Олег Борисович Антонов
День Мечты
Проделки наших детей
(Из записок участника второй экспедиции. Новая Земля, декабрь 24 года)
08.12. День. Скворцов (командир отряда МЧС) предложил высадить первую группу разведки на Южном острове, а вторую группу – на Северном, на побережье пролива. Надо осмотреть окрестности, «прояснить обстановку». Не нравится ему, видите ли, что корабль с виду целехонек, подходи и бери. И никто не выскакивает, наружу, не машет руками от радости. Очень похоже на ловушку. Начальник наш, осторожный Ольховец, хмур и сильно озабочен, нехотя соглашается. Его понять можно: овальный корпус «Воробья» лежит рядом с какими-то строениями, метрах в ста от берега на Южном острове, виден только на экране локатора. Оптика дает «молоко» тумана на экранах, или белую сыпь, будто снег идет. Только какой же там снег, если температура за бортом плюсовая.
Что с кораблем – непонятно и Евграфыч докладывает, что ничего вокруг разобрать невозможно в деталях. На запросы «Воробей» не отвечает. Дистанционный контроль отключен. Работают ли реакторы – непонятно, внешних повреждений вроде бы нет. Никаких сигналов не наблюдается. Садиться рядом – значит подвергнуться риску разделить судьбу первой экспедиции…
Может и прав Скворцов, но главный-то Ольхович, ему решать. С ним всегда так, он не семь, а семьдесят семь раз отмерит, прежде чем что-то решить. Я чувствую, как ему хочется попасть на борт «Воробья». Все-таки он работает конструктором таких кораблей, поэтому его и назначили начальником. Основной причиной отсутствия связи с первой экспедицией считались именно неполадки корабля. Первый в серии «Воробей» многим внушал опасения, и теперь Ольховичу предстояло это проверить. Но как начальник, он должен, прежде всего, беспокоиться за людей, найти пропавших и вернуться, а техника – дело второстепенное. И он всегда возвращается, а это большой плюс при проведении спасательных работ. В этом я уже убедился на собственном опыте.
Вид сверху конечно жуткий, острова скрыты густым туманом, через который только локаторы пробиваются. Прибежал заместитель Скворцова, кажется, его Юрой зовут (плохо у меня с памятью на имена), и потащил меня в грузовой трюм. Надо проверить комплектность аптечек у разведчиков и «доступно, в кратком виде» (этот Скворцов выражается как настоящий солдафон) провести инструктаж по оказанию первой медицинской помощи в «условиях, приближенных к боевым».
Придется мне во избежание недоразумений, и по причине краткости знакомства с большинством, в дальнейшем называть всех по их специальности. Кроме тех, кого я знаю давно. Иначе сам запутаюсь.
Разведчиков, по три в каждой группе, высадили на воду, в моторные шлюпки, прямо в густой и мокрый туман. Жаль, ветра нет, сдуло бы этот туман… Евграфыч, напоследок, посоветовал им в случае опасности использовать световые гранаты. Мол, тогда хоть ясно будет, где их искать, чтобы эвакуировать. Я же подумал, что ребята молодые и вряд ли будут давать сигналы при первой же опасности. Будут тянуть до последнего, а потом может и не успеют ничего… От первой-то экспедиции никаких сообщений так и не получили, десять человек бесследно пропали. Хотя у них там военных не было, но ведь все были подготовлены, в хорошей физической форме. Многие участвовали в спасательных операциях. Да, что и говорить, странное это место…
08.12. Вечер. Южная группа пропала сразу после того, как добралась до «Воробья». Мы кружили над проливом, ожидая результатов разведки. Связь прервалась внезапно и, когда мы повисли над «Воробьем», то ничего уже не обнаружили. На экранах – «снег», что там есть, не разберешь. Скворцов требует посадки, но начальник дает ему от ворот поворот.
