Олег Николаевич Савин
Аз есмь Путь, и Истина, и Жизнь. Книга вторая
Перикопа 38
Могилалос каи хортазо тетракисхилиои
Косноязычный и насыщение четырёх тысяч.
После этого Йешуа со своими учениками не пошёл напрямую в Галилею, а переправился на восточный берег реки Йарден. Там они вышли на дорогу, по которой обычно следовали паломники в Йерушалайм, и неспешно продвигаясь по восточному берегу Галилейского моря, вошли в пределы Десятиградия.
Рыбаки первыми заметили народного учителя, и молва о его возвращении моментально облетела всю округу.
К нему стали стекаться не только иудеи, но и язычники из прибрежных селений. Они были хорошо наслышаны о том чуде, которое возглашал бывший бесноватый, потому хотели сами в этом убедиться, приводя с собою хромых, слепых, немых и страдающих различными недугами.
Йешуа никого не отвергал и не обходил стороною, поскольку люди нуждались в его помощи и поддержке.
Было довольно многолюдно, когда к нему подошла группа очередных просителей. К этому моменту учитель только что закончил исцеление многих и выглядел весьма утомлённым.
– Это наш родственник, – начал беседу старший группы. – Он оглох ещё с юности. Я верно говорю? – громко возгласил он трогая за руку больного.
Глухой был полностью растерян. Его сильно смущало такое количество народа вокруг, а тем более что родственник, что-то ему кричал, дёргая за руку, но он совершенно не понимал, что от него хотят. В итоге, обведя всех глазами полными испуга и смущения, он закрыл глаза, прикрыв руками уши, и поморщившись, стал что-то произносить нечленораздельное.
– Вот так он всегда, – посетовал главный. – Не только глухой, но вдобавок ещё и косноязычный. Что он хочет сказать, совсем не поймёшь. Прошу, возложи на него руки свои, как делали пророки, и исцели его.
Йешуа с состраданием посмотрел на глухого и бережно взял его за запястье. Больной почувствовав прикосновение, открыл глаза и посмотрел на учителя.
– Идём со мною, – медленно произнёс он.
Глухой перестал бормотать, пристально смотря на губы учителя.
– Идём, со, мною, – раздельно повторил Йешуа.
Во взгляде глухого появился признак осознания, что от него хотят.
Йешуа, не отпуская руки больного, сделал шаг вперёд. За ним хотели последовать и родственники, но учитель, посмотрев на них, покачал головою, и те остались на своём месте.
Глухой шёл подле учителя неуклюжей, шаркающей походкой, непроизвольно издавая какие-то свои звуки.
Отойдя на значительное расстояние, они остановились. Йешуа повернулся к нему лицом, чтобы тот мог проникнуться бОльшим доверием. Затем Йешуа поднял свои ладони на уровень груди, показывая их и медленно, протянув их к больному, вложил указательные пальцы в его уши. После чего так же медленно их убрал и открыв свой рот высунул язык. Глухой понял этот жест и тоже открыв рот высунул язык. Йешуа, проведя пальцем по своему языку, смачивая его слюной, коснулся языка больного. Вслед за тем, нарочито посмотрел на небо, чтобы пробудить в болящем веру, что помощь придёт оттуда. Потом вновь посмотрел на глухого и медленно произнёс:
“И сказал ему Йегова: “Кто дал уста человеку? Кто делает немым, или глухим, или зрячим, или слепым? Не Я ли, Йегова”?
Затем вновь взглянул на небосвод, глубоко вдохнул и с выдохом молвил по арамейски – еффафа. Что значит – откройся.
В тот же момент в сознание глухого ворвались звуки окружающего мира, давно уже забытые им.
– Что это?! – изумлённо произнёс болящий и от слышания своего голоса пришёл в ещё большее удивление.
– Теперь ты здоров. Но помни, что от языка происходят многие беды. Отныне следи за тем, что говоришь.
