Ольга Крас
Принцесса для лягушонка
36. Встреча
На высоком крыльце шоколадного домика, замерев от ужаса, стояла худощавая мышка в белом платочке и кружевном переднике. Она держала большой серебряный поднос с только что испечёнными шоколадными пирожными.
– Мама! Мама! – закричали разом Тина и спасённая малышка.
Наступившую вдруг тишину прервал звон подноса, скачущего вниз по ступенькам. Съехав с лестницы он, покатился по льду. Пирожные разлетелись в разные стороны.
Девочки удивлённо посмотрели друг на друга.
– Агата! Брильянтина! – заплакала мышка шоколадница, опускаясь без сил на верхнюю ступеньку. Дочки дружно бросились к матери.
Ничего не соображающий Дрёмыш, стоял под лестницей, поглядывая то вверх на крепко обнявшихся плачущих мышек, то на озеро.
Порыв ветра развернул их дельтаплан в обратном направлении. Пролетев боком над прорубью, образовавшейся в центре ледяной тарелки, он плавно опустился в глубокую трещину, расколовшую острым клином вековой лёд до самого южного берега.
Оруженосец очнулся от того, что его тащили вверх по лестнице.
– Дрёмышек, я маму нашла! – верещала Тина, размазывая кулачком радостные слёзы. – У меня есть маленькая сестричка, а я ничего и не знала!
Однажды мама так устала, гуляя с нами по Цветочным лугам, что мы оставили её погостить недельку у Шоколадии. Через два дня нашу Долину захватили крысы, которых привёл Тарант. Они сломали все наши лодки и заставили с утра до ночи работать на паука – чародея. Представляешь, как мы переживали, столько лет ничего не зная, друг о друге?!
– Мамочка, это мой друг Дрёмыш! Он – очень храбрый и умный! Он помог бежать Буру и Нору, освободил заключенных мышей, спас меня, когда я падала с воздушных саней, – радостно тараторила Тина.
– Ну, не преувеличивай! – запротестовал Дрёмыш, скромно потупившись. – Это – ты и твои братья всё придумали. А Кванчик нас спас. Это он – герой, а не я.
Но мама Тины всё равно принялась его обнимать.
– Шоколадия – это та фея, что подарила принцессе Карамельке волшебный кулон? – спросил Дрёмыш, чтобы сменить тему разговора. – Она здесь живёт?
– Ты знаешь фею Шоколадию? – удивилась Тина
– Нет, но за кулоном, который она подарила принцессе Амели, мы сюда и прилетели. Карамельное сердечко украл Тарант, чтобы с его помощью любоваться, как принцесса танцует тарантугу.
Днём Карамелька превращается в леденец, а по ночам пляшет. Вместе с ней вынуждены танцевать и все придворные. Это король Рафинад придумал. Представляете, что творится в Сахарном королевстве?!
–Ужас! – ахнули мышки.
– Бедная Амели! Если бы Шоколадия знала, то не задерживалась бы так долго в гостях у Флоксии. Фея цветов – её любимая сестра. А сейчас они сажают тюльпаны и эдельвейсы на склонах гор. Наверно уже скоро… Буронор! Девочки, там ваш папа! Неужели они победили Таранта?!
Тина и маленькая Агата посмотрели в ту сторону, куда показывала их мама, и запрыгали от радости.
Дрёмыш, напрягая зрение, вглядывался в противоположный берег озера, к которому подошла вся мышиная армия. Над их головами развевалось победное знамя республики «Бутербродии».
Впереди шествовал массивный сыровар, а за ним – оба его сына.
От шоколадного домика, с крыльца которого кто-то призывно махал им беленьким платочком, их отделяло только застывшее Ледяное озеро.
Сыровар схватился за сердце и, не помня себя от радости, побежал по льду.
– Мышалия! Дорогая! – бормотал он, поскальзываясь на каждом шагу.
– Буронорчик!
Мама Тины легко сбежала по крутой лестнице и вспорхнула на лёд. По дороге она нечаянно наступила ногой на серебряный поднос и ласточкой и покатилась навстречу супругу.
Дрёмыш и Тина, несущая маленькую сестрёнку, догнали Мышалию, когда она плача обнимала весьма подросших сыновей.
И тут Дрёмыш увидел Квана. Лягушонка несли на носилках, сделанных из широкого пиджака сыровара.
Дрёмыш бросился к другу.
– Кванчик, ты жив?! Радость-то, какая! Как же ты спасся?!