Евграфыч рычит по интеркому и возится в грузовом отсеке, что-то пытается соорудить из антенны-тарелки. С Северного острова группа Савина выходит на связь постоянно, пробиваются через какие-то заросли, больше похожие на джунгли (черт его знает, откуда они здесь взялись!). Направляются к источнику сигналов вблизи горы. Сигналы идут постоянно, похоже на маяк. Евграфыч говорит, что это просто что-то «коротит», но откуда на Северном источник электричества, спрашивается?! А черт его знает, буркнул наш главный специалист по приборам, вот сядем там, тогда и узнаем.
Осторожный наш начальник решил садиться на склоне горы. Там, судя по данным со спутника, есть достаточно ровная площадка. Скворцов тоже «за», высадим всех, говорит, подберем группу Савина и сразу же – к «Воробью»! Десантируемся прямо на корпус и обследуем его, вытащим своих ребят. Потом и остальных поищем, не могли же они исчезнуть бесследно. Прочесыванием острова всех обнаружим. Говорит уверенно, но предположений о том, что произошло с группой, не строит. Считает, что отказали передатчики. У всех и сразу? Сомнительно. Придется теперь всех его ребят экипировать медицинскими датчиками. Получится двойной контроль, одно откажет, другое – покажет…
Понять его можно, только как бы история с первой экспедицией не повторилась. Что у них могло случиться, непонятно. Заразу подцепить все сразу не могли, там ведь не дураки были, все люди ученые, с опытом работ в опасных районах. Зонды у них были, приборы не хуже наших. И костюмы защитные. Должны были все анализы провести, прежде, чем выходить. Ладно, чего гадать.
09.12. Утро. В четыре утра сели на склоне. Туман, ветра нет и кругом одни камни. Выгрузили шатровые модули и половину припасов. Все, кроме первого пилота и Скворцова покинули борт и принялись за установку модулей.
«Снегирь» сразу ушел за группой Савина, увязших в джунглях недалеко от берега. Биодетекторы у них показали каких-то животных. Но разглядеть не смогли, далеко, а подобраться ближе им не давали. От южной группы ничего не слышно. Индикаторы всех троих перестали работать вместе с радиосвязью, будто их отключили. Внезапно и почти одновременно у всех. Не думаю, что они сами это сделали. Евграфыч бормочет, что они могли попасть в такое место, где связь экранируется. В железную бочку, что ли? Вопрос признан риторическим. Спутник никаких вспышек света в районе «Воробья» не засек. Начинаем обустраиваться.
09.12. День. Ветер с запада крутит туман, изредка появляются «окна» и тогда видно, что внизу, метрах в ста под нами располагается ядовито-зеленое царство, охватывая склон горы. В трех километрах небольшое озерцо. Это спутник разглядел.
В шатровых модулях хорошо, нет сырости и тумана. Мне выделили половину модуля под лазарет, да только без стационарной аппаратуры, что есть на «Снегире» я как без рук. Не сидеть же в модулях мы сюда прилетели!
Да, ответил начальник экспедиции, собрав нас всех. «Снегирь» утром подобрал группу Савина, после передышки они попытаются высадить на тросах Скворцова с двумя парнями прямо на корпус «Воробья». Пусть попробуют осмотреться, а дальше – по обстановке. А нам предстоит заняться своим делом – изучением местных условий и выяснением полной картины происходящего здесь. Договорить ему не удалось, все столпились вокруг Евграфыча и пульта связи. Началось!
На экранах какие-то неясные тени, светлые пятна… Заместитель Скворцова начал комментировать происходящее: выбросили тросы и включили прожектора, спускаются сразу трое. Туман не помеха, у них тепловизоры. Скворцов встал на корпус, теперь, кажется Лоскутов… Чёрт! Проклятье, откуда ракета?… Прыгай, твою мать!…
Я заметил только вспышку малинового цвета, потом на средних экранах всё закачалось и закрутилось, пошло в сторону и виден был только туман. Слушать несколько голосов сразу непривычно, трудно разобрать, кто что говорит. Пилот бормотал: корабль не держит, правый движок сдох, тянем к проливу, высоту не наберем… Скворцов командовал: лежи, не дергайся… я спускаюсь… не высовывайся…смотри, откуда будут вспышки… И незнакомый мне голос хрипло и глухо повторял: зар-разы…зар-разы… Это, наверное, третий десантник.
