Наталия Московских
Последний
23
Канзас Тернпайк
24 декабря 2003 года
Вопреки ожиданиям Ривер, первое время в пути ее похититель – или спаситель, пока трудно было сказать наверняка – провел молча. Девушка заговорить не решалась. От пережитого стресса у нее болела голова, а в животе стояла легкая дурнота, и сейчас все силы уходили на то, чтобы справиться с этими ощущениями. Вырваться она не пыталась – ее молчаливый спутник заблокировал двери сразу же, как сел за руль. Да и куда Ривер смогла бы сбежать, если бы каким-то чудом сумела выбраться из несущейся по дороге машины? Наверняка он догнал бы ее в считанные секунды. Нет, она понимала, что пока что любая попытка побега будет обречена на провал, поэтому перестала даже думать об этом.
Мысли тем временем сосредоточились на состоянии Криса. Как он? Пришел ли в себя? Слышал ли кто-нибудь выстрелы? Вызвал ли скорую? Не вернулся ли за ним этот… Декоре, вопреки тому, что говорил вооруженный незнакомец?
Одновременно Ривер посетили мысли о родителях. Боже, они ведь с ума сойдут, когда узнают о том, что случилось! Увижу ли я их еще когда-нибудь?
От страха слезы вновь наполнили глаза девушки, и она потерла лицо дрожащими руками, постаравшись совладать с собой.
– В чем дело? – строго поинтересовался водитель.
Ривер ахнула от неожиданности, услышав его голос, и страх быстро сменился злостью.
– Вы еще спрашиваете! – воскликнула она. – Я еду в машине с неизвестным вооруженным человеком, который ударил моего друга и угрожал мне пистолетом, вот, в чем дело! А еще в том, что Лоренсе остались мои родители… и мой друг, которому нужна помощь и которому, возможно, угрожает опасность! Вдруг этот ваш Декоре, или как его там, все-таки вернется? Что тогда? Мы даже не вызвали скорую… или полицию! Мы ничего не сделали, мы просто бросили Криса там со сломанной рукой и, скорее всего, с сотрясением мозга! А я… что будет со мной? Господи, я так не могу!.. Это какой-то кошмар, это страшный сон…
Перебивать или угрожать незнакомец не стал, он попросту подождал, пока девушка успокоится и сумеет снова мыслить здраво. Через несколько минут пассажирка стала вести себя чуть тише, и он вздохнул.
– У тебя есть телефон?
– Что? – непонимающе нахмурилась девушка, утирая раскрасневшиеся от слез глаза.
– Сотовый телефон у тебя есть?
– Да… в кармане.
– Дай его мне. Только без глупостей.
Сомневаться в том, что этот человек сумеет пресечь любую попытку к сопротивлению, не приходилось, поэтому Ривер нашла в кармане джинсов телефон и послушно протянула его водителю. Тот бегло наощупь набрал «911» и принялся ждать. Ответ оператора последовал незамедлительно.
– На Лорен-Стрит, 766 слышались выстрелы. Два. Возможно, нужна скорая. Нет, я не знаю, пострадал ли кто-то. Случайно. Да, благодарю, я вас понял. Что? Мое имя? Конечно, записывайте, – отрапортовал он, однако, когда пришла пора называть имя, нажал на сброс, открыл окно и вышвырнул телефон прочь.
Ривер ахнула, однако, собравшись возмутиться, тут же прикусила язык, решив, что не стоит раздражать вооруженного человека.
– Скорая и полиция уже на месте, так что с твоим другом все будет хорошо. Ему уже ничто не угрожает, – невозмутимо сказал незнакомец.
Ривер поджала губы и смогла лишь кивнуть в ответ.
– Как ты себя чувствуешь? – явно не без опаски поинтересовался незнакомец несколько минут спустя. Ривер нахмурилась, прислушиваясь к собственным ощущениям.
– Сносно, – передернула плечами она.
– Симптомы, о которых я говорил, не беспокоят?
