Николай Николаевич Акулов
Подарок из прошлого
– Димон, думай, мы ж не в параллельный мир попали, где у вас ещё может быть пилорама. Смотри, кругом тайга.
– Да не знаю я и не слышал никогда.
– Тогда давай рассуждать логически, – Виктор повернулся к брату. – Пилорама, это доски, – так? Доски надо вывозить, – так?
– Где поблизости есть дорога, по которой без особых проблем можно вывозить доски в город или на станцию?
– Не было у нас таких дорог, по крайней мере, я не знаю. – Димка вновь прильнул к отверстию. – Чёрт, плохо видно, тучи натянуло.
– Ладно, пошли домой, а то Дед обыскался, небось, нас уже на озере. – Виктор стал спускаться в туннель.
– Витёк, прикинь, сколько мы сегодня загадок обнаружили, в нашем сонном краю.
– Ну вот, будет чем теперь лето заниматься. Только ты пока никому не болтай, мы сами сначала всё разведаем, идёт?
– Мог бы и не говорить, – буркнул Димка.
Через два часа, они выползли из пещеры, отряхиваясь от паутины и подземной пыли. Димка в руках держал подобранный клинок. Уселись в лодку и, стараясь не шуметь, переправились на свой берег. Дед уже сидел с удочками на их месте.
– Где шлындаете, рыбачки, рыба спать уже ушла, вас не дождалась, – Дед пристально, оглядел братьев.
– Дедуль, мы на тот берег ходили, смотри что нашли. – Димка протянул Деду клинок.
– И где вы его нашли? – Дед повертел клинок в руке. – Небось, в развалинах лазали?
– Угу, – не стал уточнять Виктор. – Дед, а что ты думаешь про этих Солнце – поклонников? Странные они какие-то.
– На то и сектанты, чтобы быть не как все. А вы, никак, за ними подсматривали? – Дед положил клинок на траву. – То-то, смотрю, выгвоздались все. Не лезли бы вы, ребята, туда. Честно скажу, не нравятся они мне. Что-то в них недоброе есть.
– Ладно, хрен с ними, с сектантами этими. Ты лучше вот что скажи, – Виктор сел рядом с Дедом. – На той стороне за развалинами лес проходимый?
– Ну как, проходимый, обыкновенная тайга, ты, что имеешь в виду?
– А дорогу там можно проложить к станции?
– Дорогу, говоришь? Там была дорога, по ней ещё в войну лес на станцию возили, но потом вырубки прекратили и дорогу забросили. А зачем вам та дорога?
Ребята переглянулись.
– Да вот нам показалось, что в той стороне машины гудели. – Димка почесал затылок. – Может такое быть?
– Ну, а чего ж не может, может кто-нибудь браконьерничает. Лес тайком рубит. Надо Василию сказать. Правда, хорошего леса там нет, если только кедрач тырить стали. Сейчас всё может, демократия, – Дед презрительно сплюнул. – Все хозяева, у кого морда шире совести.
– Дед, а это как? – засмеялся Виктор.
– А ты телевизор, когда смотришь, – Дед поплевал на червяка, – обрати внимание, чем больше физиономия заслоняет экран, тем "демократичнее" говорящий, тем меньше у него совести, тем наглее он ворует. Это ж известные разбойники при царе рядом с ними не стояли. Скажи мне, как можно за три года заиметь миллиарды, нигде не работая? У нас вон Демидовых кровопийцами кличут. Так они заводы поставили, добычу организовали и России дали лучший по качеству чугун и железо. Я согласен, кровушки они попили, конечно, вволю. Но так и дело для страны великое сделали. А эти что для страны сделали? Обобрали народ до нитки, распродали всё иностранцам, а остальное разрушили. Вот у нас, смотри, до перестройки была мебельная фабрика. И мебель там делали не абы какую, а с инкрустацией, ценными породами. У нас эта мебель ещё от барина ведётся, аж с семнадцатого века. Он основал эту фабрику и мастеров набирал и обучал. Так по наследству она и передавалась. И мастерство краснодеревщиков тоже, считай, по наследству шло. Отец сына учил. Целые династии в сёлах росли. Были и плохие времена, и хорошие, но, никогда, слышь, никогда народ так не опускали. Помню, Дед рассказывал, при Наполеоне, спрос на мебель упал, но и тогда барин старый своими деньгами мастеров поддерживал. Мебель впрок готовили. Зато после войны всё сторицей окупилось. Тяжело в Гражданскую было. А в Отечественную обидно до слёз. Мужиков на фронт позабирали, а мы, пацаны, ящики снарядные колотили. Но потом вернулись мужики, не все, конечно, многие раненые, но фабрика не заглохла. Заказы были. А при Брежневе так вообще завалили заказами. Да не абы что, а всё в стиле ренессанса, барокко, рококо и другое подобное.
