Николай Н. Плетнёв
Падший
Глава 11
Даллас из-за больной ноги не полез на скалу, поэтому не видел, всего отряда, что прислал Бос. Но зато услышал зычный голос Арета (кого же ещё?):
– Ваш смешной забор не становить мои воины! Отдавай нам беглецы, и мы оставим вас живыми!
С вершины скалы им ответил Каспар:
– Врёшь ты сё! Знам скок сёл ты уж чистил до следней крысы! Уходи, мы больш не платим дань Босу, а кто он шлёт, не йдёт обрат!
Каспар отшатнулся от копья – к счастью, оно пронеслось мимо. В ответ со скал полетели булыжники. Воины кидали копья в камнеметателей, но большинство из них не достигало цели – люди наверху постоянно перемещались и наклонялись за камнями. Некоторые копья падали внутрь укрепления. Мальчишки бросились их собирать, намереваясь запустить обратно, но Даллас свистнул, привлекая внимание, и запретил им. Ни к чему снабжать врага снарядами.
Полетели за стену и факелы. Попадая в хижины, они бы натворили немало бед, но пригодилась запасённая вода. Женщины заливали огонь прежде, чем он разрастался в пожар.
Даллас нашёл в заборе щель побольше и припал к ней. Но тут же вздрогнул и отшатнулся – прямо на него бежал воин с факелом и мечом наголо. Он со всего маху врезался плечом в забор. Брёвна со скрипом пошатнулись, но выдержали. Тут же на стену навалились в нескольких местах другие воины. К счастью, их оказалось недостаточно, чтобы обрушить укрепление. Сверху на атакующих сбрасывали тяжёлые глыбы, а мальчишки норовили через щели ткнуть противников их же копьями.
Воины быстро поняли, что стену так просто не свалить. Изрыгая ругательства, они разбегались, пытаясь найти брешь. Самые ловкие забирались по скалам и каменному завалу. Те, что избежали града булыжников, добрались до метателей и устроили резню. Но к ним на помощь поспешили мужчины племени с копьями, ножами и грозными выкриками. Они убивали или сбрасывали противников.
С бессильным ужасом Даллас наблюдал, как Арет на площадке одной из скал рубил мечом камнеметателей, прирезав заодно и мальчишек-дозорных, пока его не заметили. А когда защитники бросились к нему, Арет ловко слез со скалы тем же путём, что и забрался.
Спустя несколько ужасных, наполненных воплями и лаем минут, оставшиеся воины Боса отошли на поляну перед деревней. Даллас разглядел в щель между брёвнами, что их осталось всего-то человек двадцать. При этом многие пережили попадание камня, поэтому хромали или держались за рану. Да и те, что остались целы, потеряли запал и теперь лишь сидели на корточках, посасывая пойло из бурдюков. Похоже, Бос сильно недооценил жителей этой деревни, прислав так мало воинов. Но не будь забора, и этих сил хватило бы сполна.
– Мы прийти ещё! И нас быть много-много! – прокричал Арет, оценив свой отряд. – Вы пожалеть об это! Горько пожалеть! Каждый умирать страшный мук!
Он ещё долго выкрикивал неразборчивые и гневные слова. Видимо, совсем не привык проигрывать. Но он был прав. Больше воинов, лестницы или таран чтобы преодолеть забор – и такому малому количеству людей не удержать это примитивное укрепление.
Когда завершился подсчёт раненых (семь) и убитых (пять), Даллас обошёл рыдающих женщин и пострадавших мужчин. Он со вздохом оглядел горстку людей: обессилевших шахтёров, ненадолго ставших воинами, тощих детей, не знающих хорошей жизни и матерей, у которых и без сражений хватало забот. Их жизни ничего не стоят для Боса, а тем более Арета, но не для Далласа. Теперь уже нет. Поэтому он подошёл к Каспару и сказал:
– Они вернутся. Не успокоятся, пока не убьют всех нас. Разбирайте завал и уходите в горы. А я задержу их. Я им нужен. По крайней мере, их главарю. Приду к нему и поставлю условия – мои знания и умения взамен на то, чтобы вас не трогали. Верить им нельзя, так что завал всё равно надо разобрать.