Комментатор умолк, вслушиваясь в голоса, потом уставился на левый экран, где, как я понял, шла картинка со спутника. Кружок зеленого цвета медленно полз к берегу пролива, не дополз и замер. Средние экраны потемнели. На правом, судя по профилю рельефа, было видно, что «Снегирь» сел на крупные камни, метрах в тридцати от кромки воды. Дальше я уже смотрел только на «индикаторы здоровья»: все пять работали, отклонения были только у десантника Каримова. Видимо это он, спускался последним и это ему кричали: прыгай! Падение с высоты в 5-7 метров чревато последствиями…
Проклятье! Три индикатора десантной группы погасли.
Евграфыч, виновато оглядывается на меня, мол, делаю все, что могу. Но связаться он смог только с пилотом и Савиным, они выясняли степень повреждения корабля. Пилот говорит, что влепили хорошо, теперь грузовой люк не закроешь. Савин добавил: похоже на ракету «земля-воздух» и вообще, сейчас не до отчетов… Мы не стали мешать советами. Ольхович остался на связи, консультирует пилота.
09.12. Вечер. Вернулись геолог Жан и Юра. Пытались пробраться к источнику сигналов, всего в двух километрах отсюда, если верить приборам Евграфыча. Прорубили тропу метров на двести. Завтра собираются продолжить, захватив всех желающих помахать топором. Тут бы мачете больше подошло, да кто же знал…
Начальник до ночи гонял всех: таскали и расставляли приборы на склоне горы, запускали зонды… Каждый специалист развернул свой пульт, на который поступают данные от приборов. Все заняты и угрюмы. Ужин проходит в молчании.
Тепловизоры помогают мало, видимость – метров пять и всё, туман и здесь мешает. Связь с группой Скворцова отсутствует, Евграфыч пробует свою конструкцию, я присаживаюсь рядом со Степаном у пульта связи.
Пилот и Савин обещают к утру вернуться. Связаться со Скворцовым им так и не удалось.
Я сорвался, обругал Степана – помощника Евграфыча. За безобидное, в общем-то, замечание по поводу десантника Каримова. Ну не могу я по частоте пульса, давлению и ритму дыхания определить, что с ним произошло! Может он руку или ногу сломал, но этого по индикатору не определишь! Может быть, и есть такие умельцы, я себя к таким не отношу! Пришлось извиняться. Стыдно, доктор, стыдно.
А Степан и не обиделся, просто привык он, что кругом компьютеры и приборы, роботы и автоматика. Я объяснил, что для дистанционного диагностирования необходимо совсем немного: чтобы бравые десантники начали в медицинских сканерах прогуливаться…
Тут я всех присутствующих рассмешил. Представить себе только – десантник в двухметровом коконе сканера, да еще блок обработки информации! Ха-ха! Неплохо получилось, ребята стали не так угрюмо оглядываться друг на друга. Жаль, что у нас команда сборная, не успели притереться друг к другу.
Будем ждать возвращения «Снегиря». Утро вечера мудренее.
10.12. Утро. Ветер крепчает, синоптики дали штормовое предупреждение. Ольхович решил не вызывать подкрепление. Действительно, стыдно ведь, сутки прошли – шесть десантников пропали, ничего не выяснили о первой экспедиции. Кто мог обстрелять ракетами нашего «Снегиря»? Откуда здесь люди, да еще с ракетными установками? Или это сработала какая-то старая военная техника? Система предупреждения этой зоны, объявленной опасной после устройства «могильников» для ядерных отходов не могла включать в себя боевые ракеты, это мы знали точно. Евграфыч качает данные через спутник, Степан пытается разобраться с данными по захоронению отходов. Оказывается тут десяток шахт заполнено, и это не считая тех, что военные накопали во время испытаний. Сам черт ногу сломит, но вместе с физиком должны разобраться.
