Надежда Храмушина
Золотой круг
– Думна. Так называется эта коробочка. Я сам, признаюсь, первый раз ею воспользуюсь, много лет она ждала такого случая. – Сказал Николай Александрович.
– Она Вам от Вашего отца досталось? – Спросил Дениска.
– Нет. Её мне дала много лет назад одна очень старая женщина, татарка, которая жила рядом с этим болотом. Странная она была, и не только я один так считал. Но она была безобидная, и я никогда не считал, что она колдунья. Ходила по болоту, какие-то корешки да травки собирала. Звали её Реквиля́. Когда я школу окончил, ей уже тогда было лет сто. Потом я учился в институте, уехал в Москву работать, там тридцать семь лет жил, вернулся домой, а она жива-живёхонька, так по болоту всё и ходит. Нисколько не изменилась. А у нас тогда с Лидой наш пёс ещё был жив, старый уж был, ему шестнадцать лет было, спаниельчик. Мы его из Москвы привезли, такой умный был, нам даже казалось, что он русский язык понимал. Вот мы из-за нашего Тузика с Реквилей и познакомились. Мы с Тузиком первое время, как сюда переехали, всё окрестности изучали. Он – впервые, а я – восстанавливал в своей памяти. И вот, пошли мы с ним на очередную вылазку, весна была, основной снег уже сошёл, первая травка показалась. Решил я пройтись по кромке болота, а Тузик, хоть и понимал русский язык, всё пытался вглубь болот убежать, всё там что-то нюхал усиленно. И в итоге, пока я стоял с задранной к небу головой, любовался на летящих птиц, этот засранец убежал на болото и скрылся с моих глаз. За кем уж он так рванул, не знаю. Но я услышал его лай, когда он от меня отбежал уже очень далеко. Надо было сразу кричать, а я всё стоял, прислушивался. И когда лая не стало слышно, тогда и я, опомнившись, начал кричать. Тузик, вообще-то, охотничья собака, и в лес мы его регулярно в Москве возили, и там мы жили рядом с Сокольниками, парк рядом был. А тут он потерялся. Может, старый стал, а может, далеко убежал, или в незнакомом болоте быстро след потерял. Только я искал его и бегал по болоту часа три. Потом устал, промок, домой ушёл. Переоделся дома быстро, и мы с Лидой вместе вернулись, продолжили поиски. Лида ревёт, я реву. Искали дотемна. Домой всё никак не могли уйти, готовы были там сидеть всю ночь и Тузика ждать. Докричались до хрипоты. И тут к нам откуда-то выныривает Реквиля. Бормочет что-то, мимо нас смотрит, и не по прямой идёт, а будто танцует: два шага влево сделает, там оглядится, потом вправо, потом вперёд. Чудно. Мы с Лидой с ней поздоровались, а она будто и не слышит нас, мимо прошла. А потом так стремительно вернулась, стала с нами рядом и рукой машет в сторону болота, губами беззвучно шевелит, будто зовёт кого. Постояла рядом с нами немного, а потом резко отбежала от нас и дальше пошла. Мы стоим, оторопевшие. И вдруг лай радостный, и к нам по кочкам издалека несётся Тузик, только уши хлопают на ветру. Мы пока на радостях все нацеловались, от Реквили уже и след простыл. А мы даже не поблагодарили её. А то, что это она нам собаку вернула, мы нисколько не сомневались. На следующий день мы накупили разных конфет, печенья, Лида платок новый взяла ей в подарок, ещё там что-то, и пошли благодарить Реквилю. Я примерно знал, где она жила, повторюсь, персона она была достаточно примечательной. Нашли её дом, да какой это дом! Хибара почти уже рухнувшая. Как и следовало ожидать, дома её не было. Двери ни на какой замок не закрывались, в доме было холодно, и как-то пусто, не обжито. Всё покосилось, вот-вот, того и гляди, что рухнет. Я сбегал домой за