Ника Лемад
Ключ к легенде
15. Побег
Он не сумасшедший. На его руках нет крови.
На какой-то миг это знание облегчило его существование, а потом опять захлестнула агония. Айт уперся головой в стену, стараясь не шевелиться, в противном случае не мог сдержать болезненные стоны, казалось, еще сильнее травившие его раны.
Лейс все же всадил ему болт выше колен, пробив мышцы, скорее всего, задел кость, потому что молодой врач, которого Тасан пригнал вместо Лейса, бледнел, краснел и все тер свою шею в сомнениях. Был слишком неопытен, при этом пытался сжать ноги виконта в тисках, что делают обычно при переломах.
Айт так и не понял, что произошло с ним во дворе усадьбы. Минуту назад он ощущал себя чистой стихией, способной снести все на своем пути, видел ужас Тасана, пролившийся бальзамом на его ярость и горе. А в следующее мгновение снова корчился на земле, ослепленный и оглушенный. Лишь надрывный плач стоял в ушах, разрывая его на части, и все, что он мог, это заклинать его бежать.
Тасан Рахаза ходил по двору и отчаянно ругался, тогда как виконт так же отчаянно хотел потерять сознание, ибо боль была просто ужасна. Но такой милости сознание ему не оказало, вынужден был наблюдать приезд стражников, их полные шока глаза и последующую ненависть к себе. Сыщик обвинил сбежавшего заключенного в нападении на усадьбу Гехеймнис, и лишь скверное состояние самого заключенного спасло его от дальнейших избиений.
На тела четырех сестер Айт старался не смотреть, было слишком больно. Грудь горела огнем, глаза жгло беспрестанно, стоило огромных усилий не доставить Тасану удовольствия полюбоваться его слезами. Лишь труп врача принес ему немного радости, от него он глаз не отрывал.
Сыщик запихнул виконта в его прежнюю камеру. И никто не смог ему помешать – из родственников, которых могла озаботить судьба Айта, остался Шантис. А он не просто казался бесчувственным, он таким и был. Не выражал свои чувства не потому что не знал, как это сделать, а потому что показать было нечего. Шантис был пуст. Оболочка. И Айт не хотел его видеть, потому что знал – говорить и задавать вопросы «почему» не имело никакого смысла. Ни совести, ни сострадания он не найдет за красивым фасадом. Лишь жажду власти, которой легко соблазнился брат.
Он сутками лежал на жестком матраце, пропитанном собственной кровью, и думал. Вспоминал и недоумевал, как мог так сломаться и поверить словам сыщика и врача. Понимал, что добровольно подписал признание и Рахаза может в любой момент передать его дело на рассмотрение, после чего пройдет совсем немного времени и глупого доверчивого виконта подвесят на площади за его трещавшую голову. Вопреки разумности волновало, придет ли Шантис посмотреть. Айт скрипнул зубами.
Но у сыщика имелись другие планы. Неторопливо он прошелся по камере в одну сторону, потом в другую, поглядывая на узника, на стену, снова на Айта.
– Как ты это сделал? – спросил наконец.
– Что? – резкий ответ Тасану не понравился, он пнул ножку топчана. Айт задержал дыхание от сотрясения только успокоившихся нервов. – Черт…
– Ты превратился! – несколько растерянно проговорил. Айт прислушался. Сыщик принялся расхаживать по клетке быстрее. – Ты… Милорд. Ты будто вытащил себя из другого пласта. Закрутил вокруг себя все пространство, словно подол бального платья. Ты помнишь?
Ничерта он не помнил, кроме желания убить Тасана. Айт устало закрыл глаза.
– Долго ты вынашивал свой план?
Тасан остановился.
– С рождения, милорд. Как только осознал себя.
Айт до боли сжал кулаки, пока осторожно переворачивал себя на спину. Глаза сыщика горели темным огнем и он с такой алчностью рассматривал виконта, что стало сильно не по себе. Машинально Айт напрягся.
– О чем ты? – тихо спросил.
– Сны. Такие четкие, будто происходит все наяву, милорд, – отрывисто бросил Тасан. – И я их неизменный участник. Клинок, доставший не того, кому предназначался. Девушка неземной красоты, погибающая от моей руки. Я рыдал каждую ночь, не понимая, почему. Умирал, чтобы воскреснуть утром и пытаться отыскать ответы. – Почти закричал: – Я словно с ума сходил! Ты же знаешь, каково это??
