Наталия Московских
Последний
5
Ривер Уиллоу считала себя человеком исключительно серьезным и предпочитала не придаваться мечтаниям и витанию в облаках, однако сегодняшняя встреча с Крисом Келлером унесла ее в далекие школьные воспоминания и заставила полностью погрузиться в мысли, которым она раньше не оставляла времени.
Глаза девушки радостно блестели, и она иногда самозабвенно прикрывала их, обращая лицо к пасмурному небу, которое вот-вот должно было разразиться новым снегопадом. Из головы все не шло странное слово «толстосум», которое она использовала, бросив в Криса снежок полтора года назад. Девушке отчего-то казалось, что теперь это только их слово: оно приобрело новое, никому доселе неизвестное значение, связавшее их какой-то особенной нитью. Сейчас Ривер даже считала, что это слово было лучшим в мире…
Как глупо, – подумала она, но улыбка на ее лице в ответ на эту мысль стала лишь еще шире.
До дома оставалось около пятнадцати минут ходу. Пятнадцать минут мыслей о Крисе. Пожалуй, еще утром сегодняшнего дня Ривер бы отругала себя за эти мысли, но сейчас она решила, что вполне может позволить себе помечтать четверть часа. Она представляла себе несуществующую встречу в кафе, беспечные разговоры, воскрешала в памяти улыбку Криса и вспоминала, как упорно он уговаривал ее провести с ним время. В школе Ривер и помыслить не могла ни о чем подобном. Ей тогда казалось, что обратить на себя внимание президента страны проще, чем внимание Криса Келлера.
По дороге на глаза попадались знакомые люди, приветственно машущие Ривер руками. Она улыбалась и махала в ответ, но в разговоры предпочитала не вступать, решив, что оставшуюся дорогу до дома посвятит лишь себе и своим мечтаниям.
Однако она вдруг заметила человека, идущего навстречу по той же улице, и он отчего-то привлек ее внимание, бесцеремонно прервав столь светлые и восторженные мысли. Молодой мужчина со светлыми, чуть растрепанными волосами, спускающимися до середины шеи, шагал неспешно и смотрел вокруг безразличным, почти апатичным взглядом. Создавалось впечатление, что такой человек перед предстоящими праздниками мог мечтать только о покое и уединении. У него был прямой нос, тонкие губы, светлая… даже почти болезненно-бледная кожа, и очень яркие, но холодные голубые глаза. Он являл собой странное сочетание привлекательной и одновременно отталкивающей наружности, и Ривер не могла объяснить, чем именно незнакомец ее настораживал. Лоренс, конечно, был большим городом, и девушка знала в нем не так уж много людей, но этот человек сразу же произвел впечатление чужака. Было в нем что-то… не от мира сего. Ривер даже подумала, что такой мужчина будет смотреться чужаком в любом уголке земного шара – слишком уж отстраненно он держался, словно отгораживался от всего города невидимой стеной.
Мысли о незнакомце сумели оттеснить на второй план мечтания, предвкушение будущей встречи с родителями и праздничное настроение девушки. Ривер не заметила, как начала идти заметно медленнее, стараясь детально рассмотреть странного человека. Столь пристальное внимание, похоже, не укрылось от него, он перевел на нее взгляд, и она могла поклясться, что увидела в его глазах ярко-синее люминесцентное свечение, которое буквально заставило ее оцепенеть.
Помутнение длилось всего секунду, а затем из-за угла вылетела черная металлическая громада и понеслась в сторону пешеходной дороги.
Все смешалось в одну сумасшедшую вереницу. Ривер не поняла толком, как успела отскочить. Впрочем, ей опасность грозила меньше, чем находившемуся в нескольких футах от нее незнакомцу.
Улица разразилась грохотом, металлическим лязгом, криками, резким стуком, которому предшествовал оглушительный визг тормозов. А затем один ужасающий удар заставил незнакомца отлететь на приличное расстояние и приземлиться на спину в шагах в пяти от Ривер.
