bannerbannerbanner
полная версияВсе возможные если…

Ольга Мицкевич
Все возможные если…

20.

В Риге гораздо холоднее, хотя температура всего на пару градусов ниже, чем в Гааге. Прибалтийская сырость пробирается под куртку, крадется ледяными пальцами вверх по позвоночнику, отчего кожа покрывается мурашками. Поток машин ползет, подбирая пассажиров, а я высматриваю красный Фиат CityBee5, на котором меня должна забрать Настя. Когда я почти перестаю чувствовать пальцы на руках и ногах, передо мной юрко паркуется крохотная машинка. С водительского места выпрыгивает Настя, не глядя машет резко затормозившему за ней темному внедорожнику – мол, проезжай, – и тот, с протяжным сигналом, проносится мимо.

– Добро пожаловать домой! – крепко обнимает меня подруга, окуная в аромат кокосового шампуня. – Соскучилась по дождю и холоду?

– Очень, – я улыбаюсь ей, она – мне, и вот я правда дома.

– Хорошо, – Настя легко закидывает мой чемодан в багажник и жестом приглашает садиться. – Планы на вечер?

– Я вся твоя.

– Отлично! – девушка выжимает педаль газа и бросает небрежный взгляд в боковое зеркало. Мне в грудь впивается ремень безопасности. – Потому, что у меня для тебя есть сюрприз.

– Какой такой сюрприз? – настороженно спрашиваю я.

– Тебе понравится, – сверкает улыбкой подруга, но я не поддаюсь. Настены сюрпризы – это не всегда хорошо.

Пол часа спустя, Настя паркует машину на окраине старого города, втиснув ее в крошечный зазор между мусорным контейнером и кирпичной стеной.

– Идем, – произносит она. – Тут за углом, в двух шагах буквально.

В баре шумно и нечем дышать. Грохочет музыка, и, отскакивая от каменных стен, теряется в высоте потолочных балок. Снуют официантки в коротких передничках на баварский манер. В тусклом свете огоньками мигают рождественские украшения. В последние годы подготовка к зимним праздникам начинается едва ли не перед Днем независимости6.

Настя сжимает мою руку, тянет мимо переполненных столиков. Сегодня пятница, вечер. Неудивительно, что бар полон народу. В кармане вибрирует телефон – Макс.

Только вернулся с работы. Как долетела? Напиши.

Быстро набираю короткий ответ, отправляю.

– А вот и мы! – мой взгляд еще прикован к экрану, поэтому я врезаюсь в Настю. Растерянно поднимаю глаза. – Доставила ее, как и обещала – трезвую, послушную и готовую отрываться!

За столом четыре пары глаз, но на короткий миг я вижу только одни – цвета моря. Изменилась стрижка, кожа бледнее без южного загара, а хлопковые майки Крис сменил на плотную фланелевую рубашку в клетку.

– Привет, – говорит он. Улыбка освещает знакомое лицо, загорается в глазах. Музыка грохочет так, что я едва слышу тараторящую рядом Настю, но его привет я слышала, четко и ясно. Оно горит во мне, словно эхо теплого летнего дня.

– Привет, Крис, – лицо вспыхивает, за ушами сводит мышцы от ответной улыбки. Я провожу руками по джинсам, заправляю выбившиеся волосы. Вспоминаю о трикотажном платье на дне чемодана – бежевом, мягком.

Лера поднимается на встречу и распахивает объятья, окунает меня в свое тепло.

– Сюрприз! Не ожидала?

– Нет, откуда!

У нас угловая кабинка, диван полумесяцем огибает круглый стол. Привстав, Оскар протягивает руку.

– Привет.

– Рада, наконец, увидеть тебя вживую.

– Точно, – усмехается он. – Я тоже. Садишься?

Я пробираюсь на диван, оказавшись между Лерой и Крисом. Делаю вдох и горло щекочет тонкий запах незнакомого одеколона. Невольно сжимаю ладони так, что кольца больно впиваются в кожу. По правую руку Криса – Настя и незнакомый парень. Поигрывая бровями Настя представляет его как Кирилла, коллегу по работе, и он послушно тянет руку. Рукопожатие сильное, взгляд открытый и я отвечаю на его улыбку.

Настя машет официантке, и когда та останавливается у нашего столика с блокнотом и без намека на улыбку, парни заказывают пиво, мы с Лерой вино, а Настя выбирает виски. Нам приносят заказ и Настя поднимает бокал. Виски искрит в приглушенном свете.

– За нашу голландскую беглянку! – восклицает она. – И за меня, собравшую нас вместе!

– Куда уж без тебя… – качает головой Лера, пригубив из бокала.

