Николай Николаевич Акулов
Подарок из прошлого
Глава 5.
Утром они проснулись от скрипа половиц. Дед прошёл во двор. Димка встал и заглянул к брату.
– Витёк, подъём, – он дёрнул за одеяло. Виктор открыл глаза и сладко потянулся. – Какой мне сон снился.
– Дед уже встал, подымайся, соня, – Димка пошёл умываться.
Вскочив, Виктор заправил кровать и, проделав несколько гимнастических упражнений, вышел из комнаты. Никого не увидев, взял полотенце и выскочил на улицу. Димка плескался под рукомойником. Виктор взял стоящее на лавке ведро с водой и, тихо подкравшись, опрокинул его на брата. Тот с воплями отскочил. Виктор, смеясь, побежал к колодцу.
– Ну, спасибо, братик, – отфыркиваясь, Димка схватил полотенце, – помог умыться. Я ж холодной воды боюсь!
– Что ты говоришь, будем приучаться. Настоящий мужик ничего не должен бояться. – Виктор энергично крутил колодезный ворот.
– Иди ко мне, сейчас и начнём, – он подхватил полное ведро.
– Нет, не так быстро, на сегодня хватит, – отбежал подальше Димка.
– Ну, как знаешь. На, мне полей, – он поставил ведро и наклонился. Димка облил брата водой.
Умывшись, ребята пошли готовить завтрак. Дед сидел у окна и улыбался. – Ну что, молодцы, умылись, накрывайте стол.
– Дед, ну ты что-нибудь придумал по вчерашнему вопросу? – спросил Виктор.
– А что тут думать, в город надо ехать, к знающим людям, что они скажут по монетам, а там и думать будем.
– Дед, мы тебе вчера не всё сказали, – Димка посмотрел на брата. Тот кивнул.
– В общем, мы ещё вот чего нашли, – Димка зашёл в комнату Виктора и вытащил оттуда мешок с мехами. – Их, наверное, проще будет продать, ну, и внимания они меньше привлекут. – Димка распахнул перед Дедом мешок.
Дед с минуту вглядывался, потом протянув руку, вытащил одну шкурку, встряхнул.
– И сколько у вас ещё секретов, внучата? – он посмотрел на застывших братьев.
– Ну, Дед, не дави на психику, а?! – Виктор снял чайник и стал разливать кипяток по кружкам. – Давай всё по мере движения вперёд, лады? Присаживайтесь к столу. – Димка унёс мешок.
– Ну, лады, вы уж взрослые, лучше меня знаете, что, да, как и почём, – проворчал Дед, беря ложку.
– Дед, ну не обижайся, – Виктор виновато склонил голову. – Мы ведь с тобой советуемся. Ты жизнь лучше знаешь. Но, согласись, сегодняшняя жизнь не похожа на твою вчерашнюю?!
– Ладно, проехали, как вы говорите, твоя правда. Сегодняшняя жизнь, действительно, не такая, как моя вчерашняя, так что, многие вещи мне и самому непонятны. Будем совместно думать. – Дед некоторое время молча жевал. – Вообще-то, меха будет менее заметно продать, хотя таких шкур уже лет сто никто не добывал, – озвучил Дед свои мысли.
– Так скажем, старый схрон охотничий нашли, – встрял Димка, – этому никто не удивится.
– Ну да, раньше здесь соболя-то добывали, раз есть такие шкурки, вот мы случайно и нашли. Тем более это правда. Шкуры то старые, придраться не к чему, – поддакнул Виктор.
– Надо только место находки определить, – Дед допил компот и поставил стакан, – этим сегодня и займусь, нельзя откладывать, раз мы такое дело затеяли. Я в тайгу, вы как, со мной?
– Дед, у нас тут ещё куча дел, – виновато пожал плечами Виктор.
– Ну, ладно, я Трезора возьму, – Дед встал из-за стола и прошёл в кладовку.
Ребята быстро доели и убрали со стола. Дед, повозившись, вышел с ружьём. Проверил затвор, сунул в карман пачку патронов.
– Налей-ка мне бутылку молока и отрежь краюху хлеба, – попросил он внука, – неизвестно, сколько придётся лазить.
Вышли во двор. Дед взял в сарае топор и поводок для собаки. Отвязав Трезора, и помахав братьям рукой, скрылся за калиткой. Щенок выглянул из будки и посеменил к ребятам. Виктор вынес ему поесть.
