Нана Рай
Секреты Лилии
Глава 7. Тигровая лилия
Русамия. Велидар. 2016 год
Пальцы мяли старую хрупкую бумагу. Перед глазами прыгали поблекшие буквы, фразы наслаивались друг на друга. Но Руслана упрямо вчитывалась в неровные строчки, периодически смаргивая непрошеные слезы. Она словно испытала чувства Натана, когда он писал письмо. Его отчаяние, сожаление и желание хоть что‑то изменить.
Эмоции пронзили Лану микромолниями, ведь ее собственная боль от предательства Эдуарда не шла ни в какое сравнение со страданиями Натана.
Письмо выпало из ослабевших пальцев, и Руслана растянулась на кровати. Она смотрела на потолок, но видела то заброшенную мансарду, то надгробные плиты Натана и Лизы – девушки‑незнакомки. Она больше не могла находиться в этой комнате и спустилась вниз, прихватив письмо и закрытую шкатулку. Эти люди жили, любили и боролись за свое счастье. Но их время ушло, и настала очередь других делать выбор и ошибаться.
Руслана вытерла мокрое от слез лицо и перевернулась на бок. Она хотела вскрыть шкатулку, но после прочтения письма силы исчезли. Лана даже не могла пошевелить рукой. Полнейшее бессилие навалилось на нее. Она прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Тайны, которые хранил старый дом, оказались тяжелой ношей.
Мои слова ничего не изменят, а действия не вернут тебя. Я прочитал это по твоему взгляду. Ты смотрела сквозь окно, такая крохотная и волшебная, и внутри меня все ломалось. Дождь стоял стеной между нами, хотелось отмахнуться от него, прогнать прочь, а вместе с ним и ту боль, которую мне причиняла наша разлука. Но я не мог. Словно ледяная фигура, застыл на месте и безудержно разглядывал твое лицо.
Хотя мы были далеко друг от друга, но я видел слезы, которые скатывались по твоим щекам. Все бы отдал, лишь бы обнять тебя. Поцеловать. И сказать, как сильно я тебя люблю. Но за нас уже сделали выбор. Бороться? Эти попытки тщетны и бессмысленны. С самой первой встречи я знал, что нам не позволят быть вместе. Но противиться даже мимолетному счастью? Это выше моих сил.
Ни капли не жалею, что узнал тебя. Что судьба подарила мне еще один шанс полюбить. Я благодарен за минуты, которые мы провели вместе. Благодарен за воспоминания. И за мечты о той жизни, которая могла бы у нас сложиться.
Я знаю, что ничего не исправить. И ты останешься моей слабостью, напоминанием об ошибках и самом большом счастье. А еще я знаю, что не решусь отправить тебе это письмо.
Будет лучше, если я больше не появлюсь в твоей жизни. Ты забудешь меня, как страшный сон. Я буду твоей верной тенью, призраком из прошлого, который посмел надеяться, что сумеет искупить грехи… и заслужить тебя.
Прощай, моя Тигровая Лилия. Ты никогда не будешь одинока. Ведь мое сердце навсегда остается с тобой.
Натан.
Утром Руслана вытащила из чемодана ноутбук и бесцеремонно кинула на кровать. Вспомнила, как Эдуард отчитывал ее в Индии за подобное обращение с техникой. А она в ответ заливалась смехом и поддразнивала мужчину поцелуями.
Взгляд Ланы замер на мертвом мобильном. Она уже позабыла его голос, а он, кажется, окончательно стер ее из своей жизни. По щелчку, словно ничего и не было.
Руслана со злости стукнула кулаком по подушке, представляя Эдуарда, и злорадно ухмыльнулась. Синяки здорово украсили бы его лицо. Уж она бы постаралась.
Психологическая разгрузка помогла. Верный способ восстановить расшатанные нервы – избить подушку.
Лана уселась на кровати по‑турецки и включила ноутбук. Пока он загорался, она снова перечитала письмо Натана. Дрожь охватила тело, вновь появилось щемящее чувство одиночества. И раздражения. Как бы Лане хотелось, чтобы кто‑то так же сильно ее полюбил.