инструментами, Лида сходила до ближайшего магазина и купила порошок, мыло. Я поправил, как мог, покосившийся угол, стропила, балку возле печи укрепил, двери перевесил, они плотно закрываться стали, ветер по дому уже не ходил. Лида всё вымыла. В общем, целый день мы хозяйством занимались, но сама хозяйка при нас так и не вернулась. Мы оставили на столе гостинцы и ушли. Прошло дня два, мы с Тузиком пошли снова к болоту, но на этот раз я поводок с собой взял, и уж больше так опрометчиво не считал ворон. Вот тогда я и познакомился с Реквилёй. Она подошла ко мне и сказала: «Спасибо, и своей жене передай от меня спасибо». Признаться, я даже опешил, я думал, что она полусумасшедшая, и не осознаёт, что вокруг неё происходит. А она мне говорит: «Да только зря вы время и силы на меня тратили, я летом в другой дом перееду». Я только хотел её поздравить, а она улыбнулась и добавила: « В вечный». Не поверите, у меня сердце от жалости сжалось. Я говорю: « А у вас есть родные, чтобы обо всём позаботились?» Она ответила: « Все мои родные меня уже давно там ждут. Но позаботиться обо мне есть кому, поверх земли не оставят. Хочу тебе подарок сделать. Пока он тебе без надобности, но придёт время и тогда он пригодится». Она достала из кармана вот эту берестяную коробочку, подобрала прямо из-под ног сосновую шишку, воткнула её в небольшое отверстие на крышке и протянула мне. Я взял коробочку и спросил: «А что с ней делать?» Она мне говорит: « Это думна. На болоте поставишь, вопрос задашь, получишь на него ответ. На мелочи не распыляйся, сам поймёшь, когда в ней надобность возникнет». Вот так эта коробочка у меня и оказалась.
– А Реквиля? Она тем летом умерла? – Спросил Гена.
– Да. Мы с Лидой ещё несколько раз успели к ней прийти, а один раз пришли, а дом заколочен. Вот так мы и поняли, что её больше нет.
– И как эта думна работает? – Спросил Сакатов – И где именно на болоте её надо оставить?
– Так как у меня нет связи с духами, которая была у моего отца, я думаю, что ответ должен прийти во сне. А оставим думну мы просто на краю болота. Там, где её мне отдала Реквиля, она мне ведь никаких дополнительных инструкций не оставила.
– А кто ответит Вам? – Спросил Дениска – Реквиля?
– Я думаю, Реквиля направит мой вопрос тому, кто знает, что ответить. А может и сама. – Подумав, сказал Николай Александрович – Я часто вспоминаю её. А однажды мне она приснилась, всего один раз. Будто она, как прежде при жизни, ходит по болоту, собирает там что-то, а я её спрашиваю: «Реквиля, а почему Вы людей никогда не лечили?» А она смотрит так на меня, грустно-грустно, и отвечает мне: «Я только этим и занималась, людей лечила. Просто люди этого не знали». Вы не представляете, как я жалею, что не ходил за ней и не спрашивал про всё на свете, про всё, что всегда хотел узнать. Мне кажется, ей многое было открыто.
– Но ведь у Вас был Ваш отец, уж он-то точно не меньше Реквили знал. У него же вы спрашивали. – Спросил Сакатов.
– Да, конечно. И я, благодаря ему, очень много понимаю и вижу. Но Реквиля была другая. Как бы это сказать… Она совершенно из другой сказки. Смешно, конечно, я объясняю, наверное, не понятно.
– Нет, почему, я вас прекрасно понял. – Кивнул Сакатов – Чувствуются разные культуры. Шаманизм на одном плане бытия, а ведовство – на другом. Земля одна, природа одна. По-большому счёту, и цель у них одна – очищение. Очищение живой природы, частью которой является и человек.
– Так что, пойдём на болото? – Нетерпеливо спросил Гена – Неизвестно ещё, как скоро нам ответят.