– Я просто знаю, что жутко напугана… возможно, приобрела пару седых волос, лишилась куртки и телефона, ничего не ела, хотя вряд ли после всего этого смогу хоть кусок проглотить, устала, и вряд ли ноги меня удержат, когда я выйду из машины, – осмелев, проговорила она. Мужчина ухмыльнулся в ответ.
– Главное, что ничто из описанного тобою не свидетельствует о необратимых изменениях.
– Не настало ли время рассказать мне, о каких изменениях речь? – осторожно спросила Ривер.
Некоторое время водитель молчал, словно собираясь с мыслями.
– Думаю, начать следует не с этого, – заключил он, наконец. – А с того, что ты вообще знаешь о существе, которое на тебя напало.
Ривер вздохнула.
– До сегодняшнего… то есть, до вчерашнего дня я о его существовании-то ничего не знала. Произошла авария…
– Об аварии мне известно. Ее засняли на видео.
– Да. Мы с Крисом наткнулись на это видео, когда искали какие-либо сведения о вампирах. Я бы никогда в жизни не подумала, что буду всерьез искать нечто подобное, если бы не эти два следа на руке, – девушка закатала рукав и вновь присмотрелась к начавшим заживать точкам. Водитель тоже взглянул на руку девушки и быстро отвел взгляд, убедившись, что ранки не вызывают опасений. – Но мне просто не приходило в голову, от чего еще мог остаться подобный след, кроме вампирских клыков, учитывая, что укусил меня человек. Не знаю, насколько правдивы старые легенды, но в мифах, фильмах и книгах говорится, что укус вампира способен обратить человека в ему подобного. Это… действительно так?
Мужчина покачал головой.
– Не совсем. Он способен изменить человека, но вампиром он его сделать не может. В организме вампиров содержится особый яд, который отравляет человеческий организм, воздействует на психику и даже изменяет физиологию. Этот яд обрекает свою жертву на мгновенную зависимость от крови вампира, фактически превращает человека в послушного раба, в марионетку того, кто его заразил. Мы называем их «перевертышами» или просто зараженными. Они кратковременно приобретают физическую силу и выносливость, как у самих вампиров или даже больше, полностью теряют собственную волю, готовы пойти на все, чтобы угодить своему новому хозяину.
– Как жутко… – поморщилась Ривер.
– Жутко не только это. «Перевертыши» страшно агрессивны, и если заразившего их вампира не оказывается рядом, они начинают рвать на части всех, кого видят в радиусе поражения, напиваются людской крови, которая нисколько не продлевает им жизнь.
Девушка вздрогнула.
– И я… стану таким монстром?
– Ты должна была уже им стать, судя по тому, сколько прошло времени. Обыкновенно изменения начинаются в первые несколько часов. Как минимум, возникают первые симптомы. Зачастую человек начинает резче реагировать на запах и свет, у него изменяется восприятие вкуса еды. В горле пересыхает, начинается сильная жажда, которую не удается утолить, сколько бы воды человек ни выпивал. Может появиться сильная, почти судорожная дрожь, предшествующая потере сознания. Состояние чем-то напоминает сильное похмелье или интоксикацию. Вокруг раны от укуса начинается первый некроз, ткани начинают отмирать, почти полностью исчезает чувствительность к боли. В первые двенадцать часов должно проявиться хоть что-то из этого. В истории не было зафиксировано ни одного случая, когда изменения наступали позже…
Ривер нахмурилась.
– В истории, – повторила она. – Вы сами уже видели подобное?
– На моем веку вампиры перестали плодить «перевертышей», потому что не были способны поддерживать их существование, не привлекая внимания. Они никогда не могли слишком долго содержать своих рабов, но мои предки заставали и подробно фиксировали детали этого процесса…
Ривер прерывисто вздохнула.
– Ваши предки… они – кто? Потомственные охотники на вампиров?
– Можно сказать и так.
– В сети мы наткнулись на некоторые упоминания одной организации, которая прислала своего сотрудника на место происшествия, когда какой-то парень назвал себя вампиром и напал на девушку. Прокусил ей горло. Вы из этой организации, ведь так? «Харриссонский Крест», кажется.
Он вздохнул.
– Да, все верно. Я являюсь ее фактическим руководителем. Меня зовут Джеймс.