– Ты, Шарик, сегодня дома за главного, – погрозил ему пальцем Димка, – всех впускать и никого не выпускать. Понял?
Заперев калитку и дом, ребята направились к сараю.
– А вот и "ящики", про которые вчера говорили, – Димка показал на четыре сорокалитровые бочки, стоящие под стеной сарая.
– То, что надо, и сухие. – Ребята занесли бочки вовнутрь. – Дед всё равно уже ничего не солит.
Аккуратно спустили бочки в погреб и, пыхтя, потащили их в схрон. Там поставили на пол и пересыпали с нар все монеты. Взяв мешки и коляски, направились по туннелю. По знакомому пути идти уже было легче. Преодолев последнюю дверь, вышли к свисающим корням. Димка внимательно стал оглядывать выход.
– Оп-па, я знаю, где мы, – радостно потёр он руки, – отличное место, правда плыть нам надо будет чуточку дальше, но это даже и лучше. Пошли.
Осторожно раздвигая свисающие корни, Димка проделал проход и вышел наружу. Прямо перед ними в десяти шагах плескалась вода озера, справа журчал небольшой, но, судя по ряске, топкий ручей, слева перед ними стеной стоял густой камыш.
– Если это сделано Природой, то я поражаюсь точностью предка, выведшего сюда лаз, если это сделано искусственно, то я тем более склоняю голову перед его гениальностью, как стратега, – оглядевшись, тихо произнёс Виктор.
– Это мы как-нибудь на досуге обмозгуем, а сейчас ты тут стой, а я пойду за лодкой, – Димка направился к камышам.
– А чего не вместе? – поднял плечи Виктор.
– Надо с воды это место получше засечь, чтобы не блудить каждый раз. Меня увидишь, руками помаши, но не кричи.
Димка ушёл. Виктор прошёл к берегу, пригляделся и, раздевшись, достав нож, спустился в воду, напевая песню:
Кто такие мужчины? … я спросила у ветра.
Просто …сильные птицы, …по полету заметно.
По ночам, … когда плохо, небо синее …снится.
Нет, мужчины не плачут, … просто снег серебрится.
Мужчины, мужчины, вы все так ранимы,
вы ёжики в жизни, скупы ваши мысли.
А мы вас погладим, колючки опустим,
вы добрыми станете, станете вкусными.
Их усталость… немного …научила… быть жёсткими.
И не надо их гладить, постоянно по шерстке… нам.
Вы скажите им лучше, …что-то нежное… в ушко.
Им порою, как воздух …это …сладкое нужно…
Припев:
Не стесняйтесь ночами …делать им комплименты.
Ведь, мужчины, как дети …иль похожие чем-то…
Поцелуйте их нежно, .... подарите им сказку…
И взамен вы получите …необычную… ласку....
Припев:
Он подарит вам …крылья, … вы вместе взлетите.
В мир… далеких Галактик… иль, куда захотите....
И огромная Радость …снизойдет к вам в полете…
Быть что значит… Любимой, наконец, вы поймете!
Припев:
Кто такие мужчины? Это сильные Птицы…………
Крылья резать не надо им, …надо гордиться.
Пусть летят они дальше и выше, как смогут…
И задача вас, женщин, показать им дорогу …
Припев:
Он начал аккуратно в самой воде, чтобы не оставались видимыми камышовые пеньки, расчищать подход к берегу. Проход он опять же делал не напрямую, а зигзагом, чтобы с воды случайному пловцу не была видна протока в камышах. Он почти закончил, когда услышал плеск вёсел и, обернувшись, увидел плывущего вдоль берега брата. Тихонько свистнул. Димка дернул головой на звук и молча направил лодку к стоящему в воде Виктору.
– Это ты здорово придумал, – оглядел он работу брата, – с воды так и не видно, и следов нет. – Они выбрались на берег.
– А из камышей давай шалаш сделаем, якобы тут прикормленное место для рыбалки, а? – предложил Димка.
– И никто не позарится, у нас не принято на чужих местах рыбачить. За это можно и отгрести от общества.
Ребята быстро обустроили "рыбацкую" стоянку. Настелили камней от берега к входу в схрон. Из камышей соорудили шалаш. Виктор вырезал в камышах небольшой заливчик. Вырезали и поставили три рогульки под удочки, из камней сделали очаг для костра. Критически оглядев сделанное, остались довольны и, не теряя больше времени, сели в лодку.