Мы все поддержали его и засобирались. Николай Александрович надел сапоги, курточку, коробочку убрал в рюкзак и мы пошли на болото. Несмотря на небольшую храмоту, Николай Александрович шёл бодро, ловко лавируя между кустами. Я подумала, что это просто редкий лес, и даже сначала не поняла, что мы уже на болоте. Только кочки, сухие и круглые, указывали на это. Но зато мы все сразу почувствовали небольшую тревогу, даже Дениска признался, что рад, что здесь не один оказался, и что вокруг светло. Николай Александрович огляделся, и повёл нас к месту, где Реквиля когда-то ему вручила коробочку. Несколько раз на нас налетал сильный порыв холодного ветра, просто шквалистый, хотя в городе сегодня было тихо. А потом мы услышали лай собаки. Николай Александрович, который шёл первым, резко остановился, я чуть не налетела на него. Собака лаяла и лаяла. Николай Александрович повернулся к нам. На глазах его были слёзы. Может, конечно, это ветер, но он тихо сказал:
– Это Тузик лает. Я никогда в жизни не спутаю его лай ни с кем.
– Как такое может быть? – Удивилась я.
– Не знаю, может это Реквиля напоминает мне, что всё в порядке, она помнит про свой подарок. – Грустно ответил Николай Александрович.
Мы пошли дальше, а лай потихоньку пропал, как и порывы ветра. Снова вернулась тёплая и безветренная погода. Солнце, хоть уже и направилось на запад, к горизонту, но ещё ласкало нас своими тёплыми лучами. Тревога осталась, но под солнцем она уже не так давила. Чахленькие берёзки и сосёнки росли редко, и было далеко видно, и мы имели представление, какое огромное пространство занимает это болото. Иногда попадались небольшие островки нормального леса среди кочек, росшие на каком-нибудь небольшом пригорке. Дениска догнал меня и спросил:
– Тётя Оля, тебе не кажется подозрительным, что все эти островки с лесом здесь одного размера и одной высоты?
– Разве? – Удивилась я – Нет, не заметила.
– Странное болото. И запах какой-то странный.
– Никакой не странный. Ты что, никогда раньше на болотах, что ли, не был? Пахнет болотной водой. И просто сырой землёй. Не нагнетай! Слышал, что Николай Александрович сказал, что не надо думать о плохом.
– А что тогда вон там дымится? – Он показал рукой вглубь болота впереди нас.
Я пригляделась. Да, там, где-то в сердце болота вился лёгкий дымок. Николай Александрович тоже посмотрел в ту сторону.
– Может, кто пикник устроил? – Предположил он – Лишь бы затушили, а то полно сухостоя, моментом всё вспыхнет.
– Давайте пройдёмся туда, посмотрим. – Сказал Гена – Время есть, да и крюк всего минут пятнадцать у нас займёт.
В это время снова залаяла собака, и теперь было понятно, где она лаяла. Для Николая Александровича, видимо, лай собаки оказался самым решающим фактором в выборе нашего дальнейшего маршрута, и он, кивнув согласно Гене, повернул к поднимающемуся столбу дыма. Идти стало гораздо тяжелее, кочки стали выше и чаще. Ноги никак не хотели попасть именно на кочку, а кочки, в свою очередь, не хотели, чтобы мы на них наступали, старались согнуться и отползти в сторону. Я всё-таки один раз зачерпнула в правый кроссовок чёрную вонючую жижу. Над моей головой что-то ухнуло, и я присела. Позади меня засмеялся Дениска.
– Болото как болото?
На очередном пригорке мы увидели почти догоревший костёр, обложенный небольшими круглыми камнями. Когда мы подходили, что-то мелькнуло в кустах, и мы увидели запутавшуюся в верёвке и в ветках грязную собачонку. Небольшая пушистая дворняжка, чёрно-белый окрас, но глаза! Вся боль отражалась в этих слезящихся и несчастных глазах. Увидев нас, собачонка закрутила хвостом и жалобно заскулила. Рядом никого не было. Николай Александрович опустился рядом с собачонкой и ласково заговорил:
– Да кто же тебя тут оставил, бедолага? Подожди, подожди, сейчас отцеплю тебя. И сколько ты тут сидишь? Проголодался, небось. Всё, всё, закончилось твоё заточение! Сейчас дам тебе кусочек колбаски. Как знал, что пригодится!
Он достал из рюкзака нож и перерезал верёвку, которая туго стянулась вокруг шеи собаки. Собака заскулила и отпрыгнула. Николай Александрович снова полез в рюкзак и достал оттуда два бутерброда с колбасой. Он немного откусил от бутерброда и протянул остатки собаке. Она подошла к нему, аккуратно взяла с руки бутерброд и моментально проглотила его.
