Наталья Николаевна Землянская
Сказки для недетей
Со Снежаной и Лилей-Лерой, которая на деле оказалась Инной, я встречаюсь частенько, проводя время гораздо приятнее, чем в первый вечер знакомства. Сначала я побаивался, но девчонки заверили, что их и так неплохо кормят. К тому же, они знают, кто моя тётя…
И лишь только встреча с Чмяком, даже после всего пережитого, казалась мне единственно нереальным звеном в цепи случайностей: ну не может же быть, чтобы на этих холодных далёких звёздах кто-то жил!!!
Но вчера я получил странное послание: выключенный монитор засветился вдруг сам собой, и на экране всплыли буквы:
ПРИИЗЖАЙ ПАПЬЕМ ВИНА ЗАКУСИМ ХЛЕБАМ ТЫ РАСКАЖИШ МНЕ СТАЛИЧНЫЕ ИЗВЕСТЯ ПАСТЕЛЮ ТИБЕ ВСАДУ ПАДЧИСТЫМ НЕБАМ РАСКАЖУ КАК НАЗЫВАЮЦА САЗВЕЗДЯ23
А с грамматикой у него не очень.
Интересно, это он сам сочинил? Или тоже – классика?
В тихом омуте
Детству 90-х гг посвящается
Витькина мама любила повторять, что "её мальчик – гений", а я – "хулиган и беспризорник". Неподходящая компания то есть. Спорить не стану. Я мастер был всякие приколы устраивать и розыгрыши. Да и в глаз мог дать, если надо. Всегда пожалуйста! А Витька – тихий очкарик. Паинька… Только доставалось нам почему-то именно из-за его гениальных идей. Он если чего устроит, так хоть войска ООН вводи! Недаром моя бабуся говорила про него: "В тихом омуте черти водятся!" Взять вот хотя бы один случай…
*****
Прихожу к нему как-то, он сидит за компом – глаза оловянные, лицо каменное, – короче, сутки уже в инете. Совсем окуклился. Я потихоньку вилку из розетки вытащил, так он только через полчаса заметил, что в пустой экран пялится.
– Есть, – говорит, – хочешь? – замогильным таким голосом, и деревянной рысью отправляется на кухню.
Я насчёт "поесть" никогда не отказываюсь. Меня бабанька не по расписанию кормит, как Витькины родители своего отпрыска, а когда ей вздумается. Может и вообще про внука не вспомнить, если зачитается или в телеке застрянет, пока ей там Кашпировский какой-нибудь мозги промывает. Ага… Мои предки два года назад подались на заработки в чужие края, а меня пристроили к бабушке. На время. Мол, присмотрите, мамаша, за младенцем, а чтоб он папу с мамой в лицо не забыл, пусть письма пишет мелким почерком… Родителям-то хорошо, трудятся себе на благо чужого капитализма в самых что ни на есть штатских Штатах, а дитё с бабкой пропадает…
Сидим мы, значит, с Витькой на кухне, лопаем, а он заторможенный, как зомби: то мимо рта промахнётся, то вместо бутерброда палец себе прикусит, и взгляд такой – в одну точку. Думает о чём-то… Я сначала развлекался: соль ему подсунул вместо сахара, хлеб горчицей намазал. Но когда он стал мне чай наливать и задумчиво так кипятком мимо чашки мне на коленку промахнулся, – тут моё терпение лопнуло!
Витька очнулся от моих воплей, в голове у него прямо явственно что-то перещёлкнуло:
– Ты, – спрашивает, – чего орёшь? – и удивлённый, главное, такой!
– Спасибо, – отвечаю, – товарищ. За заботу… Родители мои от ребёнка избавились, так ты хочешь, чтоб они ещё и внуков не нянчили?..
Он плечиками пожал, лужу на полу промокнул кухонным полотенцем, потом им же очёчки свои вытер, обратно его на крючок повесил, – и, гляжу, снова в себя уйти норовит. Я не выдержал: влепил ему фофан! Не сильно, просто чтобы он опять не выпал из реальности. Витёк потёр ушибленный лоб, и говорит:
– Слушай, я такую штуку придумал!..
С этих-то слов обычно и начинается. Как только он эту кодовую фразу произносит – всё! Ахтунг! Срочно эвакуируйтесь!.. Но я сигнал прозевал, потому что изо всех сил на ошпаренную коленку дул.
