Надежда Храмушина
Золотой круг
Вот так они и стали жить дальше. Утром Стас молча собирался на работу, молча завтракал, вечером приходил с работы, и ужинал в одиночестве на кухне, пока Лена не приходила с работы. Когда она приходила, он сидел один в комнате, а Лена на кухне. Через некоторое время они всё-таки понемногу стали разговаривать, потом помирились, но прежней радости в их отношениях уже не было. Стас с нетерпением ждал наступления летней сессии, чтобы хоть на месяц уехать прочь из ставшего вдруг таким тесным для двоих дома. Перед самой сессией они купили с Леной машину. Лена сказала, что деньги ей достались в наследство от бабки. Стас сделал вид, что поверил.
Приехав с сессии домой, он с удивлением заметил, что за то время, пока он жил в городе, Лена сменила во всей квартире оконные блоки на пластиковые и купила новый кухонный гарнитур. Она светилась от счастья, постоянно протирая сияющий от чистоты итальянский пластик.
– Ну что ты молчишь? Тебе нравится? – В третий уже раз спрашивала она Стаса.
– Ага. Откуда деньги? – Подозрительно спросил он.
– Накопила.
Стас увидел у неё на шее тонкую цепочку с медальоном. Медальон был медный, старый, с зелёным налётом. На нем была только одна буква – английская «V» , в виде галочки.
– Стас, это подарок. Но ради справедливости скажу, тут есть и твоя заслуга. Я бы одна не справилась, там, в монастыре. Теперь у нас с тобой будет всё, что мы попросим.
– От кого подарок? – Удивлённо спросил Стас.
Лена улыбнулась и красноречиво посмотрела на него, показывая всем своим видом, что, вроде, и сам мог бы догадаться.
– Так от кого? – Снова спросил Стас.
– Ну ты что, Стас, как маленький! От него. – Она с улыбкой показала указательным пальцем куда-то вниз.
Стас проследил за её пальцем, с минуту помолчал, но внезапно до него дошёл весь смысл сказанного Леной, а особенно, сделанного ими. Вернее, полное понимание того, какой ценой у Лены появился этот волшебный медальон исполнения желаний.
– Лена, так ты продала свою душу дьяволу? – Стас даже поперхнулся.
– Ты что, дурак? – Лена дёрнулась – Какую душу? Кому продала? И как её, эту душу, по-твоему, можно продать? Это что, пальто, что ли? Всё в порядке, моя душа со мной.
– А за что, тогда тебе подарили этот медальон? – Стас не мог говорить спокойно, он начал повышать голос – Это ты, Лена, наверное, дура, или пытаешься изобразить её из себя!
– Не ори на меня! – Лена соскочила со стула и склонилась к самому лицу Стаса – Если тебе что не нравится, это твои проблемы! Катись к своим мамочке и папочке, и живи с ними!
Стас хотел отодвинуть Лену и выйти из кухни, но опять сильный толчок отбросил его к стене. Лена этого тоже не ожидала, поэтому отшатнулась от него и уставилась на свои руки.
– Стас, я не хотела. Я, правда, не хотела. Не знаю, как так получилось. – Лена виновато посмотрела на него. – Но ты тоже пойми, ты меня так разозлил! Я ведь для нас стараюсь.
– Лена, – Стас ойкнул и поднялся – ты что, не понимаешь, что это не шутки! То, чем ты сейчас занимаешься, это называется чёрной магией!
– Какая разница, как это называется! Эта вещь теперь наша! Смотри! – Она сняла с шеи медальон, открыла воду и подставила его под струю.
Медальон завертелся на цепочке, буква «V» стала чёрной, и Лена подставила кружку под воду, которая стекала с медальона. Наполнив полную кружку, она выключила воду и снова надела медальон на шею.
