Натализа Кофф
Наследие Туврона
Глава 20
– Я не знаю, Волчонок, – неуверенно проговорила Элли, посмотрев на мужа. Ей было очень уютно стоять вот так, в руках любимого. А Тигин, обнимая жену за талию со спины, устроил подбородок на ее плече. Молодые люди расположились у окна своей спальни, и любовались закатом.
– Все хорошо будет, правда, – говорил Тигин, проводя носом по шее любимой.
– Я там никогда не была, – вздохнула Эллаида, – и потом, я ведь привыкла жить так, в условиях войны. Я всю жизнь так живу. И могу постоять за себя, ты сам видел.
– Видел, – улыбнулся Волк, – Но мне так будет спокойнее. Я отведу тебя утром в мир людей, как только вернется отец с дядей и тетей. Тем более, сам Великий Прорицатель согласен с моим мнением.
– Но… – хотела возразить Элли, но только вздохнула. Находиться вдали от мужа ей не хотелось, но и ослушаться его, Короля Туврона и Прорицателя она не могла.
– Никаких «но», – возразил маг, – Позволь теперь мне заботиться о тебе и о твоих близких.
– А мне позволено заботиться о тебе? – Элли все еще немного стеснялась. И даже не мужа, а скорее всех событий, которые так стремительно изменились и перевернули весь ее привычный мир.
– Тебе позволено все, что хочешь, – выдохнул Тигин, слова звучали немного приглушенно из-за того, что его губы прижимались к нежной шейке жены. А Элли немного повернула голову, позволяя мужу ее целовать, – Кроме как подвергать опасности свою жизнь и жизнь моих наследников.
– Что? – переспросила стражница. Она немного медленно соображала не только из-за губ мужа, которые скользили по ее шее, спускаясь к плечу, или поднимались к уху, но и из-за его рук, которое легонько поглаживали ее живот, талию, спускаясь к бедрам.
– Я говорю, что тебе нельзя подвергать опасности свою жизнь, – хрипло шептал Тигин. В его крови уже давно бурлил огонь, готовый выплеснуться. А еще, магу не хотелось отправлять жену так далеко и на неопределенный срок, но он понимал, что там, в мире людей, она будет куда в большей безопасности. Тем более, сейчас, когда отец и дядя выстроили непреодолимую защиту вокруг дома, и оставили охранников. К тому же, отец утверждал, что там Элли, как и остальным ничего не грозит. Исчезновение же Лионеллы было предопределено, и ничего бы не изменило его. Потому, как иначе она не могла встретить свою судьбу.
– И жизнь моих будущих наследников, – добавил Тигин, перебираясь ко второму плечику. Элли замерла. Стремительно повернув голову, заглянула в лицо мужа.
– То есть ты считаешь… Мы… у нас… – недоверчиво шептала Элли.
– Пока нет, милая, – улыбнулся Тигин, – Но рано или поздно у нас будут детки.
Элли смотрела в глаза мужа. Она любила его. Пусть они слишком молоды, чтобы связывать себя, друг друга, узами любви и брака, пусть они молоды, чтобы иметь детей, но какая-то часть души стражницы отчаянно желала подарить любимому крохотную жизнь.
– Все будет, – шептал маг, целуя любимый нос и губы, – Война закончится и в Тувроне воцарится мир. И тогда у нас непременно будет малыш.
– Или малышка, – улыбнулась Эллаида в ответ.
– Или даже две, – рассмеялся Тигин.
Элли, повернувшись в объятиях мужа, прижалась к его груди. Она слышала, как размеренно стучит сердце любимого, и этот звук вселял надежду, обещал, что все будет именно так, как говорит Тигин.
– Как думаешь, я понравлюсь им? – неуверенно прошептала девушка. Тигин с улыбкой глядел не черную макушку жены, обнимал любимую. Ему очень хотелось рассмеяться или пошутить по поводу ее неуверенности. Но он не посмел.
– Конечно, понравишься, – уверенно сказал маг, – Все сестры и братья будут в восторге от твоего дара. Еще замучают тебя играми в прятки. Готов спорить, что мама с бабушкой уже ждут твоего появления, и все уши отцу о тебе прожужжали.
– Это надолго? – тихо прошептала Эллаида. Тигин вздохнул.
– Я не знаю, – честно ответил маг. Обхватив жену за щеки, легонько приподнял ее лицо, заставляя смотреть в глаза, – Но я каждую минуту буду скучать по тебе, каждую секунду. И буду как можно чаще появляться, – Тигин задорно улыбнулся, – Еще надоем тебе, будешь думать «Скорее бы этот надоедливый Волчонок убежал в свой Туврон».
