Нина Дианина
Два крыла
Я оглянулась на Грендера и увидела его искажённое лицо. Мужчина словно окаменел.
– Не верь ему, пожалуйста, он всё врёт, всё не так! – меня охватило отчаяние. Моё прекрасное мгновение закончилось таким позором!
– Да в чём же я вру, Марушенька! Всё истинная правда, сама знаешь! Вспомни, сама же это говорила, когда мы были вдвоём. Помнишь?
А вы, господин барон, тоже хороши. Женатый человек, а позволяете себя шашни с воспитанницей хозяйки замка.
Бранжен перестал хлопать и уже смотрел только на барона. Издевательская улыбка исчезла с его лица и теперь в сверкающем взгляде Брана полыхала ярость.
Я беспомощно взглянула на барона и почувствовала, как он выпрямился. Мужчина стоял слишком близко, чтобы можно было видеть его глаза, но у губ легла жёсткая складка.
Господи, он ведь сейчас поверит в эту ложь! Ну да, это не ложь, мы ведь правда с Бранженом лежали тогда в пещере вдвоём и рассуждали о том, что бы мне хотелось в будущем. Так что это правда, лживая правда!
– Я сам разберусь, что мне делать! И… спасибо за подсказку, господин Бранжен. Я – то гадал, чем именно заинтересовать Марушу, чтобы она со мной поехала в столицу. Магическая академия! Точно!
Он в этот момент стал напоминать матёрого пса, на которого лаял, заливаясь, но опасаясь подходить ближе, молодой щенок.
Барон наклонился ко мне и, не сводя глаз с Бранжена, произнёс:
– Маруша, дорогая, ты правда хотела бы учиться в Магической академии, или этот господин выдумывает?
– Правда. Да, я об этом говорила ему, но по-другому поводу!
– Не надо оправдываться. Мне достаточно твоего желания.
Грендер взял мою руку и положил себе на сгиб локтя, успокаивающе прижав сверху ладонью. Мы снова стали похожи на ту пару, которая торжественно вышла к принцу из-за колонны в алтарной комнате.
– Отойдите, господин Бранжен, – очень весомо и уверенно произнёс барон, а потом учтиво повернулся ко мне: – Вы не против, если я провожу вас до ваших покоев, Маруша?
Бран с исказившимся лицом отошёл в сторону. Мы с бароном солидно, не торопясь, вышли из библиотеки и пошли по коридору в сторону моих покоев.
Я искоса поглядела на Грендера. Его губы были всё также сжаты в одну нитку.
– Грен, пожалуйста, не верь ему! Хоть это и правда, но всё совсем не такая, как он говорит! Он передёргивает. Мы просто говорили о будущем!
Барон сжал мои пальцы:
– Вот и ты верь мне. Верь, что у нас с тобой всё будет хорошо.
Он вдруг улыбнулся с такой же нежностью, как улыбался мне раньше, там в библиотеке, и мне сразу стало легче.
Глава 19
Грендер проводил Марушу до самых покоев.
Он не стал целовать её на прощанье, хоть и очень хотелось коснуться губами её розовых губок.
Однако торопить события было нельзя. И так слишком быстро многое произошло. По своему жизненному опыту барон знал, что всё должно созреть и само определиться. Маруша должна сама сделать осознанный выбор, а не случайно качнуться к нему, подстёгиваемая его настойчивостью и бешено несущимися событиями.
Поэтому, оказавшись у дверей в её покои, Грендер просто посмотрел ей в глаза, улыбнулся и пожелал спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Грен, – сказала она тихо в ответ, наклонила головку в прощальном поклоне, повернулась и ушла.
От ощущения близости, которая возникла между ними, у него наступило состояние какой-то восторженной радости с оттенком эйфории. Оно началось ещё там, в библиотеке. Этот молодой щенок, второй сын графа, лишь слегка на время затуманил эту радость, зато подсказал ему одно из возможных направлений дальнейших действий.
Действительно, почему бы Маруше не поступить учиться в столичную Магическую академию? Он живёт в столице и тогда будет с ней рядом.
Грендер, стараясь утихомирить поднявшийся ураган эмоций, направился к себе. Разум говорил ему, что не надо спешить, нужно всё обдумать, обсудить и с принцем, и с Притеном, да и с графом, как опекуном Маруши. Однако сердце пело на все голоса от распирающей его нежности и заглушало все разумные мысли.