Лена поставила кружку перед собой на стол, обхватила её руками, и наклонилась над ней. Сначала ничего не происходило, но потом их кухня словно погрузилась в тусклое стекло, стало темнее, контуры предметов вокруг стали резкими, похожими на обрисованные простым карандашом. Потом вокруг стало ещё зловещее, свет стал серо-зелёным. Вода в кружке начала потихоньку бурлить. От кружки пошёл пар. Он сначала был прозрачным, белым, но потом стал темнеть и уплотняться. Кухня наполнилась каким-то неприятным запахом, Стас не мог вспомнить, но он где-то уже чувствовал такой же запах. Глаза у него заслезились. Он напрягся, сердце его беспокойно забилось, и неприятный холодный страх окутал его, словно колючий сугроб. Пар уплотнился настолько, что уже не просвечивал, и цвет у него стал бурый, даже немного красноватый. Стас вздрогнул, разглядев, что пар сформировался в руку, вернее в лапу. Лапа подрагивала, высунувшись из кружки, крючковатая, с узкими когтями на длинных сухих пальцах. Потом пальцы резко сжались в кулак. Лена положила на кулак свою руку, и рука у неё тоже стала бурой, такой же, как и эта мерзкая лапа. Сквозь пальцы лапы стал пробиваться зеленоватый свет. Стаса уже била мелкая дрожь, он не мог смотреть на это, но и не мог отвести взгляда. Ленина рука и лапа из кружки свились в крепком рукопожатии, замерли на мгновение, а потом рука начала светлеть, истончаться, стало снова светло. Лапа исчезла, вода в кружке тоже больше не бурлила. Лена разжала свою руку. На её ладони лежали две блестящие монетки. Она с торжествующим видом протянула ладонь Стасу. Монеты были золотые. Стас, всё ещё не пришедший в себя после увиденного, обескуражено молчал.
Лена хотела что-то сказать, но вдруг она дёрнулась, словно кто-то сзади толкнул её, монеты выпали у неё из ладони, покатились по столу, и её голова безвольно склонилась. Стас смотрел на неё, страх снова сковал его, не давая пошевелиться. Потом Лена медленно подняла голову, и посмотрела на Стаса неподвижными, полными вины глазами:
– Зря я тебе это показала. Он передал одну монету для тебя.
– За-зачем? – Зазаикался Стас.
– Теперь он требует плату за вторую монету.
Стас смотрел на Лену, которая подобрала дражайшими руками монеты со стола. Она пододвинула одну монету Стасу. И тут Стаса обуял такой страх, что он подскочил со стула, метнулся в коридор, на ходу сунул ноги в кроссовки, выбежал из квартиры, и, прыгая через три ступеньки, вылетел из подъезда. У него зазвонил телефон, звонила Лена. Он со злостью отключил телефон и долго бродил по городу, пытаясь унять внутреннюю дрожь. То, что он сегодня видел на своей кухне, никак не вписывалась в его рациональное мировосприятие. «Это какой-то бред! Это бред!» Повторял он себе.
Ту ночь он спал у родителей. Когда он пришёл к ним почти в два часа ночи, мама только понимающе посмотрела на него, ничего не сказав, и постелила ему в большой комнате на диване. Он долго не мог уснуть, ворочался. Он не хотел возвращаться к Лене, он хотел навсегда уехать отсюда, и никогда больше этого не вспоминать.
Утром он пошёл на работу, но был такой рассеянный, что Павел, его непосредственный начальник, сжалился над ним и после обеда отпустил его домой. Стас не пошёл домой, пошёл просто бродить по городу, но не заметил, как дошёл до карьера. Он удивился. Ноги, словно сами его привели туда. Он сел на камень и сам стал словно камень. Ему не хотелось шевелиться, не хотелось думать, если бы он мог себе запретить дышать, он бы сейчас и это сделал.
День клонился к вечеру, а он не решил, как ему быть дальше. К Лене возвращаться не хотелось. Но какая-то смутная тревога за неё, помимо его воли, не давала ему принять окончательное решение. Надо с ней поговорить. Сказать, что он не может принять её такой, какой она стала. И всё. Этого достаточно, чтобы объяснить ей, почему он от неё уходит.
Стас встал и решительно направился домой. Открыв входную дверь, он остановился и прислушался. Темно, тихо.
– Лена, ты дома? – Он заглянул в комнату.
Лена лежала на диване под пушистым пледом, свернувшись клубочком. Она зашевелилась и тут же крикнула, увидев, что Стас потянулся к выключателю:
– Не включай свет! Иди сюда.
Стас присел на край дивана. Лена откинула плед и переползла к нему, сев рядом. Она взяла его за руку, рука у неё была холодной, как у покойника. Стас вздрогнул, подумав об этом.
– Стас, ту монету тебе надо было взять в руки до полуночи. А ты убежал. И теперь это мой долг. И я начала его платить.