А Витька руки на груди скрестил, и как понёс околесицу! Ему только дай волю. Учителя даже боятся его лишний раз к доске вызвать: заболтает насмерть!
– Понимаешь, – говорит, – эксперименты наших учёных обнаружили у воды такие свойства, что это позволило им подойти к пониманию воды как энергоинформационного поля. Природная вода способна поглощать, трансформировать и перераспределять энергию…
Я удивляюсь:
– А что, у нас ещё учёные есть? Разве они не все в Америку уехали?
Витька злится:
– Если твои предки смылись, это ещё ничего не значит! Не перебивай! А то я мысль потеряю…
Подумаешь!.. Если бы он свои мысли почаще терял, ну, хотя бы столько же раз, сколько очки, – всему человечеству бы радость была! Но я этого вслух не сказал, а то ещё обидится. А Витёк дальше разглагольствует. Прохаживается по кухне, точно профессор на лекции, и вещает дикторским голосом прямо по-книжному:
– У человечества накоплен огромный опыт, связанный с психологическим восприятием воды… Казалось бы, чего проще? Два атома водорода, атом кислорода… Но хитростей столько!..
И как пошёл сыпать умными словами:
– …расчёты показали, что… бу-бу-бу… А если взять супер очищенную воду, то на её кристаллах ничего не записано. Если попадет в такую воду молекула какого-нибудь химического элемента… бу-бу-бу…
Витька бубнит себе, а я сижу на стуле и слушаю. Слушал-слушал, пока он вдруг не превратился в огромную муху!
Но я не удивился. Только подумал: дочитался, чувак…
Витька-муха летает вокруг меня, жужжит, очками посверкивает, а я прикидываю про себя: слабо ему меня в воздух поднять или нет? А то классно было бы полетать! А вдруг я тоже так могу? Руками замахал – и правда чуть в воздух поднялся! И – шлёпнулся.
И проснулся.
Лежу себе на полу, рядом стул валяется, а Витька и не замечает ничего. Мне это надоело:
– Короче, – говорю, – Склифософский!..
Он на полуслове поперхнулся, смотрит на меня, точно первый раз видит.
– Ты как-нибудь попроще выражайся, ладно? – это я ему. А сам зеваю. Витька растерялся:
– Попроще? – переспрашивает. И задумывается. Потом как закричит: – Вода может передавать информацию! У воды есть память! Понимаешь?
– Да что вы? Сразу бы так и сказали… – умиляюсь я. – Нам-то какая польза?
– А такая! – кипятится Витька. – Всё, что происходит между водой и растворенными в ней веществами, – это энергоинформационное воздействие! – и начинает мне рассказывать про экстрасенсов и целителей, про "живую" и "мёртвую" воду, – словом, всю эту чепуху, что по телеку сочиняют для таких, как моя бабушка.
А я опять за своё:
– Ну и что?
Тут Витька смотрит на меня круглыми глазами, как тот учёный перец, которому яблоко по маковке засветило, и торжественно объявляет:
– Мы тоже так можем!
Так он это сказал, что я даже ни капельки не засомневался. Можем – и точка.
А Витька совсем разошёлся:
– Я тут, – говорит, – вчера уже поэкспериментировал… Щас проверять будем… – и шмыг куда-то. Возвращается – в руках банка из-под майонеза. Несёт её осторожно, словно это бомба. А сам при этом такой важный! – Вот!..
Я отодвинулся на всякий случай подальше.
– Давай сюда коленку! – командует приятель и хватает меня за ошпаренную ногу.
– Не дам! Ещё чего… На своей проверяй!
Витёк растерялся:
– А у меня нечего лечить!
Я на банку посмотрел: вода там, похоже. Понюхал – ничем не пахнет. Лечиться я как-то не очень люблю. Особенно всякой гадостью вроде йода, зелёнки и прочего. Поэтому я попробовал его отвлечь:
– Ну и что это за фигня?
– Сам ты! Это заряженная вода! Я ей установку дал: мол, ты теперь – лечебная. От всяких ран, чиряков, царапин…
– Действует?
– Вот и проверим! – радуется Витька.
Но я не дался. Кулак ему показал:
– Ясно? – и ещё дулю под нос, чтобы понятней было.
Но дружка моего так просто не унять. Если чего ему втемяшилось – всё!
– Ну, давай тогда, – предлагает, – на бабушке твоей попробуем… У неё же ноги больные. Сама говорила – артрит и всё такое…
Но я, как человек порядочный, родную бабулечку в научных целях использовать не разрешил. Хватит ей Алана Чумака с его сеансами.*
Тогда Витька вздохнул и героически засунул в банку собственную руку:
– Видал?.. Ничё страшного!