Только одно было ясно: всё запуталось ещё сильнее.
Теперь не только принц, но и Грен не мог просто так отпустить эту девушку. Сделать предложение руки и сердца прямо завтра он не мог, не имел морального права. Пусть они с Териссой фактически разошлись, однако барон всё-таки женатый человек в глазах высшего общества.
– Хотя это был бы такой прекрасный надёжный способ связать себя с Марушей покрепче, – подумал он, – пусть даже Аль был бы против. Предложение и помолвка, да, но ещё не свадьба. Некоторое время для раздумий для них с Марушей. Если за это время Грен осознал бы, что ей противен, можно было бы отыграть всё назад.
Ох, он опять торопится. Чувства чувствами, но захотела бы сама Маруша связать своё имя с магом Серая смерть даже помолвкой? Да и захочет ли она оторваться от семьи графа и уехать в столицу? Может, у неё уже есть здесь сердечные привязанности.
Грендер вспомнил белого от ярости сына графа. Что-то эта ярость очень смахивает на ревность. Вероятно, он опять наступает на те же грабли, что и с Териссой, и у Маруши пылкий роман с этим молодым графом?
По её реакции что-то не похоже. Хотя… Возможно, он опять полностью ослеп? Она такая удивительная, что, даже будучи неблагородной и некрасивой, вполне может иметь в замке серьёзных поклонников из обитателей замка.
Противный червячок сомнения зашевелился в душе, выгрызая в радости тёмные пятна.
А ведь еще и у короля могут быть свои планы на внезапно возникшую девушку с его родовой магией в крови. Ох уж эта загадочная магия, с помощью которой можно беспрепятственно проникать туда, где тебя не ждут. Как сказала Маруша? Будем считать, что эта магия – морок? Хорошо, я-то буду, мне всё равно, а вот что будет считать его величество Кондурсен, который точно знает, что это за «морок», а ведь от воли короля полностью зависит его развод с Териссой.
* * *
Принц в это время тоже не отдыхал в своих покоях, как обещал Грендеру. Сначала Аль бездумно шёл по полутёмному коридору за камердинером. Когда слуга зашёл в покои Притена, принц просто механически остановился, не сознавая, где находится. Зато камердинер прекрасно сознавал, кто именно идёт за ним, и сообщил об этом своему господину. Удивлённый Притен выглянул и с удивлением обнаружил растерянного друга, полностью погружённого в себя, задумчиво подпирающего стену напротив двери в его комнаты.
– Аль, ты собираешься зайти?
Принц поднял на него глаза, вынырнул из своих мыслей и явно с трудом понял, где он находится, кто его спрашивает и о чём.
А потом лицо его просветлело, и он с облегчением выдохнул:
– Притен! Мне нужно посоветоваться.
– Тогда тебе стоит зайти.
Принц зашёл в гостиную и упал на ближайший стул.
– Мне нужно посоветоваться. Я знаю, Грендер сказал, что лучше это сделать завтра, на свежую голову, но… завтра это завтра, а мне просто жизненно необходимо обсудить это сегодня. А то я с ума сойду, занимаясь самоедством.
Из спальни выглянула Лола в мягком халате ясного персикового цвета и со свободно заплетённой на ночь пушистой косой. Этот халат при всей своей лёгкости и воздушности, никакой фривольности в образе невесты наследника не допускал. Пояс был туго затянут на тонкой талии, а изысканное кружево, выглядывающее из-за ворота, закрывало её шейку даже больше, чем обычные платья.
– О небеса, Аль, кто тебя довёл до такого состояния? – удивлённо всплеснула она руками. – Да на тебе ещё и мой успокаивающий амулет болтается!
– Сам. Прекрасно справляюсь сам, – грустно улыбнулся принц.
Притен пододвинул поближе другой стул и вопросительно посмотрел на друга, ожидая объяснений такого странного поведения.
Лола на некоторое время скрылась в спальне, а потом появилась уже с заколотой на макушке косой. Она прошла и села в кресло, стоявшее напротив принца:
– Амулет мой сними и отдай. Я хоть почувствую толком, что с тобой творится.