– Чем платить? – Спросил Стас.
– Выпустила какого-то беса в мир. А знаешь, как он к нам попал? Это интересно. – Голос у Лены был какой-то тусклый и равнодушный, будто она читала старый прогноз погоды – Через зону абсолютной злобы. Я пошла в торговый центр, там рассорила сначала покупательниц, потом к ним подключился охранник, потом ещё несколько покупателей. До драки дошло. В это время над их головами собрался энергетический сгусток. Но никто этого не увидел, все были поглощены ссорой. Вот из этого сгустка и выплыло тёмное пятно, на женщину наползло, и исчезло в ней. А потом я посмотрела, на руке у меня тоже пятно появилось, словно синяк. А домой когда вернулась, в зеркало посмотрела, у меня на подбородке два таких же пятна появились. Вот.
– Лена, сними медальон, и больше никогда ничего не бери оттуда. – Стас сжал её руку.
Она покачала головой. Высвободила свою руку и встала. Подошла к окну и прижалась лбом к холодному стеклу.
– Поздно Стас. Я хотела снять медальон, но не смогла, он стал горячим, только руки и шею обожгла. Сегодня он мне сказал, что я буду выполнять его приказы, пока он сам не скажет, что долг оплачен. И дал новое задание.
– Какое?
– Тебе лучше не знать.
– И как долго он будет тебе приказывать?
– Пока смерть не разлучит нас. – Усмехнулась Лена и тихо добавила – А в моём случае, даже смерть не разлучит нас.
– Ты хочешь сказать, что это ты такой ценой всего лишь одну монетку будешь отрабатывать?
Лена ничего не ответила. Стас так и не смог поговорить с ней, и тем более, уйти от неё. Но от этой мысли он не отказался, правда, перенёс уход на неопределённое время. Через три дня Лена сама встретила его после работы. Глаза у неё радостно горели, она подхватила его под руку и потащила в ближайшее кафе. Он давно уже не видел её такой радостной и возбуждённой. Они сделали заказ, и как только официант отошёл от их столика Лена зашептала:
– Ты представляешь! Есть выход, как освободиться от этого чёртового демона! Стас, я так рада! Завтра с утра отпросись с работы, мне будет нужна твоя помощь. А сегодня я его ещё потрясу, золото нам с тобой не будет лишним.
– Лена, может не надо сегодня ещё трясти?
– Стас! Ну какой ты, всё-таки, осторожный! Даже через чур. Не бойся, я всё продумала, всё нормально, я ведь себе не враг.
На следующее утро они встали очень рано, ещё не было пяти часов, надели спортивные костюмы, а на Стаса Лена ещё и навесила рюкзак, в который она собрала инструменты. У Лены было прекрасное настроение, зато Стас был в каком-то ступоре. Она заставила его зачем-то скрутить ручку с их подъездной двери. Всего таких ручек в то утро он наскручивал шесть штук с разных подъездов. Когда он скручивал шестую, из подъезда выходил человек, который очень удивился, увидев в такой ранний час парня с отвёрткой возле двери, но, к счастью, человек не обратил внимания, что ручки на двери нет. Потом Лена повела его узкой улочкой с одноэтажными старыми домами, заставив Стаса вытащить гвоздодёром из порога ворот железный гвоздь. И это снова он проделал шесть раз. Стас всё безропотно терпел, решив про себя, что вытерпит и это, а когда Лена освободится от демона, тогда он уже уйдёт от неё. Стас поймал себя на мысли, что он уже спокойно думает о демоне, будто это простой дворник у них в жилконторе.
