Ольга Окабэ
Вначале
Дорога домой показалась быстрее. Кёнхи сидела около этого знакомого и одновременно незнакомого мужчины и просто наблюдала, как мимо окна проносятся города и деревушки. Бу Кён листал какую-то книгу, которую купил на вокзале. После выхода из номера он не проявлял никаких признаков симпатии. Он был ей просто знакомым. Только выйдя из поезда, отправившись совсем в другую сторону по единственной ветке метрополитена Кванчжу, куда Кёнхи совсем не надо было, Бу Кён нежно поцеловал девушку. А она хотела поскорее избавиться от этих объятий, от этой власти, которой мужчина подчинил её себе.
После поезда Кёнхи прямиком направилась в гостиницу для животных, чтобы забрать Джека обратно. По дороге ей теперь всё казалось каким-то другим, а как только она прикрывала глаза на секунду, перед ней возникало лицо Бу Кёна.
Джек показал неожиданное для него безразличие, когда Кёнхи к нему подошла. Он даже отвернулся и положил голову на лапы. Кёнхи приподняла брови, потом присела на корточки и некоторое время смотрела на него.
– Ваш питомец сначала подвывал, показывал беспокойство, так что пришлось вколоть ему немного успокоительного, чтобы он не волновал других животных, – пояснила сотрудница гостиницы для животных. – Наверное, он скучал по вам.
Кёнхи кивнула и постаралась взять щенка на руки, но он немного зарычал.
– Может, желаете, чтобы я опять ему вколола успокоительное? – предложила сотрудница гостиницы.
Девушка покачала головой и взяла на руки щенка. Тот рычать перестал, но продолжал показывать игнорирование. Так они и вернулись домой, в полном молчании и некоторой обиде. Она периодически почесывала Джека за ухом, и в конце концов, он лизнул её щеку.
========== Опять? ==========
Утро. Небо серое от накопившихся туч. Переполненные автобусы на шоссе… Очередной скучный рабочий день
Вот уже две недели, как Бу Кён снова исчез, и даже ничего не сообщал о себе. Кёнхи только вздыхала, раз за разом отгоняя от себя мысли о нём и об их единственной ночи. Вздыхала так часто, что Сун Кё заметил однажды, что сонсэнним влюбилась. Кёнхи от такого замечания вспыхнула, зарделась, и ученики убедились в своих догадках. Что ж, рано или поздно это может произойти с каждой молодой учительницей.
А сама она могла лишь придумать такой ответ – ею воспользовались в своих собственных целях. Этот неизвестный человек был более чем странным. А пистолет только сгущал подозрения девушки. Об этом оружии она вспоминала нечасто, только когда смотрела вечером новости. Недавно по ним снова передавали о задержании банды наркоторговцев. И тогда у Кёнхи на секунду возникала мысль: а что если он там замешан? Но потом она отгоняла такие сумасшедшие идеи.
Также в один из таких телевизионных вечеров к своему удивлению она увидела знакомое лицо, загримированное настолько, что узнала она его лишь по прошествии нескольких минут. Да это же тот самый Чон Тэ Хван! Недолго ему пришлось быть трейни. Только что он участвовал в музыкальной программе под строчкой «Дебют месяца» на канале SBS. Он был даже привлекателен, обаятелен и мил. Рядом с ним было четверо таких же юных участников музыкальной группы. Песня показалась Кёнхи интересной, даже чем-то напоминала музыку её любимой группы. Она невольно поразилась тому, что ещё недавно видела этого мальчишку в школе, а теперь он уже выступает в музыкальном шоу для новичков. А что же с той девушкой, которой он так боялся признаться в любви? К сожалению, она не знала никого по имени Чжинхва. Может быть, она когда-нибудь узнает конец истории. А пока была возможность прислушаться к новой музыке новой группы. Песня была медленная, о любви, конечно. В некоторых строчках Кёнхи даже узнала свою давнюю историю. Внизу экрана предлагалось проголосовать за понравившегося исполнителя по указанному номеру, что Кёнхи и сделала не задумываясь. В гостиной было темно, только светился телевизор, и девушка смотрела на мелькающие цветные пятна на экране. Джек уместился у ног Кёнхи и спокойно дремал. Да и она ненадолго задремала на диване, подложив под голову подушку.