– Вроде бы жив! – проворчал зелёный рыцарь, нащупывая под шлемом очередную шишку на лбу. – Мыши вытащили, когда перебирались по брёвнам через канал. Спасибо и бабе Яге за крепкие латы. Правда, солёной воды наглотался. А в голове до сих пор гудит колокол.
– Не переживай, до свадьбы заживёт! Выглядишь, как маринованный огурчик, – на радостях пошутил оруженосец, сжимая друга в крепких объятиях.
– Квау! – завопил лягушонок, вскакивая с импровизированных носилок. – Да это же наш Остри! Смотрите, он – летит!
Углубление в центре ледяного поля, образованное обвалившимся на Таранта льдом, постепенно выравнивалось. Смыкалась и идущая от неё трещина, в которую так неудачно упал дельтаплан.
У южного берега озера осталась лишь небольшая щель. Из неё-то и выпорхнул жёлтый рыцарь, держа высоко над головой спасённый им драгоценный кулон принцессы Карамельки.
– Как летит? На чём летит? – изумился Дрёмыш.
– На крыльях любви, конечно, – умильно вздохнула подошедшая к друзьям Брильянтина.
37. В обратный путь
Хороший хозяин несёт ответственность за свою собственность, содержит в порядке, старается усовершенствовать и приумножить.
Нерадивые хозяева заботятся только о том, чтобы любыми средствами получить как можно большую прибыль. Это они придумали поговорку «после нас – хоть трава не расти».
Крысы, захватившие природные богатства и результаты труда многих поколений мышей, не только ничего не создали, но и основательно развалили и разграбили мышиное хозяйство.
После изгнания захватчиков в Долине была восстановлена республика «Бутербродия». Буронора попросили остаться на должности президента, и он тут же окунулся с головой в работу.
Первым же указом правительства жёлтому рыцарю Остри, зелёному рыцарю Квану и оруженосцу Дрёмышу присвоили звания – «Почётный гражданин Мышиной Долины».
Мыши намеревались устроить в их честь большое торжество.
Но Остри натерпелось как можно скорее отправиться в Сахарное государство, чтобы вручить принцессе Карамельке спасённый кулон. Вместе с волшебным карамельным сердечком он, наконец, решился преподнести принцессе и своё горячо любящее сердце.
– Если хотите, можете остаться и отпраздновать с мышами победу! – любезно предложил он друзьям.
– С удовольствием! Мы с Тиной…– радостно начал Дрёмыш, но посмотрев на унылого Квана, смешался и замолчал.
– Я тоже соскучился по нашему сказочному лесу, – вдруг заявил Кван. – Правда, гордиться мне особенно нечем. Жар-птицы улетели, воздушные саночки разбиты, меч-кладенец остался под Ледяным озером. Даже принцесс себе нашли все, кроме меня. Что я скажу бабе Яге?! Она меня съест!
– Ты же – герой, Кванчик! – возмутился мышонок. – Да если бы не ты…Ой, а как же мы вернёмся без летучего транспорта?!
Дрёмыш растерянно посмотрел на Остри.
– Ты, конечно, паришь от счастья, но до Вышетуча даже на крыльях любви не долететь.
– Мы опять забыли про посох бабы Яги! – радостно объявил Остри. – Я спрятал его на сырном руднике. У Квана ведь есть ещё одно желание.
Не теряя времени, жёлтый рыцарь слетал за Котопосохом, заодно прихватив спрятанную под мешками «Историю мышиного государства». Ликующий академик Филосиус заверил, что немедленно засядет за описание последних исторических событий и подвигов отважных пришельцев.
Когда учёный, прощаясь с друзьями, пообещал прислать им по экземпляру своей новой книги, Кван тихо проворчал: – Надеюсь, из меня не сделают идеального героя, а то стыдно будет лягушатам в глаза смотреть.
Мышалия пока жила у Шоколадии научилась готовить изумительные вкусности. Она напекла путешественникам в дорогу целую корзину шоколадных пирожных.
Остри был полон надежд и рвался к принцессе Карамельке.
Квана терзали противоречивые чувства.
Дрёмыш изображал жизнерадостность, только когда рядом была Тина.
Празднично наряженные мыши собралась на лугу, где впервые приземлились воздушные саночки с тремя путешественниками. Всем хотелось поглазеть на героев и пожелать им счастливого пути.
Буронор произнёс небольшую речь. Он поздравил мышиный народ с победой и поблагодарил за помощь трёх отважных пришельцев.
– Ваш героизм будет служить для нашего подрастающего поколения примером самоотверженности, любви и доброты! – закончил он под бурные аплодисменты.
