Ольга Алексеевна Ярошинская
Академия хаоса. Искушение огнем
Я вышла из ванной, вытянула руку к гостиной, гася огни. Подошла к окну и выглянула наружу. Дом ректора виднелся вдали, но света не было. Остался у Стены? Задержался в академии? Развернувшись, замерла, заметив два огонька в глубине комнаты. Свечи? Но потом с дивана поднялся темный силуэт, и я поняла, что это глаза Родерика. Сердце подпрыгнуло в груди и застучало набатом.
– Где ты была? – требовательно спросил мастер Адалхард, и все мои добрые намерения поговорить, объяснить про Кевина, попытаться прийти к какому-то компромиссу улетучились как дым.
– Не ваше дело! – выпалила я, пятясь в коридор, но Родерик шел за мной следом, и глаза его пылали. – Хватит являться сюда без спроса! Хватит командовать! Я в конце концов не одета, и это просто неприлично! У вас нет никакого права…
Он обнял меня, притянув к себе, и я задохнулась от жара, взметнувшегося по моему телу. Родерик поцеловал меня в макушку, в висок.
– Мастер Адалхард, – слабо возмутилась я, – что вы себе…
Он вздохнул, уткнувшись в мои волосы, но потом все же разжал объятия и отступил, а я едва удержалась, чтобы не шагнуть следом. Обхватив себя руками, я посмотрела в глаза, которые светились в темноте точно тлеющие угли.
– Зачем ты ездила в Фургарт?
– Если вы знали, что я была в Фургарте, то зачем спрашивать, где я была?
– Уточнял. Что ты там забыла? В городе произошло убийство.
– Я знаю.
– Но все же поехала? Арнелла, может, начнешь думать, а потом делать? – раздраженно бросил он.
– Может, перестанете преследовать меня?
Я запахнула халат плотнее, но он все норовил распахнуться на груди. Хорошо хоть ноги прикрывал почти до пят.
– Я ректор и несу ответственность за безопасность студентов, – отчеканил Родерик.
– Хотите сказать, это ваша обязанность – караулить меня у ванной?
– В некотором роде, да, – он улыбнулся и спросил спокойнее: – Ездила к маме?
– Да. Но ее не было, – проворчала я. – Хоть это по-прежнему не ваше дело.
– Я волновался.
– Найдите себе другой повод для волнений. Миранда ездила со мной. Она тоже студентка академии.
– О ней есть кому беспокоиться, – туманно ответил Родерик. – Твоя мать при нашей последней встрече заявила, что заставит меня жениться на тебе. И сопроводила это куда более жестокими угрозами о том, что она еще сделает со мной и некоторыми частями моего тела.
– О, нет, – простонала я. – Она ведь отправилась к императору на аудиенцию…
– Император пригласил ее? – спросил Родерик, и что-то в его голосе заставило меня встревожиться.
– Да. Мать огненной магички. Он заинтересовался.
– Если император кем-то заинтересовался, значит, хочет использовать для своих целей.
– Что ему может быть от нее нужно? – растерялась я.
– Ты, – ответил он. – Или я…
– А вы тут при чем?
– Император, конечно, понял, что может мной манипулировать, – задумался Родерик.
– Вы ведь и так делаете все, что должны, – заметила я. – Даже вот являетесь к студенткам по ночам как сторож.
– Я отличный ректор, – усмехнулся он. – Ты права. Надеюсь, твоей матери удастся убедить императора в разумности нашего брака.
– А я надеюсь, что император не изменит своего решения, – твердо ответила я, кутаясь в халат. – Если это все, чего вы хотели, мастер Адалхард, то…
– Не все, – сказал Родерик совсем другим тоном, шагнул ближе, и меня обдало жаром его тела. Склонившись, он прошептал: – Знаешь, чего бы я хотел, Арнелла…
А потом сказал такое, что мои щеки вспыхнули от стыда и возбуждения. Слова Родерика оживали в моем воображении яркими непристойными картинками, внизу живота потянуло и стало так горячо, а он все говорил и говорил, и его губы легонько касались то моей щеки, то шеи, а щетина колола кожу.
– Вот, чего бы я хотел, – прошептал он, и его губы на миг тронули уголок моих, поймав судорожное дыхание. – Но я пожелаю вам спокойной ночи, Арнелла Алетт, и уйду, – закончил Родерик и отстранился. – Или мне остаться и сделать все то, что я хотел?