Каспар и так не всегда понимал современную речь, а сейчас и вовсе находился в некой прострации после сражения. Лишь молча щёлкал камешками о зубы. Его чудом не убили и не покалечили. Должно быть, он тревожился за будущее, ведь по сути они объявили войну могущественному соседу. Даллас объяснил ещё раз, попроще. Надеясь, что мысль донесена, ушёл ночевать. А утром прощался с Гулей.
Радость девушки что он не пострадал, быстро сменилась слезами, истерикой и, наконец, отчаянием. Больших усилий стоило уговорить Гулёнку отпустить Далласа обратно в плен и не отправляться вместе с ним. К счастью, в этом активно помогала её мать – тихая и добрая женщина. Она увещевала, что её «бох» вернётся. Далласа смутила в этой ситуации лишь ухмыляющаяся гнилозубая рожа Дана, который ошивался неподалёку. Похоже, прелести Гули до сих пор не давали ему покоя. И, согласно обычаям, перед ним теперь открывались все двери, раз она будет спать одна. Даллас стиснул зубы. Он пойдёт на это, чтобы сохранить жизнь людей племени. Да и свою.
Не было уверенности, что проигравший Арет и любознательный, но жестокий Бос не посчитают «человека неба» бесполезным. В таком случае надежда одна – что жители деревни успеют уйти в горы.
Возникла новая проблема – нужно покинуть укрепление, возводимое накануне с таким трудом. Перелезть через наваленные камни помешала больная нога. Разбирать забор, значит, рисковать не выстоять при новой атаке.
Подошёл Каспар, который за ночь пришёл в себя. Он предлагал проводить его, ведь без Вурха сложно найти путь среди трясины. Но Даллас уверил, что найдёт дорогу сам, ведь он включал в смартлете запись маршрута, когда они сбегали от Боса. Он взял пончо, на нём заодно можно спать, сушёные запасы еды от матери Гулёнки и увесистый бурдюк с водой из пещеры. Хватит на два-три дня похода. Оставалось лишь не угодить в трясину. Каспар отдал Далласу посох, с которым не расставался, и пожелал доброго пути, пожав руку за предплечье. Даллас же поделился советами – использовать рычаги для расчистки завала, на всякий случай подготовиться к новой атаке, выставив дозорных. А остальное опытный лидер понимал и сам.
Каспар подошёл к ограде и нашёл определённое бревно. Он поддел его палкой снизу и немного отодвинул. Один ствол вкопали в землю не глубоко и не везде перевязали верёвками. Видимо, вспомнив недавнее приключение и проникновение через забор, Каспар догадался оставить незаметный и узкий лаз. Снаружи и не определить, что в стене есть слабое место. В этом Даллас убедился, когда с трудом протиснулся в щель и оказался по ту сторону.
Почти сразу же он споткнулся о труп воина. В нос ударил металлический запах крови. Рядом лежал ещё один с размозжённой головой. От взгляда на них подкатывала тошнота, но отвести глаза стоило больших усилий. Чужая смерть непостижимым образом приковывала внимание. Даллас обошёл крепость и насчитал семь тел. Ещё одно он обнаружил поодаль – видимо, воин истёк кровью, пытаясь отползти.
Путь через болота прошёл без приключений. Даллас боялся нагнать непутёвое войско обозлённого Арета, но они знали эти болота куда лучше, поэтому двигались быстрее. К тому же у них была целая ночь форы.
И всё же, бродя по тропкам и сопкам, Даллас часто останавливался и прислушивался. Редко квакали лягушки, иногда звенели комары, чавкали и булькала жижа под ногами. В остальном стояла могильная тишина.