Ривер вспомнила это имя, в статье его указывали.
– Джеймс Харриссон?
– Да. Я выезжал на множество таких происшествий, надеясь напасть на след той твари, что укусила тебя.
– Декоре, – уточнила Ривер. – Так вы его назвали.
– Валиант Декоре, – кивнул Джеймс, и лицо его заметно помрачнело. – На данный момент он – последний из своего вида. Остальных тварей наша организация за минувший век практически стерла с лица земли. На счастье человечества, их рождалось не так много.
Ривер пыталась сосредоточиться на словах Харриссона, но почти все ее мысли заняло одно имя. Валиант Декоре. Она не могла отделаться от воспоминаний об аварии. Она помнила гипнотическое синее свечение глаз и отчаяние, с которым он спросил о крови. Он искренне боялся, что Ривер заразится его ядом. Отчего же он решил все же укусить ее? Было это инстинктивно или сознательно? Так или иначе, Ривер не могла забыть его нетерпеливый, требовательный и даже испуганный взгляд в доме Криса Келлера. Ее мучил вопрос о реальных намерениях этого существа, и хотя она видела, что Харриссон стремится окрасить образ Валианта Декоре в самые мрачные из возможных красок, она заранее готова была поставить это под сомнение.
Ривер покачала головой, возвращаясь из своего задумчивого состояния.
– Так вампирами, выходит, не становятся, а рождаются? – спросила она. Отчего-то теперь ей уже не казалось, что ее таинственный спутник станет применять против нее оружие.
– Да. И, вопреки тому, что пишут в книгах или показывают в фильмах, они вовсе не бессмертны. Но живут они намного дольше человека: в их организме ускорены и усилены процессы регенерации клеток, старение происходит в несколько раз медленнее, чем у людей. Они сильны и очень быстры, а также обладают природной способностью гипнотизировать свою жертву.
– Зачем им жертвы? – качнула головой девушка, вспоминая об укусе. – Потому что они от природы склонны к насилию?
– Наша организация направляла основные силы не на изучение физиологических процессов в их организмах, а на избавление человечества от вампирской заразы, – поморщился Харриссон. – Но все же кое-какие знания мы о них приобрели за время своего существования. Искали первые упоминания и уголок планеты, где они впервые появились.
– И где же это? – искренне поинтересовалась Ривер.
– Предположительно, в Малайзии.
Девушка изумленно округлила глаза. Отчего-то она ожидала услышать что угодно, но не это. Легенды о вампирах в ее памяти всегда ассоциировались с Европой, в частности, с Трансильванией.
– И когда же они там появились?
– Очень и очень давно. Точной даты я тебе назвать не могу, да и никто не может. Во всяком случае, они появились явно позже людей.
– Кто же они? – нахмурилась Ривер. – Люди, которые заключили договор с дьяволом?.. Или с каким-то другим злом?
Харриссон усмехнулся.
– В основе наших знаний о вампирах лежит более научный подход, хотя церковникам, которые начали с нами сотрудничать, хватало и версии с дьяволом. В ходе изучения вампиров мы пришли к выводу, что, по сути своей, вампиры – это те же люди, претерпевшие устойчивую мутацию, связанную с одним паталогическим заболеванием.
– С каким?
– Ксеродерма пигментная. Или XP[3]. Знаешь, что это?
Ривер нахмурилась, почти обиженно.
– Мой отец врач, – буркнула она.
– Значит, знаешь, – хмыкнул Джеймс. – Так вот, если верить нашим источникам, вампиры – это люди, организм которых сумел адаптировать это отклонение себе на пользу. С течением времени мутация передавалась, укоренялась, укреплялась и изменяла их генетический код. Именно эта мутация развила в них все те способности, о которых говорят в мифах и легендах. Правда, фантазеры и киноделы приписали вампирам множество несуществующих качеств, но часть из того, что известно каждому школьнику, хоть раз слышавшему о графе Дракуле, действительно имеет место. В особенности это касается их нужды в жертвах, о которой ты спрашивала. Насколько мне известно, их тела довольно быстро расходуют железо, и гемоглобин у них нуждается в постоянном восполнении извне. Лучше всего для этого подходит…
– Человеческая кровь, – тихо закончила Ривер.
