Викки Силверстоун
Шалость удалась
Глава пятая Конфеты и чай
Сто два… Сто три… Сто четыре…
Августа перевернулась на спину и прижала подушку к лицу. Сто пять… Сто шесть…
Она швырнула подушку в зарешеченное окно.
Хорошо! Достаточно! Уже полночь!
Она встретилась с собой взглядом в зеркале.
– Если мозг не уснул через час, я делаю домашнее задание по русскому языку! Скрестив руки на груди, она повернулась на бок и закрыла глаза. Цифры проносились в ее голове, но она так и не заснула.
Запятая ставится между частями сложного предложения, имеющими общую второстепенную часть предложения или общее придаточное предложение, если эти части соединены повторным союзом.
Августа сидела за столом, подпирая голову. Мышцы шеи отказывались выполнять свои обязанности. Она медленно прочитывала задания, но смысл так и не достигал ее усталого мозга.
Утром солнце озарило беспорядок в комнате. Книги и тетради были разбросаны на полу, ручки падали со стола. Августа вытерла пот рукавом пижамы и переоделась. Не трогая беспорядка, она пошла в столовую.
Раз, два, три… и всё… Три семиклассника и один шестиклассник. Я не так уж и одинока… Они выглядят веселыми. Может быть, они хотели остаться? Я бы предпочла быть дома. Я бы предпочла иметь дом…
Что я вообще жую? Какой странный вкус. Фу… Решили улучшить рецепт запеканки испорченнымтворогом?
Августа выпила два стакана воды.
Чем еще заняться сегодня? Я могу смотреть в потолок… Я могу смотреть в окно… или… мой любимый… Я могу смотреть на учебники…
Она открыла ноутбук и попыталась найти фильм, достаточно интересный, чтобы отвлечь внимание.
Ух ты, этот актер похож на моего отца… Интересно как они с Мариной Андреевной познакомились… И где? Здесь? В школе? Он никогда не бывает в школе… Случайно? На улице? Так совпало? Почему?
Августа закрыла ноутбук и нашла телефон в дальнем углу комнаты.
– Номер, по которому вы пытаетесь дозвониться, в настоящее время недоступен… – крикнул женский машинный голос.
Августа выбежала из здания школы. Она бесцельно ходила по мокрой от дождя детской площадки, наступая в каждую лужу. Перекрашенная вчера скамейка на детской площадке обнажила свой истинный цвет.
Мне нужно что-то сделать… Занять себя… Сделать домашнее задание…Но я не хочу. Либо мысли, либо домашка… Нет возможности отдохнуть…
– Ты заболеешь, – крикнула женщина под оранжевым зонтом, подходя к ней.
Оранжевое искусственное солнце будто освещало ее в пасмурный дождливый день, тепло от оранжевой тени и голоса разлилось по телу Августы.
– Почему ты не дома? – спросила Ольга Виленовна, протягивая зонтик Августе.
– Так получилось.
Августа улыбнулась. – Никого не волнует, если я заболею.
Она вышла из под тени протянутого зонтика.
– Это не правда, – мягко сказала Ольга Виленовна.
Августа пожала плечами и пошла обратно в школу, шлепая по лужам и сдерживая слезы.
Она идет домой! И, наверное, ее там кто-то ждет! Каждый раз после работы ее встречают дома…
– Это хорошо. Она этого заслуживает, – прошептала Августа, вытерев глаза.
В ее комнате было темно, но она не включила свет.
День единства… Мне нужно написать сочинение о празднике, который никто не отмечает, потому что никто не знает как… еще меньше знаютзачем…
Августа смотрела на экран ноутбука в поисках информации, голод сводил ее желудок, но она не пошла в столовую.
День народного единства, также называемый Днем народного единства или Днем национального единства – национальный праздник в России, отмечаемый 4 ноября (отмечается с 2005 года). Считается, что 4 ноября 1612 года воины народного ополчения под предводительством Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского взяли штурмом Китай-город, освободив Москву от польских захватчиков…
Есть также мнения, что праздник не связан с этими историческими событиями…
Некоторые полагают, что этот праздник связан с отменой праздника Великой Октябрьской социалистической революции, который отмечался седьмого ноября…
Жизни не хватит, чтобы это понять!