– Смотри, какой воспитанный! – Сказал Сакатов – Голос!
Собака села, и тявкнула. Николай Александрович опять вздрогнул и погладил пса по голове, протянув ему второй бутерброд.
– Ну и что делать с тобой, приятель? – Спросил Николай Александрович у пса, который мигом проглотил и второй бутерброд и преданно смотрел на рюкзак – Мы с Лидой, после того как наш Тузик умер, клятвенно пообещали друг другу, что больше никогда не заведём собаку, уж больно любили мы Тузика, и очень страдали, когда его не стало.
– Хороший пёс! – Дениска погладил собаку и посмотрел на Николая Александровича – Так ведь он сам Вас позвал, а не Вы его завели. Это совсем другое. И лает он так же, как Ваш Тузик.
– Лида меня убьёт! Да ладно, не оставлять же его в лесу! Пойдёшь со мной? Домой! – Только Николай Александрович произнёс это волшебное слово «домой», собака запрыгала и завертелась вокруг него – А с именем как? Никак нельзя без имени.
– У него вокруг одного глаза чёрная шерсть, а вокруг другого – белая. Похож на пирата. – Дениска склонился к собаке и позвал – Пират! Пират!
Собака посмотрела на Дениску, склонила на бок голову и шевельнула хвостом. Николай Александрович развёл руками:
– Ну, Пират, так Пират!
Глава 3. Пират.
Мы пошли дальше по болоту, а Пират весело побежал впереди, постоянно оглядываясь на Николая Александровича, идёт ли он за ним. Сам он бежал уверенно, будто зная дорогу, куда мы направляемся. Мы прыгали с кочки на кочку, но потом место стало немного ровнее, и мы вышли на сухой пригорок. Николай Александрович остановился у высокой сосны с двумя верхушками. Он подошёл к ней, похлопал по коричневой коре и сказал:
– Место не перепутаешь, видите, какое приметное чудо тут выросло. – Он задрал голову и посмотрел на верхушки сосны – А когда я здесь видел Реквилю, сосна немного ниже была.
– И что, коробочку просто надо здесь оставить? – Засомневалась я – И ничего не надо говорить?
– Да, именно так, коробочку надо оставить. И надо вопрос правильно задать. – Ответил Николай Александрович – Если бы надо было что-то ещё делать, Реквиля бы мне сказала.
– Мне кажется, нам надо всем отойти, чтобы Николай Александрович сосредоточился, и не отвлекался больше ни на что. – Сакатов махнул рукой, и мы пошли по краю болота.
Николай Александрович присел возле сосны и начал развязывать рюкзак. Пират крутился возле него, стараясь просунуть в него нос, помня о бутербродах, которые появились именно оттуда. Мы отошли от сосны с двумя макушками метров на пятьдесят и остановились.
– А за столько лет эта коробка не разрядилась? – Забеспокоился Гена.
– Это же не телефон! – Успокоил его Сакатов – Мне всё-таки не до конца понятен этот процесс с ответом. И с вопросом, кстати, тоже. Мы что хотим узнать, про колдуна, который создаёт золотой круг, чтобы чего-то там добиться, или мы хотим узнать, как нейтрализовать действие именно этого золотого круга, который запустил болезнь Олега?
– И то и другое. – Ответила я – Мы хотим знать всё.
– А вдруг, можно задать только один вопрос? – Повернулся ко мне Дениска.
– Или задать вопрос, который касается только Николая Александровича, его жизни? – Подхватил Гена – И мы попусту теряем время, думая, что получим ответ на всё, что нас интересует.
– А что нам делать? – Пожала плечами я – Мы всё равно не представляем, что надо делать дальше. Поэтому сначала испробуем возможности коробочки. Даже Алексей Александрович не нашёл нигде рецепта против такого колдовства.
