Надежда Храмушина
Лазутчик
– И как она освободилась от него?
– К Морене во сне пришло откровение от матери её Леды, после чего она сотворила обережный символ из своих кос, и он вывел их с сестрой из-под чар зверя, и они сбежали.
– Значит можно выйти из-под чар аспида. Если это получилось у них, значит, получится и у нас. А вы не обращались сами к Живе, не просили у неё помощи?
– Она слышит только живых, и мир мёртвых ей неведом.
– А её сестра Морена?
– Никогда никто не обращается к Морене. Она – управительница зимы и смерти. Морена может пересекать границу между мёртвыми и живыми, но у неё самой ледяное сердце, глухо он к стенаниям людей. И её слуги, моры, являются духами ночи и болезни, и силы свои они черпают из страданий людских.
– Сейчас на земле рыскает служанка Морены, сбежавшая от неё Наза. Именно по её приказу привратник адских ворот Книаян заточил в чёрные земли дружину. Сейчас я поняла, почему именно князя заманили в ловушку. Наза хочет стать такой же хозяйкой, как и Морена, а для этого ей нужно преподнести главному демону душу князя Василия, как потомка Всеслава Полоцкого. Если мы Морене вернём её сбежавшую служанку, мы попросим её помочь освободить князя с дружиною.
– Не слышала я такого, что Морена когда-то кого-то отблагодарила. И к людям она никогда не выходит.
– Любава! – Раздался сзади голос женщины, которая уже шла к нам – А мне мой отец рассказывал, как они с братом, ещё малые, ехали со своим отцом из леса, а мороз был такой, что ветки трещали и валились с деревьев. Перед ними на дорогу упало дерево, и лошадь остановилась. Отец их соскочил и подбежал к дереву, чтобы откинуть его с дороги, но не мог справиться с ним. Подбежали к нему и отец мой с братом, да слишком малы были они, не хватало им силёнок помочь отцу поднять упавшее дерево. И мороз сковал их. Мой отец очнулся оттого, что кто-то сжал его и поднял на ноги. Открыл он глаза, а перед ним стоит высокая женщина в серебряных одеждах и говорит ему: «Буди отца своего, езжайте домой, да про меня никому не говори, а то будешь жить в моём ледяном дворце, и не услышишь никогда стук своего сердца! А брата твоего я возьму с собой». Сказала, и пропала. А отец мой смотрит, а дерева на дороге уже нет. Растолкал он отца своего, тот подхватил на руки его брата, положил в телегу, а тот уже застыл насмерть.
– Но как мы найдём Морену? – Спросила я.
– Чтобы вызвать Морену, надо дождаться появления на небосклоне Полярной звезды и сотворить знак Морены – Зимний Косой крест. – Ответила Любава – Такой крест сотворяли в начале каждой зимы наши ведуны, чтобы защитить людей от долгих зимних стуж. Но будьте осторожны – темно и неверно сердце Морены, а прикосновение её отправляет человека в ледяной мир её грёз.
– Но у нас есть для неё подарок, и мы будем надеяться, что она исполнит нашу просьбу.
Любава откинула волосы, сняла серёжку с синим камнем бирюзы и протянула её мне:
– Возьми её, держи при себе. И избави вас от огня и меча, от напрасныя смерти, и от всякого зла. Не оскудеет милосердие от сильного, и восставит вас в крепости духа. Пусть будет благословен ваш путь, и радостна дорога домой.
Она улыбнулась мне, и ветер подхватил меня, словно я была тонкий и невесомый листок, падающий с дерева. Искры от сияющего облака закрутились передо мной, складываясь, словно мозаика, в разноцветные круги. Под своей спиной я почувствовала твёрдую почву. Где-то внутри меня ещё звучала песня, но она уже походила на далёкое эхо, постепенно затихающее в пустом небе. Я села, вокруг меня уже сгущались сумерки. Как тихо! Я позвала:
– Анна! Вы где?
Никто мне не ответил. Я встала и пошла в сторону озера. Наконец-то я услышала неясный шум. Я пошла быстрее, и чуть не вскрикнула от неожиданности, когда на меня из кустов выпрыгнул Полкан. Он радостно запрыгал возле меня, и я погладила его по голове. Потом навстречу мне вышел Иван.
– Что у вас случилось? – Спросила я – Я думала, что вы будете со мной рядом.
– Мы и были с тобой рядом, но потом прилетела эта зелёная змея, и нам пришлось увести её от тебя. – Ответил Иван.
– Какая зелёная змея? Наза, что ли? Она зелёная? – Удивилась я.
