Николай Фохт
Соблазненные одиночеством
– Разочарую. Я как старуха деньги под подушкой держу. Здесь.
– Ничего. Там достаточно красивого материала. Еще посмотрю, что в ванной получилось, и план из-под стола, и когда я уходил в душ – женщины когда их не видят ведут себя так… эротично. Кстати, с отжиманиями ты здорово придумала – ты высочайший профессионал. Своего дела. Давай деньги.
– Вот, Гера, или как тебя там. Это – пистолет. Это "макаров" Валерия Ивановича, который умер от гемороя. Валерий Иванович рассказывал мне, что этот пистолет за двадцать лет службы не дал ни одной осечки. Гера, если бы ты знал, с каким удовольствием я всажу тебе пулю в твои хоккейные яйца. Я тебе с удовольствием сообщаю, что у меня есть разрешение на хранение оружие, что я все эти годы не прекращала ходить в тир, и что твои гадюшные кассеты будут прекрасным доказательством, что ты пытался меня шантажировать и обокрасть.
– Там есть и твоя кассета – не боишься, что ее посмотрят.
– Нет. Потому что начальник отдела по борьбе с организованной преступностью, к которой ты, сволочонок, несомненно относишься друг моего мужа. Мало того, он влюблен в меня. Давно. И я, в знак благодарности, да просто потому что он очень интересный мужчина, пересплю с ним. И эта кассета нигде не всплывет.
– Тогда не будет улики. Ты обосрешься.
– А ты и обосраться не успеешь. Тебя в камере задавят. И не нужна будет эта улика, потому что суда не будет. Но я уверяю тебя, маленький, вонючий засранец, что перед смертью ты во всем признаешься и сдашь своего "босса". Который тебя и грохнет – вас посадят вместе. Ради этого я еще пару раз пересплю с начальником отдела. Ему так понравится, что он и до родителей твоих доберется – кем бы они ни были. У них тоже будет веселая жизнь.
– Ты врешь. Ты дура и шлюха. Это не пистолет.
– А что, утюг?
– Это зажигалка.
– Ты спятил от страха.
– Дай мне его.
– Это зажигалка?!
– Давай, ты наигрываешь. Ты квалификацию потеряла. Тебе бы даже в сельском клубе на концерте художественной самодеятельности не поверили.
И тут Лена поступила как настоящая женщина – она выстрелила. Прямо в телевизор. Он взорвался. Гера выронил сумку и убежал в другую комнату. Голая Лена бросилась в погоню. Она выстрелила еще раз – в большой телевизор. Ее можно понять. В этой ситуации телевизор для нее представлял не меньшую опасность, чем Герасим. Второй телевизор взорвался, конечно, получше, чем первый. Герасим забился на кухне в угол. Голая Лена взяла сумку и подошла к кинолюбителю.
– Фу, ну и вечерок ты мне устроил. Как ты меня выследил.
– А чего тут сложного. В справочнике Союза кинематографистов ваш адрес. Подежурил неделю. Там, на щите на лестничной клетке к телефону подсоединился. У двери постоял, послушал…
– Говори, говори, я чая себе налью.
– Камеру выключите, кассета сейчас кончится.
– Тебе не надо больше ни о чем волноваться. Рассказывай. Я теперь нервная сделалась – со мной говорить надо не переставая. А то не приведи господь…
– Да ладно…Это я лопухнулся. Сема мне говорил пушку взять. Или нож его. Сидела бы ты сейчас, чай пила.
– Слушать надо… как ты сказал? Семен? Видишь, даже до тюрьмы не дотерпел. Заложил напарника. А кассета не кончилась, кстати.
– Что ты радуешься? Старая, пьяная. Голая. У тебя ничего никогда не будет. Три штуки – разве это деньги.
– Смотря, за что.
– За все. Отдала бы – хоть жалела бы себя после. Теперь тебе и пожалеть себя не за что. Была актриса, стала …Вдова стукача.
– Ты очень… Я не хочу быть актрисой. Я ушла, когда мне стало неинтересно. Когда пришли подонки чуть старше тебя и стали снимать кино, почти такое, как ты снимаешь. Только ты бандит, а они себя называли режиссерами, сценаристами, продюсерами.