Я прикусила губу и помотала головой, боясь себя едва ли не больше, чем его.
– Что ж, – произнес он. – Доброй ночи.
Я молча кивнула. Родерик пересек гостиную, и дверь за ним закрылась. А я сползла по стенке и обхватила колени.
***
Родерик вернулся к себе, прошел в кабинет и, сев в кресло, уставился на прожженную в карте дырку. Горелая линия тянулась от академии до самого Фургарта. Он следил за возвращением Арнеллы битый час, не в силах оторвать взгляд от карты. Надо бы попросить у Моррена поисковиков. Его гусеницы выглядят не так симпатично, зато использовать их на картах куда удобнее.
Сотворив очередную бабочку, Родерик подержал ее на ладони, любуясь огнем, и сказал:
– Кармелла Алетт.
Бабочка послушно вспорхнула с ладони, покружила над картой, устремилась к столице и уселась на изображение дворца. Мать Арнеллы все еще у императора? Воспользовалась моментом и выбила разрешение погостить? Наверняка она в восторге от происходящего. Но что нужно императору? Простое любопытство? В то время как империя в трауре? Очень странно.
Он что-то упускает.
Нахмурившись, Родерик поймал бабочку и сжал в кулаке, гася огонь.
Глава 6. Ревность
Я долго ворочалась с боку на бок, не находя себе места, а когда наконец уснула, то вновь увидела Родерика. Его слова, которые я не решилась бы произнести вслух, воплотились в моем сне, наполненном прикосновениями, поцелуями и страстью, такой реальной, что я проснулась от собственных стонов.
– У тебя что-то болит? – озаботилось привидение, и я, взвизгнув и подпрыгнув от неожиданности, едва не свалилась с кровати.
Отлетев выше, привидение покружило под потолком и с надеждой спросило:
– Может быть, ты умираешь?
– Мисси, как я понимаю, – сказала я, вспомнив, что мне говорила о привидении Миранда. Безобидная, влюбленная в ректора…
– А ты потаскуха, – ответила она. – Насколько мне известно.
Я задохнулась от возмущения и швырнула в нее подушкой, которая конечно же пролетела сквозь призрачный силуэт и, шмякнувшись о стену, упала на пол.
– Еще и недалекая, – презрительно фыркнула она, отлетев в сторону.
– Почему ты меня оскорбляешь?
– Почему ты совращаешь ректора?
– Я?!
– А кто? Шлюха!
Она закружилась, и в комнате стало так холодно, что я подтянула одеяло выше и подоткнула его с боков.
– Что тебе надо? – спросила я.
– Чтобы ты отстала от ректора, – заявила Мисси, зависнув под потолком.
Наверное, живой она была куда симпатичнее, но сейчас мелкие черты лица исказила злость, и она стала похожа на крысу.
– Я к нему и не пристаю! Он сам ко мне ходит!
– Конечно, ходит. Потому что чувствует, что тут можно удовлетворить похотливые желания.
– Да пошла ты, – ругнулась я и пошарила взглядом по сторонам, впервые пожалев, что перебралась в другой дом. В том, обставленном Родериком, была куча всяких мелочей, которыми можно было бы швырнуть в привидение: вазочки, тапочки, письменные принадлежности…
– Правда глаза колет? – съязвила Мисси. – Шалава!
– Это было всего-то один раз!
– Что? – ошарашенно ахнула она. – Было? Когда?!
Я прикусила губы, осознав, что только что проболталась.
Мисси заметалась под потолком, завывая, а я натянула одеяло до самых глаз.
– О, горе, горе! – стенала она. – Моя любовь мне изменил! Но как же так? Я ведь всегда слежу за ним! Да и не мог он променять меня, любовь всей своей жизни, на какую-то подлую вертихвостку, еще и тощую. Прошлая его любовница хотя бы была красивой… – Мисси остановилась и повернулась ко мне. – Ты врешь! Скажи честно!
– Вру, – поддакнула я, надеясь, что она от меня отстанет.
– Нет, я знаю, ты сказала правду, – горестно взвыла она. – Не зря он постоянно гонял меня проверить, как там Арнелла Алетт.
– Постоянно? – переспросила я, заинтересовавшись. – И давно?