Ладно, помазали мы этой водичкой мою коленку. Смотрим: помогает!.. Пятнышко красное от ожога уменьшилось и болеть перестало почти. Тогда мы кота соседского поймали – у которого вечно глаза больные, – и тоже полечили. Потом, правда, Витьку лечить пришлось: царапины кошачьи этой же водой промывать.
После сели на диван, усталые, но довольные. Мечтать стали. Витька размышляет:
– Нам теперь непременно премию дадут! Нобелевскую!.. Только надо побольше опытов провести. Чтобы статистика была достоверная…
Витька, может, и гений, как считает его мама, зато про меня бабушка говорит: "Сёма – мальчик практичный…" Я ему и предлагаю: зачем дожидаться, пока нам какой-то Нобель премию выпишет? Можно тут же собственный бизнес открыть! Сказано – сделано. Разлили мы часть заговорённой воды по склянкам и потащили во двор – продавать.
*****
Закончилась наша затея неожиданно.
Не успели мы даже рекламную компанию провести, как подходит к нам Генка из соседнего подъезда, здоровый такой амбал, и говорит басом:
– Слышь, пацаны! Короче, я – ваша крыша…
А когда мы отказались, он Витьке очки разбил. Нечаянно. Витька заревел, – нет, вы не подумайте ничего такого! – просто ему очки жалко было.
– Ты, – кричит, – козёл!.. – и как запустит в него банкой!
– Малявка! – разъярился облитый Генка. – Да я тя ща!..
Только ничего он нам сделать не успел. Потому что в козла превратился. Мы стоим, обалдевшие такие, смотрим на него, а он на нас вылупился, и тоже ничего не понимает.
Я Витьке шепчу:
– Смываемся!..
Кинулись мы бежать, а козёл – за нами: ме-ее! Да жалобно так! Витёк остановился:
– Не можем мы его тут оставить! Вдруг его кто на шашлык украдет!
– Из козлов шашлык не делают… – неуверенно возражаю я.
– Да? – спорит Витька. – Вон, китайцы даже червяков едят! А корейцы – собак трескают… И ничего! – а козёл ему поддакивает: ме-е-е!
Я огляделся по сторонам: вроде никаких китайцев не видать. Они у нас только на Центральном рынке водятся, но это от нашего района далеко.
– И куда мы его денем?
– К тебе, – спокойненько заявляет Витька. – Твоя бабушка всё равно ничего не заметит.
Мне эта идея не очень понравилась, но делать было нечего. Нацепили на козла вместо ошейника брючный ремень, рога моей футболкой прикрыли. Потом Витька побежал отвлекать тёток соседских, что вечно у подъезда на лавочке заседают:
– Ой, а в гастрономе – бесплатная дегустация! – те и поверили.
Я подождал, пока они разбегутся, и вместе с животиной в подъезд проскользнул. Ох и вредное же существо этот Генка! Он даже в зверином обличье на меня наезжать пытался: всё боднуть норовил, пока мы в лифте ехали!
Бабуся моя, как Витька и предполагал, особого внимания на нас не обратила. Она как раз Ельцина по новостям слушала, как он оркестром дирижирует, поэтому приняла Генку за собаку.
– Что, – спрашивает, – за порода?
– Козловская сторожевая…
Закрыли мы зверюшку в моей комнате, и стали думать, что с ней делать.
– Его же кормить надо! – озадачился я.
Витька рукой махнул:
– Подумаешь! Вон в парке травы полно!
Только Генка почему-то траву есть отказался. Зато слопал за раз кило сосисок, за которыми бабушка час в очереди отстояла. Какой-то неправильный козёл получился! Мы с ней так его не прокормим!
– Надо козлёночка родителям вернуть. Срочно! – бурчу я.
– Да-а? – сморщился Витька, представив себе картину возвращения блудного сына. – И скажем им: "А вот ваш дорогой ребёнок! С рогами он стал гораздо лучше: не курит, не ругается, двойки не приносит, а главное, вам теперь не надо тратиться на одежду и обувь – только на сосиски!" Зацените!..
– Так преврати его обратно – и дело с концом!
Витька почему-то как-то сразу поскучнел:
– Я тебе что, Хоттабыч? Давай его в цирк отдадим… Или в зоопарк подкинем. А можно моей тётке в деревню отвезти.