– Осталось ещё удочки старые тут бросить, и всё, место застолбили, – прошептал Димка, направляя лодку к дубу.
Остаток дня братья прилежно перевозили и прятали в Дедовом схроне найденные сокровища. Прервались лишь, чтобы пообедать и покормить щенка. До вечера успели перевезти все серебряные монеты, камни с самородками и миниатюры. Вымотались изрядно. Лодку отогнали на старое место, искупались и направились домой. После купания стало легче.
– Надо завтра там удочки поставить, я прикормил место. А то мы, вроде как на Озере целый день, а без рыбы. Подозрительно.
Димка открыл калитку и остановился.
На крыльце сидел Дед и кормил медвежонка из бутылки. Тот аж захлёбывался, как оголодал. Рядом сидели Трезор и Шарик и с интересом наблюдали за новым гостем.
– Дед, это ты где взял? – подбежал к крыльцу Виктор. – Блин, нам теперь ещё медведей для полного счастья не хватало!
– Ну что ж, пусть бы сдох лучше, так что ли? – Дед укоряюще глянул на внука.
– Да нет, конечно, но, как не вовремя, – Виктор присел рядом на крыльцо. – Ты хоть дело успел сделать?
– Дело-то я успел сделать, место нашёл отличное, не подкопаешься. А его Трезор нашёл, когда мы уже обратно шли. Ты про дорогу спрашивал. Вот я и завернул на старую лежнёвку посмотреть. Есть там дорога, и ездит по ней кто-то и часто. Я уже пошёл посмотреть, куда ездят, а тут Трезор позвал, его в ямке нашёл. Мать видно убили, а его не нашли. Бедняга дня три, если не больше, голодный. Ну ладно, ладно, хватит тебе, присосался, – Дед оторвал бутылку от медвежонка, -теперь поспи. Куда б тебя пристроить? – Он оглядел двор и остановил взгляд на большой бочке, стоящей у стены. – Во, как раз для тебя.
– Дим, притащи сенца охапочку для постояльца, – Дед, взяв медвежонка на руки, направился к бочке. – Ты не вылезешь, и тебя не достанут.
Димка побежал за сарай и принёс охапку старого сена. Раструсив его в бочке, отступил. Дед бережно опустил медвежонка.
Тот, немного поворчав и покрутившись, заснул.
– С этим разобрались, надо б и нам повечерять.
Хлопнула калитка, и во двор ввалились близняшки. – Это, где вы целый день пропадаете? -кинулась в бой Нинка, – три раза уже к вам приходили, никого нет, а?
– Так вот на печке лежим, – развёл руками Дед, – а вас ни разу не видели, небось, у подружек просидели, а теперь наезжаете, – Дед погрозил пальцем, – знаю я вас, стрекоз.
– Да, правда, Дедуль, мы приходили, правда, один раз, – Катерина, подбежав, чмокнула Деда в щёчку. – А что это тут у вас? – она заглянула в бочку.
– Нин, смотри, мишка! – она поманила сестру. – Маленький какой.
– Где это вы взяли? – Катерина нагнулась над бочкой, – спит, наелся.
– Да вот сидим, он идёт, – хихикнул Дед, – попить попросил, а потом сказал, что ему ночевать негде. Пришлось пристроить. Может, вам его презентовать, а то у нас и молоко приносное, да и нас днями дома нет. Как бы не обидел кто малыша, а? – Дед, прищурясь, смотрел на сестричек. – Вы присмотрите и покормите вовремя. А подрастёт, я его заберу, не бойтесь.
– Нин, что скажешь, – посмотрела Катерина на сестру, – присмотрим?
– Да чего уж там, присмотрим, только не забывайте, хлопцы, скоро покос, с вас сено за молоко.
– Ой, мы совсем заговорились, мамка пирогов вам прислала, вчера пекла, – и Катерина бросилась к оставленному у калитки узелку. – Ну, и молока. – Она подала узелок Деду.
– Ладно, мы пошли, нам некогда, поужинаете, медвежонка принесёте, мы ему тоже старую бочку приготовим, – Нинка дёрнула сестру за рукав, – пошли уж.
– Ну, вот и ужин наш, – Дед поставил узелок на ступеньку крыльца и развязал, – налетайте, внучата, небось, проголодались?
Поужинали пирогами. Посидели. Потом Дед понёс медвежонка к дочке, сказав, что ему кое-куда зайти ещё надо, а братья, взяв удочки, отправились на вечерний клёв. Добрались на лодке до своего тайника и закинули удочки.