Августа закрыла вкладки и положила ноутбук на кровать.
– Номер, по которому вы пытаетесь дозвониться, в настоящее время недоступен…
Неужели так сложно взять телефон и просто поговорить со мной? Просто сказать что-нибудь вроде «Привет?». Я никогда не замечала… Ты всегда был таким? Безразличным? Я не могу вспомнить… Я не могу вспомнить тебя. Всегда задерживался на работе…Всегда рано уходил на работу…. Редко дома. Ты никогда не проводил со мной время… Мы никогда не были в кинотеатре… Я тебя не знаю… У меня было так много мамы, что ты мне никогда не был нужен…Но ты мне нужен сейчас…
– Номер, по которому вы пытаетесь дозвониться, в настоящее время недоступен…
Если я ему не нужна, то кому? Безразлично… Никому нет дела… Никто не замечает…
Она схватила со стола ножницы и крепко сжала их, приблизив к запястью. Момент колебания… и ножницы уже лежали в нижнем ящике ее прикроватной тумбочки.
Сочинение. Мне нужно написать эссе. Каким-то образом… Зоя не простит мне провала по истории, учитывая, что по химии я не смогу получить хорошие оценки. Да? Не смогу?
Она взяла учебник химии.
Якоб Берцелиус был шведским химиком, который разработал систему, которая сокращала латинские названия элементов одной или двумя буквами и применял верхние индексы для обозначения количества атомов каждого элемента...
Каждое химически чистое вещество, независимо от способа получения, имеет одинаковый постоянный состав… Но только для веществ с молекулярной структурой… Хм… вещества с молекулярной структурой – это вещества, состоящие из однотипных молекул….
Августа не выпускала учебник химии из рук, она спала и ела вместе с ним.
Смешали два грамма порошкообразной меди и два грамма порошкообразной серы. Смесь нагревали до начала химической реакции. Найдите массу сульфида меди (II).
Смешали два грамма порошкообразной меди и два грамма порошкообразной серы. Смесь нагревали до начала химической реакции. Найдите массу сульфида меди (II).
Cu + S = CuS
n(Cu) = 2/64 = 0.03 г/mol
n(S) = 2/32 = 0.06 г/mol
n(CuS) = n(Cu) = 96 * 0.03 = 2.88 г
Неплохо…
Она прикрепила листок с решением на стену.
Ха… Интересно…Сколько нужно, чтобы закрыть всю стену…
Массовая доля химического элемента фосфора в оксиде фосфора(V) равна…
–– Ты скучала по нам?
Лев ворвался в ее комнату и обнял ее.
– Так приятно вернуться в…, сказал Матвей, – психушку…
Он посмотрел на стены, широко открыв рот.
– Сорок три целых семь десятых процента, – сказала Августа.
– Какие сорок три целых семь десятых процента? – спросила Эмма.
– Не важно. Вы уже вернулись? Как каникулы? Отдохнули?
– А ты отдохнула?– спросил Лев, рассматривая стены.
– Ты реально целую неделю учила химию? – спросил Лев, когда на следующее утро они выбежали из кабинета химии.
– Очевидно, да. Ответила же на все вопросы Марины Андреевны, – сказала Эмма.
– Так получилось, – пробормотала Августа.
– Почему? Она тебя укусила? – спросил Матвей.
– Да, не. Все нормально.
– Ты избегала ее взгляда,– уточнил Матвей.
– Твое воображение разыгралось. Я не избегала ее взгляда.
Августа рассмеялась.
У меня слишком много вопросов, которые я не могу задать… Не хочу…
– Не могу поверить, что ты ответила на все ее вопросы.
Лев обнял ее.
– Может быть, с этого момента она станет лояльнее, и нам не придется запоминать эту дурацкую таблицу.
