Николай Рерих
Твердыня пламенная (сборник)
* * *
До зари задолго, при звездах – вся соседняя гора за рекою усеяна розоватыми огромными огнями. Они движутся; собираются в гирлянды; распадаются на части, вспыхивают и исчезают; несутся вперед и назад или соединяются в одно мощное пламя. В студеном ноябрьском воздухе дивуемся на это гималайское чудо, знакомое всем жителям местным. Можете наутро спросить Гуру, и он, блеснув глазами, скажет про огни Девита; а другой шепнет о светлом воинстве Майтрейи. Огни земли, а вот и сияние небесное. Тибет знает «Де-ме», огонь божества, и «Нам бумпа», огневое сияние.
Над снежными вершинами Гималаев полыхает светлое сияние, ярче звезд и причудливее зарниц. Кто же возжег эти столбы света, шествующие по небу? Не близки полярные края полунощные. Не блестеть в Гималаях сиянию севера. Не от северных сверканий эти столбы и лучи света. От Шамбалы они; от башни Великого Приходящего.
«Майтрейя идет».
Ему воздают почитание; задерживая бег коней в просторах пурпурной Гоби, торжественно восклицают монголы: «Алдар».
24 августа 1931.Кейланг.
VI. Приветы
Декада
Прошло десять лет с тех пор, как мы положили первый камень наших Учреждений в Америке. Вполне естественно, что мы начали их с Института Объединенных Искусств, чтобы сразу в полной мере подчеркнуть идею единства. Таким путем наши давние идеи, протекавшие в других странах, перенеслись и вкоренились и на почве Америки. За десять лет сложилась обширная литература по всем отделам нашего культурного центра. Я не собираюсь сейчас писать историю этих нарастаний. В день привета мы не будем летописцами, но выразим то, что нам кажется самым несомненным в росте культурных начинаний.
Дорогие сотрудники, я не собираюсь просто хвалить Вас, ибо можно ли хвалить человека, который всецело предан идее Культуры? Можно ли хвалить за честность? Можно ли хвалить за духовность и воодушевление красотою? Ведь это все основы человеческие, вне которых никто и не мог бы считаться культурным работником. Похвала всегда относительна, но факт незыблем! И вот теперь в памятный день десятилетия трудной работы во имя Культуры мне хочется отметить то, что несомненно.
Оборачиваясь назад, на все труды, на все битвы с невежеством, бросается в глаза, что работа созидательная шла безостановочно. Это не похвала, это только выявление факта истинной духовной доблести. Можем ли мы сами себе назвать хотя бы один год, проведенный в покое и самоуслаждении? Можем ли мы назвать хотя бы один месяц из этих 120 месяцев, когда бы не укреплялось уже сделанное и не устремлялись бы мысли к новым областям культурного поля.
Тут-то мы и можем, положа руку на сердце, сказать, что не было такого года, не было такого месяца и даже недели, когда бы мысль и труд не слагали новых возможностей. Не было того дня, когда бесчисленные препятствия не были бы обращаемы во благо. Это сознание безостановочной устремленности беспрерывного созидательного труда – поистине должно быть знаком сегодняшнего дня. Нас могут спрашивать о порядке нашего плана. В индивидуальных суждениях могут предлагать перестановку чередования дел, но никто не скажет, что энергия не была положена во Благо.
Нет ничего удивительного, что за десять лет Учреждения развились необычно. В безостановочности энергии заключен великий мегафон, великая инерция, которая вооружает работников крепким доспехом.
Очень сожалею, что в этот знаменательный день не могу быть с Вами и не могу словом отеплить посылаемые Вам мысли; но во имя той же безостановочной работы, о которой говорю, я чувствую, что устроение Гималайского Института вполне оправдывает мое физическое отсутствие сегодня в Америке. Уже более трех лет тому назад мы внесли к нашим областям Искусства и область Науки, ибо Культура в своем синтезирующем начале не терпит ограничений, умалений, отделений. Мы видим, что все условности, так вредящие прогрессу, порождены лишь невежеством. Но каждый из нас за всю деятельность может сказать, что сущность духа народного гораздо сильнее выпадов невежества. Имея дело с массами, в сердце своем устремленными к знанию и красоте, мы можем оставаться оптимистами. Не будем сегодня вспоминать о трудностях. Всякое воспоминание о трудностях может привязывать корабль наш к пристани. Вспоминая о трудностях, мы невольно начинаем думать о заслуженном отдыхе, иначе говоря, начинаем предаваться самым вредным мыслям, ибо где же он, отдых, в беспредельности творчества? Оставаясь неразрушимыми оптимистами, мы будем лишь стремиться окрылить корабль наш новыми парусами.