Аль протянул ей амулет и почувствовал, что его начинает бить дрожь. Эмоции начали трепать тело.
– Ох… мученически вздохнула Лола, – Потерпи, сейчас сниму лишнее.
Она прикрыла глаза и сосредоточилась. Прошла пара томительных мгновений, и принцу стало легче.
– Ну, что ты у меня убрала на этот раз? – устало спросил он.
– Сожаление. Не убрала, а снизила. Это как надежда наоборот. Если вчера тебя мысли несли вперёд, и ты боялся, что что-то не исполнится, то сегодня ты цепляешься за прошлое. Мысленно перебираешь события и решения прошлого в поисках, где ты ошибся. Это бесполезное занятие вытягивает силы и топит тебя в волнах прошлых сомнений и эмоций.
Согласись, теперь ты вполне можешь справиться со своим нынешним настроением и в состоянии конструктивно мыслить.
– Чтобы я без тебя делал, Лола? – улыбнулся принц.
– Не знаю, – Лола пожала своим персиковым плечом и с ироничной улыбкой посмотрела на него. – Наверное, довёл бы весь замок до нервного срыва своими метаниями. После сегодняшней прогулки, где ты так активно ухаживал за Люженой, представляю, как закипели мозги у её родителей.
Она перевела глаза на Притена.
– Тебе так не кажется, милый? Наверное, тебе стоит поговорить завтра с отцом на этот счёт, чтобы он не воспринимал всерьёз эти метания. Хорошо бы и с девушкой на этот счёт поговорить.
– Итак, – протянула она, поворачиваясь к принцу, – Аль, ты ещё готов с нами что-то обсуждать, или тебе и так уже хорошо?
Принц прислушался к себе. Мысли перестали делать зигзаги. В них наступила ясность. Да, наверное, лучше всё обсудить.
– Всё просто, – произнёс он. – Мы с Грендером пустили поисковое заклинание на графство и получили результат.
– А, вы для этого у меня карту брали! – согласно кивнул Притен. – А кого вы искали?
Принц замер, глядя перед собой. Стоит ли рассказывать, кого именно и почему он ищет уже целый год? Хотя семья графа, в которой Маруша живёт на правах воспитанницы, явно будет втянута в эту историю. Значит, и Притен будет в курсе. Да и Лола. Аль чувствовал, что ему просто жизненно необходимо было высказаться.
– Мы искали девушку, которая является носителем памяти и магической сущности моей сестры принцессы Альмиреллы, – выдохнул он.
Лола с интересом посмотрела на него, однако пока тоже молчала, ожидая продолжения рассказа.
– И вы нашли её в графстве? Поздравляю! – обрадованно заулыбался Притен. – А план замка зачем брали?
– Я надеялся, что если у меня хватит сил, и она окажется в замке или его окрестностях, то задействую и план замка. Маячок указал бы точное местонахождение. Тогда вычислить её было бы очень легко.
– Значит, она оказалась в замке, – Лола не спрашивала, а утверждала.
– Да.
– Ого! – удивлённо поднял брови Притен, – твоя сестра живёт в нашем замке? И кто это?
Лола увидела, как по лицу принца пробежала гримаса.
– Да в том-то и дело, Притен, что моя сестра умерла! А у тебя в замке живёт девушка, в которой спит моя родовая магия и память Мири. Я в таком состоянии, потому что вот сегодня вечером это, наконец, полностью осознал. Моя сестра умерла много лет назад!
А эта девушка на неё совершенно не похожа! Она другая совсем! Мне теперь кажется, что я из этой девушки сделал монстра с памятью сестры!
Аль закрыл лицо руками.
Лола растерянно переглянулась с женихом, и Прит осторожно положил руку на плечо друга.
– Ну так уж и монстра! – успокаивающе произнёс он. – У нас в замке нет монстров. Так кто это?
Аль оторвал руки от лица.
– Это Маруша, воспитанница твоей матери, такая темноволосая девушка с искалеченным лицом.
Притен покосился на принца и осторожно улыбнулся:
– Ну какой же она монстр? Очень милая умная девушка.
Аль досадливо махнул головой.
– Да я не в смысле красоты, хотя и в этом смысле тоже. В смысле, ненормальности, два человека в одном теле – это созданная мной химера. Кто она теперь? Кем нам её считать?