Я у виска пальцем покрутил:
– Спятил?? Да его предки с ума сойдут! Ты сам-то представляешь себе: человек домой не вернулся! Тут запросто рехнуться можно!
– Не больно-то он им нужен… – сопротивляется Витёк. – Эти алкаши только про бутылку думают!
Он, может, и прав был в чём-то: Генкины мамаша и отчим не больно-то пеклись о сыночке, предпочитая родительским обязанностям простые житейские радости. Но я почуял – дело нечисто. Что-то было не так.
– И как теперь? – спрашиваю я его. – Если родители – козлы, то и сыну век козлом доживать?
Витька начал юлить: дескать, вдруг не получится, да воды у меня специальной нет больше, то да сё… А у самого глазки так и бегают! Но я ведь дружка своего не первый год знаю. Мы с ним ещё с яслей знакомы.
– Ты мне зубы не заговаривай! Колись, в чём проблема?
И тут Витька стал совсем грустный.
– Понимаешь, Сёмыч… Ты только не того… Короче, развёл я тебя.
– Хороший развод! – говорю. А сам на объеденные кактусы любуюсь: пока мы с Витькой лясы точили, Генка все цветы на подоконнике погрыз. Спрашивается, ему что, сосисок мало было? Бабуся моя вряд ли не заметит такую потраву: уж что-что, а цветочки поливать она не забывает… Особенно, коллекцию фиалок. – Скажи ещё, что этот козлик – ненастоящий!..
А Витёк и объясняет, мол, козёл, конечно, натуральный. Это вода была – ненастоящая.
– Угу… Сказочная! – свирепею я.
– Нет, – мнётся Витька. – Вода – взаправдашняя, то есть. Просто не я её сделал…
*****
Оказывается, этот тихоня на днях был у отца на работе. Папик у него трудится в том же НИИ, в котором работали мои родители. Точнее, сам-то институт по причине "перестройки" тихо умер, а на его останках произросли несколько лабораторий, занимающихся, как выразился Витёк, "чем попало". И вот там-то наш гений по случаю свистнул "какую-то пробирочку". Содержимое этой пробирочки приятель мой и добавил в банку с обычной водой из-под крана.
– Что ж так? – ехидно интересуюсь я. – Надо было вообще её в канализацию вылить! Глядишь, весь город в козлов превратился бы. Или ещё в каких мутантов…
Тут меня Генка исподтишка боднул, да так больно, что у меня настроение совсем испортилось! Я его по рогам стукнул, и говорю Витьке:
– Придется, значит, нам снова к твоему папеньке на работу сходить. Типа, на экскурсию.
– Не получится, – помрачнел тот. – Я в тот день, пока его с обеда ждал в кабинете, нечаянно несколько файлов испортил на рабочем компе. Он мне сказал, чтоб ноги моей там больше не было…
– Класс!!!
Ну, что сказать? Позвали мы Светку – соседскую девчонку – и попросили её нашу животинку у себя подержать. Светка – существо невозмутимое: подумаешь, козёл в городской квартире! Эка невидаль… Она только с нас сто баксов запросила и «сникерс». И мы, конечно, согласились. А сами пошли на разведку.
Едем в трамвае, Витька ноет:
– Ты зачем Светке такие деньги пообещал?!
– А кто их платить собирается? – ухмыляюсь я. – Она с козликом помучается несколько часиков и будет рада сама нам приплатить, лишь бы мы его забрали… Гы-гы-гы!
Добрались мы до нужного места, огляделись. Смотрим, в институтской проходной сидит дедок престарелый в пятнистой форме. Чаёк прихлёбывает. Напротив него на тумбочке – маленький телевизор бубнит.
– Вы куда? – спрашивает нас дедок.
– Мы к Николайниколаичу, – говорю я скороговоркой, и Витьку вперёд пихаю. – Это папа его…
– А! Проходите… – и снова в телевизор уставился. Наверное, тут хоть весь институт выноси – ему пофиг!
Только рано мы обрадовались. В лаборатории, где Витька пробирку спёр, какой-то народ тусовался. Пришлось нам спрятаться в туалете, в кабинке. Просидели мы там до вечера, пока в коридорах не наступила полная тишина. Вылезли из своего укрытия, прокрались к заветной двери, где тускло серебрилась табличка "Лаборатория энергоинформационного программирования".