– Не буду! – упрямо поджала губы Элли. А Тигин, смеясь, поцеловал жену.
– Ты только береги себя, – тихо попросила Элли. Тигин кивнул. Эллаида вздохнула, потом подняла на мужа полные слез глаза, – А может все-таки можно остаться? Кто о тебе будет тут заботиться? А если ты опять в плен попадешь? Я ведь смогу тебя спасти! Или кого-нибудь другого! Я могу быть полезной, правда, могу!
– Тише-тише, – успокоил жену маг, – Можешь, конечно, можешь. Но так я буду очень сильно волноваться за тебя. А с мамой ты будешь в безопасности. И папа так считает.
Эллаида всхлипнула, понимая, что ей придется отправиться в мир людей. Но как же ей не хотелось покидать мужа!
– И потом, дедушка и брат будут с тобой, – утешал Тигин жену, – А еще, там столько всего интересного. Сестренки тебе много чего покажут, чего в Тувроне нет. Тебе понравится там, правда.
– Мне бы больше понравилось, если бы мне все показал ты, – проворчала Элли, смиряясь с решением мужа, – И остался там со мной.
– Знаешь, малыш, – пообещал Тигин, – когда закончится война, мы поедем с тобой путешествовать. Я покажу тебе удивительные места, очень красивые. Только ты и я, и никого больше. Как тебе предложение?
– Обещаешь? – с надеждой спросила Элли. Тигин утвердительно кивнул. Элли робко улыбнулась, на ее щечках появились ямочки. Тигин обвел контур губ жены большими пальцами.
– Хорошо, – вздохнула Элли.
– Утром я отведу тебя, – прошептал Тигин, наклоняясь к манящим губам любимой, – А сейчас у нас есть целая ночь.
Солнце уже закатилось за горизонт, погружая Туврон, уставший от сражений, крови и войны, во тьму. Но утром небо вновь окрасится в яркие тона, взойдет солнце, даря надежду на светлое будущее. Будущее, в котором нет места сражениям.
Лионелла
Проснулась от теплого солнечного света, села в кровати. Отвела волосы с лица. Услышала невнятное бормотание, вздох, и руки дракона прижали меня к постели.
– Рано еще, спи, – услышала я голос Драгидора. Но спать не хотелось. Осторожно, стараясь не разбудить Дракона, выпуталась из его рук. Парень, поворочавшись, вновь уснул, уткнувшись лицом в подушку, на которой спала я.
Прокравшись в ванную на цыпочках, закрыла дверь за собой. Умылась, порывшись по шкафчикам, отыскала чистый комплект одежды. Одевшись, принялась расчесывать волосы. Когда закончила, поняла, что не отказалась бы от завтрака. Вышла из ванной комнаты, осторожно перешагивая через валяющиеся на полу оковы. Как бы мне хотелось выбросить их!
Подошла к большому окну, отодвинув шторы, вдохнула полной грудью свежий утренний воздух. Потянулась, понимая, что очень хочется просто побегать, поупражняться, или даже просто сделать зарядку. Что угодно, только не сидеть взаперти. Раскинув руки в стороны, зажмурилась на секунду, позволяя утреннему солнцу светить на мое лицо, впитывала энергию, будто заряжаясь светом. Выдохнула. Вновь глубоко вздохнула.
Услышала приглушенный шум, и в следующее мгновение стальные объятия сжали меня до хруста в каждой косточке. Я оказалась в паре метров от открытого окна, прижатой спиной к стене. Драгидор держал меня, не позволяя двинуться, и смотрел в глаза.
Я испугалась. Честно. Нет, не его гнева или самого парня. Испугалась его взгляда. Вернее того, что этот взгляд выражал. Дикую ярость, даже злобу, вперемешку со страхом. Он боялся, что я убегу. Я поняла это, и спрашивать не нужно у Драга, все равно промолчит. Я ведь пленница, и что-либо объяснять он был мне не обязан. Но я знала, что Судьба связала нас прочно, навсегда. А он не догадывался об этом. И то, что мы чувствуем друг друга, знала, и что тянемся друг к другу. И что наша связь – навсегда, и никто не изменит этого. И полюбить ни я, ни он, никого больше не сможем. Но ему не обязательно говорить об этом. Пусть все так и будет.
Одна часть моей души разрывалась. Хотелось признаться ему во всем. А вот вторая… Вторая твердила, что мы враги, и между нами, между нашими народами идет война. И мне, как пленнице, нужно бежать, вот только бежать не хотелось. С Драгидором мне было хорошо, и даже оковы из диамидия не были помехой.