Даллас часто сверялся с картой смартлета, петляя по болоту, но двигаясь к намеченной цели. Не так уж далеко, если по прямой. Вот только то и дело путь преграждали озера трясины, куда посох Каспара погружался почти полностью.
Спустя пару ночёвок впереди замаячили костры деревни. Весьма кстати, ведь Даллас продрог под дождём и устал от поиска надёжных кочек. Постоянно мокрые ноги опухли и болели. Запасы воды и пищи тоже подходили к концу. Жаль, что люди Боса не пьют ничего, кроме кислой гадости, от которой в голове становится мутно и клонит в сон. Надо разобраться, что это такое.
Даллас спокойно прошёл по знакомой улице, разделяющей деревню на две части. Сторожившие рабов стражники опешили при виде беглеца, для поимки которого снарядили целый отряд. Они тупо глядели на Далласа, идущего мимо, а затем сообразили пойти следом. Но он и сам знал дорогу – прямиком к дому Боса.
Он застал вождя и его помощника Арета за молчаливым обсуждением стратегии. На столе кусками еды обозначалась карта боевых действий. Возможно, планировалась новая атака на деревню Каспара. Они так увлечённо двигали куски мяса по блюду, что не сразу заметили посетителя.
Охранник у двери преградил Далласу путь, а Бос и Арет на секунду застыли. Будто не веря глазам, они с глупым видом уставились на вошедшего. Но Арет быстро спохватился. Вскочив на ноги, он оскалился, вынул из ножен короткий меч и двинулся на Далласа. К счастью, в этот момент Бос громко хлопнул в ладоши. Стражник заслонил собой Далласа, а Арет скорее прорычал, чем сказал:
– Дай резать этот собак! Из-за он много мои люди умирать!
Даллас ответил:
– Мои люди тоже погибли. Ты же сам зарезал троих мальчишек. Но я пришёл не за местью. Я пришёл, чтобы такое больше не повторялось.
Бос энергично жестикулировал, что-то объясняя Арету. В результате его приспешник, вполголоса произнося диковинные ругательства, убрал меч в ножны и сел справа от главаря. Далласу же Бос жестом предложил устроиться напротив.
Ощутив победу в этом небольшом противостоянии, Даллас продолжил натиск. Он остался стоять и заговорил, смело глядя Босу прямо в глаза:
– Ты знаешь, что я человек из другого мира. У нас всегда есть еда и вода. Нет болезней и прочих бед. Мы почти не ходим пешком, ездим на быстрых повозках. Мы работаем только если нам хочется. Мы не воюем, не погибаем от рук врагов, – он посмотрел на Арета, который глядел исподлобья, – и сами не убиваем, ведь нам нечего делить. Ваши и наши предки жили здесь, на земле. Они развивались, придумывали, как улучшить быт. Я много знаю, а у тебя есть люди. С их помощью я помогу твоему племени стать процветающим, развитым, счастливым…
Бос замахал руками, а Арет перевёл:
– Ты брать мы в твой мир. Тогда ты живи.
Даллас вздохнул. Скачок из первобытности хотя бы в средневековье за несколько лет – это слишком долго. Им подавай всё и сейчас.
– Я и сам не знаю, как попасть обратно, иначе не сидел бы здесь. К вам ведь приходили люди неба. Если они оставили что-нибудь, возможно, я свяжусь… ммм… поговорю с ними. Они и здесь сделают много хорошего. Наш мир небольшой, там много людей. Вас тоже немало, и вы совсем другие…
Кажется, Бос и Арет перестали слушать Далласа. Они жестикулировали, общаясь между собой. Возможно, решали судьбу единственного небожителя, что видели в жизни. Живой он принесёт больше пользы, чем мёртвый. Правда, они могли заподозрить, что Даллас приведёт армию богов. Но и его убийство в понимании дикарей разгневает таких, как он.
Наконец, они что-то решили. Бос ушёл в другую комнату, а Арет процедил:
– Ты ждать.