Постепенно музыка становится чуть тише, народу больше. Зал гудит, словно рой цикад в жаркий греческий полдень. Горло саднит от напряжения, и я откидываюсь, поднимаю прилипшие к затылку волосы. Второй бокал вина растекается теплом по венам. Оскар что-то рассказывает, от чего парни громко и заливисто смеются, а Настя закатывает глаза. Временная грань истончается, и мне кажется, что последних полутора лет как будто бы и не было. Прикрыв глаза, я почти чувствую запах моря, нежную ласку уходящего дня, песок на коже. Настин смех, Лерин взгляд из под опущенных ресниц, теплое плечо Криса рядом с моим.

Как же я по ним скучаю! По тому лету, тому месту, но больше всего – ощущению свободы: ветра в волосах, головокружительного падения, неизвестности следующего дня.

Делаю глоток, смотрю на Леру. Рука Оскара перекинута через спинку дивана, за ее плечами. Девушка рядом с ним гораздо спокойнее, чем та, которую я знала на Крите. Взгляд, легкая улыбка – все в ней выдает тихое счастье, молчаливое, но глубокое.

Настя искрит улыбкой, жестикулирует, взмахивает руками, ведет бровями – рассказывая что-то, Настя разговаривает всем телом, плавно и грациозно. Искра, горящая в ней при нашей первой встрече, постепенно разрастается в пламя. Горе тому, кто попытается его потушить.

В Крисе, наоборот, чувствуется сдержанность. Словно море на второй день после бури – тихая гладь и темные воды под ней.

Кирилл потягивается, разминая спину. Оскар бросает взгляд на часы.

– Поздно, – произносит он. – Пойдем, что ли?

Лера кивает, отодвигает недопитый бокал и встает.

– Простите, ребят, – произносит она, натягивая пальто. – Не у всех завтра выходной.

Мы обнимаемся и я сжимаю ее сильнее, держу чуть дольше, и она отвечает мне тем же.

– Я скучала, – шепчет в волосы.

– Я тоже.

– Не пропадай.

После ухода Оскара и Леры, мы тоже начинаем потихоньку собираться. Натягивая куртку, Настя тянет меня в сторону, смотрит затуманенным взглядом в сторону парней.

– Слушай, может вы пару часиков с Крисом погуляете?

– Что? – я смотрю на подругу, потом на часы за ее спиной. Половина второго. – Ты серьезно?

– Знаю, прости, – она прикусывает губу, сжимает мою руку через куртку. – Утром он уезжает в командировку. Обещаю, с завтрашнего дня я вся в твоем распоряжении.

Я смотрю на Настю, потом на Криса. Вино искрит в венах, согревает сердце. Вдруг, так некстати, вспоминается наш последний вечер с Кристером на острове.

– Ты ужасная подруга, ты в курсе?

– Спасибо! – она чмокает меня, сияя как медная кастрюля. – Я компенсирую.

– Уж не сомневайся! Там холодно.

На улице мы прощаемся. Настя обнимает Кирилла за талию, он кладет руку ей на плечи и через минуту я слышу только ее смех и стук каблуков по брусчатке. Ночь поглощает их силуэты, и мы с Крисом остаемся одни. Я поворачиваюсь, заглядываю в таинственную темноту его глаз. Думаю о том, что почти ничего не знаю о том, как и чем он жил все это время. Досадно.

– У меня есть пара часов. Пройдемся?

21.

Предрождественская Рига – словно иллюстрация в детской книжке: праздничные огоньки, снег на крышах и свет в окнах. Даже во втором часу ночи улицы полны народа. Мы бредем вдоль красочных витрин, мимо величественных зданий с резными фасадами. Я боялась, что наедине мы оба будем чувствовать неловкость, но это совсем не так. Странно, что будучи замужем, я чувствую себя с ним гораздо более свободной, чем когда действительно была таковой. Пусть чуть отстраненный, но он все тот же Крис. И, неуловимо другой, одновременно.

– Как Настя уговорила тебя приехать?

– Скорее, Лера. Она мне все уши прожужжала, что мы с Оскаром должны познакомиться до свадьбы.

А на мою свадьбу ты не приехал, думаю я. Поздравил и то чисто формально – бутылкой вина и корзиной белых роз. Не выношу их, нет в них грации и теплоты, свойственной всем другим видам роз.

– До сих пор не могу поверить, что в марте они женятся…

Крис поворачивается, в его глазах отражаются огни города, а за ними – бездна. Я жду, что он что-то скажет, но Крис продолжает молча шагать вперед.

– А ты? – наконец решаюсь я. – Как у тебя на личном фронте?

– Свадьбы не намечается.

Вот и поговорили…

– Крис, – я останавливаюсь, тяну его за рукав. На меня накатывает ощущение, будто он злится и имеет на то основание. Будто, я это заслужила. Глупое чувство. – Что не так?