– Ух, ты, я про такое только в книгах читал, – удивился Виктор.
– А картинки ты видел, у нас в фабричном музее такие картинки. – Димка закатил глаза.
– Картинки картинками, но наша мебель везде первые места брала. Мы всем секретарям братских республик мебель поставляли. А ты думаешь, почему у нас в деревне все дома такие богатые и добротные. Так люди работали и зарабатывали. А сейчас, тьфу. Фабрика еле дышит, мастера куда-то пропали. Училище прикрыли, молодёжь не учат. Да что там говорить, разруха. – Дед махнул рукой. – После войны и то такого не было. Зато в магазине бутылок немерено, со всего света, пей, не хочу. Вот и пьют все. Эхе, хе, хе. – Дед горестно покачал головой. – Куда катимся?
– Дед, домой не пора? – Виктор решил отвлечь Деда, – клёва всё равно нет.
– Ну да, ну да, что-то мы нынче засиделись. И вы, пострелы, мне душу раздербанили. Далась вам эта фабрика. Учитесь вон лучше на этих, как его, программистов, вот. В телевизоре про них только и говорят. На них сегодня, получается, всё производство держится и экономика тоже. Кнопку нажал, и деньги из Озерного прямо в Вашингтон за пять секунд, видано ли дело?
– Кстати, Дед, а как озеро это зовут? – перебил Деда Виктор.
– Озером и зовут, а что?
– Что, всегда так и звали?
– Всегда, всегда. Хотя, погодь, мой Дед говорил, что раньше его вроде по-другому звали, а вот как, не помню.
Свернув удочки, пошли домой. Дед шёл впереди, бубня что-то себе под нос. Ребята чуть приотстали.
– Значит, дорога там всё-таки есть. Только мне непонятно, откуда там пилорама? – Димка сосредоточенно думал.
– Кстати, стены кирпичные и не новые, иначе мы б там не вылезли. Что-то там такое, очень старинное.
– Вот вспомнил, – Дед вдруг остановился. – Озеро-то, давно, правда, Малахитовым прозывали. Там, – Дед махнул рукой в дальний конец озера, – был малахитовый рудник. А в деревне мастерские. И камень возили на лодках в деревню. Но это было очень давно. Потом камень кончился, и малахитовое дело заглохло. Вместо него тогдашний барин мебельный промысел учинил. А название почему-то тоже позабылось. Вот ведь как бывает, – Дед озадаченно замолчал. – Ннн-да, однако.
Придя домой, поужинали, и Димка отправился к себе. А Дед с внуком стали смотреть телевизор. Шла какая-то передача про политику. Упитанные дядьки яростно доказывали, что их курс полезней для страны. При очередной рекламной паузе, щупленький пенсионер прочитал свои стихи: "Если б я стал президентом!?"
Шёл я как-то по проспекту, никого не трогал.
Вдруг навстречу мне парнишка заступил дорогу.
Подает газету он, улыбаясь сладко,
вот возьмите, почитайте, это всё бесплатно!!!
Машинально взяв листок, продолжаю путь я.
Развернул, а там портрет: – выбираем Путина!!!
Пробежал глазами текст, всё одно и то же,
нету Боженьки на вас, текст я подытожил!!!
А потом вдруг мысль пришла, вот мы всех ругаем!?
А что сделал я б тогда, вдруг меня б избрали?!
Эта мысль, в мозгах застряв, не дала покою.
Дома сел и записал, чтобы я устроил?
Первое: – ученых всех посадил за карту,
обоснованный проект нужен государству!!!
Где растить, к примеру, рожь, а где землянику,
где построить, мол, завод, развести куницу???
Хлеб и уголь, мех и соль, памперсы и шторы,
технологии свои, не зависеть чтобы!!!
Я уверен, есть в стране умные ребята,
сто очков дадут вперёд, станем мы богаты!!!
Пункт второй: – народ страны!!! Брошен он сегодня!!!
Выживает, кто как может. То – не жизнь, а бойня!!!
