Ольга Сольви
Ночь на кладбище. Короткие рассказы
Ночь на кладбище
Эта реальная и лишенная мистики история произошла в Тамбовской области в поселке С.
Весна 1995 года начиналась чересчур беспокойно.
Жухлый снег, ощетинившись ледяными иглами, упрямо удерживал в зимней власти поля и дороги. Дни были пасмурными. Промозглый ветер добавлял уныния в и без того не слишком разнообразную сельскую жизнь.
Поздним вечером Алевтина Сергеевна, засидевшись после работы у захворавшей сестры, усталым шагом возвращалась домой. Старая дорога ни у кого в поселке не вызывала опасений, несмотря на находившееся неподалеку кладбище. «Кто ж мертвых-то боится? Живые-то страшнее иногда», – привычно отвечала она на беспокойство сестры.
Уже не первый год из трех уличных фонарей тусклым светом мерцал только один. Поселковая администрация на обращения жителей реагировала вяло, и со временем все смирились с порядком вещей. Всю дорогу Алевтину Сергеевну одолевали тревожные мысли о сестре. Поскользнувшись в полумраке и пытаясь найти вокруг какую-нибудь опору, она оцепенела от неожиданности: с кладбища прямо к ней медленной и тяжелой поступью направлялся странный человек. Силуэт, казалось, смахивал на женский с длинным развевающемся на ветру головным покрывалом. Рассмотреть лицо в темноте и на таком расстоянии было невозможно. Алевтина Сергеевна попыталась изо всех сил крикнуть «Кто ты?», но из горла вырвался лишь приглушенный хрип…
Прибежав домой и накрепко заперев дверь, пожилая женщина смогла, наконец, выдохнуть. Выпив залпом несколько чашек чая и немного успокоившись, она решила никому, кроме сестры, не рассказывать о случившемся. Селяне – люди простые, да на язык больно острые: мигом в сумасшедшие запишут.
На следующий день сестра Алевтины Сергеевны после таинственного рассказа не скрывала ужаса:
– Аля, кто же это был? Душа неприкаянная, что ли? У нас ведь отродясь не случалось такого!
– Не знаю. Только прошу: не говори никому! А то меня сразу – прямиком к позорному столбу пригвоздят. Доброжелателей везде хватает.
Но Алевтина Сергеевна оказалась не единственной, кто видел призрак. Через пару дней рабочий со склада на той же полутемной улице натерпелся страху, заметив в сумраке мистическое очертание человека, идущего из поселка на кладбище. Потом трое мальчишек, забившись на спор, решили проверить себя на смелость и отправились ночью на погост. Да только выигравших не оказалось. Увидев мрачную тень, обнимавшую крест и переходящую от одной могилы к другой, пацаны с криками дали дёру…
По запоздалой весне поселок всё полнился жуткими слухами о том, что на местном кладбище объявилась бесприютная душа. Теряясь в догадках, всем миром стали вспоминать самоубийц. Соседки разносили таинственные вести вполголоса, торопливо осеняя себя крестным знамением. А детвора, захлебываясь от спешки, стремилась ошарашить взрослых рассказами с новыми ужасными подробностями.
* * *
Девушка Катя смолоду мечтала о большой дружной семье, которую она когда-нибудь создаст с дорогим сердцу мужем. Ее чаяниям суждено было сбыться, и после свадьбы по любви и согласию, в семье родилось четверо сыновей. С годами Катя стала Екатериной Петровной и всю жизнь честно и достойно проработала на птицефабрике, получив звание «Ударник коммунистического труда». Хотя большая семья с пятью мужиками обязывала хозяйку дома быть настоящей ударницей всегда и везде, и на кухне, и в огороде, и на собственном курино-гусином хозяйстве.
Годы пронеслись незаметно. Дети выросли, а семейный лад стал разваливаться. Муж принялся выпивать, сначала по выходным, потом все чаще и больше. А позже и старший сын Сергей пристрастился. Однажды зимой муж не вернулся вечером с работы. Екатерина Петровна в страхе и волнении в жестокую ночную стужу обошла все окрестности, но так и не нашла его. На следующий день пришел милиционер и сообщил, что глава семьи замерз неподалеку от работы; видимо, упал спьяну, а подняться сразу не смог… Кате было невыносимо больно согласиться с таким итогом когда-то счастливой семейной жизни. По ночам она глухо ревела в подушку, будучи не в силах принять утрату. Тогда пережить горе помогли четверо сыновей и непрерывный труд.
Через год после трагедии на поминальный обед собралось много народу, и сотрудники, и соседи, и родственники. Не было лишь старшего сына. Екатерине Петровне было горько от того, что Сергей в такой день был в Тамбове по работе. Она привыкла, что в семье и горе, и радость встречали все вместе. Так было всегда… Но Сергей так и не приехал. Утром стало известно, что на автовокзале его насмерть сбила машина. Был сильный гололед. Сергей после рабочего дня серьезно принял на грудь, дорогу переходил как попало… В тот день Екатерина Петровна не смогла выйти на работу: сердце схватило так, что не вздохнуть. Ей вызвали врача. Она проболела почти месяц. Усердно лечилась, пила все лекарства, старалась как можно быстрее вернуться на фабрику. Все время говорила: «За трудом тоскуешь меньше. Некогда».
