Надежда Храмушина
Лазутчик
Людмила взяла бутылочку и благодарно посмотрела на Риту:
– Спасибо, никому не скажу.
– И не говори, что я приезжала к тебе, вдруг в лаборатории узнают о пропаже!
– Конечно.
Они ещё поболтали, Рита рассказала о своей жизни, но чувство тревоги не покидало её, поэтому она несколько раз замолкала, забыв, что рассказывала. Она сказала Людмиле, что у неё жутко разболелась голова, поэтому она сейчас выпьет таблетку, и посидит молча в тенёчке, дожидаясь своего поезда, а Людмила пусть возвращается домой. Людмила хотела остаться, но Рита категорически отказалась и они попрощались.
Она вернулась домой, и с этого дня она жила в постоянной тревоге. И сны стали ей сниться нехорошие. Она просыпалась среди ночи, вся мокрая от пота, и сердце стучало, словно барабан на параде. Она даже стала после таких вот срывов запивать их коньяком.
Через неделю они с мужем поехали в санаторий, и Рита радовалась смене обстановки и тому, что подлечит свои нервы. Там они целыми днями гуляли по окрестным лесам, ходили на процедуры, и к Рите вернулось опять чувство радости от своей жизни.
Однажды, забежав в номер, чтобы переодеться в спортивную форму, она увидела на своей кровати сложенный вчетверо листок бумаги. Она машинально развернула его, и из него выпал тонкий медный медальон, похожий на тот, которым Фёдор Викторович поставил ей на руку свой знак. Она села на кровать и начала читать записку. Там было написано, что она должна завтра же поехать к сестре. А ночью положить медальон на голову известного ей растения. Медальон должен вспыхнуть и остаться на зверьке. Через некоторое время он сам отпадёт от него, и Рите нужно его забрать и спрятать. Большим буквами было приписано: «Нельзя медлить!». С тремя восклицательными знаками.
Рита сжала медальон в руке. Как она сорвётся из санатория, не вызвав подозрения у своего мужа? Что она ему скажет? Им осталось пробыть здесь всего девять дней. Она может положить медальон на растение и потом, когда они будут возвращаться домой. Она просто скажет мужу, что хочет заехать к сестре. Он не будет против. И она спрятала медальон в сумочке. Все последующие дни она была, как на иголках. Предчувствие беды навалилось на неё, и она снова стала просыпаться среди ночи, вглядываясь в темноту, словно ожидая появление этой жуткой Назы.
В последний день в санатории она сказала мужу, что съездит к сестре на пару дней. Как и ожидалось, муж не возражал. Она вышла в Ощепково, а он поехал дальше. Рита посидела немного на лавочке, где она последний раз сидела с Людмилой, и тут же сама вздрогнула от слов «последний раз».
Она вышла на привокзальную площадь, подошла к парню, который сидел в стареньком Москвиче, открыв все двери, и он согласился отвезти её до Лепихино. Когда впереди показалась деревня, Рита неожиданно попросила парня остановиться, взяла вещи и пошла пешком. Пройдя немного, она завернула в лес, и села прямо на траву. Ноги отказывались идти дальше. Да что с ней такое? Она достала медальон. Что будет, когда она положит его на голову этого растения-зверя? Может выбросить его и будь, что будет? Нет, она боится. Она боится положить медальон, она боится выбросить его. Всё, что она сделала для Фёдора Викторовича, было одной большой ошибкой для неё. И теперь это привело в тупик. Что бы она ни сделала, будет плохо. Для всех. Она решила, что расскажет всё Людмиле, и они вместе подумают, что делать дальше. Рита убрала медальон и пошла через лес к деревне. По пути она ещё несколько раз останавливалась, и снова прокручивала в голове всё, что скажет сестре. Она должна её понять. А потом она узнала, что Людмилу загрыз этот зверь, который вырос у неё на грядке.
Глава 6. Медальон.
Успокоившись, Рита достала медальон из сумки и положила его на стол. Сакатов взял его и, надев очки, начал изучать.
– И что я, этот протокол своему начальству покажу? – Сергей посмотрел на Ивана – Волшебное зёрнышко? Прозрачное существо? Так меня же поместят в соседнюю палату с ней! – Он кивнул на Риту.