До Айта не сразу дошел смысл его слов, а когда он понял, по спине продрал мороз.
– Рэйм из рода Анцлертисов.
Тасан кивнул, успокаиваясь.
– Я пришел к выводу, что в моей голове хранятся воспоминания этого царя. Посоветовался с Лейсом и тот предположил, что я им и являюсь. Значит, где-то должен быть мой враг. И та девушка, – при виде судорожного вдоха виконта рассмеялся: – Но девушка меня не заинтересовала. Ни одна из них, что к лучшему – Рэйм переключился на любовь и потерял все. Я такую ошибку не сделаю. Однако тебя я не отпущу.
– Из всех людей, – Айт задохнулся, – почему я? Что ты прицепился именно ко мне?
– Так ты сам пришел, – с неприятной улыбкой пояснил Тасан. – Вспомни, как осаждал управление, требуя взять в помощники, потому что твой брат видит бред, помогающий в расследованиях? – Айт вспомнил. – И тут я познакомился с твоим братом. Представь мое удивление, когда он поведал мне легенду. А потом показал свою тень. Милорд… – сыщик нагнулся над Айтом, взялся за его волосы и запрокинул голову узника, даже не пытающегося сопротивляться, вверх. В голосе прозвучала угроза. – Это далеко не сказки, как оказалось…
Зеленые глаза Айта в упор смотрели на него, холодный немигающий взгляд напомнил ночь в усадьбе. Совершенную мощь и превосходство над человеком.
Глаз Тасана задергался, рука, сжимающая пряди виконта, затряслась и разжалась. Сыщик попятился, громко выдохнув. Лишь на середине камеры сообразил, что он делает, и остановился.
– Какова моя судьба? – ровно спросил Айт. – Теперь?
– Ждать. Мы закончим то, что начали.
На миг Айт даже ему поверил. Потом хрипло рассмеялся, невзирая на скрутившие спазмы. Указал на свои искалеченные ноги, кое-как перевязанные.
– Я сдохну, Тасан. И очень скоро, если ты не отыщешь мне нормального врача. Мы будем ждать лишь моей смерти.
– Нормального врача убила одна из твоих так называемых леди, – злобно напомнил Тасан, не подходя, однако ближе.
– Аминь, – пробормотал Айт, закрывая глаза. – Пусть хорошо проведет время в своем медицинском аду.
– Клинок у меня.
– Удивительно. Как ты умудрился не убить никого из сестер сам.
– Думаешь, я не в курсе о доброй воле? Поумнел за прошедшие века.
– Нила? В саду? Тоже пугал? Вы чуть не убили ее с Шантисом, – ровно напомнил Айт.
– Игра, – пожал плечами Тасан. – А ты повелся и вернулся в усадьбу, как и было задумано.
Если задачей сыщика было вывести узника из себя, у него это неплохо получалось. Айт вздрогнул, резко повернул голову на его голос.
– Дальше что? – Рахаза направлял его как марионетку.
– А дальше она придет к тебе. – Тасана взбесил недоверчивый и насмешливый прищур виконта. Только его травмы удержали сыщика от повторного удара по лежанке. И напомнили, что все же надо отыскать врача. Но ударить словами он не преминул: – Получив все чувства, сопротивляться не сможет. А мы подождем.
Тасан ушел, оставив Айта царапать камень ногтями. Боль не давала уснуть, хотя сон был единственным, что могло спасти от боли. Отдал бы сейчас лошадь за одну дозу снотворного, каким его опоили перед тем, как вынести из камеры. Минуты растягивались на сутки, он думал о Бае. Ее не нашли, иначе Рахаза уже торчал бы у него в камере, выдумывая угрозы одну страшней другой, лишь бы убедить последнюю сестру расстаться с жизнью. Что сыщик собрался делать потом – Айт плохо себе представлял. По аналогии следующим должен был стать сам виконт. Прирезать себя, чтобы Шантис воспарил. Хотя в отношении него легенда не упоминала о собственной воле. Так что ему, скорее всего, быстро помогут принять решение.
Боль в какой-то момент стала притупляться, и Айт смежил веки, надеясь на перерыв. Тут же его потрясли, вырвав глухой стон. Послышался тревожный голос:
– Твое, блин, проблемное высочество долго будет здесь место занимать?