Кван, смущенный от, как ему казалось, незаслуженного внимания к его персоне, как только закончилась официальная часть, взял Котопосох и постучал им три раза.
Чёрная кошачья голова открыла загоревшиеся зелёным светом глаза и включила сирену. Через минуту всё закончилось, но ничего не произошло.
Прошёл час, другой, а рыцари всё ждали и на что-то надеялись.
В полдень стало припекать и на лугу остались только Буронор, его семья и несколько бывших рудокопов, которые вернулись на свои должности в мышином правительстве.
Агата бегала по травке с маленькой корзиночкой, раздавая терпеливым провожающим шоколадные пирожные.
Вдруг она подняла голову и запела:
– Туча – туча улетай,
Солнце нам не закрывай,
А пролейся ночью ты,
На луга цветочные!
Все посмотрели на небо и остолбенели. Затмевая крыльями солнце, в долину спускался трёхголовый дракон. На шее средней головы, свесив ноги, сидел лопоухий рыжий мальчишка.
– Квау! – выдохнул лягушонок, – неужто Трифон Горыныч так подрос?!
– Это – то, что вы ждали?! – испуганно спросила Мышалия.
– Ждали, да не ожидали! – протянул Дрёмыш. – Не бойтесь, это – наш знакомый леший со своим трёхголовым щеночком!
Сенька лихо приземлился, развернувшись над Солёной пустыней. Тормозя крыльями, дракон поднял тучу солёной пыли.
Подойти к Горынычу рискнули только Остри, Кван и Дрёмыш с Тиной.
– Здасьте, приехали! – насмешливо заявил маленький леший. – Вы что, специально жар-птиц отослали, чтобы на Тришке прокатиться?! Так он – ещё маленький и у него только три шеи. А вас, как я погляжу – аж четверо.
– Если на драконе имеется только два свободных места, то, может быть, Дрёмыш согласится немного погостить в Мышиной Долине? – улыбаясь спросил Остри.
– И-и-и! – запищала от восторга Брильянтина и бросилась на шею сначала обрадованному Дрёмышу, а затем растерявшемуся Квану.
38. Сахарная свадьба
Путешествие на драконе произвёло на лягушонка такое впечатление, что он забыл все свои тревоги. Погода была самая, что ни на есть лётная.
Слабый ветерок слегка морщил безбрежную гладь океана. По ярко синему небу лениво проплывали кудрявые барашки белых облаков.
Клубящиеся над горизонтом сиреневые тучи казались то заснеженными вершинами далёких гор, то воздушными замками, окружёнными сказочно прекрасными садами.
К вечеру в вышине появились блестящие серебристые перья. Тонкие нити, свиваясь в волнистую рябь, призрачно светились на фоне темнеющего над головой неба.
Кван несколько раз принимал встающий над водой туман за сахарные башни города Вышетуч. Наконец, впереди, показались высокие белые стены.
Льющаяся навстречу музыка приободрила и удивила усталых путников. Они не могли понять, каким образом стало известно об их прибытии.
У распахнутых леденцовых ворот их встречали: король Рафинад собственной персоной, шеренга затянутых в полосатые ливреи придворных и большой королевский оркестр. Никанор радостно помахал приятелю смычком.
– Герой наш сладенький вернулся! – воскликнул Рафинад, кидаясь к лягушонку с распростёртыми объятиями.
– Мы верили, что храбрый зелёный рыцарь вернётся победителем! Пряничек ты наш удалой! Не сомневаюсь, что принцесса ответит взаимностью такому бравому красавчику. Как говорится «честным пирком да за…»
– Это не я – спаситель, засахаренный красавчик, пряничный удалец и так далее, – не выдержал Кван, перебивая восторженную речь Рафинада.
– Это Остри сражался с Тарантом и спас чудесный кулон. Он – герой, он – победитель, его и благодарите!
– Карамельное сердечко у Остри? – изумился король. – Где же он?
– Унёсся на крыльях любви к своей принцессе, как только мы приземлились. Наверно уже объясняется. Он ведь давно любит вашу дочь, неужели вы ничего не видели?!
– К сожалению, мы часто не замечаем того, что у нас под самым носом, – погрустнел король и задумчиво потёр кончик длинного носа. Но вскоре королевская гордость взяла верх над самокритичностью.
– Однако мы разглядели достоинства молодого придворного и даже произвёли его в жёлтые рыцари с вручением ордена и одного из самых красивых фамильных гербов Сахарного королевства. Нельзя не признать, что это был мудрый и дальновидный поступок.
