Наталья Антарес
Этернум. Том III

Глава

VII

На незримую долю секунду в моей голове, словно на ускоренном воспроизведении, прокрутился гипотетический сценарий, полностью исключающий неожиданное появление коммандера Рэнда в таргоцианском баре, и я вдруг с невероятной отчетливостью представила, как навсегда исчезаю на бескрайних просторах синей планеты, без сожалений оставляя в прошлом и Космофлот, и всё, что с ним так или иначе связано. И вот уже я больше не энсин Бернович, и возможно, даже не Бернович, а просто никому не известная землянка, чье имя уже никому не важно. Сумела бы я вынести уготованные мне испытания и стать по-настоящему счастливой вдали от своего привычного мира, или это была всего лишь наивная мечта, не способная воплотиться в жизнь по причине моей катастрофической неприспособленности к суровой реальности, подстерегающей меня за пределами звездолета? Мое стремление покинуть «Этернум» было скорее актом обреченной решимости, спонтанным поступком, основанным преимущественно на эмоциях, и сейчас, когда старпом вдруг напомнил мне, кто я есть на самом деле, я невольно почувствовала себя заложником ситуации. С одной стороны, я по-прежнему мечтала осуществить свой изначальный план и одним размашистым штрихом вычеркнуть из биографии годы службы в Космофлоте, но при этом ригорцу даже не потребовалось взывать к моей совести, чтобы я поняла, насколько эгоистичным выглядит сейчас мое поведение. Если до сего момента мне было стыдно перед ригорцем преимущественно за свои амурные дела со Шрином, то теперь я запоздало осознала, что нарушила присягу и предала даже не Космофлот, а конкретно Беггсора, Рэнда и всех тех, кто до сих пор продолжал в меня верить.

Касательно соблюдения секретности, старпом выразился достаточно четко, однако, мне было очень сложно навскидку составить такой текст доклада, чтобы ненароком не раскрыть командиру таргоцианских наемников особо охраняемую тайну. В чем я была точно уверена, так это в первую очередь в том, что Шрину не нужно было знать о нахождении на звездолете Главы Спецкорпуса, да и обо всех прочих перипетиях, тем или иным образом имеющих отношения к адмиралу Тер-Шеллу, мне следовало деликатно умолчать. Но если бы всё было так легко… Без прямого или косвенного участия Тер-Шелла на звездолете не обходилось ни одно событие, и опуская эту существенную деталь, я рисковала утратой смысла всего повествования. При этом я прекрасно знала, что Шрин питает к адмиралу жгучую ненависть и буквально спит и видит, как бы учинить над ним жестокую расправу – хрупкое равновесие, которого Командующий Спецкорпусом добился посредством взаимных договоренностей с правительством Тарго, изрядно пошатнулось, и я бы не удивилась, если бы вместо того, чтобы заниматься решением насущных проблем, таргоциаты дружно бросились бы сводить старые счеты с Тер-Шеллом. На этом фоне у меня отсутствовали всяческие идеи, как пройти по веревочному мостику над бездонной пропастью и не рухнуть в разверстую бездну. Мое положение усугублялось еще и нехваткой свежей информации – например, я бы не отказалась предварительно выяснить, было ли ригорцу известно, что одиозный адмирал, совсем недавно наводивший ужас на весь Галактический Союз, лежит при смерти в соседнем боксе медотсека и при наихудшем раскладе вот-вот отдаст душу своим зауритским богам.

Я мялась непростительно долго, и по всем признакам, оба моих спутника были в шаге от того, чтобы потерять терпение. Сапфировые глаза коммандера Рэнда смотрели на меня с немым вопросом, а Шрин всем видом демонстрировал, что моя неестественная заминка выглядит чересчур подозрительно и наводит на определенные мысли.

– Сэр, я сделала всё, о чем вы просили – передала сведения из Четвертой Плотности капитану Майкрофту сразу же, как меня эвакуировали со станции Бирс-Гардем, – наконец собралась с духом я, – я думала, мы немедленно стартуем к Земле, но капитан сказал, что сначала нужно обеспечить безопасность персонала станции. Решение капитана отправить медкапсулу на Тарго показалось мне верхом цинизма, но док подтвердил, что вы можете не перенести гиперпространственного перехода, и я смирилась. Нет, не с тем, что ваше состояние безнадежно, а с необходимостью оставить медкапсулу на планете. Я ни на миг не прекращала верить, что у вас еще есть шанс, сэр, и вам надо только дождаться трансплантации. Потом «Этернум» совершил прыжок, всё снова прошло неудачно, нас вышвырнуло в астероидном поле, корпус получил обширные повреждения обшивки, несколько членов экипажа серьезно пострадало. Я в этот время как раз была в медотсеке, от толчка упала с кушетки, сильно ударилась и даже вынуждена была передвигаться в гравикресле. После устранения повреждений мы снова прыгнули, и тут же попали в зону действия аномалии – всё произошло так быстро, что я даже не успела сообразить, когда нас опять выбросило из подпространства. Команда погрузилась в сон, и как предписывает Устав, я приняла на себя командование звездолетом.