Несколько секунд девушка чувствовала себя оглушенной. Лишь через десяток ударов сердца она поняла, что вжимается в стену, а справа от нее – менее чем в десятке шагов – шипит остановленный стеной черный внедорожник. Водитель исчез в подушке безопасности, его лица не было видно. Синеглазый незнакомец лежал на асфальте без чувств, и Ривер не могла понять, дышит он или нет.
Крики нарастали постепенно.
К месту происшествия начинали спешно стягиваться люди.
– Мисс? – окликнул кто-то. – Вы не пострадали, мисс?
– Вызовите скорую! – воскликнула Ривер, приходя в себя. – Я в порядке, но людям нужна помощь.
Какой-то мужчина в толпе подхватил ее клич.
– Кто-нибудь, проверьте водителя! Что с ним?
Несколько человек уже направлялись к пострадавшему пешеходу. Ривер отчего-то решила, что должна опередить их. Ее отец был врачом, и, пусть она сама обладала в медицине минимальными познаниями, она хотела, по крайней мере, не дать никому проявить излишней инициативы и навредить этому человеку еще больше.
Преодолев разделявшее их с пострадавшим расстояние буквально одним прыжком, Ривер присела на колени возле незнакомца и постаралась оценить повреждения.
– Мисс, вы врач? – спросил кто-то.
Ривер не ответила. Она склонилась над светловолосым мужчиной, стараясь услышать его дыхание. Прикасаться к нему она не стала, побоявшись причинить ему вред, хотя видимых травм – открытых переломов или кровотечения – заметно не было. Едва слышное медленное сиплое дыхание все же достигло ее уха, и Ривер чуть отстранилась от пострадавшего, хотя старалась держаться ближе, чтобы, если он б пришел в себя и решил сообщить свой адрес или имя, она смогла разобрать слова.
– Сэр, – обратилась она осторожно. – Сэр, вы меня слышите? Лежите, не двигайтесь, скорая уже едет.
– Эй, кто-нибудь вызвал скорую? – спросила женщина в пополняющейся группе зевак.
– Вызвали! Скоро будут. Водитель не отвечает, похоже, он без сознания. Дверь заклинило, открыть не получается.
– Лучше оставить это спасателям…
Пострадавший, казалось, издал какой-то звук, похожий на едва слышный стон.
Боже, да он же, наверное, весь переломался от такого удара, – в ужасе подумала Ривер и склонилась чуть ближе.
– Сэр, держитесь, помощь уже…
Близко, – хотела договорить она, однако пострадавший вдруг попытался вдохнуть и резко закашлялся. Изо рта словно выстрелила кровь, залившая его губы и попавшая на нос, щеку и в правый глаз девушки.
Ахнув от неожиданности, Ривер вздрогнула и отстранилась, рефлекторно потерев глаз, который тут же неприятно защипало, словно туда угодила капелька мыла.
– Мисс, отойдите, – попытался окликнуть ее кто-то, однако оттаскивать девушку от пострадавшего не спешил. Вместо того этот прохожий обратился к кому-то из толпы. – Ну где там чертова скорая? Дело плохо!
В этот момент Ривер увидела, что пострадавший резко распахнул глаза и хрипло втянул воздух. Девушка задохнулась собственным вскриком, зажав руками рот: глаза незнакомца и впрямь светились. Уже через секунду они резко зажмурились, словно от яркого света. Новый приступ кашля последовал за первым, и пострадавший развернулся набок, прикрыв рот рукой. На ладони, когда он, наконец, отнял ее от лица, тоже осталась кровь.
Ривер почувствовала, что от одной мысли о том, какую боль может сейчас испытывать этот человек, ее пробирает легкая дрожь, однако поспешила взять себя в руки.
– Сэр, вам нельзя двигаться, дождитесь помощи, – строго проговорила какая-то женщина. – Вы можете сделать себе хуже.
Он явно не слушал наставлений. Его глаза – на этот раз без признаков свечения – уставились на Ривер, и в них мелькнул истинный ужас.
– Кровь… моя? – прохрипел он.
Ривер едва могла совладать с собой, она не знала, как себя вести. Правый глаз все еще щипало, и он начинал слезиться. Капли крови остались у нее на носу и щеке.