Днём к нам после стольких лет отлучки заявилась фея Шоколадия, да не одна, а с сестрой – Флоксией. Фея цветов напророчила, что нашу дочь спасёт великая сила любви. Тот, кто способен на такое чувство – достоин принцессы!
– Так вот откуда вы узнали о нашем прибытии! Шустрые эти феи, нечего сказать. Только не вовремя исчезают. А другим за их опасные подарки здоровьем рисковать и героев из себя изображать приходится, – проворчал Кван.
Пробила полночь, но в большом зале сахарного дворца продолжала звучать прекрасная музыка в честь свадьбы принцессы Амели и отважного рыцаря Остри.
Подвенечное платье Карамельки украшали вышитые серебром цветочные узоры. Лёгкая ажурная фата не могла скрыть счастливого сияния глаз юной принцессы. Красавец Остри был в строгом костюме с белой гвоздикой в петлице и двумя орденскими ленточками.
Когда молодые после венчания вошли в зал, оркестр встал и вместе с хором учеников музыкальной школы, которые держали зажжённые ароматные восковые свечи, исполнил свадебный марш:
– Вот и настал прекрасный
долгожданный час,
Пусть же любовь и нежность
дарят свет для вас!
Новой семье желаем
счастья без конца!
Пусть окрыляет радость
верные сердца!!!
Это было так трогательно, что королева не удержалась и оросила слезами свой кружевной платочек.
Поварята вывезли на тележке многоярусный торт, украшенный кремовыми розами и шоколадными сердечками.
Зазвучал дивный вальс. Талантливый композитор Никанор посвятил его двум волшебницам, принесшим королю и королеве радостное известие о том, что Тарант получил по заслугам, а победитель рыцарь уже в пути.
Скрипка Никанора звучала нежнее цветочного лепестка, слаще шоколада, когда над танцующей влюблённой парой, словно две бабочки кружились прекрасные феи – Флоксия и Шоколадия, осыпая их золотыми блёстками и лепестками роз.
Рыцарь Кван в помятом шлеме, из которого торчал обрубок зелёного пера, сидел за свадебным столом на почётном месте рядом с королевой Рафинацией. Он был шафером жениха. Этой чести удостаиваются только самые близкие и верные друзья. Лягушонок был польщен и растроган.
В сахарном государстве королевским указом было запрещено всё горькое. Поэтому на свадьбе Карамельке и Остри гости дружно кричали: – Сладко! Сладко!
Молодожёны не возражали. Впереди их ждал медовый месяц.
Ранним утром Трифон Горыныч отправился в полёт с тремя сонными седоками. Они держали путь в Сказочный лес.
– Я так объелся сладким, что как только мы прилетим домой, первым делом попрошу у печки солёных огурцов, – шутил рыжий Сенька.
– А мне бы хотелось провести отпуск среди друзей. И ещё я собираюсь сочинить много музыки, может быть даже, напишу балет или оперу, – размечтался Никанор.
Кван погладил чёрную голову Котопосоха и вздохнул:
– Надеюсь, баба Яга все-таки меня не съест за потерянный меч-кладенец и пропавших жар-птиц, и мы ещё увидимся с Дрёмышем.
– Тю-ю! – насмешливо протянул Сенька. – Не переживай! Если что-то очень нужно, оно непременно найдётся. Жар птицы, например, сейчас там, где требуется их помощь. А меч-кладенец отыщет тот, кто твёрдо решит выступить против зла, борясь за справедливость и защищая слабых! Без героев ни в сказке, ни в жизни не обойтись!
39. Королева квасоты
– Я и не знал, как красив осенью наш лес с высоты птичьего полёта! Словно жёлтый ковёр, вытканный красными, оранжевыми и тёмно-зелёными узорами. А вот и Большая берёза показалась. Смотри Кванчик, сколько народу собралось на нашей поляне!
– Ты прав, Никанорчик, лес – ужасно красивый. Но ещё одной торжественной встречи я просто не вынесу. Пожалуй, мне лучше здесь сойти.
С этими словами лягушонок соскочил с шеи Горыныча, и рухнул в пламенеющие заросли молодых осинок. Получив несколько царапин и поставив новую шишку на зелёный лоб, Кван выбрался из кучи опавших листьев и побрёл в сторону Берёзовой поляны. Оттуда слышались весёлые крики и смех.
– Радуются возвращению друзей, – решил Кван.
Тришка в несколько взмахов подросших крыльев облетел поляну и приземлился на краю болотистого озера недалеко от избушки Бабы Яги.