Я поддалась слабости, поддалась чувствам, возможно, предавая свой народ и свое происхождение, но просто не могла промолчать, не сейчас, когда Драг смотрит на меня, когда из его груди толчками вырывается дыхание, а глаза смотрят в самую душу, испепеляя ее и возрождая вновь.
– Я не сбегу, – шепнула я. Драг секунду смотрел на меня. Выдохнул, сжал мои плечи руками, и прижал меня к себе так, что мое лицо впечаталось в его грудь. Несмело подняла руки, погладила обнаженную спину парня.
– Ты не сможешь пройти все гарнизоны незамеченной, – услышала его голос, немного приглушенный, потому как ртом Драг прижимался к моим волосам, – Воины круглосуточно охраняют замок, и на земле и в воздухе. Они просто схватят тебя и отправят к отцу. И казнят.
Драг отклонился, собрал рукой волосы на моем затылке, сжал, заставляя поднять голову и посмотреть в его лицо.
– Обещай, что не будешь пытаться бежать, – сказал он, глядя на меня. Кивнула, понимая, что лучше жить взаперти, чем умереть.
Драг выдохнул и вновь впечатал мое лицо в свою грудь.
– Я просто к окну подошла, – проговорила я, оправдываясь. Не знаю, расслышал ли Драг мои слова, но больше ничего не сказал. Я тоже молчала. Только слушала, как гулко колотится его сердце, и отчаянно жалела, что идет война. Кто знает, как все сложилось бы, если бы наши Королевства жили в мире?
В дверь постучали, появился Киляр с завтраком в руках. Хмуро глянув на меня, кивнул.
– На меня уже служанки косо смотрят, когда я тебе еду в спальню ношу, – проговорил Хвостатый, – Нужно что-то думать с этим.
Под словом «этим» Киляр подразумевал меня. Драгидор хмуро кивнул и сказал, что через полчаса спустится во двор. Киляр ушел, а Драг отправился в ванную. А я, не дожидаясь парня, принялась завтракать. Уж слишком я была голодной.
Драг вернулся с оковами в руках. Подошел ко мне. Я сидела в большом кресле рядом с кроватью. Выпил кофе из кружки, отобрав ее из моих рук, вернул уже пустую. Потом замер, глядя на меня сверху вниз.
– Я хочу верить тебе, – услышала его спокойный размеренный голос, – И хочу знать, что с тобой все в порядке. Но и боюсь, что ты слишком упрямая, чтобы сидеть в четырех стенах и не попытаться убежать, пока меня не будет.
Драг присел на корточки, и, стараясь не смотреть в мои глаза, застегнул оковы на моей лодыжке.
Ногу вновь сковало, почувствовала, как вся моя магия блокируется. Стало грустно и как-то больно. Увидела, как Драг поморщился, очевидно, чувствуя это, но, не осознавая до конца, принимая мою боль за свою.
Прощания не было. Драгидор просто выскочил в окно, мысленно прошептал «Прости». Но я ведь слышала все. Улыбнулась, видя через окно, как ввысь взметается черно-красный дракон.
Ближе к обеду, когда я перелистала все книги, стоявшие на полках небольшого кабинета, смежного со спальней, и не знала чем занять себя, услышала как в замке провернулся ключ. Насторожилась. Драг? Киляр? Быть не может! Драг, как правило, влетает в окно. А Хвостатый входит только с разрешения и всегда стучит в дверь. Огляделась, прикидывая, куда можно спрятаться. Но не успела. В комнату уже вошла женщина в длинном коричневом платье, уложенными волосами в замысловатую прическу и черным взглядом, пристально изучающим все вокруг.
Дверь закрылась. Женщина, сделав шаг вглубь комнаты, остановилась.
– Значит, мои догадки верны, – услышала ее немного высокомерный и надменный голос. Так говорят с рабами или прислугой, – Сын таки притащил тебя к себе. Не удивительно. Сначала мы узнаем, что принцесса Туврона пропала. Потом Драгидор начал запираться у себя, не позволяя никому входить в его покои.
Я молчала, слушая женщину. И от ее взгляда мне становилось не по себе. Я бы убежала, да диамидий не позволял. А еще, я до жути испугалась. Но хуже всего было то, что из-за металла, блокировавшего мои силы, я не могла позвать Драгидора на помощь.