– Пиши, как есть. У тебя что, есть варианты? – Иван пожал плечами – Всё равно, когда мы поймаем этого Лазутчика, его придётся вести в город, и все его увидят.
– У меня остаётся единственный путь, чтобы не попасть в психушку, это отловить Лазутчика, как доказательство. – Вздохнул Сергей.
Он протянул протокол Рите, она подписала его. Сергей запрятал протокол в портфель, встал, и, кивнув нам, попрощался с нами до вечера.
– Оля, надо Анну вызвать, этот медальон прямо гудит в руках, вот возьми сама. – Сакатов протянул мне медальон. – Мне кажется, что медальон реагирует на что-то, что находится где-то рядом.
Я взяла его, он и правда гудел. На лицевой стороне медальона была, как и говорила нам Рита, выбита решётка, вокруг которой было что-то написано, буквы были словно насажены на прутья решётки. А на другой стороне был изображён равнобедренный треугольник, с точкой над одним из углов. Внутри него было красное поле, причём не крашенное, а словно металл сам раскалился до красного цвета.
– Треугольник в красном поле, это знак огня. – Пояснил Сакатов – Мужская энергия.
– Может этот медальон приманит Лазутчика? – Спросила Татьяна – И тогда мы его сможем поймать.
– Надо продумать ловушку, которая его задержит. – Сказал Иван – У меня в охотничьем домике есть старая клетка, но она вся уже ржавая, и прутья вывалились из неё. Я поеду, найду её, попробую укрепить.
– Поезжай, время до вечера у тебя есть. – Сказала я Ивану – Если не получится её укрепить, можно Лазутчика закрыть просто в сарай, хотя бы в тот, со сломанным инвентарём. Когда доедешь до Ильи, оставь ему инструмент, пусть на всякий случай укрепят и сарай, как смогут.
– У нас есть вода странника, мне её Анна дала. – Сакатов показал маленький пузырёк с бесцветной жидкостью – Это средство, которое замедляет таких, как Лазутчик. Но на одну только воду странника не будем надеяться, и поэтому, чем крепче будет клетка, тем будет меньше шансов у Лазутчика удрать от нас.
Иван уехал, захватив с собой Риту, чтобы по пути отвезти её к Тамаре. Сакатов мне протянул связные камни:
–Пора Анну вызывать, больно мудрёный медальон, вместе мы скорее найдём решение, что с ним делать.
Я взяла камни в руки, подумала об Анне, и передо мной тут же проступил её лёгкий силуэт. Она вышагнула из прозрачной дымки, протянула ко мне руки, соединила свои камни с моими, и стала такой же реальной, как мы все, присутствующие в комнате. Татьяна ойкнула, разведя руками. Конечно, кто видит такое впервые, испытывает лёгкий шок. Анна улыбнулась нам, и повернулась к Татьяне:
– Вы, наверное, Татьяна! Я о Вас слышала много хорошего, рада теперь познакомиться с вами. И рада всех вас видеть.
Мы рассказали Анне о последних новостях в деревне, и о том, что рассказала нам Рита. Анна внимательно осмотрела медальон и сказала:
– Да, Алексей Александрович, Вы правы, это знак огня. Но не того огня, который дикий, неуправляемый, сжигающий всё на своём пути. А огня, конкретно выполняющего свою службу. И он двойственен. Первое, это огонь в кузне. Он участвует в плавке металлов, ковке оружия, и конечно, в изготовлении дорогих украшений. Второе – это огонь, открывающий пути для своего хозяина.
– А что, это разные огни? – Спросила я.
