Надежда Храмушина
Лазутчик
– Только выключим, тот железо начинает рвать. Смотри! – Сергей показал на огромную щель между листами. – И когда успевает! И начал чаще свистеть. И пытается в эту щель свои крючки выставить. Похоже, сетку он уже порвал, и проволоку металлическую тоже перегрыз. Вся клетка ходуном ходит. Прыгает он в ней. Мы её ещё тремя брусками к стенке закрепили, иначе уронит клетку. Нет, правда, надо его прихлопнуть, никаких сил уже нет слушать поочерёдное завывание то пилы, то его.
Мы рассказали про то, как погибла княжеская дружина, и Сергей проникся этим рассказом так, что тоже выразил желание участвовать в раскопках и перезахоронении.
Рита спала в гостевом домике. Новостей от Фёдора Викторовича не было. Он не звонил, и в окрестностях не показывался. Сергей нас всех отпустил спать, потому что на смену ему через час придёт Радик, с кем-то из старшеклассников, их сменит Виталий Александрович, тоже со старшеклассником. Молодёжь очень помогала, она с удовольствием дежурила возле клетки, и желающих дежурить не убавлялось. Мы с Анной разъединили связные камни, и она отправилась к себе отдыхать. Иван довёз до дома сначала Татьяну и Сакатова, которому та выделила веранду для проживания, потом довёз нас с Ильёй и Дениской к дому Фриды Анатольевны, а сам поехал к себе домой.
Фрида Анатольевна нам оставила на столе целое блюдо салата, но у нас никого не было аппетита, все устали.
– Тётя Оля, как я хочу так же переноситься в другое время, и в другие миры! Я хочу это всё видеть своими глазами! – Сказал мечтательно Дениска, когда мы заходили во двор. – Пожалуйста, научи меня тоже!
– Для этого надо хорошо учиться! – Назидательно сказал Илья – И помогать маме и папе.
– И выносить мусор, и не сидеть долго в телефоне. – Продолжил Дениска с такой же интонацией – Ты мне скажешь, как ты настраиваешься на такой скачок?
– Дениска, я вообще ни на что не настраиваюсь. Даже не знаю, как это происходит. – Видя, как он расстроился, я добавила – Обещаю тебе, я постараюсь запомнить, как это происходит.
Он приободрился, и мы, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по своим комнатам.
Я долго лежала без сна, снова и снова переживая тот бой. Перед моими глазами всплывала картина жестокого истребления людей. И восьмилапый, поблескивающий в свете луны металлическим отливом, улетающий на свист невидимого хозяина. Как я ни вертелась, стараясь ни о чём не думать и быстрее заснуть, но не могла. Я вышла на улицу и села на крыльцо. Сколько ещё таких битв произошло на земле, сколько людей так безымянно покоится под нашими ногами?
Где-то далеко посветлел край неба. Утренняя прохлада опустилась на мои плечи, и я замёрзла. Но уходить не хотелось. Я всё ещё была там, на поляне.
Глава 9. Музыкальная пауза.
– Оля, Оля, вставай! У нас гости! – Тряс меня Илья за плечо.
– Кто? – Я с трудом открыла глаза – Уже утро?
– Фёдор Викторович, собственной персоной. Он подъехал к дому Людмилы Терентьевны, а Тамара увидела его и позвонила. Серёга сейчас с ним. Говорит, чтобы ты пришла.
Я села, но не проснулась. Мне снился сон, в котором я искала и не могла найти лестницу, чтобы спуститься с высокого здания, где я была на самом последнем этаже, и тяжёлые облака закрывали от меня землю.
– Давай быстрее, я тебя на улице жду. – Илья вышел из комнаты.
– Позвони Сакатову! – Крикнула я ему вдогонку.
Весь мой организм ещё спал, протестуя и не веря, что был так бесцеремонно разбужен. Почему Фёдор Викторович приехал с утра? Мог бы и попозже, днём, например. Я оделась, пошла к умывальнику, чтобы умыться, и посмотрела на себя в зеркало. Боже! Ещё одна такая бессонная ночь, и я совсем перестану в нём отражаться. Фрида Анатольевна, которая совсем уже оправилась от своей болезни, резво хлопотала на кухне. Я глотнула горячего чая, и выскочила во двор.