Руслана положила письмо на шкатулку. Та до сих пор была заперта. Она не поддавалась Лане. Ключ от замка, скорее всего, давно потерян, а ломать его Руслана не спешила. Неизвестно почему, но она боялась открыть шкатулку и теперь цеплялась за любую возможность отсрочить этот момент.
Ноутбук доброжелательно пискнул. Лана вставила флешку с интернетом и быстро набрала в поисковике: Русамия. Велидар. Тигрова Лилия.
Многочисленные ссылки ничего не дали. Статьи про цветы. Тигры. Книги. Фильмы. Руслана просмотрела список, откинулась на спинку кровати и разочарованно прикрыла глаза.
– Так нечестно, – пробормотала она.
В голове продолжали вертеться надоедливые мысли, которые Руслана успевала ухватить лишь за кончик. Тигрова Лилия. Где‑то она уже слышала это имя. Тигрова… Мадам Тигрова.
Руслана распахнула глаза и резко села:
– Точно! «Музей одиноких сердец»! Первая леди!
От радости Лана хлопнула в ладоши. Сердце заколотилось быстрее. Как она раньше не вспомнила болтовню таксиста? Руслана напечатала в строке поиска название музея. В первой же ссылке упоминалось имя Лилии.
Неужели ее дед крутил роман с одной из самых завидных невест Велидара?
Лана ухмыльнулась. А Натан был еще тот проныра. Жаль, что все закончилось так печально. Или это далеко не конец?
В статье рассказывалось об основании «Музея одиноких сердец», но Руслану интересовала его хозяйка. Однако, кроме обрывочных сведений, ей ничего не удалось собрать.
Вдова одного из самых влиятельных политиков…
Мадам Тигрова – выдающаяся балерина…
«Музей одиноких сердец» – самое популярное место среди туристов…
Тигровая Лилия, как ее прозвали критики, уходит со сцены…
Женщина избегает журналистов и не дает интервью…
Руслана фыркнула и глянула на письмо. Ничего общего с ним. Жаль, что в то время еще не было интернета, это бы значительно облегчило поиски.
Лана взяла в руки конверт и вгляделась в затертое число, но сумела разглядеть только год. 1956. Ровно шестьдесят лет назад.
Руслана поежилась.
– Я похоронила своего брата шестьдесят лет назад, – прошептала она всплывшие в памяти слова бабушки.
Лана еще раз посмотрела на год и нервно выдохнула. Неужели она нашла зацепку к драме, которая развернулась в далеком прошлом? К ужасной ссоре между братом и сестрой.
Руслана ввела год и нашла фотографию Тигровой Лилии в молодости. Отсканированная статья старой газеты «Час пик Велидара». «Леди – вовсе не леди». Гласил заголовок.
На фото молодая Лили танцевала с кричаще одетым парнем. Красивая, в изящном винтажном платье. Каждая вещь ее наряда намекала на богатство и роскошную жизнь. Черные локоны спускались до талии.
Руслана взяла фотографию, которая стояла на тумбочке, и еще раз внимательно посмотрела на девушку рядом с молодой бабушкой. Теперь незнакомка приобрела имя. Лилия.
К сожалению, качество статьи подвело, и Руслана не смогла прочитать текст, но на всякий случай сохранила на ноутбуке.
– Ох, Ба, из‑за тебя я превращаюсь в Шерлока Холмса.
Больше интернет ничего полезного не выдал, и Лана перестала его мучить. На стуле нашла скомканные джинсы, которые валялись там с момента приезда, и вытащила из кармана визитку таксиста.
– Надеюсь, ты расскажешь мне больше, чем всезнающий интернет.
В смартфоне раздались надоедливые гудки.
– Такси «На колесах» слушает! – прогремел веселый голос таксиста.
Руслана хихикнула над названием и уже серьезнее заговорила:
– Здравствуйте, э‑э‑э, – она прочитала имя мужчины на визитке, – я бы хотела поговорить с Алексеем.
– Это я!
Лана представила, как лицо добродушного толстяка расплывается в улыбке.
– Очень рада. Меня зовут Руслана, может быть, помните, вы подвозили меня на улицу Дикие Вишни пару дней назад и заодно провели небольшую экскурсию по Велидару.
– А, девушка из России. Помним, а как же.
Руслана поразилась, сколько счастья прозвучало в голосе Алексея. Как будто мужчина прилетел из другого измерения, где люди друг другу были искренне рады.