Айт с трудом разлепил веки.
– Ты не Тасан.
Лампа поднялась выше, заставив Айта слепо заморгать. Человек, ее державший, смог рассмотреть узника целиком, выдохнул потрясенное «Ничего себе!»
– Хэй? – тупо спросил Айт.
– И как мы его отсюда заберем? – в полном шоке Викер повернулся к Хэю, сосредоточенно кусающему губу. – Он не сможет идти… Черт, он даже не сможет ползти! Айт! Какого черта с тобой произошло??
– Тише, – поморщился Хэй. – От твоих воплей охрана придет в себя быстрее, чем надо. Берись за доски.
– Вы… – Айт сглотнул комок в горле. Его друзья. В камере оказались его друзья, которые ни разу не пришли, а теперь собираются выкрасть его. – Только сейчас? Нашли время? Для меня?
Викер стиснул челюсть.
– Твой Тасан нас не пускал, – грубо ответил Хэй. – Мы торчали под дверью не представляешь сколько времени, а эта сволочь ни разу не позволил переступить порог.
Айт прижал зубами задрожавшую губу. Его не забыли. Они пришли. Все же.
– Безумно рад… видеть вас… Думал, что уже…
– Потом, – оборвал его Викер, оглядываясь и хмурясь. Доски, на них здоровенный Айт – они даже в двери не поместятся, а потом далеко не уйдут. – Тебе придется потерпеть. Мне жаль. Хэй, помоги мне. Придется вынести его на себе.
Как ни старался Айт, все же звуки рвались из него против воли. Когда Викер придержал его за ноги, чтобы не сползал со спины, виконт едва не потерял сознание. Обессиленно уронил голову на широкое плечо друга, дыша через раз.
– Я преступник, – прохрипел, весь обливаясь холодным потом. – Я подписал признание…
– Плевать, – Хэй открыл решетку, переступил через бесчувственное тело на полу. Им пришлось постараться, чтобы оглушить пятерых стражников за столь короткое время, чтоб не успели поднять тревогу. Тасан Рахаза будет в бешенстве, когда узнает, что потерял своего драгоценного узника. – Айт, карета ждет недалеко. Продержись чуть, ладно?
– Тасан вам говорил, что я нуждаюсь в лечении? Головы?
– Ни один сумасшедший не скажет, что он сумасшедший, – проворчал Викер. – А вот нормальный может это сказать. Почему тебя это не насторожило, не пойму?
Слишком доверял. Даже мысли не возникло ни разу, что его могут использовать. Айт промолчал, сжимаясь от собственной глупости. Впереди показалось темное пятно, разобрал скрип дверцы. Перевел дыхание, предвидя конец тряски.
Хэй забрался в карету с другой стороны, подхватил Айта со спины друга, чтобы уложить на сиденье. Викер взялся за неподобающее занятие для лорда, усевшись на место кучера и взяв в руки вожжи.
С противоположного сиденья наклонился еще один человек, которого Айт уже не видел, почти провалившись в забытье.
– Он очень плох, – голос был полон глубокой печали.
– Я не знаю, что с ним делали, – Хэй с трудом отвел глаза от покалеченных ног виконта. В голове не укладывалось, о чем думал сыщик, приводя в подобное состояние наследника Бенедектасов и не боясь при этом последствий. Не мог же в самом деле рассчитывать, что пытки дворянина останутся тайной для дворцовой канцелярии. – Леди, вы уверены, что справитесь с его ранами?
– Уверена, – ответила Бае. – Теперь я смогу. Помочь ему.
Голова Айта свесилась с сиденья, Хэй уложил ее обратно. Осторожно похлопал по щекам:
– Эй… Ты с нами? – когда виконт даже не шевельнул веками, поднял голову и сказал: – Он без сознания. Думаю, самое время посмотреть, чем наградил его Рахаза. Пока ничего не чувствует.
Где-то далеко Айт все же ощущал, что его трогают. Иногда даже дергался, но все это было настолько заглушено слоями облаков, что легко смог оставить свое тело и вырваться вверх, в яркую синеву, к самому солнцу, опаляющему кожу. Глубокий вдох наполнил грудь влажным и ледяным воздухом, и Айт засиял под яркими лучами.
– У него лихорадка.