– Он один приехал? – Спросила я Илью.
– Не знаю, Серёга сказал, чтобы ты быстрее пришла, больше ничего не сказал. Не выспалась?
– А ты?
– Не переводи стрелки, у тебя глаз совсем не видно, будто ты подсматриваешь, а не смотришь.
– Спасибо.
Мы подошли к дому Людмилы Терентьевны, где на лавочке, рядом с Сергеем, сидел худой мужчина в сером костюме, держащий на коленях портфель. Седые волосы обрамляли его высокий лоб, изрезанный глубокими морщинами. Глаза его выдавали настороженность и беспокойство. Мы поздоровались, Сергей нас представил, и сказал мне:
– Фёдор Викторович утверждает, что Маргарита Чемыхина ему вчера позвонила, и сказала, чтобы он её забрал.
– А я слышала, как она Вам говорила, чтобы Вы забрали у неё медальон. – Я посмотрела на Фёдора Викторовича, но ни один мускул не дрогнул у него на лице.
– А это! Так, безделушка, может себе его оставить. А в чём, собственно, дело? Что случилось?
– Да много чего случилось. Мы хотели бы от вас услышать. Расскажите нам, для начала, про это ваше волшебное семечко, которому не сиделось на грядке.
– Не понимаю, о чём Вы! – Он хмыкнул – Если Маргариты нет здесь, или она раздумала ехать, тогда я один поеду, я ведь не задержан?
– Задержан, – Сергей встал и пошёл к своей машине – до выяснения обстоятельств. Сейчас составим протокол задержания, сообщим прокурору, и произведём допрос. Всё, как положено.
– Потрудитесь сказать, в чём я виноват? Пока не доказано обратного, я невиновен. – С Фёдора Викторовича слетела маска снисходительного достоинства, он начал заметно нервничать – Сначала мне объясните, что здесь произошло, а потом и спрашивайте!
– Нет, всё наоборот. Мы спрашиваем, а Вы даёте разъяснения. – В голосе Сергея зазвучал металл, он не шутил – Ольга Ивановна, что мы хотели узнать у уважаемого Фёдора Викторовича?
Я присела на лавку к уважаемому Фёдору Викторовичу, он развернулся ко мне, всем своим видом показывая непонимание.
– Фёдор Викторович, сначала расскажите, откуда у вас появилось это зёрнышко, которое Маргарита подсунула своей сестре, чтобы она посадила его в своём огороде.
– Да какое зёрнышко? На какой огород?! – Он театрально развёл руки – Я не знаю, уверяю вас, ни о каких зёрнышках. Мы с Ритой знакомы очень давно, она ещё тогда в гостинице работала. Я проникся пониманием к её проблемам, познакомил её с таким же одиноким мужчиной, они сейчас вместе живут, оба довольны. Она меня один раз возила на экскурсию в заповедник, я, знаете ли, люблю природу. И всё. Не знаю, что она вам там навыдумывала про меня. Какие-то сказки про зёрнышко. Ха, вы взрослые люди, понимать должны.
– Мы бы с Вами с удовольствием вместе посмеялись над сказкой, да только этот сказочный персонаж убил человека.
У Фёдора Викторовича вытянулось лицо, он нервно начал сжимать свои пальцы.
– Сестру Риты, Людмилу Терентьевну. Поэтому нам нужно знать про него всё. – Продолжала я – Откуда, кто, зачем. И не бойтесь нам говорить правду, мы уже в курсе многого. Не хватает некоторых деталей. Поэтому в Ваших интересах рассказать нам всё начистоту.
– Я сочувствую горю Риты, но я причём? – Похоже, он действительно был не в курсе, такое удивление не сыграешь – Я, правда, не понимаю. Как её убили?
– Давайте сначала мы будем задавать вопросы, – Снова напомнил Сергей, стоявший у машины – Маргарита Чемыхина уже дала показания.
– Да что я вам расскажу! Я сам ничего не знаю! – Голос Фёдора Викторовича предательски задрожал – Ничего я не знаю!
– Вы знаете, что за существо выросло из этого зёрнышка? – Спросила я.