«Странные люди», – сказал кто-то про нас, но друг наш заметил: «Действительно, необычные люди, даже все трудности встречают с улыбкою».
Откуда же может прийти эта улыбка? Ведь только из сознания, насколько нужна всегда и особенно теперь работа во имя Культуры. Итак, вступим же в новое десятилетие с прежнею неудержимою стремительностью, с тем же звучащим зовом о Культуре и с тою же неустанностью.
Сделаем поклон всем тем, кто помогал росту Учреждений, и пожалеем тех, имена которых смешались со тьмою.
Как я уже часто говорил, Культура есть почитание света. Даже травы и растения к свету стремятся. Как же одушевленно и восторженно нужно стремиться к единому Свету людям, если они считают себя выше растительного царства.
Сегодня ночью над цепью Центральных Гималаев вспыхивали необычайные озарения. Это была не зарница, ибо небо было чисто, но то самое, недавно отмеченное в науке, светоносное излучение Гималаев. Во имя Света, во имя светоносности сердца человеческого будем же работать, творить, изучать.
Этот привет дойдет до Вас, Друзья, уже почти в день десятилетия наших Учреждений. Не забудем также, как многообразно откликнулось общественное мнение на наше строительство. По-своему каждый выразил внимание. Кто послал добрую мысль, кто одобрил, кто помогал и сотрудничал; наконец, те, у которых вообще не живут добрые мысли, послали свою клевету, и в этой форме выражая тоже внимание. Клевета, как это ни чудовищно, является условием признания, и эти своеобразные знаки неминуемо тоже нужно накоплять, точно выражения чуждого нам языка.
Среди многообразных наречий есть столько неожиданных созвучий, и по букве одной трудно решить, что несет с собою иногда внешне благозвучный знак. В жизни очень часто злобное клеветническое намерение оборачивается на пользу, лишь не закрыть глаза на это круговращение. Потому, вспоминая добрые знаки, также вспомним и о своеобразных ласках клеветы. Без нее земная трапеза была бы не полна. Но именно за полною трапезою мне хочется еще раз приветствовать всех друзей и сотрудников, которые дружно идут, чтобы помочь нуждам Культурной жизни.
Если мы можем помогать этим насущнейшим нуждам человеческого бытия – это уже прекрасно. И если в день десятилетия мы можем направлять мысли наши к бодрым строительным делам, это значит, что мы на пути правильном. Осознание правильного пути даст нам ту бодрость, зоркость и находчивость, чтобы неустанно и терпеливо помогать строению светлой жизни.
Десять лет тому назад мы планировали начало и развитие наших культурных Учреждений. Должны сказать, что, следуя основной программе, во многих пунктах мы преуспели за пределы ее. Так же точно теперь, вступая в новое Десятилетие, посмотрим вперед и наметим новые вехи, по которым пойдет развитие. Подчеркиваю «Развитие», ибо можно или развиваться, или разрушаться, но не стоять на месте. Приходится говорить эти слова в момент величайшего мирового материального кризиса, когда в мире многое отсекается, забывается, как груз терпящего аварию корабля! Но во время аварии весь экипаж корабля собирает всю свою опытность, все панацеи, дабы победно выйти из тяжелого положения.
Выше панацеи Культуры не знало человечество. Да и не будет знать, ибо в Культуре сумма всех достижений огненного творчества. И нашему кораблю трудно среди бури всемирного Океана. Конечно, совершенно естественно все материальные расчеты наши, бывшие правильными для нормального положения вещей, поколеблены под напором идущего девятого вала. Мы начинаем новое Десятилетие обращением к массам о сотрудничестве. Для народов мы начали Культурные Учреждения, и теперь народные массы должны выявить мощь свою в культурном понимании и оценке творимого.
Во все времена истории духовная мощь творила и возможности существования. Разумная экономия, с одной стороны, и пламенное творчество, с другой, создают незыблемый оплот. Даже в самые трудные часы строитель не вправе думать только об экономии, которая по негодности допущенных материалов может вызвать взрыв и разрушение. Созидательно мы должны смотреть вперед. Прежде всего скажем о центральном Учреждении нашем. Скажу, как я понимаю Музей наш. Музейон, Музей не есть мертвое хранилище, не сокровище скупца. Музей неразрывен с понятием Культурного Центра. Музей это уже и есть Обитель Лиги Культуры.