Нет, не должен Россиянин при таких просторах
от чиновников зависеть, жить под их надзором!!!
Каждый должен дом иметь и земли участок,
чтоб еду свою иметь, меньше будет пьянства!!!
И рождаемость тогда вверх пойдет серьёзно,
вспомним старые года, где всегда прирост был???
Только дом – вопрос серьезный, не решать наскоком,
должен дом быть современным, с научным наворотом!!!
Вдоль дорог настроил я б лучшие проекты,
чтобы жила в них семья не хуже президента!!!
И привязка их была к новым предприятиям,
ну, а главное, всегда было б всем занятие!!!
Города давно пора разгружать, ребята,
мы не тем путём идем, всем понять-то надо.
Дом хозяина даёт, а земля – трудягу!
Сто вопросов отпадёт социальных сразу!!!
И ребёнок не курил бы в подворотне травку,
Он бы трактор изучал, всякую знал козявку!
Не мечтал удрать из дома в города-трущобы,
Чтоб мозги заливши пивом, стать на дичь похожим!
Здесь и третий пункт назрел, – идеологический!
Кто стране сегодня нужен? Мыслим политически!!!
Нужен грамотный мужик, трезвый и умелый,
Чтобы мог поднять в стране он любое дело!!!
Чтоб физически силён, и морально – кремень,
чтоб Россию любил он, был ей предан, верен!
И детей рожал, как дед, крепких и здоровых,
и семью любил свою, а не пиво с колой!
А для этого, ребята, средства власти применив,
поменял бы я программы всех ведущих теледив!!!
Помню я, что еще Ленин нам об этом говорил:
«…средства массовой информации, – есть не только средством
агитации, но и пропаганды и организации…» /где-то, приблизительно, так/
К сожалению, сегодня, средства недруг захватил,
разоряет он Россию, что терпеть не стало сил!
Вот, три главные проблемы, я б решал, как Президент,
остальное всё в тендеме потянул бы между дел.
Всем нашлась в стране работа, олигарху и бомжу,
и от взяток очень быстро мы б избавили страну!!!
Вы мне скажете, ребята, это всё – слова, слова!
Мы их слышим в день с десяток, только, где же всё ж дела?
Здесь один ответ простой: – не везёт нам с головой!!!
Взять историю страны, к власти мы приручены!!!
Нету власти – нету дел, хоть сам Бог бы там сидел.
Нам не нужен краснобай, нам порядок подавай!!!
Власть должна блюсти закон!!! А зачем написан он???
А слова – они елей, мажь их, кушай или пей,
лучше жить от них не станешь, хоть за шиворот налей!
Вот и всё. Короче, братцы, здесь стратегия проста.
Власть-то есть в стране сегодня, только власть – совсем не та.
Если новый Президент обратит на сей момент
взгляд свой, ищущий решенья, мы подскажем упущенья!!!
Только должен проявить он характер Калиты,
на царя Ивана тоже с Катериной быть похожим,
волю Сталина иметь. И, конечно, захотеть
интересы Россиян ставить выше, чем карман!!!
– Во как, понял, пенсионеры загибают, – Дед поднял большой палец. – Мыслят стратегически. Не то, что эти болтуны, – махнул он рукой на вновь появившихся на экране спорящих политиков.
Глава 4.
Утром к Деду зашёл его товарищ и что-то ему минут пятнадцать рассказывал. После его ухода Дед вдруг куда-то засобирался и, позавтракав, оставил внука одного. Виктор этому был только рад. Вскоре пришёл Димка, и они стали собираться в экспедицию по туннелю. Димка привёз на багажнике велосипеда батин домкрат. Виктор, покопавшись в кладовке, нашёл два приличных мешка. Из сарая вытащили две толстые доски. Привязав всё на велосипед и взяв еды и воды на целый день, а также спички, два фонаря, верёвку и молоток, тронулись. На берегу, перегрузив всё в лодку, спрятали велосипед.
– С чего начнём, с решётки или сокровищ? – Димка не спеша грёб к дубу, оглядывая окрестности.
– Давай с сокровищ, а то потом может быть не до них, – тихо ответил Виктор, также внимательно оглядывая приближающийся берег.
