Олег Патров
Из серии «Зеркала». Книга 3. И посадил он дерево, или Век Астреи
– Не надо, папа, – словно угадав его мысли, на этот раз более ласково произнесла Джейн. – Ее все равно не смогли бы спасти. Травмы, не совместимые с жизнью. Ты же слышал, ЧТО сказал доктор. Она умерла бы по дороге в больницу, вот и вся разница. Это был несчастный случай.
Сомс кашлянул, скрывая протест. Он не хотел спорить с дочерью, не сейчас.
Когда у него случился первый сердечный приступ, ему показалось, что время вокруг остановилось. Только потому что Джейн была в восьмом классе, он смог собраться и доползти до телефона. Ему казалось, он набирает номер скорой целую вечность, а это заняло не больше пяти секунд, он потом проверял. Двадцать минут. Сколь многое он мог бы сказать и сделать в эти двадцать минут… Почти ничего, по мнению Джейн и врача… Но он знал, что для Лили эти минуты были вечностью, и он жалел, что не смог разделить их с женой.
«К счастью, она, скорее всего, быстро потеряла сознание от шока и потери крови», – добавил следователь.
К счастью…
Как будто в этой ситуации что-то могло закончиться счастливо.
Раздался звонок в дверь, и Джейн пошла открывать, а Сомс уставился на пустой стул. Похоронами занималась его мать, она тогда была еще жива. У Лили не было поблизости родственников. Ее мать умерла пару лет до аварии. «Счастливая», – шептали соседи. Отца своего Лили не знала. Из родственников приехал только дядя. Они вместе с Лили учились в одной школе, только он был на пару лет старше. Молодой, но уже обрюзгший парень, он что-то говорил о том, какой она была в детстве, юности. Сам Сомс ни о чем говорить не мог.
– А вот и я. Не ждали? Готов поспорить, что ты со своими мрачными предсказаниями даже не удосужился запастись для меня тарелкой?
– Сайман? – Сомс был потрясен.
– А кто еще? Неужели ты мог подумать, что я не приду. Десять лет прошло.
Сомс подозрительно посмотрел на Джейн, но ее удивление, похоже, было искренним.
– Ну, вы поговорите здесь, а я сейчас, – произнесла она и умчалась на кухню, по пути поправив прическу перед зеркалом.
– А твоя-то… Не узнать, – посмотрел ей вслед Сайман.
– Да. А ты как? Все холостякуешь?
– Да. Но не думай, Донну с сыном я не бросаю. Устроил парня в хорошую компанию, пусть поработает, наберется опыта, а потом, глядишь, выйдет на вольные хлеба.
– Да, они сейчас все об этом мечтают.
Друзья помолчали.
– А у тебя как? Как сердце? Как прошла операция?
– Порядок.
Сомс легонько похлопал себя по груди.
– Осторожность на поворотах и не более. Впрочем, ты знаешь, я всегда был домоседом.
– Это точно. На первый сплав мы с тобой четыре года собирались, помнишь? А потом ничего, втянулся.
– Да, знаешь, я сегодня гулял по нашему новому парку и думал. У меня сейчас много свободного времени, я и подумал: надо нам в этот год тоже собраться, всем, а то скоро разве что вперед ногами…
– Ну, это ты брось, упаднические разговоры. Не люблю, – махнул рукой Сайман. – В наше время столько не живут. Я имею в виду, так рано не умирают. Прогресс-таки.
– Прогресс…
Их глаза встретились на фотографии Лили.
– Так и не нашли? – спросил Саймон.
Сомс покачал головой.
– Дело закрыли. Да и кто искать будет после стольких лет.
– Ты прав. Но иногда закон на нашей стороне.
– Ты все еще помнишь?
– А ты?
Их разговор прервала Джейн. Стремительно войдя в комнату с тарелкой и стопкой в руках, она поставила посуду на стол и, ловко развернувшись, снова полетела на кухню.
– А чем я есть буду? – с шутливым раздражением бросил ей вслед Саймон.
– Сейчас!
На следующий день Сомс пошел к дочери в офис. Он терпеть не мог откладывать дела назавтра. Зная, что сотрудники приходят к десяти, он проснулся раньше и уже закручивал последний шуруп, когда в помещение возмущенно ворвалась дочь.