– Нет! Ничего не знаю про зёрнышко чёртово ваше, и не имею представления ни о каком существе! Если у вас есть против меня улики, везите меня в отделение, и там спрашивайте. Бред сумасшедшего какой-то!
– Ну да, мы сумасшедшие. – Илья подошёл к нему ближе и склонился почти к самому его лицу – Я предлагаю запереть его с этим чёртовым зёрнышком в одном помещении. Тот как раз проголодался, курей мы ему не даём, доски ему надоели. А?
– Это произвол! Я сейчас позвоню и вызову полицию.
– Я уже здесь. – Охотно ответил Сергей – И как Вам сервис?
– Я буду жаловаться. – Он сделал попытку встать, но Илья снова его посадил – Вы пожалеете, что связались со мной. Я ни в чём не виноват, я этим утром приехал в эту деревню впервые, и раньше здесь никогда не был. Так что идите к чёрту со своими зёрнышками!
– Так нам с вами по пути! Значит, идём вместе к чёрту? – Илья сел с другой стороны Фёдора Викторовича.
– Фёдор Викторович, – снова заговорила я – что бы вы сейчас ни говорили, но мы знаем, как это зёрнышко попало сюда, как Вы передали удобрение, а потом медальон. Знаем про Вашу хозяйку, для которой Вы делаете работу. Назу. Мы всё знаем. От Вас нам надо только, чтобы Вы рассказали про этого … беса, который вырос здесь.
Подошёл Сакатов.
– Оля, прервись. Надо Анну позвать. Похоже, у неё очень важные новости.
– Идите, Ольга Ивановна, – кивнул Сергей – мы пока посидим здесь, подумаем.
Мы пошли к дому Фриды Анатольевны, где я достала связные камни и вызвала Анну. Она тут же появилась перед нами, в руке своей она держала толстую тетрадку.
–Не хочу вас огорчать, – сходу начала Анна – но придётся. Уничтожить мы Лазутчика не можем. Долго держать тоже, он в любой момент может провалиться, в прямом смысле, туда, откуда пришел, под землю. Он по природе своей элементал. Но если бы Рита приставила к его голове медальон, он бы получил, так сказать, новые опции, и стал бы мелким бесом. Но он не получил эти опции. Вот что я нашла у деда в сундуке. Можно сказать, краткий курс по демонологии. – Она открыла тетрадь и начала читать – Бесы могут попадать на землю, и делают это регулярно. Есть несколько способов, как они это делают. Первое, их вызывают сами люди через магические ритуалы, или с помощью контакта с мёртвыми, которые при жизни связаны были с кем-то из демонов. Но потом от этого беса людям никогда не избавиться. Если бесу один раз показать путь, он всегда будет им пользоваться, и уже не зависит от человека, хочет он этого, или нет. Бес на земле бестелесен, поэтому ему нужно тело. Самое лучшее для беса тело – это любой элементал, любая сущность, которая примет его в себя, и не будет этому сопротивляться. Бесов вызывают обычно затем, чтобы от них что-то получить. Богатство, власть, здоровье. Всё это бесы охотно предоставляют тем, кто их вызвал. Поэтому, люди думают, что бесы служат им. Но это большая ошибка. Бес делает одну услугу, а потом из человека высасывает всю его сущность, отравляет душу и забирает с собой. Зачем это нужно бесу? Так он продвигается по своей иерархической лестнице. Чем больше душ, тем сильнее он становится, тем лучшее место он занимает подле своего хозяина. Иногда бесами пользуются демоны подземного мира. Это второй путь попадания на землю. Демоны помогают бесам попасть к людям, и там они выполняют их поручения, подпитывая их своей силой. Демоны тоже стремятся оказаться на самом верху адской структуры. Верховных демонов не так уж и много, и каждый из них за что-то отвечает. Но ад есть ад, и своры между демонами не так уж и редки. И когда один демон пытается занять место другого демона, он сначала пытается дискриминировать его в глазах их владыки, ослабить его, чтобы потом занять его место. Вот тут и нужны бесы, как разменная монета для крупной сделки. Для выполнения задания, беса буквально создают заново, придавая ему нужные для данной его работы навыки. Потому что бесы не так умны, как демоны, зато умелы в своих злодействах. Есть ещё третий путь для бесов, это человеческие