– Огонь как физическая величина – он один, это устойчивая цепная экзотермическая реакция. А вот душа у него разная. Как люди. Вроде все одинаковые, но один кузнец, другой плотник, третий вор. И ещё, это клеймо в виде решётки. Любое клеймо, любой знак на металле, поставленный с определённым ритуалом, делает изделие исключительным. И только тот, кто поставил это клеймо, знает, что несёт в себе эта вещь. Недавно один знакомый принёс мне очень старый серп. Он мне его показал, потому что деревянная ручка у серпа треснула и отвалилась, а на железном основании её, стал виден знак – рога, связанные между собой обручем. Он хотел узнать, что означает это клеймо. Мы нашли в старых книгах, доставшихся мне от деда, одну историю, которая пролила свет на этот загадочный знак. Кузнец, который ставил этот знак, жил в пятнадцатом веке. Имя его не сохранилось, но его в книге упоминают, как Молот правых. Кузнец этот жил в деревне Курянке, по которой проходил торговый путь от Соликамска в Чердынь, и где часто останавливались торговые караваны на постоялом дворе. Не сидел без работы кузнец, то лошадь подковать, то оружие поправить, работа всегда находилась для него. Семья у него была небольшая, он да дочка. Возраст у неё подходил уже к невестам, поэтому кузнец не отказывался ни от какой работы, собирая приданное, чтобы выдать её замуж за достойного жениха. И вот однажды вечером, когда солнце уже катилось к закату, возле его кузни остановились два всадника, в полном боевом вооружении. Видно было, что едут они издалека. Спешились, и зашли к нему в кузницу. И говорит один всадник, который постарше, что надо им выковать трёхгранный наконечник копья, длиной в половину аршина, и сделать его надо к утру. И протягивает ему золотую монету. Кузнец знал цену своей работе, и знал, что это очень большая плата для такого дела. Он и сказал, что не приносят человеку добра незаработанные деньги. А всадник ему говорит, а ты, мол, заработаешь их, потому как надо нанести на копьё знак, и они покажут какой. Кузнец подумал, и согласился. И закипела у него работа. Пришло время наносить знак на копьё, и тогда младший всадник сбросил с себя плащ, мотнул головой, и предстал перед кузнецом в обличии мохнатого существа с рогами на голове. Снял с себя цепь с железным черепом и протянул кузнецу. А старший всадник говорит кузнецу, что надо такой же точно череп выковать на нижней части наконечника. Один в один. Кузнец уже и так понял, что за гости к нему пожаловали, и что не для доброго дела нужно им такое оружие. Он взял из рук рогатого цепь и кивнул головой, мол, согласен. Вышли гости из кузницы, а кузнец начал набивать на наконечнике копья знак, только не черепа, а Сварога, бога кузнечного дела. Он знал, что искры, которые отлетают от наковальни Сварога, имеют волшебное свойство, они отгоняют злых духов, не дают им одержать верх над людьми. И ещё знал кузнец, что не будет Сварог равнодушно смотреть на того, кто захочет хитростью и лукавством обмануть честного человека. Обратит он огонь в помощь кузнецу, сделав так, что не сможет сам Кузнец обжечься об огонь. Когда кузнец закончил наносить знак Сварога на копьё, бросил он проклятую цепь с нечистым черепом в горнило, и начали они плавиться, отвратительно скрижещя. Заскочили в кузницу гости, почуяв, как исчезает их знак в огне, выхватили они свои мечи и кинулись на кузнеца. А кузнец ударил копьем по наковальне, искры посыпались от него по всей кузнице, и закрутились нечистые от их губительных прикосновений. Ударил кузнец копьем сначала одного нечистого, потом другого. Упали они на пол в кузнице, раскрывая свою дьявольскую сущность, и сгорели в огне Сварога, и не осталось от них даже горстки пепла. А кони их превратились в чёрных воронов и с карканьем полетели от кузницы. Кузнец бросил в огонь и золотую монету, которой рассчитались с ним нечистые. Поблагодарил кузнец Сварога, мудрого и доброго бога. Да только затаила нечистая сила зло на Кузнеца, не забыла она про то, как уничтожил он двоих дьявольских прислужников. А тут сосватали дочку кузнеца, и жених нашёлся хороший, работящий, добрый парень из соседней деревни. И назначили на конец лета свадьбу. Кузнец с