Через несколько секунд Бос вернулся, неся в руках вещь, похожую на коробку или большую книгу. Он вручил её Далласу, а Арет объяснил:
– Ты говорить люди неба, они брать ты и мы. Скажи не то – и ты умирать, – в подтверждение слов он снова вытащил меч и положил его перед собой.
Что они себе думают? Что по одному слову Далласа сюда сразу прибудет полк солдат?
Коробка Боса оказалась древним терминалом. Таким старинным, что Даллас даже не видел подобные устройства вживую. Хотя он интересовался техникой и изучал историю компьютеров, смартфонов и смартлетов, читая «Цивилопедию».
Даллас раскрыл прочный чехол из прорезиненного металла. Внутри оказался экран из той эпохи, когда интерактивные изображения не проецировались на любую поверхность. Ещё забавнее выглядели кнопки с буквами и цифрами на нижней части корпуса. Для каждого символа отдельная клавиша. Об управлении взглядом, надо полагать, тогда не подозревали.
Отдельно от остальных располагалась кнопка со знакомым символом включения. Даллас нажал на неё, но ничего не произошло. Он нажимал сильнее, держал дольше, но устройство не работало. Бос рассказал через Арета, что Титор («тьфу на имя то!») говорил с небожителями через эту штуку. Но похоже, элементы питания для неё тоже приносили те, кто спускался. Или этот терминал попросту сломался. Хотя по корпусу видно, что обращались с ним аккуратно.
Даллас разобрал устройство, чтобы проверить внутреннее состояние, но без инструментов он лишь избавил его от массивного чехла и вынул батарею. Цифры на наклейке показывали силу тока, необходимую для зарядки. Вот только розеток на болоте не было.
– Я починю это, – заключил Даллас. – Но мне понадобятся инструменты и другие вещи жителей неба, если они у вас есть.
Арет и Бос, наблюдавшие с опаской, как Даллас умело разбирает великое и непостижимое сокровище, переглянулись и одновременно кивнули.
Глава 12
Несколько дней Даллас при помощи людей Боса собирал по деревне амулеты и талисманы, которые на поверку оказывались диодами или конденсаторами. Осколки цивилизации. Одним артефактам жители придавали сакральное значение, другие приспособили в хозяйстве. У кожевника нашлась прекрасная тонкая отвёртка – ей он делал дырки в шкурах, чтобы сшивать куски. У толстого Жона под подушкой лежал оберег от клопов – плата с парой резисторов. От насекомых, конечно, не помогало, а резисторы пригодятся.
Даллас не был уверен, что старый терминал можно воскресить, но стоило попытаться хотя бы зарядить батарею. Добыть электричество не так сложно. Либо использовать химические элементы, либо магниты и соленоиды. С химией Даллас не слишком дружил, поэтому он принялся накручивать катушки из обрывков проводов и магнитов, которые носили многие воины. Они прикрепляли их к металлическим наручам и верили, что «липкое железо» поможет им прицепиться к этому миру, то есть, выжить. Когда Даллас попросил их отдать, воины не выразили удовольствия, но помог Арет. Он пообещал отправить непослушных на тот свет – есть амулет или нет. Это действовало.
Деталей всё равно не хватало. Тогда Бос отправил Далласа с Жоном и другими людьми в посёлок, где собирались торговцы, да и просто те, кому есть что продать. Они устраивали ярмарку раз в несколько дней. Днём велась бойкая торговля, а по вечерам люди обменивались культурным опытом, устраивая показательные выступления с песнями и плясками.
Даллас с компанией прибыл на место к вечеру, поэтому сперва у него появилась возможность посмотреть на большое скопление людей и шумные представления. Барабаны и погремушки задавали ритм, дудки выводили нехитрые мелодии. Парни и девушки разной степени одетости выходили в круг, показывая на что способны. Для них это приносило и материальную пользу: со зрителей собиралась добровольная плата, и многие, если шоу нравилось, не скупились на горсти сушёных жуков и прочие мелочи. Один юноша подарил танцующей девушке ожерелье, и она ещё долго ему улыбалась.