пороки. Человек, у которого ничего человеческого не осталось, сам становится вместилищем для бесов, иногда к такому человеку прилепляются не один и не два беса, а десяток, и это разрывает его, он сходит с ума. Помните, мы говорили про растение сутту, которое растёт на месте природных или рукотворных сокровищ? Это элементал, который, если его не разбудить, просто будет сидеть над своими сокровищами, питаясь от них энергией, неважно какой, плохой или хорошей. Но не зря друиды старались искоренить этих элементалов, они знали, что при соответствующем ритуале, сутта может превратиться в того, кто начнёт губить человеческие жизни, разжигая в них раздор и жадность. Видимо, для этого и появился у нас здесь Сутта. Судя по всему, Назе надоело быть на побегушках у Морены, она решила собрать жатву, чтобы укрепиться в новом статусе, такой же полноценной госпожой. И тут начинается самое интересное. То ли хитростью, то ли ещё каким лукавством, но когда-то раньше удалось Назе втянуть Книаяна в свой план, и он оставил свой пост. Помог, но не довёл дело до конца, был призван хозяином обратно к своим обязанностям, и Назе не достались души, на которые она очень рассчитывала. Но у неё остался медальон Книаяна, который должен помочь ей собрать те души, которые она не получила. Я думаю, что вслед за Книаяном, Назу тоже вернула к себе её госпожа, Морена, поэтому она и не смогла раньше забрать эти души. Сейчас она вернулась за ними. Сама Наза этого не может сделать. Ей нужен помощник, который сможет взаимодействовать с этим медальоном. И все эти долгие годы, пока Наза находилась у Морены, княжеская дружина маялась между мирами, закрытая от всего мира вечной тьмой. Нам нужно помешать Назе забрать их, а как это сделать, я пока не знаю.
– А как удалось Книаяну пленить души? – Спросила я.
– Я же говорила, что Книаян – самая тёмная лошадка из демонов. Может, из-за того, что он стоит у ворот, у него есть такая сила, которая затягивает души в ад. Ворота в ад – это не какая-то статическая конструкция, застывшая на одном месте. Ворота в ад – это любое место, откуда забираются несчастные души. Но когда Книаян улетел с той поляны по зову хозяина, он не успел открыть ворота в ад, но и не дал им шанса уйти совсем от него. Они словно в мороке.
– Вот нам и пригодится этот медальон. Только надо правильно им распорядиться. Ты так же подумала? – Спросил Сакатов Анну.
– Не знаю, сейчас надо мне дочитать хотя бы до конца это. – Она показала на тетрадку – Я к вам заторопилась, и даже некогда было до конца её просмотреть. Нам нужно обратно на поляну. Я чувствую, что всё должно произойти там.
– Мы же не знаем, как вывести их из морока. – Сказала я – Сначала нам надо узнать, как всё это должно происходить.
– Перезахоронить их может? – спросил Сакатов. – Отпеть их, как и положено. Крест поставить на могиле.
– Послушайте, а кто поёт над ними, такие чистые женские голоса? – Вдруг вспомнила я – Кто-то всё это время, почти четыреста лет плачет над ними, хочет им помочь!
– Оля, ты молодец! – Воскликнула Анна – Не всё потеряно, и те, кто их при жизни любил и ждал, до сих пор молятся о них. Мы должны спросить у них. Попросить у них помощи.
– А с Лазутчиком-то что делать? У всех голова уже трещит от пилы циркулярной. – Напомнила я. – И потом, он может привыкнуть к шуму, и не будет обращать внимания на него. А нельзя его завязать заговорённой верёвкой? Помнишь, ты заговорила верёвку, и она не отпускала полудемона?
– Эта верёвка может связать только человека.
– Так ты же однажды в пещере связала полудемона, он тоже не совсем человек был!
– Он был больше человек, чем демон. Нет, не будем рисковать, он просто перемахнёт через неё и убежит.
– А из коробки он точно удерёт, если пила не выдержит и сломается! И всё, ищи потом ветра в поле!
– Послушайте, а может ему музыку включить? – Вдруг сказал Сакатов – Нет, правда, я не шучу. Я просто где-то читал, как музыкой усыпили чёрта, когда он не хотел уходить из колыбельки с ребёнком. Давайте попробуем?