утра до вечера в кузне работает, а дочка по хозяйству хлопочет, вышивая себе приданое. И вот однажды пропала у него дочка. Ушла с подружками в лес по грибы-ягоды, а обратно не вернулась. Допоздна искали всей деревней её, да только не нашли. Разбрелись по домам уже поздно ночью. Кузнец сидел возле своего стола, уронив голову на руки. Одна отрада у него в жизни, это дочь любимая, и не пережить ему, если потеряет он её. Возле его двери послышались лёгкие шаги. Кузнец соскочил с лавки, бросился к дверям, думая, что дочка вернулась. Распахнул двери, а там стоит местная ведунья. Он пропустил её в дом, вздохнул тяжело и сам вслед за ней пошёл. Села ведунья за стол, и говорит кузнецу: «Дочку твою похитил болотный царь». Кузнец никогда не слышал про такого. «Конечно, ты не слышал, он в своём болоте сидит, к людям не суется. Ты думал, что убив двух слуг сатаны, забудут про тебя? Нет, милый, накликал ты на себя беду, и исправить её будет не просто». Кузнец сказал, что пойдёт на всё, лишь бы вернуть дочь свою обратно. И спросил, что надо делать. Отвечает ему ведунья: «Я тебе дам волшебный клубочек, который доведёт тебя до болотного царя. А что делать дальше, тебе подскажет тот, кто помог тебе извести нечистых». Подала ему маленький клубочек и ушла. Всю ночь просидел кузнец без сна, а утром, только встало солнце, помолился, пошёл в свою кузницу, разжёг горн и выковал обруч. И поставил на нём знак Сварога. А потом снова закалил его, и сверху накрыл знак тонкой пластиной, чтобы не смог этот знак увидеть тот, кому не надо было знать про него. Надел он обруч на голову, кинул перед собой клубок, который дала ему ведунья, и пошёл за ним по лесам, непроходимым чащам, болотам. Так и дошёл до болотного царя. Сидит этот болотный царь, похожий на большую мерзкую жабу, на своём троне из грязной тины и смеётся: «Ну что, непобедимый кузнец, готов обменять свою дочь на вечное служение Аббадону, моему тёмному господину?» Отвечает ему кузнец: «Отпусти мою дочь, и буду я служить столько, сколько потребуется. Только разреши мне посмотреть, как выйдет дочь моя замуж». Подумал болотный царь, да и согласился. Кузнец привёл свою дочь домой, а через неделю и свадьбу сыграли. Снова кинул волшебный клубок кузнец и вернулся к болотному царю. И велел ему болотный царь работать в его кузнице, ковать оружие для чёрного войска Аббадона, князя сатанинского. Стал кузнец работать на болотного царя, целую гору доспехов и копий выковал. И ждал, когда за всем этим явится сам Аббадон. И этот день настал. Раздался гром, потемнело небо, и разверзлась земля, выпуская армию демонов. Подъехал Аббадон на своём чёрном, как ночь, коне, к кузнецу и спросил его: «Ты думал, что можно безнаказанно убивать слуг моих? Теперь ты знаешь, что велика сила моя, а с твоей помощью я сделаю свою армию ещё неуязвимей, после того, как начертаю на оружии имя своё». Спрыгнул он с коня, подошёл к груде оружия и поднял наконечник копья. И вдруг вскричал громовым голосом: «Ты, мелкий червяк, разве такое оружие я ждал от тебя! Разве не сказал тебе болотный царь, какие должны быть наконечники?» Кузнец ответил: «Я сделал всё, как сказал мне болотный царь! Покажи мне, что я не так сделал, и я исправлю». Подошёл кузнец к Аббадону, тот протянул ему копьё, да кузнец быстро подхватил с головы свой обруч с тайными знаками Сварога и накинул на рога Аббадона. Вмиг загорелись рога демона синим огнём ярости Сварога, и закрутился Аббадон, пытаясь скинуть с рогов своих поядающий его светлый огонь. Но не мог он снять обруч, а только махал своей рогатой головой, пока не провалился сам и всё его войско под землю, где ему и было место. А кузнец вернулся домой. После этого он и стал на своих изделиях ставить знак укрощения демонов. А рассказала я вам это для того, чтобы вы знали, как любое изделие меняет свою сущность от клейма, или знака, которое на него нанесли.
– Что за знаки на решётке? – Спросила я.
– Знаки на решётке это имя хозяина медальона. Может ему понадобился наш Лазутчик, или понадобились сокровища, которые Лазутчик может ему открыть. Это нам ещё предстоит выяснить.
– Эта мартышка, прыгающая по деревне, является хранителем? – Удивилась Татьяна.