Здесь же работали продавцы еды, громко зазывая прохожих к прилавкам на разных наречиях. Угощали насекомыми, грибами, а иногда даже мясом. Спутники Далласа брезгливо морщились на жуков и личинок, считая эту еду низкой. Они поели тушёных грибов, расплатившись браслетом, что кулинара вполне устроило. Порция горячей и вкусной пищи досталась и Далласу.
Наравне с едой, зазывалы приглашали получить и другие удовольствия от жизни. Люди подходили за чашами с резко пахнущим пойлом из большого чана. Некоторые из них уже нетвёрдо стояли на ногах, допивая явно не первую порцию. Но смущало не это. Вдоль дороги стояли голые рабыни, а хозяева нахваливали товар, перечисляя их умения. К счастью Далласа, половину слов он не понимал. Но и остального хватало, чтобы покраснеть и снова поразиться местным нравам. Здесь люди не стеснялись. Отходили с девушками к подстилкам неподалёку, где и пользовались их услугами. Так же поступали и с естественными потребностями – справляли нужду где придётся, лишь на шаг-другой отойдя от дороги.
Показался большой барак, где люди побогаче проводили ночь с комфортом. Под комфортом понималась солома на полу, да общий горшок у входа. Двое стражников привязывали рабов к столбу и охраняли сон и имущество постояльцев. Хотя многие из них не спали, а оживлённо вели беседы, сидя на полу. Если не утомительное путешествие, Далласу нипочём не удалось бы уснуть.
Ранним утром торговцы проснулись и снова принялись перекрикиваться и хохотать, собираясь на торжище. Вышла на ярморочную улицу и компания Далласа.
Каких только товаров не было на этом рынке! Даллас увидел немало знакомых вещей из своего мира. По большей части мусор: сломанные устаревшие гаджеты, пластиковая упаковка, детали от механизмов и транспорта. На некоторых прилавках наравне с кусками целлофана выставлялись обрывки современной ткани и одежды. Вот откуда логотип «Адинайк» на его пончо! Он спрашивал, где торговцы берут эти вещи, но в ответ получал угрюмые и подозрительные взгляды, а то и эмоциональные выкрики. Слова незнакомые, но интонация отлично передавала смысл.
Жон объяснял, что есть место, охраняемое войском едва ли не большим, чем у Боса. Да ещё и вооружённое «бабахами» – палками, из которых с грохотом вылетают железные мухи, кусающие насмерть. Эти люди никого не пускают за периметр. Лишь торговцам позволено подходить к воротам, чтобы обменять продукты и рабов на диковинные вещи.
Люди Боса, пришедшие с Далласом, тоже привели с собой нескольких невольников. Торговля людьми происходила на отдельной части рынка. Понурые связанные рабы стояли, потупив глаза, а покупатели прогуливались мимо и осматривали живой товар со всех сторон. Даллас с отвращением наблюдал, как они залезали несчастным пленникам пальцами в рот, считая зубы. А если покупателю приглянулась девочка, он осматривал самым бесстыдным образом и куда более сокровенные места.
Хотелось закричать, что это ужасно, бесчеловечно. Так относиться друг к другу нельзя! Все люди рождены равными и свободными! Но его бы просто не поняли. Ни запуганные рабы, привыкшие терпеть всё, что с ними делают, ни тем более хозяева, строящие благополучие на спинах невольников.
Даллас вспомнил школьные курсы. К сожалению, человечество всю историю разделялось на рабов и господ, на бедных и богатых, на крестьян и помещиков. Можно сказать, что и после глобальной катастрофы это разделение не исчезло. Безмятежная жизнь небесных городов строится на тех, кто добывает ресурсы внизу.