“Сказал я: остерегаться буду на пути своём, стеречь буду уста свои, обуздывая их пока нечестивый предо мной.
Онемел я, притих, замолчал даже о добре, а боль моя взбаламутилась.
Разгорячилось сердце моё во мне, в разуме моём разгорелся огонь.
Заговорил я языком своим.
Онемел я, не открываю рта своего, ибо Ты сделал это.
Страданиями наказываешь Ты человека за грех, и заставляешь истаять, как от моли, плоть его. Лишь суета всякий человек.
Услышь молитву мою, Йегова, и воплю моему внемли, не будь глух к слезам моим, ибо чужеземец я у Тебя, пришелец, как все праотцы мои.
Отврати от меня гнев Твой, и я ободрюсь – прежде, чем уйду и не станет меня”.
Ступай к родным своим и не будь для них более обузою.
– Благодарю тебя за милость твою! Ты самый великий чудотворец в мире! – воскликнул бывший глухой, распростершись ниц перед учителем.
– Встань, – мягко произнёс Йешуа. – И не провозглашай об этом так. Ибо сие сделал тебе не я, а Отец мой Небесный. Ему принадлежит в том слава и величие. Я лишь исполняю волю Его. И моё служение лежит по другую сторону моря Галилейского.
После этого исцелённый бросился бегом к своим родным. Немного пообщавшись, от них стали долетать радостные возгласы.
«Слава чудотворцу! Слава его силе! Слава его могуществу!»
Эти радостные восклицания мигом подхватил возбуждённый, чрезвычайно ошеломлённый народ.
«Как благоприятно он всё делает! И глухие слышат и немые говорят! И немощным даёт здоровье и хромые от него уходят танцуя, и слепые прозревают!»
Прославляя Йешуа как всемогущего целителя, они при этом совершенно не упоминали об Отце Его. Хотя также слышны были и голоса иудеев прославляющих Элохим Исраэйля, но они тонули в криках восторга других людей.
Йешуа же, видя всё это, горестно покачав головою, медленно поднялся на небольшой холм, тяжело опустившись на землю. Видя своего учителя в печали к нему подошли его ученики.
– Равви, почему ты так опечален, когда народ прославляет тебя? – обратился Йехуда. – Даже язычники и те понимают, что ты должен быть царём Исраэйля, обладая таким могуществом и властью.
– Нет Йехуда, – посмотрел на него Йешуа. – Ни иудеи, ни язычники не понимают того что видят. Смотрят на водную гладь, но не замечают отражающегося в нём небосвода. Не имеют даже желания поднять свой взор к Небесному. В Сына Человеческого нужно верить, но прославлять необходимо Отца Небесного. Но не только это меня огорчает. Меня глубоко печалит состояние народа сего. Они уже три дня остаются при мне. Те запасы, что были при них, уже истощились. Они пришли сюда для исцеления души и тела, многие из отдалённых мест. Надежда на излечение для них была всем.
– Это язычники, – пожал плечами Шимон Канонит. – Они знали, куда и зачем шли.
– Прежде всего они люди, – взглянул на него Йешуа. – Ведь здесь не только мужчины, но ещё и женщины и дети. Неужели у вас до сих пор окаменённое сердце и оно безразлично к нуждам другого. Даже если это язычник, то не нужно оставлять его в беде. И если отпущу их голодными в дом их, дорога изнурит их.
– Но откуда же нам взять столько хлеба, в этом пустынном месте? – осмотрелся по округе Пётр. – Чтобы насытить столь многочисленную толпу потребуется масса продовольствия.
– Забвение прошлого есть сомнение в настоящем, – вздохнул Йешуа, посмотрев на Петра. – Неужели вы совсем забыли насыщение иудеев, свершённое всего несколько месяцев назад? Да, они не иудеи, но нужно всегда быть щедрым к нуждающемуся человеку. Сострадание измеряется не только чувством, что возникает в сердце, а делами, которые исходят из него. Вспомните строки Писания:
“Вкусите и увидите, как добр Йегова. Счастлив человек, полагающийся на Него.