– Да… – пролепетала она, постаравшись стереть кровь закатавшимся рукавом куртки. – Но не волнуйтесь, все будет хорошо. Сэр, вам надо…
Он вдруг резко ринулся вперед, схватив ее за предплечье.
– Не трогай!
Повышение голоса далось ему тяжело, он вновь закашлялся, и Ривер подумала, что, должно быть, от шока он попросту не может ощутить боль. Она наклонилась к нему.
– Сэр, прошу вас, успокойтесь. Скорая уже в пути, вам помогут. Постарайтесь не двигаться, вы пострадали в аварии…
– Теперь Харриссон придет за мной… «Крест» найдет меня… – в голосе послышался нешуточный испуг, однако Ривер не могла взять в толк, чего именно этот человек так испугался.
– Сэр?
Глаза незнакомца чуть закатились, и он вновь потерял сознание. Ривер успела ухватить его за плащ и постаралась не дать ему удариться головой об асфальт. Она предположила, что у него может начаться что-то вроде эпилептического припадка, поэтому подготовилась пережидать приступ и беречь его голову от травм, но ничего подобного не произошло.
Большая часть людей переместилась к внедорожнику, из которого тоже донеслись стоны: водитель приходил в себя, но был все еще заблокирован в машине.
– Мисс, вам помочь? – поинтересовалась женщина, склонившись к Ривер. Девушка же постаралась сесть на асфальте так, чтобы поддерживать голову пострадавшего и не дать ему удариться, если он придет в себя или все же забьется в судорогах.
– Нет, я тут справлюсь. Дождусь скорую. Лучше проверьте водителя.
Почти все прохожие столпились возле машины, боясь возгорания и соображая, можно ли осторожно открыть дверь, не навредив водителю. Ривер обеспокоенно посмотрела на мужчину, лежавшего на земле.
Буквально минуту назад ты просто шел по улице, а теперь… Господи, хоть бы выжил. Где эта чертова скорая?
Незнакомец вновь зашевелился.
– Твой глаз… – прохрипел он, – моя кровь… попала… мне так жаль…
Ривер искренне удивилась такой реакции. Она невольно подумала, что пострадавший мог быть носителем какой-то страшной болезни.
– Сэр, вы чем-то больны?..
– Нет.
Облегчение наступило мгновенно. Ривер постаралась ободряюще улыбнуться.
– Тогда не беспокойтесь об этом. И не разговаривайте, берегите силы.
– Моя кровь… она… – он смотрел на Ривер, казалось, с искренней скорбью в глазах. Договорить он не сумел, на это уходило слишком много сил.
Ривер никак не могла взять в толк, чем его так пугает факт соприкосновения с его кровью, раз он ничем не болен, но спрашивать не стала.
Наверное, он боится того, насколько серьезны его травмы, – подумала она, представляя, насколько сильно испугалась бы сама, если б закашлялась кровью после удара.
– Не волнуйтесь, постарайтесь не двигаться. Вам помогут. Потерпите немного.
– Ты не понимаешь… ты уже…
Он вновь не договорил, скривившись от боли, которая, похоже, лишь сейчас настигла его, и приложил руку к груди. Растрепавшиеся светлые волосы упали ему на лицо, и Ривер попыталась убрать их, чтобы пострадавший не совершил лишних движений и не сделал этого сам.
– Держитесь. Все будет хорошо, – мягко прошептала она, не зная, кого больше пытается в этом убедить.
И вдруг глаза его вновь распахнулись, а внутри них засиял холодный синий огонь. На этот раз он точно не почудился ей, Ривер это знала. И все же вместо того, чтобы отскочить, она застыла, прикованная к этому гипнотическому сиянию, парализовавшему ее волю. От него невозможно было освободиться, можно было лишь завороженно смотреть. Оно погасло, лишь когда незнакомец прикрыл глаза.
Резкая вспышка боли чуть выше правого запястья заставила Ривер коротко вскрикнуть. По телу пробежала странная судорога – нечто среднее между упадком сил и возбуждением. Девушка зажмурилась, пытаясь стряхнуть с себя наваждение, и, наконец, ей удалось отдернуть пылающую болью правую руку от окровавленных губ пострадавшего.