– Я тоже стану режиссером.
– А кто сомневается? Ты будешь знаменитым режиссером. Культовым – как Тарантино. Когда из тюрьмы выйдешь.
– Вы не позвоните.
– Почему это?
– Не могу объяснить. Вы мне нравитесь – и я вам. Не позвоните.
Вот так. Лена опомнилась, заметила, что голая. Сняла с крючка фартук, прикрылась. Отхлебнула остывшего чая. Открыла подхваченную еще во время погони сумку.
– Так, что тут у нас. Кассеты, кассеты… Ой, паспорт. Посмотрим. Георгий Иванович Ванин. Смотри – это ты. И адрес. Я запомнила, у меня очень хорошая, профессиональная память. Так Гера. Это все хозяйство, кроме паспорта, я конфискую. Я еще подумаю, как с тобой поступить. Может, я сдам тебя сразу, может – потом. Ты жди. Сейчас нам надо доснять кино. Последний дубль. Это твой звездный миг. Ты сейчас в камеру скажешь финальную фразу: "Я говно". Понял?
– И все?
– Да.
– Можно уже?
– Давай.
– Я говно. Хорошо получилось?
– Отлично. Проваливай.
Гера убежал. Лена заперла дверь на цепочку, пошла в спальню за халатом. Она не плакала – какие глупости. Она, наверное, закурила. Налила "Кампари". Подошла к взорванному телевизору в гостиной, вытащила пакетик. Пошла в туалет, спустила в унитаз. Ложечку облизнула и вернула в соль.
Она сидела, курила. Минут тридцать. Как будто постарела, как будто жизни осталось очень мало. Пошла опять в ванную, умылась. Подошла к телефону.
– Алло, Сергей, привет. Как дела? Не поздно? Как твои организованные преступники. Еще организованней? Ну правда? Серьезно? То есть, жить становится все спокойней? Ну ты герой! Сереж, я к тебе с проблемкой. У меня тут неприятность случилась. Да ничего страшного. Местного, значения. Нет, жива и здорова. Понимаешь, такое дело.... Да говорю, говорю. Помнишь ты рассказывал, что у вас телевизоры чумовые на распродаже… Ну да, конфискованные. Остались еще? Да мой взорвался. Представляешь? Нет, немецкий. Да черт его знает. Короче, я без телевизора, а мне тут работу кое-какую принесли. Озвучание. Мне посмотреть не на чем. Ой, лапочка, привези. Завтра гениально. Да, я поняла. Деньги сразу отдам. Приезжай, я что-то соскучилась. Не вру. Приезжай – проверишь. Замётано, целую, до завтра.
Вот и все. Да, конечно, она подберет пули и гильзы. Она утром выкинет оба телевизора на свалку. Позвонит соседке, скажет что телевизор взорвался – нет, не стрельба, упаси бог.
Она этот вечер проживет нормально. Перед сном обязательно посмотрит кассеты – в видоискатель камеры. И свою кассету. После просмотра ей кое-что станет ясно. И лицо ее озарится, потому что она примет решение. И заснет она спокойно. А перед сном она подумает, что ей очень хочется завтра. Ей очень нужно завтра. Потому что иногда жизнь начинается в тот момент, когда казалось, что она давно закончилась.
Жизнь обычно начинается в самый неподходящий момент.
Смерть это красный воробей
Инсценировка по повести Чарльза Буковски «Макулатура» (Pulp) в переводе В. Голышева
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Картина первая. Кабинет Ника Билейна
Ник Билейн один в своем кабинете. Скука – на улице дождь, течет потолок над окном. Билейн слоняется по кабинету – смотрит в окно на серый унылый день, тоскливо разглядывает место протечки, осматривает кабинет, пытаясь хоть за что-то зацепиться взглядом. Подходит к телевизору, включает. Мерцает экран, из него доносится текст рекламных роликов.
Ник Билейн идет к столу. Усаживается. Чуть сдвигает телефон, поправляет блокнот и ручку. Сворачивает лежащую на столе газету, выбрасывает ее в мусорное ведро. Он открывает поочередно ящики стола. На столе появляются диктофон, видеокамера. Пистолет.