– Обломись! Заперто!.. – шепчет Витёк.
Но тут я вспомнил, что видел на проходной у сторожа стенд, где разные ключи висели. Пришлось нам идти обратно на первый этаж. Залегли мы там за колонной, смотрим, а на вахте вместо давешнего дедка сидит за столом тётка толстая в форме. Тоже чаёк хлебает.
– Будем ждать… – шепчу я. – Может, ей приспичит чего…
И нам, наконец, повезло: сторожиха вскоре пересела в разбитое креслице напротив телевизора, да и уснула под его бубнёжку… А что? Я тоже на такой работе спал бы себе спокойненько. Стали мы спорить, кому за ключом ползти. Чуть не передрались! Витька заявляет:
– Если она вдруг проснётся – я умру от разрыва сердца!
Я представил себе, как тащу домой дохлого Витька, и пополз сам. По-пластунски. Залез в каморку, где ключи висят, а какой номер нужен – забыл. Вот балда!.. Взял наугад несколько, возвращаюсь – Витёк сидит, еле живой от страха. Вернулись мы обратно к нашей двери. Везение продолжается: подошёл-таки один из украденных ключей. Забрались в лабораторию, а там всяких склянок – тьма-тьмущая! И совсем огромные чаши, и канистры стеклянные, и прочее, чему я и названия не знаю. Витёк задумался:
– Что-то, я уж и не помню, чего брал…
Взяли мы тогда пустой коробок из-под бумаги, и штук десять пробирок туда сложили, из тех, что пробками были заткнуты. Больше брать побоялись: вдруг хватятся!
Кое-как пробрались обратно мимо вахты к выходу – двери наружные были всего лишь на задвижку изнутри закрыты. Вышли на улицу. Витька говорит:
– Нельзя открытым вход оставлять – кто-нибудь заберётся, и всё остальное утащит!
Мы тогда в звонок позвонили, там рядом кнопка была, и – дёру!.. Не знаю, проснулась вахтёрша или нет.
*****
Времени было ещё не очень много – около девяти вечера, и домой мы добрались без приключений. Смотрим: у подъезда на лавочке Светка сидит. Зла-а-ая!.. Рядом с ней – козёл на верёвочке. Смирный такой.
– Ага!.. – кричит Светка, нас завидев. – Вернулись, голубчики! Имейте в виду: я счётчик включила! Не расплатитесь теперь!..
– А мы и не собирались! – нахально заявляю я.
Светка растерялась:
– Вот не отдам вам козлёночка… – говорит. Но как-то неуверенно.
"Ага! Небось, попёрли тебя из дому вместе с козлом…" – думаю, а вслух отвечаю:
– Не больно-то он нам нужен. Можешь себе оставить.
И спокойненько шествуем мимо неё в парадное.
– Эй! – кричит Светка. – Вы куда? Стойте!..
– Гражданка! – казённым голосом нахально отвечает Витька. – Мы вас ваще не знаем!
Зашли с ним в лифт, и как начали ржать! Чуть животы не надорвали!.. Вы только не подумайте, что мы такие бессердечные, и решили на бедную девчонку спихнуть все проблемы. Просто не хотели при ней с водой заморачиваться, а то ведь растрезвонит на весь двор! Витькин папа тогда сразу вычислит, кто в их НИИ побывал. Если, конечно, там вообще заметят пропажу, – время ведь такое, что никому ничего не надо.
Закрылись мы с Витькой у меня в комнате и давай колдовать! Он в стакан налил воды из-под крана, добавил туда наугад жидкости из одной пробирки, карандашиком её пометил, и стал над стаканом руками водить и загробным голосом причитать:
– Обернись, Генка, человеком!.. Человек ты, Генка!
Попричитал так минут пять, и за следующую пробирку схватился. После третьей пробы я его остановил:
– Хватит пока! Пошли животное выручать, а то как бы Светка его в полицию не сдала.
Выходим во двор: темнота, пустая лавочка, – и ни души!..
Кинулись мы обратно. Тарабаним в Светкину дверь – все кулаки отбили. Сестрица её старшая нос высунула: чего, мол, хулиганите?..
– Нету, – говорит, – её дома. Наверное, в парке с подружками шляется, бессовестная… Увидите, скажите: мать чертей даст!