– Да. Даже я. – Скромно согласился со мной Сакатов – Я даже нашему главному консультанту звонил, Анне. Это хранительница артефактов с Алтая. – Пояснил он Гене – Последние пару сотен лет её семья собирает реликтовые вещи, которые могут принести проблемы людям, и хранит их, чтобы они не попали в руки тех, к кому они не должны попасть. И ещё у неё очень много литературы по таким вот волшебным болезням. Она, конечно, всё равно не теряет надежды, продолжает искать. Но это очень редкое колдовство.
Из-за деревьев показался Николай Александрович с Пиратом. Он подошёл к нам и Сакатов его спросил:
– Ничего необычного не произошло?
– Нет, кроме того, что наш Пират попытался её закопать своим носом поглубже.
Мы пошли обратно, и как только я сделала пару шагов, как всё перед моими глазами поплыло, и невидимый вихрь с силой оторвал меня от земли. И хоть этот полёт был ментальный, у меня закружилась голова, так резко он выдернул меня из моего тела. Я взмыла к верхушкам сосен и понеслась над болотом, понимая, что вопрос, который мы задали, дошёл до того, кто должен был нам на него ответить. Пейзаж подо мной резко изменился из солнечно-зелёного в коричнево-бурый. И лес застыл в тревожной неподвижности, следя за мной тысячью невидимых глаз. Через несколько минут я оказалась за болотом, перед сплошной стеной огромных вековых сосен. Не обычных сосен, а тех, которые растут в других мирах, созданных фантазией необычных хозяев. На краю леса стояли три человека. Они были высокие, даже очень высокие, на них были меховые накидки, а на головах их были накинуты капюшоны из тонких холщёвых тканей. Стоявший посередине старик был седой, с длинной белой бородой. Худое лицо его было бело, как и длинная борода, спускающаяся до самых колен. Глаза его были закрыты. Рядом с ним стоял ещё один старик, державший в своей руке посох, а с другой стороны стояла молодая женщина с чёрными распущенными волосами и в расшитом чёрными шёлковыми нитками платье.
Я оказалась прямо напротив них, и поняла, что старец видит меня, несмотря на то, что его глаза были закрыты. Женщина повернулась к нему и сказала:
– Ей не удержать железный кристалл.
Он склонил голову в знак согласия, но поднял руку, останавливая её, когда она попыталась продолжить разговор. Он обратился ко мне, и голос его был звучный, словно принадлежал молодому богатырю, а не такому седому старцу:
– Наша сестра обещала вам помощь, и мы готовы дать её. Но нам нельзя в ваш мир, а вы слабы, и не сможете дать железному кристаллу столько мощи, чтобы он зажёг очищающий свет.
– Мы только хотим узнать, кто сотворил золотой круг и для чего. И как вылечить человека, который нечаянно пострадал от него. – Сказала я, справившись, наконец, с пережитым только что волнением от полёта.
– Мы ведаем об этом. Нечестивое о́бло, которое появилось пред одним из вас, сотворено для того, чтобы сбить со следа Дюббука, странствующего демона, который приходит получить плату с тех, кто обращается за помощью к полуночным силам. Но тот, кто вызывает обло, уподобляется хозяину, у которого загорелся один угол дома, а он пытается его затушить тем, что поджигает другой угол. Дорога́ цена за такую помощь. Этот несчастный отдал в уплату за такую неблагонадёжную защиту один час каждого своего дня.
– Как это? – Изумилась я.
– Чем ты можешь заплатить тому, у кого нет своего тела, но есть только дух? Что ты можешь предложить ему, чтобы он откликнулся на твою просьбу? Ду́хам не нужны земные богатства, им не нужны слуги, им не нужна благодарность от человека. Их мир загадочен и не понятен вам, людям. Они могут спать веками, а могут сотрясать земную твердь. Могут создавать сияющие сокровищницы, а могут стирать драгоценные алмазы в пыль. Но Духи не всесильны, их связывают незыблемые законы сотворившего их. И как бы человек не был бессилен пред ними, у него есть то, чего никогда не было и не будет у Духа. Свобода.
– И что даст Духу этот час свободы? – Спросила я – Он может творить всё, что захочет?
– Нет, он никогда не будет творить, что захочет. Он может воспользоваться свободой, не нарушая своих пределов. Видимо, для чего-то очень важного понадобился Духу этот час, раз он решился помочь колдуну.