Ник Билейн придирчиво осматривает каждый предмет. Последним в его руках оказывается диктофон. Он пытается его включить. Что-то идет не так, заедает. Билейн достает кассету, вертит ее в руках, засовывает обратно в диктофон; вновь пытается включить, чертыхаясь, нажимая на все кнопки. Вдруг из диктофона доносится записанный голос Билейна:
ГОЛОС БИЛЕЙНА. «…. но что хорошо, когда ты пьяница, – у тебя не бывает запора. Я порой прислушивался к своей печени, но моя печень молчала, она ни разу не сказала: "Перестань, ты убиваешь меня, а я убью тебя!" Если бы у нас была говорящая печень, нам не понадобилось бы Общество анонимных алкоголиков».
Билейн нажал кнопку стоп. Открыл еще один ящик стола и извлек оттуда початую бутылку водки. Из этого же ящика вынул стакан. Оттуда же возникло блюдечко с неполным лимоном и маленьким фруктовым ножом. Ник Билейн щедро плеснул в стакан, отрезал дольку лимона, хлопнул одним глотком, закусил лимоном. Закинул ноги на стол, включил на диктофоне кнопку запись.
БИЛЕЙН. Сегодня вторник. Мне 55 лет. Ни одного дела. Маккелви начал процедуру выселения. Течет потолок, а у меня нет горшка, чтобы подставить под капель.
Возможно, я лучший частный сыщик в Лос-Анджелесе, возможно. Но на вторник – ни одного дела! Почему? В бейсбольную команду меня всегда включали последним – знали, что могу запулить их паршивый мяч к чертовой матери в Денвер. Завистливые хорьки!
Я был талантлив, и сейчас талантлив. Иногда я смотрел на свои руки и видел, что мог стать великим пианистом или еще кем-нибудь. И чем же занимались мои руки? Чесали яйца, выписывали чеки, завязывали шнурки, спускали воду в унитазе и т.д. Прошляпил я свои руки. И мозги.
Тираду Билейна прервал телефонный звонок – классический, громкий и резкий. Ник не торопится поднять трубку. Он плеснул в стакан из бутылки, хряпнул, отрезал лимон, закусил и только после этого поднял трубку.
БИЛЕЙН. Да?
ЛЕДИ СМЕРТЬ. Селина читали?
БИЛЕЙН. Селин, Хм-м.
ЛЕДИ СМЕРТЬ. Я разыскиваю Селина, он мне нужен.
БИЛЕЙН (расстегивая ширинку) Селин? Дайте мне какие-нибудь сведения. Поговорите со мной, леди. Не молчите…
ЛЕДИ СМЕРТЬ. Застегнитесь.
БИЛЕЙН. Как вы узнали?
ЛЕДИ СМЕРТЬ. Неважно. Мне нужен Селин.
БИЛЕЙН. Он умер.
ЛЕДИ СМЕРТЬ. Нет, дурак, он жив!
БИЛЕЙН. Где?
ЛЕДИ СМЕРТЬ. В Голливуде. Я слышала, что он крутится возле книжного магазина Реда Колдовски.
БИЛЕЙН. Но почему вы обратились ко мне? В городе сотни детективов.
ЛЕДИ СМЕРТЬ. Вас рекомендовал Джон Бартон.
БИЛЕЙН. А-а, Бартон, ну да. Послушайте. Мне нужен какой-нибудь аванс. И я должен встретиться с вами лично.
ЛЕДИ СМЕРТЬ. Буду у вас через несколько минут.
Билейн застегнул ширинку и послушно стал ждать. Через секунду его рука потянулясь к бутылке, но в этот момент дверь распахнулась и в кабинет вошла Леди Смерть.
БИЛЕЙН (пряча пистолет за пояс) Садитесь, леди. Приятно вас видеть.
ЛЕДИ СМЕРТЬ (садится, закидывает ногу на ногу). Пожалуйста, перестаньте пялиться. Ничего для себя нового вы не увидите.
БИЛЕЙН. Тут вы не правы, леди. Можно узнать ваше имя?