– Я костерок разожгу, чтоб зола осталась, – предложил Димка.
– Давай, – кивнул Виктор, вытаскивая первую рыбку. – А смотри-ка ты, клюёт, – он схватил вторую удочку, на крючке трепыхался окунь. Димка натаскал сухих веток и раздул огонь. Посидев часок, ребята вернулись домой. Деда ещё не было. Почистили рыбу и сварили на утро похлёбку. Часть рыбы пожарили. Наконец появился Дед.
– О, кухарите, молодцы, я спать.
– На завтра какие планы, Дедуль? – спросил Виктор.
– Завтра мы с Егорычем едем в город. У него сын там в торговле работает, может что по шкуркам присоветует, – зевнул Дед.
– Пенсионеры наши предложение о том, чтобы выкупить фабрику, поддержали. Только мы новых-то законов не знаем, как это всё должно быть. Иван Степаныч, мастер наш бывший, тоже завтра в город к дочке поедет. Она у него бухгалтером в какой-то крутой фирме работает. И Сергеич ещё, тоже к сыну, он у него нотариус. Так что, завтра целый десант на разведку направляется. Остальные на фабрику пойдут, смотреть там, что почём. А вы свои дела закончили?
– Не, Дедуль, у нас ещё есть, чем заняться. – Виктор зевнул.
– Ну, тогда спать, – Дед скрылся за занавеской.
Утром, быстренько позавтракав, Дед заспешил к автобусу, а ребята же к своей лодке. Они опять ударно трудились целый день, с перерывом на обед, и перевезли весь малахитовый камень, матрицы и один ящик посуды. Усталые, расставляя на нарах искусные творения предков, любовались.
– Нет, такое только в музее должно быть, для всех. Богатеи пусть себе новоделы покупают, – Димка держал в руках красиво расписанное блюдо.
– Так сейчас, наверное, уже и не делают, а? Вить?
– Не знаю, я как-то не задавался этим вопросом, – Виктор вытащил из мешка последний предмет. – Ну что, пошли перекусим, и сгоняем ещё пару раз, платья сегодня перевезём, а завтра всё остальное.
– Давай, – согласился Димка.
Ребята сходили в дом, поужинали. Деда ещё не было.
– Странно, – Димка посмотрел на часы, – последний автобус полчаса как пришёл, где Дед?
– Может, ночевать в городе остался, за день не управился, вопрос-то не простой, подождём. – Виктор убрал со стола. – Ну, пошли.
До темноты ребята перевезли содержимое сундука с платьями. На дне этого сундука их ждал очередной сюрприз. Это была большая шкатулка из кости, похожей на слоновую, и завёрнутый в тряпицу большой серебряный крест. Крест был старый, потёртый. Перетащив всё в схрон, братья принесли шкатулку в дом и стали пытаться её открыть. Крутили и так, и этак. Нажимали везде, дергали – ничего. Поставили на стол и напряжённо думали, буравя шкатулку глазами.
– А ведь не пустая, раз тяжёлая, килограмма три будет, – Димка потряс шкатулку. Внутри что-то глухо забрякало.
– А ну-ка, – Виктор двумя пальцами взялся за выступающий вензель и попытался повернуть. Глухо щёлкнув, крышка откинулась.
– Ну вот, ларчик-то просто открывался, – он развёл руками.
Ребята наклонились над шкатулкой.
– Ну, ни фига себе, – прошептал Димка. В открывшейся шкатулке тускло переливались грани, судя по всему, драгоценных камней.
– Я в камнях не разбираюсь, но что зря, думаю, прятать не будут, – осипшим голосом прокомментировал Виктор.
– Теперь нам не на одну фабрику хватит. – Димка запустил руки в шкатулку. – Во, – он поднял горсть камней.
Полюбовавшись на переливы камней, ребята улеглись спать.
Утром, позавтракав, отправились по уже привычному маршруту. За день успели перевезти оставшуюся посуду и книги. После ужина решили вытащить и похоронить остатки погибших в подземелье. Виктор спустился по верёвке в яму под кладовой и осторожно стал собирать останки бедняги грабителя в мешок. С правой кисти свалился серебряный перстень. Виктор сунул его себе в карман. Возле голого черепа лежала такого же цвета штучка, похожая на клипсу. Мальчик захватил и её. Потом выровнял по какой-то не ясной интуиции штыри и поднялся наверх. Сняли доски и закрыли дверь. И странно, плиты встали на своё место.