Подведя лодку к самим кустам, ребята, стараясь как можно меньше шуметь, выгрузились, привязали лодку и стали перетаскивать свой груз в пещеру. Оставив домкрат и прихватив мешки и верёвку с досками, протиснулись в туннель. Димка опять шёл впереди, освещая дорогу. Пыхтя и цепляя стенки каменного коридора, добрались до комнаты "сокровищ". Перекрыв первый провал, Димка добрался до двери и, привязав верёвку за кольцо, перекинул её через дверь.
– Давай свою, – он обернулся к брату. Получив конец доски, осторожно перетянул её на себя и перекрыл второй проём. Держась за верёвку, перешёл по ней в комнату. Внимательно осматривая пол, двинулся по периметру комнаты. Ничего не обнаружив, повернулся к брату.
– Вить, ты на всякий случай побудь там. А я спущусь вниз, что-то меня нервируют эти пики внизу. – Обхватив верёвку руками и ногами, Димка стал спускаться в яму. Виктор светил ему под ноги.
– Так, хорошо, теперь смотри, куда стать, – предупредил он, когда Димка сполз до торчащих штырей.
Димка пошарил ногой и встал на пол.
– Ну, вот вам и здрасте, прибыли. А тебе, браток, круто не повезло. – Димка постучал по пике ногой и попытался её загнуть. Та чуть вздрогнула и стала поддаваться. Пропыхтев с полчаса, Димка позагибал все торчащие пики.
– Ну, вот теперь дело другое. На душе как-то легче стало, – он наклонился над скелетом.
– Да вы, сударь, судя по вашему кафтану, из простых будете. И что вы тут, интересно, искали?
Мальчик поднял сгоревший факел и поворошил останки грабителя. Из тряпья вывалился старинный кинжал в ножнах.
– Не густо, однако, не густо, – и захватив кинжал, он стал подниматься обратно.
– Давай я комнату осмотрю, а ты пока отдохни, – Виктор помог брату взобраться на доску.
– Валяй, я пока посижу, – и он отошел в туннель.
Виктор перебрался в комнату и подошел к первому сундуку. Осторожно открыл крышку.
– Однако, это не самоцветы, – Мальчик наклонился и поднял над головой шкурку черного соболя.
– Дим, тут целый сундук соболей, – обернулся он к брату. – На вид вроде целые, я в них не разбираюсь.
Димка перебрался к сундуку и стал в нём рыться: – вроде, целые, и не сыпятся. Умели вот в старину меха хранить. Видишь, они чем-то пересыпаны. И запах нормальный. Можно продать. Соболь он вообще-то дорогой.
Виктор открыл второй сундук: – а здесь платья старинные. – Он поднял за ворот женское платье.
– Ну, такое сегодня носить никто не будет, если только в театре где или в кино, – обернулся к нему Димка.
– Оно и вправду какое-то богатое, видишь, шитьё золотое и серебряное, и тяжёлое. – Мальчик опустил платье в сундук.
Третьим стоял большой деревянный короб. Сняв крышку, Виктор увидел в нём какие-то камни зеленоватого цвета. – А здесь камни зелёные, – он взял один и показал Димке.
– Это, наверное, малахит, Дед вчера говорил, что раньше его здесь добывали.
Следующий короб под самую крышку был завален малахитовыми изделиями. Тут и шкатулки, и разные фигурки зверей, птиц и людей, и подсвечники, и небольшие блюда, и вазы.
– А вот это действительно ценный клад, – Виктор в восхищении поднял фигурку то ли тигра, то ли рыси. – Представляешь, сколько это всё стоит, если продать.
Подошёл Димка и достал блюдо: – А ещё б лучше было всё в музей выставить. Красота-то какая. А продашь, всё расползётся по сервантам богатеев, и никто ничего не увидит. Обидно, это же наши предки делали.
– Скажешь тоже, музей. Да сейчас из музеев волокут все, кому не лень. Ладно, про «продать» это я так, сгоряча сказал, мы вырастем, разбогатеем и свой музей откроем, и выставим там всю эту красоту. А пока придётся перенести всё к Деду и где-то хорошенько запрятать. Где, где? Конечно, в погребе. Новый закром выкопаем и замаскируем. Больше негде.
Виктор открыл следующий короб. Он тоже был набит изделиями из малахита. И следующий тоже.
– Господи, сколько же тут труда, – воскликнул Виктор, прикрывая короб.
Шестым стоял большой круглый короб, и в нём лежали какие-то камни. Виктор поднял один и поднёс поближе свет. Камень заблестел тусклой желтизной.
– Не понял, это что?