– Марушей! – пожал плечами Притен.
– Принцессой! – воскликнула Лола.
Эти возгласы прозвучали одновременно.
– Вот именно, – грустно произнёс Аль, – я об этом и говорю. Ладно, отставим в сторону эмоции, правда, Лола? Основной вопрос, что делать дальше. Грендер уверен, что девочку во дворец брать нельзя, даже если отец даст ей титул, потому что в высшем обществе её заклюют.
– Да, вполне вероятно, – согласно кивнула Лола, – если у неё характер не как у меня.
Её жених усмехнулся.
– Ты единственная. Таких женщин, как ты, больше нет.
– Притен, а какую судьбу твой отец планировал Маруше? – с интересом спросил принц.
– Не знаю точно. Раньше, вроде бы, он планировал выдать замуж Люжену и там же присмотреть пару для Маруши, чтобы они были рядом. Они ведь с детства вместе воспитываются и очень хорошо ладят.
Аль осмотрел друзей.
– Вы понимаете, что к сложностям морального и психологического характера добавляется тема секретности. Маруша будет владеть нашей родовой магией, хоть и не сможет передать её детям. Поэтому в эту путаницу ещё вмешается отец. Не удивлюсь, если он объявит Марушу воспитанницей её величества.
– Зачем тогда мы тут сидим и планы обдумываем? – скривилась Лола. – Его величество сам всё решит.
Аль покачал головой.
– Мы можем подсказать ему хорошее решение. Притен, как ты думаешь, как к этой новости отнесётся твой отец?
– К тому, что Маруша наполовину своей памяти принцесса?– усмехнулся друг. – Наверное, удивится.
– Как ты думаешь, кто-нибудь из ваших высокородных в графстве, может жениться на Маруше?
– Жениться может, а вот изгоем она будет всё равно. В лицо ей будут улыбаться, но не забудут то, что она всего лишь воспитанница и взята из приюта.
– Аль, тебе полегчало? – вдруг спросила Лола.
– Да, – удивлённо ответил он, – а что?
– Знаешь, не люблю пустых разговоров. Начинать надо с сообщения этой сногсшибательной новости отцу Притена, услышать, что скажет он, как видит эту ситуацию. Как-никак он опекун нашей внезапной найденной носительницы родовой королевской памяти. Потом сообщить его величеству. Мы сейчас можем только нюансы случившегося обсуждать. Поэтому, иди-ка ты к себе. Амулет я тебе ещё на день оставлю, но не больше. Постоянно сбивать свои эмоции амулетами – плохая идея.
Да и меня прекрати эксплуатировать. В конце концов, я отдохнуть сюда к жениху приехала. Справляйся всё-таки сам.
Она подняла руку, чтобы поправить причёску. Звякнули браслеты. Рукав её халата упал вниз, открывая выше локтя белую гладкую руку с тонким запястьем. Аль вдруг вспомнил, что когда он пришёл, Лола была уже в спальне и запоздало смутился.
– Спокойной ночи, Аль, – спокойно произнесла она, вставая. – Я вас покину с вашего разрешения.
Она ушла. Притен виновато посмотрел на принца.
– Извини, но она права. Ты выговорился, Лола тебе помогла, а обсуждать нам пока нечего. Слово за моим отцом, а потом за твоим.
– Не совсем так. Слово за моим отцом, а потом за твоим. Я перед разговором с милордом должен понимать, что мы с его величеством решим для Маруши. Видеть её рядом, или купить дом, дать денег и отослать, а, возможно, у отца на неё другие планы. Слушай, не говори пока отцу ничего. Хотя бы ещё несколько дней.
А завтра после поездки в Адинеж, от которой я не могу отвертеться, откроешь мне портал во дворец. Я поговорю с отцом и вернусь. А послезавтра можно будет уже поговорить с милордом. Мы будем разговаривать в твоём присутствии. В вашем с Лолой.
– Хорошо.
– Ох, Притен, как тебе с Лолой повезло. Завидую тебе всё сильнее.
С этими словами Аль встал.
– Да я сам себе уже давно завидую, – прищурился Притен.
– Спокойной ночи.
