Наталья Андреевна Самсонова
Жена по жребию
Глава 13
Роуэн и Крина смотрели на герцогиню большими, круглыми от восхищения глазами. Свадебное платье, в котором Армин выходила замуж, было забраковано Рханой. Служанка тонко намекнула своей леди, что есть смысл одеться для супруга так, как принято в герцогстве. И на законное замечание герцогини, что за сутки невозможно подготовить достойное платье, служанка только спросила, как хорошо Армин в этом разбирается.
– Поймите, миледи, у нас широко используется магия при создании одежды. Не сшить, а срастить. Не пришить, а приживить, – Рхана пожала плечами, – я плохо объясняю, но это близко к эльфийской магии. И для герцогини платье успеют сделать. Да и у каждого мастера была сделана заготовка – надежда, что леди Данкварт обратится за традиционным платьем.
– Что ж, – Армин пожала плечами, – тогда я надеюсь в этом плане на тебя.
И вот сейчас оборотень с ужасом и благоговением смотрела на свой свадебный наряд.
– Рхана, вы с портным учитывали выносливость оборотней или каждая невеста выходит замуж в этом?
– Это скорее испытание для герцога – ему нести вас на руках, миледи, – хихикнула юная помощница портного.
Нижнее платье, белое и плотное – Армин сначала не поняла, в чем надобность выбирать настолько плотную ткань. Второе платье цвета слоновой кости было немного тоньше первого. Но от середины бедра ткань заканчивалась, и шли тонкие стальные пластины. Звенья соединялись между собой горным хрусталем, ограненным так, словно это бриллианты. Третий слой свадебного наряда состоял только из тончайших шестигранных пластин серебра размером с ноготь большого пальца. Эта часть была украшена алмазами: замысловатой волной камни спускались от правого плеча вниз и влево, до самого подола.
– Тяжело, но красиво, – негромко произнесла Армин.
– Еще не все, – улыбнулся в пышные усы портной.
– Я могу и не устоять, – честно предупредила герцогиня. Но сияющие глаза подсказали окружающим, что Ее Светлость невероятно довольна. Если бы спросили саму Армин, она, пожалуй, постеснялась бы ответить правду.
– Это накидка. Сплав серебра и белого золота, звенья украшены Слезами, – портной на вытянутых руках поднял тонкую, словно паутина, накидку.
– Платье такое, чтобы жених попотел, – хихикнула юница. – У вас в Столице тоже принято, чтобы муж в первую брачную ночь рвал наряд невесты?
– Эм, да, – смутилась Армин. Она не задавалась вопросами о том, как проходят людские свадьбы. И сама замужем в первый раз. Но оценив вес своего наряда, его общую плотность, поняла – люди верят в герцога.
Усадив герцогиню на табурет, причем оный подсунули под подол, чтобы не помять пластин платья, Рхана разогнала доброхотов-помощничков и протянула миледи три баночки на выбор.
– Нюхайте, – щедро предложила госпоже Васка. – Это чтобы кудри Вам сделать, какой запах сможете сутки вынести?
Армин принюхалась: все три бальзама имели терпимый, даже приятный запах. Выбрала герцогиня травянисто-горький аромат, пусть малина пахла приятней, а все же на сутки нужно выбрать что-то попроще.
Рхана творила настоящую магию, по мнению Армин. Промазывая волосы миледи, она расчесывала пряди до полного высыхания, после чего те начинали виться мелким бесом. До того как леди-кошка успела испугаться, Васка сильно потянула прядку и, отпущенная, та стала выглядеть благородным локоном. А не диким барашком.
– Украшений в волосы много не нужно, – Рхана ловко приподнимала и закалывала локоны, – никаким камням не затмить Слезы. Ну и Вашу красоту, миледи. Сейчас принесут живые цветы, господин Бойд как-то с ними поколдует, чтобы не повяли на морозе.
– К этому платью полагается шубка? – заинтересовалась Армин, подозревая, что веса соболиной шубы может не выдержать даже она.
– Нет, миледи. Старая традиция, – вздохнула Рхана, вспоминая, как сама тряслась от холода.
– Логично: слабые умрут от простуды, – нервно хихикнула Армин. – А как эту процедуру перенесла вторая жена?