– Ты имеешь в виду ту дурацкую таблицу, которая все еще валяется под моей кроватью?
– Я в этом не участвую.
Эмма бросилась прочь от них, задрав нос.
– Но у нас то все в силе? Да, Матвей?– спросил Лев, сжав Матвея за плечи. Матвей кивнул, мягко отталкивая Льва в сторону.
Они болтали перед предстоящим уроком истории, когда Зоя Петровна вбежала в класс.
– Садитесь! – рявкнула она. – Запишите! Завтра Русский язык будет первым уроком вместо Физики, которая переставляется на шестой. А Музыка будет седьмым. Следующую неделю сверяйте свое расписание на доске объявлений, потому что оно будет меняться, так как у Варвары Борисовны больничный.
Она повернулась к двери, готовая уйти.
– О, еще кое что. Завтра у вас урок русского языка с Даной Львовной…
– Прекрасно, класс, солнце взошло, звонок прозвенел, я уже тут.
Ирина Макаровна вбежала в кабинет, дочитывая газету.
– Сдавайте сочинение и открывайте учебники на странице пятьдесят.
Она подошла к своему столу и подняла глаза.
– Ой, а слона-то я и не заметила,– выпалила она и тут же закрыла рот рукой. – Это просто выражение. Ну, знаете… не видеть чего-то очевидного… – Ирина Макаровна пыталась оправдаться, но с каждым словом усугубляля ситуацию. – История подождет. Куда ей торопиться.
Ирина Макаровна села и уткнулась в газету.
– Класс номер двести четырнадцать, – договорила Зоя Петровна, глядя на Ирину Макаровну так, будто видела ее сквозь газету.
– А что с книжным клубом? – спросила Эмма.
– До выздоровления Варвары Борисовны книжного клуба не будет.
Зоя Петровна сделала паузу и перевела взгляд на класс.
– Если больше вопросов нет, тогда открывайте учебники, страница пятьдесят, – сказала она, выходя.
– Это была битва, – прошептал Лев.
Это было унизительно…Для них обоих…
Августа кивнула.
Когда часы с кукушкой в общем коридоре пробили полночь, трое учеников проскользнули в кабинет биологии на втором этаже.
– Хватай гипсовый череп и пойдем, – прошептал Лев, прикрепляя таблицу Менделеева на доску, часть его картины уже лежала на столе.
Почему он мной командует?
Августа взяла череп.
Все тихо. Выходите.
Написал Матвей.
С каких это пор ты лидер?
– Если ты будешь жевать один раз в минуту, мы точно опоздаем на русский язык, – сказала Эмма Августе за завтраком.
– Не все – питоны!
– Не ссорьтесь, пожалуйста. Двести четырнадцатый на втором этаже первая дверь. Мы успеем, – сказал Матвей, замедляясь, чтобы подождать Августу.
– Кстати, тот череп, который мы взяли, я чуть не наступила на него сегодня, – сказала Августа, глядя на Льва.
– Ну, нужно было положить дальше под кровать, – сказал он, проглатывая пятое яйцо.
– С каких пор ты решил мной командовать?!
– Я не командую!
– А почему это вообще все у меня храниться?
– С меня достаточно!– крикнула Эмма и ушла.
Августа выскочила в узкий дверной проем и побежала за ней.
– Эмма! Подожди.
– Что на вас нашло?
– Он перебарьщивает, – пробормотала Августа, поднимаясь по лестнице.
– Вы оба хороши!
Потому что мне надоело… жить здесь… видеть Марину тут и там и каждый раз затыкаться вместо того, чтобы спросить… спросить о человеке, которому я безразлична… Мне надоело чувствовать себя в ловушке…
– Августа!
Лев и Матвей догнали их.
– Что случилось? Я ничего не имел ввиду.
– Я не знаю. Просто в плохом настроении.
Августа рассмеялась.
Они стояли перед закрытой дверью кабинета номер двести четырнадцать.