– А что в этот час чувствует колдун?
– А что ты бы чувствовала, когда привычного мира вокруг тебя не стало?
– Не знаю. Страх, наверное.
– Нет такого слова в человеческом языке, в котором можно уместить то, что в это время чувствует такой человек. Не будет больше для него покоя, он всегда будет со страхом ждать следующего дня, проклиная себя за то, что он отказался от самого ценного своего дара, дара распоряжаться своей жизнью. Даже всего на один час. Безумие – вот что ждёт его.
– Но как всё это остановить?
– Это может остановить сам Дух, когда исполнит то, что задумал. Или судьбу колдуна перехватят другие руки, более сильные, чем у того, кто отнял у колдуна его час.
– Что же нам делать? – С отчаянием спросила я – Сейчас из-за этого колдуна погибает человек, вина которого только в том, что его любопытство привело к тому чёртову золоту. Вы сказали про какой-то железный кристалл, он нам может помочь?
– Кристалл рушит все колдовские связи, вызванные с помощью Духов. Но в вашем мире, чтобы его воззвать, надо обладать большими силами. Тебе не достучаться до него.
– Значит, всё-таки есть способ разрушить влияние золотого круга?
– Всегда есть сила, которая может остановить другую силу. Но на земле создан мир для вас, для людей, и магия там не желанная гостья.
– А если бы я привела того человека сюда? Вы бы могли ему помочь?
– Да. Но ты не сможешь его привести сюда.
– Почему?
– Он в руках Дюббука. Демон терзает его, питается его болезнью, его страданиями, пока не погубит совсем. И только тогда он поймёт, что это не тот, к кому он пришёл за платой. Дюббук не даст ему приблизиться к нашим границам.
– А как демона можно отвлечь, пока человек жив?
– Показав ему колдуна.
– Значит, надо сначала найти колдуна, как-то открыть его демону, и только после этого привезти к вам для исцеления нашего Олега?
– Да. И пусть мы уже давно ушли с земли людей, все наши знания остались с нами, мы поможем человеку.
– А как мы найдём колдуна?
– Мы вам послали помощника.
– Какого?
– Сегодня вы его спасли.
– Собака? Он наш помощник?
– Да.
– Так вы знали, что мы будем искать колдуна?
– Отсюда видно многое. И предупреждая твой следующий вопрос, скажу, что открыть демону колдуна вы сможете только в тот час, которым он расплатился с Духом.
– Я не представляю, как мы сможем просто так взять и отдать человека демону.
– Ваш друг не первая жертва колдуна. Был ещё один. Но ему уже никто не поможет, демон завершил своё дело. Вам решать. У колдуна уже не осталось и половины его сил. Когда он отдаст свой час, он будет не опасен для вас, надо просто произнести его имя. Ты получила ответы на все свои вопросы?
– Да. А можно ещё узнать, кто такая Реквиля? Почему она решила помочь нам?
– Реквиля прожила на земле двести лет. Она добровольно пришла на землю, ведомая своей чистой душой. Когда-то, тысячи лет назад, она служила в храме Плачущих Душ, помогая людям, потерявших своих близких. Каждую историю, каждую судьбу, она переживала, как свою собственную. Но так случилось, что сама она погибла, когда враг добрался до ворот храма, и только она одна вышла защищать своих подопечных. За такое бескорыстное служение, ей была дарована ещё одна жизнь, только не обычная. Она приобрела способность видеть несправедливые обиды, нанесённые человеку. Она не могла исправить ошибки человека, это мог сделать только сам человек, но она ему открывала его силы, приходя к нему во сне. А вам она помогла, потому что заглянула в будущее и увидела несправедливость, которая случится через много лет.
– А что это за храм Плачущих душ?