– Милорд прибыл в родовое гнездо, – пожала плечами Васка, – но я не уверена – только слухи. В любом случае, он привез ее сам, а значит, нужды не было в повторной свадьбе.
– Ясно, – Армин повела плечами. На секунду захотелось приказать снять с нее это произведение искусства, заплести локоны в косу и подать повседневный наряд. Оборотень сцепила заострившиеся зубы и глубоко вдохнула, выдохнула и поняла – не успокоилась.
– Вы расстроились?
– Не особенно, какие еще слухи ходят?
– Говорят, молодые в первый день много времени провели в замковой библиотеке. А вот после брачной ночи невеста начала пытаться избегать супруга.
– В некотором смысле, ей это более чем удалось, – ядовито хмыкнула Армин.
Она не должна себе позволять никаких глупостей. Достаточно, глупая кошка. Уже любила, идиотка пушистая. Армин нахмурилась, понимая, что здесь ситуация немного другая. После чего сняла с бархата серьги и вдела в уши – не время для размышлений.
– Роуэн, Крина, посмотрите, как нас обвенчают, поедите мясо – и сразу спать, время позднее, – строго произнесла Армин.
– Ты такая красивая. Красивее, чем тогда.
– Кыш, идите с Иннади.
Ушли все. Невесту полагалось оставлять наедине с собой перед свадьбой. «Принимать яд следует в одиночестве», мрачно шутила мать Армин, «Поэтому у оборотней ни невесту, ни молодую жену в одиночестве не оставляют – нет у женщин права распоряжаться своей жизнью». Армин только вздыхала, будучи совсем юной – разве может быть настолько плохой муж, что от него на тот свет бежать придется?
Стук в дверь и удаляющиеся шаги. Пора.
Армин вышла, не затворяя за собой двери – в гостевые покои она больше не вернется. Наскоро обставленная хозяйская спальня примет утром молодую герцогиню. Леди Данкварт нахмурилась: какие глупости лезут в голову. К чему все эти нервы? Перед лицом закона она уже жена, даже невзирая на отсутствие сексуальных отношений в их браке – это мало кого волнует.
Коридоры были темны – рожки освещения выкручены на самый минимум. Стук каблучков раздается далеко, вот только кроме самой Армин, поблизости никого нет. Входные двери распахнулись сами.
Высокие, в человеческий рост, костры вели герцогиню к часовне – как ни насаждай единобожие, а в каждом краю к этой вере добавляются свои традиции. Морозный воздух приносил вкусный аромат жарящегося мяса. Армин сглотнула голодную слюну и осторожно пошла меж костров – наледь подтаяла от тепла, и только звериное равновесие помогало Армин не рухнуть. И не свалиться в костер.
У входа в часовню стояли виконт Лозедин и капитан Рорден. Как поняла герцогиня, ей следовало выбрать того, кто отведет ее к супругу. Это ни на что не влияло, но было необходимой традицией.
Лозедин скривился, когда тонкую руку герцогини принял капитан гарнизона, человек, не имеющий дворянского звания. Армин было глубоко наплевать на Джарефа. Она сильно подозревала, что этот юноша – возлюбленный вдовствующей герцогини. Оттого та и проводит столько времени в часовне – пытается усмирить сердце. То, что между ними ничего не было, оборотень чуяла так же четко, как и подкисшее вино в полупустых бочках. И тут же Армин прошибло ледяным по́том – Дгрон тоже оборотень. И нюх у него не хуже.
Войдя в часовню, герцогиня улыбнулась – с витражей смотрели лики святых. И сразу становилась понятно – это Ледяной Перевал. Суровые старцы, на чьих головах вместо обводов света красовались шлемы, держали костистые руки уложенными на рукояти мечей. За каждым из изображенных святых тянулась сложная и трагичная история.
Белое и голубое – вот цвета, преобладавшие в часовне. И сейчас среди этой холодной хрупкой красоты металось оранжевое, с желтыми и алыми искрами пламя. За кафедрой стоял градоправитель Архам, рядом с ним божий служка. Тонкий и худой мальчишка в очках.
Людей набилось в часовню под завязку. Кто-то сидел на лавках – впереди члены семьи самого герцога и Рой, что интересно – с Криной, дальше – по убыванию значимости. Армин окинула пристальным взглядом сидящих людей – запомнить в лицо, кто и где сидел. Сопоставить на будущее.