Мы с Анной разъединили связные камни, она опять улетела на свой Алтай, а мы пошли с Сакатовым к дому Людмилы Терентьевны.
Мы отвели Илью в сторонку, и я сказала ему, что нужно попробовать включить музыку, попробовать ею угомонить Лазутчика. Илья округлил глаза:
– Вы что, совсем сдурели? Сначала курицей его хотели накормить! Что ему тут, ресторан что ли? Чёрта в колыбельке они усыпили! Вы что думаете, он будет лежать и подсвистывать? Да клетка уже и так еле держится, её вон постоянно ребята подколачивают, заплаты из металла делают! Радик говорит, что эта тварь уже научилась железо профессионально отгибать. Жестянщик чёртов!
– Я думаю, Оля, надо классику ему включить. – Не унимался Сакатов – Такую, которая до костей пробирает!
– Ну да, – кивнул Илья – «Владимирский централ».
Но больше Илья спорить с нами не стал, и они с Сакатовым пошли к дому Радика.
Я подошла к Нелинскому, и села рядом с ним. Он заговорил, возмущаясь:
– Ничего не понимаю. Позовите Маргариту, пусть она при мне снова повторит всё, что тут вам наговорила. Ничего противозаконного я не делал, не понимаю, какие ко мне могут быть претензии. Это просто смешно.
– Да ничего смешного нет, Фёдор Викторович. – Сказала я – Мы уже знаем, что за зверь здесь и для чего. Если Вы не хотите нам помогать, дело Ваше. Но я бы посоветовала Вам пересмотреть свою позицию. Мы сорвём планы Вашей хозяйки Назы, и я думаю, она именно на Вас отыграется за свою неудачу. Вот тогда Вы и поймёте, с кем связались. А сейчас я Вам просто по-человечески дам совет, не отталкивайте нашу руку помощи, она Вам очень может пригодиться. Мы здесь все собрались не просто так, и у нас есть уже опыт борьбы с такими сущностями. Конечно, с вашей информацией, я не скрою, было бы нам намного проще. Но мы справимся.
Он повернулся ко мне и внимательно посмотрел на меня, а потом спросил:
– А Вы кто?
– Я просто человек, но год назад мне пришлось столкнуться с силами, про которые обычно говорят, что они волшебные, или магические. Как Вам будет угодно их называть. Они мне помогли в одном запутанном деле, примерно таком же, какое сейчас здесь происходит, помогли расправиться со злом, которое много лет терзало людей. Вот и всё. После этого ещё несколько раз я сталкивалась с выходцами оттуда, откуда пришла Ваша Наза. Как видите, я до сих пор жива, и собираюсь и дальше с ними бороться. Со мной здесь Алексей Александрович, которого Вы видели, он специалист по таким вот непростым вопросам, и наша информационная поддержка. Наш мозг. Есть ещё Анна, она на Алтае живёт, потомственная хранительница магических артефактов, тех, которые не должны попадать в руки людей. И кроме нас троих, ещё есть наши друзья, простые люди, без каких-то там способностей, но они верят нам и готовы идти с нами, куда бы нас ни завела такая непростая наша жизнь. А Вы на кого можете опереться? Кто станет с Вами рядом, когда Наза решит показать Вам своё настоящее лицо? У таких, как Наза есть только одна цель – это её цель. Поэтому, если хотите мне рассказать всё, что знаете, я с благодарностью Вас выслушаю, а если нет – бог Вам судья, мне надо идти, и пусть Сергей решает, что с Вами дальше делать.
