Викки Силверстоун
Шалость удалась
Глава четвертая Изумрудный берет
Ученики ходили по кабинетам, фальшиво улыбаясь и преподнося пышные букеты. Учителя перемещались по школе с умирающими цветами в руках, а потом ставили их в банку с водой в дальнем углу.
День учителя в воскресенье! Почему праздновать всегда начинают в пятницу? Это бессмысленно… Заставлять всех учиться несколько бессмысленных часов, а потом идти на этот дурацкий концерт…
Эти странные улыбки повсюду…Зачем концерт… зачем смотреть, как толпа учеников их любит и ценит по сценарию… но на следующем же уроке они будут ругаться… не будут делать домашнее задание…
– Если вы придете, я проведу урок, – обьявила Ольга Виленовна, поймав Августу, Льва и их одноклассников посреди коридора.
Лев закатил глаза.
– Я пойду, – прошептала Августа.
– Ладно, ладно, – сказал Лев. – Не смотри на меня так, пойду я.
Весь прошлый вечер они потратили на домашнее задания и сегодня на всех уроках Августа широко зевала.
– Мы никуда не пойдем, пока ты не поспишь нормально, – сказал Матвей.
– Я в порядке. Как долго мне хранить этот графин под кроватью?
– Он есть не просит, – сказал Лев. – Если ты опять уснешь в кабинете, то это может закончится провалом… Представь лицо Зои.
Он громко рассмеялся.
Закончится…
Класс Варвары Борисовны был уставлен лилиями. Сладкий восковой запах пронзил легкие Августы. Она подошла к своему столу, стараясь реже дышать.
Сорок пять минут пыток…
Она спрятала нос в толстовку.
– Августа! С каких пор ты черепаха? – Варвара Борисовна усмехнулась, пронзив ее холодным взглядом.
Августа вытащила нос.
– Простите, – прошептала она.
Как только прозвенел звонок Августа выбежала из кабинета и прижалась к холодному стеклу. От окна почти незаметно дул легкий свежий ветерок.
– Ей надо завязывать с лилиями. Я тоже чуть не умер там, – сказал Лев, погладив ее по спине.
– Пойдемте на концерт? – предложила Эмма.
– Нет. Я на английский, – сказала Августа, отдышавшись.
– Какой английский? Нас всех собирают в актовом зале.
– Ольга Виленовна сказала, что проведет. Я слышал, – подтвердил Лев.
Эмма посмотрела на них с недоверием, но ничего больше не сказав, взяла за руку Матвея, и они вместе отправились в актовый зал.
Их было трое на этом странном занятии: Августа, Лев и Ольга Виленовна. Они двигались по учебному плану так, как будто бы перед ней был целый класс, она спрашивала, проверяла, уточняла и оценивала каждый их ответ.
Интересно , стала бы она учить стены, если бы мы не пришли?
В кабинете не было ни одного срезанного цветка, только цветы в горшках, которые Ольга Виленовна старательно поливала каждое утро.
– Почему у вас нет букетов? – внезапно спросил Лев, стараясь отвлечь учителя от текущего задания.
– Я не могу видеть, как они умирают, – спокойно ответила она. – Не отвлекайся. Я проверю в конце урока.
Августа постоянно отвлекалась от своей работы, прислушиваясь к скрипу красной ручки Ольги Виленовны, которая проверяла чью-то работу.
– Августа, ты закончила? – спросила Ольга Виленовна, заметив, что она не пишет.
Августа покачала головой и продолжила делать вид, что пишет.
– Как тебе удалось сделать всю домашнюю работу? – спросил Лев, переписывая ее домашнее задание по химии следующим утром. – Я уснул за столом.
– Я нет,– она улыбнулась, стоя среди стопки книг.
Кем она была? Женщина в изумрудном берете? Если она учительница, возможно, он хотел узнать обо мне… Как будто это вообще возможно?
– Я больше не могу бежать. Я устал, – сказал Лев, волоча ноги на уроке физкультуры по мокрому асфальту.
Я ее знаю? Нет, этого не может быть… Я бы узнала ее…
Августа споткнулась и упала в мокрую от инея траву.
– АВГУСТА!
Лев подбежал к ней.
– Вставай! Ты можешь заболеть, – сказал Лев, поднимая ее. – Тебе не холодно?