– А я говорила, что мы опоздаем.
Эмма постучала и открыла дверь.
– Извините за опоздание. Можно войти?
– Две минуты до звонка,– сказала женщина с короткими фиолетовыми волосами голосом, который звучал как натужное, монотонное жужжание старого вентилятора, наполненный бюрократическим равнодушием и усталостью от многолетней рутины, и провела большим и указательным пальцами по углам рта. – Конечно, вы можете войти. Я очень рада вашему появлению.
– Что это значит? – прошептала Эмма, приближаясь к единственной свободной парте прямо перед учителем.
– Понятия не имею,– ответила Августа, сев рядом с ней.
Блеск золотых колец на морщинистых руках Даны Львовны ослеплял Августу, пока она доставала свои книги.
Прозвенел звонок, и Дана Львовна поднялась, расправив плечи.
Дверь распахнулась. Прохор переступил порог и замер. Извиняющиеся слова застряли у него в горле, как только он взглянул на Дану Львовну.
– Я слушаю, – сказала она, стоя у своего кресла или, скорее, трона. Не такое как у всех учителей, это был дубовый стул обитый красным бархатом с подголовником и длинными резными подлокотниками.
– Ну… э-э… простите. Можно войти? – сказал Прохор пересохшим ртом.
– Конечно!– ехидно улыбнулась Дана Львовна. – Возьми стул у стены и сядь третьим за любой стол.
Она наблюдала за ним, поджав губы.
– Я думаю, что дисциплина самая важная… часть вашего образования и жизни. Мне кажется, что Зоя Петровна не… достигает большого прогресса в данном вопросе. Возможно, она… немного мягка с вами,– сказала Дана Львовна с большими паузами, подбирая каждое слово, прежде чем произнести его, и постоянно проводя большим и указательным пальцами по углам рта.
– Я считаю, что если человек не может вести себя подобающим образом, ему не следует быть… в обществе.
Она молча осмотрела каждого ученика.
– Если говорить о нашем уроке… мы встречаемся и на уроках русского языка и на литературе до выздоровления Варвары Борисовны. Я настоятельно рекомендую вам как можно чаще проверять обновления на доске объявлений, чтобы больше не опаздывать на мои занятия. Теперь пришло время открыть учебники на странице номер пятьдесят шесть. Прочтите внимательно, выполните упражнение номер три.
На мгновение перелистывание страниц нарушило спокойствие класса, но вскоре обрушилась абсолютная тишина, никто не пытался перешептываться.
Августа, сидя прямо перед учительницей, не могла не поглядывать на нее каждые пару минут: сначала она взяла что-то у доски и вышла из кабинета, через несколько минут она вернулась, секунду постояла у доски, а затем села на свой трон.
Громкий лязг нарушил тишину. Электрический чайник у доски кипятил воду.
Когда учительница подошла к доске в третий раз, Августа наклонилась к Эмме.
– Помоги, – прошептала она, указывая на упражнение.
Эмма пододвинула свою тетрадку к ней.
Дана Львовна вернулась на свое место с кружкой чая в руке. Она полезла в сумку и достала пакет полный шоколадных конфет.
Тишина нарушилась чавканьем и шорохом.
– Я закончила, – сказала Женя, подняв руку.
– Тогда давай посмотрим.
Дана Львовна облизала шоколадные пальцы.
Женя поднялась, сжимая тетрадку в дрожащих руках. Дана Львовна, вооружившись красной ручкой, бегло пробежалась по написанному. Она зачеркнула несколько букв и написала их в столбик под заданием.
– Напиши эти буквы до конца строки и потом покажи.
Женина слеза упала на рубашку Августы, когда Женя шла обратно. В ее тетрадке мелькнула красная тройка.
Августа взглянула на свой почерк: неуклюжий и неопрятный.
Я ничего не собираюсь переписывать… Не могли бы вы, пожалуйста, перестать чавкать? Я не могу сконцентрироваться!