Они пошли к лесу, и Стас понял, что Лена ведёт его к карьеру. Лена заставила Стаса идти вслед за ней, и подбирать в холщовый мешок с дороги камни, на которые она наступала. Они поднялись на самую высокую точку. Сперва Лена достала из рюкзака одну из золотых монет, которую получила в тот злополучный вечер, и подвесила её в мешочке на ветку высокой ели. Потом выложила круг из дверных ручек и гвоздей. Стас высыпал внутрь этого круга камни, которые собрал по дороге. Поверх этих камней он разжёг костёр, а потом до вечера ходил и собирал сухие ветки, чтобы поддерживать горение. Лена сидела у костра и что-то нашёптывала, периодически проводя над пламенем рукой. Они провели в лесу всё утро, день и вечер. Странно, но Стас даже не проголодался. Как только солнце склонилось к горизонту, и в лес пришёл полумрак, Лена достала монету из мешка и бросила на горящие угли. Монета будто зазвенела на костре, и Лена быстро отползла подальше. В это время угли вместе с гвоздями и ручками закружились по кругу, словно невидимый поток взбесился, не находя выхода. Железные ручки и гвозди превратились в сплошной ручей, раскрасневшийся до цвета жидкой лавы. Гул разнёсся по всему лесу, и искры полетели вверх к небу. Лена выкрикивала какие-то заклинания, и Стас не узнавал её голос. Он прислонился спиной к сосне, и смотрел, как красный раскалившийся круг вспыхнул золотом и провалился сквозь землю. На поверхности остался только дым и куча золы. Лена прижала руки к своим губам и смотрела на остатки костра. Она не шевелилась.
– Всё? – Спросил Стас, подходя к сидевшей Лене.
– Да, всё, земля приняла. – Лена оперлась на него, поднимаясь – Но, боюсь, придётся изредка повторять это.
– Зачем?
– Ну, так надо. – Лена неопределённо махнула рукой.
Но Стас не отступал от неё. Он больше не хотел быть слепым исполнителем её приказов. Он снова повторил вопрос.
– Я просто закрыла себя от демона. Он меня больше не видит. – Беззаботно ответила она, подёрнув плечиком – Он будет думать на другого человека, что это я. Пока жив человек, я могу быть спокойна, но если что с ним случится, тогда надо будет другого искать. За это время я найду способ, как снять медальон.
– А что с тем человеком может случиться? – Спросил Стас, уже догадавшись, что Лена ему ответит.
– Он умрёт. – Спокойно ответила ему Лена, и Стас застонал, как будто это он сам был сейчас приговорён к смерти.
Лена резко вскинула руку, и хотела что-то зло ему сказать, но в ту же минуту она повалилась на землю, и Стас не успел добежать до неё, чтобы подхватить. Лена упала на спину, раскинув руки. Где-то рядом прохлопали огромные крылья, совсем низко, и Стас инстинктивно пригнул голову. Он опустился на колени рядом с Леной, и начал трясти её, но она не открывала глаза. Кожа у неё стала землистой, словно зола от потухшего костра. Стас прислушался к её дыханию, и сначала ему показалось, что он не слышит его. Он начал прощупывать у неё пульс. Но он слышал только своё бешено стучащее сердце, отдававшееся где-то в висках. Стасу вдруг пришла в голову жуткая мысль, что это он бессознательно взмолился о том, чтобы Лена умерла, и молитва была услышана, и он снова застонал. Но слабый пульс у Лены всё-таки был. Стас подсунул под её голову рюкзак. Посмотрел на часы, пять минут одиннадцатого. Что теперь делать? Всё, что случилось с ним в последнее время, казалось каким-то ненастоящим, выхваченным из другой, чужой реальности. Это всё чудовищно, неправильно, он не хочет жить среди этого. Он сел рядом с ней. Ему хотелось плюнуть на всё и уйти, сбежать от Лены с её сверхъестественными проблемами. Демоны, бесы, золотые монеты, медальон, что там ещё она притащила в свою и его жизнь! И то, что Лена так спокойно говорила, что вместо себя демону подсунула совершенно постороннего человека, Стаса приводило в дикую ярость. И он поймал себя на мысли, что если бы она умерла, это было бы лучше для всех. И снова вина за эти свои слова сжала его сердце. Что он говорит?! И что это у неё за обморок такой? Может, демон её нашёл, вдруг не сработала её защита?
Прошёл час. В лесу стало совсем темно. Он мельком взглянул на Лену и чуть не закричал от страха. Под закрытыми веками глаза у неё бешено вращались. Где-то внутри неё что-то шипело, будто клубок змей собрался вокруг, чтобы взять её в своё братство. Потом Лена открыла глаза, выгнулась, и закричала. Это был крик даже не человеческий, это был крик смертельно раненного зверя. Стас закрыл уши руками.
Лена закашлялась, перестала кричать и встала на четвереньки, тряся головой. Стас подумал, что она не понимает, где находится. Но она села на землю, и, не глядя на Стаса, сказала:
– Ничего, я выдержу. Привыкну. Это просто плата за защиту.