ЛЕДИ СМЕРТЬ. Леди Смерть.
БИЛЕЙН. Вы из цирка? Из кино?
ЛЕДИ СМЕРТЬ. Нет.
БИЛЕЙН (делает вид, что записывает в блокнот). Место рождения?
ЛЕДИ СМЕРТЬ. Это несущественно.
БИЛЕЙН. Год рождения?
ЛЕДИ СМЕРТЬ. Не пытайтесь острить…
БИЛЕЙН (уставившись на ноги ЛС). Просто хочу получить какие-то сведения…
ЛЕДИ СМЕРТЬ. Эй, очнитесь! Речь о Селине. Помните?
БИЛЕЙН. Ну конечно. Хорошо бы чек в оплату за услуги.
ЛЕДИ СМЕРТЬ. Конечно. Сколько вы берете?
БИЛЕЙН. Шесть долларов в час.
ЛЕДИ СМЕРТЬ (выписывая чек). Итак, Селин. Он околачивался в магазине Реда, листал книжки… спрашивал о Фолкнере, о Карсон Маккалерс, о Чарльзе Мэнсоне…
БИЛЕЙН (скептически). Селин умер. Селин и Хемингуэй умерли тридцать два года назад. Один, и через день – другой.
ЛЕДИ СМЕРТЬ. Я знаю о Хемингуэе. Хемингуэй у меня.
БИЛЕЙН. Вы уверены, что это был Хемингуэй?
ЛЕДИ СМЕРТЬ. О, да.
БИЛЕЙН. Так почему вы не уверены, что Селин в самом деле Селин?
ЛЕДИ СМЕРТЬ (рассеяно, передавая чек Билейну). Не знаю. Какой-то у меня с ним затор. Никогда такого не было. Может, я слишком долго в этом бизнесе. И вот пришла к вам. Бартон вас хвалит.
БИЛЕЙН (посмотрев на чек, воодушевленно). И вы полагаете, что настоящий Селин жив? Он вам нужен?
ЛЕДИ СМЕРТЬ. Ужасно, малыш.
БИЛЕЙН. Билейн. Ник Билейн.
ЛЕДИ СМЕРТЬ. Хорошо. Билейн. Мне нужна определенность. Что это в самом деле Селин, а не какой-то недоделанный хотень. Слишком много их развелось.
БИЛЕЙН. Мне ли не знать.
ЛЕДИ СМЕРТЬ. Так приступайте. Мне нужен лучший писатель Франции. Я долго ждала. Мой телефон на чеке.
Леди Смерть выходит из кабинета.Билейн наливает водки, выпивает, смотрит на лимон. Встает, направляется к книжной полки. Вытаскивает толстенный том, листая на ходу, возвращается за стол.
БИЛЕЙН (читает). «Луи-Фердинанд Селин, настоящая фамилия – Детуш, родился в 1894 умер 1961, французский писатель, врач по образованию» М-да… (сам себе) Кому охота дожить до 102 лет? Только дураку. И с чего бы Селину захотелось жить так долго?..
Резкий телефонный звонок.
БИЛЕЙН. Ник Билейн
ГОЛОС БАРТОНА. Это Джон Бартон.
БИЛЕЙН. Да, вы меня рекомендовали, спасибо.
ГОЛОС БАРТОНА. Я наблюдал за вами. У вас есть талант. Немного неотшлифованный, но в этом его прелесть.
БИЛЕЙН. Чем могу служить, мистер Бартон?
ГОЛОС БАРТОНА. Я пытаюсь обнаружить Красного Воробья.
БИЛЕЙН. Ниточки какие-нибудь есть? У этого Воробья есть имя, или как?
ГОЛОС БАРТОНА. В каком смысле?
БИЛЕЙН. В смысле – имя. Ну, Генри или Абнер. Или Селин?
ГОЛОС БАРТОНА. Нет, это просто Красный Воробей, и я не сомневаюсь, что вы можете его найти. Я в вас верю.
БИЛЕЙН. Это будет стоить вам, мистер Бартон.
ГОЛОС БАРТОНА. Если найдете Красного Воробья, я буду платить вам сто долларов в месяц до конца жизни.