Он оборачивается, скользит взглядом по моим пальцам, сжимающим рукав его куртки, и я отдергиваю правую руку, прячу глубоко в карман. Воздух между нами сгущается, и я чувствую обжигающий холод на коже. Мгновение мы оба молчим, потом он дергает плечом.

– Нет никого, – кивает в сторону круглосуточного Narvesen7. – Кофе?

 

– Почему нет, – мы оба понимаем, что сменой темы, он предложил мне мир. – Холодно.

Камни старого города влажно блестят под ногами. Наши шаги эхом прокатываются по пустеющим улицам. Крис рассказывает об учебе – Таллиннский Технологический университет, Мехатроника, последний курс.

– А как же фотография? – не помню его без фотоаппарата, совсем. Крис небрежно пожимает плечами и отводит взгляд, а мне становится немного грустно.

Шагая рядом с ним, я думаю что было бы, не согласись я тогда на предложение о работе. Если бы тогда, сразу после школы, я улетела с Максом в Нидерланды, нашла там работу? Если бы Макс не предал? Ведь он предал, и, порой, это все еще кусается. Или, если бы впустила Криса тем, последним вечером, в свою постель, а затем и в сердце? Если бы никогда не вернулась домой, не встретила вновь Макса, не сдалась и не прогнулась? Если бы… Поднимаю глаза к небу, к тусклым искрам звезд. Они подобны отражению моих мыслей, всех возможных если, которым не суждено случиться.

Крис останавливается у какого-то дома, смотрит на темные окна, а потом на меня. Отступает на шаг и упирается спиной в каменный фасад.

– Я снял квартиру на два дня, – как-бы невзначай произносит он. Склоняет голову, ждет. – В этом доме.

Воздух замирает в легких на выдохе, делается горячим. Сердце ускоряет бег, колотится в груди, в ушах, в каждой клетке тела. У меня нет сомнений в значении его взгляда, его нарочито-небрежного тона. Выбор за мной, как и в прошлый раз. Как и всегда.

Что было бы, позволь я ему просто любить меня?

Я делаю шаг, тяну его ближе и, за миг до поцелуя, вновь слышу море, чувствую соль на губах. И он охотно принимает меня.

Мы путаемся с ключами, царапаем краску у замка, спотыкаемся на лестнице. Едва захлопнув дверь в квартиру, лихорадочно избавляемся от одежды, слепо направляясь в сторону спальни. Крис шепчет мое имя, запускает пальцы в волосы и, отстранившись на мгновение, смотрит. Какие же у него глаза! Глубокие, просто потрясающие.

Дождь не унимается всю ночь, бьет по подоконникам и ставням. Ветер гудит в трубе, сеет сырость. Руки Криса на мне жадные, нежные, а я голодная. С ним я чувствую себя живой. Будто это самая естественная вещь на свете. Будто завтра не наступит и есть только сейчас.

22.

Немного пугает, сколь легко оказалось преодолеть разделяющее нас расстояние. Расколоть жизнь, распороть пропастью на до и после.

Это было хорошее решение. Верное.

Плотнее запахиваю плед и поджимаю ноги, устраиваясь в кресле. Стараюсь не шуметь, дать ему поспать, а себе – подумать.

Вот она я – не спавшая, голая, с тонким кольцом на пальце.

Оно жжет меня.

За спиной встает солнце. Холодные, зимние лучи заглядывают в окна, крадутся по половицам, скользят вдоль крепкого тела. Его сон завораживает – грудь мерно вздымается, на скулах тень щетины, левая рука безвольно лежит на пустой подушке рядом. Так красиво. Умей я рисовать, написала бы его пастелью – теплыми тонами, нежными мазками.

Я люблю его руки, помню их, как свои. Мое тело – карта, а они путешественники. В его руках спокойно, сладко. Они греют, берегут, защищают: теплые ладони, широкие запястья, безымянный палец без кольца.

Я не удержалась. Пожалуй, часть меня всегда знала, что именно так у нас все и завершится. И начнется.

Вспоминаю Макса – звонкие клятвы под сводами церкви, его голос сквозь полотно лет. То чувство, что загоралось во мне, пятнадцатилетней, когда он улыбался. То чувство, что пылало во мне тремя годами позже, когда я услышала незнакомый голос в телефоне. Я думала, что простила. Думала, что смогла, но, похоже не вышло.

Стань моей женой…

Это было хорошее решение, верное. И все же, я ошиблась.

Мне не вернуться, не зачеркнуть сегодняшнюю ночь. Это не ошибка, а выбор. Я совершила его осознанно. Всколыхнула бутылку, наполнила бокал и осушила его до дна.