– Папа, ну что это такое, а? Я же тебе говорила.
– Мне так спокойнее.
– Вечно ты, – проворчала она, но по ее лицу расползалась довольная улыбка.
«Вся в мать», – тепло подумал Сомс. Та тоже любила его подкалывать.
Две недели больничного прошли, как один день. Вернее, они были похожи друг на друга, как близнецы, но тянулись каждый ровно двадцать четыре часа.
Находясь на лечении, Сомс взял себе за привычку рано просыпаться, но вставать не спешил. По утрам он включал новости и слушал, что происходит в мире: о чем говорили, о чем не говорили, на что намекали, что имели в виду. Это была его любимая игра.
Потом следовал легкий завтрак и прогулка по парку до обеда. Первые рабочие дни он скучал по этим часам. Деревья, не заасфальтированные дорожки и, если повезет, аромат утренней зелени, смоченной росой. Перед выходом на работу он взял с себя обещание, что будет ежедневно хотя бы пятнадцать минут гулять в парке, но пока как-то не складывалось. Накопилось много дел, надо было отредактировать отчет, сварганенный за него коллегой по работе, думать, как уместить оборудование в условиях сжатия технических помещений: аренда опять выросла, и владелец их фирмы решил заработать на стороне, предоставив первый этаж под магазины, а заодно сократив несколько техников, с которыми Сомс работал с самого своего начала. Хорошие специалисты. Они, правда, быстро нашли работу, но людей, с которыми можно было бы поговорить по душам в будни, в его жизни стало меньше, а собираться специально – труднее. Время шло своим чередом, предсказуемо.
Как-то после очередного затянувшегося совещания Сомс возвращался домой. Обычно он выходил на остановке, немного не доезжая до своего дома: так было ближе. Но в тот вечер, задумавшись, он пропустил свою очередь, и вышел позднее. Взглянув на небо и убедившись, что до закрытия парка у него остается, по крайней мере, полчаса, он решил пройти приятным маршрутом, заодно сдержать дано нарушенное обещание. Он шел медленно, тщательно задумываясь на каждом пересечении дорожек. Из-за своих маленьких размеров, парк был сделан в виде лабиринта, и эта часть была мало ему знакома. Он редко сворачивал в эту сторону, когда гулял, избегая людских скоплений на скамейках и детских площадках.
– И что же бабочка? – услышал он знакомый голос Джейн. – Поймали?
– Нет. Пока думали, во что ее поместить, она улетела.
– Так вам и надо. Нечего делить шкуру неубитого медведя.
– Скорее гусеницы.
Сомс вздрогнул. Сомнений не было: это был ее смех. Но причиной волнения служил второй голос.
Шагнув с дорожки в какие-то кусты, он, как мальчишка, оттянул в сторону пару веток. Это был Саймон, сомнений не было. Его двадцатилетняя дочь и сорокалетний друг сидели рядышком на скамейке и держались за руки вовсе не как простые знакомые.
«Но каков подлец, – удивительно спокойно подумал про себя Сомс. – И здесь не удержался. Друг называется». Впрочем, у него хватило ума не обнаруживать своего присутствия. В минуты гнева характер Джейн был не подарок, да и его старый друг не отличался большим терпением и чуткостью, поэтому его и бросила Донна. Саймон всегда делал только то, что хотел, очень своеобразно трактуя моральные нормы.
– Но, когда я увидела тебя в клетке с тигром, я, если честно, испугалась, – между тем щебетала Джейн. – Это же не твоя специализация.
– Настоящий мужчина должен уметь делать все.
– Шаблонно. Придумай что-нибудь получше.
Он притянул ее к себе, и Сомс отвернулся.
– Мы можем проявить инициативу, – догнал он их уже на повороте, следуя соседней тропинкой.
– Для этого он должен сказать, что ему дарить.
– А давай подарим ему сервиз, фарфоровый. В квартире у моей бабушки их какое-то невероятное количество.
– Разве что для его котов.
Они оба рассмеялись.
Дальше Сомс слушать не стал. Трезво оценив свои способности как сыщика, он решил не искушать судьбу. Меньше всего на свете ему хотелось оправдываться тогда, когда выслушивать объяснения должен был он.