– Во как, ты понял, механизм работает, – удивился Димка. Возвратились до скелета, лежащего в туннеле. Виктор присел, Дмитрий раскрыл мешок. Виктор стал аккуратно складывать кости в мешок, отложив в сторону стрелу. На кости левой руки матово блеснул светло коричневый браслет с какими-то выпуклыми значками. Виктор подумал и тоже отложил его в сторону. Собрав кости, прихватив браслет и стрелу, покинули подземелье.
– Где хоронить-то будем? – спросил Димка, гребя к берегу.
– А что, если их положить у входа в наш схрон, кого не надо отпугивать? – предложил Виктор.
– А что, это мысль! Серьёзного кого, не отпугнёт, а вот пацанов любопытных точно, – согласился Димка.
Так и сделали, отвезли мешок к новому заливу, положили в кусты и вернулись домой. Деда не было опять.
– Что-то наш Дедуля завис в городе, видно не всё гладко, – пробурчал Димка, направляясь к умывальнику.
– А ты что думал, всё тебе мгновенно сделается, это брат не так всё просто. – Виктор достал из кармана браслет. – Браслет, как браслет, из какого-то металла, – Виктор приблизил его к огню. – И значки, вроде, понятные. Вот Солнце, вот Луна, это похоже на Рожок или Дудку. С четвёртой стороны был Крест. – Виктор примерил браслет на левую руку, как у скелета и, покрутив, оставил сверху солнце. Вытянув руку, покрутил кисть, нормально. Повернул на Рожок и стал шевелить пальцами.
– Ой, мамочки, что это? – Димка вдруг схватился ладонями за уши и присел.
Виктор от неожиданности вздрогнул и опустил руку, разжав пальцы. Димка отпустил уши и повертел головой.
– Что это было? – изумлённо посмотрел он на брата.
– А что было-то, я ничего, кроме твоего вопля не видел и не слышал, – пожал тот плечами.
– Так меня по ушам такой звук резанул, что я чуть не оглох, – Димка потёр уши. – А ты что, ничего не слышал?
– Да нет, я задумался, – Виктор, догадываясь, посмотрел на браслет и, чтобы проверить догадку, стал медленно сжимать пальцы.
– Вот опять, слышишь? – Димка закрыл уши. – Что это?
– Не знаю, – Виктор разжал кулак. – А браслетик-то не простой, – он опять внимательно присмотрелся к значкам.
– С Рожком понятно, создаёт буквально убийственный звук, а вот что остальные? – Он повернул браслет Луной вниз.
Димка, закончив умываться, повернулся к брату и хотел что-то спросить, но растерянно оглядывался.
– Вить, ты где? – позвал он. – В дом что ли вошёл? – И он направился к дому, на ходу стряхивая с себя воду.
– Так, похоже этот значок делает меня невидимкой. Класс! – Виктор подпрыгнул от избытка торжества. – Ну и браслетик!? Так, дальше Солнце. – Он повернул браслет солнцем вниз. – Я так понимаю, значки включаются, находясь на запястье руки. – Виктор медленно покрутил кистью, сжал, разжал пальцы, помахал рукой, ничего не происходило. Даже присел пару раз, прошёлся туда, сюда. Вышел за калитку к огромному валуну, лежащему у забора, и попытался его сдвинуть. Ничего нового в себе он не обнаружил. – Ага, это значит, что при этом положении ничего не происходит. Понятненько, дальше, Крест. – Мальчик повернул крест вниз. Осторожно покрутил кистью, пальцами, рукой. Ничего. Попробовал поднять валун и вдруг легко перевернул его на другой бок. – Ничего себе. Чёрт, надо было сразу этот браслет взять, не махались бы так с переноской найденного. – Виктор с досады ткнул кулаком в доску забора. Кулак провалился. Мальчик впечатался плечом в забор. – Даже так? – морщась, он вытащил руку из дыры. – А так? – Виктор вошёл во двор и огляделся. У сарая лежала толстая слега. Виктор нагнулся и сжал её конец правой рукой. Крепкое дерево рассыпалось в труху. – Вот это да. – Подойдя к железной бочке с водой на углу дома, Виктор сжал кулак, приложив его к боку бочки, и потихоньку нажал. Толстое железо стало легко вдавливаться. – Так, понятно, это силовой вариант. Ну что ж, подведём итоги. – Виктор сел на лавку под окном дома. – Что мы имеем в итоге? Неизвестного происхождения, уникальный аппарат, который можно носить безопасно на руке. Так? Работает он при нахождении на внутренней стороне кисти. Рожок, я так понимаю, – ультразвук, наверное, может убить. Сила звука, как установили опытным путём, регулируется сжатием пальцев. – Виктор, усмехнувшись, посмотрел на дверь, где скрылся Димка.