– Пылает весь… Викер, думаю, самое время испытать ту ванну, что видели в пещере.
Внезапно Айт сорвался вниз. Взмахнул крыльями, но все одно камнем падал, задыхаясь от ветра, забивающего нос, рот и крик обратно в глотку. Темные воды под ним бесновались, все приближались, чтобы затянуть в свои водовороты, откуда он точно не выберется.
– Успокойся, чтоб тебя! Никто не собирается тебя топить!
Захлебываясь, отплевываясь от воды, руками нащупал опору, вцепился в нее мертвой хваткой. Его запястья обхватили другие руки, крепко, не давая выбраться. Тихий голос увещевал, более громкие отчаянно ругались.
– Да уймись ты… Все плечо мне разодрал… Айт! Открой глаза!
Открыл. Безумным взглядом повел вокруг, остановился на мокром и взъерошенном мужчине, в которого вогнал ногти. Викер. Кажется… В поле зрения возник Хэй, на лице которого отразилось огромное облегчение:
– Ну наконец-то…
Викер оторвал от себя ослабевшие пальцы, потер кожу.
– У тебя была высокая температура, решили искупать в воде. – Откровенно возмутился: – Знал бы, что это чревато такой истерикой, удерживал бы тебя рогатиной как ядовитую змею!
Хэй похлопал его по плечу, на что Викер дернулся.
– Он не специально. Верно? – присел на корточки у края каменного бассейна, неглубокого и узкого. Приложил руку ко лбу Айта, задержавшего дыхание от холода и боящегося шевельнуться. – Как чувствуешь себя?
– Как льдинка, – зубы начали стучать. Затрясся. – Жутко… холодно.
Хэй сделал знак Викеру, что можно вытаскивать. Подхватил Айта под руки и вытянул из воды, усадил на голый камень. Плечи окутала ткань, в которую замерзший виконт тут же завернулся. Дрожа, оглядел низкий каменный потолок, такие же серые влажные стены с ручейками, стекающими, видимо, в ту саму ванну, где он купался. Вода отбрасывала блики на стены, сверху струился дневной свет через трещины в плитах. Вопросительно глянул на Викера, осматривающего свое плечо.
– Прости, – тот махнул рукой, показывая, что все в порядке. – Это мы где?
– В горах, – ответил Хэй и глаза Айта изумленно распахнулись. – Это место указала леди Бае. Пришлось лезть аж наверх.
– Бае? – переспросил Айт. Его глаза остановились на фигуре у стены: она смотрела на него. Пальцы судорожно сжали края покрывала, стягивая его на груди сильнее. Остро ощутил камни голым задом и прошептал: – Вы не могли оставить мне хотя бы панталоны, прежде чем швырять в воду на ее глазах?
– А чего тебе стесняться? – спросил Хэй, смеясь в сторону. – Она тобой неделю любовалась. Что за приступ стыдливости?
– Неделю? – еще тише пробормотал Айт, покрываясь краской.
– Неделю без сознания, – подтвердил Викер. – Кости твои целы, но дыры остались красивые. Леди Бае не отходила от тебя, пока нагноение не сняла. Только перевели дух, усталые все и замученные, так ты решил свалиться с лихорадкой.
16. Легенда
Хэй и Викер приходили и уходили, а Айт оставался в пещере под присмотром леди Бае. Беспомощный и несамостоятельный, практически полностью зависел от женщины, которая двумя месяцами ранее хотела его пристрелить. А сейчас кормила его, расчесывала и помогала передвигаться, пытаясь подставить свое плечо. На которое Айт все же старался не опираться, уж больно хрупкой выглядела леди Бае. Хэй соорудил ему две толстые палки, которые использовал для опоры при ходьбе.
За пределами их убежища лежал снег. В самой пещере было тепло, огонь горел постоянно. Друзья виконта работали как каторжники, снабжая дровами, одеждой и пищей. Бае большей частью молчала. Айт чувствовал себя не в своей тарелке, каждый раз вспоминая, что их было пять. Пять сестер, а не одна. До его появления.
«Простите меня».
Неизвестно, сколько еще они должны будут скрываться. Тасан Рахаза переворачивал вверх дном весь город и соседние деревни, лютовал и исходил ядом. Викер велел не высовывать носа за пределы пещеры.