Дремала бы до утра под музыку дебютирующих групп, если бы не звонок в дверь. Кёнхи с трудом раскрыла глаза, ещё полминуты соображала от чего проснулась, пока звонок не повторился. Нехотя она спустила ноги на пол. Щенок уже был у входной двери. Она ещё протирала глаза, когда открывала дверь.
– Здравствуйте… – Глаза, наконец, полностью раскрылись, и ей полностью предстал мир во всей своей красе. – Опять ты?..
Каждый раз, когда она встречала Ким Бу Кёна, удивление было велико. Всё потому, что он появлялся неожиданно и иногда даже некстати. Сейчас Кёнхи была в спортивных штанах и растянутой футболке, с бесформенным кульком волос на голове, и встречать гостей была не намерена. Особенно его.
– Не рада? – усмехнувшись, спросил Бу Кён. Потом, не обращая внимания на неприветливую реакцию, прошёл в квартиру, не обращая внимания на девушку.
Та совершенно ничего не понимала, но когда осознала, что слишком долго стоит без движения, хлопнула два раза в ладоши, чтобы включить свет. Свет озарил всё вокруг, и мужчину тоже. Он оказался небрежно одетым, с лёгкой небритостью. Вид у него был уставший, немного бледный. Кёнхи неосознанно посмотрела на пояс брюк, где раньше нащупала пистолет. Конечно, даже если бы он был, его бы не было видно под рубашкой, но опасения заставляли быть крайне осторожной.
– Хочешь чаю? – из приличия спросила Кёнхи.
Она отошла от мужчины на большое расстояние, готовая в любую секунду дать отпор или сбежать.
– Есть соджу? – без особых предисловий спросил Бу Кён.
Девушка немного приподняла брови в удивлении. Мало кто с порога попросит налить ему алкоголь. Тем не менее она прошла на кухню и принялась разыскивать в тумбе алкогольные запасы на праздничный или просто горький день. Была только одна бутылка. Она поставила её на стол, и сама села около окна. Бу Кён прошёл на кухню тоже, сел напротив неё, немного посмотрел на девушку, серьёзно, без слов, потом открыл маленькую бутылку и отпил прямо из неё добрую половину. Кёнхи невольно вспомнились те дни, когда к ней так же вечером приходил Чонсу, уставший, вымотанный работой. Он так же выпивал, но рассказывал о себе мало.
Она взяла стаканчик, который поставила до этого на стол, и жестом попросила налить ей тоже. Бу Кён выполнил просьбу, и Кёнхи залпом выпила соджу. Ей вдруг захотелось избавиться от всех проблем одним стаканом алкоголя. Она посмотрела на Бу Кёна. По его глазам было сильно заметно, что недавно ему пришлось пережить что-то плохое, что он устал… Так же, как когда-то Чонсу. Ей даже было необязательно спрашивать, что случилось. Всё было видно по глазам. Бу Кён смотрел не на неё, а в пустоту, наверное, ещё раз прокручивая в памяти все те пережитые моменты, которые его потрясли.
Он допил бутылочку быстро, в несколько глотков. Потом ещё посидел так молча, почти не двигаясь. Потом тяжело вздохнул и отправился в гостиную, устроившись на диване перед телевизором. Кёнхи ещё оставалась на кухне, когда до неё донёсся громкий голос Бу Кёна:
– Ты смотришь подростковые шоу?
