Оксана Ююкина
Тогда лети
– Опаздываешь, – раздраженно рыкает Кэллин Лоуэл, пронзая его нескромную персону множественными взглядами.
– А опоздание считается поводом для несдачи экзамена? – слабо улыбается Архейн, медленно переступая порог.
– В твоем случае нет, – сжимает губы в тонкую полоску профессор Лоуэл.
– Жаль, – тихо шепчет Архейн, облокачиваясь на преподавательский стол.
– Мне тоже, – громко отвечает Кэллин, вызывая улыбку своего студента.
– Я хочу бой с Вечной двойк… Простите, с герром Фредером, – быстро вставляет свое слово Архейн, пока ему не успели назначить самого слабого противника.
– Вытягивай поле, – с едва заметной улыбкой кивает профессор.
Архейн впервые улыбается так искренне и ярко, нажимая синюю кнопку возле экрана. Неважно, какое выпадет поле, неважно, какое оружие. Если он проиграет это сражение, то никто не посмеет поставить ему зачет. Как хорошо, что профессор его ненавидит. Как замечательно, что Фредер не проиграл ни одного сражения.
– Зона А, планета двести восемьдесят тысяч девяносто первая. Бой без оружия, – нежный голос искусственного интеллекта обволакивает, заставляет улыбаться уже от уха до уха.
– Архейн, Фредер, кабины шесть и девять, – растягивает слова, как музыку, профессор Лоуэл, празднуя первый в этой академии провал генеральского сына.
Архейн силится подавить улыбку, но ничего не может с собой сделать. Он проходит рядом с девятой кабиной, запинается о торчащую трубку и в сгустившейся тишине летит на пол. Никто не смеется. Лишь Фредер подозрительно щурится, пытаясь понять, показалось ему или… Архейн с растерянным видом поднимается и неловко улыбается. Фредер высматривает признаки нервозности, увиливания, но не находит ничего, поэтому молча заходит в свою кабинку. Архейн прищелкивает шестым и седьмым пальцами, восхваляя свое актерское мастерство. Маленькая зеленая лампочка под капсулой больше не горит.
К своей кабине он идет пружинистым шагом, подпрыгивая от восторга. Остальным кажется, что Архейн слишком нервничает, боится не сдать, хоть и сам вызвал на бой Вечную двойку. В двух шагах от входа Архейн приседает, старательно стряхивая пыль с сапог. Кэллин Лоуэл недовольно закатывает все четыре пары глаз, продолжая раздавать партнеров и планеты для спаррингов. Зеленая лампочка тухнет. Красная кнопка оказывается вдавленной.
Архейн улыбается ловкости своих пальцев и скрывается в кабине. Быстро вводит несколько команд, меняя режимы битвы. Шлем, который он должен был надеть, опускается, а куча свисающих проводов исчезает где-то в стене. На их месте появляется стенд, обитый мягкой тканью, точно повторяющий контуры тела зирка. Архейн занимает свое место, чувствуя, как его плотно сжимают и разжимают валики. Шлем опускается на голову, заставляя мир перед глазами бледнеть и покрываться черной пленкой пустоты. Мягкий голос провожает Архейна:
– Зона А, код планеты А03245, бой без оружия. Уровень отдачи сто процентов.
Архейн крепко сжимает губы, оглядывая мусорную свалку вокруг. Раскуроченные детали шаттлов парят в разреженной атмосфере, торчат из земли, придавленные камнями, поскрипывают от каждого движения внезапного гостя. Архейн хмурится на этот скрип, а затем прислушивается. Скрип раздается только вокруг него самого и с юго-восточного направления. В глазах мелькает догадка, и Архейн отскакивает со своего места, уворачиваясь от чужого прыжка.
Звон и скрип повторяются. Он возмущенно тцыкает, щелкая шестым и седьмым пальцами. Не спрячешься, не скроешься, не устроишь ловушку. Отвратительная планета, которая все время оставляет тебя на виду, заставляет двигаться и биться в полную силу. Ему бы стоило поставить отдачу на восемьдесят процентов, в таких условиях можно ведь и умереть. Конечно, тогда он и правда завалит, но…
Фредер нападает молча, быстро, смертоносно. Удары летят под всевозможными углами, пытаются достать до тела, но Архейн пока успевает уклониться, даже не пытаясь атаковать. Пригнуться, перекатиться, отпрыгнуть. Попытаться пнуть ногой, но получить удар самому. Боль молнией проходится по левой руке, отдается в шее. Фредер не сдерживается, продолжая бить точечно, метко и мощно. Пинок, подсечка, удар снизу наискосок. Архейн ногой впечатывает Фредера в обломок фюзеляжа.
– Мягкоплан, – отстраненно шепчет Архейн.
Это отвлечение приносит ему удар в живот и рассечение левой руки о надломленный дистанционный манипулятор. Архейн скрипит зубами, но снова пытается перейти в наступление. Удары летят со всех возможных направлений, настигают тело врага и вспарывают воздух. Кажется, что драка длится целую вечность, когда прошло едва ли пять минут. Раны болезненно тянут, замедляют скорость реакции, кровоточат, заставляют слабеть.
Архейн уже готов сдаться, проиграть первым, но этого все еще недостаточно. Он видит чужие движения, считывает наперед, знает силу и скорость. Тело напряженно сжимается, готовясь ускользнуть от кулака. Вместо этого он подставляет плечо. Архейну кажется, что он умирает. Кабина надрывно воет, перед глазами противника больше нет. Боль, зубодробительная, разрывающая настолько, что невозможно дышать. Архейну в принципе больше не хочется дышать. И видеть мир тоже. Только треклятый шлем продолжает подавать бодрящий газ, чтобы он не терял сознание. Теплая, густая зеленая кровь сочится между пальцев, тихо впитываясь в мягкую обивку стенда.
– Драхама тебя через дивизион! – рычит Фредер, врываясь в кабину. Он набирает комбинацию команд и бережно вытаскивает Архейна из объятий стенда.
Профессор Лоуэл бледнеет, как только замечает кровь и устройство, которым пользовался Архейн. Устройство, предназначенное для тренировки военных, а не сдачи экзамена.
Архейн еще чувствует, как руки, пытавшиеся ранить посильнее, бережно поднимают его повыше и укладывают на металлические носилки робота-медика. Ему кажется, что тяжелый взгляд прожигает в нем огромную дыру ненависти до тех пор, пока сознание не отключается.
Приходит в себя он уже в помещении с тошнотворно зелеными стенами, увитыми десятками растений с разных планет. Морщится, кривится, пытается пошевелить руками, но быстро понимает, что одна из них от кончиков пальцев до надплечия зафиксирована в исцеляющей капсуле. Две белые пластины с множеством проводов-ниточек оплетают его рану, укутывают в ритмично вздымающийся кокон, который кажется живым организмом. Архейн быстро отворачивается, пытаясь изгнать из памяти этот образ. Хочется закрыть глаза, забыть про боль, про мерзкую капсулу, но вместо этого он натыкается на мрачный взгляд восьми фиолетовых глаз.