От вида собственной руки Ривер резко ахнула и завалилась на спину: там, где чуть закатался рукав куртки, проступило два небольших кровавых пятна.
– Ч… что? – выдохнула Ривер, не веря своим глазам.
Незнакомец несколько раз моргнул, снова приходя в себя. Он столкнулся глазами с девушкой и прерывисто вздохнул. Во взгляде его читался ужас.
– Нет, – едва слышным шепотом в отчаянии произнес он. Казалось, он и сам не мог поверить в то, что сделал.
А что он сделал? Что это, черт возьми, было?!
Ривер не могла вымолвить ни слова, она была не в силах поверить собственным глазам. Все происходящее начало казаться ей страшным сном. В следующий миг оно еще больше начало походить на сон, потому что незнакомец, только что лежавший на асфальте, вдруг вскочил на ноги. Лицо его снова скривилось от боли, но на стремительности его движений это никак не сказалось. В это невозможно было поверить, но Ривер понимала, что глаза не обманывают ее: мужчина, которого отбросило на несколько футов ударом внедорожника и которому должно было порвать несколько внутренних органов, не только находился в сознании, но и стоял на ногах.
Все произошло в течение нескольких мгновений. Прохожие не успели даже обернуться и увидеть, что случилось – они застали лишь Ривер, лежащую на земле, и то, как с невообразимой для человека скоростью недавний пострадавший скрывается из поля зрения.
Невозможно… невозможно… НЕВОЗМОЖНО! – стучало в голове девушки, а правая рука продолжала предательски болеть. Две небольшие ранки не сильно кровоточили, но острые, как лезвия, волны боли пробегали вверх до самого плеча и отдавались неприятной пульсацией в кисти и пальцах. Правый глаз все еще неприятно обжигало.
– Мисс! Мисс, что произошло? – к ней уже подбегал какой-то незнакомый прохожий.
Ривер пребывала словно в тумане.
В панике схватив свою брошенную рядом дорожную сумку, она вскочила на ноги и с бешено колотящимся сердцем помчалась прочь по улице, желая убежать от этого кошмара, скорее попасть домой, словно там это жуткое происшествие могло стать страшным сном и перестать быть реальным.
Невозможно! Невозможно… – продолжала думать она.
Оклики продолжались, вдалеке заголосили сирены скорой помощи.
Ривер Уиллоу стремглав неслась вперед, продолжая игнорировать пульсирующую боль в руке и жжение в глазу и убеждая себя, что дома этот кошмар закончится.
6
Сьюзен и Дэвид Фостер боялись пошевелиться. Развернувшаяся у них на глазах драма постепенно угасала, однако супруги продолжали молча стоять и наблюдать за развитием событий.
Дэвид очнулся от оцепенения первым.
– Матерь Божья! Ты это видела, Сью? Видела?
– Я… – женщина не сумела связать и пары слов. В дрожащих руках она держала видеокамеру мужа, которая продолжала снимать то, как к разбитому внедорожнику подъезжает скорая.
– Сью, ты снимаешь? Ты все это засняла?
– Я… просто не знала, как выключить, – пробормотала она.
Дэвид подошел к жене, осторожно забрал свое новое сокровище у нее из рук, а затем заключил Сьюзен в жаркие объятия, которых она не помнила со времен свадьбы.
– Ты чудо! Ты знала это?
Женщина не ответила.
– Ты же даже не представляешь, что нас ждет! – продолжал воодушевленным полушепотом лепетать Дэвид. – Это будет просто бомба! Я думал, что мне просто померещилось, но раз камера все засняла… Сью, идем домой! Мы должны это посмотреть. Ты же видела этого… это существо? Клянусь Богом, я видел, как он вскочил после того, как его протаранил «Рэндж-Ровер», и побежал! Да кто вообще на такое способен?! И та девушка… он ее, что, укусил?
– Я не знаю, – ошеломленно пробормотала Сьюзен в ответ.