– С того самого позорного зачета, когда ты оголила перед ним свои сомнительные прелести, – фыркнула Мисси, усевшись на верх одежного шкафа. – А ведь я уже тогда должна была понять, что это твой хитрый план по совращению ректора. Бесстыдница!
– Еще с зачета? – переспросила я, отчего-то улыбаясь.
– Потом потащила его на это свидание в Динадиру… – покачала головой Мисси. – Такие перепады климата вредны для здоровья! Он ведь уже не молод!
– Тридцать два года. Довольно молод.
– И ведь у тебя был Тиберлон! – обвинила Мисси, ткнув в меня пальцем. – Юный, кудрявый блондин, с которым ты целовалась под луной.
– Погоди-ка, – насторожилась я. – Об этом ты тоже доложила Родерику?
Мисси расплылась в коварной улыбке.
– Ах ты…
– Ректор тебя не любит, – припечатала она.
– С чего ты взяла? – возразила я. – Он хочет жениться на мне!
– Из чувства долга. Он порядочный человек.
– Он беспокоится за меня!
– Ты похоже та еще бестолочь. А у него и так студенты мрут один за одним.
– Он хочет меня! – выпалила я.
Мисси пожала плечами, рассматривая ногти.
– А что еще ему остается, если ты постоянно тычешь ему под нос свои вторичные половые признаки? Нет, это не любовь, – отрезала она. – Лучше выбери кого-нибудь другого. Кого-то более… – она покрутила рукой в воздухе. – Примитивного. Хочешь, сведу тебя с одним анимагом с третьего курса? У них повышенная потребность в совокуплениях. Так что покажешь ему грудь, как ты обычно делаешь, и все получится.
– Уйди, – буркнула я.
– Я ведь желаю тебе добра, – участливо сказала Мисси. – Я понимаю, разбитое сердце – это больно. И если ты страдаешь, есть еще один выход. Можно покончить с собой…
Я рассмеялась и села, свесив ноги на пол и рефлекторно поджав пальцы от прикосновения к холодному полу.
– Спасибо, повременю, – ответила я. – Тебе не пора на кладбище, или где ты там проводишь дни? Уже светает.
Тонкие лучики солнца сочились сквозь крону кривой сосны за моим окном, а верхушки гор на горизонте подкрасились розовым.
– Еще поговорим, – зловеще пообещала Мисси и исчезла.
А я протопала в ванную и, забравшись в душ, быстро согрелась под теплой водой. Я спорила с привидением скорее из духа противоречия, но что если Родерик и правда меня любит? На душе стало так легко и приятно, и я прикрыла глаза, смакуя эту мысль, а потом взвизгнула от ледяной воды, окатившей меня с головы до ног.
– Я ведь сказала, что еще увидимся, – прошипела Мисси, выглянув из-под потолка.
– Чтоб ты… упокоилась! – выкрикнула я, но она уже исчезла.
Выбравшись из душа, я растерлась полотенцем и закуталась в длинный халат. Надо бы расспросить Миранду, как ей удалось поладить с привидением, пока она была невестой ректора.
***
– Я пряталась от Мисси у Джафа, – призналась Миранда.
Мы встретились с ней в столовой. Сегодня на завтрак подавали пышные оладьи с медом или вареньем на выбор, но мы, не сговариваясь, ограничились чаем. Ничего, начнутся занятия с Рурком, и снова станем уплетать все, что не приколочено, и спать без задних ног.
– У Джафа? – переспросила я.
– Прочитала в учебнике по некромантии, – ответила она. – Привидения, как воплощение некромантской стихии, не любят анимагов, особенно если этот анимаг – потенциальный мастер хаоса. Плюс я добавила несколько гексаграмм, маскирующих мое нахождение.
– А я думала, ты в отстающих по учебе, – удивилась я.
– Не слишком я преуспела, – вздохнула Миранда. – Теперь вот думаю, может, из-за этого вредного привидения я и стала некроманткой.
– Сейчас мне кажется, что ты не могла стать никем другим.
– Может, и так, – согласилась она.
– Но твой вариант мне не подходит, – помрачнела я. – Ночевать у Джафа…
Миранда бросила быстрый взгляд в сторону и пробормотала:
– Он будет даже рад. Такой гостеприимный…
Сегодня Джаф завтракал сразу с двумя: к лисичке добавилась воздушница с третьего курса. Девушки обменивались злобными взглядами и, казалось, с куда большим удовольствием вонзили бы ножи и вилки друг в друга, а не в оладьи.