БИЛЕЙН. А может, дадите все вперед – чохом?
ГОЛОС БАРТОНА. Нет, Ник, вы спустите их на бегах.
БИЛЕЙН. Хорошо, мистер Бартон, я этим займусь.
ГОЛОС БАРТОНА. Я очень на вас надеюсь, Билейн.
Билейн повесил трубку.Он косится на бутылку – наливает значительно меньше, чем обычно. Пьет. Закидывает ноги на стол. Включает запись диктофона.
БИЛЕЙН. Итак, вторник, дождь, дела пошли на лад…
Запись прерывает громкий стук в дверь. Билейн идет открывать. На пороге стоит Маккелви.
МАККЕЛВИ. Твоя аренда кончилась, гнида! Выметайся отсюда в жопу!
Билейн, секунду помедлив, бьет Маккелви в живот. Тот молча падает на порог. Билейн возвращается к столу, забирает диктофон, прячет камеру и бутылку в стол, возвращается к двери. Билейн выкатывает бездыханного Маккелви в коридор, выходит и закрывает за собой дверь.
Картина вторая. Книжный магазин Реда
Билейн заходит в книжную лавку. За прилавком хозяин – Ред, у высокой книжной полки один посетитель.
РЕД (приветствуя Билейна) Тебе повезло, разминулся с этим пьяницей Чинаски. Приходил тут, хвастался своей новой серией марок.
БИЛЕЙН. Это ладно. У тебя есть подписанный экземпляр "Когда я умирала" Фолкнера?
РЕД. Конечно.
БИЛЕЙН. Сколько стоит?
РЕД. Две тысячи восемьсот долларов.
БИЛЕЙН. Я подумаю…
РЕД. Прошу прощения. (повернувшись, вглубь магазина) Пожалуйста, поставьте книгу в шкаф и убирайтесь к чертовой матери! (Билейну) Можешь представить, некоторые из них приходят сюда, облизывая мороженое!
БИЛЕЙН. Могу представить себе кое-что похуже.
Билейн, обратил внимание на посетителя у полки с книгой в руках. Билейн подходит к нему.
БИЛЕЙН. (кивая на книгу в руках) Томас Манн?
СЕЛИН. У этого парня проблема,
БИЛЕЙН. Какая же?
СЕЛИН. Он считает скуку Искусством. В прежнее время жизнь у писателей была интереснее, чем их писания. А нынче – ни жизнь неинтересная, ни писанина.
БИЛЕЙН. Это поразительно. Я думал, вы умерли
СЕЛИН. Я думал, что вы тоже умерли.
БИЛЕЙН. Когда-то у вас был французский акцент, правильно?
СЕЛИН. Возможно. А у вас?
БИЛЕЙН. Слушайте, вам никто не говорил, что вы на кого-то похожи?
СЕЛИН. Каждый из нас более или менее похож на кого-то. Слушайте, у вас есть сигареты?
БИЛЕЙН. Конечно.
СЕЛИН. Пожалуйста, выньте одну сигарету, зажгите ее и курите ее. Чтобы было занятие.
РЕД (в сторону Билейна и Селина) Эй ты! Убирайся отсюда к чертовой матери!
БИЛЕЙН. Кому из нас убираться?
РЕД. Тому, который похож на Селина. Убирайся к чертовой матери!
БИЛЕЙН. Но почему?
РЕД. Я сразу вижу, когда они не собираются покупать!
Селин ставит книгу на место и выходит из магазина.
РЕД. Сходим к Муссо?
БИЛЕЙН. Не могу, Ред. Я, кажется, ем без остановки. Посмотри на мое брюхо.
РЕД. Тебе надо отсосать этот жир. У тебя будет инфаркт. Жир отсасывают через трубку. Сольешь его в банку, будешь смотреть, и он тебе будет напоминать, чтобы ты не увлекался пончиками с повидлом.
БИЛЕЙН. Я подумаю.
РЕД. Не хочешь грейпфрута?
БИЛЕЙН. Грейпфрута?
РЕД. От него не толстеют.
БИЛЕЙН. Знаю, но утром я поскользнулся на нем, когда встал. Грейпфруты опасны.