– Похоже на то, что Лазутчик – это Сутта, хранитель сокровищ. Самая низкая ступень среди слуг дьявола, элементал. Так сказать, первичный сосуд, который можно наполнить тем, чем пожелает его хозяин. Не зря так старались друиды выкорчевать побеги этого растения в лесу. Вполне возможно, что Сутта не собственное имя, а целый род таких вот Сутт имеется. Но почему он связан с Назой? Наза сама по себе просто служанка своей госпожи Морены, повелительницы зимы и смерти, дочери Чернобога. Наза была пленена Мореной за то, что устраивала пожары в лесу. А Морене это не нравилось. Ледяной дворец Морены находится за рекой Смородиной, через которую перекинут Калинов Мост. И когда Морена приходит в свой дворец, то вся природа отправляется на покой, в зимнюю спячку. Поэтому Морена держит у себя Назу, чтобы та не устраивала пожары, но та иногда сбегает от неё. Может Наза опять сбежала?
– Ну да, на бал собралась наша золушка, и ей срочно понадобились сокровища! – Засмеялся Сакатов.
– Или какое-то важное для себя мероприятие замыслила. – Аня поглядела на Сакатова – Может быть такое? И мне почему-то кажется, что не имя Морены на медальоне. У медальона есть настоящий хозяин. Надо прочитать имя. Этим я займусь. И ещё постараюсь отыскать, какое действие медальон может оказать на Сутту. Алексей Александрович, ты тоже подключись, времени мало, а литературы по этому вопросу ещё меньше.
– Я думаю, что медальоном можно заманить Сутту. – Сказал Сакатов – А если он к нему выйдет, мы его окропим водой странника.
– Да, если вода его сможет замедлить. Но я не уверена, что медальоном можно его заманить. Это всё равно, что надеяться заманить волка ошейником. – Аня повернулась ко мне – Оля, разъединяем камни.
Мы разъединили камни, и Анна улетела на свой Алтай.
– А как ты думаешь, Оля, – спросила меня Татьяна – то, что Сутте не повесили медальон в своё время, это для нас плохо или хорошо?
– Не представляю даже! – Честно призналась я – Рита пропустила время, когда медальон даёт Сутте какой-то импульс. Кто знает, что было бы, если бы Сутта был сейчас с печатью. По логике вещей, вроде это хорошо, он бы не бегал по деревне так хаотично, сидел бы у ноги хозяина и помалкивал. Но это тоже плохо, не надо, чтобы Сутта начал выполнять приказы своего хозяина, иначе будет ещё большее зло.
– Ну да. – Согласилась Татьяна – Интересно, а откуда это зёрнышко появилось у Фёдора Викторовича?
– Наверное, Наза постаралась, какой-нибудь секрет ему раскрыла. – Ответил Сакатов – Или они выкрали зёрнышко. Иначе откуда сколько хлопот с высадкой его в землю, и с тем, чтобы поставить печать служения на него? Мне кажется, у настоящего хозяина Сутты таких проблем нет.
– Ладно, хозяйничайте тут без меня, пошла дальше людей собирать на сегодняшнее дежурство. В холодильнике суп, ешьте. Только электроплитку заранее включите, она долго греется. – Татьяна накинула на голову платок и вышла из дома.
– Я тебе не буду мешать, пойду Фриде Анатольевне помогу в огороде, – сказала я Сакатову – она еле ходит, а в огороде работы полно. Звони, если что интересное найдёшь.
– Ладно. Я позвоню товарищу своему, Пете Маслову, он металлург, не одну диссертацию уже защитил, спрошу его про клеймо Сварога, очень меня это заинтересовало. Может нам пригодится. Перековать бы медальон, поставить вместо решётки печать Сварога!
– У нас кузницы нет! – ответила я.
– Э, ты не права! – Сакатов довольно улыбнулся – Есть у них в деревне кузница! Ха, я сразу её подметил, как мы въехали в деревню! Видела, старый трек от трактора лежит возле дороги? Вот там стоит избушка с дырявой крышей. А видела, какая труба там выходит? Кузница, говорю тебе, это была кузница!