Глава 5. Беглецы.
Стас закончил свой рассказ, налил в стакан воды из чайника и залпом выпил. Мне кажется, что ему должно было стать легче, после того, как он нам всё это рассказал. Но он набрал воздуха в грудь, словно собираясь нырнуть, и выпалил:
– Но это ещё не всё. – Он снова уставился на свои руки, сцепив их между собой до того, что побелели костяшки пальцев – Лены стало две.
– В каком смысле? – Спросила я.
– В прямом.
– Их там в комнате две? – Спросил тоже сбитый с толку Сакатов.
Стас помотал головой. Он дотронулся до лба рукой и скривился, словно от боли. Потом поднял на Сакатова глаза и сказал:
– Та, другая Лена, живёт в лесу. Когда моя Лена пришла в себя, мы ещё несколько минут сидели возле потухшего костра. Вот тогда к нам и вышла та, другая. Сказала, что моей Лене надо остаться с ней в лесу. Моя Лена ответила, что не собирается жить в лесу, а пойдёт домой. Та долго на неё смотрела, а потом повернулась и ушла. Когда я спросил у Лены, что это, она ответила, что не знает и не хочет знать.
– А та Лена чем-то отличалась от твоей? – Спросил Сакатов.
– Мне показалось, что ничем. Темно уже было. – Ответил Стас – Голос такой же. И одета была так же, как и Лена, в серый спортивный костюм. После этого мы сразу же пошли домой. – Он помолчал и добавил – Я теперь не знаю, моя ли Лена живёт со мной, или та, другая, из леса. Как я устал от всего этого!
– Надо было раньше об этом думать! – Зло сказал Гена – Зачем ты ту церковную одежду взял с собой? Надо было её оставить в монастыре. И тогда бы ничего не произошло. Ведь понятно же, что ни к чему доброму это не приведёт!
– Да, парень, натворили вы дел! – Сказал Николай Александрович – Как теперь со всем этим разбираться! И Лена вторая, чует моё сердце, ещё принесёт нам хлопот.
– Могу предположить, что лесная Лена, это бес, которого первая Лена выпустила из преисподни. – Сказал Сакатов – Бесы насчёт такого перевоплощения мастера. И ты прав, Стас, вполне возможно, что Лена, которая закрылась в комнате, может быть уже не твоей Леной.
– Если бы это был бес, он не стал бы каждый вечер в десять часов долг платить. – Возразила я – Она ведь каждый вечер отключается?
– Да, каждый вечер. – Кивнул Стас – А как получилось, что ваш друг заболел из-за Лены?
– Тот золотой круг, который ушёл под землю, был ловушкой для других людей. Он появился на скале, в карьере, и его увидели случайные люди. Наш Олег увидел круг, когда там оставалось всего немного золотых зёрнышек, и это значит, что у вас в городе кто-то ещё пострадал, первым наткнувшись на этот золотой круг. Зёрнышек было мало, но Олегу и этого хватило, чтобы демон подцепился к нему. А судя по тому, что это случилось через два месяца, после того, как он подержал то золото в руках, кого-то другого эти два месяца демон терзал, и, в конце концов, дотерзал. Вот такие вот дела, парень. – Ответил ему Сакатов – В этом и была задумка Лены, чтобы демон вместо неё какое-то время истязал совершенно неповинных людей. Но дело в том, что когда он завершит своё дело, то следующей будет Лена. Она только на короткое время спряталась от демона. Он всё равно найдёт её. Мы пришли к вам, чтобы показать демону Лену. Поверь, нам и самим не по себе оттого, что мы её обрекаем на мучения, но у нас нет другого выхода. Ведь это она сама вызвала демона.
– Вы тоже колдуете? – Спросил Стас.
– Нет, мы не колдуем. Мы пытаемся только исправить то, что другие наколдовывают. Если тебя это успокоит, то твоя Лена не единичный случай. Правда, она многих переплюнула, видать у неё есть какие-то природные склонности к этому. – Ответил Сакатов и посмотрел на часы – Без десяти десять. Скоро Лена отключится.
– Я не хочу этого видеть. – Сказал Стас и встал – Я уйду.