Лана уже хотела задать вопрос, который чуть ли не срывался с языка, но тут ее осенило, и она подпрыгнула от восторга:
– Послушайте, не могли бы вы отвезти меня к «Музею одиноких сердец»? Вы меня заинтриговали.
– Решили последовать моему совету? – Алексей явно был доволен собой. – Конечно, когда вам нужно такси?
– Если можно, то сейчас.
– Слушаюсь и повинуюсь. Через пятнадцать минут ждите возле дома. – И Алексей испарился словно джинн.
Руслана едва успела натянуть на себя шорты и разлетайку, как смартфон снова взорвался мелодией.
– Я на месте, – отчитался мужчина.
– Уже бегу.
Лана схватила сумку, пригладила растрепанные волосы и выскочила на улицу. Внутри все горело от нетерпения. Она уже позабыла это ни с чем не сравнимое чувство ищейки. Когда окунаешься в чужую жизнь, забываешь о проблемах и ищешь факты, детали, малейшие нюансы, которые придадут колоритность истории.
Бабушка ворчливо называла ее работу стиркой чужого белья, но Руслана не брезговала. Особенно когда чувствовала, что нашла жемчужину. А сейчас она ее нашла. Трагичная любовь Первой леди Велидара и никому не известного работяги не могла остаться без внимания. Ведь слишком много секретов таила в себе эта история.
– Ну, как отдыхается? – Алексей резво нажал на газ, и Руслана откинулась на спинку сиденья.
– Замечательно. Отсюда и правда не хочется уезжать.
– А я же говорил! – торжественно заявил мужчина.
Маленькие глазки светились от удовольствия.
– Возможно, получится здесь обосноваться.
Мимо пролетали городские пейзажи. Они выехали из старой части и через мост вернулись в центр Велидара. Вновь выросли высотные здания, улицы переполнились людьми и машинами. Даже сквозь окно различались столичные звуки. Кто‑то сигналил, кто‑то кричал. Промчался джип, грохочущий от тяжелого рока. Каждый жил по своим правилам, создавая иной мир. Мир бизнесменов, деловых леди и интриг. В старой части города, наоборот, царила гармония, тишина, и поэтому туда тянуло магнитом.
– Послушайте, я хотела расспросить вас о Лилии Тигровой. – Руслана держалась за переднее сиденье. – Меня заинтересовала ее судьба. Видите ли, я – биограф и уже давно ищу новую историю для своей книги. – Она старалась не смотреть, как дико Алексей ведет машину.
Резкий поворот направо, налево. Красный сигнал светофора. Лана перевела дух на небольшой остановке.
– Как интересно. – Мужчина заерзал на месте. – К сожалению, я мало что знаю. Бабушка говорила, что в молодости они сначала не ладили, потом подружились, но жизнь все равно развела их в разные стороны. Она рассказывала о брате мадам Тигровой, Эдуарде. Что очень любила его.
– Эдуарде? – Руслана навострила уши.
Бабушка тоже упоминала какого‑то Эдуарда. Вряд ли это совпадение. В этой истории просто не найдется для них места.
– Да. Он уже давно умер. Моя бабушка тоже, – печально произнес Алексей, и на его лице впервые отразилась грусть. Впрочем, ненадолго.
– Сожалею. А как звали вашу бабушку?
Руслана вытащила из сумки потрепанный блокнот и быстро записывала все, что знает.
– Вероника. В молодости Савельева, после замужества Быстрова, – охотно делился Алексей.
– А Лилия? Я читала, что она была замужем за политиком?
– О, наверное. После смерти бабушки я перестал следить за жизнью мадам Тигровой. Это она интересовалась ею до самой смерти. Кажется, Лилия вышла замуж за какого‑то графа. У него еще фамилия странная. На букву «М» вроде начиналась…
Руслана задумчиво вывела ручкой на листе прописную «М».
– Значит, Тигрова – это ее девичья фамилия? Но при этом – мадам? Довольно странное сочетание.
Алексей засмеялся и свернул на одностороннюю улицу. Вдоль дороги протянулись спа‑салоны, гостиницы, парикмахерские.