РЕД. А где ты спал, в холодильнике?
БИЛЕЙН. Ты знаешь, я пожалуй сменю тему: есть вредно, значит нужно выпить. Этим и займусь. Прощай, привет Фолкнеру.
Картина третья. Бар.
Билейн усаживается за стойку бара и кивком показывает бармену, что ему налить. Выпивает. Просит повторить.
БАРМЕН. Того же самого, а?
БИЛЕЙН. Да, только покрепче.
БАРМЕН. За ту же цену?
БИЛЕЙН. За какую можно.
БАРМЕН. Что это значит?
БИЛЕЙН. А ты не знаешь, хозяин?
БАРМЕН. Нет…
БИЛЕЙН. Ну так подумай, пока наливаешь.
БАРМЕН (подавая стакан). Как дела, Эдди?
БИЛЕЙН. Я не Эдди.
БАРМЕН. Ты похож на Эдди.
БИЛНЕЙН. Мне насрать, похож я на Эдди или нет.
БАРМЕН. Ищешь неприятностей?
БИЛЕЙН. Ага. От тебя, что ли?
БАРМЕН (забирая деньги за выпивку). Я думаю, вы не очень воспитанный человек.
БИЛЕЙН. Кто сказал тебе, что ты можешь думать?
БАРМЕН. Я не обязан вас обслуживать.
БИЛЕЙН. Не хочешь моих денег – оставлю у себя.
БАРМЕН. Я не настолько их хочу.
БИЛЕЙН. Слушай, я зашел сюда, чтобы тихо и мирно выпить, а ты начинаешь катить на меня шары! Кстати, ты не видел Красного Воробья?
БАРМЕН. Красного Воробья? Кто это такой?
БИЛЕЙН. Ты его узнаешь, когда ты его увидишь. Ладно, черт с ним…
Билейн допивает и выходит из бара.
Картина четвертая. Кабинет Билейна
Билейн входит в кабинет, устремляется к столу. Достает бутылку, стакан, лимон. Пьет. Берет трубку телефона,набирает нромер.
ЛЕДИ СМЕРТЬ. Алло.
БИЛЕЙН. М-м-м.
ЛЕДИ СМЕРТЬ. Что? А, это вы, Билейн. Как продвигается дело?
БИЛЕЙН. Селин мертв. Он родился в 1891 году.
ЛЕДИ СМЕРТЬ. Статистика мне известна, Билейн. Слушайте, я знаю, что он жив… где-то… и в книжном магазине мог быть он. Вы что-нибудь выяснили? Он мне нужен. Очень нужен.
БИЛЕЙН. М-м-м…
ЛЕДИ СМЕРТЬ. Застегнитесь.
БИЛЕЙН. А… Сейчас…
ЛЕДИ СМЕРТЬ. Я должна определенно знать, есть он или нет его. Я вам сказала: у меня с ним не клеится. Психологический тормоз. Бартон рекомендовал вас, сказал, что вы один из лучших.
БИЛЕЙН. А, да, кстати, я как раз сейчас работаю на Бартона. Пытаюсь разыскать Красного Воробья. Что вы об этом думаете?
ЛЕДИ СМЕРТЬ. Слушайте, Билейн, распутайте историю с Селином, и я вам скажу, где Красный Воробей.
БИЛЕЙН. В самом деле, леди? О, я бы для вас что угодно сделал!
ЛЕДИ СМЕРТЬ. Ну например!
БИЛЕЙН. Ну, убил бы моего любимого таракана, выпорол бы ремнем мать, если бы она была здесь…
ЛЕДИ СМЕРТЬ. Хватит молоть! Я начинаю думать, что Бартон меня разыграл. Беритесь-ка лучше за дело. Или вы распутаете историю с Селином, или я за вами приду.
Леди Смерть повесила трубку. В ту же секунду дверь в кабинет Билейна распахнулась – на пороге стоял Маккелви, рядом с ним верзила.
МАККЕЛВИ (кивая на верзилу) Это Томми.
ТОММИ. Очень приятно.
МАККЕЛВИ. Так вот, Билейн, Томми здесь с одной целью, и эта цель – медленно превратить вас в лепешку кровавого куриного говна. Так, Томми?