– Мы бы отпустили тебя, но вторая монета предназначалась именно для тебя. – Сказал Николай Александрович, и положил ему руку на плечо, усадив обратно на стул – Поэтому дождёмся окончания этого представления вместе. Ты же понимаешь, что часть вины лежит и на тебе тоже. Ты вовремя не остановил Лену, и мало того, ты ей ещё и помогал.
– Я же не знал, что всё так обернётся! – В голосе Стаса сквозила обида – И я пытался её остановить!
– Очень жалкие это были попытки! – Покачал головой Николай Александрович – Так со злом не борются. С ним борются не жалея себя. И только так. – Он прислушался – Слушай, парень, слишком тихо в комнате. У вас там, случайно, нет балкона? Наша птичка не вылетела?
– Нет у нас балкона. – Стас встал и подошёл к дверям – Лена! – Он постучал и снова крикнул, уже громче – Лена!
– Там заклинание на двери. – Предупредила я.
Стас покачал головой, оглядывая двери:
– Ничего нет.
– Ещё три минуты. – Сказал Сакатов – И что нам делать со второй Леной?
– Давай сначала с первой разберёмся. – Сказала я – Если та, вторая, и вправду бес, тогда нам Аня поможет от него избавиться. А если она другого поля ягода, то тогда будем действовать по обстоятельствам.
Стас вернулся в кухню и сел к столу. Руки у него дрожали. Мне было жаль парня, молодой ещё, и вправду не готов к таким испытаниям. Влюблённый Ромео. Если бы мне предложили нарисовать любовь, я бы нарисовала человека без головы. И пририсовала бы ещё, что он радостно отпинывает подальше от себя свою голову, и она летит далеко-далеко, так далеко, что потом ему идти за ней долго придётся. Я вспомнила, как один колдун процитировал слова Шекспира о том, что ад пуст, все бесы здесь. Нет, не все бесы здесь. Нам вполне хватает, обычно, и одного, чтобы он поставил нашу жизнь с ног на голову.
Сакатов встал и пошёл к двери. Я посмотрела на часы. Ровно десять. В комнате, по ту сторону двери, полная тишина.
– Говоришь, крылья хлопали? Я тоже слышал, правда, не очень отчётливо, но слышал. Подождём минут пять, и будем открывать дверь. – Сказал Сакатов – Я, честно говоря, не очень хорошо себя чувствую. Впервые мы сами живого человека отдаём демону. Даже если этот человек очень виноват. Поганое чувство.
– Поганое чувство, это когда твой друг умирает из-за того, что какая-то тварь решила жить хорошо за счёт того, что другим плохо. – Ответил Гена и тоже подошёл к двери – Мне её нисколько не жаль. Она сама демон.
Я себя чувствовала так же не хорошо, как и Сакатов. Но другого выхода я не видела. Мы подождали пять минут, и Гена навалился плечом на двери. Из кухни выскочил Стас:
– Подождите, – вскричал он – а если нам вместо моей Лены подсунуть вторую Лену? Мы можем её отдать демону, они же похожи.
– Но именно эта Лена отдала кому-то своё время, и именно она проваливается в зачарованный сон. – Сказал Сакатов – Стас, это не сработает. Демон распознает настоящую Лену и не поведётся на уловку.
– Но давайте хотя бы попробуем. – Стас попытался отодвинуть от двери Гену.
– Давайте сначала зайдём в комнату. – Сакатов встал между Геной и Стасом, так как Гена развернулся к Стасу и попытался его оттолкнуть.
Дверь приоткрылась на несколько сантиметров, Гена просунул в узкую щель руку и стал отодвигать от двери комод. Комод со скрипом начал отъезжать вглубь комнаты, собирая за собой волны толстого ковра. Николай Александрович тоже начал ему помогать, и они вместе отодвинули комод от двери. Мы зашли в комнату.
Лена лежала на полу. Цвет лица у неё был землисто-серый, руки были вытянуты по швам, а глазницы под закрытыми веками вращались, ни на минуту не останавливаясь. Я присела возле неё. Стас был прав, Лену окружал неясный шум, ровный и глухой, словно он шёл из-под земли.
– Такое впечатление, что она сейчас находится в каком-то потоке воды. – Сказала я, взглянув на Сакатова – Позвони Ане, спроси ещё раз, правильно ли мы сделаем, открыв её в этот момент демону. И давайте рядом с ней, на всякий случай, останусь только я. Вдруг она какое охранное заклинание поставила.