– Мне всегда холодно, – пробормотала Августа, вставая, оперевшись на него.
– Галина Кирилловна, сошла с ума. Физкультура на улице, когда ночью ниже нуля.
– Галина Кирилловна сказала, что до ноября у нас будет физкультура на улице, – крикнула Эмма, пробежав мимо них.
– Она слепая или что? Она видит температуру? – возмутился Лев.
– Беги медленнее, и ты превратишься в эскимо.
Эмма повернулась, чтобы сказать ему об этом, и ускорилась.
– Ненавижу бег.
Августа поволочила ноги за ней.
После звонка все, шлепая по грязи и лужам, вернулись в школу.
– Давайте, хоп-хоп, быстро в душ и на уроки,– произнесла командным голосом Галина Кирилловна, поднимаясь в спортзал за новой порцией детей.
Переодеваясь, Августа заметила желтый листок на подошве, о котором ей никто не сказал раньше.
Всем все равно…
Она села на кровать, держа лист в онемевшей от холода руке, и кинула его в ящик стола.
Толпой они поднялись на третий этаж. Августа закрыла глаза перед порогом и глубоко вздохнула.
Опять… Зоя… Просто дыши… Все будет хорошо… Сорок пять минут… Всего сорок пять минут…
– Лев! Прохор! Почему листья валяются на дороге к школе? Почему не убрано? – крикнула Зоя Петровна во весь голос, как только они вошли. – Скажите мне на милость, почему вы бездельничаете вместо того, чтобы выполнять свои обязанности?
– Я забыл, – ответил Прохор.
– Он забыл, – добавил Лев, показывая на Прохора.
– Не стоит забывать такие важные вещи! Идите и подметите все дорожки! Я надеюсь, такого безобразия завтра не будет!
– Хорошо, Зоя Петровна, – они сказали в унисон и вышли из кабинета.
Матвей сел возле Августы на место Льва.
– Почему? Почему бы не после занятий? Почему сейчас? Посреди занятий? – прошептал он.
– Не спрашивай меня. Если тебе интересно, спроси ее. Августа кивнула в сторону Зои Петровны.
– Сумасшествие. И она будет рассказывать нам про экзамены.
– Эмме она нравится.
Августа ухмыльнулась и открыла учебник.
Лев вернулся после урока, он был одет в другую форму.
– Где ты потерял Прохора? – спросила Августа.
– Он переодевается. Если его не будет здесь через три минуты, я доложу Зое Петровне.
Лев ухмыльнулся.
– Вы все убрали? Так быстро?
– Нет. Но мы решили не пропускать занятия Варварвары. После уроков продолжим.
– Это умно, – сказала Эмма, входя в класс.
– Сегодня мы продолжаем изучать народную литературу. Народные песни были в вашем домашнем задании и к следующему уроку жду ваши сочинения.
– А и правда. Зачем прилагать усилия, если все можно сделать домашним заданием? – пробормотала Августа.
– Я не против. До тех пор, пока она не прикапывается и не заставляет убирать листья, – прошептал Лев.
Варвара Борисовна поправила белую шерстяную шаль на ее плечах.
– Сегодня мы поговорим об исторических песнях, в центре повествования которых находятся реальные исторические персонажи. Августа, страница номер одиннадцать. Начинай читать вслух.
Она махнула рукой, как дирижер.
Пока она его не беспокоит… Ему все равно …
– Никто никуда не уходит, – сказала Варвара Борисовна после звонка.
Прохор, затем Эмма и Матвей прочитали свои части текста.
– Ваше домашнее задание написано на доске. Не забудьте записать.
Все опять достали тетрадки, чтобы записать задание.
– Наконец-то, – Лев кинул ручку в портфель.
Спокойно и тихо один за другим они вышли из класса и побежали на третий этаж на следующий урок.
– Мне очень хочется, чтобы Марина Андреевна сегодня показала нам несколько экспериментов. Я больше не могу читать описания того, что мы должны видеть, – проскулил Лев.
– Разумеется, ты же уже выучил всю теорию,– рассмеялась Августа.
– Ты жестока!
– Потому что ты не знаешь ни одного химического элемента. Какие эксперименты?
– Ты очень неприятная, когда поддерживаешь скуку, – Лев сорвал портфель с ее плеча и начал дразниться. Августа только ухмыльнулась.