Уже на пороге Аль оглянулся, и, увидев внимательный взгляд друга, улыбнулся и сказал:
– Не волнуйся, всё уже хорошо. Лола не только сильная магиня, но и настоящая волшебница.
Принц закрыл дверь и пошёл к своим покоям. Светильники, похожие на большие голубые груши, висели вдоль стен, указывали дорогу и не давали коридору погрузиться в полную темноту.
Аль выговорился, и ему стало легче. Они ничего не решил, но, спасибо Лоле, сожаление не тянуло из него силы и не путало мысли. Он уже не мучился вопросом, зачем он затеял всё это.
Грен был прав. Надо ложиться спать, а завтра многое прояснится.
Когда Аль уже улёгся в постель, и камердинер пожелал ему спокойной ночи и потушил светильники, то окончательно расслабился. Поток образов вынес на поверхность памяти забытую за последний час сегодняшнюю прогулку и смеющееся лицо золотоволосой девушки, за которой он ухаживал сегодня целый день, ловя на себе завистливые взгляды соперников. Постепенно её образ вытеснил все остальные. Он снова видел, как она двигается, жесты, слышал её голос, вспоминал, что она его сегодня спрашивала и что ей было интересно. Тёплая темнота начала затягивать его сознание в свою бархатную глубину.
В этой темноте за яркой солнечной Люженой он ясно увидел тёмную фигуру Маруши, которая вдруг беззвучно облаком надвинулась на него и оказалась совсем близко, лицо в лицо. Аль посмотрел в прорези маски и увидел там такие родные и хорошо забытые смеющиеся глаза сестры. Ощущение счастья плеснулось в нём волной, которая окончательно смыла его в глубину сна.
Глава 20
Утро у всех в замке началось по-разному. Истопник затопил большую плиту графской кухни ещё на рассвете. Затем сторожевые маги прошлись по замку, осматривая охранные заклинания, заодно погасили магические светильники. Главный повар начал гонять свою армию кухарок, посудомоек и поварят чуть попозже. Потом сменились караулы, и ночная охрана из коридоров и со стен замка потекла отсыпаться в казарму, стоящую в глубине замкового двора. Вместе с этим забегала прислуга, готовясь к подъёму господ. Из дальнего флигеля вышел Главный садовник, сухопарый старик, в котором только седая борода и чуть согнутая спина выдавали его преклонный возраст. Громким скрипучим голосом он начал раздавать указания, посылая своих подчинённых, нагруженных лопатами и тележками, во все уголки сада и парка. К тому времени и на псарне, и в конюшне уже давно кипела жизнь.
К завтраку замок был полностью уже проснувшимся.
Грендер сидел за столом в малой столовой, которая в это утро была заполнена людьми больше, чем обычно. Кроме семьи графа и гостей Притена, в замке остались ночевать некоторые знатные люди из графства, присутствующие вчера на прогулке.
Сегодня на завтраке собрались только мужчины. Дамы предпочли завтракать в своих покоях.
Грен искоса поглядывал на принца. Аль в своём тёмно-зелёном, отделанным золотым шитьём камзоле, сегодня выглядел собранным. В нём не было заметно даже капли той растерянности, которая овладела им вчера в алтарной комнате.
Это и радовало, и настораживало. Похоже, Аль уже пришёл к какому-то чёткому решению.
Почему-то Грен заволновался. Эйфория, которая вчера вечером полностью охватила барона, не исчезла, но ушла на задний план.
Вчера он пообещал Маруше, что ей не грозит ни смерть, ни застенки, но сегодня с утра на свежую голову понял, что этот вариант тоже не исключается. А если его величество Кондурсен решит, что жизнь одной юной чужой ему девушки стоит сохранения тайны королевской родовой магии? Что Грену тогда делать?
– Аль, ты что-то решил насчёт вчерашнего?
– Нет, ничего особенного. Я заходил потом к Притену. Лола немного привела меня в чувство. Без сомнений, надо сначала поговорить с отцом.
Грендер внутренне сжался. Вот оно, это решение. По сути, носительница магической принцессы найдена, и теперь барон просто посторонний человек, и его мнение никого не интересует. Королевская семья будет решать судьбу Маруши. Без него.
Нет, теперь Грен не мог этого допустить!
– Когда ты собрался разговаривать с его величеством?