Бойтесь Йегову, святые Его, ибо нет нужды у боящихся Его.
Львы бедны и голодны, а ищущие Йегову не испытывают недостатка ни в каком благе”.
Для блага, нужно использовать всё что есть. Сколько хлеба имеете?
– Семь и немного рыбки.
– Принесите мне всё, что у вас есть. И возьмите у людей двенадцать корзин.
Через некоторое время ученики вернулись, принеся всё что требовалось. Йешуа как и в прошлый раз произнёс благодарение над пищей. Затем взял плоские хлебные лепёшки и преломив их, стал раскладывать по корзинам.
– Рассадите людей рядами. Пусть они возлягут на земле, – попросил он.
Когда ученики вернулись, то корзины были готовы. Это были не иудейские короба в форме бутылки с узким горлом, достаточного для переноса одного-двух блюд, а довольно вместительные корзины, закрывающиеся сверху крышкой. Эти корзины язычники обычно использовали в быту под различные нужды. В том числе и для переноса еды.
– Здесь хлеб и рыба, – указал на них учитель. – Раздавайте людям каждому по его потребности, но не заглядывайте внутрь корзин, а просто доставайте что необходимо. Помните, что Отец Небесный может дать пищи в избытке каждому, только веруйте и не сомневайтесь в том. А теперь ступайте и возвращайтесь ко мне, чтобы вкусить и нам с вами.
После трапезы, ученики вновь прошлись по рядам. Но теперь уже собирая оставшиеся куски.
– И вновь свершилось чудо, – радостно обратился Матфей к Фоме, когда они поставили полные корзины хлеба перед учителем. – Семь хлебов накормили четыре тысячи человек. Все не только насытились, но ещё и осталось после них семь полных корзин. И это не считая женщин и детей, которых я не стал считать.
– Человек может довольствоваться малым, а благодать ещё меньшим, – тутже поддержал его Иоанн.
“Благодарите дающего хлеб всякой плоти, ибо навеки милость Его.
Благодарите Элохим Небес, ибо навеки милость Его”.
– Нужно думать не о том, чего у вас нет, а о том, что имеете дать, – улыбнулся им Йешуа. – А теперь давайте отпустим народ и спустимся к берегу. Чтобы переправиться в пределы Магдалы, что простираются напротив нас.
После этого ученики вернули корзины их владельцам и переплыли на другой берег Геннисаретского озера.
Перикопа 39
Фарисаиос зумэ
Фарисейская закваска
За день до этого.
В небольшом помещении собралась группа иудеев. Некоторые из них были богато одетыми.
– Для чего вы нас пригласили? – посмотрел на фарисеев старший из знати.
– Между нами много различий и противоречий, – начал старший фарисей. – И это, надо признать, является существенным препятствием. Вы представляете партию богатых аристократов. Многие первосвященники были избраны от вас. Вы управляете прибыльным предприятием по обмену Храмовых денег и продаже жертвенных животных на его территории. Мы же обычные торговцы, вышедшие из народной среды.
Вы готовы сблизиться даже с римскими язычниками, только чтобы сохранить свои привилегии. Мы тоже готовы жить при любом правительстве, если только язычники не станут нам насаждать своих богов.
Но не только это нас рознит, – поспешил добавить фарисей, видя как опасно зажёгся огонь в глазах саддукеев. – Главное различие в том, что вы признаёте только записанные слова Писания. Мы же живём по всем аспектам Закона. Как писанного, так и неписанного.
– Вы решили нас чему-то поучить? – гневно сверкнул глазами старший из саддукеев. – Или хотите показать, что вы намного чище и лучше, а потому превосходнее нас?