– И…? – так и не услышал продолжения старпом, а заостренные ушные раковины капитана Шрина еще больше вытянулись и напряглись, – Ригор. При каких обстоятельствах «Этернум» побывал на планете, и кому принадлежала инициатива туда полететь? И вы ведь оказались в медотсеке до столкновения с астероидом, а не после, так? Что вы там делали?

Лимонно-желтые треугольники зрачков в идеально круглых, ультрамариновых глазах коммандера Рэнд не расширялись и не сужались, но выражение лица ригорца неуловимо изменилось, и я ощутила, как угрожающе раскачивается мой хлипкий веревочный мостик. Я понимала, что любые мои попытки выпроводить Шрина приведут к конфликту, и либо я намеренно иду на этот опасный шаг, либо плюю на секретность и рассказываю неудобную и во многом шокирующую правду без оглядки на наемника.

– Черт…– шумно выдохнула я, нечеловеческим усилиям сдерживая порыв остановить Шрина, хладнокровно выливающего в утилизатор последнюю кружку таргоцианского груйса, – послушайте, я не должна…Эта внутренняя информация Космофлота, и если я сейчас ее озвучу, это будет равнозначно преступлению. Меня отдадут под Трибунал.

– Не отдадут, – практически хором пообещали мои спутники, и какое-то время я могла лишь в изумлении переводить взгляд с Рэнда на Шрина и обратно.

– Энсин, я не вижу смысла скрывать правду от капитана Шрина, – заставил меня еще больше удивиться старпом, – но, к сожалению, я прекрасно сознаю, что требовать гарантии конфиденциальности от таргоцианского наемника – это по меньшей мере смешно, равно как и апеллировать к пресловутому Кодексу. Поэтому, капитан, я обращаюсь к вам как к гражданину Галактического Союза, заинтересованному в процветании нашего общего дома. Что бы вы сегодня ни услышали, не используйте эти сведения во вред энсину Бернович и экипажу «Этернума» в целом, потому что от успеха нашей миссии зависит будущее вашей планеты и …скажем так, вашего бизнеса. Экономике Тарго нужна подпитка извне, но пока планета находится в аномальной зоне, население остается предоставленным самому себе. Единственный плюс, что без таргоцианских наемников во вселенной, быть может, станет чуточку спокойнее, и статистика по заказным убийствам резко поползет вниз, но мы этим цифры вряд ли увидим, так как связи с Криминальным Департаментом у нас тоже нет. Ну, так что, капитан, будем считать, мы договорились?

Глава

VIII

Я и прежде неоднократно ловила себя на этой мысли, но сейчас мне в очередной раз подумалось, что из Рэнда вышел бы превосходный капитан, под началом которого я верой и правдой служила бы в Космофлоте до тех пор, пока меня принудительно не отправят на пенсию по возрасту. Ригорец безусловно обладал полным набором морально-волевых качеств, необходимых для успешного командования звездолетом, и я с невольной горечью понимала, до какой степени недооценивался все это время колоссальный потенциал старпома. Рэнд всегда оставался на вторых ролях, он постоянно находился в тени харизматичного капитана Майкрофта, и даже будучи его правой рукой, все равно не мог претендовать на роль лидера. Авторитет ригорца среди членов экипажа никем не подвергался сомнению, однако, этого было явно недостаточно для того, чтобы занять место у штурвала, а меж тем сегодня я наглядно убедилась в готовности Рэнда возглавить собственный корабль.