– Ладно, потом потренируемся ещё, не на брате же испытания проводить. Луна – этот значок означает невидимость. Мою. Вместе с одеждой. А если я возьму ещё что-нибудь в руки или, например, обниму кого. Ладно, потом проверим. И Крест. Он даёт немереную силу. Это я смогу всё, что захочу, поднять или развалить, к примеру. Здорово. Это нам скоро пригодится. Ладно, на сегодня хватит впечатлений, пора спать. – И он, поднявшись, умылся и направился в дом. Димка уже лежал на диване. Обернувшись на скрип двери, спросил: – ты где был? Молчком пропал.
– Да я, это …, – Виктор поперхнулся, – в туалет ходил. – А про себя подумал, что Димке пока говорить не будет. Сюрприз.
Утром, позавтракав, спустились в схрон и разложили по порядку принесённые ценности.
– Да, – протянул Димка, – добра у нас полно, но как в той басне про лису и виноград. Вот оно, красивое, а не воспользуешься.
– Ты прав, перевести всё это в деньги – большая проблема. А так, действительно, как в сказке. Мы с тобой получаемся, как два Кощея, что над златом чахнут. Сами не "едят" и другим не дают, – Виктор засмеялся.
– Во, как в музее, красота, – Димка отошёл в сторону и оглядел расставленные по нарам вещи. – Я так думаю, что, когда фабрика будет нашей, мы при ней и организуем музей. А, Витёк, как мыслишь?
– Я не против, но тут есть маленькое – но! Фабрика ещё не наша. – Виктор развернул крест и, посмотрев, погладил левой рукой вмятину на левом луче креста.
Сон.
“….-Хозяин, хозяин, – пожилой воин, упакованный в кожаные доспехи, тяжело дыша, догонял, идущую группу людей в монашеской одежде.
– Что случилось, Вел? – остановился старший в группе.
– Хозяин, они приехали, – воин остановился, пытаясь отдышаться.
– Кто, приехал? – не понял остановившийся.
– Русы, хозяин. Приехали Русы. Я сейчас видел их на Северном рынке.
– Что за Русы, Вел? Ты о чём? – пожал плечами мужчина.
– Ну, те, из Гардорики. Вы спрашивали о них меня, помните?
– Русы из Гардорики? – мужчина потёр лоб. – Ах, Русы! – воскликнул он, – вспомнил. – И что, они где?
– Они на Северном рынке ходят, смотрят.
– Так, так, – мужчина задумался.
– Вел, тебе надо войти к ним в доверие. Ну, подружиться, – топнул он ногой, видя непонимание воина.
– Хозяин, Русы очень доверчивы, – улыбнулся растерянно воин. – Но они не прощают обмана и не терпят лукавства. С теми, кто их обманет, они поступают по закону своей страны.
– Это как? – заинтересовался монах.
– Они отводят человека в Лес и оставляют привязанным к дереву на пять дней, – воин показал растопыренные пальцы.
– И всё? – удивился монах.
– И всё, – пожал плечами воин, – остальное сделает Лес.
– А, понятно, – кивнул монах. – Они отдают виновного на корм диким зверям. Хороший обычай. Жаль, что у нас нет таких лесов поблизости. Так что, Вел, не переживай. В лес они тебя не отведут, – монах, засмеявшись, похлопал воина по плечу.
– Зато у нас есть горы, хозяин, – усмехнулся воин.
– Ладно, Вел, не будем загадывать наперёд. Твоя задача – только подружиться с Русами. А потом ты познакомишь с ними меня. И всё. На вот тебе, – монах, отстегнул от пояса кошелёк и протянул воину, – угости их чем-нибудь, подарок какой сделай. Ну, ты лучше меня знаешь, как с ними обращаться. И потом мне всё расскажешь. Вечером. Иди.
Взяв кошель, воин ушёл.