– Нужно поскорее все пересмотреть. И если все так, как я видел… если мне не почудилось… черт, Сью, мы станем известными на весь мир, раз засняли такое!
– А что мы засняли? Что это было? – женщина перевела растерянный взгляд на супруга, которого, похоже, не интересовала ни судьба пострадавшего мужчины, ни судьба помогавшей ему девушки.
– Не знаю толком, но гарантирую, что это будет видео века! Идем. Нужно торопиться.
7
Оказавшись в пустынном переулке между домами, Валиант, наконец, сумел осознать, что с ним произошло.
Боль перекатывалась в груди и животе тяжелыми камнями, заставляя его тяжело опираться рукой на стену и пытаться хоть как-то нормализовать хрипящее дыхание. Внедорожник явно сломал несколько ребер и повредил внутренние органы. Вопрос лишь в том, какие и как серьезно. Сейчас все затмевала боль, и сознание не могло сосредоточиться на том, чтобы идентифицировать повреждения. Впрочем, это было не так уж важно – процесс заживления уже начался, и, как минимум, внутренние кровотечения явно остановились. Удивительно, что при таком ударе обошлось без открытых переломов и без проникающих ран. Если бы инородное тело осталось внутри организма, регенерация проходила бы намного тяжелее, если бы вообще началась.
Валиант дал себе несколько секунд на то, чтобы перевести дух. Двигаться, говорить и даже дышать было все еще очень больно, но он чувствовал, как внутри его тела активно идет процесс восстановления. Удивительно, что может сотворить лишь глоток…
Валиант вздрогнул и выпрямился, забыв о боли. Картина происшествия прояснилась, и он едва не застонал, схватившись руками за голову.
Что я наделал? – сокрушенно прокричал он про себя. На то, чтобы произнести это вслух, ушло бы слишком много сил.
В памяти воскрес образ темноволосой девушки с короткой стрижкой. Сэр, держитесь, помощь уже…
Она старалась помочь ему, как помогала бы человеку. Она лишь хотела, чтобы он дождался скорой! Эта несчастная ничего не знала. Господи, почему она не оказалась эгоисткой, которую заботит лишь собственная судьба? Почему решила броситься на выручку незнакомцу?
Валиант почувствовал, как по телу его пробежала лихорадочная дрожь. Зараженная. Теперь по городу расхаживает зараженная. Его кровь попала ей в глаз, она попросту не могла избежать инфицирования! А даже если бы каким-то чудом ей это удалось, минутой позже он укусил ее. Выпил ее крови, чтобы выжить и ускорить регенерацию. Он помнил, как заныли десны, когда удлинились клыки, помнил, как через трубчатые каналы зубов человеческая кровь потекла в его тело. Организм знал, что ему нужно, чтобы нейтрализовать последствия тяжелых травм, и, пока сознание Валианта блуждало на границе забвения и реальности, инстинкты взяли свое. Уже в следующее мгновение пришло понимание произошедшего, и он продолжил втягивать богатую железом кровь зараженной девушки осознанно… потому что теперь ей было уже нечего терять. Теперь ее смерть – на его совести.
Он невольно задумался о том, что не сумел пройти и одного квартала, чтобы не угодить в историю. Как же так могло произойти? Почему? За что?
Я старался. Господи, я ведь так старался. Я делал все, лишь бы не заразить никого, лишь бы не… Господи, я ведь должен ее забрать! Нельзя оставлять ее среди людей, процесс заражения уже необратим! Скоро она начнет изменяться…
Отчего-то теперь Валиант понимал, что не может пойти в приготовленную Дрейком Талосом гостиницу. Он вообще никуда теперь не мог прийти незамеченным. «Крест» – как бы он это ни делал – умел мгновенно выходить на след своих мишеней, стоило сделать хоть малейшую глупость. Возможно, причиной тому служил тот самый информатор – каким-то образом ему удавалось отслеживать перемещения Валианта, а дальше он мог уже думать, сообщать об этом начальству или не сообщать. О том, чтобы от внимания Харриссона укрылось такое громкое происшествие, не стоило помышлять и в самых смелых мечтаниях!