В бирюзовых глазах Шрина, окруженных расплывчатыми кляксами темно-синих пятен, я к своему изумлению внезапно прочла нечто похожее – если раньше ригорец был для наемника всего лишь «набором органом», а потом и в вовсе превратился в досадную помеху, то личное общение со старпомом заставило таргоциата во многом пересмотреть свое пренебрежительное отношение. Да, Шрину и до этого момента было известно, что коммандер Рэнд без колебаний пожертвовал собой ради спасения «Этернума», и даже с точки зрения циничного наемника столь самоотверженный жест однозначно заслуживал уважения, но в большинстве своем таргоциатам были чужды высокие материи, и лучше всего с ними работало либо превосходство силы, либо, как альтернативный вариант, превосходство ума. В случае с Рэндом имело место по меньшей мере интеллектуальное равенство, и Шрин просто не мог этого не сознавать. По логике наемника ригорец непременно стал бы опасным противником, но с другой стороны, надежные союзники тоже на дороге не валялись, тем более в нынешних обстоятельствах, когда мир вдруг перевернулся с ног на голову, и таргоциат на уровне инстинктов чувствовал, что если с кем-то в Космофлоте и можно вести дела, так это именно с Рэндом.

– Будем считать, что договорились, – сдержанно улыбнулся синекожий наемник, с грохотом поставив на стол пустые кружки из-под груйса, – я бы с радостью предложил вам присесть, но специфика данного заведения не подразумевает использование апартаментов для деловых переговоров. В «Источник блаженства» приходят за удовольствием, здесь прощаются с комплексами, снимают груз усталости и обретают второе дыхание, но вы, в Космофлоте, вечно умудряетесь всё испохабить…

– Продолжайте доклад, энсин Бернович, – проскрежетал ригорец, прервав картинные сетования Шрина, и я автоматически вытянула руки по швам, чем вызвала у таргоциата саркастичную ухмылку. А что если я напрасно восхищаюсь мудростью старпома, и он еще от операции полностью не отошел? Не получится ли так, что мы откроем таргоциату все тайны Космофлота, а потом сами же и пострадаем от своей непростительной наивности? Надеюсь, вы действительно знаете, что делаете, сэр…

Спокойный, уверенный взгляд коммандера Рэнда был донельзя красноречивым – мол, всё в порядке, энсин, так надо – и я едва уловимо кивнула ригорцу в ответ.

– Коммандер Гайсс прямо на глазах у дока и капитана отключила систему обеспечения в медицинской капсуле и чуть не убила адмирала Тер-Шелла. Впрочем, я не знаю, жив ли еще адмирал, или доктор Маркус оказался бессилен, – без малейшего намека на соблюдение хронологии событий сообщила я, и резко замолчала в стремлении понять, стала ли эта информация новостью для старпома, но на непроницаемом лице ригорца не дрогнул ни один мускул, зато уши капитана Шрина тотчас же пришли в движение.

– Тер-Шелл на «Этернуме»? – взвился таргоциат, – Альма, ты же не хочешь сказать, что он был на Бирс-Гардем, и Майкрофт втихаря переправил его на корабль?

– Так точно, – с подчеркнутой официальностью подтвердила я и нерешительно взглянула на Рэнда, – сэр, мне продолжать?

– Да, энсин, – ригорец сохранял поразительную невозмутимость, но его тонкие, длинные, невероятно гибкие пальцы были так сильно напряжены, будто их свело мучительной судорогой, и этот невербальный знак лишь укрепил мои подозрения, что Рэнд впервые слышит озвученную мною информацию. Судя по всему, Майкрофт услал старпома с «Этернума», не удосужившись предварительно изложить ему текущую ситуацию на борту, и, как ни странно, я была самой осведомленной из здесь присутствующих.

– Когда адмиралу Тер-Шеллу стало известно о том, что коммандер Рэнд остался на Тарго, он отстранил капитана Майкрофта от командования и понизил его до старшего помощника. Я не знаю, важна ли эта деталь, но после того, как адмирал провел несколько часов в сонном оцепенении, с его имплантом что-то произошло. На совещании в кают-компании, куда меня пригласили, чтобы протоколировать ход собрания, мне сразу бросилось в глаза, что камень Орн больше не светится. А потом, перед самым прыжком, адмирал исчез на глазах у лейтенанта Ламу, он словно растворился в воздухе и вновь появился на мостике в таком ужасном состоянии, что док был вынужден пойти на риск и удалить имплант вопреки протестам капитана Майкрофта. Капитан был уверен, что Тер- Шелл не перенесет операцию, но док совершил чудо. Когда мы опять попали в аномальную зону, не уснули лишь мы с адмиралом. Выяснилось, что это он задал автопилоту координаты Ригора, и на этот раз «Этернум» всё-таки достиг пункта назначения. Адмирал распорядился просканировать поверхность планеты и телепортировать на борт местного жителя для забора биоматериала. Затем донора планировалось вернуть на Ригор, но вмешались внешние факторы, и нам пришлось срочно покинуть орбиту.