– Да.
На некоторое время в салоне вновь повисло тяжелое молчание. Девушка нарушила его первой:
– А что происходит с марионетками?.. То есть, с «перевертышами». Вы говорите, что они тоже приобретают силу и выносливость…
– И скорость вкупе с невосприимчивостью к боли, – кивнул Джеймс. – Но яд вампира взамен убивает их. В отличие от организма вампира, человеческий организм начинает стремительно разлагаться заживо. ХР словно проявляется в ускоренном, очень ускоренном темпе. И если вампирам для восполнения регенерационных способностей требуется человеческая кровь, то «перевертышам» нужна кровь их… если можно так выразиться, создателя.
– А вампиры просто не могут отдавать ее много, потому что и сами нуждаются в ее постоянном восполнении, – кивнула девушка.
– Ты быстро схватываешь, – улыбнулся Джеймс, и Ривер на миг замялась, заметив, что улыбка этого человека может быть весьма обаятельной. Однако вряд ли он слишком часто ее демонстрировал.
– Хм… я вот, чего никак не могу понять: почему же у меня не началось никаких изменений? Я переволновалась, да, но чувствую себя вполне хорошо. На запах или вкус реагирую по-прежнему, головокружения или потери сознания не было, сухости во рту тоже… ну, разве что, только кофе перепила за эту ночь. Да и следы от укуса не вызывают опасений. А ведь при этом он не только укусил меня – после аварии он закашлялся, и его кровь попала мне в глаз. Какое-то время его чуть жгло, как если бы туда попала мыльная вода, но это быстро прошло…
Ривер оборвалась на полуслове, побоявшись, что новые сведения о контакте с вампиром вновь заставят Джеймса направить на нее пистолет, но Харриссон остался спокоен.
– Ответа на этот твой вопрос у меня нет, Ривер, – серьезно ответил он.
– Его… и у этого Валианта Декоре не было, – передернула плечами девушка. – Когда Крис попытался меня загородить, этот ваш Декоре приказал держаться от меня подальше, потому что я, вроде как, опасна, но потом опешил, потому что не увидел во мне никаких перемен. Это явно повергло его в шок.
– Вот как, – нахмурился Джеймс.
– Но он все равно хотел увести меня с собой.
– Не хотел привлекать внимания «Креста», это понятно. Похоже, он не знал о том, что ваша встреча попала на чью-то видеокамеру, поэтому надеялся быстро прибрать за собой.
– То есть… убить меня?
– Скорее всего, да, – кивнул Джеймс, выразившись будничным тоном, будто говорил о погоде на завтрашний день. – Сейчас на Декоре сконцентрировано все внимание «Креста», поэтому он старается скрываться как можно тщательнее. «Перевертыш» сейчас был бы слишком рискованным, слишком бесконтрольным, поэтому от тебя следовало избавиться.
Ривер сглотнула подступивший к горлу ком.
– Но ведь изменений не произошло, ведь так? Значит, я ему больше не нужна, я не представляю для него угрозы!
– Если в ближайшее время ты не изменишься, выходит, ты действительно не станешь «перевертышем», – нахмурился Джеймс. – Но в этом случае ты будешь представлять для него еще больший интерес.
– Что? – Ривер ахнула. – Почему?
Харриссону потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями для ответа.
– У меня есть одна теория по этому поводу… но в ней слишком много допущений, – вздохнул он. – Истории о том, что человек может превратиться в вампира, скорее всего, имеют свой некий первоисточник. Среди тех, кого удавалось изловить моим предшественникам, ходили расплывчатые легенды, что не каждый зараженный становился «перевертышем» – в крайне редких, единичных случаях человек действительно мог стать вампиром. Яд изменял, но не убивал его.
– Но со мной ничего такого не произошло! – воскликнула девушка.
– Пока – не произошло, – уточнил Харриссон. Ривер нахмурилась.
– Я не стала бояться света или хотеть выпить чьей-то крови!