В ту ночь Сомсу спалось плохо. Вернулись старые подозрения. Значит, все-таки Саймон неспроста пришел в тот вечер к нему в гости. «Я ему не говорила. Он сам вспомнил», – еще одна ложь. Неопределенность ситуации раздражала его. Он должен был выяснить правду. До самого конца.
Не дождавшись обеда, он сбежал из офиса под предлогом проверки оборудования на новой станции и явился прямо в клинику Саймона. В коридоре, как всегда, сидела печальная компания: собаки, кошки, кролики, непонятные твари всех мастей и раскрасок с перепуганными владельцами.
Стараясь сохранять спокойный вид, Сомс прошел вдоль всей этой своры и, быстро проговорив «меня ждут», открыл дверь перед носом солидной собаки.
– Позвольте, куда это вы, – возмутился ее владелец, но был уже поздно.
– А, Сомс, проходи. Что-то случилось? Сейчас, я только закончу с пациентом.
На столе перед Джерри лежала кошка огромных размеров. Хвост ее тревожно бил из стороны в сторону, когти выпущены, а дама, держащая свою любимицу, не походила на человека, способного укротить такого зверя.
– Ну что у нас с вами? Выздоравливаем? Спокойно, я только посмотрю.
С этими словами Джерри схватил кошку за шею и слегка прижал к столу, потом перевернул на бок. Животное недовольно урчало, но было послушно.
– Все в порядке. Операция прошла успешно, опухоль мы вырезали, рана заживает. Подержите ее еще дня два в попонке, а потом можете снять. Жду вас на следующей неделе.
Свободной рукой женщина осторожно промокнула край глаза.
– Спасибо, доктор. Вы знаете, у меня дочь умерла от рака год назад, а теперь вот Кэтти.
– Не волнуйтесь, на животных все заживает лучше. Недаром говорят «как на собаке». Ну, а мы скажем «как на кошке». Мы все удалили, метастазов нет, так что все должно быть в порядке.
– Споро ты наловчился врать, – сказал Сомс, глядя другу прямо в глаза, когда пациенты покинули кабинет.
– Ты о чем? С животным все будет в порядке. Это правда. Не от всякого рака умирают, – не понял его Саймон.
– Я не об этом.
Удовлетворенно Сомс отметил, как уверенный в себе пять минут назад «доктор» нервно потер руки.
– Мне надо заполнить журнал. Если у тебя что-то срочное, давай после дежурства. У меня много пациентов.
– И давно вы с ней так встречаетесь?
Саймон с размаху сел на стул, открыл журнал, взял ручку и чуть было не промахнулся локтем мимо стола.
– Совестно, – констатировал охваченный праведным гневом отец. – Все-таки понимаешь, старый черт, что так не годится поступать с другом. Чего ты привязался к Джейн? Тебе мало твоих пациенток?
– Я не смешиваю работу и личную жизнь.
– А кто говорит о личной жизни? Это ведь так, способ проведения времени.
– Это не твое дело, – пришедши в себя, нагло возразил ему Саймон.
– Ошибаешься, мое. Она – единственное, что у меня осталось, так что убери прочь свои руки. Она моя дочь и, кстати, тебе тоже в дочери годится.
Саймон пожал плечами.
– Ну и что? Мы взрослые люди. Я не собираюсь причинять ей вреда.
– Попробуй только.
– Послушай, мы с тобой, как мальчишки. Я понимаю, тебе это не нравится. Мне бы тоже, наверное, не понравилось. Но ничего такого нет. Мы просто общаемся.
– Ага, это теперь ТАК называется.
– Оставь свой сарказм. Между прочим, ее бывший парень был на три года старше меня. Она сама говорила. Так что еще неизвестно, кто здесь жертва.
Они попрощались, недовольные друг другом.
Постояв на улице, Сомс, к сожалению, вынужден был признать, что выбрал неудачную тактику. Его поведение и впрямь смахивало на безумные прихоти старого отца. Даже когда Джейн была подростком, ему не приходилось так разговаривать с ее кавалерами. Впрочем, она редко кого приводила домой. И все были очень приличные мальчики из хороших семей и вели себя достойно. Кто бы мог подумать, что он столкнется с подобной ситуацией.
«Зайдем с другой стороны», – решил он и направился к Джейн.