Даллас отвлёкся на детали для зарядки терминала. Он нашёл на прилавке небольшой электрический мотор. Такие стоят на многих роботах-уборщиках и в других бытовых приборах. Продавец привязал к нему верёвку и утверждал, что это оружие. Если раскрутить как следует, пробьёт голову. Наверное, на этом рынке отыщется и микроскоп для заколачивания гвоздей.
Но сейчас Далласа интересовали электрические приборы. Он искал инструменты, провода и детали без видимых повреждений, чтобы собрать зарядное устройство. Получилась порядочная сумка старой и сломанной электроники. Жон, выручив за рабов позолоченные украшения, обменял часть их на железные изделия, а ими рассчитывался с продавцами.
– Ах ты жалкий таракан! – пылко торговался Жон за моторчик, – ты думать, я болван и не знать скок стоить твой хлам? Три ножа!
– Не хош – не бери, а каб надо, мне дай не меньш ножей, чем у мя палец на двоих руках. – отвечал торговец, не собираясь уступать.
– Да ты хоть знать, кто я? Лишь я сказать – и Арет прийти твой деревня. Моли, чтоб оставлять на двоих руках хоть по пальцу!
Побледневший торговец утратил запал, и они сошлись на пяти ножах.
Даллас спросил о деньгах, но этим поставил Жона в тупик. Дикарь не понимал, как все племена договорятся использовать одинаковые металлические кружочки, вместо понятного обмена. Ведь тогда любой, кто начеканит их больше, скупит всех рабов, а остальным придётся работать самим. Доводы Далласа об экономике он не воспринимал категорически. Так же, как и небожитель не понимал, сколько железных ножей стоит связка цветных бус. «Скока дадут», сказал Жон. Он-то знал цену каждой вещи.
Даллас прикинул, что стоимость его запчастей равна двоим рабам. То есть, два человека лишились домов, семей и спокойной жизни, чтобы переходить от хозяина к хозяину, тяжело работать за скудную еду. Остаётся надеяться, что ремонт терминала будет того стоить. Возможно, если получится связаться с управителем Смитом из Ориона, он пришлёт помощь. Сюда спустится экспедиция, которая подскажет людям, как прожить без рабского труда; химики и ботаники придумают, как прокормить людей без обилия солнечного света; медики избавят их от болезней, подсадив в кровь микроботов и снабдив лекарствами; учителя привьют дикарям вкус к культуре. Конечно, не всё сразу, но год за годом, племя за племенем эти люди станут лучше и цивилизованнее. А он, Даллас, войдёт в историю как тот, кто начал этот процесс.
Долгая обратная дорога настраивала на разговор, так что Даллас расспрашивал Жона, почему в ходу рабский труд, ведь это неэффективно. Для толстяка многое из того, что говорил Даллас, казалось немыслимым. Он не понимал, как обойтись без рабов. Правда, сам им не доверял даже прибраться в доме. Говорил, одна рабыня подбросила ему в постель «гада ядова», за что её сожгли живьём, а он теперь спит среди объедков и мусора. На вопрос мог ли гад заползти в постель без участия служанки, ответил, что такое возможно. Но та рабыня злилась, что он не спал с ней так часто, как с другой, помоложе. Жон потом догадался, что гада могла подложить и молодая, чтобы он избавился от соперницы, поэтому на всякий случай сжёг и её.
Толстяк так спокойно рассуждал про убийства, будто речь шла не о живых существах, а о предметах. Когда вещи становятся бесполезными, их выбрасывают. Когда рабы не устраивают, их убивают. Или продают, если нужны другие ценности.
Жон, похохатывая, рассказывал истории про господ, что проигрывали всех рабов и всё имущество, после чего их забирали в неволю. Из таких получались самые бесполезные слуги, которых нужно подолгу бить, чтобы начали работать. А лучшие невольники получаются из диких бродяг гор. Они послушно выполняют самую тяжёлую работу, лишь бы им дали миску похлёбки. Неудивительно, ведь жизнь у них непроста – караулить редких кочевников, ловить горных зверей, воевать с соплеменниками и поедать друг друга.