Подошёл Димка и присмотрелся: – Так это ж самородки необработанные. Это золото, а это серебро, – он достал другой камень.
– Тоже ценность своего рода. Только откуда здесь столько самородков?
– В окрестностях добывали раньше и золото, и серебро, но уже давно всё выработано.
– Дим, не блуждай, мы сейчас и находимся в этом самом давно, – засмеялся Виктор, – так что, ничему не удивляйся.
– Я не удивлюсь, если здешний барин, имея вокруг золотые и серебряные рудники, сам монету не чеканил. Ну, как Демидовы.
Следующим стоял опять сундук. Виктор откинул крышку. – Ну, что и требовалось доказать, – он театрально взмахнул рукой, и наклонившись, зачерпнул горсть тускло блестящих серебряных монет, – новенькие все, только из печки.
"…Ох, деньги, деньги, деньги, вы пепел лишь в огне!
С ума все сходят люди, желая вас себе.
Какие преступления готовы совершить,
Чтоб миллион с довеском в карман свой положить...."
– Ну, барин, ну, молоток, а Дед, помнишь, ещё хвалил его, мол, из своих денег барин мастеров подкармливал.
– Да, имея свой станок, чего ж не подкармливать. На эту серебряную монету раньше можно было купить целую корову.
Ребята с радостным блеском в глазах ворошили в сундуке монеты. Димка открыл следующий сундук и застыл с вытаращенными глазами. Судорожно сглотнув, он зачерпнул горсть монет и, протянув Виктору, сказал осипшим голосом: – а здесь золото.
– Ну, ни фига себе, – наклонился Виктор над сундуком. – Это как у Скруджа Магдака. И что мы со всем этим будем делать?
– Думать будем, как говорит всегда Дед. Или сами влетим по полной и родственников подставим. Не дай Бог, бандиты пронюхают, всем хана. У нас в позапрошлом году случай был. Мужик в соседней деревне, Макарычем звали, на охоту ходил и где-то самородок нашёл. Да по пьянке и сболтнул в компании. Так Макарыча этого больше и не видели. Пропал он. Хорошо, что семью не тронули ещё. Вот такие у нас тут места, дикие.
Димка открыл девятый сундук: – а вот и печатный станок, и матрицы все тут. – Он достал одну. – Это под серебро.
– Ну что, брательник, можем свой цех открывать. Жалко, что тут нет современной матрицы доллара там или дойче марки на худой конец.
– Нам того, что наштамповано, до конца жизни хватит. Если, конечно, не шиковать, – Виктор поднял крышку следующего сундука.
– А вот это уже что-то стоящее, – он нагнулся над сундуком.
– И что там? – Димка подошел к нему. – Книги? – он изумлённо протянул руки в сундук. – Старинные?! Класс!
"…Пещера открылась, везде паутина и дохлая муха, попавшая в плен.
Вдоль каменных стен сундуков ряд старинных, от них запах злата и вечности тлен.
Рукою, дрожащей сундук, открываю и взгляд внутрь бросаю из-под ресниц.
Но вместо волшебного блеска сокровищ вижу под крышкою стопки лишь книг.
И алчный огонь в груди угасает, на место его приходит другой.
Из этих ведь книг я что-то узнаю, и может, где клад лежит золотой.
И трепетно я листаю страницы, знакомые буквы ищу.
Но нет здесь про злато, конечно, ни строчки, себя я напрасно тем льщу.
Но шрифт старорусский с трудом разбирая, я ахнул от сути страниц.
На жёлтых листах предо мной открывалась война от границ до границ.
То записи были корнета младого, войну что с французом прошёл.
О Боги, спасибо, всё это дороже, чем злата сундук я нашёл.
Здесь предок ведёт свой дневник непрерывно от первых боёв на реке.
О том, как сражался Смоленск в окруженье, и Толь почему отступил.
Я медленно текст разбирал, пред глазами пылали деревни в огне.
И русский мужик в обожжённом зипуне ватагу сбивал на селе.
Я видел победные марши чужие и ропот своих казаков.
А вот и набеги на табор лихие, и пленных ведут под древком.
А здесь вот набат над Кремлёвской главою, пожары дозору видны.
И бегство французов обратно к Парижу, рассказы про вещие сны.
Последний листок дочитал осторожно, и тихо я книгу закрыл.
А перед глазами на Марсовом поле отряд казаков наш застыл...."
Ребята трепетно достали по книге и, присев на край сундука, стали их перелистывать.