– Чего они к нему липнут? – шепотом спросила я.
– Во-первых, он симпатичный, – едва слышно ответила Миранда. – Да, это так, и не оборачивайся на него больше. Во-вторых, он анимаг. Животное притяжение. Хищное обаяние.
– Чего?
– К нему хочется прикасаться, – сказала она коротко.
– Не замечала. Но он был симпатичным анимагом и раньше, однако такой популярностью не пользовался.
– В-третьих, он мастер хаоса, – сказала Миранда. – После определения уровня я обратилась в академию, чтобы узнать размер надбавки к стипендии. Моя мать вовсе забыла, что у нее есть дочь, так что финансовый вопрос стоит у меня довольно остро. Так вот, надбавка за третий уровень очень приятная. За второй уровень – просто прекрасная. Твоя мать будет в восторге. А за мастера…
Джаф поднялся с места, отодвинул стул девушки-воздушницы, подал руку лисичке, и свернул к нашему столику.
– Теперь я богат. А в-четвертых, у меня отличный слух, – хрипло прошептал он, склонившись к Миранде. – Какую досадную ошибку ты допустила, да?
– Зато ты, как видно, ни о чем не жалеешь, – фыркнула она.
– Джаааф, – протянула воздушница, тряхнув копной пепельных кудрей. – Ты идешь?
Джаф выпрямился, посмотрел на Миранду, будто желая добавить что-то еще, но потом повернулся ко мне и сказал:
– Если тебе надо переночевать, Арнелла, – приходи. Только Адалхард имеет дурную привычку вламываться ко мне по утрам, чтобы позвать на тренировку. И если однажды он обнаружит тебя… Хотя, я не против еще раз с ним подраться.
Ухмыльнувшись, Джаф повел плечами, будто невзначай погладил руку Миранды и пошел к блондинке.
Миранда быстро потерла предплечья, кожа на которых покрылась мурашками, и сказала как ни в чем ни бывало:
– Или ты можешь попроситься к Рурку. Он тоже анимаг уровня мастера. Но готова поспорить, из мужской солидарности с Адалхардом Рурк выставит тебя вон.
– Миранда, может, тебе стоит объясниться с Джафом? Хочешь, я с ним поговорю? – предложила я.
– Точно нет! – категорично ответила она. – Не лезь, Арнелла. Не будь похожей на свою мать. Она не объявилась, кстати?
– Нет. И я так злюсь на нее! Как бы опять не прилетело письмо. Мол, мама все уладила, не волнуйся, ты помолвлена с Кевином. Но тишина гнетет еще больше.
– С нее станется приехать сразу с женихом, – кивнула Миранда. – Но Адалхард не отдаст тебя без боя.
– Давай вернемся к Мисси, – проворчала я. – Что там за знаки маскировки?
– Они не сработают, если нарисовать их в твоем доме. Туда Мисси прилетит по-любому. Можно было бы заселить тебя в общежитие, пустых комнат там немеряно. Но нельзя забывать, что ты огонь. Разволнуешься, устроишь пожар… Может, попроси Адалхарда как-то решить этот вопрос?
– Тебя ведь он от Мисси не защитил.
– Я не хотела ничего у него просить. К тому же, поначалу она оказалась отличным источником информации. Это Мисси проболталась о романе Родерика с Джеммой, – Миранда подняла на меня взгляд. – Надеюсь, тебя не задевает упоминание его бывшей?
– Конечно, нет, – горячо возмутилась я.
А вот слова Мисси о том, что прошлая любовница Родерика была красивее, задели. Раньше я не особо думала о своей внешности. А сегодня полчаса рассматривала себя в зеркале, пытаясь понять, можно ли любить такую как я.
– А что если упокоить Мисси? – задумчиво предложила Миранда.
– Если бы это было легко, то ее бы давно упокоили, – засомневалась я.
– Как знать, – пожала она плечами. – Возможно, ее считают полезной. У меня сегодня индивидуальное занятие с Изергастом. Спрошу, как это делается. Что там у нас первым по расписанию?
Первым уроком шла гексалогия, однако в холле нас ждала Марлиза Куфон, как всегда летающая над полом, будто в попытке казаться слегка выше.