Не было у нас времени на подготовку, вот что плохо. Собрали группу из тех научников, кто имеет опыт спасательных работ, в последний момент взяли команду МЧС, на изучение предварительных материалов по истории архипелага не было времени.
Все-таки, научные группы СОЧ теряются очень редко и по причинам очень даже таинственным. Взять хотя бы группу Бельграна, в 20 году пропавшую бесследно в Токио. Обвал здания или авария вертолета, так и не удалось выяснить. Здесь тоже было что-то странное и пока непонятное. Что могло здесь произойти за четырнадцать лет после того, как острова покинули люди? Или не все ушли?…
«Снегирь» вернулся, створки грузового люка теперь не закрываются до конца. Общее состояние корабля в норме, система управления оклемалась и Ольховец этому радуется как мальчишка. Первый пилот и Савин спят. Второй пилот вызвался высадить к источнику сигналов двоих добровольцев. Начальник поскрипел немного, но согласился. Расстояние небольшое, пилот обещал не включать прожектора. Я хотел с ними прогуляться, но получил резкий отказ – врач в экспедиции один…
Покрутившись над зарослями, «Снегирь» завис над самым разреженным местом. По тросам спустились геолог Жан и спасатель Юра. Связь хорошая и Ольхович потребовал от обоих вести постоянный репортаж. Фонарями пользоваться начальник запретил, хватит, говорит с нас и одной ракеты. Спорить никто не стал, тепловизоры в тумане даже лучше фонарей. Степан разделил голоса разведчиков по каналам: слева голос Юры, справа голос Жана. Меня больше интересуют индикаторы, не дай бог, опять пропадут сигналы. Камера Жана дергается и трудно разобрать, что там происходит. Юра камеру вешать на себя наотрез отказался, зато пистолет не забыл. Эх, мальчишка, этого добра у пропавших десантников тоже хватало…
Они оказались среди деревьев…высаженных ровными рядами! Что за деревья – не разберешь, ботаников среди нас нет. Все столпились вокруг экранов так, что дышать тесно. Юра идет впереди по какой-то тропинке… Жан вертится и камера покорно болтается туда сюда так, что мало что поймешь. Между деревьями какие-то грядки… Господи, кто же тут обосновался?! Внезапно Юра остановился, пригнулся и, выставив перед собой пистолет, начал водить им по сторонам. Замер и Жан, мы, перед экранами, затаили дыхание. Что-то большое и теплое бросилось на Юру, вскрик «Стой! Стрелять буду!», вспышки выстрелов… Камера дернулась и метнулась к земле. Жан захрипел, будто на него что-то навалилось, звук исчез. Экран потемнел и Евграфыч угрюмо сказал: «Всё. Приехали».
Я глянул на индикаторы – они погасли. Мне не верится, что ребята погибли. Тут что-то другое. И дурацкие инопланетяне, о которых начал говорить Степан, тут совсем ни в какие ворота. Чушь это и бред. В тарелки летающие я не верю, болтать на эту тему не люблю. Но пусть лучше о тарелках говорят, чем сидеть молча и гадать.
10.12. День. «Снегирь» вернулся на базу, как теперь мы называем нашу стоянку на склоне горы. Ольхович собрал всех и предложил высказываться. В общем-то, правильно. Мрак и туман, однако…
Нас осталось десять. Семь работников МЧС и один научник пропали. О том, что произошло с первой экспедицией, мы так ничего и не выяснили. План Скворцова провалился, сам он пропал. Теперь надо придумать что-то свое, с научной точки зрения, как невесело пошутил Ольховец.
Оставшийся спасатель, Геннадий, готов высадиться один и добраться-таки до «Воробья». Ему предложили не горячиться и заняться кофе для участников совещания. Евграфыч многозначительно кивнул в мою сторону, мол, доктор в случае чего мигом успокоит каким-нибудь укольчиком.
