Оксана Петровна Асеева
Сборник рассказов. Зёрнышки
– Кх-х-хх! – заскрежетал в полной тишине мой шарик, сдавливаемый с двух сторон.
Все оглянулись на звук.
– Кх-х-хх! – повторил шарик ещё раз, ведь бабушка, чьими ногами он был зажат, повернулась на звук вместе со всеми. Повернувшись, она освободила мой шарик и сердито бросила его мне. Шарик весело запрыгал по полу.
Злая бабушка в это время со своей трибуны обвела всю залу сердитым взглядом, тут же откуда-то подошла ко мне моя бабушка, взяла меня за руку и вывела из залы на улицу вместе с шариком и сумочкой.
– Ну что за дитё! Никуда, никуда с ней не сходишь! – сокрушилась бабушка. Произнесла она это один раз, а потом всю дорогу шла домой молча, поджав губы.
Мы возвращаемся домой, к бабушке. В хате тепло и тихо, слышно только, как громко тикает будильник. Во дворе в летней кухне с раннего утра до полуночи работает на полную мощь радио. Я лежу на кровати под образом Богородицы и болею, болею.
На службу моей бабушке, истинно верующей православной христианке, сходить некуда – православный храм в селе разрушен ещё в середине 50-х. На его месте построен клуб. В соседний город в храм ехать – меня оставить не с кем. А моей бабушке так необходимо послушать проповедь батюшки, исповедаться. Причаститься.
Образ Богородицы в красном углу бабушкиной хаты покрыт кипенно-белой накрахмаленной салфеткой с вышитыми узорными краями. Сама икона – в сине-голубом, крашеном масляной краской окладе.
На Пасху бабушка всегда печёт куличи, называемые здесь, на Кубани, пасками. Куличи огромные, потому что формы для них – старые кастрюли и металлические банки из-под консервов. Паски покрыты помадкой из белков, взбитых с сахаром. Поверх помадки посыпано разноцветное крашеное пшено. Этой же краской крашены яйца. Для детей специально выпекают маленькие паски в баночках из-под сгущённого молока и зелёного горошка.
А на Троицу у бабушки деревянные крашеные полы в хате устланы ароматными травами, душицей и чабрецом.
И не нужна нам та злая бабушка в очках-биноклях!
Мы – не песчинки.