– Вовсе нет, – поднял руки фарисей, при этом с удовольствием про себя отметил, что он хоть немного, но ущемил оппонентов. – Вы, как и мы, составляем синедрион Йерушалайма и не понаслышке знаете какие опасения там вызывают вести о новом учителе.
– Да, мы это знаем, а так же и то, что вы столько времени не можете с ним справиться, – подтвердил саддукей, самодовольно усмехнувшись.
– Это не так просто, как на первый взгляд кажется.
– Нас это не удивляет и не особо тревожит. Он не идёт против нашей власти и не учит этому народ.
– А вот в этом вы заблуждаетесь.
– Поясни.
– В своих речах он вас не затрагивает. Это так. Но он уже на деле доказал, что может сильно попортить ваши материальные интересы.
В среде людей есть склонность, к установившимся веками религиозным традициям. Люди верят А-Шему и преклоняются перед ним в Храме Йерушалайма. Туда стекаются не только иудеи, но и паломники из других земель, что приносит солидный доход. Плотник же из Нацрата, презрел не только традиции старцев, но и само существование жертвоприношений. Вспомните, что он устроил в Храме? Какой погром и беспорядок там учинил. И это был лишь эпизод, первый шаг. В начале своей проповеди он там был в одиночестве. А как вы думаете, что произойдёт, когда он возбудит на это толпу народа, что постоянно следуют за ним?
– Этого не произойдёт, – в сомнении произнёс саддукей.
– Как знать, – хитро прищурился фарисей. – До нас дошли сведения, что он накормил тысячи иудеев за один вечер, и за это они хотели провозгласить его царём. Он правда удалился от этого, но что у народа не вышло в первый раз, может выйти во второй. Подумайте сами, что учинил в Храме простой плотник и что может сделать царь иудейский. Вы потеряете не только Храм, но и страну. У царя власть огромна. Иудеи могут лишиться не только традиций и Храма, но и самой религии. И нас это беспокоит до крайности. Искра мала, но от неё рождается всё пожирающее пламя. Искру, пока она ещё мала, можно потушить без особых усилий, однако справиться с бушующим пламенем, будет уже не под силу.
Было заметно, что саддукеи не рассматривали новоявленного учителя с этой точки зрения. Они не верили в приход Мессии, также как в воскрешение и ангелов. Они вообще не признавали реальности духовного мира. Все их принципы были основаны на материальном, а не эфемерном существовании.
– Пожалуй, что вы в этом правы, – в задумчивости, наконец кивнул головой саддукей. – То, что произошло в Храме, нам совершенно не понравилось. И главное, что за этот разгром, нам ему нечего было предъявить. А став во главе царства, от него ничего хорошего ожидать не приходится. Что вы предлагаете?
– По нашим сведениям, он сейчас на той, языческой стороне моря. Но если не сегодня, то завтра он обязательно переправится в иудею. Это же очевидно. Потому, нам надо с вами его встретить и подорвать людскую веру.
– И как же это сделать?
– Всё просто. В Писаниях сказано, что даже светоликий Моше подвергался испытанию. Его жезл, брошенный на землю, превращался в змею и обратно, а рука, засунутая за пазуху, покрывалась проказою, а затем вновь засунутая обратно очищалась. Поэтому мы потребуем от него особого чуда.
– Чуда? – усмехнулся саддукей. – Он их демонстрирует постоянно, исцеляя всех подряд. И вы это отрицать не можете, потому как многие это видят.
– Это да, – согласился фарисей. – Если бы он только заявлял, но при этом ничего не делал, было бы намного легче с ним справиться. Поэтому я предлагаю, пусть совершит не просто чудо, а даст небесное знамение. Поскольку вершить чудеса на земле, ему могут способствовать и бесы, а вот свершить небесное знамение, способна лишь рука А-Шема.
– А если он это сделает?
– Вы так же как и мы знаем, что он простой плотник из Нацрата, и потому он не сможет этого сделать. Одно дело войти в сговор с Сатаной и совсем другое быть орудием Всевышнего.