– Урл, – монах посмотрел на молодого монаха, – иди, понаблюдай со стороны за этими дикарями. Мы о них ничего не знаем. И это плохо. Мы должны знать, что с ними делать. Воевать или дружить?
Вечером того же дня:
– Хозяин, они не пьют вина и не играют в азартные игры, – виновато опустил голову воин, докладывающий сидящему за столом монаху. – Я полдня водил их по городу, показывал храмы, ипподромы, публичные дома и трактиры, и они ни к чему не высказали свой особый интерес, хозяин.
– Они что, совсем бесчувственные? – удивился монах.
– Не знаю, они улыбались, благодарно кивали, но я не видел в их глазах ничего, кроме сдержанного любопытства.
– Что, и голые танцовщицы их не заинтересовали?
– От них они лишь морщились и отворачивали лица, – развёл руками воин.
– Ей, Богу. Я их начинаю, уважать, – усмехнулся монах. – Ну, а к чему-нибудь у них был особый интерес?
– Я этого не заметил, господин, – солдат виновато пожал плечами.
– Ладно, иди, Вел, и ещё раз подумай. Если что вспомнишь, придёшь, – махнул рукой монах.
Солдат, кланяясь и пятясь, вышел из комнаты.
– Эй, кто там? – крикнул монах. В дверях появился слуга и низко склонился в поклоне. – Урл появился?
– Да, хозяин.
– Зови.
– Это удивительные люди, Метр, – развёл руками вошедший монах.
– У нас таких уже давно нет. Но я слышал от моего старого учителя, что раньше, до империи, были.
– И чем же они тебя сразили? – скривился монах.
– Они, как дети, Метр. В их глазах нет злобы, алчности, зависти, я не говорю уж о ненависти и властолюбии. Наши базарные пройдохи не могут с ними торговаться, – засмеялся молодой монах.
– Как это? – поднял брови Метр. – Торговец, и не может торговаться?
– Ну да, – улыбнулся Урл. – Я наблюдал сегодня такую сцену: подходит Рус к торговцу тканями. Перебрал их, показывает купцу на понравившийся кусок и растопыривает у того перед носом три пальца. То есть, хочет взять три куска. Купец кивает, что понял и бежит в свою кибитку. Оттуда тащит три куска материи и тут же, не дав Русу рассмотреть их, заворачивает в мешковину. Но тут Рус машет руками и разворачивает куски обратно. И начинает их смотреть. Купец чуть из кожи не лезет, прыгая вокруг. А Рус вдруг берёт один кусок и ломает о колено. Видели б вы, Метр, лицо купца. За секунду оно сменило цвет от красного до зелёного. Я грешным делом подумал, что Рус ему сейчас просто также оторвёт голову, – монах опять засмеялся. – Наверное, купец подумал тоже самое. Он на глазах похудел килограмм на пятнадцать.
– Даже так? – изумился Метр. – И что было дальше?
– А ничего, – пожал плечами монах. – Рус кинул на прилавок куски и, покачав головой, ушёл с рынка.
– Что, и даже не поругался? – изумился Метр.
– В том-то и дело, – усмехнулся монах, – он даже не рассердился. Лишь сказал что-то на своём языке. Но, не злое, а так, как будто щенка неразумного погладил.
– А купец, что?
– А купец сел к стене и сидел часа два.
– Видно молился, что жив остался, – усмехнулся Метр. – Что же это за люди такие? – в задумчивости монах подошёл к окну. – Они не позволяют обманывать себя. Но в то же время и не проявляют гнева, если кто это вдруг сделал. Что ещё ты видел? – повернулся он к молодому монаху.
– В корчме, где они обедали, какая–то шайка оборванцев хотела подбить их на драку.
– Ну-ка, ну-ка, это интересно. И что?
– Тоже ничего, – пожал плечами монах. – К их столу подошёл самый крупный из шайки и стал оскорблять Русов. Потом, видя, что они не понимают его слов, смахнул со стола их еду и нагло засмеялся.
– И что? – подался Метр вперёд, – они подрались?
– Нет, – улыбнулся монах. – Встал один Рус и просто выкинул в окно грубияна.
– Ну, а остальные что?
– А остальные вдоль стеночки смылись сами, – пожал плечами монах.
– А вино они пили?
– Нет, только молоко.
– Надо напоить их вином, – стукнул по столу Метр.
– И как вы себе это представляете, господин?