Василь начал было оживленно и пространно рассказывать о том, что поверхность острова подогревается изнутри, как будто внутри находится распределенный источник тепла с несколькими очагами, но радиационный фон при этом нормальный. Только на Северном острове превышает норму, но ненамного. И один из очагов тепла располагается как раз рядом с «Воробьем». Зона здесь сейсмически не активная, вулкана нет, но впечатление такое, будто под островом что-то происходит, но сейсмографы ничего не дают… Все слушали с интересом, но начальник вежливо попросил его высказывать свои соображения по поводу того, что нам делать дальше и Василь сник. Нет у него предложений, пока.
Я только в затылке чесал после таких известий. Тоже мне, новая «Земля Санникова», индейцев тут только не хватает. И шамана. С бубном. Как это было бы просто и хорошо. Тогда вполне понятно становится, куда исчезают наши десантники.
Биолог вдруг заявил, что такие джунгли сами вырасти не могли, тем более не могли здесь просто так, ни с того, ни с сего, объявиться какие-то крупные животные. Значит, сделал он вывод, кто-то сюда всё это притащил. Биологической опасности по его данным нет, это сразу же с помощью зондов выяснили, в первый день. А теперь надо вызывать хорошо оснащенную группу, с бронированным вездеходом…
Степан его тут же поддержал: правильно, танковый десант на парашютах сбросить или напалмом почистить местность. Чтобы не страшно было потом останки изучать. Биолог сконфузился, а Евграфыч только кулаком погрозил своему помощнику. Но Степан этого не заметил и вспомнил о террористах. Нехорошие дяди решили вытащить отходы из могильников и вернуть их обратно, а тут им помешали… Ну да, как же, весьма актуальная тема. Особенно здесь, у черта на куличках. Тут уж пришлось начальнику его осаживать.
Химик посмотрел на свой планшет и тоже всех успокоил: ничего тут страшного нет, все в норме. Покосился на Степана и предложил заняться той задачей, ради которой и прибыли сюда: выяснить, что произошло с первой экспедицией. Для этого можно высадить еще одну группу из трех человек на берегу, поближе к «Воробью».
Тут все разочарованно загудели, а он невозмутимо добавляет: вместе с ними выгрузить Клопа и пустить его вперед. Эта идея, насчет Клопа, о котором мы все забыли, вызвала бурную реакцию общества.
Действительно, дистанционно управляемый механизм для спасательных работ, очень похожий на клопа, только с восемью ногами-манипуляторами показал себя как лучший помощник для спасателей. Вот только выдержит ли он попадание ракеты? Будем считать, что до этого дело не дойдет.
Через полчаса уточнений, начальник принял решение, с которым все согласились. Евграфыч выбрал трех помощников и отправился в грузовой трюм, снова греметь железками. Я ему не понадобился, руки у меня слишком ценные, чтобы их об железки обдирать. Вот не ожидал такой заботы от него, на Сахалине сам мне в руки ломик совал, когда надо было завалы разгребать. Правда, тогда нужно было торопиться, толчки шли постоянно…
10.12. Вечер. Клопа проверили и дооборудовали. Установили две дополнительные камеры, теперь обзор был на все 360 градусов. Оператор не сможет уследить за всеми экранами, придется еще одному помощнику смотреть на боковые экраны. Утром начнется последний десант. Если и он закончится неудачей… Даже думать не хочется.
11.12. Утро. Шторм вовсю разошелся, наружу не высунешься, сдует. Туман есть или нет, не поймешь, вихрящаяся снежная пелена все скрыла. Первый пилот гарантирует, что «Снегирь» будет послушным мальчиком, и осторожный начальник дает «добро» на полет.
На борту – шестеро. Я в том числе, если высадка будет удачной(три раза через левое плечо), то моя помощь может понадобиться. Пропавшие десантники где-то рядом должны быть.