Я неприятная…Иллюзия…
Они прошли сквозь тьму неосвещенного коридора и добрались до кабинета. Марина Андреевна стояла за столом, скрестив руки на груди и сведя брови.
– Почему после звонка?
– Варвара Борисовна задержала.
– Проходите,– сказала Марина Андреевна, придвинув стул. – Что такое химический элемент? – спросила она, когда все сели.
Рука Августы взлетела в воздух, задев локоть Льва. Марина Андреевна кивнула.
– Это совокупность атомов с одинаковым зарядом атомных ядер.
– Разница между простыми и сложными веществами?
– Простыми веществами называются вещества, состоящие из атомов одного элемента. Сложными веществами называют вещества, состоящие из атомов разных химических элементов.
– Кто-нибудь еще это знает? – сказала Марина Андреевна, повышая голос.
Все открыли учебники и сделали вид, что повторяют то, что никогда не читали.
– К этому уроку вы должны знать двадцать химических элементов. Давайте посмотрим.
Она открыла журнал и произнесла первую фамилию.
Прохор подошел к доске. Он перекладывал мел из одной руки в другую и неуверенно написал доске Ca вместо K, Me вместо Hg.
– Два, – сказала Марина Андреевна, ставя отметку. – Следующий.
Доска, должно быть, стала красной. A вместо Al и Ni вместо N.
– Два.
– Два.
– Два.
– Два.
– Два.
С каждым двойкой Марина Андреевна, все сильнее сжимала ручку.
– Романова.
Августа подошла к доске и взяла половину треснувшего мела.
– Барий, – снова сказала Марина Андреевна.
Ba.
– Бром.
Br
– Водород.
H
– Железо.
Fe
– Магний.
Mg
– Медь.
Cu
– Свинец.
Pb
– Фтор.
P
– Садись.
Марина Андреевна посмотрела на доску, а затем повернулась к классу. – Очень жаль… Никто не смог ответить правильно.
– А Августа?– Матвей выкрикнул.
Марина Андреевна взяла оставшийся мел и стерла P, заменив ее огромной F.
– Сегодня всем два. И на следующем занятии мы продолжим. Мы будем повторять, пока вы не запомните все двадцать.
Прозвенел звонок. Она спряталась от студентов за телефоном.
– Сегодня вечером я хочу вынести все таблицы Менделеева из этого класса,– прошептал Лев, ударив кулаком по стене, и вышел из кабинета.
– Да, тогда нам не нужно будет ее выучивать. Так и работает.
Августа рассмеялась.
– Не могли бы вы, пожалуйста, закрыть рот? Вас могут услышать. А если узнают, нас отчислят, и мы будем работать уборщицами, без высшего образования, – заявила Эмма.
– Хорошо, что у тебя есть продуманный жизненный план, – рассмеялась Августа.
Растения окружали их вечером за круглым столом. В воздухе свистели бумажные самолетики и поролоновые пули.
– Система кровообращения. Начало – в левом желудочке, конец – в правом предсердии. Из левого желудочка насыщенная кислородом кровь поступает в аорту, а затем… Мне действительно нужно это знать?
Лев швырнул учебник биологии в стену.
– Книги очень драгоценны,– сказал Прохор, подняв учебник и бросив в него обратно. – Скажите мне, дежурный, почему здесь все сходят с ума?
Он оперся на плечи Августы.
– Потому что они подростки,– ответил Лев.
– Но твоя обязанность сделать так, чтобы в общежитии было тихо.
Августа резко встала, откинув Прохора. Он упал. Все замерли, глядя на нее.
– Если вы продолжите беситься, я передам имена вашим классным, – крикнула Августа. – Вот и все. Шоу закончилось.
Она села и скрылась за книгой.
– Запугивание? Серьезно?– возмутилась Эмма.
– В следующий раз ты пойдешь решать, – сказала Августа.
Запишите фразы группами в соответствии с приведенными выше схемами и напишите по одной фразе для каждого примера. Очаровательно…. Быстрый бег, разноцветная краска, красное платье… красное платье… Я до сих пор не знаю, кто этот изумрудный берет. Я хочу знать кто это…Хочу же?
– Я думаю, мы можем пойти, если ты хочешь пойти, – прошептал Матвей.
– Я определенно хочу пойти, – сказал Лев со злостью.
– Я надеялась, что ты забыл, – сказала Эмма.