– Этой ночью мы празднуем. Два человека, два сердца, две воли и две души отныне пойдут вместе, в одну сторону, – голос градоправителя обрел звучание. Стоящий рядом с ним служка только вздрагивал.
– Армин Диамин ди-Ларрон, ди-графиня Ларрон, герцогиня Данкварт, – обратился к женщине Архам.
– Да, – бездумно произнесла Армин и раскраснелась, понимая, что ляпнула что-то не то.
– Есть ли тебе что сказать своему супругу?
Первая мысль, посетившая красивую голову герцогини, была исключительно нецензурной.
– Мы странно начали, – подавив вздох, произнесла Армин, не глядя на супруга, но ощущая тепло его ладони под своими пальцами. – Но это не помешало нам понять друг друга. Не во всем, но во многом. Господин Архам сказал правильно: вместе и в одну сторону. Это важнее чувств.
– Рихтер Айвен Данкварт, герцог Данкварт, Владыка Перевала.
Герцог молча склонил голову.
– Есть ли тебе что сказать своей супруге?
– Я воин и муж, – Рихтер смотрел на Армин, и той пришлось ответить тем же, – я рожден, чтобы защищать свой край и свою семью. Добро пожаловать в мой край и мою семью. Стань для людей хозяйкой, а для меня супругой.
Рихтер склонился и обжег губы Армин поцелуем. Она глубоко вздохнула, нервно улыбнулась и нахмурилась – люди быстро и бесшумно покидали часовню.
– У нас считается, что для молодой пары важнее найти общий язык, чем постель, – улыбнулся Рихтер.
– Поэтому нас здесь закрыли? – чуткое ухо оборотня уловило шум упавшего бревна.
– Утром выпустят, – Рихтер потянул Армин за руку, – предполагается, что несчастные влюбленные будут дрожать от холода и к утру догадаются согреться в объятиях друг друга. Но у меня есть идея получше.
– Какая? – заинтересовалась Армин.
– Глинтвейн, жареное мясо, сыр, волчья шкура и задушевные разговоры.
– Волчья шкура, – мечтательно вздохнула Армин, и, пройдя следом за супругом, замерла, прикидывая, как ей усесться и не повредить платье.
– Позволь, я помогу. Тепла от него нет, – Рихтер подошел со спины и положил жене руки на плечи. Армин кивнула.
Герцог осторожно разъединил крючки и снял с супруги верхнее платье, затем следующее и присвистнул:
– Тяжело. Ты невероятна, Армин.
На плечи женщины лег пушистый плед.
– Не только шкура? – улыбнулась герцогиня и поправила теплую ткань.
В маленькой комнате был очаг. Армин не замечала до тех пор, пока герцог не открыл железные дверцы. И не начал дуть на обожжённые пальцы.
– Позволишь? – вернула она ему вопрос и протянула ладонь. Небольшие ожоги зажили мгновенно. – Как же маг огня может пострадать от ожогов?
– И от огня, – улыбнулся герцог, – я живой, из плоти и крови.
Муж и жена устроились на полу, на волчьей шкуре. Смотреть на широкую постель, застеленную синим бельем, Армин было неловко. Но вместе с тем, она довольно цинично подумала, что было бы неплохо осуществить брак. И одновременно она понимала – такое предложение оскорбит герцога. «Давай осуществим сексуальное сношение, а то приедет мой любовник, а я тобой не пахну» – примерилась Армин и покачала головой – такое вслух произносить нельзя.
Герцог принес широкую дубовую доску с изящными узорами по краям. На доске стояло две чаши, исходящие парком, лежала горка аппетитного жареного мяса, присыпанного зеленью. Половина головки сыра еще уместилась на доске, а каравай, замотанный в полотенце, герцог удерживал на сгибе локтя.
– У нас целый котелок глинтвейна, – довольно произнес Рихтер, – вот удивится Бойд, когда не досчитается своего малого алхимического котла.
– Ай-яй, Рихтер, как нехорошо.
– Я откуплюсь, – подмигнул герцог.
