Ольга Евгеньевна Сквирская
Чайник в мастерской
– Я подарков не передариваю! Что там у тебя?
– Вот, маленький «Дега», – и Соня протянула ему миниатюрную книжечку.
– Что! Маленький Дега?! Дега не может быть маленьким! Дега – это Дега!!! – бушевал Бухарский.
Все же книжку взял.
…А через год на Сонином дне рождения все было иначе.
Были все те же. Бухарик излучал добродушие. Людка эффектно выглядела, надев черную кофточку с золоченой отделкой. А еще она постригла волосы в "каре" и покрасила в цвет воронова крыла.
Они оказались рядом за столом. В один прекрасный момент Бухарик обратил на нее взор художника, восхищенно пробормотав: «Прям Модильяни!», выхватив краски, принялся рисовать.
Весь вечер он не сводил с нее глаз. На его рисунке Людка Оторванная Конечность помещалась раза четыре в разных местах, в то время как все мы – по разу.
Это была верная примета того, что Бухарик влюбился.
И когда Людка засобиралась домой, Бухарик, выйдя в прихожую, чтобы ее проводить, что-то ей говорил…
Собственно, всем нам нетрудно было догадаться, что именно: он приглашал Людку в свою мастерскую. Что означает примерно «Пройдемте на антресоли!»
* * *
Бухарик часто влюблялся. Правда, ненадолго.
Его мог внезапно поразить цвет. Чаще всего именно цвет – волос, глаз, платья. Иногда – форма. Например, форма носа.
Однажды он влюбился в меня и был влюблен ровно один вечер. Его поразил мой нос.
На самом деле это как раз та часть моего тела, которую я с удовольствием подарила бы врагу.
Нос у меня одновременно горбатый и курносый, а также раздвоенный на кончике. И вот такой странный нос чем-то ужасно заинтриговал Бухарика.
– Какой нос! – с уважением повторял он, лихорадочно водя кисточкой по бумаге.
Теперь уже я появилась в трех местах на одном и том же рисунке. И на другом. И на третьем. С особенной тщательностью Бухарик везде выписал мой нос во всех его подробностях, что меня отнюдь не порадовало.