Хэй заверил, что достойно похоронил погибших девушек. В саду усадьбы, среди деревьев они нашли свое последнее пристанище. Айт в тот день долго лежал, отвернувшись к стене. Прилагал огромные усилия, чтобы рвущие его душу воспоминания не сорвались с губ. Бае несколько раз звала его есть, он только качал головой.
– Простите меня. Я не знал. И не стремился к такому концу.
– Я знаю, – просто ответила Бае. – Теперь знаю.
Айт поднял на нее хмурые глаза.
– Так легко получить прощение – напрашивается мысль, что вы лукавите. Насколько помню, вы были в первых рядах охотников.
Бае присела рядом с его импровизированной кроватью.
– Позвольте посмотреть ваши раны.
– Пожалуйста, – Айт сам отвернул одеяло до колен. Еще одна была выше, над коленом, ее оставил на потом. Бае принялась осторожно разматывать бинты. – Леди Бае…
– Просто Бае, – Бае вздохнула. – Айт. Можно так? Мы столько пережили, что леди и лорды кажутся какой-то насмешкой. И нет, я не лукавлю. Я просто не могу вас винить из-за того, что теперь во мне. Я держу вас. И, видимо, должна это сохранить, если меня не вынудят…
Айт зажал ей рот ладонью, впервые за все время их изгнания оказавшись так близко, что смог заглянуть в ее глаза. И насторожился.
– Мне казалось… Нет, я уверен. Ваши глаза точно были голубыми.
Бае мягко убрала его руку и вернулась к бинтам. На ногах остались грубые стянутые рубцы, которые лечения уже не требовали.
– Были, – начала свертывать бинты, чтобы постирать их позже. – Но так вышло, что я собрала и цвета моих сестер. Голубой, синий, карий, желтый. Так что теперь цвет глаз у нас с вами одинаковый.
Еще сильнее Айт ощутил свою вину.
– Они были замечательными.
– Вам нравилась Ноин, – понимающе кивнула Бае.
– Мне нравились все. Удивитесь, Бае, но даже о вас я думал часто.
Она удивилась. И некоторое время они слушали потрескивание костра, глядя друг на друга, пока Айт не вспомнил, что хотел сказать:
– Ни при каких условиях вы не должны возвращать мне эту душу. Она ваша. Если так проще, то официально вам ее дарю, – при виде кривой ухмылки Бае негромко рассмеялась.
– Показывайте, – указала на одеяло. – Выше.
Каждый раз, прикасаясь к нему, Бае испытывала невольный трепет. Холод, разбавленный теплом, заботой и любовью, творил странные вещи с ее головой.
– Не понимаю я, почему вы не помните. Что было раньше, – бинт заскользил по его бедру вместе с теплыми пальцами. Айт прикрыл глаза. – Тот сыщик помнит. Я помню. А вы… Но вы – абсолютно точно тот самый, вас признал хранитель клинка. Возможно, – подумала немного, разглядывая еще один шрам, – из-за души, которую получили при рождении.
– Возможно, – невнятно согласился Айт.
– Вы можете превращаться? По желанию? – Его зверь был прекрасен и Бае очень хотела видеть его снова и снова. Вспоминая, как он раскинул мощные крылья над жалко ноющим сыщиком и по двору заметались изумрудные сполохи, она невольно начинала трепетать.
Но Айт не помнил себя в тот момент, лишь ощущения, возникающие спонтанно. Качнул головой, умоляя заканчивать быстрее с перевязками, его самообладание попросту отсутствовало, леди безумно его волновала. Она наконец убрала свои руки и накрыла его. Не успела отодвинуться, как ему стало холодно и одиноко. Наверное, пора было признаваться самому себе, что хотел видеть рядом с собой всех сестер. С одной Ноин он не ощущал бы себя цельным. Возможно, это связано с тем, что и они были неотделимы друг от друга.
– Бае, – позвал Айт. – Потом… Когда Тасан Рахаза оставит нас в покое или с ним случится неприятность… какая-нибудь, – «Вроде меня, только на ноги нужно встать». – Мы просто разойдемся в разные стороны?
Глаза Бае заблестели в полумраке, она присела к очагу.
– Вы этого хотите?