Снег не успевает таять, целые сугробы наметает, скрывая камни. Тут и ноги можно переломать, при таком-то ветре. Клоп выполз на своих восьми лапах из грузового трюма, приподнялся над сугробами и, под руководством Степана, сидящего вместе с физиком Василем за пультом управления, неторопливо направляется в сторону «Воробья». Уползает в снежную кашу тонкий стальной трос, привязанный к Клопу, будем надеяться на удачу…
Клоп добрался до входного люка «Воробья» без приключений. Проверка люка: все работает. Ухватившись за трос, первым в снежную круговерть отправляется биолог. Он благополучно добирается до люка и ныряет в него. Люк закрывается, за трос берется последний МЧС-ник… и Степан останавливает его криком. Я бросаюсь к экранам: Степан, оскалившись, ворочает обеими руками джойстики управления, Василь азартно вскрикивает… На экранах шевелятся какие-то металлические суставы, мелькают клешни манипуляторов. Битва железных монстров, внук у меня играет в такие игры. Чем это они занимаются?
Степан сквозь зубы ругается: трос мешает, так-перетак! Василь ошарашено бормочет: смотри слева, смотри справа …какой-то робот…дай ему хорошенько!
Степан, не отрывая взгляда от экранов, интересуется: «На «Воробье» были Клопы?»
Я хочу ответить, что не знаю, но не успеваю. Слышится взволнованный голос Ольховича: «Нет. Не было. Что у вас происходит?»
До меня только теперь доходит: Клоп пытается совладать с чем-то похожим на него, но более гибким и резвым. Василь начинает объяснять начальнику, что на Клопа напал какой-то робот или похожий на него механизм, потом замолкает с открытым ртом. Степан кричит: Какого черта!…
На экранах что-то вспыхивает зеленым, и я кидаюсь обратно, к приоткрытой створке грузового трюма. Так и есть, МЧС-ник не послушался Степана и кинулся к «Воробью». Это он стрелял, парализатор против стальных манипуляторов! Идиот! От пульта управления слышны крики Степана, но я хватаюсь за трос и, подкинув повыше сползший рюкзак со своим снаряжением, бросаюсь наружу…
11.12. День. Обвинение в мальчишестве я проглатываю молча. С начальником, который всегда прав, я еще поговорю, наедине. Связь отключается, минут через пять начальник будет здесь. Но когда Скворцов говорит что-то про слабую дисциплину среди научных работников, я его резко обрываю. Нечего учить меня жить по уставу, во время боя санитары не прячутся, а идут вместе со всеми. Скворцов обиженно поджал губы, а я с усмешкой вспомнил, что бежал-то без всяких соображений об уставе или о чем-то другом, с одной только мыслью – не свалиться на скользких камнях. И, в общем-то, не зря бежал.
Оглядев всех собравшихся в бетонном бункере, я потихоньку сунул в рот таблетку, сердце что-то колет и пальцы дрожат. Но это ерунда, пройдет. Главное, что все живы. А синяки и вывихи не в счет, при таком-то финале. Как в голливудских боевиках. Даже и не верится.
Оба парализованных очнулись как раз к приходу начальника. Третий абориген, бородач Витя, помогает им подняться и перейти в бункер из тесной комнатушки с кроватями. Начальник просит Степана установить парочку телекамер и дать прямую трансляцию оставшимся на базе и через спутник в Новоград. Что ж, толково, об этом надо было самим догадаться.
Двое очнувшихся аборигенов поначалу пытаются отмалчиваться, но, узнав, что бородач уже многое разболтал, сдаются и начинают говорить. Теперь у меня, а может и у всех остальных, начинает складываться связная картина. А поначалу ведь какая-то каша была из торопливых выкриков испуганного бородача, воплей освобожденных МЧС-овцев и экипажа первой экспедиции.