– Студенты, – трагическим тоном произнесла она, когда нас набилась целая толпа. – Беда не приходит одна. Тучи сгустились над академией, и нет в них просвета. Страшное и ужасное убийство произошло в Фургарте. Женщина-магичка трагически погибла от рук маньяка. Предполагают, убийца из секты ровных, которые хотят стереть магов с лица земли. Будьте осторожны! Берегите себя! А мы, преподаватели академии хаоса, приложим все усилия, чтобы защитить ваши хрупкие жизни! – она прижала руки к груди и всхлипнула, а потом добавила строже: – По периметру территории установлена защита от проникновения. После девяти часов – комендантский час.
– Что? – протянули парни. – Девять? Чего так рано?!
– А от убытия тоже защита по всему периметру? – возмутились Тиберлоны. – Это что же, даже к девчонкам в деревню не сбегать?
– Решение ректора! – заявила Марлиза. – Все претензии к нему.
Эммет стоял у крыла водников, прислонившись к стене и спрятав руки в карманы брюк. Кивнув мне, он исчез в коридоре. Похоже, решение ректора ничуть его не огорчило. Меня, впрочем, тоже. Я все равно никуда не хожу по ночам, так что ни сбегать за территорию академии, ни проникать в нее мне не надо. А в девять уже можно готовиться ко сну. Если меня и дальше будут мучить эротические фантазии и злобное привидение, то лучше ложиться пораньше.
К тому же нарушение правил академии грозит воспитательной беседой с ректором, а он и так слишком часто пытается меня наставлять. Так что буду соблюдать комендантский час и вести себя как примерная студентка, и тогда, быть может, он не явится ко мне домой посреди ночи.
***
Свидание профессора Крекина, похоже, не задалось – выглядел он мрачным и недовольным. Даже его нос, передавленный дужкой очков, казался печальным. Да и мы, студенты, чувствовали себя не в своей тарелке. Всего шесть человек. Профессор Крекин сказал нам сесть отдельно, но свободных парт все равно осталось много. Слишком много.
Передо мной сел Джаф, и теперь рядом с ним уместилась бы разве что Айрис, потому что его плечи стали просто неприлично широкими. Если бы он решил опять подраться с ректором, то… Впрочем, Родерик наверняка победил бы его и сейчас.
– Контрольная, – оповестил Крекин, раздавая нам листы с заданиями. – У каждого свой вариант, так что не надейтесь списать.
Я пробежала взглядом по задачам. Первая гексаграмма на удачу, ее я знала. Потом боевая. Надо активировать лучи некромантии и анимагии, и еще какую-нибудь вершину в зависимости от стихии мага. Дальше – гексаграмма для усиления сексуального влечения. А вот ее я вообще не помню.
– Похоже, Крекину вчера не перепало, – злорадно прошептала Миранда, сидящая слева через проход. – И гексаграммы не помогли.
– У тебя тоже про секс? – тихо спросила я.
– Нет. У меня на богатство, выздоровление и ораторство. Последнее мы точно не учили.
– Некоторые задания покажутся вам новыми. Но мы проходим лишь основы, – подал голос Крекин, угрюмо глядя в окно. – Гексаграммы – это искусство. Их надо прочувствовать, словно музыку.
– Можно вопрос? – Миранда подняла руку. – Все гексаграммы, которые мы изучали, действуют на усиление чего-либо. Однако есть и гексаграммы с проклятьями. Отчего мы их не проходим?
– Потому что маги, решившие, что их стихия – подарок богов, не должны использовать ее во вред, – ответил Крекин. – Это было бы кощунством. Откуда вы вообще это взяли, студентка Корвена?
– Из книг, – сказала Миранда. – Можно еще вопрос?
– Решайте контрольную, – приказал он. – Вы отвлекаете других студентов.
– Я все же спрошу. А откуда вы все это знаете, профессор Крекин? Вы ведь запечатанный маг. Значит, проучились в академии максимум год до Лабиринта. Изучение магии за пределами академии строго карается. Книги с гексаграммами запрещены.
Профессор Крекин хмыкнул, снял очки и протер стекла.
