Николай Александрович Игнатов
Гравитация как неизбежный феномен. Частный случай внезапной рефлексии
Вскоре его затошнило от этого воображаемого гемоглобинового потопа, он остановился и замотал головой, прогоняя видение. Кровища исчезла, серость мира вновь беспощадно проникла в мозг, и Наш увидел перед собой одинокого нищего, что сидел у магазина с жестяной баночкой для милостыни. Бомжик был совсем дряхленький, одноногий, грязный. Вид его совсем не располагал не то чтобы к общению, но даже к созерцанию его издали. И запах, конечно. Но по всему было видно, что нищий настоящий, а никакой не шарлатан, и даже избитое ненавистно жизнью лицо его выражало искреннее презрение к нынешней ипостаси, какую имел этого лица хозяин. Словом, все натурально, алкоголизм здесь чист и ясен – а как ещё не бухать с такой, будь она трижды проклята, жизнью?!
Наш подошёл к бомжику, заглянул в его ясные, как ни странно, глаза, и полез зачем-то в карман куртки. Бомжику вздумалось, поди, пьяненький добрый мужичок сейчас ему навалит миску меди. Ага. Наш достал из-за пазухи кукиш, злобно скривил морду, и, прорычав что-то, ткнул огромным этим кукишем в ничего не подозревавшее бомжиково лицо. А затем он пнул жестянку с мелочью, да так, что оная вся разлетелась в разные стороны.
– Вот ведь свинья! – сказал брезгливо кто-то из состава комиссии.
– О, так это не всё, – продолжил тараторить Сотона. – Потом он толкнул ногой в грудь и самого нищего, со словами: «Хер тебе, а не моя кровь, сука!». Да-да, саданул так, что бедняга даже плюхнулся на спину. А Наш сразу бежать куда-то во дворы. Действительно, сильно его тогда штырило, даже когда отпускать начало, все равно ещё мозги кипели.
– Нет, ну каков придурок! Зачем же нищего было?! И о какой крови он там говорил? – возмущался Красавчик.
– А о такой, – быстро отвечал Сотона. – Он пока шёл и ловил глюк с этим морем кровищи, все думал, что люди – сплошь хищные твари, которые питаются плотью соплеменников, только не напрямую, а в рамках социально-хозяйственной деятельности.
– Чего? – чуть не хором спросили все собравшиеся за столом.
– Да я сам не знаю, там такая нечеткая мысль была. В общем, типа товарно-денежные отношения – суть процесс каннибализма и высасывания людьми крови других людей. Потому как когда люди зарабатывают деньги, они тратят на это своё время, свою жизнь, а кровь – символ жизни, жизненной силы. Вот его и мыкало, что когда кто-то берет твои деньги, он как-бы твою кровь пьёт. Короче, бредятина.
– Да-с, она и есть, – задумчиво заметил Председатель.
– А я вот тут прикинул, есть здравая тема в этих его думках, – заявил вдруг Хамло.
– Извольте пояснить.
– Поясняю. Вот эту базальгу, которую он пронес тогда про людей, которые чисто зверьё в натуре, можно без падла на зоне увидеть, только там это в сто раз чётче будет. Там человека можно увидеть конкретно в натуральном человеческом виде, без всяких понтов и пархатой пестроты.
– Это ты о чем? Какой пестроты? Что за слово такое? – спросил за всех один Красавчик.
– Это он изволит нас жаргоном задавить-с, – съехидничал Председатель.
– Да ну чё вы, суки, в натуре, нападаете!? Вообще ничё рассказывать не буду.
– Ну, полно, что Вы как маленький. Я, кстати, уловил глубокую мысль вашего комментария. Вы ведь хотели сказать нечто следующее: В местах заключения человек зачастую пребывает в максимально свободном от нравственных рамок виде, почти лишенный внешних искусственных оболочек высокоморального, социального существа. Там ярчайшим образом выражается его истинная «скотская» (или «звериная») натура. Там он присутствует в том виде, что и человеком его назовёшь чисто номинально. Но опять же – человеком в том смысле, что стоит хоть чуть выше поганого зверья, которое никого и ничего, кроме себя собственного не любит и не уважает, а если и вступает в общение с иными, то происходит оно из критериев страха перед сильным или презрения к слабым. Так должно было выглядеть ваше суждение?
– Походу да.
– Вот и ладненько. Господа-товарищи, есть ещё чего сказать по этой скрижальке, а то Наш-то так и до дома скоро дойдёт, а у нас ещё есть о чем поговорить.
– Нытик? Прошу-с.
– Да чего тут говорить про этих… ну про нехороших людей. Как же к ним как к людям относиться, когда они такого натворят порой, что…