– Ну что, тогда дальше пока не пойдём. Я имел в виду, за решётку. А то, мало ли что там. Решим вначале этот вопрос, – Димка обвёл рукой подземный склад. – Что берём первым?
– Я думаю, начнём с монет, вывезем их, потом по порядку остальное.
– Виктор подошёл к сундуку с золотыми монетами. – Давай мешки. Возьмём килограмм по тридцать, и в путь.
Насыпав в мешки монет, ребята понесли их к лодке. Запыхавшись, вывалились в пещеру.
– Не, так дело не пойдёт, – Димка упал на листья пола, тяжело дыша. – Нужны колёса. И я знаю, где их возьмём, – мальчик сел.
– У бабки есть сумка на колёсах, на базар с ней ездит, удобно и легко. Пол здесь ровный. Где б вторую взять?
– Надо у тётки Вали спросить, должна и у неё такая быть. На рынок тоже ж ездит. – Виктор поднялся. – Ну что, поплыли.
Затащив в лодку мешки, и оставив фонари в пещере, погребли, внимательно оглядывая плывущий навстречу берег.
– Хорошо, что я велосипед взял, сейчас мы быстро до дома домчим. – Димка выпрыгнул на берег и подтащил лодку.
Привязав лодку, братья перенесли мешки к велосипеду и, закрепив их на багажнике, направились к дому.
– Хорошо, что нам через всю деревню идти не надо, а то б обязательно кто-нибудь привязался, – пыхтел Димка, ведя велосипед.
– Но так долго продолжаться не может. Пацаны обязательно объявятся, – толкал сзади Виктор.
Добрались, никого не встретив. Затащили мешки Виктору в комнату. В сарае мальчик нашёл старый чемодан. В него и пересыпали монеты. Сверху Виктор накидал свою одежду, и чемодан затолкали под кровать.
– Пойдём, посмотрим, где можно тайник заделать, а потом за сумками на колёсах сходим. – Виктор подтолкнул брата к двери.
Взяв спички, и отщипнув несколько лучин, спустились в дедов погреб. Просторная яма, поражала своей чистотой и порядком.
Аккуратные деревянные полки с банками и крынками разных солений были выкрашены в белый цвет. Крутобёдрые бочки стояли ровным строем на каменных подставках. Закрома для картошки и овощей отделаны дубовыми плахами.
– У Деда, как в армии, всё по ниточке, – восхитился Виктор. – Даже нарушать рука не поднимается. Что будем делать?
– Да уж, как ни крути, но без Деда не обойтись. Пойдём Деда искать. – Ребята выбрались наружу.
– А вот интересно, куда это он сегодня с утра ранёхонько слинял, – Виктор закрыл крышку погреба. – И, главное, молчком.
Ребята вышли на улицу.
– Давай, ты домой за сумкой, а я к Тётке Вале, через час встречаемся здесь, – Виктор подтолкнул велосипед брата.
Тетки Вали дома не было, сестры занимались хозяйством. Нина готовила в летней кухне и под мурлыкающую из радиоприёмника музыку пела песню. Виктор, остановившись у входа, заслушался:
На обочине девчонка машет ручкой: – тормози!
– Дядя, миленький, скорее ты вези меня, вези, вези!
Милый друг, не уходи, без тебя мне будет худо!
Обязательно дождись, и тогда случится чудо!
Бог не даст тебе пропасть, я с тобою буду рядом!
Милый друг, ты подожди, ты – одна моя отрада!
– Что с тобой случилось, дочка, дядя пятую включил!
– Из больницы позвонили, друг в беду мой угодил!
Припев:
Дядя понял, слов не надо, лишь вцепился он в свой руль.
А девчонка, что с ним рядом, всё рыдала вновь и вновь.
Припев:
Поворот, второй и третий, светофор мигнул, езжай.
– Ты не плачь, мы сейчас приедем, силы лучше собирай!
Припев:
– Вот ворота, там больница, ну беги! – Спасибо вам!
– Ты не плачь, беду слезами не разгонишь, знаю сам!
Припев:
И к палате подходила, твёрдый шаг её звенел!
– Вы позвольте! Здравствуй, милый, без меня, как ты посмел?!
Припев:
И за руку взяв парнишку, и к щеке её прижав,
улыбнулась нежно, нежно. – Здравствуй, милая, я ждал!
Припев:
По щеке пошёл румянец, и дыхание ровней.