– Чувствую себя… Скверно, – признался Айт. Уставился на огонь, пляшущий позади Бае. Ее распущенные сейчас волосы переливались золотом и серебром в его отсвете, также соединив в себе цвета сестер. Ее силуэт колебался, размытый жаром. Не знал, как вразумительно объяснить, почему он целует Ноин и Яале, но сейчас сердце проламывает грудную клетку рядом с их сестрой. Как бы ни были они связаны, все же сознаний было пять, отдельных. А привкус гарема с изменами никому не понравится. – Ничего, это последствия болезни.
Бае мягко ему улыбнулась, словно все поняла.
– Я не стану усугублять ваши терзания словами о чувствах моих сестер, хотя сейчас я о них знаю все. – Зеленые глаза встретились с беспомощным взглядом Айта. – Но, возможно, вам станет легче, если скажу, что сейчас, когда я собралась вместе, ощущаю к вам то же, что и много веков назад. Ничего не изменилось, мой лорд.
– О чем вы? – понизил голос Айт.
– В легенде, которую вы пересказали Ниле, вы допустили одну неточность, – сказала Бае, поворачиваясь к огню. Айт отчаянно пытался понять, что говорят ему не ее губы, а взгляд, который она спрятала. – Вы были не правы, она любила вас. Хранитель вашей души боготворила вас. Но… Честно говоря, я рада. – Она обернулась через плечо, окидывая замершего Айта глазами. – Что сейчас вы человек, а не пусть и великолепный, но зверь. Что вы такой же, как и я.
Бае подняла с выступа накидку и вышла из расселины, оставив его размышлять над совместимостью видов.
– Стойте… – он говорил Ниле, что отношения Хранителя и зверя напоминали дружбу хозяина и собаки. И сейчас Бае ему говорит, что хозяин был влюблен в свою собаку все то время? Айт вскочил, оборачиваясь на ходу покрывалом. – Бае, подождите!
Холодно стало уже у входа в убежище, ноги Айта покрылись мурашками, обуви у него не было. На ноги сразу налип снег, заколов их иглами. А еще он ничего не видел, лицо моментально облепило снегом. То, что казалось далеким волчьим воем, оказалось стенанием природы: в горах бушевала пурга. Прикрываясь рукой от ледяных комков снега, Айт пытался разглядеть хоть что-то в белесой темноте, яростно бросающей его на камни. Прокричал имя Бае, еще раз. Порывы ветра почти сорвали с него его самодельную тунику, моментально покрылся корочкой льда.
– Бае!! Вернитесь! – завопил изо всех сил в завихрении снега. Она могла упасть. Дороги не видно, поскользнулась, ударилась… Сердце Айта больно сжалось, он нагнулся, чтобы снизить сопротивление ветру, двинулся вперед, ногой нащупывая, куда ступить.
Из пелены выступила фигура, и Айт едва не завопил от смешанного с паникой облегчения.
– Милорд?
Милорд замер при звуке голоса, начиная холодеть уже и внутри. В первый миг показалось, что слух пошутил с ним. Эхо скал, свист пурги исказил звук, но человек подходил все ближе, заставив Айта с силой потереть глаза. Тасан Рахаза, виконт не обознался. Замотанный с ног до головы, весь в снегу, но это был точно он.
– Какого черта… – пробормотал Айт, шаря глазами вокруг. Теперь уже молил Бае, чтобы она вернулась позже, не попалась сыщику. Она даже не подозревает, что ее ждет в пещере. – Как ты здесь оказался?
– Немного поковырялся в библиотеке, – прокричал ему Тасан. – Немного – в своей памяти. Это здесь вы жили когда-то?
Если бы он помнил. Тогда бы знал, куда ему сейчас идти, в какую сторону увести старого знакомого, чтобы не смог встретиться с Бае. Сделал шаг вдоль стены, увязая в снегу. Все же замерзающее тело сильно отвлекало и все мысли направляло к теплу оставленного в пещере костра. Айт прижал стучащие зубы. Сыщик усмехнулся, совершенно точно поняв состояние виконта. Достал из-за пояса клинок.
– Здесь все началось, – проговорил он, подходя ближе. – Здесь же мы и закончим нашу легенду.
– Ты не сможешь использовать Шантиса! – крикнул Айт. Брат себе на уме, черт кто разберет что у него в голове происходит. Тасан остановился совсем рядом. Улыбка расцветала на его лице, едва он понял, что виконт безоружен и почти замерз на пронизывающем ветру, который так высоко в горах не оставлял ни шанса теплокровным выжить.