– Предположим, что это была кузница. Так она же не действующая. А где найти кузнеца? Можно подумать, что в каждом дворе живёт по кузнецу!
– Надо будет, и найдём кузнеца. В интернете посмотрим, как в кузне работать!
Я пошла к Фриде Анатольевне, по пути зашла в магазин купить хлеба и опять столкнулась там с Леной Егоровой. Она мне рассказала, что Радик съездил в Пышму и купил баллончики газовые, чтобы раздать дежурным. Вооружается население, туго придётся Сутте-Лазутчику этой ночью. Если расклад сил не поменяется, и он не получит подкрепление.
Фрида Анатольевна сидела дома и вязала крючком коврик из разноцветных ниток. Вслед за мной забежал Дениска, с ходу сказав, что хочет есть, и что времени у него мало. Фрида Анатольевна отставила своё вязание и скомандовала, чтобы он позвонил Илье, и сразу обоих их накормит. Я надела купальник и пошла в огород, решив совместить полезное с приятным.
Солнце было в самом зените, так что рабский загар мне был обеспечен. Сначала я оглядела местность, на вид всё спокойно, но неосознанное чувство тревоги погнало меня в конец огорода к стожку сена, одиноко стоявшему у края картофельного поля. Я тихо подошла к нему, прислушалась, пожалела, что ничего, кроме маленьких грабелек у меня с собой нет. Но не возвращаться же из-за этого. Я стала обходить стожок, и в тот же момент, мохнатый коричневый зверёк метнулся из стожка сначала к картофельному полю, а потом заскочил на низенький забор между огородами. Он присел на верхнюю жердь, свистнул, повернулся ко мне и оскалил свою пасть. Я закричала. Он кинулся в соседний огород, а я обратно во двор. Я бежала и кричала, пока не столкнулась с Дениской, вылетевшим из двора. Он всё понял, и дёрнулся, чтобы бежать в огород, но я вцепилась в его руку. Показалась Фрида Анатольевна, она быстро шагала с топором в руке. Отдышавшись, я сказала:
– Он и не думал нападать, он скрылся там. – Я показала на соседний огород .
– Вот вражина! – Фрида Анатольевна отбросила топор – Никакого покоя! Пойду, скажу Юре, соседу, пусть у себя во дворе и огороде посмотрит.
Она пошла со двора, а я села на ведро. Работать в огороде очень расхотелось. Дениска присел рядом и спросил:
– Что, очень страшный?
– Да. И совсем не похож на обезьяну. Ну, если только сзади. Морда у него, как у настоящего чёрта. Глаза странные. Как будто слепые. А пасть, когда разинул, мне она показалась больше его головы, будто вся голова пополам раскрылась. И клыки острые.
– Ого! А он большой?
– Не знаю, он же прыгал на полусогнутых лапах, а потом забрался на забор, тоже скрюченный сидел. А потом я побежала. Но нет, он не очень крупный. Щупленький.
– Эй, где все? – раздался голос Ильи, и он выглянул из-за забора – Я думал, что всё уже готово, приду, поедим. А они тут загорают!
– Можешь обратно не торопиться, – сказала я – только что Лазутчик удрал совсем в другую сторону.
– Вы его видели? – Глаза у Ильи округлились – И что?
– А что? – Я отвернулась – Напугал меня и всё. Убежал. Он в стогу вон в том сидел.
– А ты по какого чёрта туда попёрлась?
– Пап, тётя Оля говорит, что он на чёрта похож.
– Ей виднее, она же с ними со всеми знакома. Пошли Дениска, быстрее поедим! Раз его опять согнали с места, вдруг он захочет вернуться в свой сарай. Оля, пошли с нами!
– Нет, я всё-таки прополю хоть одну грядку, надеюсь, он не вернётся. – Я встала с ведра и пошла к грядкам.
Я долго смотрела по сторонам. Вроде и успокоилась, но страх всё равно никуда не ушёл. Странное существо. Бегает по деревне, кур ворует. Сакатов правильно сказал, если бы он появился на свет у своего настоящего хозяина, он бы знал, кто он, и что нужно делать. А то бестолковый какой-то.