– Августа, ты с нами? – спросил Матвей.
– Что? Да, конечно.
Они на цыпочках добирались до третьего этажа, когда услышали тяжелые шаги охранника на лестнице. Августа сжала графин.
– Давай помогу.
Матвей взял у нее стеклянный графин.
– Идите на четвертый этаж, отвлеките его от нас и бегите в общежитие. Мы всё сделаем, – сказал Лев, держа Матвей за воротник.
Августа и Эмма, громко поднялись на четвертый этаж.
– Это ты, шалун?
– Зоя Петровна? – прошептала Эмма, посмотрев на Августу.
– Мы думали, что ты одумался. А нет! Когда тебя поймают, я позабочусь о том, чтобы тебя исключили.
– Нам надо бежать, она идет.
Они рванули к боковой лестнице, перепрыгивали через ступеньки, Сердце Августы вырывалось из груди.
– Лев,– прошептала Августа, распахнув его комнату. Никого не было, пол был усыпан грязной одеждой.
– Матвея тоже нет, – прошептала Эмма.
– Они уже должны быть здесь. Где они?
– Я не знаю, где они, но предполагаю, что Зоя Петровна может быть здесь в любую минуту.
Они пробрались в свои комнаты и стали прислушиваться.
Интересно, сможет ли Эмма заснуть после гонки? Я надеюсь, что я смогу…
Августа легла.
Где они? Зоя их поймала? Нет, она не могла. Почему она вообще здесь? За нами? Невозможно… Она не могла знать… Мы не знали, что идем сегодня… Какой насыщенный вечер…
Она зевнула и перевернулась на бок, завернувшись в одеяло.
Почему Зоя? Она должна была быть дома. Хорошо, что она нас не заметила.
Августа заснула.
– Думаешь, она преследовала нас? – спросил Матвей, поливая творог сметаной на завтраке.
– Нет. Она ни за что не могла знать, что мы будем там. Могу поспорить, что у нее просто странное хобби – бегать по школе посреди ночи.
– О, очень остроумно, – сказала Эмма, скрестив руки на груди.
– Она тебя видела? – спросил Лев.
– Если да, то только со спины и издалека.
– Она все еще может нас узнать,– сказала Эмма дрожащим голосом.
– Она не видела. Было темно. И вообще, где вы двое были?
– На уроке химии, – сказал Лев. – Не смотри на меня так, Августа. Ничего страшного. Мы взяли всего одну таблицу Менделеева.
– Да, и оставили там эту тяжелую стеклянную штуку, – сказал Матвей.
Лев засиял.
– И твой рисунок? – спросила Августа.
Лев кивнул, танцуя всем телом.
– О, нет. Они нас найдут, – сказала Эмма. – Они обязательно это сделают. Два раза нас чуть не поймали за руки. Я не хочу играть со своим образованием. Я ухожу.
Эмма взяла посуду и ушла.
– Она никому не расскажет, не так ли? – спросил Лев.
– День народного единства!– сказала Ирина Макаровна, влетая в класс после звонка. – Что это такое?
– Это день на следующей неделе.
Прохор рассмеялся.
– Кто может сказать, что мы празднуем каждый год? Она написала на доске 4ноября.
– Августа! Четвертое ноября? Есть какие-нибудь мысли?
– Понятия не имею.
Августа пожала плечами.
Ирина Макаровна осмотрела класс, все поспешно открыли учебники на случайных страницах.
– Значит, никто. Хорошо. Поскольку скоро осенние каникулы, у вас есть время это выяснить. Мне нужно, чтобы каждый из вас написал эссе по этой теме и сдал его после каникул. Это понятно?
Все неохотно кивнули, записав задание.
– Вот и прекрасненько. Тогда вернемся в девятнадцатый век. Кто хочет рассказать мне о внешней политике Николая I?
Школьные каникулы начнутся в конце этой недели… Я бы хотела побыть дома… Могу я? Стоит ли мне спросить? Что, если… что, если он больше не один… берет… или они просто друзья или что-то в этом роде… Я проведу тут вечность…
– Августа, а что ты думаешь? – спросила Эмма, потянув за рукава по дороге на следующий урок.
Августа вздрогнула.
– А что я?
– Куда ты собираешься на следующей неделе? – спросил Матвей.
– Я… э-э… скорее всего останусь.