Определенно, это был не его день. Начать с того, что ему стоило самому остановиться и подождать, чтобы не наломать дров, но жажда деятельности, потребность сделать что-то толкали его вперед.
– Что ты делала вчера вечером? – спросил он у дочери после обязательной части приветствий.
– Ничего, так, гуляла.
– С кем?
Джейн отошла в сторону и насмешливо посмотрела на него.
– Доложили-таки, и кто, интересно?
– Сам видел.
– Тогда ладно. А то я уже подумала, что это когда ты чинил кондиционер… Не надо нервничать. Лучше присядь-ка, – то ли насмешливо, то ли непритворно беспокоясь, предложила дочь.
– Да ты знаешь, что он был женат, что у него сын твоего возраста?
– Санни? Да, мы как-то столкнулись с ним в кафе. Но не беспокойся, по-моему, он все воспринимает адекватно.
– Значит, я неадекватен?
Пульс Сомса снова подскочил вверх.
– Я так не говорила. Не надо передергивать.
«Мать, чистая мать, – с тоской подумал Сомс, глядя в холодные глаза дочери. – Не переспоришь».
– Что ты в нем нашла-то хоть? – без сил опускаясь в кресло, проворчал он.
– Чаю?
– Нет, лучше воды.
– Он интересный, папа. Парни моего возраста, они, знаешь, скучные. А с ним забавно и есть, о чем поговорить, как с тобой.
– Подхалимка.
Она осторожно присела на подлокотник, провела рукой по его щеке, волосам.
– А ты подстригся.
– Только заметила?
– Я сразу заметила, просто ты не дал мне сказать. Накинулся, как черт.
– Я и к Саймону сегодня зашел, – как-то виновато признался Сомс.
– И что?
– Ничего.
– Ну, ты живой, он тоже, надеюсь, не убитый?
– Я хоть и твой отец, но не из каменного века.
Самообладание потихоньку возвращалась к Сомсу. Странно, но стоило ему увидеть дочь, как его гнев начал проходить. «Вот так всегда», – подумал он, а вслух сказал:
– Вьешь ты веревки из своего отца, бессовестная.
Она потерлась об его щеку, как в детстве.
– Шершавая.
– Я не брился сегодня. И, представь себе, почти не спал. А мне вредно, – симулировал он новый приступ возмущения.
– Все еще дуешься? Ну, хочешь, я его брошу? Хочешь?
«Детский сад», – подумал он про себя.
– Давай сюда свой чай, а лучше что-нибудь посущественней. У меня сегодня ни крошки во рту не было, – вслух произнес Сомс.
***
Саймон вытер руки и привычным взглядом оглядел кабинет. Все было в порядке, за исключением его нервов. Последним стоило сегодня немного выпить.
Будучи убежденным холостяком, предпочитающим спокойную, комфортабельную жизнь, он давно выработал ряд правил, которые помогали ему уюто устроиться в жизни. Например: не смешивай отношения, это, как коктейли в выпивке – наутро не поздоровиться.
С окружающими Саймон старался соблюдать золотую середину, это почти всегда срабатывало, как аксиома, отточенная в применении до совершенства. Но, как оказалось, арифметика иногда тоже дает сбои. «У нас будет мальчик», – безапелляционно сообщила ему в свое время Донна и, резко развернувшись, пошла прочь, сладко покачивая бедрами: некуда ты от меня теперь не денешься, милок. Такая уж она была – мать его сына – чувственная, но расчетливая, эгоистичная и свято верящая в родительский долг… У Саймона заняло некоторое время на то, чтобы привыкнуть к мысли, что Донна прочно осела в его жизни.
А потом появился Санни. Малыш, казалось, спокойно воспринимал тот факт, что родители жили на разных квартирах и исправно играл на нервах обоих родителей. Впрочем, Донна тоже не отличалась особым благородством.
Саймон вздрогнул: часы на стене пробили семь. Страшная как черт, взлохмаченная, местами облезлая кукушка скрылась в домике. Изощренная месть – оплатить аренду клиники на пять лет вперед при условии повесить на стену часы, при звуке которых и собаки, и кошки сходили с ума. В этом для Саймона была вся ее женская логика.