– Да вот сегодня вечером мне Притен откроет портал. Тебе же перед казнью нельзя, резерв надо экономить. Собираюсь вернуться сегодня же.
– Да. Мне тоже нужно во дворец. Возьми меня с собой.
– А когда обратно?
– Как получится, но, надеюсь, что тоже с тобой.
– Грен, ты же не едешь с нами в Адинеж? – принц прищурился. – Слушай, может, пообщаешься с… – Аль замялся. Назвать девушку именем сестры у него явно не повернулся язык, – с этой Марушей, воспитанницей графа? Тем более вы вроде уже знакомы. Расспросишь, составишь своё мнение. Со мной она наверняка будет чувствовать себя скованно и может даже постараться что-то утаить. Сознаюсь, я вчера от ошеломления взял с ней неправильный тон в общении.
– Хорошо. – Грену вздохнул немного посвободнее. Его планы совпадали с просьбой принца, а составленное им мнение может повлиять на решение короля. Уже легче. Слава небесам, сегодня ему не надо ехать в Адинеж с принцем. За день станет яснее, что делать.
Сейчас пока непонятно, что лучше для Маруши – чтобы она скрыла, что память принцессы уже проснулась, или всё же проявила королю сущность его дочери, чтобы пробудить в нём отцовские чувства?
Грен посмотрел на Притена, сидевшего недалеко от графа.
– А ведь и у графа Дийрена изменятся планы насчёт будущего Маруши, – со всей ясностью осознал он. – Одно дело просто безродная воспитанница, зависящая от твоей милости, а другое – девушка, обладающая королевской родовой магией и приближённая к королю. Можно её выдать за нужного человека. Интересно, на каких условиях граф теперь отдаст королю Марушу?
Барон перевёл взгляд с Притена и натолкнулся на синий взгляд его брата. Бранжен смотрел на него с неприкрытой ненавистью.
Грендер удивился. Вчера, на эмоциях парень злился, это понятно. Сейчас-то отчего такая сильная ненависть?
– Как к сопернику, – пролетела мысль. – А ведь очень похоже. Судя по оправдывающемуся лепету Маруши, с её стороны нет никаких любовных отношений, а вот что там за интерес со стороны графского сынка к воспитаннице матери? Это ещё вряд ли Притен успел поведать ему об изменении в статусе Маруши! Ох, как всё вокруг неё закрутилось!
– А Люжена сегодня едет с вами?
– Да, – принц попытался скрыть радостную улыбку, осветившее его лицо, – поедет всё семейство и местная знать. Нашим дамам захотелось прогуляться по модным салонам и кондитерским, раз уж представилась такая возможность.
Сборы и отъезд знатной компании в Адинеж Грендер снова наблюдал из кресла у стеклянной балконной двери библиотеки, одновременно надеясь, что Маруша, как вчера, заглянет к нему в библиотеку.
Наконец стих цокот копыт, улеглась суета, закрылись ворота, обитатели замка проводили хозяев и разошлись по своим делам. Барон совсем было собрался отправиться по коридорам к её покоям, но вдруг увидел девичью фигурку, мелькнувшую на дорожках парка.
Через полчаса он нашёл Марушу в каком-то закоулке оранжереи, стоящей в глубине парка. Девушка, стоя над лотками с цветочной рассадой и указывая на цветы рукой, что-то объясняла двум мужчинам в простой запачканной землёй одежде. Мужчины что-то спрашивали, кивали головой, снова переспрашивали, а потом аккуратно, под присмотром Маруши, погрузили лотки на тележку и повезли их куда-то, обогнув Грендера, стоявшего у них на дороге.
Когда шум их шагов и скрип тележки стихли, Грен приблизился к девушке. Она подняла голову и, наконец, увидела его. Он с нетерпением ждал её первой реакции. Как она его встретит сегодня? С испугом? С вежливым равнодушием? Может, обрадуется? Как жаль, что лицо у неё скрыто под маской и не видно мимики.
Грендер усмехнулся про себя, не спуская с неё глаз. Вчера его всё устраивало, а сегодня уже хочется большего: понимать нюансы её настроения.
Маруша стояла и смотрела, как он подходит. Сегодня она была в светло-зелёном платье, с рукавами чуть ниже локтя, немного свободном сверху, но облегающем её тонкую высокую фигуру в талии. Оно доходило до щиколоток, широкими складками падая вниз чуть ниже пояса.