– Почему?
Лев вскочил на перила.
– Ну, …э-э… папа на время уезжает, а я не хочу оставаться дома одна. А вы?
– Мы это уже обсуждали. Ты слушала? – спросила Эмма, прищурившись.
– Конечно…
– Тем не менее,– Лев ее перебил, – прежде, чем мы разъедемся, надо сделать одно незаконченное дело.
– Какое дело? – спросила Эмма.
– Ночное дело,– прошептал Лев.
– Я уже говорила! Без меня!
Эмма ускорила шаг.
– Я с тобой,– сказал Матвей, побежав за ней.
– Хорошо… Как думаешь, она же никому не скажет?
Лев смотрел в след уходящей Эмме.
– Нет. Она была с нами, ее последствия тоже коснуться, – ответила Августа.
– Хорошо. А куда мы пойдем?– прошептал Лев возле кабинета химии, неслышимый в хаосе школьного коридора.
– Если я закрою дверь, а вас не будет внутри, вы все к завучу. Марина Андреевна взялась за ручку двери.
Они забежали внутрь, извиняясь.
– Вернемся к таблице Менделеева. Кто сегодня первым хочет получить двойку?
Марина Андреевна открыла журнал.
Августа подняла руку. Марина Андреевна ухмыльнулась.
– Иди. Но в этот раз не будет так просто.
– В смысле?
Марина Андреевна не ответила.
– Фосфор,– она начала диктовать.
P
– Гелий.
He
– Магний.
Mg
– Кальций.
Ca
– Калий.
K
– Фтор.
F
– Мышьяк.
As
– Таллий.
Tl
– Рубидий.
– Это не первые двадцать элементов. Нам нужно знать первые двадцать, а не все, – воскликнула Августа.
– Но ты знаешь мышьяк и таллий.
– Просто запомнила. Это не значит, что я должна знать их все.
– Почему ты просто не запомнила рубидий?
Что за бред!
– Ты сделала домашнее задание?
– Да.
– Полностью?
– Да.
– Кто предложил обозначить символами химические элементы?
– Берцелиус.
– Когда?
– Тысяча восемьсот… восемьсот двадцатом…
– Тысяча восемьсот четырнадцатом. Не учила. Жаль.
Марина Андреевна наклонилась к журналу.
– Действительно. Не читала. Хорошо, что за последние двадцать лет, Вы прочли это тысячу раз!
Августа бросилась на свое место.
– Что?!
Марина Андреевна встала.
– Ничего!
Все замерли, переглянувшись. Марина Андреевна всматривалась в Августу, которая сделала вид, что читает.
– Ты собираешься домой на каникулы? – тихо спросила Марина Андреевна .
– Нет, – буркнула Августа.
Она села и обратно взяла в руки ручку.
– Четыре. Ты можешь лучше.
Четыре… Да, да, да, да…
Августа беззвучно ругалась и бросила ручку в портфель, ничего больше не записав.
– Что это было между тобой и Мариной? – спросил Лев, после урока.
– Понятия не имею. Она чокнутая.
– Хорошо, что она не отправила тебя к завучу… Или Зое.
– Пофиг! Мне есть что им рассказать! Сколько мы будем еще заниматься ерундой? Или таблица Менделеева – это вся химия?!
– Тише. Все хорошо.
Лев обнял ее.
– Давай ты сегодня отдохнешь и мы никуда не пойдем?
– ОТЛИЧНО!
Августа заперлась в своей комнате. Весь вечер она ходила по комнате и звонила.
– Номер, по которому вы пытаетесь дозвониться, в настоящее время недоступен.
Как только телефон разрядился, она бросила его в угол и завалилась на кровать. В клетке до утра она только и делала, что плакала.
– Вы меня расстраиваете!
Зоя Петровна начала урок.
– В этой четверти только трое получили среднюю оценку четыре. Что случилось? О чём вы думали всю четверть? Ичто с химией? Откуда столько двоек?
– Она несправедлива, – крикнул Лев.
– ГДЕ РУКА, Мещанский?!
Лев поднял руку, встал, и когда Зоя Петровна кивнула, он повторил.
– Ну судя по твоим отметкам, к тебе все несправедливы,– сказала Зоя Петровна, рассмеявшись. – Откройте дневники и давайте выставим ваши четвертные отметки. Будет время подумать хватит ли вам среднего балла для университета.