Ты поспи, я буду рядом, вместе мы с тобой сильней!
Припев:
И сидела она рядом, охраняя долгий сон,
и улыбкою встречала пробуждение его.
Припев:
А Катерина рисовала в тени яблони.
– Привет, сестрёнки! – крикнул Виктор, отворяя калитку. – Обедом накормите?
– Привет, это к Нинке, она у нас сегодня дежурная, – Катерина махнула рукой в сторону кухни.
– А ты что, сачкуешь? – Виктор подошел к художнице.
– Неа, я с утра прополкой занималась, сейчас жарко, отдыхаю. К вечеру опять пойду. Помочь не хочешь?
– Прости, дел невпроворот, самому в пору помощь просить.
– Интересно, что это за дела, да у тебя? – Девочка подняла лицо от картины. – Ну, как?
– Учиться тебе, Катерина, надо по-настоящему, – мальчик восхищенно покачал головой. – Такой талант загубишь.
– Чтобы, как ты говоришь, по-настоящему, нужны настоящие деньги. У мамы их нет. Так что, не сыпь соль на раны, пошли вон обедать. – Вытерев кисть и руки, девочка поднялась.
– Нин, а Нин, мы обедать сегодня будем? – позвала она громко.
– А, что? Ой, Витюнчик пришёл! А я и не слышу. Кать, ты что спросила? – Нина вышла на порог кухни.
– Я спросила, обед готов или как? – повторила Катя, моя руки под рукомойником, прибитом к яблоне.
– Так готов уже, сейчас и налью. Вить, ты с нами пообедаешь?
– Не откажусь, раз уж пришёл, – и он тоже подошёл к рукомойнику.
Помыв руки, брат с сестрой прошли к столу. Там уже стояли тарелки с дымящимся борщом. Девочка нарезала хлеб.
–Девчонки, а у вас велик-то ещё цел? – утолив первый голод, спросил Виктор.
– Да вон стоит в сарае, Катька на нём на пейзажи катается, – мотнула головой Нина. – А тебе зачем?
– Мы с Димкой хотим в тайгу скатать, – делая вид, что ест, буркнул Виктор. – Одолжите?
– Да бери, мне пока некогда раскатывать, – кивнула Катерина.
– А сумка у вас на колёсах есть?
– А сумка-то тебе зачем?
– Ну, вдруг там что найдём, грибы, рыбы, может, наловим, – Виктор усиленно хлебал борщ, – всё легче везти, и больше привезём.
– Ладно, не хочешь говорить, не говори, но врать ты не умеешь. – Нинка подсунула ему ещё кусок хлеба. – Есть сумка, старая, правда, но колёса целые.
Пообедав, Виктор привязал сумку к велосипеду и покатил домой. Димка его уже ждал.
– О, ты и велик взял, молоток. Теперь дело быстрее пойдёт.
До вечера они успели сделать ещё несколько ходок с золотыми монетами. В общей сложности перевезли весь сундук. Чемодан был полон, пришлось ставить в шкаф мешок и насыпать его. С сумками и велосипедами дело спорилось.
– Завтра перевезём серебро. А там и остальное. – Виктор закрыл шкаф.
– Не говори гоп. – Димка устало присел на кровать. – У меня уже все руки болят.
В коридоре послышался шум, и открылась дверь.
– Ау, хлопцы, вы дома? – Дед плюхнул на скамью что-то тяжёлое.
– Дома мы, дома, – откликнулся Виктор, выходя из комнаты. – А ты где был-то целый день?
– Так собрание на фабрике с утра шумело, а потом я в город съездил. Пенсию получил и купил вот кое-что.
– На ужин у нас есть что, аль нет, а то я что-то проголодался. – Дед присел на лавку.
– Сейчас приготовим, посиди, отдохни, – братья засуетились на кухне.
– Расскажи пока, что за собрание?
– Так что за собрание. Собрание, как собрание. Оповестили, что фабрика, якобы, наша из-за банкротства продаётся с аукциона. Предложили желающим выкупить. А кто у нас её выкупит? Бабы шептались, что уже есть покупатель, заграничный какой-то. То ли немец, то ли француз, не понятно только пока. А это всё, как бы для проформы, по закону так, мол, положено. Дали месяц сроку. Через месяц эти, как их, торги начнутся.
– А стоимость-то большая? – ребята переглянулись.