Армин подобрала ломоть каравая, отрезала сыр, уложила его на нежную мякоть ароматного хлеба и прибавила сверху хороший кусок мяса. И протянула герцогу. Он принял дар двумя руками, немного потерянно улыбнулся, и отдал в обмен супруге чашу горячего вина.
– Дома тебя будет ждать горячая пища, – негромко сказала Армин. – Верная жена и послушные домочадцы.
– Я не знаю, что сказать, – виновато проворчал герцог, – это ведь обычай Леса? Я всегда буду приходить домой, есть твою еду и защищать тебя и наших людей. Нашу семью.
Армин кивнула и взяла себе кусочек каравая. Сыр оборотень не слишком уважала, поэтому ограничилась мясом с хлебом. Тишина на некоторое время овладела небольшим помещением.
– До утра много времени, – Рихтер криво улыбнулся. – В эту ночь принято отвечать на любые вопросы.
Герцог выдал себя, коснувшись пальцами черной маски. Армин перехватила его руку и очень серьезно произнесла:
– Ты скажешь мне сам. Снимешь и покажешь. Когда поймешь – нет в этом мире того, что может меня смутить.
– А если у меня зубы торчат сквозь дыру в щеке? – заинтересовался герцог.
– Некромантия? Я пожму плечами и попрошу тебя больше не снимать маску, – улыбнулась Армин. – Но некромантию, болезнь – все это я бы учуяла. Гниющая плоть даже сквозь магический барьер пахнет.
– Мне попалась очень чуткая жена? Расскажи о себе. О времени, проведенном в другом мире, – Рихтер вытянул ноги и забрал у Армин чашу. Наполнив ее, он вернул глинтвейн супруге.
– Мне нечего сказать, – вздохнула Армин, – я была служанкой в лавке, получала копейки и боялась всего на свете.
– Как так вышло? – нахмурился герцог, – ты сильная. Моя мать до сих пор боится моих же бойцов, а ведь они выросли у нее на глазах.
– Там совсем другой мир. Нет магии, нет сословий. Ужасные машины, ядовитый воздух, – Армин поежилась. – Я ведь почти привыкла. Привыкла по утрам кашлять кровью, это, правда, быстро прошло, но ведь было же. Привыкла накладывать на сына защитный кокон – я отдавала его под присмотр другим женщинам, пока длилась моя работа. Постоянный недостаток магической силы, это выматывало.
– Там нет колдуний? – Рихтер привлек потерявшуюся в воспоминаниях жену в объятия, – гадалок?
– Пока я не поняла, что жду ребенка, – она пожала плечами, – я примеривалась. Я умею искать потерянные вещи и людей, обновлять мебель. В графстве Ларрон магам-строителям бывало скучновато, оттого у меня много спорных навыков. Но мне пришлось отдать всю свою Роуэну. Иначе он родился бы не только без Дара, но еще и слабым физически. Поэтому, последнее свое серьезное заклинание я применила к своему золоту – создала на нем пробу, клеймо. Это помогло мне сдать драгоценности перекупам. На это и жили первые несколько лет. Золота на мне было много, – тут Армин смутилась, – да и магию я использовала. Воздействие «честная цена».
– Ты молодец, – шепнул герцог и поцеловал жену в макушку, – настоящая умница.
– Я все думаю сейчас, – она вздохнула, – об упущенных возможностях. Не догадалась об одном, о другом. Хорошо еще, мебелью обзавелась, успела облагородить, а то рос бы ребенок в помойке.
– Шшш, я уже пожалел, что спросил, – шепнул герцог.
Армин подняла лицо, чтобы взглянуть в глаза мужу – не начал ли презирать ее? Принцесса-поломойка, не то, что может большинство людей. По мнению воспитательницы Армин, принцессе стоило гордо помереть с голоду, угробив вместе с собой и ребенка. А не позорить свой род и своего Императора.
Рихтер посмотрел в глаза жены, полные слез, и на пробу коснулся доверчиво подставленных губ. Проложил цепочку поцелуев по скулам, коснулся губами виска и замер, прислушиваясь. Но долго гадать ему не пришлось – Армин оперлась руками о его грудь и сама потянулась к губам супруга.
Герцог с некоторым трепетом положил ладони на плечи жены, скользнул правой рукой на талию – прижал крепче к себе. Так, чтобы поняла – нужна, необходима. Не прерывая поцелуя, он поднялся на ноги и вместе с собой поднял и супругу. Армин охнула и восхищенно рассмеялась:
– Как силен мой муж.