ТОММИ. Угу.
БИЛЕЙН. Слушай, Томми, ты ведь меня не знаешь, правда?
ТОММИ. Угу.
БИЛЕЙН. Так зачем тебе меня бить?
ТОММИ. Потому что мистер Маккелви так велел.
БИЛЕЙН. Томми, а если мистер Маккелви велит тебе выпить твое пи-пи, ты выпьешь?
МАККЕЛВИ. Ты не путай моего парня!
БИЛЕЙН. Томми, а если мистер Маккелви велит тебе съесть мамино ка-ка, ты съешь мамино ка-ка?
ТОММИ. А?
МАККЕЛВИ. Заткнись, Билейн, здесь разговариваю я! (Томми)А ну-ка, разорви мне этого типа, как старую газету, разорви его в клочья и пусти к чертям по ветру, понял?
ТОММИ. Я понял, мистер Маккелви.
МАККЕЛВИ. Ну, так чего ты ждешь, последней розы лета?
БИЛЕЙН (вытаскивая пистолет). Стой, Томас, или сейчас тут будет больше красного, чем на всех футболках стэнфордской команды!
МАККЕЛВИ. Откуда у тебя эта штука?
БИЛЕЙН. Сыщик без машинки все равно что кот с презервативом. Или часы без стрелок.
МАККЕЛВИ. Билейн, ты чушь порешь.
БИЛЕЙН. Мне это уже говорили. А теперь скажи своему парню "тпру", или я проделаю в нем такое окошко, что арбуз пройдет!
МАККЕЛВИ. Томми, отойди назад и встань передо мной.
БИЛЕЙН. А ну-ка, Томми, на четвереньки! Живо!
Билейн щелкнул предохранителем и Томми рухнул на четвереньки.
БИЛЕЙН. А теперь, Томми, ты будешь слоном, а Маккелви будет погонщиком!
ТОММИ. А?
БИЛЕЙН (Маккелви). Давай-давай! Залезай!
МАККЕЛВИ. Билейн, ты спятил?
БИЛЕЙН. Как знать? Безумие относительно. Кто определяет норму?
МАККЕЛВИ. Я не знаю,
БИЛЕЙН. Залезай давай!
МАККЕЛВИ. Ладно, ладно. Но у меня никогда не было таких неприятностей с должниками.
БИЛЕЙН. Залезай, жопа! Хорошо, Теперь, Томми, ты слон, и ты повезешь Маккелви по коридору к лифту. Приступай!
Томми с Маккелви на спине пополз из кабинета.
МАККЕЛВИ. Билейн, я тебе отплачу. Клянусь лобком моей матери!
БИЛЕЙН. Залупись еще раз, Маккелви, и я заткну твой член в мусоропровод!
Билейн открыл дверь, дал пинка Томми.
БИЛЕЙН (вглубь коридора) Добрый день, леди. Пусть мальчики пошалят.
Билейн закрыл дверь и вернулся к столу. Он полез за бутылкой, но в этот момент в дверь постучали. Билейн достал пистолет.
БИЛЕЙН. Войдите.
В кабинет вошел Джек Басс.
ДЖЕК БАСС. Я Джек Басс.
БИЛЕЙН. Да ладно! Знаю я кто ты.
ДЖЕК БАСС. Что? В каком смысле?
БИЛЕЙН. Вы думаете, что ваша жена совокупляется с кем-то или с кеми-то.
ДЖЕК БАСС. Да.
БИЛЕЙН. Ей двадцать с чем-то. победительницей мелкого конкурса красоты, скажем, Мисс Чили На Вынос 1990 года. Модель, актриса на выходах, любит лыжи, обучается игре на фортепиано, любит бейсбол и водное поло. Любимый цвет – красный. Любимый фрукт – банан. Любит прикорнуть днем. Любит детей. Любит джаз. Читает Канта. Вы познакомилась за рулеткой в Лас-Вегасе. Через две ночи поженились.
ДЖЕК БАСС. Невероятно! Почти все так и было, кроме…
БИЛЕЙН. Не имеет значения. От меня-то что вам надо?