Сакатов согласно кивнул, достал телефон и вышел из комнаты. Все остальные тоже вышли за ним. Я взяла Лену за руку, и в моих пальцах заиграли сотни иголок. И я почувствовала, как моё сознание словно куда-то уходит, на чей-то далёкий зов. Меня окутал мрак, глубокий, холодный, контуры комнаты исказились, вытягиваясь вверх, углы сглаживались, и я уже сидела не в комнате, а в каком-то каменном мешке, не переставая чувствовать в своей руке холод от руки Лены. Зов был слабый, но он пробивался ко мне через весь этот мрак. Потом вокруг меня зародился молочный свет, он шёл сверху, словно на меня светил тусклый фонарь. Я подняла голову, но наверху была кромешная темнота. Меня бил озноб. Не попала ли я вместе с Леной в её персональный ад? Но Лены рядом со мной не было.
Темнота отступала, молочный свет отодвигал её от меня, пока не упёрся в стены круглой большой комнаты, нет, скорее, пещеры. Стены были идеально ровные, камень таким не бывает. В одной стене был тёмный проход. Мне туда? Или из него выйдет хозяин этой пещеры? Но с места сдвинуться я не смогла. Время шло, а ко мне никто не выходил. Молочный свет, тем временем, творил на стенах немыслимые узоры, то похожие на таинственные знаки, то на струящийся поток воды, а один раз мне показалось, что передо мной карта. Потом свет застыл, и на стенах выступили трещины, из которых показались капли чего-то густого, как смола, и серебристого, как ртуть. Я подумала, что никто со мной не собирается говорить, а здесь меня держат только потому, чтобы я не пыталась прервать час, которым рассчиталась Лена за свою защиту. Не надо было брать Лену за руку. Или надо? А потом мне показалось, что меня снова кто-то осторожно зовёт. Но очень слабо, и надо было мне что-то сделать, чтобы услышать пока невидимого таинственного обитателя. Я сосредоточилась. Мне показалось, что я почувствовала лёгкое дуновение из тёмного коридора. Я сосредоточилась на нём. В проёме задрожал воздух. Меня коснулся ветерок и донёсся еле слышимый шелест. Где-то рядом от меня тонкий голос зашептал:
– Хозяин ищет нас. Она ему не нужна. Она ему не нужна. Она ему не нужна. – Словно тихое эхо несколько раз прозвучало в моей голове.
– Кто не нужна? – Я вгляделась в слабое колыхание воздуха в проёме, но никто там не появился.
– Чёрная колдунья. Она ему не нужна. Она ему не нужна. Она ему не нужна.
– Колдунья ему не нужна? А зачем он тогда её ищет?
– Хозяин ищет нас. Она ему не нужна. Она ему не нужна. Ему нужны мы. У нас только час, чтобы найти.
Наконец я разобрала, что голосов несколько, но они говорили синхронно, будто ими командовал невидимый режиссёр.
– А кто вы? – Спросила я.
– Она ему не нужна. Хозяин хочет вернуть нас. Она ему не нужна.
Меня уже начала раздражать эта фраза, которую голоса постоянно повторяли, не слушая мои вопросы.
– Кто вы? – Снова спросила я.
– Мы не хотим к нему возвращаться. Хозяин – зло. Каждое слово его – зло. Всё вокруг него – зло.
– Что вы хотите от меня?
– Не открывай ему чёрную колдунью. Он увидит нас. Она ему не нужна.
– Я уже поняла, что она ему не нужна. – Не в силах скрыть раздражение, ответила я – Но я так и не поняла, кто вы.
– Он нас создал. Мы не хотим больше служить ему.
– Кто вы? – Твёрдо решила добиться я ответа.
– Мы хотим остаться здесь. Нам больно, мы не хотим возвращаться к нему. – Голоса опять запричитали, игнорировав мой вопрос.
– Это вы выкупили час колдуньи?
– Она знает, кто нас прячет. Не открывай её. Она расскажет.
– Но колдунья губит людей. Если мы её не откроем, мы не сможем спасти нашего друга.
– Помогите нам. Хозяин ищет нас. Мы не хотим возвращаться к нему.
– Для чего он вас создал?
– Служить ему.