Августа перечитывала одно и то же предложение в третий раз, но не могла сосредоточиться на задании. Дана Львовна не останавливалась и налила вторую порцию кипятка в кружку.
Прозвенел спасительный звонок.
– Ваше домашнее задание на доске. И вы можете написать его на листке бумаги, так как у вас не будет тетрадей. Я хочу оценить вашу сегодняшнюю работу. Пожалуйста, оставьте тетрадки на углу моего стола.
Не важно…
Августа бросила свою тетрадку в стопку.
– Варвара Борисовна мне начинает нравиться, – пробормотала Августа, выходя из класса.
– Я тоже ее фанат,– поддержал Лев.
– Она временно, – мрачно сказала Эмма, мчась рядом с ними на урок английского.
Почему это не Вы? Я хочу учиться у Вас…
Августа взглянула на поливающую растения Ольгу Виленовну.
– Добрый день, дорогуши, – сказала она после звонка. – Садитесь и вырвите лист из тетрадей. Сегодня у нас будет самостоятельная работа. В чем дело? Почему вы такие поникшие?
– Скучаем по счастливым часам с Даной Львовной, – пробормотал Лев.
– Она высосала из нас смех,– сказала Августа, достав ручку.
Ольга Виленовна подвинула скрипучий стул вперед.
– Она прекрасный учитель,– сказала Ольга Виленовна тихо. – Один из лучших. Она может быть грубой, но все ее ученики сдают выше 75. С ней вы легко сдадите экзамены.
– Тем не менее, мы счастливы, что она временная, – взмолился Лев.
Вы прекрасный учитель…Я бы предпочла Вас… Даже если не сдам на 70…Даже если сдам ниже 36…
Ольга Виленовна поднялась с книгой в руках и начала диктовать.
– Успех… Неудача… Остров… Гром…Воздушный шар…
Ольга Виленовна произнесла сорок три слова.
– Вот и все. Теперь напишите к каждому английский эквивалент и десять из них используйте в предложении. Можно использовать несколько слов в одном предложении или по предложению на каждое слово. Предложения могут быть связаны или не связаны между собой.
Взгляд Августы упал на тетрадку Лева. Она сравнивала каждую букву с его написанием.
– Августа!– тихо окликнула ее Ольга Виленовна.
У Августы дрогнула рука и она робко подняла глаза.
– Ты можешь сама написать,– мягко сказала Ольга Виленовна, слегка улыбнувшись.
Хорошо…
– Хороший темп, – сказала Эмма, идя в столовую на ужин. – Мы сделали восемьдесят процентов домашней работы. Матвей, если мы продолжим в том же духе, мы сможем выполнить наш проект по физике сегодня и больше не беспокоиться об этом.
– Я не могу, ты знаешь, у нас есть… дела. А потом я хотел пойти спать.
– Тогда я сделаю проект сама.
– Эмма! Нам не обязательно сдавать этот проект завтра.
– Я бы хотела закончить его как можно раньше.
Пока они ссорились, Августа выплюнула несоленую, несъедобную куриную котлету. Она огляделась: Лев запихивал в себя еду как питон, третьеклассник с четвертой порцией вылизывал тарелку и молча жующий Прохор.
Это только я? Только яне могу это есть? Или эта курица великолепна… Но я этого не чувствую. Или все они слишком голодны, чтобы осознать этот вкус? А я нет? Почему?
Она вылила в себя стакан воды.
Около полуночи, когда Августа, Лев и Матвей вышли из своих комнат, чтобы пойти в кабинет двести четырнадцать, Эмма сидела за круглым столом во тьме и полном одиночестве. Они проскользнули мимо нее ничего не сказав, она сделала вид, что не видит их.
Стол учителя был завален бумагами, книгами и тетрадями. Лев осторожно освободил место для черепа.
– Давайте положим ему в рот конфету, – предложил он.
– С ума сошел? Она уничтожит нас, как только узнает, – прошептала Августа. – И хватит распихивать везде эти бумажки!
Она вытащила часть картины между зубами черепа.