– Очень, – шепнул Рихтер. Голос подвел сурового мага, и он вновь прижался своим ртом к губам Армин.
Ему хотелось благословить тот простой факт, что комната-клетушка замкового служки такая маленькая. Всего два шага, и он уложил свою драгоценную ношу на постель. Мелькнула и пропала мысль, что супруга достойна совсем другого – уложить бы изящное тело на соболиный мех, да на шелковую простынь. Будет. Все будет.
Армин села, протянула к нему руки, позвала. И насмешливо обронила:
– Эк Вы ловко, милорд, обошли традицию рвать на невесте платье.
– Я ради тебя все, что скажешь, и порву, и погрызу, – отозвался герцог.
Желание женщины – закон для мужчины. Особенно в постели. Плотная ткань затрещала, поддаваясь силе герцога. Герцогиня лишь улыбнулась, мол, посмотрела бы я, как справился бы мой супруг с полноценным нарядом.
Рихтер довел начатое до конца – платье было разорвано от ворота до подола. Ласково коснувшись пальцами ступни супруги, он подался вперед и оставил поцелуй на колене. Скользнул губами по внутренней стороне бедра, прислушиваясь, как у Армин сбивается дыхание.
Смущенная откровенной лаской, герцогиня впилась тонкими пальцами в предплечья супруга и потянула его на себя. Подставляя губы под горячие, жалящие поцелуи.
Герцог покрывал поцелуями нежную кожу супруги, ласкал грудь и пил сладкие стоны супруги. Этой ночью молодым не грозило замерзнуть.
Уже после, Рихтер закутал немного сонную и очень счастливую супругу в плед, поднялся, продемонстрировав крепкое подтянутое тело, и показательно сдавил пальцами полешко. Мол, не устоит передо мной никакой наряд. Забрав с пола безнадежно остывший глинтвейн, герцог вернулся на постель и жалобно посмотрел на супругу:
– Пустишь погреться?
– Уже? – вскинула брови Армин и рассмеялась, – ладно. Ты все спланировал?
– Отчего же? – хитро улыбнулся маг и протянул супруге вино.
– Оттого, что и на матраце до нас никто не спал, и белье свежее, – она подергала точеным носиком, – мой нюх не обманешь.
– Виночерпий до сих пор вздрагивает, – кивнул герцог.
– Ты его оставил?
– Нет, отправил в Дан-Мельтим.
Рихтер выразительно посмотрел на пунцовые, зацелованные губы жены. И Армин поспешно поставила чашу на пол – не хватало еще залить постель вином.
Глава 14
Армин пряталась за тяжелой портьерой. Герцогиня прижимала к губам пальцы, и все равно, время от времени нежный смех прорывался наружу. Хоть и некому было подслушать леди кошку.
На тренировочной площадке бойцы ходили вокруг зачарованных ею снарядов – размахивали руками, колдовали. Всеми возможными способами проверяли – есть ли чужеродная магия. И ничего не находили.
Рихтер время от времени вскидывал голову, искал, из какого окна на него смотрит жена. И не находил – Армин предпочла другой этаж. Положа руку на сердце – она пряталась от супруга все утро. Вот и сейчас стояла за портьерой.
Выпустив когти, Армин немного испортила окно – чтобы слышать, что произойдет.
– Я не вижу следов волшбы, – задумчиво произнес Рорден.
– Пойду первым, – усмехнулся Рихтер.
– Ты уверен? Если ночью сплоховал, как бы тебе шею не свернуть, – хохотнул Таммейн.
Данкварт показал соратнику неприличный жест и вскочил на узкое бревно. Привычно щелкнули снаряды, в сторону герцога, по одному, лениво полетели сгустки силы. Имитация вражеских заклинаний. А ведь он точно помнил, как тонкие пальцы жены выписывали узоры именно на этом бревне.
От конфуза герцога спасла только многолетняя выучка. На сотую долю секунды под его левой ступней образовался лед. И как только он пошатнулся, ледяная корка пропала. Проходить выученную до мельчайших подробностей трассу стало на порядок интересней.