Так, раздумывая над тем, как можно заманить его, я прополола грядку со свеклой, потом ещё одну с капустой. Плечи у меня стали красные, как варёные раки, наверно и спина такая же. Я распрямилась, и решила, что на сегодня хватит.
– Юра сказал, что всё проверил, Лазутчика у него нет. – Сообщила мне Фрида Анатольевна, когда я помылась и зашла в дом. – Он там дальше по цепочке всем соседям сообщил. Нигде его нет. Господи, так ты спину сожгла! Как будешь спать–то? Давай сметаной намажу!
– А я и не собираюсь спать. – Ответила я – Сегодня мы будет до победного ловить Лазутчика. Фрида Анатольевна, а у вас в деревне есть кузница?
– Нет у нас никакой кузницы уже давно. Лет сорок уже нет. Когда был колхоз, у нас ещё работал свой кузнец, а потом открыли ремонтные мастерские, там всё и ремонтируют. А тебе зачем?
– Сакатов говорит, что сама кузница у вас в деревне сохранилась, там на въезде.
– Ну да, только там ничего уже не осталось, что-то поснимали, а остальное разрушилось. Наковальню сразу увезли, она в ремонтных мастерских до сих пор служит.
– А труба всё ещё стоит.
– Так и печка стоит, да только её уже не разожжёшь.
– Жаль. Сам Сварог научил людей кузнечному делу. А теперь мы даже не знаем, как горн раздуть.
– Да чего жалеть-то? Всё в магазинах есть. Ничего не разучились люди делать, а ещё лучше всё теперь делают. Нашла, чего жалеть! Раньше если понадобился гвоздь, так это целая проблема! А теперь пошёл и купил. Нет, я нисколько не жалею о прошлой жизни! Это те, кто не хапнул столько лиха, как наше поколение, вздыхают, мол, раньше было хорошо. Так чего же хорошего–то было! Одни валенки на всю семью! И одно платье до невест. И кроме картошки с капустой, ничего нет. По праздникам сахарный петушок. Нет, Оля, намного легче сейчас живётся. Сейчас из металла всё делает станок, а раньше кузнец. А ты помахай-ка молотом целый день, да на такой жаре!
– Так он душу в своё детище вкладывал, каждая вещь была только одна на свете, больше такой не было! – Не сдавалась я.
– Да какая тебе разница, подкова у твоего коня одна на свете, или их тыщи? Лишь бы держалась! – ответила мне контраргументом Фрида Анатольевна.
Я сдалась. Конечно, машины и станки облегчили нам жизнь. Это во мне дурацкий романтик расклеился, решил старину вспомнить, которую, как права Фрида Анатольевна, я и не видела по-настоящему.
Мы с ней попили чая, я переоделась и пошла к Татьяне. Жар спал, редкие облака плыли по небу лениво, а может, не плыли вовсе, а висели, не двигаясь. Я вздрагивала от всякого шороха. Мне везде мерещился мохнатый Лазутчик, выпрыгивающий из своего убежища. Вот насколько ловко русский народ подметил, что пуганая ворона куста боится. Это про меня! Потому что, завернув на Татьянину улицу, я отпрыгнула с визгом метра на полтора от большого лопуха, который качнулся так некстати.
Татьяна домой ещё не вернулась. Сакатов исписал несколько листков в блокноте, из чего я сделала вывод, что он не зря провёл время. Я ему рассказала про свою встречу с Лазутчиком. Он как-то вяло отреагировал на это, и я спросила:
– Ты что такой варёный? Ты ел?
– Ел. Знаешь, что-то мне ситуация с Лазутчиком всё меньше нравится.
– Так не только тебе, она всем нам не нравится.
– Нет, не в том смысле. Его конкретно на это место посадили. Именно в деревне Лепихино. Именно здесь, а не в другой деревне, не в Пышме, не в Четкарино, не в Тимофеево. Даже объявление подсунули Людмиле Терентьевне, про дом именно в этой деревне. Хотя во всех вокруг деревнях тоже продаются дома. Тебя это не настораживает?
– Ты сейчас мне это сказал, и меня сразу насторожило. Только не пойму, что здесь особенного. Деревня, как деревня.