– Мы с ним договоримся, – произнес нараспев. – В любом случае, уверен, с ним будет проще, чем с упертым лордом Аусфитом. Где оставшаяся сестра?
– Ее здесь нет, – выплюнул в лицо сыщику Айт. Тасан наотмашь ударил его по лицу, расцарапав щеку острием клинка. Айт вздрогнул. Тасан поморщился.
– Ой, – сказал с притворным сожалением. – Милорд. Прости. Будешь теперь похож на меня? – Айт покосился на шрам Тасана. Чувствовал, как стягивает кожу быстро замерзающая кровь на лице. – Хотя… Какая тебе разница будет? Твой брат объявит, что тебя сожрали звери, когда прятался от правосудия в этих дырах.
Виконт немедленно впечатал кулак в бесящую его ухмылку, разбив губы сыщику и отбив заодно себе замерзшие пальцы. Сам застонал, а Тасан отшатнулся, прижав шарф к лицу. Потом сплюнул в сторону, но уже без улыбки. Снег тут же замел красные разводы.
– Я убью тебя, – пообещал, скаля зубы в крови.
– Я знаю, – глаза Айта чуть расширились, когда заметил Бае, подбиравшуюся сзади к Тасану. Она ничего не могла сделать мужчине, в два раза больше нее самой, тем более у нее не было оружия; ее арбалет остался на камне в пещере.
Айт прыгнул на сыщика, в предыдущее мгновение сам не зная, что сделает это. И Тасан не смог сориентироваться, не сумел предусмотреть, увяз в снегу, упал на спину, приняв на себя вес виконта. Схватив руку с клинком, самое страшное оружие, предназначенное для Бае, Айт надавил всем весом, отводя ее в сторону, пока человек под ним отплевывался от снега.
Тепло, исходящее от него, сотрясло оледеневшего Айта, и он на миг ослабил хватку. Чем воспользовался Тасан, ударив лбом виконта в лицо. Куда попал, не понял, но Айт откинул голову назад, на сыщика упали теплые капли. Что-то ему разбил, столкнул с себя отяжелевшее тело, чтобы тут же сесть на него сверху.
Айт почти утонул в снегу, его непроизвольно встряхнуло; открыл покрасневшие глаза, когда к его горлу Тасан прижал клинок. Малейшее движение вспарывало его кожу, из носа текло. Голова раскалывалась, и он жутко замерз.
– Встань так, чтобы я тебя видел, – бросил Тасан в сторону. Айт скосил глаза: Бае. Сыщик ее видел, знал, что она здесь. И сейчас начнет ее шантажировать его жизнью – это он тоже понимал. В свете ее последних слов Бае и сопротивляться не станет, как бы сам Айт не запрещал ей выполнять требования Рахазы.
– Уходи отсюда, – прохрипел. В глазах ее стояли слезы, злой ветер трепал длинные волосы и окутывал ее белой пеленой. Она должна понимать, что Тасан убьет его тоже, ему нужен только Шантис.
Сыщик достал пистолет и прижал дуло к виску Айта. Клинок же бросил к ногам бледной девушки. «Беги», – показал ей Айт и рывком мотнул головой за ее спину. Бае медленно подняла клинок.
– Не смей! – уже в голос ужаснулся виконт, краем глаза видя довольного Тасана, рукой вытирающего свой рот. – Беги сейчас же, я справлюсь здесь! Бае…
Он молил ее, призывал не слушать, терял надежду. Изогнувшись, пытался силой мысли остановить ее руку.
Ее грустная улыбка, совсем как у Аксуры, добила. Она прощалась. Он не мог смотреть. Взмахом руки Айт выбил пистолет у Тасана и сбросил его с себя в снег. Вскочил, схватил за горло, чтобы приподнять ошеломленного сыщика в воздух и с силой треснуть его головой об острые камни скалы. Бил и бил, рыча при каждом глухом стуке, пока глаза Тасана не закатились, и он не упал на колени, рывками глотая воздух. Подвывая непогоде, обхватил разбитую голову руками.
Айт метнулся к плачущей Бае, почти падая рядом. Осторожно разжал сведенные пальцы, чтобы вытащить клинок.