ДЖЕК БАСС. Я хочу получить доказательства, а потом хочу получить развод.
БИЛЕЙН. К чему эти хлопоты, Басс? Разведитесь, и все.
ДЖЕК БАСС. Мне нужны доказательства, что она… она…
БИЛЕЙН. Плюньте. И так,и так она получит свои деньги. На дворе Новая Эра.
ДЖЕК БАСС. Это как понять?
БИЛЕЙН. Называется: развод без претензий. Не важно кто что вытворял.
ДЖЕК БАСС. Как это?
БИЛЕЙН. Ускоряет отправление правосудия – в судах не такая толкучка.
ДЖЕК БАСС. Но какое же это правосудие?
БИЛЕЙН. Там считают иначе.
ДЖЕК БАСС (после паузы) Я просто хочу выяснить. Хочу выяснить для себя.
БИЛЕЙН. Я недешево стою.
ДЖЕК БАСС. Сколько?
БИЛЕЙН. Шесть зеленых в час.
ДЖЕК БАСС. По-моему, это не так много.
БИЛЕЙН. А по-моему, в самый раз. У вас есть фотография жены?
Джек Басс залез в бумажник и вынул карточку.
БИЛЕЙН. Ух ты! Она правда так выглядит?
ДЖЕК БАСС. Да.
БИЛЕЙН. У меня от одного ее вида встает.
ДЖЕК БАСС. Что еще за остроты?
БИЛЕЙН. Ах, извиняюсь… Фотография останется у меня. Я верну ее, когда кончу. Она еще живет с вами?
ДЖЕК БАСС. Да.
БИЛЕЙН. И вы уходите на работу, случается, она…
ДЖЕК БАСС. Да.
БИЛЕЙН. И что же заставляет вас думать, будто она…
ДЖЕК БАСС. Признаки, телефонные звонки, голоса у меня в ушах, перемены в ее поведении, самые разные вещи.
БИЛЕЙН (пододвигая Басу блокнот). Напишите ваш адрес, домашний и рабочий; телефон, домашний и рабочий. С этого и начнем. Я ее возьму за жопу. Я все раскрою.
ДЖЕК БАСС. Что?
БИЛЕЙН. Я берусь за это дело, мистер Басс. По увенчании его вы будете оповещены.
ДЖЕК БАСС. Увенчании? Слушайте, вы в порядке?
БИЛЕЙН. Извращениями не страдаю. А вы?
ДЖЕК БАСС. О да, я тоже.
БИЛЕЙН. Тогда не волнуйтесь, я тот, кто вам нужен, я возьму ее за жопу!
Басс поднялся из кресла, пошел к двери.
ДЖЕК БАСС (обернувшись). Вас рекомендовал Бартон.
БИЛЕЙН. Ага, опять обратно! Всего хорошего, мистер Басс.
Ник возбужденно достал бутылку, плеснул в стакан, сделал глоток.
БИЛЕЙН (бормоча себе под нос, с фоткой в руках). Ну сука, ну сука. Я тебя прищучу! Я тебе сделаю! Не жди пощады! Я тебя поймаю с поличным! Я тебя накрою! Ну шлюха, ну держись! Ну шлюха!
В возбуждении Билейн расстегнул ширинку. В этот момент в Лос-Анджелесе случилось землятресение. Билейн нырнул под стол. Землетрясение длилось минуты две. Когда все закончилось, Билейн вернулся за стол, навел на нем порядок, достал диктофон, включил кнопку «запись».
БИЛЕЙН. Секс – это западня, ловушка. Это для животных. Я не такой дурак, чтобы на это клюнуть. Все это – какое-то сумасшествие. Леди Смерть сумасшедшая. Селин, если он как дурак еще жив сумасшедший. Я сумасшедший. Пилоты авиалайнеров сумасшедшие. Никогда не смотри на пилота. Поднимайся на борт и заказывай выпивку. Я лучший сыщик Лос-Анджелеса и Голливуда. Меня ждет работа.
Билейн нажал на «стоп», проверил пистолет за поясом, засунул диктофон в карман, достал и спрятал в другой видеокамеру. Почти бегом он покинул свой кабинет.