– Верни! Я хочу оставить!
– Ты оставил их достаточно! И если бы они их не выбросили, нас бы уже вычислили!
– Это самое интересное!
ТИШЕ!
Матвей написал.
Я вас слышу!
– Я не хочу, чтобы нас поймали, – сказала Августа, сминая картину.
– Не поймают.
Лев взял ее за холодную руку, достал бумагу и положил ее обратно между пластиковыми зубами.
В общежитии ночник на столе освещал лицо Эммы. Ее глаза бегали по страницам учебника. Матвей глубоко вздохнул и сел рядом с ней.
– Череп… пластиковый череп в классе Даны Львовны. Я не шучу.
– Серьезно?
– Ох… Она очень разозлилась.
– Была в ярости. Заставила целый урок переписывать стихи Пушкина.
На следующее утро слухи разнеслись по всей школе.
– Вы не адекватные, – прошептала Эмма. – Когда вас поймают…
– Если ты будешь держать язык за зубами, никого не поймают, – сказала Августа.
– Ты пойдешь на дно вместе с нами, Эмма,– прошептал ей на ухо Лев, крепко обняв.
Старый синий учебник геометрии лежал на углу стола, но почти развалился, когда Августа потянула его к себе.
– Прежде чем мы приступим к уроку, я хочу вам сообщить, что Варвара Борисовна уволилась. Дана Львовна станет вашим постоянный преподаватель русского языка и литературы,– объявила Зоя Петровна.
Прохор ударил по столу обеими кулаками.
– Нет, пожалуйста, – взмолилась Эмма.
– Есть ли способ поменять ее? – крикнула Женя.
Я очень на это надеюсь…
Августа улыбнулась.
Есть возможность… Они все ее не любят…
– ХВАТИТ!
Зоя Петровна ударила книгой по столу, воцарилась тишина. Прохор опрокинул его стол.
Кажется я знаю, кто мне поможет … Может помочь…
Зои Петровне понадобился весь урок, чтобы успокоить их.
– Прохор, подожди, – позвала его Августа после урока геометрии.
– Что тебе нужно? – крикнул он, поднимаясь по лестнице.
– Тебе не нравится же Дана Львовна, да?
– Допустим ты угадала. И что дальше?
– У меня есть идея, как от нее избавиться. Если тебе интересно?
Прохор усмехнулся.
– У тебя есть идея? И мне нужно работать с тобой?
Он рассмеялся.
Августа смотрела на него не смеясь.
– А… Так ты серьезно?.. Говори.
Он слушал, как никто другой. Он слушал… меня…Он согласился… Он не так ужасен, как кажется… Почему он все время притворяется плохим парнем?
– Где ты была? – спросил Лев, отпивая суп из тарелки.
– Были кое какие дела.
Августа села напротив них.
– Какие дела? – спросил Матвей.
– Просто дела. Вы готовы идти?
Матвей и Эмма встали.
– А ты? Или ты хочешь еще раз опоздать?– сказала Эмма, укорительно посмотрев на него.
– Прямо позади тебя, – сказал Лев.
Они вошли в класс с сильным запахом мяты и мелиссы. Дана Львовна проверяла их работы.
– Вы меня очень расстроили,– сказала она, подняв стопку их тетрадей. – Шимпанзе пишет лучше, чем вы.
Дана Львовна кинула стопку на ближайший стол.
– Каждый из вас подходит и берет свою тетрадку. Затем вы выполняете задание в ваших тетрадях.
Красные чернила в тетрадке Августы преобладали над синими. Она положила лоб на стол на пару секунд, взяла ручку и написала букву А, как показывали красные чернила.
– Кто держит так ручку? Курица?– прогремела Дана Львовна перед ней.
Августа вскочила на ноги от неожиданности. Весь класс смотрел на нее.
– Шимпанзе!– внезапно крикнула Августа и села.
Ее пальцы прилипли к ручке.