В широких планах Культуры нельзя предрешать непременных ограничений или каких-то заповедных исключительных владений. Также трудно предрешать каждое начало строительства. В пространстве иногда пролетал термин «Музей Одного человека», и, сознаюсь, всегда такое определение мне не нравилось. Не потому не нравилось, чтоб я был вообще против выявления индивидуальности. Индивидуальность, характер создает стиль, а стиль это есть печать века и ритм Вечности. Мне не нравилось это наименование, потому что в непонимающих умах оно звучало как некое ограничение, между тем в программу нашу именно понятие ограничения не входит. Уже в 1924 году я предложил устроить Отдел американского искусства, который уже тогда посильно начал собираться. Понимаю, что этот отдел не мог быть еще выставлен, ибо находится в процессе собирания и части его входят в состав передвижных выставок по штатам, знакомя широкие массы с отечественным искусством.
В 1929 году, вернувшись после долгого отсутствия в Экспедиции, мы начали планировать целый ряд следующих отделов. Было положено фактическое начало Восточному отделу, было положено основание Русскому отделу, состоящему в ведении нашего Сибирского Общества. Художественный материал, привезенный нашей экспедицией из Монголии и Тибета, лег основою Восточного отдела, а собрание русских икон послужило нуклеусом-ядром для возможности будущего развития отдела Русского. Комната имени Святого Сергия, комната имени Св. Франциска, комната мыслителя Спинозы, комната Великого Учителя Оригена, комната Маха Бодхи уже являются началом целого мощного будущего строения Музея религий. Тогда же в 29-м и 30-м году мы планировали Отдел итальянского искусства, о чем апеллировали к многочисленной итальянской колонии в Америке, и не наша вина, если сограждане итальянского происхождения пока остались глухи к желанию показать наилучшее представление о великом искусстве Италии.
Но что отложено, не потеряно. По-прежнему мы будем наполнять пространство призывами во имя объединения Культурных сил. Тогда же зародились мысли об отделах Французском, Испанском, Шведском, Финском и целом ряде выявлений Южной Америки. Конечно, продвижение по такому широкому фронту, да еще в столь затрудненное время, не может совершаться так быстро, как хотелось бы. Но мы всегда имеем перед собою первоначальный план наш, а именно, чтобы со временем все здание, в постепенно переустроенном виде, служило бы разнообразным Отделам человеческого творчества, являясь живым Культурным Центром, предоставленным в народное пользование. Укрепление и развитие именно этого плана стоит перед нами как ближайшая задача Нового Десятилетия.
Мы будем счастливы приветствовать и секции, посвящённые отдельным индивидуальностям, запечатлевая в воображении молодых поколений плоды цельной деятельности, напоминающей и зовущей к синтезу построения будущей жизни. Для роста всех этих многообразных выявлений мы должны обращаться не только к различным общинам и слоям общества, но и к разным странам, которые должны понять, что именно в Америке, где объединилось такое множество национальностей, всякое стремление к синтетичности особенно уместно, и шовинизм не к щиту Америки.
Опять же не будем себя урезать какими-то преднамеренными программами о том, что именно должно делаться в первую голову. Пусть сама жизнь выявит, где и в чем наибольшая жизненность или подвижность. Сама история нарастаний покажет, которые элементы были наиболее широко мыслящи и строительны. Конечно, в нашей программе не должно быть упущено основание качества делаемого; ведь нации и сограждане, полагаю, будут хотеть представить себя наилучшим образом и закрепить прочно. По счастью, положение наших комнат в здании таково, что сравнительно легко они могут быть обращаемы в единицы, отделываемые и постепенно сообщаемые между собою.
Вспомним уют Клюни, Шантильи и других замечательных музеев в замках и бывших жилых помещениях, которые даже помогли дать величайшую жизненность и убедительность представленным на обозрение предметам. Наши многообразные Общества Культурные поистине являются хранителями намеченных Отделов. В текущем году возник еще Музей «Урусвати», нашего Гималайского Института, который вносит еще одну важную ноту Синтеза и новым своим аспектом призывает к плодотворному мышлению молодые поколения. Как тесно связана жизнь Музея с Институтом Соединенных Искусств, с выставками Международного Центра и с Театром. Как в природе мир растительный взаимно питает друг друга, так и все эти ветви не отягощают ствол и не иссушают корней, но наоборот, дают новую жизнеспособность всему древу.