Впрочем, человек привыкает ко всему. И он тоже привык и к этой кукушке, и к женщине, сделавшей этот подарок. Теперь он уже не нуждался в ее помощи. Раскрутившись, клиника стала приносить стабильный приличный доход, и он уже несколько лет сам платил за аренду, мог позволить себе отправить Донну и Санни на отдых в шикарном пассажирском космолете, сам любил путешествовать по новым местам, а часы так и остались висеть, как напоминание о молодости, когда он бесшабашно шел на риск, уверенный в своей победе. Сейчас его расчеты стали значительно скромнее, не в денежном эквиваленте, просто он стал добавлять двойные и тройные индексы «x» в свои планы на будущее.
Однако стоило поторопиться, Санни, наверное, уже ждал его. Саймон вздохнул и попросил про себя: «Пусть разговор пойдет не о собственном бизнесе и деньгах. Я в его возрасте с родителями так себя не вел». «Ты в его возрасте о бизнесе разговаривал кое с кем другим», – не удержалась от замечания совесть. «Ну и что? Мы вообще раньше взрослели. А сейчас балбесы балбесами…», – решил поспорить он и тут же получил ответный удар: «Да, ну, знакомый разговор. Ничего не напоминает? Этак времен деда, вернувшегося с войны?». Аргумент был железным. Саймону не оставалось ничего другого, как закрыть клинику и отправиться на встречу, но денег сыну он решил больше не давать, это только портило парня.
***
После сытного ужина у дочери Сомс решил прогуляться. На полный желудок ложиться спать было бы слишком вредно. Лили тоже всегда не в меру потчевала гостей. Стоило кому-то откинуться на спинку кресла, как следовала смена блюд. Но готовить жена была мастерица, и даже успела кое-чему научить дочь. Педагогический дар, этого у нее было не отнять.
Настроение Сомса было благодушным. «Кажется, это вино было крепленным, или дело в том, что он давно не позволял себе расслабиться?» – подумал он, лениво оглядываясь в поисках подходящей для перекура свободной скамейке. Впрочем, его спокойствие было неидеальным. Шаткая система. И то правда: он вдруг понял, что умудрился не заметить, как выросла дочь.
По правде сказать, Сомса мало волновали отношения Джейн с Саймоном: на этот счет он не сомневался в уме и проницательности дочери. «Интересно, но не более, – охарактеризовала она его старого друга. – Надо же периодически с кем-то поговорить».
Сомса беспокоило другое: была ли дочь счастлива? Кажется, для этого у Джейн было все, но ведь он не был ее матерью и не мог знать наверняка. У Лили всегда было преимущество: она чувствовала, когда Джейн заболевает, когда ей не спится, одним прикосновением рук могла смягчить ее боль. Он этого не умел, хотя и очень старался. А теперь его дочь выросла, стала совсем взрослой, и он окончательно запутался.
***
Саймон прошел сквозь арку, увитую плющом, и огляделся по сторонам. Все скамейки в парке были заняты, но одна, возле урны, в углу, была то, что нужно. Сбавив шаг, он осторожно прошел по песку и дотронулся до плеча молодого человека, лежащего на скамейке и прикрывшего лицо книгой от искусственного солнца.
– Санни, уступи место старушке.
Тот вздрогнул.
– Папа? Нельзя же так.
Сын притворно схватился за сердце, а потом с ехидцей добавил:
– И не старушке, а старичку, если на то пошло.
– Поговори у меня.
Сын опустил ноги на землю и подвинулся на край.
– Что случилось? – решил перейти прямо к делу Саймон.
– Ничего, просто хотел увидеться.
Они помолчали. Саймон хотел закурить, но вокруг было слишком много детей и их озабоченных мамаш. К тому же он старался не показывать дурного примера сыну.
– Пап, помнишь Зака? Мы с ним вместе отдыхали на Олбани? Он предложил мне перейти к нему, начальником отдела.
– А ты?
– Понимаешь, с одной стороны мне приятно, что он сам предложил мне эту должность, а с другой… Не хочется разгребать за других.
– Трудная работа?
«Кажется, ему просто нужен мой совет», – с облегчением подумал Саймон.
– Да, нет. Те же договора, но надо быть очень внимательным. Одно предложение не так – и получается совсем другой смысл. Чертовы межпланетные юристы всегда ищут лазейку, как бы не заплатить за поставки. Скрупулезная работа. А я сейчас в движении, административные дела, юридическое сопровождение митингов. Почти все время в разъездах.