– Да, деревня обыкновенная. Но за пять лет, Оля, за пять лет, именно сюда, Фёдор Викторович с Назой запланировали переезд Людмилы Терентьевны. Я посмотрел разные отчёты, геологические, геодезические, ничего суперординарного, абсолютно.
– А просто ординарное есть, не супер? – Спросила я – Может какой–нибудь фон зашкаливает?
– Господи, Оля, какой фон зашкаливает? Фон капусты на грядках?
– А если внизу кладовая подземная находится?
– Ну и что, а зачем его–то высаживать именно здесь? Он и так бы отыскал любую кладовую. Он же хранитель.
– Надо задержать Нелинского Фёдора Викторовича, и у него всё узнать. Странно, что он всё ещё не в деревне. Задание не выполнено Ритой, медальон она не прикрепила к башке Лазутчика, а Фёдор Викторович даже не обеспокоился этим. Хотя, когда зерно взошло, он сразу же почувствовал. Странно, да?
– А может он боится и прячется? Эта Наза не любит шутить! У нас, Оля, один выход, это поймать Лазутчика и держать его. И ещё, про знак Сварога. Меня, конечно, Маслов высмеял, когда я спросил про знак Сварога. Но зато сказал одну вещь. У них в институте лаборант работает, который приехал из небольшого городка Новотроицка, это на севере Новосибирской области. Так вот, он привёз с собой железную восьмёрку. Это лента, выкованная в кузнице его дедом, в форме восьмёрки. А на ней печать стоит его деда, буквы "К" и "А". Так вот, эту восьмёрку никто не может ни разогнуть, ни перековать. Как заговорённая. Они в лаборатории ради смеха нагрели её, чтобы доказать, что наука не верит в суеверия. Так нет! Она не плавится при температуре 1539 градусов! И под прессом не сжимается! Они стали изучать её состав. Сделала восьмёрка, из, так называемого, болотного железа. Это железо самого плохого качества. Они так и эдак с этой восьмёркой, а она ни на миллиметр от своих первоначальных контуров не отклонилась. Они спрашивают лаборанта, а в чём секрет. Лаборант и говорит им, что дед всегда говорил, что без богов металлургу и кузнецу работать нельзя. Работа – как молитва. И подготовка к работе должна быть, как к молитве. А это значит, что должно быть абсолютное воздержание от горячительного, от мяса, от жены. Это первое. И второе. Должен чистый приступать к работе, и сам чистый и одежда чистая. Третье. Над наковальней должно быть изображение Сварога, благословляющего любую работу. И последнее – это клеймо. Опять клеймо! Вот Маслов и говорит мне, мы не верим в это, понимаем, что это предрассудки, но восьмёрка эта треклятая, у нас на самом видном месте висит.
– Так он верит в силу печати Сварога или нет? – Уточнила я.
– Да чёрт его поймёт! Я понимаю, что в силу своей должности, вроде не должен верить. Но ведь честно мне рассказал про восьмёрку! Получается, что больше верит, чем не верит.
В окно я увидела, как к дому подъехал Уазик. В кузове его стояла ржавая железная клетка. Мы с Сакатовым вышли посмотреть на неё.
– Не очень-то надёжная! – Сакатов подёргал за прутья – Оля его видела, говорит, что клыки, как у акулы. Перекусит, нечего делать!
– Правда? Ну и как тебе он? – Иван занёс клетку во двор, потом принёс ящик с инструментами – Напугал?
– Ещё как! – Я рассказала ему о своей незабываемой встрече с Лазутчиком.
Иван, пока слушал меня, набил бруски по верхнему и нижнему контуру клетки, и вколотил металлические острые клинья между прутьями. Клетка приобрела зловещий вид. Будто мы собрались ловить ведьм, и тут же в клетке их четвертовать.
– Выглядит серьёзно! – Одобряюще кивнул Сакатов – А как его схватить и затащить сюда? Добровольно он не залезет.
– Я тут всё время думал. – Иван поставил клетку снова на Уазик – Поэтому всё-таки взял ампулы со снотворным. Было бы не плохо его усыпить. Хоть Аня и говорит, что на него это может не подействовать. А вдруг подействует?
– Если он вообще спит. – Предположила я – Это же не обыкновенный зверь. Теперь я точно уверена, что это чёрт.