– Ну, в молодости она была Первой леди, а когда стала примой балета, занялась благотворительностью, открыла музей, критики стали звать ее «мадам Тигрова». Мне кажется, так круче звучит, – как ребенок, восхитился Алексей. – Почему не по фамилии мужа, без понятия.
– То есть так ее зовут среди людей, – пробормотала Лилия. – Я правильно поняла, она ведь еще жива? «Гугл» немного о ней знает, хотя мне казалось, мадам Тигрова у вас известная личность.
– Конечно, жива. Она – бравая старушка. Но мадам – вовсе не знаменитость. То есть когда‑то она была ею, но тогда еще не было глобальной паутины. – Алексей протянул последние слова, словно произнес нечто страшное. – Если бы не бабушка, я бы вообще о ней не слышал. Вы знаете, что я еще провожу экскурсии по Русамии? – переключился он. – Могу показать вам провинции. Или достать билеты во дворец Велидара. Или…
– О, я приму к сведению, – поспешно перебила его Лана.
Она выглянула в окно и увидела внушительное светло‑коричневое здание с витиеватой вывеской «Музей одиноких сердец».
– Спасибо, что подвезли и поведали много интересного, – поблагодарила она и расплатилась за поездку.
Руслана вылезла из машины, но Алексей выглянул в окно, и его умильная круглая мордашка доверчиво посмотрела на нее:
– Пустяки. А вы впишете мое имя в предисловие? Ну, или где там благодарят за помощь в написании книги и бла‑бла‑бла.
Лана захохотала:
– Конечно! Это не обсуждается.
– И вы уже придумали название книги? – полетели вопросы, как стрелы из арбалета.
Руслана закатила глаза. Она еще даже не решила, будет ли ее писать.
– Возможно, «Тигровая Лилия».
– Круто! – Алексей показал ей большой палец. – Звоните, если что. Помните – мое такси всегда «На колесах»!
И мужчина ловко нырнул в автомобильный поток.
Руслана взбежала по широкой лестнице с глупой улыбкой на лице. Алексей умел поднять настроение. Однако при мысли, что из всех таксистов она выбрала того, кто хоть заочно, но был знаком с Лилией Тигровой, становилось не по себе.
Руслана никогда не верила в судьбу, но, возможно, именно она привела ее в Велидар и вручила в руки Алексея.
Билет в музей стоил пятьсот русамийских рублей, и Руслана с тоской отдала чуть ли не последние деньги. Конечно, у нее еще оставались запасы, но они таяли быстрее, чем Лана планировала.
Идея о работе снова показалась заманчивой. Тем более, если устроиться журналистом, у нее появится доступ к закрытой информации. Возможно, ее пустят в архивы, где хранятся старые выпуски газет. Должно же у них быть что‑нибудь похожее.
Дети, которые с оглушительным визгом пронеслись мимо, вернули Руслану с небес на землю, и она вспомнила, где находится.
«Музей одиноких сердец» снаружи ничем не выделялся, но его неказистость меркла, когда человек заходил внутрь. Огромный лабиринт из небольших залов плавно вел за собой посетителя.
Первый страх – заблудиться, исчезал, стоило приглядеться к различным экспонатам, и затем из комнаты в комнату, из одного маленького мира в другой лабиринт торжественно направлял гостя.
Руслана переходила от картин известных и малоизвестных художников, на которых горела главная тема – любовь, к античным статуям из мрамора. В Старинном зале под стеклом прятались древние книги, свитки, рукописи писателей Велидара. В Прекрасном зале пестрили цветы. От них болели глаза, а от пряного запаха кружилась голова. Поэтому в следующей комнате Руслана села на скамью из темного дерева с бархатными алыми подушками. И с облегчением выдохнула.
Она не представляла, как мадам Тигровой удалось объединить в одном месте столь несочетаемые вещи. Но у нее получилось. И пока путешествуешь по комнатам, забываешь о времени, пространстве и о себе, полностью растворяясь в ощущениях.
Лана даже позабыла об истинной цели – узнать что‑нибудь про Лилию Тигрову.
Она огляделась и прочитала над дверью название зала, в котором оказалась. Секретный. Слово будоражило, но она так и не поняла, что в нем секретного. Скорее комната отдыха. На стенах, судя по надписям, висели портреты аристократов Русамии. А из экспонатов только небольшая фарфоровая статуэтка, которая стояла в нише на постаменте.