– Зеленее не бывает. Ну и злобная старуха! Визжит так, что шишки с сосен слетают. Но тебя она не видела, ей медальон нужен был. Мы встали вокруг Анны, и поэтому эта змеюка к ней не могла подлететь. Зато Серёгу она подняла в воздух метра на три и бросила на землю.
– С ним всё нормально? – Забеспокоилась я – Ничего не поломал себе?
– Нормально, Сакатов был рядом, он подскочил и задержал падение. А в это время мы с Ильёй камнями в неё кидали. Хорошо, что здесь их полно.
– Так она же прозрачная, что ей камни сделают?
– Не скажи, прозрачная-то она прозрачная, но собраться в кучу ей тоже надо время. Шипит на нас, а сама руки к Анне тянет. До меня один раз дотянулась, так я бы не сказал, что она из воздуха. Руки ледяные, и ощущение такое же. Словно твёрдый лёд!
– А что вы музыку не включили?
– Включили. Сакатов потом отполз за дерево, и включил свой звонок. Она от звонка мелко дрожала вся, и напор поубавила. Но попытки свои не прекратила.
– Она всё ещё там?
– Нет. Как неожиданно появилась, так и неожиданно исчезла. Минут десять назад. Мы и не поняли, куда она провалилась. А ты как? Встретилась?
– Да.
Мы вышли к холму, где наша команда приходила в себя после нападения Назы. Ещё не видя их, я услышала голос Ильи:
– Надо с собой огнетушитель взять, я подумал, что после обработки пеной этой гадине будет не просто в одном месте собраться. А может после этого больше и не появится, не до медальона будет.
– Боюсь, что нам её не прогонять придётся, а ловить! – Сказала я, поднявшись к ним на холм – Нам нужно поймать Назу и вернуть Морене.
– Это за какие такие заслуги? – Удивился Илья.
– Ты хочешь заключить сделку с Мореной? Значит, она сможет вывести из забытья наших воинов! – Догадалась Анна – Рассказывай, где была и что узнала.
– Давайте вернёмся в деревню. – Сказала Татьяна – По дороге выслушаем Олю, и решим, как нам поймать Назу.
Мы пошли к машине. Я показала серёжку с бирюзой, которую мне дала на прощание Любава, и сразу же начала рассказывать про то, что узнала от неё. Мои спутники напряжённо слушали, лишь изредка задавая вопросы. Когда я им рассказала, что князь Василий является потомком Всеслава Полоцкого, искоренителя нечистой силы, Сакатов воскликнул:
– Этот Всеслав, фигура в истории неоднозначная. Прежде всего, его запомнили как волхва, чародея. В «Повести временных лет» говорится, что мать родила Всеслава «от вольхвования». И волхвы сказали его матери: « Родимое пятно, которое у дитя, носить ему, как знак покровительства высших сил». И высшие силы ему, действительно, покровительствовали всю жизнь. Трудна была его борьба за власть, но он был талантливым полководцем и разумным князем. Он отстроил города: Менск на Немиге, Логойск, Лоск, Герцик и Кукейнос. Восстановил немало крепостей. И во время его правления Полоцкая земля достигла своего максимального расцвета. Он объединил 17 городов, и сделал столицею Полоцк. Ещё при жизни он разделил полоцкую землю между своими многочисленными сыновьями. Жён у Всеслава было несколько, и детей было много, но доподлинно известно про семь старших сыновей, а одна из ветвей его связана с Рюриковичами. Но большинство сыновей его храбро пали на полях сражений. Интересно, как один из его потомков оказался на наших землях? Все корни его – в литовских княжествах. Урал очень далёк от них. Да, история порой подбрасывает нам удивительные загадки.
Мы приехали в деревню, а я ещё даже не закончила свой рассказ. В доме у Радика всё так же звучал Бетховен. Радик сказал, что Лена отправила детей ночевать к Петровым, там Настя за ними присмотрит. Но сама Лена, стойко разделяла со своим мужем все тяготы нашей военной доли. Прямо на клетке ребята повесили график дежурств. Дениска робко спросил у Сакатова:
– Алексей Александрович, а можно репертуар сменить?
– Можно, конечно, но пока мы подбираем новый, он сгрызёт ни один лист железа.
– А вы уверены, что он всё ещё там? – Спросила Анна.
– А как проверить? – Спросил Радик – В клетку не заглянешь, он мигом глаз на свой коготь наденет.
– Надо выключить музыку. Пока он снова не заскребётся. – Ответила Анна.
Дениска нажал на паузу, и мы прислушались. Пять минут прошло, потом ещё пять.
– Может, заснул? – Спросил Илья.