*****
Побежали мы в парк. Я-то – налегке, а Витька, как дурак, с тремя стаканами в коробке. Быстро идти не может – вода расплёскивается. Но кое-как добрались… А там народу много гуляет – и молодёжь, и пары постарше, – весна же! Зеленью молодой пахнет, на небе звёздочки подмигивают, в свете фонарей сверкают жидким золотом фонтаны, – хорошо! Бродим по дорожкам, ищем нашу козлокрадку… Смотрим, а в одном месте толпа собралась: плотно так люди стоят, смеются… Подошли поближе… Вот тебе на! Это же наша сладкая парочка концерт даёт!
Светка вся важная, пальцами щелкает:
– Кузенька! – медовым голоском. – Сколько будет два плюс два? – это она козла по-своему окрестила.
Тот ей в ответ:
–Ме! Ме-е! Ме… Ме!
Конечно, на такой вопрос даже Генка ответит.
Она опять:
– А сколько будет пять минус три?..
Генка мекает, Светка кланяется, – и непонятно, кто из них больше счастлив: то ли девица, то ли оборотень. Светка-то, понятно, чему радовалась: у её ног – картонка, а в ней – и мелочь, и бумажки. А Генка… Он упивался восторгом толпы, аплодисментами и криками, – своей нечаянной славой! Даже в неверном свете фонарей было видно, какая у него счастливая морда!.. Бьюсь об заклад, это был лучший момент в его жизни.
Потому, наверное, я Витьку за рукав попридержал, и мы долго стояли и смотрели, как они выступают.
А потом из темноты боковой аллеи вынырнул наряд милиции и служивые стали требовать, чтобы все расходились. Толпа заворчала – кто громче, кто тише, – но потихоньку стала рассеиваться. Двое из патруля, понаблюдав немного за порядком, пошли дальше, а третий, приотстав, схватил Светку за локоть:
– Ты чего это тут устроила?.. У тебя разрешение есть? Козёл чей, твой?.. – и было в его лице что-то такое, чему я по малолетству не смог найти определения.
Много позже, вспоминая этот вечер в кругу друзей, я подберу нужное слово. А тогда, видя, как он, воровато оглянувшись на ушедших товарищей, по-хозяйски забрал у девчонки её картонку, я только стискивал с бессильной злобе кулаки, и шептал:
– Козёл! Козёл!.. Козёл!
Светкиному партнёру поведение мародёра тоже не понравилось: исхитрившись, он сильно ткнул того рогами в филейную часть.
– Вот тварь!.. – охнул тот, и со всей силы ударил животное ногой. Генка жалобно вскрикнул и от толчка неловко завалился набок.
И тут к обидчику подскочил Витька. Маленький, нахохленный воробышек, задыхающийся от такого незнакомого чувства – от ненависти!
– Ты! – сдавленно выкрикнул он. – Не смей бить!.. Ты!!
Тот на мгновение опешил, а потом пошёл на него, собираясь схватить наглеца, но Витька, взмахнув рукой, отпрянул в сторону, а милиционер вдруг стремительно съёжился, превращаясь в бесформенный тёмный комок. Мы ещё успели услышать, как он пискнул:
– Стоять! – и побежали.
Схватив Светку за руки, мы неслись, не разбирая дороги, а сзади гулко топал Генка. Обогнав нас, он вырвался вперёд, и нырнул в ближайшие кусты:
– Сюда! – крикнул он нам. Мы, очертя голову, кинулись вслед, и дружно растянулись на сырой земле. – Тс-с-с! – сказал Генка.
И мы даже ничуть не удивились, когда сообразили, что к нему вернулся его нормальный человеческий вид. Да и некогда было удивляться: из зарослей было плохо видно, что творится на том месте, где был импровизированный концерт, – мешали кусты и деревья. Зато слышно было хорошо: та-а-акие вопли! Прямо как в тех ужастиках, что в видеосалонах крутят.
– Витька! – толкнул я товарища. – Ты что, заговорённой водой его облил?
– Ага…
Я нервно сглотнул.
– Чё ты там наколдовал?
– Н-не знаю… – клацая зубами, ответил друг.
– Тикать надо по домам, ребя… – вмешался Генка. – Давайте, ползком и тихо-тихо!..
Не помню, как мы очутились у дома. Грязные, запыхавшиеся, исцарапанные, гурьбой ввалились в подъезд.
– Так, пацаны, – останавливая нас на площадке, серьёзно сказал Генка, не обращая внимания на то, что среди нас была и дама. – Никому ни слова! В парке нас не было. Ясно? – в его голосе звучали совершенно новые для него интонации. – Все сидели по домам. За меня мои родаки всегда подпишутся, а вы со своими договоритесь заранее. На всякий случай. Поняли?..