Лана подошла ближе и наклонилась, разглядывая ее за стеклом. Хрупкая куколка в белом потрепанном платье. Маленькое изящное лицо. Оставалось лишь удивляться, как ее вообще могли создать. Столько работы в этих маленьких ручках, миниатюрной шляпке и зонтике.
Руслана восхищенно вздохнула и выпрямилась. Все равно, несмотря на красоту куклы, что‑то неприятное исходило от нее. Необъяснимое чувство, которое не поддавалось логике.
– Обычно посетители не задерживаются здесь.
Руслана отпрянула от экспоната и оглянулась. Ей улыбалась красивая молодая девушка. Черные волосы коротко подстрижены, но от этого она не теряла своей женственности. Наоборот. Она напоминала стройную и высокую орхидею, и рядом с ней Лана чувствовала себя неуклюжим подростком.
Черная юбка с высокой талией, белая блузка слегка расстегнута на груди. Даже не трогая ткань, можно было понять, что это брендовые вещи.
Руслана неловко натянула полосатую разлетайку на шорты. Она пожалела, что не надела сарафан. В нем бы она выглядела не столь плачевно.
– Потому что отсюда хочется убежать? – Руслана ляпнула первое, что пришло в голову.
– Отчасти да. Фарфоровая куколка мадам Тигровой вызывает трепет. – Она протянула руку. – Меня зовут Юлиана. Я заметила, что вы гуляете по музею совершенно одна, и решила составить вам компанию.
Руслана пожала тонкую кисть Юлианы, и у нее возникло чувство, что рука девушки слишком невесома для смертной. На ум пришли фильм «Сумерки» и семейство Калленов. Юлиана идеально вписалась бы к ним.
– Очень любезно с вашей стороны. Я – Руслана, – она еще раз с интересом посмотрела на статуэтку. – Так вы говорите, что она принадлежала мадам Тигровой? Хозяйке музея?
– А вы хорошо осведомлены. – Юлиана присела на скамейку и скрестила лодыжки.
Господи, да она даже двигалась как королева.
Руслана боялась пошевелиться, чтобы не опозориться. Никогда раньше она не чувствовала себя так скованно при общении с людьми.
– Да, куколка – Тигровой. Но на самом деле у нее было много хозяев. И сама история статуэтки весьма любопытна, но чтобы ее рассказать, уйдут годы, – засмеялась Юлиана.
Тонкое лицо преобразилось. С него спала маска леди, и перед Ланой открылась обычная девушка, как и она сама.
– А в музее есть еще вещи, принадлежащие мадам Тигровой? – уже более раскованно спросила Руслана.
Юлиана внимательно посмотрела на нее, словно взвешивала «за» и «против».
– Конечно, есть. Могу показать, если вам интересно.
Она встала, и Руслана послушно последовала за ней в следующую комнату.
– Зал «Воспоминаний». – Юлиана обвела вокруг рукой.
За стеклом были выставлены винтажные платья 50–60‑х, музыкальные пластинки, парики с модными прическами того времени, мужские костюмы.
Руслана окунулась в ушедшую эпоху.
– Эти наряды из гардероба мадам. Да и вообще все экспонаты так или иначе принадлежат ей.
Лана не сдержала разочарованного вздоха. Это последний зал, а значит, ничего интересного она не нашла.
Руслана достала блокнот и проглядела список вопросов, который успела набросать в такси:
– А вы не подскажете нынешнюю фамилию Лилии Тигровой?
Черные брови Юлианы изогнулись дугой:
– Необычный вопрос. Туристы редко спрашивают об этом. Графиня Маврос Лилия Александровна. А почему вас интересует это?
– Да так, – отмахнулась Руслана. – Я – биограф. Ищу интересный материал для работы.
– Любопытно. – Чувственные губы под слоем красной помады растянулись в улыбке. – Тогда вам надо устроиться в редакцию журнала «Хроники Русамии». Их журналисты откопают даже самые темные секреты любого человека.
– «Хроники Русамии»? – живо отозвалась Руслана. – Я как раз ищу работу. Как вы думаете, там есть вакансии?