– Я проявил особую одаренность, – похвастался он. – В первый год обучения. Поэтому, несмотря на решение о запечатывании, мне было позволено изучать гексалогию и дальше. Еще вопросы, студентка Корвена, или займетесь делом? Это, конечно, не так интересно, как обниматься со студентом Лефоем, но я надеюсь, что и гексаграммы найдут место в вашем сердце.
Миранда фыркнула и уткнулась в контрольную, а спина Джафа передо мной окаменела от напряжения. Через минуту он слегка сдвинул лист так, чтобы мне была видна надпись: «Миранда с Эмметом?».
– Нет, – прошептала я, но с его звериным слухом Джаф услышал бы ответ и с другого конца аудитории. – А ты дурак.
Плечи Джафа расслабились, и он, быстро стерев вопрос ластиком, взял карандаш, который казался таким хрупким в его лапище, что было удивительно, как он вообще его не сломал. Шестиконечная звезда у Джафа получилась идеально ровной, словно из учебника. Вот галочка на луче анимагии, штриховка на луче огня… Он задумался, постучал карандашом по столу и быстро покрутил его, пропуская между пальцами, а после добавил черту в луче воды. Гексаграмма для усиления мужского здоровья. Переместив карандаш к последнему лучу, Джаф уверенно заштриховал его. А так – на продолжение рода. Ведь каждый ребенок рождается, чтобы пройти свой путь.
А зачем я появилась на свет? Путники видят судьбы. Мой отец должен был знать, что у него будет дочь. Хотел увидеть свое продолжение? Или просто развлекся с моей матерью, не думая о последствиях? Он звал меня с собой, но заранее знал, что я выберу другую дорогу. Или нет?
Я попыталась сосредоточиться на задании и нарисовала петельки удачи, которые должны были помочь Карлосу Алетт вернуться домой, но затонули вместе с его кораблем. Боевая гексаграмма отняла у меня куда больше времени. Перепутав направление штриховки, я перерисовала заново.
Джаф впереди уже заканчивал третью гексаграмму, помечая луч воздуха легкими, едва заметными черточками.
Откуда у Джафа хаос в крови – не знал никто. Но вопросом его наследственности особо и не задавались, ведь анимагия проявилась в нем еще до Лабиринта. Так бывает, если уровень высокий. Анимагия, огонь, путник. Три угла треугольника. Я вздрогнула от неожиданной мысли, уставилась Джафу в спину, и он, поерзав на стуле, обернулся.
– Ты мне сейчас дыру прожжешь между лопаток, – тихо пожаловался он. – Ты в порядке?
– Студентка Алетт, не отвлекайте Хогера, – строго сказал профессор Крекин. – Вам стоит больше думать о занятиях, чем о мужчинах. Или надо было запечататься и выйти замуж, как и хотела ваша мать.
– Вы знакомы с моей мамой? – удивилась я.
– Госпожа Алетт очень приятная дама, – кивнул он. – Жаль, вы на нее совсем не похожи.
– Я уже закончил, – сказал Джаф, – так что это я ее отвлекаю, а не наоборот.
– Значит, можете быть свободны, – пробурчал профессор. – Выйдите в коридор и не мешайте остальным.
Джаф пожал плечами, сгреб сумку с учебниками и тетрадями и, отдав лист с контрольной, вышел, пригнувшись в дверном проеме. Я задумчиво посмотрела ему вслед, обкатывая в голове ошарашившую меня мысль. Отцом Джафа тоже мог быть путник. А что, если у нас один отец? Вдруг у меня есть брат, куда больше подходящий на эту роль, чем Эммет?
– Вы тоже закончили, студентка Алетт? – раздраженно спросил Крекин, водружая на нос очки.
Я покачала головой и вернулась к гексаграмме, которая должна увеличивать сексуальное влечение. Ее мы не проходили, но я, выходит, должна догадаться. Почувствовать, как музыку. Вздохнув, я принялась закрашивать луч огня.
***
Справившись с контрольной, я не стала дожидаться Миранду. Отдав листок Крекину, выскочила из кабинета и отправилась на поиски Джафа. Следующим уроком у нас стояла бытовая магия, и я обнаружила его под кабинетом у кадки с растением. Плотные листья размером с суповую тарелку тянулись к Джафу как живые.
– Я думаю, ты можешь быть моим братом, – выпалила я.
Джаф глянул на меня с удивлением и кивнул.