Армин только усмехнулась, заметив, что ни одно из ее детских, шуточных заклинаний не оказало особого эффекта. Ни герцог, ни его ближайшие соратники так и не были побеждены. Зато молодняк, на который так любил по утрам рычать Рихтер, ссыпался наземь еще на первом бревне.
Герцогиня хохотала, глядя, как ее ловушки скидывают на землю самоуверенных юнцов. Она изначально не собиралась изобретать ничего коварного – только щелкнуть по носу невнимательных. И судя по тому, как похохатывали старшие бойцы – снять чары с площадки ее просить не будут. Армин задумалась: предупредить ли супруга о том, что ее заклинания способны перемещаться?
К Рихтеру подбежал невысокий юноша. Армин навострила ушки, вытаскивая ближе к поверхности сознания второй облик:
– В Дан-Мельтим прибыл обоз. Вам письмо, гербовое. Отдать лично в руки. Те, кто видел прибывшего, говорят – на нем Императорская Цепь.
Хорошее настроение как рукой сняло. Армин прижала пальцы к губам. Началось.
– Таких гостей приветствуют всей семьей, – кивнул герцог. – Ты молодец. Иди на кухню, там тебя накормят. И после зайди к счетоводу, я обещал вознаграждение за срочные вести.
– Да, милорд. Спасибо большое, милорд!
Армин резко развернулась и направилась к любимой гостиной. Следовало переодеться. Герцогу не придется стыдиться своей герцогини. Тут бледные губы оборотня тронула улыбка – вряд ли Рихтер мог смутиться. И от этого вернулись воспоминания о прошедшей ночи. К гостиной Армин подошла с полыхающими щеками. И неуверенностью – кто из них должен пройти крошечный коридор между господскими покоями? Он или она? Может, колокольчик повесить, чтобы услышать?
– Рхана!
– Вам плохо, миледи? – Васка подхватилась с пола. Она с детьми играла в «замок принцессы», и влетевшая госпожа напугала ее до полуобморока.
– В Дан-Мельтим прибыл Голос. Нужны кудри, парадный наряд, тот, зеленый с серебром и…Ракшас, ведь знала же заранее!
– Как и я, миледи, наряд отглажен, о складки юбки можно порезаться, пуговицы с хрустальных заменены на серебро со Слезами. Все, о чем мы говорили – сделано.
– Ты золото, госпожа Васка.
– Ирья, позови Миох, она присмотрит за детьми, пока я занята, – коротко распорядилась Васка и украдкой посмотрела на госпожу. Армин коротко кивнула, у личной помощницы должна быть небольшая, разумная власть.
Девушка примчалась быстро. Выслушала распоряжения Васки и лишний раз убедилась, что селянская выскочка в фаворе у герцогини. Следом за ней вошел высокий, крепко сбитый слуга. На широком деревянном подносе он принес белок. Ти и Ди отобедали на кухне и теперь спали. Укрытые крошечными лоскутными одеялками.
– Это служанки на кухне сшили, – объяснила Рхана, – дети за мной хвостиком ходят, всех очаровали. Конюх обещался кроватки выстругать. Навроде люлек.
– Вот и славно, – Армин едва не проскочила мимо лестницы. Слишком привыкла к гостевым покоям, – если хочешь, ты можешь забрать в дом сына.
– В детской безопасней, я ведь, и когда Зверь пришел, там его оставила. Там заклинания накладывались давно. Здесь, в доме, только на третьем, господском этаже такая защита есть. Да я успеваю с ним. Но вот если позволите днем его брать, буду благодарна.
– Не в ущерб обязанностям – хоть на голове стой, – улыбнулась Армин.
Кудри вышли невероятные – даже на свадьбу таких тугих локонов не получилось. Серьги из помолвочного, свадебного дара. Неброский макияж. Армин решительно отказалась от стандартного комбинезона. Светлая серебристая рубашка, плотные облегающие штанишки. Теплая юбка с несколькими широкими складками и жакет, плотно расшитый серебром и Слезами. Не столичная штучка, но жена Хозяина Перевала, герцогиня.
Сидя в санях, Армин глубоко и размерено дышала. Отвратительно радоваться болезням детей. Но сейчас она была преступно счастлива от того, что Тайланна слегла с жаром. Хоть у герцогини и возник ряд вопросов к ее воспитательнице.