Даллас вспомнил битву во время спуска с гор. Что ж, несколько бродяг избавились от рабства и тяжёлой жизни. Даже неизвестно, что для них лучше. Вариантов родиться в городе над облаками, пусть и в инкубаторе, им не предлагалось.
Тяжёлые раздумья сопровождали Далласа остаток пути. Но решимость починить терминал лишь крепла. Он видел в этом последний луч надежды для себя и этих людей. И когда они дошли до деревни, он наскоро поел и сразу взялся за детали. Правда, через несколько минут понял, что валится с ног и лёг спать, проверив, не забрался ли в постель «ядов гад».
Со свежей головой дело пошло быстрее. Даллас покрутил шестерёнку моторчика. Когда-то эта деталь превращала электрическую энергию в механическую, теперь же всё будет наоборот.
Не заботясь о компактности и красоте, Даллас собрал простенькую схему из нескольких диодов, конденсаторов и других деталей, выпаянных раскалённой проволокой из купленных «амулетов» и «оберегов». Он приделал ручку к моторчику, но понял, что скорости вращения напрямую не хватит, чтобы достичь необходимой силы тока. Нужно либо мастерить систему шестерёнок, что сложно сделать в этих условиях, либо придумать, как крутить ось мотора быстрее.
Даллас прикидывал, как построить водяную мельницу, но это слишком долго и сложно. Если использовать силу нагретого воздуха, не хватит мощности. А вот струя сжатого пара подойдёт. Но для этого нужны трубки, поршни. Таких деталей он не принёс с ярмарки. Но ведь эти люди где-то берут ножи, браслеты и другие металлические вещи. Почти все они не из прошлого.
Оказалось, что в посёлке есть кузница. Она стояла на отшибе, поэтому Даллас сразу её не приметил. Жон представил пожилого раба-кузнеца. Правда, его язык совсем не походил на современный. Но Жон утверждал, что это очень умелый мастер – его покупка обошлась Босу весьма дорого. Судя по миниатюрным искусным украшениям, над которыми работал кузнец, он действительно стоил своих денег.
Даллас попытался объяснить, что ему надо при помощи Жона, но толстяк и сам не очень хорошо знал язык племён, из которых вышел этот раб. Оставалось надеяться, что кузнец поймёт чертежи.
Намучившись с выбором материала для изображения схемы, Даллас выбрал деревянную доску. Обтесав и поскоблив ножом, придал ей более или менее ровную форму и принялся вырезать чертёж, который он помнил из курса физики. Прототип паровой турбины ещё в античные времена собрал Герон Александрийский. Жаль, не догадался использовать пар вместе с поршнем, ведь до него он тоже додумался. Это приблизило бы расцвет цивилизации на добрых полторы тысячи лет. Вместо этого Герон строил автоматы для раздачи «святой» воды за деньги и помогал жрецам в храмах создавать иллюзию божественного присутствия. Возможно, тогда ещё не пришло время парового двигателя, фабрик и индустриализации. Должны были расцвести и рухнуть гигантские военные цивилизации, разбрестись по миру и осесть на месте варварские племена. Чуме потребовалось выкосить огромную часть человечества, а инквизиции нагнать страху на остальных. Лишь спустя несколько веков, множество войн и испытаний, началась, наконец, эпоха просвещения, давшая слово изобретателям и учёным.
Даллас взял немного оплавленного сала со свечи и втёр его в доску. Затем соскоблил ножом лишнее. Бороздки стали отчётливо видны. Лишь бы мастер понял, что ему предстоит собрать. Кузнец долго смотрел на чертёж, водил пальцами по поверхности. Понятно, что для него такой заказ – что-то из ряда вон. Даже мысль, что можно изобразить, какую вещь хочешь выковать, вряд ли приходила ему в голову. Но он указал на схему и принёс трубку из меди, которая как раз подходила.
И Даллас понял, что всё получится.