– К слову сказать, вампиры не насколько боятся света, как ты думаешь, – хмыкнул Харриссон. – Они к нему чувствительны, да, и он их изматывает, как, к примеру, ранение. Воздействие ультрафиолетовых лучей может затребовать от них большей регенерации, поэтому им быстрее потребуется человеческая кровь. Находясь на солнце, вампиры становятся более уязвимыми и слабыми, но дневной свет не сжигает их, как показано в кино или написано в книгах.
Ривер тяжело вздохнула.
– И вы, значит, собираетесь проверять, насколько я стану чувствительной к свету? И, если я стану вампиром, вы тоже меня убьете?
– Пока что ты не даешь ни малейшего повода причинять тебе какой-либо вред, Ривер, – спокойно отозвался Джеймс, покачав головой. – Я никогда не видел, чтобы человек превращался в вампира. К тому же, как я уже сказал, это только теория, ничем не подтвержденная. Я даже сомневаюсь, что такой процесс реально возможен. Как минимум, он не будет протекать вовсе без последствий, что мы наблюдаем в твоем случае. Возможно, у тебя иммунитет к яду, поэтому изменений и не произошло. Проблема состоит в том, что Декоре может подумать иначе. Он может счесть тебя потенциальной кандидаткой в вампиры и начать выслеживать тебя, чтобы обратить.
Ривер страдальчески поморщилась.
– Но зачем? Я не хочу им становиться!
– А Декоре хочет сохранить свой вид, и на эту цель он положит все. Уверен, Декоре захочет тебя найти и похитить, чтобы проверить старую легенду на правдивость. Ты дала ему повод думать, что обращение возможно. Он не отступится.
– То есть, я теперь приманка для последнего вампира, – нервно усмехнулась Ривер, покачав головой. – Господи, это же просто немыслимо…
Она устало потерла лицо руками.
– Тебе следует понять одно: я хочу уберечь тебя от Валианта Декоре. Пожалуй, только я и могу это сделать – у полиции навыков борьбы с вампирами нет.
Ривер вздохнула. Некоторое время она молчала, пребывая в собственных мыслях, затем вымученно улыбнулась.
– Что ж… тогда мне повезло, что вы успели прибыть до того, как он забрал меня.
Девушка заметила, что ее собеседник резко вздрогнул, услышав эти слова. Его правая рука – будто неосознанно – потянулась к левой верхней стороне груди, ближе к ключице, а лицо, казалось, чуть побледнело.
– Мистер Харриссон? – обеспокоенно обратилась Ривер. – Вы в порядке?
– Да, – тут же отозвался Джеймс, совладав с собой. Рука вновь легла на руль. – Да, все хорошо. Ты права: важно, что я успел.
Ты. Не. Успел.
Эти три слова стали для него причиной кошмаров много лет назад, и сейчас от воспоминания о них груз бессонной ночи тяжело надавил на плечи Джеймса и заставил веки заметно потяжелеть. Он с трудом заставил себя сконцентрироваться, чтобы не заснуть за рулем.
Ривер больше ничего не говорила. Похоже, она решила, что разговор окончен, и погрузилась в собственные раздумья. Слишком много тяжелой для восприятия информации она усвоила за сегодняшнюю ночь, и разум ее отказывался так быстро свыкаться с новой картиной мира. Прислонившись к окну пассажирского сидения, Ривер не заметила, как погрузилась в беспокойный хрупкий сон.
24
Лоренс, штат Канзас
24 декабря 2003 года
Проследовав за своим зараженным до места назначения, Валиант укрылся за стеной больницы и затаился. Через пару минут после его прибытия приехала еще одна машина – не патрульная, но находились в ней точно полицейские. Детективы, решил Валиант. Мужчина и женщина – их значки и оружие он с этого расстояния разглядел отчетливо, пока они разговаривали с интерном при входе в больницу и узнавали, где и когда можно будет найти пострадавшего, чтобы поговорить с ним. Мужчина, голос которого был достаточно звучным, чтобы чувствительный слух вампира мог на расстоянии уловить каждое его слово, назвал зараженного юношу Крисом Келлером. Интерн ответил прибывшим полицейским, что сейчас пациент находится в ортопедии, после ему предстоит осмотр нейрохирурга из-за травмы головы, а после, если врачи сочтут его состояние достаточно стабильным, с ним можно будет поговорить. Услышав это, детективы отправились ждать в приемной.