– И что ты решил?
– Скажу ему, чтобы сначала рассмотрел другие кандидатуры, если они у него есть, конечно.
– Другие? – переспросил Саймон.
Сын замялся.
– Вообще-то я хотел подсунуть ему Лахи, мы с ней учились на одних курсах.
– Ту, что беременна?
– Уже нет. Но она давно говорила, что ей у нас тяжело, постоянный разъезды, а она недавно родила.
Они сделали паузу, проводив взглядом двоих карапузов, с шиком и визгом промчавшихся мимо них на аэросамокатах.
– С другой стороны, карьерный рост, новые возможности, – засомневался в искренности отказа сына от перспективной работы Саймон.
– Пап, они сейчас пообещают что угодно, чтобы человек работал на месте.
– А заплата?
– Конечно, немного больше. Но не в деньгах дело.
Они опять помолчали.
– К тому же работа там спокойнее, и Лахи сможет больше времени проводить с нашим малышом.
– Повтори, что ты сказал?
Саймону пришлось даже откашляться, чтобы не закончить вопрос на фальцете.
– Да, папа, ты не ослышался. Он – наш.
Улыбка сына была самая обезоруживающая и невинная, знал Саймон пару людей, кто мог так улыбаться, включая его самого.
– Я всегда подозревал, что ты к ней слишком хорошо относишься. Надеюсь, вы тайно не расписались?
– Не волнуйся. Я бы тебе и не сказал, но у нее пунктик насчет крещения. Будут ее родители, и вроде бы надо, чтобы был кто-то с моей стороны, а маму я просить не хочу.
– Еще бы!
В этот момент их лица стали особенно похожи. Проступило не только фамильное сходство, но и глубина понимания ситуации.
– Ты его официально признал?
– Да. Но это еще не все новости.
Саймон расслабил воротник рубашки.
– Вечер сюрпризов? Валяй, добивай старика.
– Пап, мне нужны деньги. Очень.
Саймон выдохнул. После предыдущей новости накал страстей явно шел под гору. Это заявление сына было, во всяком случае, привычно и ожидаемо.
– Опять?
– И чем скорее, тем лучше. Я проигрался. Крупно.
Услышав сумму, Саймон испытал сильное желание вернуться к дедовским методам воспитания, но, к сожалению, возраст сына был неподходящим.
– Ты должен завязать с этим, ты же теперь отец, на тебе ответственность, – со вздохом согласился он.
– Кто бы говорил.
Рука Саймон инстинктивно потянулась к затылку сына, но остановилась на спинке скамьи.
– А я никогда и не претендовал на роль идеального папаши.
– Между прочим, дети берут пример с родителей.
– В этом деле ты мог бы проявить самостоятельность. С Лахи же проявил.
– Спасибо, папа, – снова расплылся в улыбке Санни.
– Ну, ты и нахал. Тебе пара задуматься о жизни. Серьезно. Я не смогу вечно вытаскивать тебя из неприятностей. И мать тоже не будет.
Они оба знали: Донна ждала ребенка от молодого мужа.
– Теперь твой сын – твоя ответственность. Надо было лучше воспитывать его, – заявила она недавно Саймону.
***
– Ты расстроился? – осторожно спросила Джейн.
– Не знаю. По молодости я тоже играл. Иногда мне кажется, что Донна права. Он взял от нас самое плохое.
– Ну, одно качество он точно наследовал.
Саймон настороженно приподнял брови.
– Заботиться о своем ребенке. Это уже немало, – рассмеялась Джейн и провела рукой по его волосам. – Надеюсь, ты не собираешься становится крестным папой? Так не принято. Дурная примета. Попроси моего отца.
– Вечер чудес, – пробурчал Саймон, смутясь.
– Бедняжка. Уверена, он не откажет. Он без ума от детей.
– А я?
– Ты тоже, но по-другому. Животные – они же как дети, только никогда не вырастают.
– Скажешь тоже.
– А значит не создают больших проблем. Вся мораль умещается в простую арифметику. А ты седой, вот здесь. Тебе идет.