Грен подошёл совсем близко. Маруша улыбнулась, как-то качнулась к нему, вроде бы хотела подойти, но потом остановилась и присела на скамью, стоящую рядом и почти скрытую пышными кустами, усыпанными мелкими жёлтыми цветочками.
Грендер ждал, что девушка первая проявит своё отношение, каким-то жестом, или интонацией подтвердит, что ему не почудилась та тонкая ниточка настоящей симпатии, протянувшаяся вчера между ними.
Однако он не выдержал, сел рядом на скамью и первым произнёс:
– Как ты сегодня?
Эта фраза связала сегодняшний день со вчерашним и напомнила, что они уже на ты. Грен с удивлением понял, что сегодня может прочитать эмоции по её лицу. Её маска сегодня скрывала намного меньше. Она теперь закрывала только глаза, оставляя нос и чистый лоб открытыми. А в прорезях этой светло-зелёной, в цвет платью, маски блестели два глаза, а не один.
– Я дурак, – грустно подумал Грен. – С чего я взял, что она уродлива с детства? Её повреждения на лице, скорее всего, временные. Упала, может, неудачно. Она же говорила, что её лечат и скоро можно будет снять маску, а я не вдумался. Маруша наверняка красива, и у неё много поклонников.
– Я хорошо. Почти хорошо, – она снова улыбнулась, однако её напряжённая поза, руки, прижатые к груди, говорили об обратном. Грендер это уловил сразу.
– Маруша? Что случилось, радость моя? – мужчина отбросил все свои размышления и взял девушку за руки, заглядывая в прорези маски. Вдруг он с тревогой увидел, как её глаза набухли влагой, а из-под маски выкатилась большая слеза. Девушка вытянула свои ладошки из его рук, закрыла лицо, уткнулась ему в плечо и горько зарыдала.
– Маруша, девочка моя, что случилось за это время? – всполошился Грендер, обнимая сотрясающиеся от рыданий хрупкие плечи. – Скажи мне, прошу тебя! Я не могу тебе помочь, если не знаю, что происходит!
– Ко мне сегодня утром приходил Бранжен! – донеслось до него сквозь рыдания. – Он сказал, что если я опять с вами буду, то он всем скажет, что я с вами… с вами… что я ваша любовница…
Последние слова она сказала совсем неслышно.
Грендер погладил девушку по волосам и грустно усмехнулся. О, если бы все проблемы ограничивались только неприязнью Бранжена, всё было бы так просто.
Мужчина осторожно приподнял лицо девушки. Ткань маски промокла от слёз.
– Эта солёная мокрая тряпочка на лице тебе не мешает? Может, снимешь?
Маруша беспомощно вздохнула, всхлипнула и опустила голову.
– Соль будет кожу под маской разъедать, – осторожно напомнил Грен и потянулся к завязке, коснувшись волос. – Можно?
Она нерешительно кивнула и торопливо добавила:
– Я отвернусь. Вы не смотрите!
– Мы что, опять на вы? Ты мне снова не веришь?
– Не смотри, хорошо? – она подняла на него жалобный взгляд.
– Хорошо.
Грен одним быстрым движением развернул девушку и прижал её к своей груди спиной.
– Так хорошо?
– Да, – она кивнула уже уверенней. – Только нас могут увидеть!
– Не увидят, я закрыл этот угол туманным мороком.
Он потянул за завязки, и маска упала девушке на колени. Маруша вытянула из-за рукава маленький кружевной батистовый платочек и стала приводить себя в порядок, старательно отворачивая от Грена своё личико и не замечая, что щекочет его волосами.
– Рассказывай, что случилось, из-за чего этот океан слёз? Я понял, что Бранжен тебе угрожал. Он тебя оскорблял? Обзывал?
– Нет, просто он был жутко зол. Бран не оскорблял меня, он шипел и приказывал. Чтобы я не приближалась к тебе. Чтобы тебе не позволяла приближаться. Иначе…
Она опустила голову.
– Ты расстроилась от чего? От угроз? От его тона?
– Не знаю. От всего. Он хороший. Заботливый, – она вздохнула. – Был. А теперь может про меня гадостей наговорить и испортить мне жизнь в замке.