Мы снова стали ждать. Из клетки не доносилось ни одного шороха.
– Ну что, придётся отогнуть железо, и проверить, там ли он. – Сказал Сергей – Закроем дверь в сарай, приготовим сети.
Мы проверили все закутки, где были щели, достали сети. Радик взял гвоздодёр и подошёл к клетке. Сначала он постучал по ней, никакого обратного действия не было. Теперь у нас у всех уже зародилось сомнение, что пленник всё ещё находится там. Радик достал с полки щиток сварщика и надел его, после этого он зацепил лист железа и дёрнул его. Лист отогнулся, оставив окно сантиметров в двадцать, и Радик заглянул в клетку. Потом он снял щиток и сказал, повернувшись к нам:
– Никого нет. Пусто.
Глава 11.Морена.
Мы стояли вокруг клетки, не в силах поверить, что после стольких трудов, стольких наших усилий, мы его снова упустили.
– Снова бегать его ловить? – Вздохнул Иван.
– А смысл? Если он может вот так исчезать. – Сказал Илья.
– Мне кажется, что он сбежал не в деревню. – Сакатов тоже заглянул в клетку – Скорее всего, он провалился на свою историческую родину.
– Но ведь он теперь знает дорогу в нашу деревню, – Татьяна поёжилась – мы теперь всегда должны быть начеку.
– А вы Бетховена не выключайте! – Усмехнулся Илья.
– Вряд ли он к вам вернётся, он же не демон. Наверное, Наза поэтому и скрылась, она почувствовала, что её предполагаемый помощник в бегах. – Сказала Анна – Но у нас с вами сейчас другое дело. Оля, на чём ты там остановилась?
И я снова продолжила свой рассказ, стараясь не упустить ни одной детали. После того, как я всё им рассказала, мы начали обсуждать, как поймать Назу. Радик сказал:
– А если её посыпать солью? Мы всегда посыпаем площадку перед цехом технической солью с песком от наледи. Тогда Наза уже не сможет так легко скользить, мы её утяжелим, и ощущения мы ей этим крепко подпортим. А может, она даже совсем не сможет шевелиться. У меня на складе с зимы осталось ещё несколько мешков этого добра.
– Стоит попробовать! – Согласился Иван – Тем более, сами говорите, что соль черти не переносят.
– У сложных проблем часто бывают такие вот простые решения. – Анна кивнула – Ну что ж, сегодня отдыхать. А завтра будем солить Назу.
– Аня, а что за Зимний косой крест, которым можно вызвать Морену? – Спросила я.
– Это символ умирающего солнца, зимнего солнца. Как буква «Х», и окончания палочек перечёркнуты, тоже образуя на концах четыре креста. Это обозначает заморозку, остановку всего, потому что линии не могут уходить в бесконечность.
– Понятно. А как с Мореной разговаривать?
– А с ней не надо разговаривать. Она и так всё сразу увидит, всё сразу поймёт. Если захочет помочь – то поможет, а если не захочет, хоть вывернись перед ней, делать она ничего не будет. Когда её вместе с Живой похитил Скипер-Змей, он их превратил на триста лет в страшных чудовищ. Её сестра Жива, после избавления от плена, стала светлой покровительницей природы, но Морена так и осталась чудовищем, тёмной, хоть и лик свой первоначальный она возвратила. Но чудовище теперь внутри неё. По доброй воле никто не обращается к Морене. Но то, что она может бывать и в мёртвых землях, и среди живых, это правда.
– Боже, я думала, что только у германцев были такие страшные мифы, а у славян все были добрыми!
– Откуда бы взялось добро, если бы не было зла? – Анна развела руками – В этом противостоянии и рождается добро, осознаёт себя, как добро, собирает возле себя тех, кто борется со злом. А теперь прощаемся. Завтра будет день, когда всё решится.
Мы разъединили с ней связующие камни. Сакатов быстро организовал рассылку с сайта, где были записаны симфонии Бетховена, и это, видимо, на данный момент в деревне был самый востребованный товар. Все начали расходиться по домам. Дениска подошёл ко мне и сказал:
–Тётя Оля, завтра я пойду с вами ловить Назу, и если папа будет против, то этого только его проблемы.
– Ого! – Илья, стоявший позади нас, внимательно посмотрел на Дениску – А ничего, что если нам нужен новый телефон, или нужны деньги на пиццу, то мы не говорим, что это мои проблемы, папа не вмешивайся, я сам решу! Смотри, какой самостоятельный! Хорошо, буду иметь в виду.