Вспомните, Йоханан пустынник был подлинным посланником А-Шема, но он никогда не вершил чудес. Не только небесных, но и земных.
У сего же, сила есть, однако и мы знаем от кого она исходит. Мы совместно уличим его во лжи. Народ отпадёт от него, его учение забудется и всё останется по-прежнему. Мы будем окормлять иудеев, а вы блюсти Храм. Нам ничто больше не будет угрожать.
– Хорошо, – постановил саддукей. – Против этого человека мы с вами. Но не рассчитывайте на большее.
– На большее мы и не претендуем, – довольно заключил фарисей.
После чего собрание разошлось.
***
Поднявшись по пригорку, ученики увидели селение, а неподалёку от его входа группу фарисеев и богато одетых аристократов.
– Ого?! А нас-то уже ждут, – указал на них Андрей.
– А вот это уже что-то новенькое, – удивился Йаков Заведеев. – Фарисеи уже переманивали к себе Иродиан, но представить себе вместе, их и саддукеев, это несообразность какая-то.
– У них столько различий, что сплотить их вместе, могла только общая неприязнь, – мрачно подтвердил Филипп.
– Люди говорят, что ты учитель от Элохим, – заговорил фарисей, когда Йешуа с учениками, в окружении народа, подошёл ко входу в селение. – И мы хотим удостовериться в этом.
– Сверши чудо, – кивнул саддукей.
– Наш равви уже столько чудес явил, а вы всё ещё в нём сомневаетесь? – страстно выпалил Иоанн.
– Те чудеса, что были явлены на земле, могут творить и демоны. В том нет доказательств его правоты, – строго посмотрел на него фарисей. – А вот явление, сотворённое на небе, может свершить только тот, на ком рука А-Шема.
– Яви нам небесное знамение и тогда мы поймём это, – испытующе посмотрел на Йешуа саддукей.
– Ни один человек на земле не смог бы сделать столько исцелений и изгнаний бесов, если бы рядом с ним не был его Отец Небесный, – встал на защиту Натанэль.
– Тем проще для него, – усмехнулся фарисей. – Люди верят, что Машиах сможет делать самые удивительные вещи. Ведь небесное знамение это не только признак силы и могущества, но и свидетельство достоверности слов его производящего.
– Яви нам знамение поражающее ум и противоречащее силе природы, – развёл руки в стороны саддукей. – Впечатли этих людей, следующих за тобою.
Как на горе Синай, когда были громы и молнии, и глас Всевышнего повергающий наземь.
Народ смолк, с любопытством и надеждой взирая на молодого раввина.
Йешуа внимательно оглядел фарисеев и саддукеев. От его взора не ускользнуло промелькнувшее между ними довольное, ухмыляющееся лицо Хейлеля.
– Вы считаете себя знатоками Писания, так ответьте мне. Сколько чудес земных совершал Моше, от кого они были? И кто способствовал, чтобы огонь, упавший с небес на имущество Иова, поразил всё?
Физическое зрение не помогает от слепоты духовной. Многие догадываются об этом, но это их совсем не беспокоит. А когда им указывают верный путь, то они с презрением отказываются прозреть. Ибо свет, вторгаясь в их тьму, обнаруживает их грех, с которым они не желают расставаться. Они готовы платить материальным, жертвуя деньги и имуществом Храму, но отказываются переродить сердце своё, отринув от себя первопричину греха. Поскольку заплатить проще, чем возвысить душу свою. Многие отказываются уверовать не потому что не могут, а потому что не хотят. Они всегда найдут причину, чтобы отвергнуть очевидное.
“Стезя праведных – как светило лучезарное, которое более и более светлеет до полного дня.
Путь нечестивых – как тьма: они не знают, обо что споткнутся”.
Приходит вечер, и вы говорите, небо окрасилось багрово-красным, значит быть хорошей погоде. Также поутру, сегодня будет ненастье, ведь небо огненного цвета и становится пасмурным.