– Вы что думаете, я по своей воле ей помогаю? – Тихо заговорил он – Да я рад бы сбежать от неё хоть на край света, и ещё дальше, да только не могу. Десять лет назад, мой друг, ныне покойный, позвал меня помочь ему перегнать машину из Владивостока. Я в то время развёлся с женой, и, как говорится, был в затруднительном материальном положении. С работой не клеилось, настроения никакого, вот я и решил, что дорога для меня будет самой лучшей терапией. Получили мы во Владике машину, и поехали на ней к нему домой, в Благовещенск. Это где-то полторы тысячи километров. Ехали не спеша, так как километров через сто в машине что-то застучало. К вечеру остановились на берегу Амура, решили там заночевать. В деревне, рядом с которой мы остановились, магазин был закрыт, поэтому мы на выезде, в крайней избе, купили у какой-то бабки продуктов, и даже дров для костра. Погода хорошая, места спокойные. Поплавали, поели, смотрим, та бабка к нам ползёт. Подошла и давай нас обвинять, что мы её обманули, денег меньше дали, она сразу не посмотрела, а только сейчас заметила, ну и так далее. Друг мой сначала пытался с ней спорить, а потом просто спросил, сколько надо ещё. Та говорит – пять тысяч! Мы с ним переглянулись, ну и бабка! Это за курицу, несколько картофелин, буханку хлеба и вязанку дров! Мы засмеялись с ним, начали шутить, как ресторан её называется, и сколько там у неё звёзд. А бабка, знай на своём стоит, говорит, что сразу нам назвала эту сумму, а если нам показалось дорого, то лучше бы тогда и не брали ничего. Друг достал пятьсот рублей из кошелька, протянул бабке и говорит: «Вот, даю тебе при свидетеле пятьсот рублей, и всё, отвали. Не люблю таких наглых, если бы ты мужиком была, по-другому бы сейчас с тобой поговорил». А бабка взяла деньги, и говорит: « Эх, милок, знал бы ты, от чего мог сейчас откупиться, так все деньги бы мне свои выгреб!» А потом ко мне повернулась: «Ну, а ты что? Сколько готов заплатить?» Я отвернулся от неё и пошёл плавать. Бабка сразу же ушла. Настроение она нам, конечно, подпортила, но мы потом уже смехом вспоминали про хитрый бизнес старухи. Сейчас я думаю, заплати ей мы тогда, как она просила, может, всё и по-другому в нашей жизни было. Посидели мы у костра, повспоминали студенческие годы, и спать пошли. Друг мой лёг в машине, а я в спальнике расположился рядом. Лежу, на звёзды смотрю, слушаю, как волны набегают на берег. Повернулся на бок, вижу, старуха та сидит со мной рядом и на меня смотрит. Я даже вскрикнул от неожиданности. А она мне и говорит: «Отработать надо то, что ты мне задолжал. Нехорошо долг копить, чертей дразнить!» Я хочу пошевелиться, а не могу, и сказать ничего не могу, как деревянный лежу. А она опять: «Дружок твой, не жилец, недолго ему землю топтать. Да и поделом ему, только о себе думает! Ты утром у него спроси про Маринку-то! Спроси, спроси! Он, когда за ней обещал вернуться, страшной клятвой поклялся. Может он и смеялся, да тот, кто держит эту клятву, шуток не понимает. Вот и пора держать слово своё, время пришло. Загубленный младенец платы просит». Бабка протянула ко мне руку, а в ней блеснул медный медальон. Говорит мне: « Давай правую руку, договор сейчас с тобой заключим!» И я, словно марионетка какая, протянул ей руку. Она положила мне на ладонь этот медальон, своей рукой накрыла его и крепко-крепко сжала мою кисть. Силища у этой старухи была, словно у мужика здорового. И ладонь моя запылала от жгучего огня, я корчился от боли, но крикнуть не мог, не мог скинуть старухину руку. Потом она убрала руку с медальоном и говорит: «Итак, Фёдор, теперь ты будешь служить моей госпоже. Если, конечно, тебе твоя жизнь дорога. Хотя, и если не дорога, всё равно придётся служить ей. А сейчас спи, завтра у вас дальний путь, отдохнуть надо!» И я тут же уснул. Утром, когда я встал, мой друг уже вскипятил нам чаю, сидит, бутерброды ест, отдохнувший, довольный. Я сначала на руку посмотрел – никакого следа от раскалённого медальона не было видно, но то место побаливало. Я сел напротив друга и всё выложил, что ночью со мной произошло. Он как жевал, так с открытым ртом и остался сидеть. Понял я, что про Маринку какую-то