До неё только сейчас дошло, что телевизор до сих пор показывал дебюты новых исполнителей. Ей стало немного стыдно, что она смотрит то, что обычно смотрят девочки-подростки. Она ринулась в тёмную гостиную и хотела схватить пульт, но пульт был в руках мужчины. Кёнхи остановилась прямо около него, заслонив собою телевизор. Потянулась за пультом раз. Бу Кён не отдал. Потянулась второй. Снова неудачная попытка. Потянулась третий, да так стремительно, что не удержала равновесие и упала бы на этого продавца цветов, но успела опереться рукой о диван и так осталась нависать над Бу Кёном. А он ещё немного посмотрел в её лицо, а потом бросил пульт, подхватил девушку за бедра и заставил сесть на свои ноги, лица оказались совсем рядом, они могли коснуться друг друга носами. В голове Кёнхи снова всё закружилось, когда Бу Кён поцеловал её нежно, страстно, напористо. Поцелуй был долог, не было желания его прекращать. Подогнув колени под себя, Кёнхи придвинулась к нему настолько, насколько это было возможно. А Бу Кён обнял её за тонкую талию, будто никуда не хотел отпускать. Неожиданно Кёнхи отстранилась.
– Когда ты опять исчезнешь? – прошептала она.
В её глазах затаилась обида. Бу Кён снова вздохнул. Отвёл глаза в сторону. Он долго ничего не отвечал, просто начал гладить девушку по спине.
– Скажи, кто ты? – ещё тише произнесла Кёнхи.
Опять нет ответа. Ни лжи, ни правды… Только тишина и раздающиеся за спиной звуки, издаваемые телевизором. Сейчас девушки пели печальную песню о любви. Сейчас они напоминали пару, одну из многих, проводящую время вместе, в одной квартире, обнявшись. Вот только встречи эти были крайне редкими, и отношения, связывающие их, были непонятными. Вместо ответа Бу Кён снова потянулся к припухшим губам Кёнхи, в этот раз став уже более напористым. Девушка уже чувствовала возбуждённую часть тела мужчины. На этот раз она первая начала раздевать его, расстёгивая рубашку. Расстегнув полностью, начала гладить его плечи, ключицы… Вдруг она резко раскрыла глаза и отодвинулась. Она нащупала свежий, совсем недавно заживший шрам с левой стороны его груди. Она с минуту непонимающе смотрела на эту рану.
– Откуда это? Тоже не ответишь? – наконец смогла сказать она.
– Это… – мужчина немного помедлил, – несчастный случай.
Кёнхи недоверчиво посмотрела на него, чуть сузив глаза. Она уже собиралась встать с его колен, совершенно не поверив этим словам, но Бу Кён удержал её.
– Со временем… – снова начал он, – ты всё узнаешь. Подожди немного…
С этими словами он легко поднял её и повалил на диван, одним рывком стянув её одежду.
Телевизор показывал ночной выпуск новостей.
* * *
Серое утро. Тихо работающий телевизор. Дождь, барабанящий в окно.
Кёнхи сладко потянулась. Ещё некоторое время соображала, почему она спит на диване. Потом вспомнила события прошедшей ночи. Немного зарделась. Открыла глаза, обвела взглядом всю гостиную. Его не было. На журнальном столике была лишь записка. Кёнхи быстро встала и схватила клочок бумаги.
«Прости, пришлось уйти, не попрощавшись. Будь осторожна. Люблю тебя», – было написано в записке. Кёнхи перечитала записку ещё несколько раз. Всё просто и понятно, но последняя фраза заставила её сердце биться чаще. Он? Любит? В такое заявление было сложно поверить, но девичье сердце всегда добавляло романтические моменты в серые будни. Он её любит! Значит, он её не использовал просто так? Значит, всё серьёзно?
Счастливая и окрылённая, она встала и побежала на кухню. Ноги немного болели от того, что слишком долго были раздвинуты прошлым вечером, но она на это совсем не обращала внимания. Наскоро съев хлопья, быстро выгуляв собаку, она побежала на работу. Был четверг, сложный день, но она справится с ним шутя.
День пролетел, как птица, быстро и незаметно. Она только размышляла над словами Бу Кёна и даже не сразу посмотрела на только что пришедшее сообщение на мобильный телефон. Идти на концерт? Какой?