Взгляд женщины скользнул по моим ногам, по длинной цепочке, одни конец которой крепился к небольшому крюку, ввинченному в пол в центре комнаты, и моей цепочки хватало чтобы свободно передвигаться по всем покоям Драга, но убежать я не могла.
Женщина обвела взглядом комнату, будто в поисках чего-то.
– Я воспитала сына в строгости, – продолжила говорить женщина, как выяснилось, мать Драга, – Ты не нужна ему. Будущий Правитель не должен быть слабым. Он должен быть жестким, даже жестоким. А ты мешаешь ему.
Мать Драга подошла к прикроватной тумбочке, принялась что-то искать в ней. Подошла к другой. Вновь не нашла ничего.
– А что Вы ищете? – полюбопытствовала я. Если уж умирать, так уж с музыкой.
– Тебя должно волновать не это, – женщина бросила на меня надменный взгляд. И скрылась в ванной. Спустя минуту, она вернулась, держа в руках наконечник стрелы, которой ранили Драгидора. Подойдя ко мне, коварно улыбнулась. Я встала, собираясь бороться до конца.
– Не бойся, – усмехнулась дракониха, – Я не стану убивать дочь Таймира.
Женщина, дернув цепочку, разорвала ее, оставив браслет на моей ноге. Второй конец она также извлекла из пола, и пошла к двери. Как только дракониха вышла из спальни, я похромала к окну. Бежать? Нет, однозначно разобьюсь. Не смогу обратиться и упаду на камни, которыми выложена площадь вокруг башни, где располагались покои Драгидора.
К вечеру, когда от размышлений, планов, и мыслей голова шла кругом, дверь вновь открылась. Появилась дракониха – Королева. За ее спиной стояли двое парней внушительной комплекции. Ниже Драгидора, конечно, но гораздо крупнее меня. Судорожно сглотнула.
В руках королевы была тонкая кованая сеть. Предположила, что не зря дракониха забрала почти весь диамидий из комнаты, оставив только браслет на моей лодыжке. Королева приблизилась ко мне, и, размахнувшись, накинула сеть на меня. Я рухнула замертво. Даже глаза не успела закрыть. Все тело было сковано, не могла пошевелить ни одной мышцей.
– Берите ее, – коротко приказала дракониха.
– Слушаемся, королева Дафна, – ответили парни хором. Дафна значит, прикольное имечко у моей свекрови.
Меня закутали в какую-то черную тряпку и куда-то понесли. Заставила себя мысленно прокричать имя любимого, надеясь, что он все-таки услышит. Но не получилось. Силы настолько стремительно покидали меня, что я отключилась.
Очнулась от дикой боли во всем теле. С трудом открыла глаза. Кромешная вязкая тьма окружала меня. Я не знала, где я, что со мной. Попробовала пошевелить руками. Получилось. Уже хорошо. Попыталась подняться на ноги. С трудом, но вышло. Нащупала стену позади себя, держась руками за нее, начала изучать комнату, в которой я находилась. Наткнулась на стул, кажется. Тот с грохотом упал на пол. Судя по отсутствию эха, я была в небольшой комнатушке. Собрав силы, создала крохотный лучик света. Темнота убивала меня, вселяя жуткий страх, ужас.
Тонкий луч света осветил комнату. Одно окно на стене, закрытое ставнями. Потрепанный топчан в углу, стул и стол. Увидела дверь. Подошла к ней, дернула за ручку. Но то не открылась. Только металл обжег мою ладонь. С шипением отдернула руку от двери. Значит, теперь у меня новая темница.
Подошла к окну. Попыталась открыть ставни. Тот же результат. В тонком свете лучика, разглядела, что на окне место штор висела та самая сетка, которой меня укутала дракониха-свекровь.
Значит, остается только ждать. И судя по еде, оставленной на столе, ждать придется долго.
Драгидор
Вот уже несколько дней военные действия практически сведены к нулю. Никаких мелких стычек, сражений, даже ночные вылазки больше не проводились. Надеялся, что Миат решил вести переговоры с Таймиром о перемирии, но были сомнения. Не тот Миат человек, чтобы вот так легко отступиться. Еще и отец не особо посвящал меня с Киляром в их с Миатом планы. Что казалось странным. Но я не сильно волновался по этому поводу, потому как у меня были верные воины, в которых я уверен. Еще до начала войны воины драконов разделились на две части, одни были под командованием отца, вторая часть – подчинялась мне. В их верности и преданности я не сомневался. Такой уж народ – драконы, если они дают клятву верности своему предводителю, то уже никогда не смогут ее нарушить, даже под страхом смерти. И Киляру, как младшему и любимому сыну Догора, было разрешено выбирать самому, в чей отряд он будет входить. Киляр выбрал меня. Сказать, что я удивился, это промолчать. Брат тогда только отмахнулся, аргументируя свой поступок тем, что я – его предводитель, в любом случае подчиняюсь отцу, поэтому, так или иначе, а отец у нас Король и предводитель всех Драконов без исключения.