– А он тебе нравится? – тихо спросил Грен, наклонившись к её ушку.
– Да, – пожала девушка плечами. У барона сжалось сердце. Однако Маруша сразу бесхитростно добавила: – Только мы с ним постоянно ссоримся. С Притеном намного легче.
Грендер улыбнулся. Это совсем не то чувство, которого стоит опасаться.
– Ох, Марушенька, у нас с тобой проблемы намного больше, чем недовольство его светлости Бранжена.
– Что случилось? – она забылась, развернулась в его руках и повернулась к Грену лицом.
Он замер. На него глядели два блестящих чуть раскосых карих глаза в жёлто-фиолетовом обрамлении уже сходящих синяков.
Маруша вздрогнула, увидев его застывший взгляд, промедлила мгновение, однако отворачиваться не стала.
– Я страшная? – спросила она шёпотом, на глазах покрываясь красными пятнами смущения.
Грен осторожно погладил её заалевшие щёки.
– Ты страшно красивая, – он с улыбкой смотрел на её юное лицо с ещё мокрыми от слёз ресницами. Сердце у него таяло от нежности. Он не выдержал и крепко прижал девушку к себе, с наслаждением ощущая её встречное движение.
– Маруша, наверное, я тороплю события, но точнее было бы сказать, это события торопят меня. У нас есть несколько часов, чтобы всё обсудить, а потом всё понесётся ещё быстрее.
– Тогда давай обсудим, – просто сказала она и положила голову ему на плечо, опустив лицо вниз. – Ничего, что я так? Мне так удобнее, я без маски тебя всё-таки стесняюсь.
– Ничего, даже замечательно. Мне нравится. Тем более, так тебе меня лучше слышно, а сейчас очень важно, чтобы ты меня понимала.
Грендер стал в деталях рассказывать о сложившейся ситуации, описывая её со всех точек зрения заинтересованных сторон: короля, принца, графа Дийрена.
Маруша очень быстро разобралась, чем именно ей угрожает приобретение памяти и магических способностей принцессы.
– Получается, что в такой странной ситуации, когда моя родовая магия и принадлежность к королевской семье будет тайной за семью печатей, мне придётся я всю жизнь слушать, что я безродная выскочка, – подвела Маруша черту. – Даже пожалованный королём титул меня не спасёт, а даже наоборот. То, что король меня не отпустит далеко от дворца – тоже нет никаких сомнений. Всю жизнь буду под контролем. И это в лучшем случае!
В худшем – меня никогда не отпустят из дворца. Из его подвалов. До самой смерти.
Голос её дрогнул.
– Вот только я не понимаю, почему ты говоришь, что у нас проблемы. Пока все проблемы только у меня. Тебя-то за участие в ритуале король ведь наказывать не будет.
Грендер вздохнул. Как ей объяснить, что теперь он не мыслит жизни без её присутствия?
Как сказать, чтобы она поверила?
– Маруша, события торопят. Только прошу, верь мне. Есть ещё заинтересованная сторона.
– Кто это?
– Это я, – выдохнул он ей прямо в ухо. – Я хочу, чтобы у тебя было всё хорошо. Итак, слушай мой план. Вечером мы с Алем вечером пойдём к королю. Будем обсуждать, что делать. Я хочу предложить королю определить тебя в Магическую академию под наш с Алем присмотр. Ты ведь хотела учиться там?
– Да! – ответила она радостно.
– А потом…
Грендер постарался взять себя в руки, чтобы от волнения не задрожал голос и закончил: – Потом король будет сомневаться, а я предложу ему такой план: я развожусь и делаю тебе предложение, мол, тогда ты всегда будешь всю жизнь под моим присмотром. Он наверняка согласится.
Барон почувствовал, как девушка закаменела в его руках и торопливо сказал:
– Не бойся, это только предложение, помолвка. Она тебя ни к чему не обяжет. За меня необязательно выходить замуж. Однако помолвка даст мне право жениха – защищать и опекать тебя. Иногда от помолвки до свадьбы могут пройти годы. Вот за эти годы ты и сама поймёшь, что тебе делать и как жить. Клянусь, я отпущу тебя, если ты раздумаешь выходить за меня замуж. Есть только одна преграда для этого плана…