Это О Га Ён приглашала её пойти на концерт, а после в кафе. Своеобразный девичник перед её свадьбой. Кёнхи быстро набрала сообщение о том, что она, конечно же, согласна и с удовольствием проведёт последний незамужний вечер со своей подругой. Она даже забыла спросить, на какой именно концерт они пойдут.
Занятия закончились, а дождь всё продолжался. Кёнхи с тоской посмотрела за окно в учительской. Срок сдачи выпускной работы неумолимо приближался, а у неё было готово только две трети. Этот факт немного омрачил её радужное настроение, которое было у неё с утра. И потом, подумала Кёнхи, он опять ушёл и неясно когда вернётся. Она вздохнула и зачеркнула очередной неправильный ответ в тетради Сун Кё. Этот ребенок определённо не глупый, но видимо, всё сознание у него выбил футбольный мяч. Следующая тетрадь…
В итоге, она вышла, когда уже горели уличные фонари, свет от которых отражался в лужах, маленькой дорожкой. Кёнхи вдохнула свежий запах дождя. Прохладно, сыро, ободряюще… Кёнхи посмотрела на тёмную дорогу, ведущую от школы. Ей всегда было не очень приятно ходить по этой тёмной дороге. И вот сейчас опять предстоял этот путь. Она вздохнула и ступила на тёмный асфальт. По бокам росли деревья, которые загораживали путь для света от фонарей. Дорога безлюдная, потому что она вела только к школе. Кёнхи зашагала быстрее. Ещё надо было купить для подруги свадебный подарок.
Кто-то на неё смотрит? Кёнхи обернулась. Нет, просто ветер шевелит уже начинающие желтеть листья. Был уже ноябрь. Ветер распахнул полы её короткого пальто. Она остановилась и снова оглянулась. На этот раз ей показался тёмный силуэт там, за деревьями. Тут уж стало не по себе. Но она быстро взяла себя в руки и направилась дальше, к светлому участку дороги. Еще немного и она пройдёт этот тёмный путь.
Преодолев тёмную дорогу, Кёнхи прошла ещё немного по широкой оживлённой улице и села в автобус. Не было никакого желания, кроме как прийти домой, сварить себе горячего шоколада и с ногами забраться на диван. Она хотела сесть, сегодня она устала, но все места были заняты. Пришлось стоять, взявшись за поручень. Она бездумно смотрела в окно, стекло было не совсем чистое. Мимо проплывали массивные здания, сверкающие всеми красками. Одно, второе… можно было сбиться со счета, впрочем, она и не считала. Просто ехала и всё. Вся эта картина, проносящаяся перед её слипающимися глазами, превратилась в одно размытое пятно.
Дома её как всегда встретил щенок, которого уже и щенком-то было стыдно назвать. Он вырос и теперь уже доставал девушке до коленей. Весьма неплохо, учитывая, что Кёнхи живёт одна. Породу у Джека определить было трудно, впрочем, Кёнхи в этом совсем не разбиралась. Просто он жил в её квартире и всё.
========== Свадьба ==========
– Давай быстрее, иначе будем далеко стоять!
– Ну правда, поторопись…
Эти замечания продолжались уже десять минут, но они были не в силах поторопить Кёнхи в своих сборах на концерт. Вот и настал тот самый день, их маленький девичник перед свадьбой Га Ён. Она немного нервничала перед таким важным днём, но старалась этого совсем не показывать. Она, невысокая девушка с короткими волосами, имеющими форму каре и выкрашенными в светло-каштановый цвет, с изящной фигурой и обаятельной улыбкой, поторапливала Кёнхи каждые полминуты, переживая, что им достанутся плохие места в клубе.
Уже настал декабрь, солнце вставало позже, заходило раньше, дни стали серыми и неприглядными. С последнего визита Бу Кёна она не видела его вот уже который день, он снова совсем не сообщал о себе.
– На кого идём-то? – задала Кёнхи немаловажный вопрос, подкрашивая глаза тушью.
– Hey-yo, слышала таких? – сказала Га Ён. – Это рок-группа, они из Японии.
Хё Ын немного усмехнулась. Она сидела на тумбочке около входа и просматривала последние новости в телефоне.