Черт, – выругался про себя Валиант, понимая, что показываться сейчас в больнице для него будет слишком рискованно: возможно, те патрульные, что прибыли в дом Келлера первыми, уже успели что-то выяснить и получить описание нападавшего, стало быть, они могут передать его детективам. Придется ждать, пока допрос не будет окончен. Оставалось лишь надеяться, что времени хватит, и полиция уедет отсюда до того, как у Криса Келлера начнутся первые призраки изменений.
Тяжело вздохнув, Валиант прислонился к стене здания и погрузился в свои мысли. Сейчас он осознавал, что всей душой ненавидит этот город, ненавидит Харриссона и его вечное умение возникнуть не вовремя и не к месту, ненавидит то, какие последствия может принести человеку контакт с его кровью.
Время растянулось тугой тягучей массой и принялось капать скудными каплями на голову Валианта, содрогающегося под порывами зимнего ветра Лоренса.
Ноги держали с трудом – за последние сутки и без того истощенному организму пришлось применить слишком много своих резервов, и теперь непреодолимая слабость прокатывалась по телу мелкой дрожью, а в деснах верхней челюсти начинался назойливый зуд, подающий тревожный сигнал об острой нехватке крови.
Только бы не потерять контроль, – взмолился про себя Валиант. Допустить еще одну досадную оплошность он попросту не мог себе позволить.
Через какое-то время из дверей больницы вдруг вышла рыжеволосая женщина приблизительно лет сорока и направилась прямо к укрытию Валианта. Из кармана белого халата, поверх которого была наброшена большая – явно мужская – куртка фельдшера скорой помощи, она извлекла пачку сигарет и зажигалку. Незнакомца, притаившегося за стеной, женщина заметила в самую последнюю очередь, резко подняв на него взгляд, что до этого был устремлен в землю. Она шла заметно нервной, торопливой походкой, а по губам, беззвучно шевелившимся в такт учащенно бьющемуся сердцу, можно было прочитать целый поток ругательств.
Обратив внимание на Валианта, женщина замерла в нерешительности.
– Ох… – только и выдохнула она.
Волна дрожи вновь прокатилась по телу Валианта, неприятное ощущение в верхней челюсти усилилось.
Спокойно! – приказал он себе.
– Простите. Не знала, что тут… кто-то будет, – смущенно произнесла женщина. Валиант постарался выжать из себя наиболее миролюбивую улыбку.
– Сожалею, что разочаровал своим присутствием, – от легкой усмешки удержаться не удалось, и незнакомка смущенно потупилась.
– О, я не то хотела сказать. Извините, это было грубо с моей стороны.
– Поверьте, с грубостью я хорошо знаком, и в вашем замечании на нее не было и намека, – смягчился Валиант. – Вы, кажется, собирались закурить?
Женщина виновато покосилась на пачку и зажигалку в своей руке.
– Я вообще-то не злоупотребляю этой привычкой… – зачем-то сообщила она, снова неловко потупившись. Валиант пожал плечами.
– Я вас не выдам, – заговорщицки произнес он, и женщина расплылась в благодарной улыбке, после чего зашла чуть дальше за стену больницы, укрылась в более густой тени, щелкнула зажигалкой и с истинным удовольствием расслабления затянулась зажженной сигаретой.
– Эмили Дженкинс, – представилась она, усмехнувшись. – Ортопед. Но вам – можно просто Эми, раз уж вы узнали мой маленький секрет.
Для демонстрации, заметив легкое недоумение на лице своего собеседника, Эмили качнула в воздухе дымящейся сигаретой и выдохнула вверх густое серое резко пахнущее облако. Валиант уже собирался назвать свое имя, но вовремя прикусил язык и решил хоть здесь последовать рекомендациям Дрейка Талоса. Правота исполнителя насчет вычурного имени и образа раздражала до зубовного скрежета, но признавать ее в сложившихся реалиях все же приходилось.