– Черт! – прошипел Валиант, обессиленно уткнувшись лбом в стену.
Без паники. Возьми себя в руки. Думай.
Нужно было найти зараженную. Пройти по ее следу, найти ее, почувствовать и изолировать от общества, пока не началась трансформация. Люди обращаются быстро, поэтому действовать нужно без промедления. Валиант не мог позволить себе оставить в Лоренсе обезумевшую убийцу, коей эта девушка обязательно станет совсем скоро. Несмотря на то, что времени у нее будет немного, она успеет вырезать несколько семей. Если он что и мог сделать, так это найти ее и принести ей милосердную, быструю смерть.
Мне жаль. Господи, мне так жаль! – думал он.
Но жалеть было поздно. Благодаря человеческой крови регенерация ускорится и, пусть потом Валиант снова будет истощен, какое-то время ему удастся сохранять достаточно силы и проворства, чтобы прочесать город и отыскать свою ошибку. И устранить ее.
8
Услышав звонок, Мэри Уиллоу воодушевленно побежала к двери, отирая руки о фартук. Ей не терпелось увидеть любимую дочь и заключить ее в крепкие объятия. Она так долго этого ждала.
– Ривер! – воскликнула Мэри, открывая дверь.
– Привет, мам, – пробормотала девушка, машинально шагнув через порог и обняв мать со всей силой изорванных в клочья после происшествия чувств, на которые только была способна.
Ривер знала, что бледна и выглядит уставшей – она отметила собственную бледность, когда после бега дрожащими руками, глядя в свое отражение в витрине очередного магазина, отирала остатки крови с лица – однако надеялась, что ей удастся списать это для матери на последствия долгой дороги. Вопреки здравому смыслу, девушка не хотела пока что рассказывать Мэри о том, что случилось. Да она и не поняла толком, что случилось. Единственная версия, которая приходила ей на ум – ум, который обыкновенно отличался рациональностью и четкостью мышления – это версия о вампире. О монстре из легенд, фильмов и фантастических книг! Ривер пыталась объяснить произошедшее по-другому, но попросту не знала, как. Поведение того мужчины… его реакция… его глаза, которые светились… его скорость, недоступная человеку, особенно после такой аварии! Кто, черт побери, еще может быть на такое способен?
При этом Ривер не переставала думать о том, куда сбежал тот человек… то существо. И что с ним стало? Ривер удивлялась самой себе, находила это чувство глупым и необоснованным, даже почти противоестественным, но она отчего-то переживала за этого незнакомца. Если он действительно тот, кем она его посчитала… если он действительно вампир, может эта обеспокоенность его судьбой быть последствиями укуса? Прислушиваясь к себе, она пыталась ощутить какие-то перемены, но не находила их.
– Детка, что я вижу! – воскликнула Мэри, окинув свою дочь быстрым критическим взглядом. – Ты совсем исхудала. Я, конечно, понимаю, что сейчас это модно, но ваша мода вредна для здоровья. Нельзя так себя изводить. Ну-ка, марш в гостиную, я приготовила свой фирменный черничный пирог.
Ривер облегченно выдохнула, обрадовавшись, что мать ничего не заметила. Ранки от укуса уже не кровоточили, но продолжали назойливо ныть, зуд в правом глазу утих.
– Ты в порядке, милая? – спросила Мэри, заметив, что дочь необычайно молчалива.
Ривер заставила себя встрепенуться.
– Ох… да. Прости, мам, просто устала с дороги.
Мэри сочувственно сдвинула брови и снова приобняла дочь. На этот раз девушка буквально насильно заставила себя стерпеть объятие матери. Обычно дом успокаивал ее, но сейчас… сейчас она чувствовала себя в этих стенах еще более неуютно, чем на улице. Множество вопросов заполняли мысли, в душе клубился чернильно-черный страх вперемешку с молочно-белой тревогой.
– Может, тогда тебе сначала поспать?
– Нет, – машинально отозвалась девушка. – Нет, я… просто сейчас немного приду в себя с долгой дороги. Нужно умыться.
Не дожидаясь ответа от Мэри, Ривер направилась в ванную комнату на первом этаже дома. На полпути она обернулась.