старуха в точку попала. Мы с ним побросали вещи в машину, и к бабке разбираться поехали. Подъезжаем туда, а дом бабкин стоит пустой, окна заколочены, к нему даже не подойти, так он бурьяном зарос. Стоим мы, словно громом поражённые. Только вчера мы были здесь, и дом стоял цел-целёхонек! Мимо мужик на велосипеде проезжал, мы его спрашиваем: «А где та бабушка, которая здесь живёт?» Он глаза на нас выпучил: « Да она уже лет двадцать тому назад умерла, после этого здесь никто не живёт, дом так и стоит пустой!» Видя, в каком мы состоянии, он спешился, подошёл к нам и говорит: «Что, ведьма и вас заморочила? Мы все вздохнули свободно, когда её не стало! Вся деревня боялась её!» Вот так я и стал рабом этой Назы. Она объявилась после того случая года через два. Я обрадовался было, что забыли про меня, или просто я им не нужен. Но нет, не забыли. Я работал в частной фирме, у которой был иностранный инвестор, платили хорошо, я дом себе купил, деньги у меня водились. Да и командировки постоянные были в Москву, Питер, Екатеринбург, Новосибирск, по всей стране летал. Мне нравилось. Дома меня никто не ждал, а тут постоянно новые лица, новая обстановка. Вот и объявилась эта Наза, как снег на голову. Я первый раз, когда её увидел, напугался, не скрою. Да и до сих пор боюсь. Она это чувствует, и не торопится улетать от меня, словно ей нравится, когда она видит страх в человеке. Первый раз она велела мне браслет выкрасть у одного человека. Он в Питере живёт, всяким антиквариатом занимается, подпольно. Мошенник, в общем. Когда она сказала, что браслет надо именно выкрасть, меня холодный пот прошиб. Конечно, я не ангел, но воровством никогда не занимался. Она так схватила меня за шею своими холодными прозрачными руками, что я понял, она не примет извинения, если у меня не получится. Я и не думал воровать, у меня деньги были, поэтому я собрал всю свою наличность и махнул в Питер. Нашёл этого старьёвщика, мы с ним сторговались, и я купил у него этот браслет. Браслет как браслет, какой-то ювелирный сплав, даже не золото, и украшен тонкой ковкой, словно мячики ажурные в него впаяны. Той же ночью, в гостинице, Наза у меня его и забрала. И сказала мне, что знает, что я не своровал, а купил его. Она сказал мне: «Это первое и единственное с моей стороны предупреждение тебе. Если я сказала, что надо украсть, значит так и надо. Если бы надо было купить, я бы так и сказала, что надо купить. В следующий раз не прощу». В тот год я ей ещё два браслета добыл. И я их воровал. Первый раз удачно, так как хозяйка браслета была старая, она и не заметила, как я его в рукав сунул, а со вторым браслетом хуже получилось. Там хоть хозяин его и был пьян, но мой нехитрый маневр заметил и полез драться. Еле тогда я ноги унёс. – Фёдор Викторович обтёр трясущейся рукой лоб, потом продолжил – Я хоть и не ювелир, но видно было, что браслеты хоть и разные, но они все словно из одной коллекции, или сделаны были одним мастером. Они были старые, сейчас намного красивее можно найти, но что-то в них было такое, как бы сказать, благородное, что ли. Третий браслет был именно тот, который и нужен был Назе. Она сразу вцепилась в него. Щёлкнула по одному из ажурных мячиков, он раскрылся, и оттуда упал чёрный сушёный комочек, она его схватила, и он исчез в ней. И тут же из воздуха на стол упали десять золотых монет. Она сказала: « Это тебе за работу. То, что я держу сейчас в руках, этому нет цены. Жди, скоро снова увидимся». А через месяц она появилась у меня дома и положила передо мной этот сушёный комочек и говорит: « Ты должен держать его во рту три дня. Ты не должен есть, только пей простую воду». Я держал его во рту, как она мне и приказала. Привкус был металлический, и пах он очень отвратительно, несколько раз я думал, что меня вывернет наизнанку. Днём ещё ничего, но я боялся, что когда засну ночью, то его проглочу. Поэтому эти три дня мне показались тремя годами. Через три дня Наза снова объявилась. Сразу подставила мне свою руку, и я выплюнул в неё этот чёрный сгусток, который стал намного больше. Она его изучала, я тоже не мог оторвать от него глаз. На её ладони лежало что-то, похожее на небольшой