Шесть лет назад один парень решил доказать всем, что современный человек уже способен гармонично вписываться в самые неблагоприятные природные условия. Для того, чтобы это не казалось голословным утверждением, он решил доказать это на деле. Собрав компанию таких же молодых авантюристов, оказавшихся еще и талантливыми специалистами в самых различных областях, он выбрал место, где им никто не будет докучать праздным любопытством. Новая Земля, после устройства на ней могильников для ядерных отходов, была объявлена зоной повышенной опасности и поначалу за ней следили. Но вскоре, в суете по ликвидации затопления прибрежных районов по всему миру, после печально известного Токийского землетрясения и прочих напастей, обрушившихся на мир, о Новой Земле позабыли. Даже ежегодные инспекции прекратили, положившись на автоматические сигнализаторы и маяки.
Компания молодых авантюристов энергично взялась за дело: перебросили на Северный остров первую группу, оборудование и запас продуктов. Каким образом они доставляли все на остров и почему не поднялась тревога? Это на них накинулся Скворцов, но не тут-то было. Тут они уперлись рогами в стенку и наотрез отказались выдавать свои маленькие секреты. Ладно, успокоил их начальник, это мы сами выясним. Давайте дальше. Троица обменялась тревожными взглядами, но рассказ продолжила.
За год они пробили ходы к контейнерам с отходами и запустили первый чистый» реактор, который дал энергию для дальнейших работ. Подземные работы велись с помощью двух «кротов», которые они сделали из остатков того оборудования, что было брошено на острове военными и строителями могильников.
Начальник недоверчиво смотрел на них: «кроты» стоили дорого и собрать их здесь, тем более из каких-то остатков… Но парни пообещали, что мы поверим им, как только познакомимся с руководителем колонии. А «чистый» реактор тоже был доработан, теперь таких реакторов шесть штук работает – острова-то они греют. Тут наши физики-химики тревожно переглянулись, но парни клятвенно уверяли, что никакой опасности нет и все под контролем.
Ну, а когда они рассказали, что на второй год сюда перебросили оборудование для биологических работ и занялись генной модификацией растений и животных, чтобы оживить острова, то тревожно начали переглядываться и биологи.
Переселились сюда все остальные на третий год, когда были уже подготовлены жилые помещения на Южном и создана надежная база для нормальной жизни. Вот тогда и дали колонии название: «Полярный лебедь».
Да, это ж надо было на такое решиться! Что-то совершенно неправдоподобное. Но с другой стороны – все симптомы, как говорится, налицо! Тепло есть? Джунгли растут? И животные какие-то здесь бродят…Вот они, виновники всего этого, передо мной. Как тут не поверишь? Но свои сомнения я высказывать не стал. Когда спросят, тогда и скажу. Но, судя по лицам, многие уже поверили.
Начальник остановил колонистов, когда они начали описывать свою жизнь, полную приключений и потребовал встречи с остальными колонистами. Больше всего интересовал тот, кто это все задумал и так рьяно взялся осуществлять. Нет проблем, сказал крепкий парень с усиками и открыл планшетку-комп. У нас оптоволокно на Южный протянуто, чтобы не «шуметь» в эфире, пояснил он недоверчивому Степану. На экране показалось лицо, сплошь заросшее рыжей бородой и начальник наш даже крякнул от удивления.
Руководителем колонии оказался известный конструктор управляемых механизмов, с которым начальник был знаком, встречался в Новограде. Клоп, как оказалось, был предпоследней разработкой этого молодого и талантливого парня. Последняя разработка, о которой еще никто не знал, как раз использовалась для перехвата наших разведчиков, это с ней дрался наш Клоп. И захватить врасплох первую экспедицию тоже удалось с ее помощью.
Они договорились, что небольшую группу, состоящая из научников, «Снегирь» высадит у озерца, где их встретит сам руководитель колонии. Что ж, экскурсии я люблю…
11.12. Вечер. Впечатления от увиденного самые благоприятные. Все хорошо задумано, если работы продолжатся, то через пару лет здесь будет очень уютно. Но!