Она умела ласково подначивать его. Умница Джейн. После нее у Саймона всегда поднималось настроение. Хорошо, когда в твоей жизни ест человек, с которым ты можешь без последствий говорить серьёзно.
– Да, я такая. Поэтому нам с тобой удобно друг с другом. До поры до времени, Саймон. Так что, я звоню отцу?
Милашка, что было с нее взять.
***
Сомс только что закончил отчет, когда позвонил Саймон.
– Знаешь, друг, по-моему, тебе надо найти хорошую женщину, – внезапно посреди разговора заявил он. – Хватит носить траур.
Саймон с силой сжал ладони, так что костяшки побелели.
– Остановись, а то мы поссоримся, – еле сдержал себя он. – Думаю, ты и так достаточно влез в дела нашей семьи.
– Ты это зря, старик, – ничуть не обиделся Саймон. – Между прочим, я лишь передаю тебе совет Джейн. Она сказала, ей неудобно с тобой об этом говорить.
***
У Санни снова были неприятности. Вождение в нетрезвом виде. К счастью, обошлось без жертв. Саймон выручил сына, заплатив взятку. Об этом он, конечно, ничего не сказал Сомсу, тот бы не понял. Джейн поддержала его. А вот сын разозлился: Саймону пришлось рассказал все Донне, больше таких денег взять было неоткуда. Клиника давала стабильный доход, но не штамповала купюры.
– Зачем ты рассказал матери? Я мог устроить все сам.
– Да, как в прошлый раз? И не кричи на меня, я твой отец, я много для тебя сделал и делаю.
– Что, например? Ушел от матери в поисках очередной молодой цыпочки? – в запале набросился на отца Санни.
– Не надо так. Остановись. Ты же знаешь, мы никогда не были вместе.
– О да, ты отлично просветил меня насчет моего крайне неудачного рождения. Извини, папа. Наверное, ты жутко расстроился, что мама не сделала аборт.
– Ты так на это смотришь? Серьезно?
Саймон пристально взглянул на сына.
– Да, так! – упрямо заявил тот, вздернув подбородок.
Саймон так и не смог достучаться до него.
***
Новый год прошел здорово, даже веселее, чем всегда. Сомс ненавидел этот праздник, когда все люди старались сделать друг другу приятные сюрпризы и сказать никому не нужные слова, а вот Джейн любила. С какой-то детской наивностью она каждый год прятала под елкой его подарок, а затем наутро заставляла искать и искренне удивлялась тому, что мог положить в коробку Дед Мороз. В этот раз там оказалась новая бритва и еще двойной билет на джазовый концерт. Сомс растерянно повертел его в руке. Он уже и забыл, что любил джаз.
– Пригласишь кого-нибудь, – безапелляционно отрезала Джейн, погрозив ему пальцем.
Он вздохнул, словно пытаясь встряхнуть пыль, скопившуюся за год на душе.
– У Видди уже ребенок в седьмом классе, а она тебя всего лишь на год старше, – осторожно выдал он дочери свою затаенную мысль.
– Да, она родила, когда я еще училась, – беззаботно ответила дочь, но он-то слишком хорошо знал ее тон.
– Мы можем обсуждать это тысячу раз, но я же сказала: если хочешь внуков, займись своей личной жизнь. У меня еще есть свои планы, помимо семьи, папа.
– Как хочешь. Я просто боюсь, что ты привыкнешь к одиночеству и не захочешь семьи. Если не поторопишься…
Сомс попытался сделать так, чтобы его высказывание не прозвучало слишком серьезно, но этого не получилось.
Джейн зажгла елку и, отойдя в сторону, посмотрела на мерцающие огни.
– Помнишь, как мы вместе с мамой пускали фейерверк? – неловко попытался скрыть он свою оплошность. – Я купил бенгальские огни. Можем зажечь.
– Папа, мне надо кое-что сказать тебе. Я уже два года стою в программе по обмену тел. Для меня это единственный способ попасть в космос, НАСТОЯЩИЙ КОСМОС, папа.
Остальной разговор Сомс помнил смутно. Новость потрясла его. В его голове это решение никак не вязалось с образом Джейн.
– Но это…это преступление против природы. И это бессмысленно, ты же сама говорила, что там нечего делать, люди везде одинаковы, даже в теле роботов. К тому же что будет с твоим бизнесом?
– Мне все равно.