– Альма, ты ничего не путаешь? – сощурился таргоциат, – хочешь сказать, что Рэнд выжил исключительно благодаря Тер-Шеллу? Но это же настоящая чушь!

– Всё так и было, и я тому свидетель, – отрезала я, – адмирал лично руководил операцией.

– Вы упомянули о внешних факторах… – в лязгающем голосе старпома проскользнули тревожные нотки, и если Шрин был преисполнен негодования, то Рэнду требовались дополнительные подробности.

Вопрос, нужно ли было таргоцианскому наемнику знать о целенаправленном уничтожении имперского космического судна встал передо мной ребром, и после некоторых раздумий, я остановилась на полуправде.

– Сенсоры засекли поблизости неизвестный корабль, и адмирал приказал уходить в подпространство, – намеренно опустила часть повествования я, – по пути на Тарго, донор вырвался из изоляционного бокса и вывел из строя несколько медицинских дронов, которые пытались вколоть ему транквилизатор. Тер-Шелл сказал мне оставаться на мостике, а сам спустился на инженерную палубу, чтобы не позволить донору разгромить оборудование. Адмирал стрелял парализующими зарядами, сидя в гравикресле, но у него ничего не вышло – донор ловко уворачивался от выстрелов, а затем и сам напал на Тер-Шелла. Гравикресло перевернулось и придавило ригорца, но адмиралу тоже не поздоровилось, и когда мне удалось телепортировать его в медотсек, он уже был в глубокой коме.

Глава

IX

– Сэр, это еще не всё, – Рэнд явно собирался что-то сказать, но я понимала, что если сейчас остановлюсь и замолчу, то впоследствии, мне, возможно, так и не удастся найти в себе силы снова заговорить. Я совершенно запуталась, и единственным способом сохранить здравый рассудок, мне виделось философское отношение к происходящему. Я ничего не могла изменить, не могла исправить допущенные ранее ошибки, и мне оставалось лишь с надеждой смотреть в будущее. Фактически вернувшийся с того света старпом вселял в меня неистребимый оптимизм– я безгранично доверяла ригорцу, и теперь, когда он опять был рядом, липкий, парализующий страх постепенно отступал. Если Рэнд прикажет мне вернутся на «Этернум» и как ни в чем не бывало продолжить исполнять свои обязанности, я не посмею ослушаться приказа и без сожаления распрощаюсь со своими мечтами о вольной жизни, а что до всего остального, включая нисколько не красящую меня историю со Шрином, то, думаю, ригорец меня великодушно простит.

– Не всё? – свернул бирюзовыми глазами таргоциат, – да, Альма, ты сегодня в ударе. Боюсь вообразить, какие сюрпризы ты нам еще выдашь…

– Сэр, вы спрашивали меня, что я делала в медотсеке, – напомнила Рэнду я, пропустив мимо ушей очередную шпильку от наёмника, – так вот, доктор Маркус выдвинул гипотезу, что я могу быть носителем некого вируса, вызывающего сонное оцепенение, и адмирал Тер-Шелл распорядился тщательно меня обследовать на предмет чего-нибудь необычного в организме. По результатам сканирования док обнаружил в моем мозгу странное затемнение, которое я поначалу приняла за опухоль. Но по словам дока, это была не опухоль, а имплант, скорее всего передатчик. Более четкую картину могло предоставить только нанозондирование, и у Маркуса уже всё было готово к процедуре, когда «Этернум» вдруг вышвырнуло в астероидное поле. Сразу же появились сообщения о пострадавших, и доку резко стало не до меня. Медотсек заполнился ранеными, а меня закрыли в изоляционном боксе якобы на карантин, и мне пришлось прибегнуть к хитрости, чтобы оттуда выбраться. Вчера док всё же провел нанозондирование, и знаете что – никаких признаков затемнения и тем более импланта он не нашел. Но капитана это не убедило, и он устроил мне рандеву с лейтенантом Колри прямо в своей служебной каюте – наверное, чтобы понаблюдать, как я буду реагировать на телепатическое вмешательство. Однако у Колри тоже ничего не вышло, и в итоге капитан остался ни с чем. Правда, Колри сказала, что чувствует следы контакта, но конкретики капитан от нее так и не добился. И два маленьких штриха к общей картине. Первое – адмирал Тер-Шелл намекнул, что у него есть определенные догадки по поводу этой штуки у меня в голове, но мы так и не успели поговорить…И второе – Дайра Ламу подслушала, то есть случайно услышала, часть разговора между доктором и капитаном, и по большому секрету поделилась со мной, что оказывается, камень Орн открывает что-то вроде портала в другое измерение. Не знаю, как всё это связано с аномалией, но подозреваю, что связь точно есть.