Дана Львовна подошла к ней и, заглянув через плечо, покачала головой. Она взяла руку Августы и прижала ее пальцы к ручке еще сильнее. Ее массивные кольца впились в кожу Августы, тяжелый аромат душил, металлическое ожерелье ударило по голове. Августа не могла сосредоточиться, ее рука больше не принадлежала ей, выводимые буквы не были похожи на ее почерк.
Дана Львовна отпустила руку, оставив на пальцах отпечатки колец и вырвала у нее ручку.
– Все, посмотрите на меня. Есть только один способ правильно держать ручку, сказала она, держа ручку тремя пальцами: ручка лежала на дистальной фаланге среднего пальца, фиксируясь указательным пальцем сбоку и большим пальцем снизу. – Так. И только так. Если я увижу другие варианты, я напишу докладную и попрошу перевести вас в первый класс.
Дана Львовна бросила ручку обратно Августе и начала ходить между столами, заглядывая в тетрадку к каждому. Она подчеркивала некоторые буквы и снова писала их в столбик.
– Я предпочитаю не тратить весь урок только на то, чтобы научить вас писать. Я не виновата, что вы этого не умеете. Сейчас вы напишете небольшой диктант, чтобы посмотреть, что еще вы не умеете. Она села на трон и хлебнула чай.
– Аккуратно отодвигая дары моря, я доставал с полок книги, садился по-турецки в кресло с самшитовыми подлокотниками и читал, – диктовала Дана Львовна, попивая чай. – Хлопья снега лежат…
– Извините, не могли бы вы повторить последнее предложение? – спросила Женя, подняв руку.
Дана Львовна посмотрела на нее из-под лобья. Женя опустила голову.
Дана Львовна продолжала, пока не раздался громкий… БАХ … с последнего стола. … ЛА-ЛА- ЭТО ОБРАЗОВАНИЕ НАМ НЕ НУЖНО… ЛА-ЛА-ЛА-СВОБОДА…
Заявляла песня у кого-то в сумке..
– ПРОХОР!
Дана Львовна подбежала к нему.
– Выключи это!
– Наслаждайтесь чаем и не беспокойте меня!
Он схватил свой динамик и отошел от нее.
Дана Львовна нажала кнопку питания на его телефоне, лежавшем на столе. Телефон выключился, но музыка не умерла.
…ЛА-ЛА-ЛА-ЛА-СВОБОДА…
Все начали подпевать. Дана Львовна выбежала из кабинета, но они не остановились.
– Что это такое ? Дракон отступил? – прошептал Матвей, когда Дана вышла из класса.
Лицо Августы осветилось ликованием.
– Где ты взяла эту музыку? – спросил Прохор Августу.
– Нашла для этого особенного события, – ответила она.
Дана Львовна вернулась через три минуты с Оливией Ивановной.
Прохор выключил музыку.
– Что здесь происходит?– спросила завуч.
– Мы не хотели бы учится у Даны Львовны. Нам не подходят ее методы обучения,– сказал Прохор.
Августа кивнула ему.
– Прохор, сядь, пожалуйста.
Оливия Ивановна потерла лоб, глубоко вздохнув.
– Чьи методы вам подходят?
Все с удивлением наблюдали за происходящим.
– Ольга Виленовна, – выпалил Прохор.
– Хорошо. Я поговорю с ней. Но если я услышу хоть одну жалобу все вы будете отчислены. Это все? Больше никаких проблем?
Он кивнул.
– Хорошо, тогда. Теперь вы открываете тетради и выполняете задание на доске. Тихо, – приказала Оливия Ивановна. Все открыли тетради и начали писать. – Вот и славненько,– сказала Оливия Ивановна и оставила Дану Львовну с ними наедине.
Никто не нарушил молчания, они не смотрели друг на друга, не перешептывались, выжидая перемену. Бесконечное чавканье больше не беспокоили Августу.
Ольга Виленовна будет моим учителем литературы. Она… У меня будет самый лучший учитель на свете. Наконец… Только ради этого можно и побыть в этой школе…