– Мы – очень древняя раса. Когда-то, почти три тысячи лет назад, на этом месте стоял великий город. Белые башни его были видны далеко, и только высокие горы могли сравниться с ними в сиянии и великолепии. Это был гимн нашей науке, нашему мастерству и трудолюбию. Долгие столетия мы копили свои знания, передавали их детям, чтобы те передали своим детям. Мы думали, что так будет вечно. Но постепенно наша раса старела, и прежняя неиссякаемая жажда знаний сменилась на холодное равнодушие и упадок, чем и не преминули воспользоваться дикие племена, которые пришли с запада, гонимые голодом и своими кровожадными инстинктами. Пал великий город, и только небольшая горстка людей спаслась, уйдя далеко на север, в холодные и негостеприимные пустынные земли. Там мы снова заложили город, но боль утраты была очень велика, люди помнили обо всех своих погибших родных, и так никогда и не оправились от тяжёлых потерь. Для всех страдающих мы возвели храм Плачущих Душ. Но и туда добрались орды дикарей, после того, как разорили и разбили наш старый город. Реквиля служила в том храме, там она и погибла.
– Николай Александрович до сих пор помнит её и очень ей благодарен.
– Она знает. Если это был последний вопрос, тогда возвращайся к себе, тебя там ждут.
– Спасибо вам. От всех нас.
И снова вихрь поднял меня над хмурым миром, закрутив меня в воздухе, потянув за собой, и я бросила последний взгляд на три высоких фигуры, стоящие возле леса.
Я открыла глаза, и увидела себя сидящей возле сосны, а рядом сидел Дениска. Увидев, что я открыла глаза, он радостно закричал:
– Алексей Александрович! Тётя Оля очнулась. Прилетела обратно. Ты где была? – Спросил он меня.
– Подожди, дай прийти в себя. – Отмахнулась я.
Вокруг меня собралась вся наша команда. Сакатов с Дениской уже привычны к тому, что я могу вот так, неожиданно, мысленно улететь куда-то, а Николай Александрович с Геной смотрели на меня очень настороженно. Но видимо, Сакатов всё-таки их просветил немного, поэтому они были готовы к моему рассказу. Я только попыталась удобно усесться у сосны, как ко мне прибежал Пират, и я, не успев отвернуться, вынуждена была почувствовать всю глубину его радостных чувств. Он успел лизнуть мне щёку и нос. Я погладила его спину, почесав за ухом.
– Пират, я знаю кто ты. Ты посланец. – Сказала я, вызвав недоумение у всех – Ты у нас сейчас очень ценный член команды, пожалуйста, не подведи.
– Тётя Оля, ты это серьёзно? – Только и смог сказать Дениска.
– Абсолютно. Это на самом деле не простая собака, это проводник, который приведёт нас к колдуну.
– А если бы мы его не спасли? Просто прошли бы рядом? – Спросил Сакатов – У нас бы не было помощника?
– Да. Это лишний раз подтверждает истину, что надо всегда делать добро.
– Ольга Ивановна, – Николай Александрович посмотрел на меня – Ты видела Реквилю?
– Нет, но я теперь знаю, кто она.
Я рассказала им о древних жителях этих мест, и о том, как мы можем помочь Олегу, и мои спутники взбодрились.
– Мне нисколько не жалко колдуна, пусть чёрт его поберёт, как он того и заслуживает. – Твёрдо заявил Гена – Ни в коем случае не будем отказываться от этого плана. В конце концов, этот колдун сам выбрал себе такую дорожку.
– Согласен. – Кивнул Сакатов – И не будем забывать, почему его ищет демон. До того, как он вызвал этот золотой круг, он ещё делал какие-то мерзости, раз к сатане обращался. Я не думаю, что он просил о мире во всём мире и о всеобщем благоденствии.
– Легко сказать! – Сказал Николая Александрович – Одно дело теоретически быть к этому готовым, а другое дело, на самом деле отдать демону человека, даже если он самый мерзкий на земле. Не знаю, как у нас это получится.
– А если бы у вас была возможность отдать Гитлера в сорок первом году сатане, вы бы это сделали? – Дениска аж подпрыгнул.
– Конечно! – Хором ответили мы все.
– Вот! – Довольно сказал он – Значит, не надо жалеть врагов. Каждый преступник является в своём роде Гитлером.
– И откуда у тебя такие непробиваемые аргументы? – Удивилась я – Вас что, этому в университете учат?
– Жизненный опыт. – Ответил он.