Внизу хлопает дверь, на лестнице гремят шаги и голоса. Крис тихонько шевелится, поворачивает лицо, сонно моргает. Смотрит на меня затуманенным взглядом.

Вот она я – чужая жена, его неверная.

– Давно проснулась?

– Не спала.

За окном проносится машина, сигналит. В соседней квартире гудит вода в трубах. Звонкая дробь каблуков по мостовой и женские голоса. Город живет, просыпается, улицы плывут в молочной дымке утра, а мы словно не здесь.

– Что теперь? – наконец, произносит Крис.

Я скидываю плед, тороплюсь по выстуженному полу в его объятья. Прижимаюсь своим холодом к его теплу, накрываю нас одеялом и прячу от мира. Пытаюсь сохранить момент так долго, как это возможно.

В Настину квартиру добираюсь только вечером. Телефон мигает от множества непрочитанных сообщений и пропущенных звонков – от мамы, от Макса, от Насти и Леры.

Мы стоим под козырьком подъезда. Крис греет мое лицо в своих ладонях, я крепко держусь за лямки его рюкзака. Поезд на Таллин уходит через два часа. Не знаю, как смогу его отпустить.

– Ты все еще пугаешь меня, – говорит он. – То, как я себя чувствую рядом с тобой. Сильно. Но я не против.

Я прижимаюсь лицом к его груди, вдыхаю запах.

– Обещай, что не пропадешь, – шепчу я. – Что будешь писать.

– Обещаю, – он целует меня, отступает и я нехотя разжимаю пальцы. Крис удерживает мои ладони, переворачивает правую вверх и смотрит на ободок кольца. Три искорки в ряд мигают в тусклом свете сумерек. – А ты обещай не делать меня тайной.

– Да, – воздух в легких вязкий, холодный. – Обещаю.

Настя отпирает дверь и молча впускает меня внутрь. Усмехнувшись, скрывается в дверях кухни.

– Твой чемодан в гостиной, – кричит она сквозь свист чайника. – Чай будешь? Или, сперва, душ?

– Чай, спасибо.

Кухня у Насти маленькая, выложенная светлым кафелем. Деревянные полки с одинаковыми баночками, тарелки стопкой в открытом шкафу, над плитой поблескивает хромом массивная вытяжка. Настя заливает кипяток в кружки, ставит одну передо мной. Я кручу пакетик и поглядываю на подругу.

– Как вчера вечер прошел? Выспалась?

Настя делает глоток, опирается бедрами о столешницу позади себя и задумчиво смотрит на меня поверх чашки.

– Хорошо. Кирилл проводил меня до дома. Уснула едва добравшись до кровати.

– Что? Но ты же просила… – она ухмыляется и я выпрямляюсь, отодвигаю кружку. – Насть, какого черта?

Подруга вздыхает, откидывает волосы. Тонкие пальцы легонько постукивают по голубому фарфору чашки.

– Ладно, что уж… – пожимает плечами она. – Просто мне невыносимо, когда я вспоминаю выражение твоего лица в церкви, на вашей с Максом свадьбе. Такое… неправильное.

Я открываю рот чтобы возразить и понимаю, что сказать мне нечего. Невольно касаюсь кольца на безымянном пальце. Оно так и не стало продолжением руки, естественной частью меня. С того дня, как впервые надела, я не переставая чувствую его тяжесть.

– Слушай, я не большой знаток, – грустно улыбается Настя. – Тут у нас Лера эксперт. Я позвала Криса, потом что была уверенна – ты обрадуешься. Те несколько месяцев на острове ты выглядела гораздо более счастливой, когда не встречалась с ним. Он умел тебя рассмешить, как никто. И он тебя, как бы… видел, что ли. Видел твою суть. А на общих фото с мужем ты совсем другая. Отстраненная, потерянная. – Настя кусает губу, от чего ее улыбка искажается, превратившись в скорбную гримасу. – Я хотела, как лучше. Иногда всем нам нужен небольшой толчок. Скажи, я не права?

Я бы и рада не согласиться, да смысла нет. Пришла пора признавать свои ошибки.

– Права, Насть.

5CityBee – это служба обмена автомобилями, грузовыми фургонами и электронными самокатами, децствующая на территории Прибалтики и позволяющая участникам забрать автомобиль в одном месте города, разблокировать его через приложение CityBee и оставить в другом месте.
618 ноября в Латвии отмечается День независимости, или День провозглашения Латвийской Республики (латыш. Latvijas Republikas Proklamēšanas diena).
7Narvesen – ведущая сеть розничной торговли, состоящая из 249 магазинов, работающая по франшизе по всей Латвии. Обеспечивает возможность удобно и быстро подкрепиться и приобрести самые необходимые повседневные товары и услуги.
Рейтинг@Mail.ru