– Джонатан Твист, – произнес он, сомневаясь, что сумел выговорить это имя с должной естественностью. – Можно просто Джон, если хотите.
В ответ Эмили лишь снова затянулась и выпустила из легких дым в рассветные сумерки. Валиант отметил, что у этой женщины довольно резкие, почти хищные черты лица и хрупкое телосложение, хотя в руках, привыкших работать в ортопедическом отделении, чувствовалась определенная сила.
– Жуткая ночка, – нахмурилась Эмили, нарушая тишину.
– Я полагал, что такими можно назвать многие ночи в больнице, – осторожно заметил Валиант.
– Так-то оно так, – протянула доктор Дженкинс. – Просто далеко не каждую ночь приходится думать, как сообщить хорошему коллеге, что его дочь похитили.
Валиант напряженно встрепенулся. В том, что речь идет о его первой зараженной, сомнений у него отчего-то не возникло.
– Ох… простите, – выдавил он. – Я не знал…
– Да и откуда вам знать! – с нотками явной досады в голосе закатила глаза Эмили. – Вы уж простите, что я тут разглагольствую. Просто… не знаю, как сказать Майку о Ривер.
Стало быть, девушку зовут Ривер, – отметил для себя Валиант. Вслух же он сказал:
– Майк – это ваш коллега?
– Ох… да. Майкл работает в нашей больнице. Общая хирургия. Ривер – его дочь.
– Мне трудно представить, каково сообщать такие новости близким. Должно быть, это очень тяжело, – сочувственно заметил Валиант.
– Не то слово, – согласилась Эмили.
– Что ж, если хотите поговорить об этом, побеседовать с вами – это меньшее, что я могу, чтобы вам помочь. Что произошло, Эми?
Женщина благодарно улыбнулась.
– Не уверена, что могу это рассказывать, это ведь преступление…
– О, я понимаю, – смиренно опустил глаза Валиант. – Что ж, не стану ставить вас в неловкое положение своими расспросами. Можем просто помолчать – говорят, это тоже иногда помогает.
Несколько секунд Эмили размышляла, стоит ли рассказывать о своих переживаниях незнакомцу.
– Ну… с другой стороны вы ведь не преступник, Джон, – нервно усмехнулась она.
– По крайней мере, не припомню за собой проблем с законом, – передернул плечами Валиант.
– Ох, черт, – хохотнула женщина. – Уже второй раз за эту короткую встречу я, кажется, умудрилась вам нагрубить. Простите.
Валиант доверительно посмотрел женщине в глаза.
– Эми, я лишь предложил вам поговорить, чтобы вам стало легче. Если вы считаете, что вам это не нужно, я не стану навязываться. Просто мне показалось, что вы хотели бы поговорить еще с кем-то перед тем, как сообщать дурную весть коллеге. Как по мне, то для таких разговоров незнакомцы подходят лучше всего. Ну, знаете… бармены, официанты, случайные попутчики, которых больше никогда не увидишь. Я ошибаюсь?
Эмили снова затянулась.
– Да нет, пожалуй, вы правы, – серьезно ответила она, а после, наконец, решилась, и Валиант весь обратился в слух. – Полиция и скорая приехали недавно, привезли ко мне в отделение юношу по имени Крис Келлер. Я его даже знала когда-то давно, мой сын учился с ним в одной школе. Оказывается, они с Ривер Уиллоу сегодня вечером встретились и общались всю ночь. А под утро в окно… (представляете, в окно!) комнаты Криса на втором этаже ворвался какой-то псих и попытался похитить Ривер. Крис чуть не с пеной у рта яростно об этом рассказывал, пока я вправляла ему обе лучевые кости. Он даже боль перестал чувствовать от нервного возбуждения раньше, чем могло подействовать обезболивающее…
Валиант сглотнул тяжелый подступивший к горлу ком.
Началось, – со страхом осознал он.
Тем временем Эмили продолжала.