– А как мы будем искать колдуна? – Спросил Николай Александрович – А если Пират просто будет бегать по городу, принюхиваясь ко всем?
– Что-то мне подсказывает, что Пират знает, куда надо идти. Предлагаю просто проследовать за ним, предварительно отдав ему команду, что надо искать. – Сказал Сакатов – Да, Оля?
– Мне кажется, это будет самое правильное. – Согласилась я – Единственно, чего я боюсь, так это то, что колдун живёт в другом городе. Иначе мы до зимы будем идти по следу.
Мы все повернулись к Пирату. Он спокойно сидел, не сводя глаз с рюкзака. Николай Александрович усмехнулся и потрепал его по загривку.
– Как только придём в город, я тебе обещаю, зайду в первый же продуктовый магазин и куплю тебе собачий корм. – Весело пообещал он.
Пират энергично забил хвостом, принимая обещание. Мы встали, Николай Александрович надел рюкзак и скомандовал:
– Ну что, веди нас, посланец. Пират, искать!
Пират соскочил, и побежал, принюхиваясь к земле. Мы не ожидали, что наше путешествие так резво начнётся, но Пират, пробежав вперёд, остановился и оглянулся на нас.
– До чего же умный пёс! – С восхищением выдохнул Дениска – Если бы не моя мама, я бы его с собой взял.
– У него уже есть хозяин. – Напомнила я.
– А мы бы дали право выбора самому Пирату. Он, может меня бы выбрал! – Не сдавался Дениска.
– У тебя колбасы нет. – Засмеялась я.
– Он выше этого!
Мы вошли в город такой необычной процессией, что на нас оглядывались прохожие. Впереди бежал Пират, помахивая хвостом, и обнюхивая перед собой дорогу. За ним спешили мы, вытянувшись в цепочку. Николай Александрович сдержал слово, зашёл в магазин и вышел с двумя пакетами собачьего корма. Пират с благодарностью проглотил его, вылизав все внутренности пакетов. Дальше побежал он намного веселее.
Первое наше разочарование настигло нас, когда Пират добежал до пятиэтажки, остановился у двери в подъезд, и спокойно разлёгся перед ней. В подъезд заходить он категорически не захотел. Нам ничего не оставалось, как тоже стоять перед подъездом. Гена заглянул в подъезд и вышел, сказав нам, что на площадке четыре квартиры. Одно дело, когда частный дом, а другое дело, когда в подъезде двадцать квартир.
– Будем сидеть у подъезда и ждать, когда он выйдет. – Спокойно сказал Николай Александрович – Пират его узнает, и мы тут же его сцапаем.
– А вдруг тот час скоро настанет, и он появится только после него? – Беспокойно спросил Гена – Мы могли бы прямо сегодня его отправить к чёртовой бабушке.
– Может колдун пока не дома? – Предположила я – Поэтому Пират и расположился не у дверей квартиры, а здесь.
– А давайте-ка не будем стоять здесь толпой и привлекать к себе излишнее внимание, громко обсуждая нашу операцию. – Сказал Сакатов – Оставим здесь кого-нибудь одного, например, Дениску. Пусть он один сидит с Пиратом, а мы отойдём подальше. Как только Пират нам покажет колдуна, тогда и подумаем, как нам к нему поближе подобраться. Может прямо у подъезда его и прихватим.
– Я пойду за машиной к деду. – Сказал Гена – Проще будет колдуна затолкать в машину, чем тащить его на руках через весь город. Нас самих тогда в милицию загребут, если колдун будет сопротивляться. Лишь бы дедовский «Москвич» завёлся.
Мы согласились с ним, выбрали место, где можно стоять толпой, и расположились на остановке автобуса, а Гена пошёл за машиной. Дениску нам хорошо было видно. Он сидел у подъезда на низком заборчике из трубы, уткнувшись в свой телефон. Пират несколько раз прибегал к нам, но Николай Александрович отводил его обратно к подъезду. Гена сходил в магазин, всем принёс по мороженке, даже Пирату досталась, и он с удовольствием её проглотил, а потом долго облизывался и смотрел на Дениску, не понимая, как можно так долго есть. Денис не выдержал его взгляда, и отдал остатки Пирату.