– Чего тут не понять… – пробормотала Светка и громко икнула.
Ночью я спал плохо. Ворочался, вздрагивал от каждого шороха, и всё ждал: вот сейчас постучат в дверь – "Милиция!.." – и ворвутся громоздкие люди в чёрных масках.
Но никто не пришёл.
На следующий день все репортажи местного телевидения были посвящены похождениям странного существа, чем-то смахивающего на гибрид лягушки и человека. Огромное, метра три высотой, вооружённое резиновой дубинкой и милицейской фуражкой, – карикатурно крохотной на его шипастой башке, – оно с воплями бегало по городу, разоряя ларьки, останавливая машины, и нечленораздельно требуя мзду. Апофеозом его безобразий стал разгром рынка в центре города.
– Думаешь, это наша краказябра? – спросил я Витьку, наблюдая за существом на экране. Тот неуверенно пожал плечами:
– Наша – маленькая была…
– Выросла… Долго что ли?
– Ага! И фуражка похожа! – поддержала меня Светка.
Последние кадры, пропущенные в эфир, очень насмешили нас с друзьями: нелепое чудище взгромоздилось на постамент памятника перед городской администрацией, играючи скинув оттуда прежнего постояльца. Задрав башку к небу, оно, приплясывая, рычало и бесновалось, грозя небесам короткими когтистыми лапами… Крупным планом мелькнули его глаза – жадные и злые.
После этого трансляция прекратилась. Вечером в "Новостях" объявили, что всё предыдущее – первоапрельский розыгрыш. Ага… Так мы и поверили!
– Мне только непонятно, – размышлял потом Витька. – Из Генки получился козёл, а из этого – почему же такое?..
Тут меня осенило:
– Витёк, а о чём ты думал в тот момент, когда его водой облил?
– Ну-у… не помню точно. Вот, думаю, гад!
– Вот гад и получился…
Но Витьке мой ответ не подошёл.
– Нет, – твёрдо сказал он. – Одной силы мысли тут мало. Мы знаем, что вода способна воспринимать информацию. А человек на семьдесят процентов состоит из воды.
– И что? – тупо переспросил я, не понимая, куда он клонит.
– Понимаешь, – терпеливо продолжил он, – вот если я как-нибудь плохо обзову твою бабушку, то сколько ни лей на неё заговорённой воды, она всё равно не превратится в страшилище. Потому что она – не такая…
И я его понял.
Вот и вся история… Не верите? Ну и зря!
Баллада о блондинке
…Пегас за роялем смотрится плохо.
Крылатая лошадь на винтовой табуреточке – это не очень эстетично. И ужасно смешно. Смех душит! – и ты понимаешь, что с эстетикой все в порядке.
Просто тебе уже хватит.
Вылезай из-под стола и прекрати глупо хихикать! Лучше подумай: день начался с рюмки коньяка, а закончился мужским стриптизом в "Голодной утке" – похоже, ты в жесточайшем депресняке? А этот драйв по увеселительным заведениям – попытка забыться?
Можешь подумать об этом завтра, но ты не Скарлет О' Хара*. Хотя бы потому, что вокруг тебя нет толпы благородных южан с их дичайшими представлениями о чести и совести джентель… джентл… фу, не выговорить! Ну и ладно! Все равно они давно вымерли. Как динозавры.
Динозавров нет. Есть рудимент по имени Муж. Достаточно свежий. Когда вы целовались в последний раз?.. О-о-о! Это было в другой жизни! И звала ты его по-другому.
А было ли?..
Танцы на барной стойке? Заба-а-авно! Особенно, когда кто-то падает сверху. Это твоя лучшая подруга?.. Представь, у тебя есть лучшая подруга. И она, вопреки советам бывалых, не страшная и не лысая. И не отражение в зеркале.
Кстати, свое отражение ты любишь куда меньше… А оно тебя вообще не любит. Ненавидит. Иначе не стало бы так смаковать мельчайшие морщинки и припухлости. Ничего, когда-нибудь треснешь его по унылой фэйсине, и оно разлетится на тысячи хрустальных капелек. Может, крошечный осколок попадет в глаз, и ты увидишь мир другим?
Кай увидел – и слинял от Герды.
От кого ты хочешь убежать?
Есть простые пути. Белые дорожки в Изумрудный город. Ты туда не ходи. Рано.