Начальник, да и специалисты испытывают сомнения, это понятно. Мало того, неизвестно пока как к этому самоуправству отнесется наше родное правительство, опять начнут возмущаться американцы, да и европейский союз тоже начнет орать… Будут, будут, ещё как будут! Но ведь какой пример для подражания, а?!
Вот тебе уже начатый, развивающийся проект для СОЧ, неужто не отстоим? А без серьезной поддержки их же затопчут, наши «бояре» думские и затопчут, как это бывало. Или начнут решать, кто за эту колонию отвечать должен и растянется на несколько лет эта нервотрепка, а для начала закроют тут все, колонистов – по домам, солдат – в бункеры, колючкой острова замотают… И пропадет хорошее дело.
Начальник со мной согласен, ученые тоже, Скворцов же помалкивает, хотя ребята его уже перестали обижаться, что их так легко одолели. Ну, посидели немного в бункере, не голодали, только скучно было. А вожак у колонистов хорош. Предварительные выводы наших спецов подтверждают безопасность и уникальность проведенных колонистами работ. Такое придумать, собрать талантливую команду – не каждому опытному ученому под силу. Да еще довести дело до конкретных результатов … Тут я шляпу снимаю…
12.12. День. Собрались мы в кают-компании «Снегиря», народу набилось – как селедок в бочке. Всем хотелось напоследок посмотреть и послушать предводителя колонистов. Пришлось Евграфычу организовать трансляцию на большой экран в грузовом трюме, куда и отправили половину народа.
Володя почесал под густой бородой и усмехнулся, серые глаза его озорно блеснули. Не рассчитывали они, что так скоро к ним гости пожалуют. Первую экспедицию, ничего не подозревавшую, они взяли легко, по одному перехватывали, когда они разбрелись по острову. К нашему прилету они готовились, но не ожидали, что мы так быстро появимся. Да еще с командой спасателей. С настоящими бойцами спецназа они бы не справились. А так, как только поняли, что ничего страшнее парализаторов у нас нет, то решили, что справятся и с нами. А с гранатометом Сеня проявил инициативу, убить его за это мало! Попугать хотел, дурак. Вы уж его простите… Мы сами перепугались до смерти.
Все присутствующие рассмеялись. Начальник сделал милость, простил. И повел разговор о том, что скрывать существование колонии теперь невозможно. Володя удрученно кивал головой, но по глазам его было видно, что так просто они не сдадутся. И опытный наш начальник это тоже понял, поэтому сразу перешел к делу и выложил несколько вариантов возможного развития событий. О многом колонисты даже не задумывались, судя по их реакции. Но наш начальник не стал затягивать паузу и выложил козырную карту: предложил колонии войти в Свободную Организацию Человечества, на правах исследовательского проекта. Володя понимающе кивнул: «Да, это хорошее предложение». Потом ткнул вверх пальцем: «Без них нам бы пришлось гораздо труднее».
Я понял, что он говорит о солнечных зеркалах, которые по проекту СОЧ начали выводить на геостационарные орбиты для освещения северных районов Сибири и Дальнего Востока во время полярной ночи. Сквозь пелену свинцовых туч и снежную метель зеркала были не видны, но даже сумрак, создаваемый ими был лучше непроглядного мрака, в который раньше на месяцы погружались эти острова. К хорошему быстро привыкаешь, перестаешь замечать… Шибко почесав в затылке, Володя попросил дать им время для обсуждения. На том и разошлись.
Начальник объявил о том, что на подготовку к отлету «Снегиря» дает двадцать четыре часа и всех, кто не успеет собраться, оставит колонистам на опыты. Все засуетились. У меня тоже нашлось, чем заняться…
12.12. Вечер. Да, Ольховец, старый наш начальник, опытный и осторожный, мог теперь вздохнуть с облегчением. Вторая спасательная нашла всех, и первую «пропавшую» и даже два десятка новых людей. Очень смелые ребята, эти колонисты. И очень самоуверенные, что вовсе не хорошо. Пять лет в таких условиях – это же риск огромный, как на них все это отразилось…