– Мы не завтра в него поступаем! – крикнула Августа.
Зоя Петровна посмотрела на нее, молча и опустив очки. Августа открыла дневник и взяла ручку. Учительница, посмотрев на нее еще несколько секунд, начала диктовать, давая комментарии каждому ученику.
– Серьезно? Два занятия без перерыва мы слушали о наших отметках и будущем. И все это вместо алгебры?– возмутился Матвей на перемене.
– Я думал, что этому никогда не придет конец, – сказал Лев, глядя на часы. – Но с другой стороны, сегодня у нас еще один урок, и мы свободны, как птицы.
Да, вы. Вы домой… домой…
– Так странно оставлять тебя здесь одну, – пробормотал Матвей.
– Все будет хорошо. Буду делать домашку без орущих детей вокруг.
Августа скривила губы в подобии улыбки.
– Разве ты не оставалась в прошлый раз? – спросил Лев.
– Когда? Я поступила сюда в четвертой четверти прошлого года. А летом тут не остаются.
– Ага. Ты уехал летом раньше всех и оставил нас одних, – сказала Эмма, улыбнувшись.
Они расстались на втором этаже. Августа и Лев вошли в кабинет, освещенный янтарным светом. Ольга Виленовна до звонка ухаживала за растениями в конце кабинета, если бы она повернулась хоть раз, то увидела бы прикованный к ней взгляд Августы.
– Садитесь, дорогуши, и откройте свои тетрадки. Давайте проведем последний в этой четверти урок.
– Давайте не будем, – заныл Лев. – У нас уже есть отметкт. Один урок ничего не поменяет.
– Если ты получишь хорошую отметку, я поставлю ее в следующую четверть.
Лев засветился и поднял руку прежде, чем было дано задание.
Ольга Виленовна спросила его, улыбаясь. Августа, скрестив руки на груди, бросила на нее горький взгляд, которого она не заметила.
Она меня не замечает. Почему? Не важно… Я просто не подняла руку, поэтому она меня не спросила…Не стоит себя накручивать…
После занятий общежитие было заполнено собирающими вещи учениками. Семиклассницы бегали туда-сюда по комнатам друг друга, чтобы забрать косметику и одежду. Пятиклассник ползал по полу, собирая пластиковые пули. Лев расспрашивал всех подряд о своих плетеных браслетах.
– Тебе не следует оставлять их повсюду, – сказала Августа, развалившись на диване. Она положила руки за голову, скрестила ноги и закрыла глаза, делая вид, что наслаждается проникающим через окна солнечным светом.
Может быть, это хорошо, что я остаюсь… Проведу некоторое время наедине с собой… потому что мне его не хватает по ночам… В любом случае выбора нет… Я остаюсь…И целую неделю никто не будет жужжать над ухом, не будет постоянно обнимающегося Льва и притворной заботы…
Тень заслонила солнечные лучи.
– Хорошо, мы готовы идти, – сказал Лев.
Трое друзей стояли над Августой.
– Супер! Я провожу вас до забора.
В лужах отражались их темные лица на фоне блестящих облаков.
– Я буду тебе звонить, – сказал Матвей, глядя на Августу. Она кивнула, не отрывая глаз от луж.
– Да, не скучай. Я тебе тоже позвоню.
Лев потянул ее за рукав.
Вы не позвоните… Никто из вас… Летом вы не звонили, и не будете сейчас…
Они подошли к забору. Ворота были широко открыты.
– Пока, – сказала Августа, помахав рукой.
– Пока.
Эмма помахала рукой, направляясь к машине.
– До свидания, Марина Андреевна, – сказал Лев, выпрямляясь перед проходящей мимо учительницей.
Она прошла мимо них с улыбкой, кивая каждому из них и ускоряя шаг. Ей как будто было холодно в приталенном желтом пальто.
– Ее пальто и берет не сочетаются друг с другом. Изумрудный и канареечно-желтый? Очень странное сочетание, – прошептал Лев, смеясь.
– Ага, – пробормотала Августа, подняв голову и уставившись на спину учительницы.
– Тогда пока, – сказал Лев, обнимая ее.
– Пока, – прошептала Августа.
Матвей и Лев помахали ей, направляясь к улыбающимся родителям.
Изумрудный берет… изумрудный…