Красивый мальчик ставит перед тобой полный бокал. Как там у Хайяма24? "Прожить дни без любви и вина грешно…" Ты – великая грешница: ты живешь без любви.
Пойдем, потанцуем?..
*****
Кружится черная пустота, разбавленная смазанными огоньками. Это – не космос. Ночь и такси. В окно врывается ветер, сдувая с губ пепел чужих поцелуев, пустых слов, дешевых обещаний… Куда ты? Зачем?.. Не пачкайся! Все равно ничего не найдешь.
Ты просто не хочешь домой?
Можешь отправиться к лучшей подруге. Ты часто так делаешь. Ее жилище давно превратилось в пещеру, где ты прячешь злые слезы, истерики, большие и маленькие обиды. Сокровища Али-Бабы.
Отпусти трофейного жиголо, беги в норку! Какая разница, что он подумает?
Визг тормозов…
Вот и умница. Хорошая девочка.
Бескрайняя софа в её гостевой принимает в объятья твои незапятнанные адюльтером останки. Вы засыпаете в обнимку. Ты зарываешься лицом в её волосы. Она заботливо подтыкает одеяло. Хм…
*****
…Две растрепанные ведьмы, две дымящиеся чашки. Фото на обложку "Glamоur".
В черепной коробке царапается огромный тарантул. Хочется свежей крови.
Это – утро. Похмелье.
Братья Гримм отдыхают!
К полудню ты снова оборачиваешься человеком. Рецепт превращения прост: в старый пень воткните тринадцать ножей…
Отключив мобильник, ты ведешь нескончаемые разговоры с хозяйкой пещеры. Сколько же можно перемывать пустую руду?
Ей тоже надоело. Надоело быть носовым платком. Твои проблемы для нее – вчерашний день. Она уже трижды свободна.
Подруга знает новый рецепт. Он умещается на кусочке картона. Золотые буковки на черном фоне. Телефон и странное имя: "Мерлин"
Имя тебе нравится. Ты произносишь его вслух, пробуешь на вкус. Имена не случайны. Они прилипают к коже и дают человеку судьбу. Может, не совсем так, но отчасти верно.
Ниже еще одна строчка курсивом: "Специалист по чужим душам"
– Тоже мне, заманюха! Психотерапевт, что ли?..
– Ну-у… Примерно. Говорят, он творит чудеса! – подруга почему-то понижает голос.
Это вызывает у тебя смех: что он расскажет нового? Ты и так знаешь всех своих "тараканов" в лицо. Подруга морщится: не ожидала столь обывательских представлений.
– Я – не шизик! – говоришь ты.
С оттенком лёгкого превосходства тебе объясняют: шизофрения – иной взгляд на реальность. Неадекватное восприятие мира. Бегло вспоминают Ван Гога с отрезанным ухом и других отмороженных гениев25.
Ты продолжаешь шипеть и упрямиться. Ощетинившийся дикий ёж. Ты – не веришь. И это главный аргумент contra.
Ты не веришь, что кто-то поможет разобраться в том гадючьем клубке, в который сплелись отношения с человеком по имени Муж.
– Как хочешь… – говорит подруга.
Ей плевать на твои отношения с «рудиментом». Развод – не конец света. Но ей жаль твою дочь.
– Дочь?.. – первый раз за угарные сутки ты вспоминаешь о ее существовании. – Ладно, – скрипишь пересохшим горлом, – позвони своему чародею.26
Она набирает номер.
– Я не беру на прием по протекции, – отвечает голос, – пусть ваша знакомая обращается лично.
Ещё пара вежливых фраз – и гудки.
– Хам!..
*****
…Супруг возвращается поздно. Это давно вошло у него в привычку. За ужином ты зла и язвительна. Тебе кажется, будто жадный питон разрушает твое семейное счастье. Он пожирает ваше совместное время, ваши отношения, ласку и нежность. Имя ему – Бизнес. Редкие минуты отдыха муж проводит с друзьями.
– Я взрослый, свободный человек, – говорит он. – Я зарабатываю деньги. Немалые деньги, заметь! И должен держаться за твою юбку?! Бред!
– Свободный?!
За этими словами раньше следовала бурная ссора, а за ней – неистовое примирение. Сладкое и горькое… Но теперь ссоры стали частыми, а примирения происходят все реже и реже. Ты надеялась, что после рождения ребенка все пройдет само собой, но стало только хуже.