Мать была недовольна решением Киляра, хотела повлиять на отца или брата. Но Догор отмахнулся от ее доводов. Я ведь присягнул ему, соответственно все мои воины – его.
Тишина и временное перемирие радовало меня и по иной причине. Я мог больше времени проводить с Лионой. Вот и сейчас, после длительного и изнуряющего облета самых дальних застав, буквально считал минуты до окончания ужина, до того момента, как смогу подняться в свою комнату. Еще и устал до жути. Просто хотел лечь в кровать, и обнять гибкое стройное тело моей Львицы.
Поблагодарив мать за ужин, пошел к себе. Правда, предварительно зашел на кухню, приказал собрать еду, и, прихватив поднос с ужином, пошел к себе. Оказавшись на пороге комнаты, даже улыбнулся, предвкушая встречу.
В спальне было тихо. Слишком уж тихо и темно. Включил свет. Поставил поднос на столик. И понял, что Лионеллы нет. Стремительно обыскал все углы, включая гардеробную, ванную и небольшой кабинет. Вернулся в спальню, даже под кровать заглянул. На полу около окна увидел расстегнутые оковы. Значит, сбежала. Оперся руками о подоконник. Убежала! Как? Как она могла? Как вообще у нее это вышло? Помогли? Но кто?
За окном совсем стемнело. Выпрыгнул на улицу, обернулся в дракона и стремительно рванул ввысь. Убежала! Нет ее! А если схватили? Нет, об этом стало бы известно в первую очередь. Такую бы новость никто не стал бы скрывать. Такой трофей ведь!
Значит, она должна быть жива. Но где она? Уже успела добраться до границы? Ее сил слишком мало, чтобы создавать портал в чужом Королевстве.
Стремительно полетел в сторону пограничных зон. Увидел, как меня преследует Киляр. Поравнявшись со мной, вопросительно посмотрел на меня.
«Она сбежала»– только и сказал я. Киляр что-то пробормотал по поводу прыткости и неразумности всего семейства кошачьих.
«И как?» – спросил он. А мне откуда знать?
«Я полечу к своим парням, попытаюсь разузнать что-нибудь, – предложил Киляр, – Надеюсь, она не у Миата».
Я промолчал. Просто не мог сказать, подобрать слова, как сильно и я на это надеюсь.
«Я полечу дальше», – кивнул я в сторону границы. Мы с братом разлетелись в разные стороны. После двухчасового полета я обследовал почти все пограничные зоны. Но Львицы нигде не встретил. Летел низко над землей, почти касаясь крыльями верхушек деревьев, лавируя между ними.
Взгляд наткнулся на одинокую заброшенную избушку, стоявшую под кроной огромной ели. Я бы и не заметил ее, если бы не ветка, больно хлестнувшая по крылу. Потерял равновесие и начал падать. Извернулся и обернулся в человека, на землю я уже встал ногами.
Сделал шаг в сторону избушки. Просто стало любопытно. Коснулся двери рукой. Скорее почувствовал, чем услышал шорох за дверью. И понял. Там Лиона. Понял по появившемуся свечению на моих латах, по тому, как приподнялась и изменила положения Львица, высеченная золотом на доспехах.
Нашлась беглянка. С грохотом отворил дверь. Увидел, как Лионелла испуганно подскочила на топчане у стены. Свет от луны падал на нее, очерчивая изящную фигурку. Лиона прищурилась, стараясь рассмотреть вошедшего, меня, то есть, лучше. После нахлынувшего облегчения, что с ней все в порядке, меня обуяла ярость. Как она посмела нарушить обещание?! Как?!
– Не ожидала? – прохрипел я, проходя в хижину. Увидев тонкую тускло горящую свечу, которая догорала в стеклянной банке, усмехнулся. И свет не делала ярче, хоть и могла, чтобы не нашел ее никто.
– Ты пришел, – услышал ее голос. Слишком уж радостный. Будто она хотела, чтобы я ее нашел. Обманщица!
Было больно. Чувствовал себя преданным. И хотелось сделать так же больно ей. Детское желание, но я был слишком уставшим и измотанным, чтобы думать логически и четко анализировать и взвешивать свои поступки. И слишком сильно скучал по ней.