На Берёзовой поляне проходило какое-то мероприятие. Нарядная толпа окружила избушку, украшенную разноцветными шарами и лентами.
Вынесенный на лужайку из избушки стол был завален всевозможными угощениями и дарами природы: фруктами, ягодами, овощами, а также пирогами и ватрушками.
– У вас тут что, Осенняя ярмарка? – поинтересовался Сенька, как только пробился сквозь толпу к крыльцу, на котором с торжественным видом восседали Баба Яга, Фаня, Михайло Потапыч, Ёжик и незнакомая красавица с маленькой блестящей короной на голове. Каждый из них держал карточки с цифрами от нуля до девяти.
– Не угадал! – хихикнула Фаня. – У нас – конкурс. Мы выбираем королеву квасоты. Видишь, по ковру прохаживаются зелёные красавицы. Это – претендентки. Самой красивой, умной и находчивой Василиса прекрасная передаст свою бриллиантовую корону. Она – среди судий конкурса. Неужели не узнал?!
– А-а! То-то я смотрю уж больно глазастая и во всём зелёном, наверно в память о лягушачьем прошлом.
В это время на ковёр вышла стройная лягушечка с большим блюдом, на котором красовался румяный каравай. Блестящая корочка пирога была украшена вылепленными из теста цветами, листьями и шишечками. По краю шла плетёная сдобная коса.
Каждый из членов жюри взял по кусочку.
– Дайте попробовать, а то с дороги живот подвело! – жалобно попросил голодный Сенька.
– Угощайтесь, пожалуйста! Кушайте на здоровье! – Лягушечка с поклоном поднесла ему свой кулинарный шедевр.
– Ух, как вкусно! – прошамкал Сенька с набитым ртом. – Я голосую за каравай!
Жюри единогласно выставило десять баллов.
Последним был танцевальный конкурс.
У берёзы уселись самодеятельные музыканты: Мишутка с гармошкой, заяц с балалайкой и волк с небольшим барабаном. Разумеется, как только они заиграли, к ним присоединился неугомонный маэстро Никанор со своей любимой скрипкой.
На, волшебным образом, выросший ковёр-самолёт вышли несколько молоденьких лягушек и закружились в танце.
– Мне больше всех нравится, как танцует та, что так вкусно печёт караваи, – заявил Сеня, стоя на крыльце за спиной Бабы Яги.
– Ты не судья, так, что помолчи! – одёрнула его Фаня.
– А ты мне рот не затыкай, я имею право высказать своё сытое мнение!
Музыка смолкла, раздались аплодисменты зрителей. Жюри удалилось в избушку.
Пока шло совещание, все, кто хотел, пробовали выставленные на скатерти-самобранке угощения. Самые смелые выходили на ковёр и танцевали, заказывая музыкантам вальсы, польки и лягушачий фокстрот. Малыши устроили большой хоровод. Всем было весело.
Кван выскользнул из кустов на шумную полянку и присоединился к любителям полакомиться. После всех приключений ему было необходимо хорошенько подкрепиться.
Дверь распахнулась, и на крыльцо вышло жюри конкурса. Музыка сразу смолкла. Все подошли поближе, чтобы узнать решение судейской коллегии.
Солидный Михайло Потапыч неторопливо развернул свиток, откашлялся и пробасил: – Внимание! Объявляю победительницу «Конкурса квасоты»! Наибольшее количество баллов и симпатии зрителей у лягушки по имени Квасилина!
Василиса сняла свою коронку и водрузила её на голову победительницы. Все дружно зааплодировали.
Один Кван стоял, словно соляной столб не в силах ни пошевелиться, ни произнести даже слово. Внезапно он сорвался с места и, расталкивая толпу, бросился бежать.
Праздник продолжался. Опять заиграла музыка. Скатерть-самобранка обновила угощение. Квасилинка, окружённая подружками, смеялась и плакала одновременно.
Вдруг к ней подошёл огромный букет. Из-за него выглянул смущённый Кван. Он протянул цветы и, заикаясь, пробормотал:
– Если бы я знал, что рядом растёт королева, ни за что бы, ни отправился за тридевять земель искать какую-то принцессу! Прости меня, за то, что я был таким задавакой, пожалуйста!
Лягушечка смахнула слёзы радости и улыбнулась незадачливому рыцарю.
– Я надеялась, что ты вернёшься и ждала! Не переживай, всё будет квокей!
И Квасилинка поцеловала Квана в лоб, угодив прямо в свежепосаженную шишку.
– Квау! – Только и смог выговорить смущённый лягушонок.