– Там всегда кто‑то требуется. – Юлиана провела Лану в фойе, из которого начался путь по музею. – Поищите на сайте объявлений Велидара. Возможно, найдете что‑нибудь. Но лучше сразу отправляйтесь туда. В журнале работают довольно странные люди. Суматошные и энергичные. Так что вряд ли они ищут сотрудников через интернет.
– А откуда вы знаете?
Руслана с подозрением посмотрела на Юлиану. Она явно темнила и что‑то недоговаривала.
– Я – заведующая музеем. – Она со смехом развела руками. – Вы даже не представляете, сколько журналистов под различными предлогами пытались выйти на мадам Тигрову через меня. Надеюсь, вы не одна из них.
– О нет! – Руслана замотала головой. – Я вообще из России.
– Я так и думала. – Юлиана довольно прищурилась. – Вы всегда можете найти меня здесь. Я – трудоголик. Поэтому, если станет скучно, с удовольствием составлю вам компанию.
– Спасибо. Обязательно воспользуюсь вашим предложением.
Руслана с облегчением выдохнула. Юлиана раскрывалась перед ней все больше, и скованность в общении постепенно исчезала.
– Но сначала отыщу редакцию. А то перспектива стать нищей меня пугает.
Из музея Руслана вышла с легким сердцем, хотя секретов не поубавилось. Графиня Маврос полностью завладела мыслями Ланы.
Глава 8. Знак одиночества
Русамия. Велидар. 1956 год
– Разве можно быть таким бессердечным? – Кристина с грохотом свалила тарелки в раковину.
После ухода Лилии и Эдуарда она не разговаривала с братом, но ужин вновь столкнул их ●нос к носу и заставил нарушить обет молчания.
– Не бей посуду, будешь покупать за свои деньги. Как раз уйдет месячная зарплата официантки, – съехидничал Натан, но Кристина не слышала его.
Она намылила губку и принялась с остервенением драить сковороду. Но затем бросила это занятие, повернулась к брату и скрестила руки на груди, не заботясь о том, что они все в пене.
– Ты презираешь богатых? С каких пор в твоей голове бродят подобные мысли? – прямо спросила она.
Натан растянулся на диване и блаженно закрыл глаза. По‑видимому, злость Кристины совершенно его не трогала.
– С недавних, – коротко ответил он.
– Ну уж нет, ты не отвертишься. – Кристина подошла к брату и уселась рядом, бесцеремонно подвинув его ноги. – Тебя никогда не волновало социальное различие. А Лили ты буквально втаптываешь в грязь! И хочешь знать почему? Потому что она тебе нравится! – Кристина ликовала. – О да. И не отрицай. Я видела твое лицо, когда ты увидел ее в первый раз. Лили была без сознания, такая красивая и хрупкая, что ты боялся взять ее на руки. Да, да, молчи! – Она закрыла рот Натана ладонью.
Его глаза угрожающе потемнели, но Кристине было безразлично. Она хотела сорвать с него маску грубияна, чего бы это ей ни стоило.
– Ты не знал, как положить Лилию на диван. Несколько раз примеривался и боялся опустить ее слишком резко. Но стоило ей очнуться, как ты надел на себя костюм «мистера Ненавижу‑Богатых», только бы она не узнала, какой ты на самом деле. Такая правда тебя устроит?
– Не делай вид, что все знаешь. – Натан сел и вцепился пальцами в край дивана. – Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
– Конечно. – Кристина взмахнула руками. – Только ты у нас всезнающий. А я устала быть отшельницей. Мне двадцать три года, я хочу жить! А ты разогнал всех друзей и отравил все вокруг своей депрессией. Сегодня с Эдуардом я снова почувствовала себя девушкой.
– Кто мешает тебе крутить романы с парнями? – огрызнулся Натан.
Он был напряжен, и Кристине казалось, что трещат не поленья в камине, а мышцы брата. Такой сильный, красивый и… безумно одинокий.
Она села поближе и обняла его:
– Я не могу наслаждаться жизнью и видеть, как ты увядаешь. Прошло почти пять лет. Пора забыть прошлое. Если будешь каждый день бередить раны, они никогда не заживут.
– А если я не могу иначе? Что, если только так я искупаю свою вину?
Его слова пропитались горечью, которая зависла в воздухе, а потом медленно осела на губы.