– Кто вы?
– Мы – его крылья.
– Крылья? Вы – крылья? Чертовщина какая-то. – Моему удивлению не было предела – Он летал с помощью вас?
– Мы его крылья. Мы ему служили. Мы не хотим обратно. Хозяин – зло.
– Я поняла. Почему вы мне не показываетесь?
– Мы перед тобой. Ты нас не видишь, никто нас не видит. Только он. Он нас ищет.
– То есть он теперь не может летать?
– Он может всё.
– Тогда зачем он вас ищет, если и без вас может летать?
– Только тогда, когда его время. Только Великий Герцог решает это. Хозяин хочет быть самым первым, он не хочет служить Великому Герцогу. Он ищет нас. Мы всё ещё привязаны к нему. Нас надо отсечь от него.
Я про себя усмехнулась. Всем нужна свобода! Нужна Демону. Нужна даже этим непонятным созданиям – крыльям. Вот уж воистину поверишь, что человек – любимое создание бога, уж чего-чего, а свободы у него выше крыши.
– Если он один раз уже смог сотворить такие крылья, что мешает ему ещё раз повторить? – Спросила я.
– Маленький человек помог ему сотворить нас. Маленького человека он наказал. Он его отправил в небытие. Маленький человек хотел убежать от него. Хозяин был зол. Он всегда зол. Больше не будет других крыльев. Больше не будет того, кто помог ему сотворить нас.
– Вы сами-то знаете, как вам помочь?
– Есть у того, кто приходил к колдунье.
– А кто к ней приходил?
– Он может помочь нам. У него в руках адамантовая навь. Она отсечёт нас от хозяина. Маленький человек жалел нас. Он всё знал. Он знал про навь.
Эта их запутанная манера отвечать невпопад на мои вопросы, просто сводила меня с ума. Как я поняла, вторая Лена является какой-то сущностью, которая может помочь, потому что у неё в руках какое-то оружие, про которое знал маленький человек. Про маленького человека я подумала, что, может, это гном, если только крылья не считают маленькими человечками вообще всех людей. Я же не знаю их размеры. Но это только мои умозаключения, потому что добиться прямого ответа от этих неведомых крыльев было невозможно. Крылья снова запричитали, но я перебила их новым вопросом:
– Как вам удалось сбежать от него?
– Хозяин нас скрывал. Его призвал Великий Герцог. Хозяин торопился. Он не запечатал нас. Он сломал одного из нас. Мы боимся. Мы хотим остаться здесь. Тот, кто в горе́, дал нам защиту. Призовите адамантовую навь.
– А зачем вы тому, кто в горе?
– Он нас прячет. Призовите адамантовую навь. Мы не хотим возвращаться к хозяину.
Никогда ещё я не разговаривала с такими несуразно отвечающими волшебными существами. Я снова задумалась.
– Почему вы сами не можете отыскать эту адамантовую навь?
– У нас всего один час. Мы боимся далеко летать. Мы ещё ни разу не улетели.
Вот оно что. Более-менее логическая цепочка начала складываться у меня в голове. Эти непонятные крылья взяли в оплату один час за сокрытие Лены от демона, так как являются, если не экспертами в этой области, то, по крайней мере, кое-что в этом соображают. Они ведь служили демону, и вполне возможно, чего-то там от него нахватались. Древние люди правильно предположили, что какой-то Дух пользуется этим часом, чтобы решить вопрос, который является для него жизненно необходимым. Этот Дух – крылья. А может Дух – это Дух горы? Ладно, потом разберёмся. Итак, Лена, в этот свой проклятый час, случайно увидела, каким-то образом, где находятся сбежавшие крылья, и это спутало их планы. Поэтому Лена не должна попасть в руки демона. Демон через неё увидит, где прячутся от него крылья. И им надо быстрее найти того, кто отсечет их от демона. Но тут я подумала, что Лена может ведь и воспользоваться тем, чтобы услужить демону, выдав крылья, и таким образом, что-нибудь себе выторговать. Просто тайны Мадридского двора какие-то. И не факт, что всё это именно так и обстоит на самом деле, как это я для себя разложила. Самое смешное, что эти трусливые крылья, так и не смогли воспользоваться Лениным часом. Они помогли скрыться Лене, а сами не могут. Какой-то замкнутый круг.