В Институте Соединенных Искусств какое огромное количество новых ответвлений может прибавляться совершенно естественно, не буду даже вновь перечислять уже много раз отмеченные нами желанные мастерские по всем родам жизненного искусства, которые могут образовывать полезнейших и просвещенных работников государства. Наша задача лишь привлекать лучших преподавателей и всеми силами создавать лучшие возможности для учащихся, окружая их высококультурной мыслящей атмосферой, конденсированной в таком объединенном Центре, порождающем здоровое творчество, – творчество, не связанное узкими предубеждениями и прочими последствиями невежества.
По тому же руслу должны развиваться и выставки Международного Центра. В сотрудничестве с индивидуальными творческими силами, с художественными Обществами и с правительствами выставки эти должны привлекать лучшие творческие силы и в благодатном многообразии утверждать взаимопонимание и дружественность наций. Памятуем, что путь красоты есть путь взаимного восхищения и понимания.
По тем же расширяющимся каналам должно идти Издательство наше, без ограничительных запретов приобщая и выявляя истинно культурные сведения, как о прошлом, так и устремляясь к Светлому Будущему. За недолгое существование свое Издательство уже дало и ряд книг и бюллетень Музея, и в пространстве уже мелькнула «Орифламма», название художественного Журнала. И общественное мнение радушно отметило появление первого Журнала «Урусвати», нашего Гималайского Института. Мелькнули мысли и о газете, уже пришли с вопросами о сотрудничестве с нами многие издания и Учреждения. Пусть по тем же незатемненным культурным путям живет и ширится наше просветительное издательство.
Также нельзя не порадоваться и не предвидеть быстрый рост «Урусвати», нашего Гималайского Института. Перед нами уже возносятся стены биохимической лаборатории с отделом борьбы против рака. Каждый месяц требуются новые вместилища для собраний ботанических, зоологических, археологических и этнографических. Только что успешно завершены экспедиции в Ладак и Лахуль и намечен ряд следующих работ и изданий. Каждая новая находка лишь подтверждает, насколько верно избрано место и правильно развивается план.
Растут наши культурные Общества, создавая своеобразное полезное единение культурных сил всех народов. Являются предложения об организации новых сообществ.
Уже состоялись кооперации и аффилиация с целым рядом образовательных и просветительных Учреждений. Пусть ширятся и эти каналы деятельности, ибо что же может быть ценнее и привлекательнее, как не кооперация, в которой, слагая воедино опыт накопленных возможностей, полезные начинания взаимно укрепляются и вытесняют из обихода ненавистное нам понятие разложения и разъединения. И так под Знаменем Мира во имя Красоты и Знания – вперед в Новый Путь! Никакие препятствия не могут удержать устремление духа.
Служение Культуре есть благородный подвиг человечества. Обязанность каждого мыслящего во Благо внести свое сотрудничество в общую чашу эволюции.
Верую!
24 октября 1931.Гималаи.
Маха Бодхи
В Сутрах дается прекрасный завет:
«Учение подобно пламени светоча, который возжигает огни многие. Они могут послужить для приготовления пищи или для рассеяния тьмы, но пламя светоча остается неизменно сияющим» (Сутра 42 чл.).
И среди служения возглашается: «Да будет жизнь тверда, как адамант; победоносна, как знамя Учителя; сильна, как орел; и да вечно длится».
Истинно прекрасны эти заветы крепости, готовности, преданности и благородного действия.
* * *
Велика радость строения! Благородно действие творчества! Прекрасно каждое приношение во имя культуры духа! Памятен этот день и для буддистов и для всех почитающих духовную культуру. Из пепла опять восстает великое понятие. Память о подвиге опять вызвана в умах мыслящего человечества, опять подтверждая истину неизменно сияющего светоча.
Когда паломники посещали Сарнат, они чуяли в сердце своем, что не без причины это историческое место пребывает скрытым, кладу подобно. В сужденный час опять восстают исторические ценности незабываемых памятников.
Неповторенные изображения Сарната, величием красоты духа, прошли по всему миру. При самых неожиданных обстоятельствах можно было убеждаться, с каким почтительным вниманием относятся люди к этому славному памятнику вечности. Люди самых разнообразных положений и верований объединялись восторгом изображения, благого и сострадательного.
Прекрасна ваша мысль сделать Сарнат центром. Поистине, какое другое место по историческому и географическому значению может равняться Сарнату?
Знаем, что каждому древу нужно время для роста. И центр Сарната не избежит этого закона и будет развиваться постепенно и твердо. Терпение, настойчивость, преданность, единение и любовь скуют прочное основание вашему центру.