– А мы пригласим их на праздник, где все будут пить вино. И пусть только откажутся, – злорадно оскалился Метр. – Что ещё ты у них заметил?
– Великодушие и доброту.
– Ну, это не новость. Ещё что?
– Братскую заботу друг о друге и фанатичную верность.
– А вот на этом можно сыграть, – задумался старший монах.
– Как?
– Пока не знаю. Надо подумать. Ладно, наблюдай ещё за ними. Подмечай каждую мелочь. Попробуй подсунуть им продажных девок. Подошли торговцев украшениями. Как они относятся к лошадям? Кстати, Вел говорил, что они заходили в храмы. Ты видел?
– В храмах они вели себя тихо, лишь вертели головами, как дети. Им всё у нас любопытно.
– Что, и никакого благовеяния? – изумился Метр.
– Только любопытство, – пожал плечами монах.
– А ведь это замечательно, – вдруг хлопнул ладонями Метр и, вскочив, подбежал к монаху. – Ты понимаешь, Урл. Они, как чистый лист. И мы напишем на нём то, что нужно нам. Правда, это будет нелегко. Иди, мой мальчик, изучай дальше этих необычных людей. Всё примечай. Как ходят, как едят, что едят. Смотри, как моются в банях. Всё смотри и запоминай. Это нам очень пригодится. А я пока подумаю, как и что мы напишем на этих “листах”, – монах вернулся в своё кресло и, сев, задумался. – Или они станут нашими слугами или смертельными врагами.
– Позови мне Вела, – поднял он вскоре глаза на слугу.
– Я слушаю, мой Господин, – появился в дверях солдат.
– Вел, твои Русы признали в тебе их друга?
– Не знаю, хозяин, – пожал тот плечами. – Но они знают мой народ. Многие из наших остаются в их землях и живут. И там их никто не обижает.
– Вот и хорошо, Вел. Слушай меня внимательно. Подбери из своей сотни десяток, два самых доброжелательных твоих земляков. Пусть они приведут себя в порядок. Завтра ты устроишь с ними пир и пригласишь Русов.
– А в честь чего пир, господин?
– Что почитают Русы больше всего?
– Рождение детей и своих стариков.
– У тебя дети есть, Вел?
– У воинов не бывает детей, Господин. У нас нет жён.
– Тогда, ты будешь праздновать своё рождение. Сколько тебе лет?
– Я не знаю господин. У нас не принято считать годы. Считается, что этим ты привлекаешь внимание Богини, Моры.
– Чёрт возьми, Вел! Ну, праздники какие-нибудь у твоего народа хоть есть? Какой-нибудь хороший праздник?
– Здесь у нас нет праздников, господин, – опустил голову солдат.
– Это ещё почему? – удивился монах.
– Здесь нет наших лесов и степей. Наших гор и долин. Наших рек и озёр. Наших женщин, стариков и детей, господин. А без этого, какой праздник. Так попойка солдатская и всё, – пожал плечами солдат.
– Вел, ты меня ставишь в тупик, – монах, задумался. – А придумать что-нибудь ты в состоянии?
– Можно, обмыть повышение по службе, – подумав, предложил воин.
– А кого повысили? – прищурился подозрительно монах.
– Сиг стал десятником вчера вместо умершего от лихорадки Рома.
– Ну вот, хороший повод, – усмехнулся монах. – Значит, предупреди своих ребят, что их задача, напоить Русов, а не самим надраться до поросят.
– Кто не напьётся, получит потом по десять монет. А кто напьётся, поедет на границу с пустыней. Понял?
– Понял, господин, – кивнул солдат. – А что потом?
– Что потом? – уставился на него монах.
– Ну, напоим мы Русов, а что потом?
– А, потом, – усмехнулся монах. – Я хочу посмотреть, какие они пьяные и всё, – пожал он плечами.
– И всё? – прищурился подозрительно солдат.
– И всё, а ты что подумал? Что я их убить хочу? А зачем мне это?
– Я ничего не подумал, Господин, – построжело лицо солдата. – Только Русов нельзя обижать. Их товарищи потом могут спросить за это.
– Ты что, Вел, боишься их?
– Я б не хотел, господин, воевать с этим народом и тебе не советую, – нахмурился солдат. – Они, хоть и дети, но сильные дети. А вы знаете, что, если ребёнка обидеть, что он может натворить.
– Хорошо, Вел, я понял тебя, – серьёзно кивнул монах, – иди, готовься.