– Доклад окончен, энсин? – после того, как пауза в моем нестройном повествовании затянулась чересчур надолго, коммандер Рэнд был вынужден прояснить ситуацию, и я вновь поразилась, как ему удается не терять самообладания.

– Доклад окончен, сэр, – отчеканила я, бросила мимолетный взгляд в сторону Шрина и решительно добавила, – извините, капитан, но все прочие сведения касаются лично коммандера Рэнда, и для нашего общего дела значения не имеют, поэтому я не считаю необходимым озвучивать их в вашем присутствии.

– Ничего не понятно, но очень интересно, – хмыкнул синекожий наемник, – ладно, Альма, на данный момент я уже и так услышал достаточно, и если ты не скрываешь от меня чего-то по-настоящему важного, то я не стану настаивать на продолжении. Но ты должна знать, что попытка обвести меня вокруг пальца, ничем хорошим для тебя не обернется. Советую заранее взвесить все за и против, чтобы потом не говорить, что я тебе не предупреждал.

– Не нужно на нее давить, – скрежещущий голос старпома заставил острые уши таргоциата недовольно дернуться, но к счастью, у Шрина хватило ума не нарываться на неприятности, – вы правы в том плане, что энсин Бернович и так сказала достаточно. Разрешите задать вам пару вопросов, капитан?

–Прошу вас, коммандер, – на мгновение обнажил впечатляющие клыки наемник.

–Я не склонен верить сплетням, и мне глубоко претит их активное тиражирование, но обстоятельства вынуждают меня перешагнуть через этические барьеры, – в упор взглянул на Шрина ригорец, и зигзагообразная линия его рта приобрела еще более изломанную форму, – коммандер Гайсс… Это всего лишь грязные домыслы, основанные на вашей бурной фантазии, или вы располагаете реальными доказательствами ее неуставных отношений с капитаном Майкрофтом?

– Какие домыслы, о чем вы, коммандер?! – не смог сдержать усмешку Шрин, – на Тарго даже в самых глухих поселениях где-нибудь на границе с Великими Дюнами все знают, как Гайсс получила свое назначение. Но по большому счету здесь это никого особо не волнует – на Тарго вообще воспринимают Космофлот как неизбежное зло, на которое просто нужно не обращать внимания. Спецпредставитель – это сугубо номинальная должность, настоящая власть на планете принадлежит Кланам, а от Гайсс ничего в сущности не зависит. Но Союзное правительство ежегодно выделяет огромные суммы на содержание Представительства, и многим на Тарго совсем не нравится, что Гайсс купается в роскоши, тогда как вся ее так называемая работа сводится к регулярной сдаче отчетности в Центр. Мало того, что она подчиняется напрямую адмиралу Трею и обладает неприкосновенным статусом, так еще ей даже не нужно лишний раз отрывать задницу от мягкого кресла, а мы мотаемся по всей Галактике и каждый день подвергаем свои жизни риску. Майкрофт что-то напел Командованию и удачно пристроил свою подружку, хотя таргоциатам и не пристало просиживать штаны в тепленьком местечке. Но какое достоинство может быть у этой шкуры? Наши женщины сражаются наравне с мужчинами, и только Гайсс предпочла пойти по самому легкому пути. Но я не понимаю, почему из всего рассказа Альмы вы зацепились именно за Гайсс…

– А я не понимаю, почему коммандер Гайсс пыталась убить адмирала Тер-Шелла, – лязгнул ригорец, задумчиво склонив набок безволосую голову, – и причем не тайно, а, как утверждает энсин Бернович, в открытую, при свидетелях.

– Я своими глаза видела, как Гайсс скрутили безопасники Греймара, – кивнула я, – она вопила на весь медотсек, сыпала проклятиями, да и в целом ее поведение было далеко от адекватного. Позже капитан сказал, что это его вина, и если бы он знал, что коммандер Гайсс планирует покушение, он бы никогда не подпустил ее к адмиралу. А так получается, капитан сам привел Гайсс в медотсек…

– А зачем? Что он хотел ей там показать? Умирающего Тер-Шелла? – обрушил на меня шквал вопросов старпом, но ответ неожиданно прозвучал из уст наемника.

– Майкрофт ее затем и привел, чтобы она убила Тер-Шелла, а для всех остальных это выглядело бы как месть таргоциатов Спецкорпусу! – воскликнул Шрин, – Рэнд, ты ведь тоже со мной согласен, так?