В наши дни так нужно взаимопонимание, ведь мир содрогается в ненависти и разрушении! Каждое сердце человеческое пусть устремляется к духовному единению и творческому созиданию.
* * *
В памятные дни будем думать о том, о чем не следует забывать. В дни всемирного жестокого материального кризиса оглянемся на причины, создающие это повсеместное бедствие. Казалось бы, открытия и изобретения последнего времени дали людям новые необычайные возможности. Сообщения подводные, водные, подземные, надземные и воздушные предоставляют свои услуги для ускоренного обмена и, казалось бы, особенно напряженной деятельности. Но между тем вместо благоденствия всюду вспыхивают потрясения и несчастья. В самых, казалось бы, состоятельных странах образуются устрашающие многомиллионные армии безработных. Чем же могут порадовать человечество ускоренные всевозможные пути сообщения?
Взвесим мысленно грузы перевозимые, достаточно ли среди товаров отведено место истинным духовным ценностям? Сказано и повторено всюду: «Не о хлебе едином жив будет человек». И если даны людям необычайные возможности передвижения и сообщений, то ведь прежде всего они должны быть направлены к посылкам духовных ценностей. Тех ценностей, которыми созидались сильнейшие государства и которые давали эпохи расцвета и возрождения, перед чем сейчас восторженно трепещет сердце. Если мы не вспомним опять о великих ценностях духа, то в какую же бездонную тьму мы можем погрузиться!
Но самое трудное материальное время, не дает ли и оно толчок к истинно духовным поискам и нахождениям. И вот, когда грузы подземные и воздушные уравновесятся светлыми духовными устремлениями и нахождениями, то и созидательные решения, казалось бы, неразрешимых проблем снизойдут в виде прекрасного светлого Вестника. Учение предвидит и трудности, но за ними всегда предуказана светлая возможность. Пусть же эта возможность не остается отвлеченной, но оплодотворит творческое мышление человеческое, окрыляя к светлым строительным совершениям.
Когда мы вспоминаем о еще не вскрытых развалинах Сарната, Наланды, Капилавасту и другие памятные места Индии, Цейлона, Непала, Индокитая, невольно думается, зачем эти памятные места должны лежать в развалинах, когда они, подобно многим другим памятникам, еще могли бы стоять и изумлять и вдохновлять умы; но около этих старинных мест мы видим уже новые построения и мы знаем, как многое суждено быть открытым, и каждый год приносит нам новые реликвии прекрасных старых нахождений. «Мир всему живущему», – говорят нам эти реликвии. Пусть же и этот Завет не остается абстрактным, но, в ряду лучших духовных ценностей, пусть он опять цветет огненно серебряными листами Лотоса, бесчисленными, как бесчисленны огни сердец устремленных.
«Мир всему живущему».
Дружелюбие!
«Архат отдыхает ли? Уже знаете, что отдых есть перемена труда, но истинный отдых Архата есть мысль о Прекрасном. Среди трудов многообразных мысль о Прекрасном есть и мост, и мощь, и поток дружелюбия. Взвесим мысль злобы и мысль блага и убедимся, что мысль прекрасная мощнее. Разложим органически различные мысли и увидим, что мысль прекрасная – сокровищница здоровья. В мышлении прекрасном узрит Архат лестницу восхождения. В этом действенном мышлении есть отдых Архата.
В чем же можем найти иной источник дружелюбия? Так можно вспоминать, когда мы особенно утеснены. Когда повсюду закрываются ставни самости; когда гаснут огни во тьме, не время ли помыслить о Прекрасном? Не загрязним, не умалим этот путь! Лишь в нем привлечем то, что кажется чудесным. И чудо не есть ли неразрывная связь с Иерархией? В этой связи и вся физика, и механика, и химия, и вся панацея. Кажется, немногим устремлением можно продвинуть все препятствия, но полнота этого условия непомерно трудна людям! Почему они отрезали крылья прекрасные?» Так говорит книга «Мир Огненный».
«Все ли здесь?», «Все ли готовы?» – перекликаются дозорные на стенах твердынь. С башен им отвечают: «Всегда готов» – «Бодрствуем во благе!». Поистине следует перекликаться в нынешнее темное время всем, кто мыслит о благе. Через все горы и океаны следует объединенно держаться всем сердцам правды.