– Кстати, мам, а папа когда вернется?
– Ох, не знаю, милая. У него сегодня смена в больнице. Сама знаешь, как у него это бывает, он может сутками пропадать. Надеюсь, что сегодня пациентов будет немного.
– Да…
Ривер коротко кивнула и направилась в ванную, злясь на обстоятельства. Быть может, стоит наведаться к отцу в больницу и показать ему руку? Что он посоветует? Сдать анализы? На что? На вампиризм?
Нужно успокоиться. Немедленно, – скомандовала себе Ривер, заперев дверь в ванную. Она чуть подождала, пока перестанет так бешено колотиться сердце, затем включила воду и положила руки на обод раковины. Ей с трудом удалось собраться с силами, чтобы закатать рукав и посмотреть на два мелких следа на правой руке. Две точки. Просто две небольшие ранки.
На всякий случай, не сильно веря, что это поможет, Ривер несколько раз промыла руку с мылом, прислушиваясь к своим ощущениям. Немного пощипывало, как любую царапину, и только. С виду ничего страшного не происходило.
Может, все будет в порядке?..
– Ривер, дорогая, все хорошо? – окликнула Мэри, постучав в ванную. Ривер вздрогнула и резко опустила рукав, тут же выключив воду.
– Д-да, все нормально, – нарочито бодро отозвалась она. – Я уже выхожу.
Выйдя в коридор, Ривер столкнулась с матерью нос к носу.
– Милая, у тебя очень усталый вид. Может, тебе действительно лучше поспать?
На этот раз Ривер отказываться не стала. Она понимала, что сейчас ей нужно побыть в одиночестве какое-то время и хорошенько все обдумать. Поддерживать легкую и непринужденную беседу она сейчас точно не сможет, а тогда Мэри однозначно заподозрит неладное и начнет расспросы, на которые у Ривер сейчас не было сил.
– Ты знаешь, я, наверное, так и сделаю. Я очень соскучилась, мам, правда, просто устала, и…
– Дорогая, у тебя ничего не случилось?
– Нет, что ты! – улыбнулась Ривер, покачав головой. – Через пару часов буду в полном порядке. Может, и папа тогда уже вернется. Я… его тоже очень хочу увидеть.
– Идем, – мягко улыбнулась Мэри, решив больше не донимать дочь беседами. – Я только провожу тебя до комнаты и, может, поработаю над кое-какими черновиками. Для писателя пара свободных часов – очень плодотворное время.
– Кстати, как дела в издательстве? Все по плану? – Ривер обрадовалась перемене темы и с энтузиазмом поддержала разговор.
– Пока что да. Обещают большой тираж. Удивительно, что кому-то нравится моя писанина, – Мэри игриво улыбнулась, и Ривер картинно закатила глаза.
– Не напрашивайся на комплимент, мам. Я видела в Калифорнии рекламу твоей новой книги. Афиши развешены по всему штату. Сам Роберт Уинстон назвал «Полуденное Солнце» лучшим, что он читал за последние лет десять. Тебя сравнивают с Дином Кунцем и Стивеном Кингом. О чем ты говоришь?
– Ох, я тебя умоляю, – махнула рукой Мэри. – Не надо вгонять свою старушку в краску. Любой может писать такие книги, как я. Многие писатели вносят куда более ценный вклад в литературу.
– Твой меня вполне устраивает, – упрямо качнула головой Ривер.
– Ну, все, – хмыкнула Мэри, дойдя вместе с дочерью до ее комнаты. – Не будем об этом. Сейчас тебе нужно отдохнуть и набраться сил. Мой пирог будет ждать тебя, как только ты проснешься.
Ривер кивнула и вошла в комнату. Мэри заперла дверь с другой стороны, и ее удаляющиеся шаги послышались в коридоре. Дождавшись, пока мать уйдет, девушка прерывисто вздохнула, и тут же почувствовала, как к глазам подкатывают слезы страха неизвестности.
– Я люблю тебя, мам, – прошептала она в воздух, затем легла лицом в подушку и тихо заплакала.