Наблюдая за явлениями в природе, люди поняли, что существуют определённые законы. И что по отдельным признакам, можно предсказать и их последствия. Так как во всём существует гармония и последовательность. Облик небес различать уразумели, а признаков времени не в состоянии.
“И скажешь ты им: так сказал Йегова: неужели упадут и не встанут, отступившись не возвратятся?
Отчего же отступился народ этот, Йерушалайм, вечным отступничеством? Придерживаются лжи и отказываются возвратиться.
Внимал Я и слушал, но не то они говорят. Никто не раскаивается во зле своём, говоря: «что я наделал!» – каждый бегом возвращается к своему пути, как конь, устремившийся в бой.
Даже аист в небесах знает сроки свои, и горлица, и ласточка, и журавль – время прилёта своего, а народ Мой не знает закона Йеговы.
Как можете вы говорить: «мы мудрецы и Тора Йеговы с нами»? А вот, – исказило её лживое перо писцов.
Осрамились мудрецы, сокрушены они и пойманы. Вот, презрели они слово Йеговы – в чём же мудрость их?”
Неужели для вас мудрость человеческая превыше мудрости Отца Небесного?
“Слушайте, небеса, и внимай, земля, ибо Йегова говорит: сыновей взрастил Я и возвеличил, а они восстали против Меня.
Вол знает владельца своего, а осел – ясли хозяина своего, а Исраэйль не знает Меня, народ Мой не разумеет.
О, племя грешное, народ, обременённый беззаконием, семя злодеев, сыны испорченные. Оставили Йегову, презрели Святого Исраэйлева, отступили назад”.
Затем оглядев их ещё раз, с сожалением вздохнул.
– Поколение лукавое и прелюбодейное добивается знамения, но знамения не дастся ему. Если только не знамение Ионы.
После чего повернулся к своим ученикам.
– Смотрите и остерегайтесь от закваски фарисейской и саддукейской.
А затем развернулся, последовав обратно к берегу моря.
– Равви, мы уходим? – удивился Фаддей.
– Да, Йехуда. Сейчас нам тут не следует быть, – с печалью произнёс Йешуа. – “Не отвечай глупому по глупости его, чтобы и тебе не сделаться подобным ему и не сделался он мудр в глазах своих”.
Эти вожди не хотят быть убеждёнными и не примут никаких знамений и чудес. Потому, пусть остаются при своих заблуждениях, ибо неверие погибающих, сознательно отринувших протянутую руку помощи, остаётся на них без извинения. Многие погибнут по этой причине, но они даже задуматься не хотят, каков будет их конец. И это печалит до крайности.
– Они требуют знамений, при этом совершенно пренебрегая чудесами уже свершёнными, – возмутился Пётр.
– Царство Отца Небесного уже среди них, но они не видя этого, продолжают искать знамений. Потому им не дастся их, кроме знамения Ионы. Как тот пробыл во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий пребудет в сердце земли. Но не только это дастся им. Иона принёс весть от Отца и жители Неневии покаялись, отойдя от дел своих беззаконных, хотя и были язычниками. Так и Сын Человеческий принеся с собою благую весть, соберёт в житницу свою всех, кто уверует в него и последует за ним. А небесные знамения будут явлены в будущем, но они возвестят только о кончине мира.
После этого, остаток пути до берега они прошли молча.
– О, кого я вижу! Шалом алэйхэм! – расплылся в улыбке рыбак. – Учитель снова хочет переправиться на лодке?
– Алэйхэм шалом, – поприветствовал его Йешуа. – Помнишь, куда ты хотел нас отвезти в прошлый раз?
– Конечно помню! В Бет-Цайду. Но туда мы так и не доплыли. Зато какой был чудесный ужин. Ммм. Прошу вас, садитесь.
Йешуа кивнул, занял место на возглавии и глубоко задумался.
– Твоего сына сегодня не будет? – поинтересовался Андрей.