свитый рог. Она мне сказала: « Это часть панциря Левиафана, второго из великих герцогов, который собирал грешников, обращал их в камни, и выкладывал из них путь себе. Теперь это будет мой путь. Если ты мне поможешь, я дам тебе силу подчинять людей воле твоей, и не будет на земле равного тебе». Я слушал её, но сомнение в моём сердце не давало мне верить её словам. Знал я, что это ложь, что я нужен только для её поручений, и никакой власти мне никогда не видать. Она улетела, а я всю ночь читал про демонов, про этого Левиафана. И чем больше я узнавал про них, тем больше понимал, что эта Наза не часть их, а только желающая стать равной им. Я тогда ещё не знал, что она задумала, но точно знал одно – не уйти мне живым от неё, никогда не отпустит она меня. И вот, она снова принеслась с этой частичкой Левиафана, и теперь я должен был вырастить из него кубита. Кубитом называется существо, выращенное из фрагмента кожи одного из высших демонов, который посредством колдовского ритуала становится чем-то вроде младшего демона. Каждый день я капал на этого кубита несколько капель своей крови, и она впитывалась мгновенно в это отвратительное существо. Рядом с ним всегда должен был гореть огонь. Кубит рос очень медленно, он словно бы разворачивался, словно изнутри него что-то выползало, бесформенное, голое, холодное. Полгода, каждый день, я надрезал свою кожу между мизинцем и безымянным пальцем, как научила меня Наза, и выдавливал на него сначала пару капель, потом десять, а потом тридцать. И в один непрекрасный день у меня загноилась рана. Я не знаю, как это произошло, я всегда смазывал место пореза, берёг руку. А тут враз, словно чума на меня навалилась. Ночью поднялась температура, меня всего залихорадило, я стал пунцовый, и пока я совсем не отключился, я вызвал скорую. Когда она приехала, я уже еле дополз до двери, открыл им и свалился без сознания. Они меня забрали, увезли в больницу, там пока промыли меня, пока капельницы мне ставили, в общем, очнулся я через три дня. И сразу вспомнил про этот чёртов кубит. Я похолодел. Вот тебе и нет ему цены, я же его загубил. И подумал я тогда, лучше бы я умер. Всё равно она меня не оставит в живых. Выписали меня через неделю, я вернулся домой, а там нет этого кубита, пустая коробка. Как и следовало ожидать, ночью появилась Наза и схватила меня за горло. И только повторяла: «Ты его загубил! Ты его загубил!» Я просто закрыл глаза и ждал смерти. Но она меня не убила. Она достала откуда-то небольшой железный крючок, засунула мне его прямо через кожу туда, где солнечное сплетение и сказала: «Теперь ты каждый день будешь помнить, что такое боль, и как ты мне сделал больно!» Появилась она только через три года. Все эти три года я терпел боль, и не было возможности от неё избавиться. Когда я вначале решился достать его хирургическим путём, мне сделали рентген, и рентген не показал никакого постороннего предмета в моей грудной клетке. Я был в шоке! Я видел, как она оставила там крючок, я его ощущал каждый день, а эта тупая машина его даже не видит! Я похудел на тридцать килограмм, боль меня вымотала, и поэтому, когда Наза появилась у меня, я решил, что пусть она меня убьёт, но работать на неё я больше не буду. Она подлетела ко мне и достала этот злосчастный крючок из меня. И боль отступила! Честное слово, я был счастлив! Я готов был расцеловать её, хотя именно она была причиной моей боли. Она нашла новый способ вырастить собирателя душ. Её мёртвые слуги отыскали каким-то образом растение сутту, которое даёт за всю свою жизнь только одно семечко, и это семечко словно пластилин, из которого можно вылепить всё, что пожелает его хозяин. Ну, а остальное вы знаете. Я съездил в заповедник «Вишерский», меня Рита туда свозила, я взял это семя сутты, чуть не погибнув под завалом, так как, когда я пролил свою кровь на семя, землю так тряхнуло, словно монолиты под землёй сдвинулись. Я даже сразу побоялся вытащить его из стебля, думал, что ещё раз тряхнёт, но второй раз уже не так хлопнуло, только дым от растения пошёл. Потом отдал семя Рите. Медальон должен был завершить формирование сутты, да, видно, не судьба ему собирателем душ быть.