В час торжественный как же не объединиться и не послать всем ведомым и неведомым друзьям слово о дружелюбии. Не слабость, не безразличие это дружелюбие. Стремление к правде заложено в нем. Связано с ним желание лучшего преуспеяния и беспредрассудочного познавания. Может быть, никогда еще мир не нуждался настолько в основе дружелюбия.
«Мир всему живущему». Но путь к этому миру через то дружелюбие, которым должны быть полны сердца наши всегда, во все время дня и ночи, при каждой встрече. Ведь нигде не заповедано «во встречном ищи врага». Наоборот, дружелюбие является тем творящим началом, которое создает обновленную, преображенную жизнь.
Какие множества веков должна была протекать жизнь земная, чтобы опять, в тоске разрушения и утеснения, мы должны вспоминать об оружии света, о панцире дружелюбия. Может быть, это излишне, может быть, земная жизнь протекает в достаточном духовном и телесном благосостоянии? Может быть, мы не должны в предрассветный час тосковать сердцем нашим о бедствиях народных?
Но невозможно закрывать глаза на каждодневные сообщения о духовных смятениях, об убийствах тела и духа, о страшных призраках лжи и взаимного поношения. Доходит человечество до предела разложения. Нужно строить, необходимо неотложно предаться тому светлому строению, которое понимается в высоком значении Культуры. Где же те словари добра, где же те высокие начала, которые могут залить благодатью язвы мира, которые так ужасно открылись в дни наши?
Не призрачны эти бедствия. У каждого из нас собралось бесконечное количество сообщений о всевозможных разлагающих ужасах, как в частной, так и в общественной жизни. Само добро, как таковое, начинает казаться многим чем-то отвлеченным, недосягаемым, так далеким, что и стремиться к нему будто бы не в силах человеческих.
Но не может быть сомнения об этом вездесущем Благе, когда каждое человеческое сердце знает, что есть дружелюбие. Поверх всяких засорений, нечистот, невежества, клеветничества, предательства каждый, хотя бы и духовно опустошенный, человек, каждый двуногий все-таки знает, что такое улыбка: не улыбка глумления, но благая улыбка дружелюбия. Как же мы можем приступить к рассуждениям и к решениям, если мы не обезвредимся истинным дружелюбием?
Мы должны думать не только о том, что свойственно лишь очень немногим избранным. Учитель Великий шел ко всем. Все заповеди говорят о том, что принадлежит всем. Из простейших начал всем, всем, всем заповедано дружелюбие. В пламенении сердца это дружелюбие претворится и в любовь, в ту самую животворную, чудесно творящую любовь, которая во всем оружии Блага указывает: «Да живет все живущее».
Если бы чье-то сердце еще не возмогло вместить этот всеобъемлющий завет, то ведь и у него останется простейший, повседневный путь дружелюбия. Начатый от семьи, от рода, от близких, путь дружелюбия восходит великой спиралью до самых вышних обителей.
Много говорим о сердце. Но без основного дружелюбия, какое же это будет сердце! Даже дикие звери глубоко чувствуют начало дружелюбия. Чем же, прежде всего, отвращает человек даже самое лютое нападение? Глаз дружелюбия, взор добра остановит самые зверские когти.
Озарение высоких сердец, их светоносность, зажженная любовью, ведь началась когда-то от такого же повседневного дружелюбия. Началась эта великая сила у того единого костра, к которому сходятся путники пустыни. А разве не путники мы? Разве не обезводили все пустыни духа? Страшно остаться во тьме, безоружным, когда из черной мглы несутся вопли ненависти и взаимоудушения.
Нужен свет. Нужен священный огонь. Нужны оружия света, которые сиянием своим рассеят полчища тьмы и разложения. Первым оружием света, о котором так прекрасно сказано в заповедях всех заветов, будет именно общечеловеческое дружелюбие. Первым качеством этого дружелюбия будет непрестанное творчество, созидательный труд, который вместо тяжких оков каждодневности превратится в сияние творящего праздника.
Эту творящую любовь, это всеобщее дружелюбие хранят дозорные, перекликаясь в час торжественный на стенах твердынь. «Все ли здесь?» «Все ли готовы?»
Меттасутта посылает свой мудрый зов дружелюбия словами:
«Как мать, подвергая опасности жизнь свою, блюдет свое дитя единое, так пусть каждый растит дружелюбную мысль ко всему сущему. Пусть он взрастит в себе желание ко всему миру и дружелюбие и вверху, и внизу, и всюду, неограниченно, без всякой ненависти, без всякой вражды!» (Меттасутта 7,8).
Гималаи.