– Нам это больше не понадобится, – сердце заходилось при мысли, что готова была вонзить его в себя. Быстро обнял рыдающую девушку. Обернулся на все еще стонущего Тасана.
Сломать клинок. И уничтожить все надежды сыщика, ведь второго такого лезвия не существует. Насколько прочным его сделал мастер? Света не хватало, нащупал острый скол в средней части, прижал его к камню, надавил всем телом. Клинок слегка завибрировал.
Тасан приходил в себя. Увидев, что пытается сделать виконт, уперся руками в снег, поднялся на дрожащие колени.
– Отдай! – крикнул. Айт налег еще сильнее. – Я застрелю ее!
Бае на виду, стоит темным пятном среди белой пустыни. Он легко ее достанет. Ярость и ужас Айта достигли своего предела. Лезвие в его руке хрупнуло и распалось на две части. Пространство вокруг смялось, закрутилось, начиная мерцать. И холод, мучавший его, вдруг отступил.
Тасан успел лишь поднять голову, как его снесло мощным кожистым крылом с колен, он кубарем покатился по наклону от пещеры, потеряв пистолет. Захлебываясь снегом и воплем, пытался вдохнуть, уцепиться за камни, землю, но под пальцами расползался лишь рыхлый снег. И со страху зарыдал, услышав рев над собой. Все же он вызвал зверя.
Айт ощутил это. Мощь и силу, наполнившие его. Он увидел себя во всем изумрудном великолепии, обрывки, потянувшиеся за его крыльями, искаженную, искривленную ауру, следующую за ним. Восхищенный взгляд Бае обласкал зверя, он почти упал рядом, жарким дыханием расчищая небольшую полянку перед пещерой.
– Айт! – крикнула она, тыча пальцем. И он изогнул шею, чтобы увидеть его.
Человека. Которого здесь быть не должно. Который всегда все портил. Слишком многого желал. И большей частью того, что ему не принадлежит и никогда не принадлежало. Зверь взметнул клубы снега, взмахнув крыльями, поднимаясь в воздух.
Тасан исказился от ужаса, желая лучше скатиться в бездну, чем оказаться в лапах ящера. Но побег его длился недолго, острые когти обвились вокруг тела, он оторвался от земли, чтобы влететь. Как и мечтал, только не в качестве добычи.
– Договоримся… – лихорадочно кричал вверх, ослепнув от блеска чешуи, отражающей малейший свет так ярко, что блики болью взрывались в голове. – Айт! Я не хотел!
Рев ему стал ответом, они поднимались все выше. Тасан не различал ничего вокруг, его желудок сжался, мозг скрутился, сердце рвалось через рот. Пальцы обхватили державшие его когти в надежде, что сможет остаться в живых. Белое лицо человека ничем не отличалось от парящего вокруг снега.
– Проклятая тварь! – заорал он. Зверь фыркнул. И полетел вниз, сложив за спиной крылья. Сыщик безвольно обвис в его лапе. Лишь перед самой скалой Айт замедлился и колыхнул воздух вокруг, мягко опускаясь на снег. Отбросил к стене стонущее, судорожно дергающееся тело, которое без клинка и без оружия не представляло уже угрозы. Развернулся к Бае, протягивающей к нему руки.
– Айт! – воскликнула она, и яркая улыбка осветила ее мокрое лицо. Тяжелая лапа осторожно ступила к ней, втягиваясь, возвращая свою форму в зеленом вихре, клубящемся вокруг. Марево сжималось, выравнивая пространство. За спиной сыщик, прижавшись к камню, трясущейся рукой, не с первого раза, но взвел курок еще одного пистолета.
– Так пусть же никто тобой больше не воспользуется! – злобно пролаял. – Как и тогда! Умрет она, сдохнешь и ты…
Айт на миг замер, мертвея. У врага все же было еще оружие, он снова ошибся. Бросил быстрый взгляд на Бае, острый слух за миг измерил расстояние до человека. Он не успеет. Тогда в отчаянном рывке распахнул крылья, все еще подрагивающие на спине, чтобы прикрыть ту, к кому стремился всей душой.
Пуля прошила его спину. Изогнувшись, Айт встретился с глазами все еще не осознавшей ничего Бае. Она так и тянула к нему руки, завывания ветра скрыли от нее другие звуки. Бледные губы виконта изогнулись в подобии улыбки, в тот же момент он расслышал следующий щелчок.