– Вот о чем ты размышляла на гексалогии. Мне точно уголь к спине приложили.
– Мой отец путник, – пояснила я, подходя к нему. – А откуда в тебе магия – никто не знает. Что если…
– Я понял, что ты имеешь в виду. Вдруг моя мать тоже была гулящей.
– Я не хотела тебя оскорбить, – стушевалась я, но после с вызовом добавила: – Впрочем, вряд ли ты сочтешь это оскорблением.
– С чего вдруг?
– Да потому что ты сам… Гулящий!
– А тут у нас, значит, подкатил образец высокой морали.
Я не отвела взгляд, но щеки мои загорелись.
– Прости, – сказал Джаф. – Я тоже не хотел тебя оскорбить. Да и ты меня не обидела. Может, моя мать и правда гульнула на стороне. Я едва ее помню. Она умерла через полгода после рождения Лиски, моей сестры. Мне было пять. Отец умер еще через три зимы. Скорее всего, из-за меня. Так все говорят. Непроявленный анимаг может забирать энергию у родных, знала?
– Мне очень жаль, – пробормотала я.
Листья под ладонью Джафа прижались к земле, точно испугавшись.
– Если бы мой отец был путником, то и я должен был им стать, – сказал он, хмурясь. – Прямая наследственность.
– Необязательно, и я тому пример. Могут быть вершины родственного треугольника: путник, анимагия, огонь.
– Лучше бы я и правду отправился в вечный путь, – бросил Джаф и, повернувшись, обхватил мой подбородок двумя пальцами и слегка приподнял мое лицо. – Так и не разберешь, – пробормотал он. – Думаешь, мы похожи?
Я вглядывалась в его лицо. Высокие скулы, черные брови вразлет. Глаза куда темнее чем у меня, черты грубее и жестче.
– Ты явно красивее, – улыбнулся Джаф. Зубы у него были белые и крупноватые, с острыми выступающими клыками. – Хотя Миранда и меня считает симпатичным.
– Раньше считала, – не сдержалась я и оттолкнула его руку. – Почему ты так ведешь себя, Джаф? Я думала, вы с ней любите друг друга.
– Я тоже так думал, – ответил он, вновь отворачиваясь к цветочному горшку. Протянул ладонь – и сквозь землю пробился тугой лучик ростка.
– Зачем тогда тебе нужны все эти девушки?
Джаф бросил на меня быстрый взгляд через плечо.
– Ты не поймешь. Я мужчина, Арнелла. Я анимаг уровня мастера. Ты даже не представляешь, что это такое. До Лабиринта меня разрывало от хаоса, но и сейчас меня переполняет энергия, которую надо куда-то девать. Я ношусь как олень на тренировках, но все равно… Не знаю, как объяснить тебе понятнее и не выйти за рамки морали, которую ты бросилась защищать.
– Тебе нужен секс? – поняла я.
– Очень, – ответил Джаф. – Рурк сказал, это лучший способ остыть.
Бутон под его ладонью набух, а потом взорвался ярко-алой звездой.
– Видимо, мне и правда не понять, – холодно ответила я. – Как можно любить одного человека, а спать с другим.
– Ты была помолвлена с Тиберлоном, переспала с Адалхардом и флиртуешь с Эмметом. Никого не забыл?
– С Эмметом мы просто дружим!
– Ага, – кивнул Джаф. – Вот только он не в курсе. Ты б разобралась со своей жизнью, Арнелла, перед тем, как лезть к другим.
– Поступай, как знаешь, – фыркнула я. – А потом, когда поймешь, что упустил нечто действительно важное, вспомнишь мои слова.
– О, да тут у нас целый оракул. Путница, – съязвил Джаф. – Что еще предскажешь?
– Я предскажу, – подала голос профессор Венивер, выглянув из кабинета. – Если вы двое не перестанете орать у меня под дверью, отправлю на беседу к ректору.
Окинув нас суровым взглядом, она исчезла.
– Никакой ты мне не брат, – злобно прошептала я.
– И слава богам, – тихо ответил Джаф. – Хотя я рад, что ты предупредила о такой вероятности. С тобой я спать не буду. Мало ли.
– Да как ты только подумать мог! – возмутилась я.
– Я всегда об этом думаю, – вздохнул Джаф. – В том и проблема.