Леди Данкварт нахмурила тонкие брови. Сани неслись легко, Дан-Мельтим приближался. Пора было подобрать приличествующее ситуации выражение лица. И намертво его приклеить.
– Армин, – герцог сжал затянутую в перчатку ладонь жены, – вернись ко мне. Все под контролем. Дети в крепости. С этого Голоса мои бойцы не спускают глаз.
– Да, – Армин вздохнула и, резко развернувшись, прильнула к груди Рихтера.
Герцог осторожно приобнял жену за узкие плечи. Поправил локоны – видел он однажды, как нежная и хрупкая девушка колотила метлой жениха из-за порушенной прически – и поцеловал свое счастье в висок. Рихтер хотел бы отправить супругу обратно в крепость. Но нет на свете не смертельной болезни, способной уложить оборотня в постель.
– Подъезжаем.
Армин выпрямилась, и Рихтер улыбнулся. В супруге больше не чувствовалось страха или надлома. Леди кошка готова играть.
Соскочив с саней, Рихтер подал руку Армин, и, не позволив ей ступить в снег, на руках внес в дубовую, облагороженную пристройку Ратуши. Звонко цокнули каблучки, и Армин, одним движением поправив складки на юбке, поцеловала мужа в щеку.
– Здесь стало теплее, – она огляделась.
– Да, как и планировалось. Старая пристройка совсем прохудилась. Да и проклял кто-то, снять не смогли, – герцог рукой махнул. – Архам найдет, кто, но что толку? Все равно новую пришлось делать. Сначала один слой, сейчас вот второй мастера сделали. Посмотри, разметка на полу, видишь?
– Да, там будут комнаты?
– Гостевые. Маленькие, тесные, – герцог пожал плечами, – так и не гостиница. Зато в стены мастера сразу заглушки вошьют.
– Неловко, – проворчала себе под нос герцогиня.
– Я мало что успеваю, – дернул плечом Рихтер. – Знаешь, у меня воспитание было в детстве такое же. Отца я видел редко, но концентрировано. И правлю своим краем так же.
– Ты хороший владетель, просто жена у тебя злыдня, – покачала головой Армин.
– Это да, – насмешливо улыбнулся герцог, – недавно укусила меня.
Тут Рихтер словил шутейный подзатыльник и, уворачиваясь от тяжелой ладошки супруги, поймал ее в объятия.
* * *
Дгрону было тяжело. Непонятные, неприветливые люди. Навязавшаяся в спутницы волчица, жаль, нельзя отказать сородичу в такой малой просьбе. Холодный край. Оборотень вздохнул и потребовал достать термос с чаем.
– Изволите горячего, госпожа Ирга?
– Нет, благодарю.
«Гордячка, как Армин в прошлом. А стоит только чуть силу показать – мигом про свои принципы забывают». Дгрон не слишком уважал женщин своей расы. Слишком быстро они соглашались на его условия. И слишком быстро исчезали, при малейшей возможности уходя к другому. Он считал – они ищут разнообразия. Даже великосветские куртизанки не меняют покровителя, пока тот не обанкротится.
Чай обжигал губы. Оборотень старательно сдерживал вздохи и разглядывал унылые окрестности. Унылое цветовое разнообразие заставляло Дгрона сожалеть о покинутой столице. Вот уж где даже зимой было ярко и весело. Тут оборотень повеселел. Армин ведь тоже должна была это заметить. А значит, есть возможность убедить ее вернуться добром. Герцогу подсунуть вторую жену, раз так нравятся оборотни, подобрать полукровку из волчиц. Есть там горячие штучки. А главное – покладистые. Место второй жены у Данкварта свободно, никто не будет огорчен.
Повеселев, оборотень милостиво отметил, что в принципе герцогство выглядит приемлемо. Хоть и на любителя.
В Дан-Мельтиме Голос Императора приняли как положено. Выделили покои на третьем этаже Городской Ратуши и огорошили – в крепость хода нет. Какой-то там договор, срок подписания и причину оного Дгрон пропустил мимо ушей. Ибо тратил все силы на усмирение бешенства. Зверь внутри него выл и рвался наружу – крушить, убивать во славу гнева своего владельца.