– Я был плохим отцом?
– Нет, что ты, папа! Самым замечательным, – она обняла его.
Его реакция была естественна.
– Честно-честно. Это не зависит от тебя. То есть ты тут не причем. Я сама решила.
– Это просто…
Хлопнув дверью, он выскочил на улицу. Джейн удовлетворенно посмотрела отцу вслед. Пока все шло по плану.
***
– Зачем ты так? Это же неправда, – не согласился с ее решением Саймон.
– А ты видел шатающуюся кошку, которая промахивается мимо стула? Хотя, что я говорю, конечно, видел. А теперь представь, что ты постоянно не можешь доверять своим глазам, своему телу.
– Он твой отец, не понимаю.
– У меня прогрессирующий рассеянный склероз, Саймон. И я не хочу, чтобы отец это видел. А такая новость…. Это единственный шанс, чтобы встряхнуть его.
– Встряхнуть? Для чего?
– Саймон, ему, как и тебе, чуть больше сорока. Он молод и очень любит детей. Он может завести новую семью, если меня не будет рядом.
– Это жестоко.
– Жестоко заставлять наблюдать дочь, как самый близкий ей человек ставит на себе крест, – возразила она. – Думаешь, мне легко?!. Он же ничем не интересуется, не живет. А эта ложь… Я почти уверена, что она сработает. Все остальное оказалось бесполезным.
Саймон покачал головой и отодвинулся на другой край дивана.
– А правда?
– Много она тебе в жизни помогла, правда? С сыном? С Донной? Может, ты и свою клинику на правде создал? Я потому тебя и выбрала, что ты – его друг и мастак врать. Можешь сказать то, что нужно, при случае.
– Сомнительный комплимент. Спасибо за доверие.
– Не стоит. Я знаю, ты первый, к кому отец может обратиться в беде. Просто подыграй. Сделай это для меня, пожалуйста. Ведь ты тоже в детстве держал меня на коленях.
– Запрещенный прием, – он подошел к ней ближе, тронул за плечо. – Но ведь он так любит тебя…
– Вот именно. Ты тоже любишь Санни. Любовь делает некоторых людей слабыми.
– Не будем об этом, – попросил он Джейн. – Куда ты на самом деле? Какой-нибудь приличный хоспис?
– Ты все правильно понимаешь, – улыбнулась она.
– Пиши хоть.
– Можно подумать, у тебя есть время на такую чепуху, – она рассмеялась и шутливо чмокнула его в щеку. – Не забудь о правильном питании, когда будешь выбирать новую хозяйку.
– Хорошо, я помогу тебе, хотя я и не согласен, – наконец сдался Саймон.
– Большего и не надо. ПРОСТО ПОДЫГРАЙ МНЕ.
***
Она всегда считала, что тайны опасны для тех, кто хочет предать их свету. Перефразируя высказывание одного известного писателя о скелетах в шкафу, она бы сказала, что их хватает у каждого, и не надо без особых причин вынимать их оттуда. Горе сопровождает того, кто НЕ ЖЕЛАЕТ мириться с этим законом.
***
– Как Санни, внук? – вежливо поинтересовался Сомс, без предупреждения решив навестить старого друга.
– Нормально. Кое-что в этой жизни меняется к лучшему, а кое-что просто меняется, – философски заметил Саймон. – Выпьешь?
– Только чуть-чуть, мне нельзя. Надо беречься.
Саймон отвернулся к бару, собираясь с мыслями. Ему только что звонила Джейн. Попрощаться.
– Куда-то собираешься? – спросил его Сомс.
– Нет, вообще-то я только пришел от Донны с сыном. Знаешь, родственники моей гражданской невестки, даже не знаю, можно ли ее так называть, в общем, устроили настоящий новогодний концерт с елкой и Дедом Морозом. Мы гуляли до утра. Санни меня подбросил. У одной моей старой пациентки заболел щенок. Надо посмотреть, а потом опять к ним.
– Да, Джейн тоже любила Новый год. Во всяком случае, я так думал, – протянул Сомс. – Ты знал?
Саймон замешкался.
– Конечно, знал. Сволочь ты, а не друг.
– Я узнал случайно, и она попросила тебе не говорить пока, сказала, что скажет сама, – неопределенно ответил Саймон.