***
Третий курс был слабоват. Студенты сражались с поленьями, выставленными напротив, оттачивая новый навык, а Родерик делал замечания, прохаживаясь позади.
– Локоть выше, – сказал он, коснувшись руки некроманта. – Больше жизни. Не сломайте палочку, Рей Кензи, – обратился к анимагу, – держите ее крепко, но нежно. Вейра Мактур, – девушка-воздушница обернулась к нему, тряхнув светлыми кудрями. На шее засос, губы припухли. – Продолжайте в том же духе.
Родерик отошел от студентки, слегка посмеиваясь про себя. Кто-то явно провел эту ночь лучше, чем он. План был такой: он возбуждает Арнеллу так, что она бежит к нему сама. А в итоге он крутился в постели полночи, не в силах уснуть, вспоминая, как сладко она пахла после душа, какой нежной и теплой была ее кожа, как вспыхивали ее глаза в темноте коридора. Даже думал вернуться и все же поцеловать ее, а дальше как пойдет, но Мисси сухо доложила, что Арнелла Алетт спит.
Остановившись, Родерик повторил со студентом гексаграмму, которую полагалось воспроизводить в мыслях, похвалил за усердие. Пятый уровень. Пойдет в бытовики и будет использовать боевую магию только в случае крайней нужды. Как знать, может, и пригодится. В Фургарте появились листовки с угрозами. Всех магов полагалось уничтожить, как источник заразы.
В каком-то смысле Родерик был согласен с ровными. Если бы не маги, то прорыва бы не случилось. Никаких тварей, королевы, хаоса за Стеной…
А вот Тиберлоны хороши, хоть и второй уровень. Работают так синхронно, что заглядеться можно. И урон получается двойной. Первый чурбан они измочалили в хлам, а второй от их тарана взорвался, разлетевшись опилками и трухой.
Еще Хруш ничего. Хоть и не метаморф, а все же силен. Его чурка расслоилась от удара, так что стали видны древесные кольца. Вейра бьет точно, но слабо. Можно бы подтянуть до второго уровня, но она не хочет. И, в общем-то, правильно.
Родерик задержался, заметив высокую черную фигуру, и подождал, пока Моррен поднимется к обрыву. Ветер трепал белые волосы некроманта, дергал за черный плащ.
– Какой у тебя план? – спросил Моррен, перекрикивая море, что шумело внизу, разбиваясь о камни.
– Тиберлоны в патруль однозначно, – ответил Родерик. – Хруш тоже.
– Я об индивидуальном занятии.
– Ах, это, – понизил голос Родерик. – Планы у меня самые грандиозные.
У него огонь, у нее тоже. Надо было стянуть тот халат прямо в коридоре, задрать белую сорочку, подхватить Арнеллу под бедра… Может, она его и не любит, но хочет точно. А полюбить успеет.
– Решил побыстрее? – уточнил Моррен.
– Ее мать поехала к императору, – пояснил Родерик. – Где наверняка попытается пристроить дочку повыгоднее. В Фургарте убили магичку. В следующий патруль будут набирать сплошь выпускников. А у Арнеллы второй уровень. Куда откладывать, Моррен? В конце семестра девушкам дают противозачаточное. И, значит, потом она не забеременеет минимум год.
– Постой-ка, – нахмурился Моррен. – А ведь я помню ее мать!
– Госпожу Алетт забыть сложно, как ни пытайся, – проворчал Родерик.
– О, боги! – с чувством воскликнул друг. – Да она просто кошмар!
– Так и есть.
– Твоя будущая теща – хуже чем тварь хаоса!
– Я понял. Хватит.
– Мне хотелось убить ее через пять минут разговора!
– Вот так мне повезло, – улыбнулся Родерик.
– И ты все еще хочешь жениться на Арнелле Алетт? – удивился Моррен. – Это точно любовь.
– Поэтому на индивидуальном занятии я собираюсь задействовать энергетические потоки, которые просто не оставят ей шанса устоять.
– Коварный, коварный тип, – одобрил Моррен. – Я, пожалуй, поступлю так же.
– Тебе-то куда спешить?
– Оглянись, – прошептал он, кивнув на студентов, что добивали поленья. – Сплошной тестостерон. Молодые, быстрые, уведут! Зря ты поставил индивидуальные занятия последними!
– Не истери, – сказал Родерик. – Мастер равновесия.