– Герцог и герцогиня Данкварт прибудут, чтобы поприветствовать вас лично. Выразить вам свое почтение.
И спустя пару часов оборотень был вынужден наблюдать сквозь прозрачную кисею занавесей, как во дворе дурачится его женщина с чужим мужчиной. Из рук полезли когти, оставляя глубокие борозды в мягкой древесине.
В дверь постучали. Отвратительно звонкий голосок служанки оповестил «уважаемого Голоса Императора», что его ожидают в малом совещательном зале.
– Иду, – Дгрон отвернулся от окна, тем более что ни Армин, ни герцога там уже не было.
В малом зале, у изящного столика было расставлено три кресла. Два рядом и третье напротив.
– Добро пожаловать на Перевал, Голос, – учтиво произнес герцог.
Гордячка Армин, затычка в каждой бочке, встревавшая во все разговоры Дгрона, просто молча присела в реверансе. Дгрон коротко поклонился в ответ и был приглашен к столу. Сев в одно из двух близко стоящих кресел, он скривился – герцог и герцогиня не пренебрегали радостями супружеской жизни. А ведь в прошлом Армин тщательно вытравляла любой намек на такой аромат – даже приобрела особые травы.
Герцог, не обратив на поступок Голоса особого внимания, сел рядом с ним. Армин присела на краешек кресла напротив и разлила чай. Вопреки протоколу, первая чашка досталась герцогу, а не высокопоставленному гостю. Да и сластить она чай не стала. Дгрон поискал взглядом сахарницу или плошку с медом, на худой конец. Ничего не было.
– Каким образом Вы будете проводить расследование? – начал диалог герцог.
Дгрон только усмехнулся:
– Это тайна. Но меня настораживает один факт – Вы закрыли доступ в крепость. Вам есть что скрывать?
– Да, – кивнул герцог, отпил чай и поставил фарфоровую чашечку на стол. – В моей крепости живет много людей, и их безопасность зависит от меня. Сейчас вы Голос, но это не на всю жизнь. А случиться может всякое. В любом случае, я готов предоставить Вам свои воспоминания, воспоминания людей, обнаруживших тело.
– Ваша супруга так тиха, уж не запугали ли Вы ее? – наигранно испугано произнес Дгрон. Его игра не произвела впечатления ни на кого.
– Мой супруг делает меня счастливой, – с нежной улыбкой произнесла Армин. И повторила почти то же самое на языке оборотней. Произнесла ту фразу, ради которой взрослые волки готовы отсечь свои хвосты, лишь бы хоть раз в жизни ее услышать.
Тонкостенный фарфор лопнул в сжавшемся кулаке оборотня. Забегали, скликали целителя. И только Армин с герцогом, отошедшие в сторонку, переговаривались и смеялись. Дгрон скрипнул зубом – на нем заживают раны почти мгновенно. Могли бы и не звать эту шальную бабку-шептунью.
Вместе с целительницей в малую приемную залу Ратуши вошла и волчица-попутчица. Она удостоилась крепких объятий от герцогини и поклона от графа.
– Ирга, радость моя. Как же мне тебя не хватало. Ты не представляешь.
– Мне больше интересно, – на грани слышимости шепнула волчица, – как твоя светлость с этой падалью умудрилась связаться.
Рихтер, заметив, что оборотень подслушивает, бросил несколько заглушек. И левое ухо Дгрона разочарованно дернулось.
– Дамы, нас ожидает утомительный вечер, – состроил брови домиком герцог. И Армин, спохватившись, представила ему старую знакомую, почти подругу:
– Ирга, позволь представить тебе моего супруга, Рихтера Айвена Данкварта. Рихтер, моя хорошая знакомая, Ирга. Она не называет имени рода, – объяснила такое странное представление леди кошка.
– Утомительный вечер? – переспросила Ирга, провожая взглядом высокую фигуру Данкварта. Мужчины почти затерялись среди прибывающих гостей.
– Танцы, костры, – Армин вздохнула, – праздник ведь. Голос Императора прибыл судить Хозяина Перевала.
– Разве это хорошо?
– Здесь свои взгляды, – наморщила носик леди Данкварт, – если показать богам и духам, что Голос радует людей, они его заберут. Старая традиция: встречать невзгоды песнями и плясками.