– Несколькими минутами позже в доме появился другой человек. По словам Криса, он был вооружен и даже пустил оружие в ход, прогнав первого похитителя. После этот человек прицелился в Ривер. Крис попытался ему помешать, выбить пистолет… глупый мальчишка возомнил себя героем! Тот человек нанес ему удар пистолетом и рассадил висок, после чего Крис потерял сознание. Когда прибыли патрульные и скорая, ни Ривер, ни вооруженного налетчика в доме уже не было. Никто не знает, кто этот человек, куда он увез Ривер и что у него за машина… номерных знаков никто не видел. Даже неизвестно, жива ли Ривер до сих пор, и это самое ужасное!
Валиант нервно перебрал пальцами.
– Жуткая история, – искренне сказал он. – Но ведь… Крис запомнил похитителя? Он может помочь полиции поймать этого маньяка, разве нет? Может, дочь вашего коллеги все-таки жива? Не стоит отчаиваться.
Эмили вздохнула.
– Крис сейчас как раз дает описание обоих нападавших полицейским, но офицеры сомневаются, что можно опираться на его слова, потому что Крис бормочет что-то насчет вампиров, какого-то заражения и некоего «Креста»… В общем, та еще история! А отец Ривер только сегодня ушел со смены домой. Он еще ничего не знает. Хотя, впрочем, полиция уже могла с ним связаться.
– Боже, – прерывисто вздохнул Валиант, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. – Похоже, парню здорово досталось. Сильная травма головы?
– Нейрохирург не выявил серьезных последствий при первичном осмотре, но для верности мы понаблюдаем Криса какое-то время, – качнула головой Эмили, решив закурить вторую сигарету. – Гораздо более серьезно повреждена у него была рука, и он утверждает, что ее сломал тот, кто проник в его комнату через окно.
– Это ведь какую силу надо иметь! – нарочито недоверчиво сдвинул брови Валиант.
– Большую, это уж точно, – согласилась Эмили. – В общем, пока что мы поместили Криса в палату в ортопедии. Нейрохирург завтра сделает несколько снимков и будет наблюдать Криса в течение дня. Возможно, понадобится консультация психотерапевта, но пока это под вопросом. В конце концов… вампиры? Это же нелепица какая-то.
Валиант поджал губы.
– Ну… скорее всего, у парня просто сильный стресс, и сознание замещает воспоминания на фантастические. Я о таком читал.
– Увлекаетесь психологией? – хмыкнула Эмили, выдыхая облако едко пахнущего дыма. Валиант едва удержался, чтобы не отмахнуться, и выдавил из себя улыбку.
– Только на любительском уровне.
– Занимательный вы человек, Джон, – кивнула она. – А вы какими судьбами здесь?
Валиант вздрогнул, попытавшись наскоро придумать себе историю.
– О, я… просто жду своего друга. Я, знаете ли, недавно в Лоренсе, не очень хорошо здесь ориентируюсь. Мы договорились, что он заедет за мной на рассвете, но пока что его нет.
– Вот как. Может, вам следует ему позвонить?
– Я бы рад, но у меня нет при себе телефона, – пожал плечами Валиант.
– Ну… а хотя бы его номер вы знаете?
– Да.
– Тогда можете позвонить из больницы. Идемте, я покажу вам, где телефон.
Валиант замялся, когда Эмили докурила и, наклонившись, затушила сигарету об асфальт.
– Я… должен вам кое в чем признаться, Эми, – поморщился он, наскоро сочиняя ложь. – Видите ли, я немного… это покажется глупым, но я боюсь больниц. Они нагоняют на меня страх, почти панику. Поэтому, думаю, я просто подожду своего друга здесь.
– Вы так долго можете прождать, – покачала головой Эмили. Пошарив в кармане куртки, она извлекла оттуда сотовый телефон и протянула его Валианту с приветливой улыбкой. – Вот. Это телефон моего мужа. Можете позвонить с него, если хотите.
– Ох, – на этот раз смущенная улыбка была искренней. – Вы очень добры, Эми.
– Вы помогли мне, а я помогу вам. Это справедливо, вы так не думаете?