– Когда же ты поймешь, что не виноват? Это ее выбор. Ее решение.
– Нет!
Натан схватился за голову, поставив локти на колени. Его трясло. Кристина не в первый раз видела такую реакцию и знала: кроме времени, ничего не поможет. Она бессильно наблюдала, как брат борется с внутренними демонами. И проклинала ее:
«Даже на том свете ты отравляешь нам жизнь».
Постепенно парень успокоился. Кристина гладила его по широкой спине и равнодушно смотрела на изящную шляпку Лилии, которую та забыла на столе.
– Ты бы возненавидела меня… – прошептал Натан.
Она удивленно посмотрела на него:
– Почему ты так считаешь?
Но он только покачал головой. Кристина фыркнула и ущипнула брата за плечо:
– Запомни, братец, что бы ты ни натворил, я никогда не возненавижу тебя. Ты ведь моя кровь. А я не из тех, кто на всю жизнь рвет отношения с близкими. Тем более я тебя обожаю! И я тебя съем! – Кристина наигранно зарычала и попыталась укусить Натана за шею.
Он засмеялся и смял ее в объятиях:
– Боюсь, я не в твоем вкусе.
Кристина лукаво подмигнула и кивнула в сторону шляпки:
– Зато я знаю того, кому ты весьма симпатичен. Хотя ты и пытался сделать все, чтобы убить эту симпатию. Тебе не кажется, что пора вернуть вещь ее очаровательной хозяйке?
Натан угрюмо посмотрел на шляпу:
– Хорошо. Но из этого ничего не получится. Слишком мы разные.
– А это не тебе решать.
– Может, стоило сослаться на плохое самочувствие?
Лилия передала слуге палантин и пригладила волосы, которые были убраны в высокую «французскую ракушку». Нервно пробежалась пальцами по жемчужной ленте вокруг шеи. И сильнее прижала к себе клатч, словно он мог защитить ее от осуждающих взглядов общества.
Марина Андреевна погладила Лили по щеке и заглянула в глаза:
– Ты должна быть сильной. Вспомни, чему я тебя учила?
– Изысканность, сдержанность и вежливость.
Женщина улыбнулась и подтолкнула ее ко входу в торжественный зал:
– А также умение признавать ошибки. Вперед, милая. Покажи всем, что Тигровы никого не боятся.
Лилия судорожно вздохнула и сделала последний шаг, очутившись среди элиты города.
Ольховы всегда отличались шиком и безжалостной тратой денег. При этом Господь Бог лишил пожилую пару малейшего тщеславия. Хотя у тех, кто оказывался в огромном зале с натертым до блеска мраморным полом и мириадами изысканных ламп по стенам, складывалось иное мнение.
Госпожа Ольхова с молодости тяготела к вечерам в стиле девятнадцатого века. И гости с радостью принимали правила игры. По центру зала летали танцующие пары, мгновенно подстраиваясь под музыку, которую задавал оркестр, расположившийся на небольшой сцене. Вокруг группировались компании. И между ними порхала, словно прелестная божья коровка, госпожа Ольхова. Тугой корсет едва стягивал пышные формы и придавал пожилой женщине вульгарный вид, но ее радушие и искренняя улыбка затмевали отсутствие вкуса.
Лилия посмотрела на золотые часы размером со шкаф – тиканье не мог заглушить даже оркестр – и подумала, что они больше подходят великану. Огромная стрелка указывала на семь вечера, так что впереди ее ждали как минимум три часа мучений. Сначала танцы, затем ужин из бесконечного числа блюд. Она распрямила плечи. Значит, надо провести их достойно, как и учила мама.
Лили направилась к брату. Тот как раз поймал официанта, снял с подноса два бокала с шампанским, и нетерпеливо ее поджидал. Она сосредоточилась на золотых искорках в его руках. Но покалывание в спине усиливалось. Внимательные взгляды гостей прожигали платье, прошибали насквозь, а перешептывание, которое доносилось до Лили, стоило пройти мимо, сбивало с ног. Но каким‑то чудом она добралась до Эдуарда и беспомощно вцепилась в его рукав, чуть ли не повиснув на нем.