– Для меня большая, речь идёт о миллионах. Там ведь, почти все станки меняли перед перестройкой. Эх, такую фабрику обанкротили. Слух идёт, что это специально всё. Как Олега Юрьевича в восемьдесят восьмом выжили, так фабрика и пошла по рукам. Каждый новый директор только себе спешил карман набить, о производстве не заботился. А последний так вообще, говорят, половину станков вроде как продал. Самые искусные мастера куда-то все пропали, вот что странно. – Дед, задумался. – Я тут родню их поспрашивал, странно они как-то себя ведут. Вроде и отвечают, но глаза в сторону уводят. Не умеют у нас люди врать. Вот им и стыдно. Это в городе совесть свою многие на колбасу сменяли, а у нас ещё совестятся, видишь.
– А что отвечают-то по мастерам, Дедуль? – Димка поставил на стол миску с картошкой и стал резать хлеб.
– Говорят, что якобы на заработки в город уехали. Но, чую я, что-то здесь не чисто.
– Дед, а кто продажей заправляет? – Виктор вылавливал ложкой из банки солёные помидоры.
– Да из города какой-то, плешивый. Маленький, толстенький, а глазки так и бегают, так и бегают, – Дед подошёл к рукомойнику.
– А с ним на иностранной машине три мордоворота припожаловали. Всё зыркали зенками, ну чисто барбосы голодные.
– Ладно, что тут у нас? – Дед присел к столу и потянулся за ложкой. – Ужин холостяка: картошка, помидоры, хлеб и соль.
– Дед, извини, закрутился, про ужин забыл, – Виктор виновато пожал плечами.
– А обедал ты чем, внучок, забывчиками? – Дед взял картофелину.
– Не, обедал я у тётки Вали. Девчата борщ вкусный наварили. Ну, и я вовремя подоспел, – Виктор облизал губы.
– А ты специально что ль ходил, чтобы самому не готовить, – Дед недовольно поднял брови.
– Дед, ну не злись. Я за великом ходил и на обед случайно попал. – Виктор хитро подмигнул Димке.
Остальной ужин прошёл в молчании. Каждый что-то своё обдумывал, рассеянно жуя картошку с помидорами. Вымыв и убрав посуду, ребята ушли в комнату Виктора.
– Ну что, когда с Дедом будем говорить? – Димка присел на кровать.
– А что тянуть, давай прямо сейчас, – Виктор завесил окно и включил свет.
– Дедуль, а Дедуль, ты можешь сюда зайти? – позвал он Деда, выглянув в комнату.
– Что там у тебя? – Дед появился в дверях.
– Присядь, разговор есть, долгий, – многозначительно подчеркнул Виктор, заметив недовольство Деда.
– Понимаешь, Дедуль, – начал Виктор, когда Дед присел рядом с Димкой.
– Мы тут с Димоном клад нашли, хотели с тобой посоветоваться, что с ним делать. По сегодняшним временам государству отдавать, вроде, как и не резон. Не надёжные что–то руководители этого государства стали. А так как мы ещё не совсем взрослые, то … В общем, Дед, смотри и … две молодые головы – хорошо, но с третьей, опытной, надёжней.
И Виктор, подмигнув Димке, распахнул дверки шкафа и мешок раскрыл.
– Ёшкин кот, да это никак, серебро. – Дед нагнулся над мешком, – где это вы его нашли?
– Ну…, там конечно, – Виктор махнул рукой, – это не самое главное. Главное, как это всё в деньги превратить и … в общем, мы подумали, – Виктор моргнул брату, – может, фабрику выкупить. Сделать её общей как-то, как раньше было.
– Ну, как раньше, не получится, а по-современному, что-то вроде кооператива, наверное, можно. – Дед разглядывал монеты.
– Интересно, они, как новые, в чём они лежали? – Дед посмотрел на Виктора.
– Ну … так в этом … как его, сундуке. В сухом сундуке. Вот и сохранились хорошо. – Виктор тихо выдохнул.
– А монеты-то старые, ещё Александровские. – Дед выпрямился. – Да, задачку вы мне серьёзную задали. Я поговорю кое с кем, а вы сами смотрите никому ни слова, а то за эти монеты без головы остаться можно.
– Дед, может их спрятать, куда подальше, пока от греха, а? – Подал голос Димка.
– Спрятать, говоришь, спрятать – это да, надо б. А ну пойдёмте. Фонарь возьми. – И Дед бодро пошагал на двор.