– Нет. Он остался дома, помогать по хозяйству.
Когда они проплыли половину пути, Андрей обратился к Иоанну, по-дружески толкнув того в бок.
– Чего такой унылый?
– В животе урчит.
– Это ничего, доплывём до места, там и насытишься, – подбодрил его старший брат.
– Кстати, а сколько у нас еды? – заинтересовался Йаков Алфеев.
– Одна хлебная лепёшка, – заглянув в короб, сообщил Натанэль.
– Всего одна? – не поверил Фома и сам заглянул внутрь. – Я предполагал, что еды у нас в достатке.
– Йехуда, – с укором посмотрел на Искариота Пётр.
– А что сразу я-то? – обиделся тот.
– Я понимаю, что когда мы были на языческом берегу, то брать у них нечистый хлеб нельзя, – продолжил Пётр. – Это так. Но здесь-то, на этом берегу, ведь можно было его купить?
– Я что, один только слышал, как равви сказал, что хлеб, заквашенный у фарисеев и саддукеев брать нельзя?
– Вообще-то да, – поддержал Йехуду Шимон Канонит. – Учитель сам так сказал, чтобы мы остерегались брать заквашенный ими хлеб.
– Значит хлеба нет, – подвёл итог Матфей. – И если мы до темноты не достигнем селения, то есть нам сегодня будет нечего.
– Зачем ссоритесь? – обратил на учеников строгий взор Йешуа. – Что рассуждаете, из-за того, что хлеба не имеете. Ещё не разумеете и не познаёте? Вы столько времени находитесь при мне, а до сих пор живёте мирским и врЕменным. Неужели вы так и остаётесь духовно нечувствительными и не можете углядеть духовную истину? Неужто имеете сердце очерствелое? Забываете дела мои и не доверяете себя Отцу Небесному? Для чего тревожитесь и приходите в смущение? Имеете глаза не видящие и уши имеете не слышащие, и разум не помнящий. Ещё ли не разумеете того, что не раз было явлено пред глазами вашими и говорилось и разъяснялось неоднократно? Вас обременяют заботы маловажные из-за того, что не помните прошлого. Маловерные.
Когда пять хлебов преломил на пять тысяч, как много полных коробов кусками собрали?
– Двенадцать, – понуро молвил Филипп.
– Когда семь на четыре тысячи, как много наполненных корзин кусками собрали?
– Семь, – отозвался Йаков Заведеев.
– Неужели тот, кто так щедро снабдил хлебом столько народа, не обеспечит всем необходимым учеников своих? Доверьтесь Отцу Небесному и Он позаботится о вас. Меньше всего вас должно заботить, какой и от кого вы получаете хлеб. Это не имеет совершенно никакого значения. Вы не поняли моего духовного предостережения.
Как вы не постигаете? Что не о хлебе сказал вам, берегитесь от закваски фарисейской и саддукейской.
Хлебная закваска это маленький кусочек забродившего теста. Хоть он и мал, но положенный в новое тесто очень быстро распространяет все свои свойства по всему объёму.
Я предостерегал вас от их пагубного учения. Которое влияет на всё, с чем соприкасается, изменяя даже Писание. Тем самым извращая истину заложенную в нём.
Фарисеи представляют одну крайность. Превращая всё в веру показных обрядов, самоправедности и лицемерия. Саддукеи же зашли в другую крайность. Они подчинили веру в достижение материальных целей, напрочь отринув духовное составляющее Писания. Скептицизм стал их стезёй. Все эти учения не являются благом для души человека.
Настоящее преображение, это не изменение внешних форм, одних на другие. Не улучшение старого, а коренное перерождение людских сердец. Целиком и полностью. Именно об этом я вам говорил и пытался донести до вас, но вы в очередной раз не поняли меня.
Йешуа умолк, вновь задумавшись, пристально глядя на пробегающую воду. Ученики тоже призадумались над услышанным.