– Считаю, что тебе необходимо выпить целительную жидкость. – Эд передал бокал, и он вероломно задрожал в ее руке. – Тихо, тихо. Ведешь себя так, словно тебя подвергли экзекуции.
– По ощущениям ничем не отличается, – пробормотала Лили и вдохнула тонкий аромат шампанского.
Она редко пила, но сегодня хотелось напиться до потери пульса.
– Потерпи полчаса, и про тебя забудут. Возможно, это к лучшему. Чем быстрее ты очистишь карму, тем скорее восстановишь репутацию.
– Не вижу логики в твоих словах, но надеюсь, что ты прав.
Эдуард широко улыбнулся и притворно‑высокомерным жестом поправил бабочку:
– Мужчина в смокинге всегда прав. К тому же у «саранчи» сегодня на обед еще одно блюдо, кроме тебя.
– Да? И кто же?
Лили с любопытством огляделась, но не увидела никого, за кем обычно тянется шлейф скандалов и слухов.
– Семья Савельевых.
Стоило брату договорить, как Лилия сразу заметила худощавого мужчину с проседью на висках. Он шел под руку с женой, которая одаривала всех презрительным взглядом. И этим еще сильнее акцентировала внимание на старом платье. Оно висело на ее угловатой фигуре, скорее уродуя, чем украшая. Позади них шла Вероника. Скромное черное платье‑футляр с белым воротником и манжетами превратило ее в послушницу при монастыре. Исчезло дерзкое выражение лица, которое обычно видела Лили. Мыслями девушка находилась где‑то далеко. И ей там было лучше, чем здесь.
– Их тоже пригласили? – Лилия пригубила шампанское.
Она пила маленькими глотками, чтобы не вызвать еще больше пересудов.
– Ольховы часто их приглашают, но они не всегда приходят, – задумчиво ответил Эдуард. – Они единственные не подвергли Савельевых изгнанию.
Лили заметила, что брат не сводит взгляда с Вероники, и в его глазах читается сожаление.
– После твоих слов становится страшно. Неужели люди настолько прогнили, что для них деньги – это показатель человечности?
Эдуард встряхнул головой, вырываясь из мыслей, и обнял Лилию за плечи:
– Не для всех. Но у тех, кто поднялся на самый верх, гораздо больше шансов упасть. В отличие от остальных, кто никогда не стремился сюда.
– Твоя философия заставляет задуматься.
Лилия проводила взглядом Веронику. Та вышла на террасу и спустилась в сад. Вероятно, в тени деревьев она хотела скрыться от осуждения.
– Ты знаком с Вероникой?
Эдуард растерянно провел ладонью по волосам:
– С чего вдруг такой вопрос?
– Не увиливай. Я видела твой взгляд. Вы знакомы, иначе бы ты не жалел ее. – Лили чуть ли не прижала брата к стене.
– Ну, знакомы. Поверхностно. Какая разница? Отец удавится, если узнает, что я общаюсь с Савельевой.
– Тебя никогда не волновало мнение отца.
– Будь это так, я бы не пришел сюда, – возразил Эдуард.
Лилия уставилась на пузырьки в шампанском. Последнее время ее переполняла усталость от постоянного контроля Александра Николаевича. Но худшее заключалось в том, что выхода нет. В ее глазах он оставался нерушимым идеалом, которому подчинялись все, в том числе и она.
– О! Дорогие мои, как вам праздник? – Госпожа Ольхова наконец заметила их.
Платье развевалось вокруг нее, словно серое облачко, на котором она летала.
– Чудесно. Дивный оркестр, скажу я вам. – Эдуард мгновенно включил режим джентльмена.
Он поставил пустой бокал на поднос ближайшему официанту и поцеловал пухлую ручку госпожи Ольховой. При этом в его глазах отражалась лишь одна она. Природный магнетизм никогда не подводил.
– Спасибо, мальчик мой. – Женщина раскраснелась и помолодела на десять лет. – Лилия, красавица наша, как твои дела? – Она тактично умолчала о скандальной статье.
– Замечательно. – Лили улыбнулась и восхищенно округлила губы. – Ваше платье изумительно.
Госпожа Ольхова залилась звенящим смехом и покрутилась на месте:
– Все так говорят. Ох, я вижу чету Воробецких. Прошу извинить меня. – И женщина упорхнула к новым гостям.