– Не знала, что ты слушаешь рок… – сказала она.
– Это их первый концерт в Корее. У них хорошая музыка, мне нравятся их песни, – немного обиделась Га Ён. – А Дзюн-оппа просто восхитителен! Говорят, он приезжал ещё давно в Сеул за своей бывшей девушкой, с которой теперь был замечен опять не так давно, хотя…
На последних словах Га Ён осеклась и замолчала. Невольно она выдала себя в своём большом интересе к японской группе. В следующую секунду она подумала: «А почему бы и нет?». Ведь их музыка нова и необычна. После этой мысли она начала вести себя как обычно, но подруги теперь посматривали на неё как-то странно.
– Ну ты скоро? – снова поторопила Хё Ын подругу, тем самым разбавив повисшую атмосферу недопонимания.
Кёнхи, наконец, завершила свой макияж, для верности небрежным жестом откинув прядь волос за плечо. Вот и настало время для выхода трёх подруг. Они шли смеясь, весело переговариваясь и подшучивая. Конечно, Кёнхи предпочла бы пойти на концерт SS501, но к сожалению, они распались и уже давно не давали концертов. Что ж, может, появятся новые интересы в музыке? Всем уже давно были известны её музыкальные пристрастия, так что неплохо было бы что-то изменить. И потом, это был день её подруги, Га Ён, последний день её свободной жизни, пока она ещё не стала зваться ачжумма.
Когда подруги уже подходили к клубу в Чипхён-дон, Кёнхи снова почудилось, что на неё кто-то пристально смотрит. Она несколько раз оборачивалась, подруги спросили об этом, но разве нужно было говорить, что у неё началась мания преследования? Это чувство её не покидало вот уже несколько дней, и она никак не могла от него избавиться. Поход к психотерапевту ей начал казаться необходимым. А если она и Бу Кёна придумала в своём полуночном бреду? Кёнхи вдруг остановилась посреди улицы, когда как её подруги уже отошли на несколько шагов. Эта мысль, конечно, не имеющая основания, обескуражила настолько, что вызвала тошноту, её начало мутить, она рукой опёрлась о холодную стену здания рядом с собой и прикрыла рот рукой. Хё Ын заметила плохое состояние подруги первая и подбежала к ней.
– Что с тобой? – тревожно спросила она.
Кёнхи лишь помотала головой. Говорить не было сил, ей просто хотелось постоять так, не двигаясь. Свет ближнего фонаря начал сильно раздражать, пришлось закрыть глаза, а земля под ногами вдруг начала качаться. Туда-сюда… Она бы упала, если бы подруги не поддержали её с двух сторон. Им пришлось отвести Кёнхи в ближайшее кафе, посадить на стул и придерживать в таком положении. Она была бледна.
– Как думаешь, что с ней? – тихо сказала Хё Ын.
– Переработка? – предположила Га Ён. Она с тревогой всматривалась в бледное лицо Кёнхи.
Это состояние продлилось недолго. Через пять минут Кёнхи уже пришла в норму, даже немного улыбнулась, потом встала. С ней это уже случалось два раза, но все эти случаи происходили дома, так что ей достаточно было просто прилечь. Случай на улице оказался более серьезным, да и прилечь было негде.
– Идём? – как ни в чем не бывало сказала Кёнхи, поправив свой пояс на пальто.
Две подруги синхронно кивнули и так же синхронно поднялись. Волнение Га Ён перед свадьбой как рукой сняло. Теперь её занимало недомогание своей бывшей сокурсницы.
Вот и тот самый клуб. Маловат для такой знаменитой группы, заметила Га Ён. Но, во всяком случае, им повезло, что маленький город Канчжу наравне с Сеулом и Пусаном был занесён в список посещения в рамках тура по странам Восточной Азии. Их глазам предстала большая очередь на вход. Всё же долгие сборы оказались совершенным минусом в посещении концерта. Как жаль, что им придётся стоять вдали от сцены.