Так, в заботах и слезах по близким пролетело два года. Екатерина Петровна поправилась и стала работать еще больше, чем раньше. «Откуда только силы берет? – удивлялись в поселке. – Ведь немолодая уже».
Из троих сыновей с матерью остался только младший Виктор. Двое других братьев разлетелись по стране. Иван уехал к другу детства за Урал и работал на шахте. Встретил там свою судьбу, женился и растил двух дочерей. Олег служил в армии. Получил звание старшего лейтенанта. Екатерине Петровне писал регулярно, присылал фото. Красивый, молодой и такой дорогой материнскому сердцу!
Наступила осень 1994 года. В один из дождливых вечеров Екатерина Петровна получила трагическое известие: на шахте, в смену Ивана, произошел сильный взрыв. Выжить удалось лишь нескольким шахтерам, но Ивана среди них не было… Похороны погибших должны были состояться через день.
На прощание с братом смог вылететь только Виктор. Мать в тяжелом состоянии ночью отвезли в больницу. Пролежать там ей пришлось целый месяц, а когда она, наконец, вернулась домой, то через день уже вышла на птицефабрику.
Виктор старался во всем поддерживать мать. После работы спешил домой, оберегал ее от тяжелого труда по хозяйству, видя, как часто она мучается от болей в пояснице и ногах. Спала она тревожно и мало. Нередко Виктор слышал глухие стоны, доносившиеся по ночам из ее комнаты, которая к утру наполнялась густым запахом лекарств.
Наконец, наступил 1995 год и его приход, разумеется, таил в себе надежды на будущее. Екатерина Петровна ждала, что в новом году Олежек приедет из армии домой погостить, да и писем от него давно уже не было. Сердце ее разрывалось от страха и тревоги. В голове больно стучало: «А вдруг он в Чечне? Ведь там воюют». И вот в конце февраля в дом пришла похоронка: «Ваш сын геройски погиб, спасая боевых товарищей, и будет представлен к награде»…
В тот день Виктор после звонка в больницу сам отвез туда Екатерину Петровну. Сказали, что у медицинского транспорта больше нет бензина. А на следующий день за лекарствами для материнского сердца Виктор поехал в Тамбов. Ему повезло и за большие деньги он достал все, что нужно.
Рано утром перед работой Виктор передал лекарства в больницу, а вечером, уставший и расстроенный, зашел в магазин по дороге. Около входа он столкнулся с тремя незнакомыми мужиками в спортивных костюмах. Они громко смеялись, вели себя буйно и глушили дорогое импортное пиво. Виктор вышел из магазина с хлебом, шоколадом и 200 гр дорогущего сыра для матери.
– Эй, мужик, торопишься, что ли? Иди, выпей с нами! – получил он приглашение от тех троих, что не спешили расходиться.
– Я не пью. Извиняй, мужики!
– Ну тогда угости хотя бы. Западло тебе?
Виктор остановился и на всякий случай протолкнул кошелек поглубже в карман:
– Говорю же, извиняй, мужики. Не могу!
– Проблем хочешь? Ну, будь готов, пионер!
На Виктора со всех сторон посыпались хорошо отработанные удары. После короткого сопротивления он упал и уже не смог больше подняться.
Его нашла продавщица из магазина, когда возвращалась домой. Виктор лежал на пропитанном кровью снегу с пробитой головой, в расстегнутой куртке. Ни сумки, ни кошелька при нем не было.
Весть об убийстве быстро облетела поселок и добралась до больницы.
Екатерина Петровна, узнав о случившемся, словно окаменела. Лицо заострилось, глаза будто обездвижились, а голос едва не исчез совсем и стал тихим и глухим.
Как только в палату пришел лечащий врач, она попросила выписать ее немедленно, несмотря ни на какие медицинские доводы: «Не проводить Витеньку? Да разве я мать после этого?»
После гибели младшего и последнего сына Екатерина Петровна сильно сдала. Часто болела, но продолжала трудиться на фабрике. Оставшись совсем одна, она раздала по соседям все свое домашнее хозяйство с гусями, утками и курами: «Зачем мне? Ни к чему теперь». Соседи сочувствовали ее горю и благодарили за доброту.
С тех пор жизнь в Екатерине Петровне будто застыла.
По многолетней привычке она вставала очень рано, пила чай, лекарства и шла на фабрику. Вернувшись домой с работы, долго смотрела на дорогие сердцу фотокарточки, разговаривала с ними как с живыми, переодевалась, накидывала на голову огромный теплый шарф, подаренный мужем на день рождения, и в любую погоду отправлялась на кладбище, к родным холмикам. Четыре могилы, расположенные в ряд, стали ей ночным пристанищем. Сколько часов она проводила там, неизвестно. Иногда возвращалась домой под утро, иногда глухой ночью.
Однажды рано поутру соседка, выйдя во двор и заслышав шаги, обомлела, увидев сгорбившуюся Екатерину Петровну, заходящую в дом.
– Катя, что с тобой? Ты где была, Катя?
Та медленно повернулась и сказала:
– С кладбища иду. У своих была. Днем-то некогда: работа.
Так закончилась страшная история с ночным привидением на кладбище, и поселок вздохнул спокойно.
* Имена и некоторые географические названия были изменены.