Подруги простояли в очереди довольно долго, около двух часов. Но это время пролетело незаметно за разговорами и обсуждением предстоящей свадьбы. Га Ён уже давно показала фотографию своего бежевого пышного платья, и теперь подруги с жаром обсуждали, какой же к нему подойдёт букет. Уличные фонари давно зажглись, кто-то напевал знакомые песни группы, которую увидит сейчас, кто-то стоял в томном предвкушении предстоящего веселья.
Начали запускать очередь. Все двигались в строгом порядке, медленно. В здании клуба было прохладно, но это должно было скоро пройти, потому что жаркая музыка разогревала. В клубе было темно – самое место для таких мероприятий. На двух экранах было что-то написано по-японски. Кёнхи уже давно учила этот язык, многое вылетело из головы. По сцене несколько раз проходили работники клуба, чтобы проверить аппаратуру. Ожидание только подогревало интерес.
Но вот все как-то притихли, свет, который более менее освещал зал, затушили… На сцене появился барабанщик, высокий молодой мужчина с зачёсанными влево волосами, в чёрной майке и узких джинсах, взял барабанные палочки, несколько раз постучал по одному барабану. Толпа взорвалась аплодисментами.
– Это Аоки Томору, – прокомментировала знающая Га Ён. – Их барабанщик.
За ним появилась единственная девушка в группе, как говорила Га Ён. Её розовые пряди волос были настолько яркими, что резали глаза. Она была в красной футболке с надписью «Sexy» и чёрных узких брюках.
– Их клавишница, Томояма Харука. Говорят, она встречается с солистом, – продолжала вещать Га Ён.
И тут вдруг произошло что-то невообразимое. Зал просто взорвался аплодисментами и криками фанатов. Многие выкрикивали слова по-японски. Да, вышел тот, о ком говорила Га Ён, с гитарой в руках и в чёрной футболке и чёрных джинсах, с выкрашенными в синий цвет волосами, спадающими на глаза. Лицо его было какое-то отрешённое, будто он и не хотел сюда идти, он был немного странный в своём поведении, но наверное, именно этим так нравился девушкам, которые сейчас пищали от восторга.
– Кикучи Дзюн, – продолжала Га Ён, – кумир миллионов, такой милый…
Больше говорить она была не в состоянии, так же наслаждаясь относительной близостью со своим кумиром.
Помимо одного гитариста вышел и второй, помладше, которого Га Ён назвала просто Ютой. За всеми ними появился их солист, Такахаши Кента, которого зрители встретили не меньшим восторгом. Этот парень, крашеный в шатена, следовал всем последним пискам моды, его чёрный пиджак так и переливался стразами на ярком свете прожекторов.
Концерт начался.
Действительно, Га Ён оказалась права, их музыка была необычной, иногда заводной, иногда мрачной, но что-то в ней цепляло за душу. Голос солиста завораживал, переливы электро-гитары были волшебными, синтезатор добавлял магию в звучание, а барабаны чётко отбивали нужный ритм. Кёнхи даже отметила для себя пару песен, которые хотела бы переслушать. Да, что-то было в этих ребятах из Страны Восходящего Солнца, хотя раньше Кёнхи никогда не слушала японских исполнителей. В основном они пели на японском, две песни на английском, но ничего на корейском, как сделали бы наоборот корейские исполнители. Но это не мешало публике получать удовольствие. Многие этот язык знали хотя бы немного, так что трудностей в этом не возникало.
Но вот подошёл конец всеобщей феерии. Они объявили последнюю песню. Она была печальной, о невозможной любви. У некоторых девушек покатились слёзы по щекам. Да и Кёнхи почувствовала всю грусть спетых строк.
– Последнюю песню сочинил Дзюн-оппа, сам, – говорила притихшим тоном Га Ён, когда подруги выбирались из клуба. – Говорят, девушка, которая его бросила, вышла замуж за корейца, футболиста Ю Чонхо. А он до сих пор тоскует по ней. Даже и мечтать нельзя было о том, что эта группа приедет сюда!
– Да ты всю их биографию изучила! – смеясь вставила свое Хё Ын. – Можешь целую книгу написать.