– Папа, забота о своём ребёнке предполагает и содержание его. – Дениска стойко выдержал взгляд Ильи – Не удушение его свободы, а просто банальная кормёжка и одежда. Я должен сам формироваться, как личность, а не как придаток вас с мамой.
– Дениска, может, ты как то по-другому начнёшь показывать, что ты уже взрослый? – Устало спросила я.
– Ага, например, начать пить, курить и дебоширить! Всё, валите спать, у меня сегодня нет больше сил бороться с мракобесием, мне Назы хватило. Я сегодня у тёти Тани ночую, она постелила мне на сеновале. – Илья повернулся и пошёл вслед за Татьяной и Сакатовым.
– Мне жалко твоего папу, он так сильно переживает за тебя. Сюда вот приехал, чтобы рядом с тобой быть. – Я легонько подтолкнула Дениску и мы пошли к дому Фриды Анатольевны.
–Всё равно с вами пойду! – Упрямо сказал он.
Фрида Анатольевна ещё не спала, она натопила баню, приготовила пышную творожную запеканку. Так приятно, когда кто-то ждёт тебя и заботится, чтобы ты не остался голодный! Дениска от запеканки отказался, пошёл сразу в баню, а я села рядом с Фридой Анатольевной, ела запеканку и рассказывала ей про своё путешествие. У неё даже слёзы на глазах навернулись от истории Любавы.
– Знаешь Оля, ты мне рассказала про этих вдов, а я вспомнила про свою мамку. Было это во время войны. Мой отец был простым трактористом, всю жизнь проработал в колхозе. У него вместо ноги был протез, поэтому его на войну не взяли. А мать работала на ферме. Так вот, у нас недалеко лагерь был, там заключённых держали, уголовников. И вот сбежали там два уголовника, а холодно было уже, они голодные, холодные, злые. Бегут через поле, а там отец мой работает на тракторе, осенняя вспашка. Подбежали к нему, ножик к горлу приставили, говорят, чтобы он домой к себе их вёл, одежду им дал да продуктов. Отец ни в какую, убейте меня, но не приведу, говорит, вас в дом свой. Они его в бок ранили и сказали, что, мол, всё равно сейчас пойдут по избам, всех порежут, а в деревне, считай, одни бабы. Мужики-то воюют. Ну и повёл он их в деревню, потом говорил, что думал дома нож взять, да хоть одного, да порешить. А мать как раз на обед домой забежала, нас покормить, мы с братом тогда ещё были маленькие, ему четыре года, а мне семь. Мать увидела в окно, что отец идёт, и за бок держится, а рядом два мужика с ним. Она по их виду поняла, что к чему. Нас в подполе закрыла, сказав, чтобы мы молчали. Отец с мужиками заходит в избу, а мать делает вид, что ничего не поняла. Отец ей говорит, давай Глафира, у нас там картошка варёная где-то, да хлеб, отдай вот товарищам, они голодные. И дай им мои брюки, да шинель, какую брат мой мне оставил. Мать, не слова ни говоря, в мешок сложила картошку, хлеб, полезла в сундук за вещами. А отец подвигается всё ближе к столу, чтобы значит, ножик взять. А один бандит увидел это, стукнул кулаком со всего маха отца по голове, тот и свалился под стол. А другой достаёт нож и к нему подходит, говорит: «Ах ты сволочь, ты что, думал хитрее нас? Да мы таких на ножичек по десятку садили!» А мать моя, а она была женщина крупная, со всего маху сзади прялкой по голове этого, с ножичком, как саданёт! Он свалился. А другой её ногой пнул, подхватил нож из рук упавшего, и на отца пошёл. Так мать соскочила, вперёд него к отцу добежала, закрыла его своим телом и говорит, глядя ему в глаза: «Ты можешь нас обоих убить, но запомни, не будет тебе никогда покоя! За то, что оставил детей сиротами, я каждую ночь буду напоминать тебе об этом!» И пнула тоже его ногой. Он замахнулся на неё, а потом как-то обмяк и говорит: «Знаешь, тётка, если бы за меня так моя жена стояла, никогда бы я не очутился в тюрьме!» Помог он подняться дружку своему, взял мешок с продуктами, да и вышли они из избы. Вот. Этих бандитов рядом с нашим домом сразу же поймали, по их следу уже милиция шла. А мать моя спасла отца.
Потом она ещё рассказала, как соседка мужа своего искала по госпиталям после войны, и нашла его, безногого, контуженного, потерявшего документы. Я сидела и слушала, и мне казалось, будто это я закрыла телом своего мужа, заслоняя его от бандитов. И это я заглядываю в лица раненых, молясь, чтобы он был жив, пусть калека, лишь бы живой.
Вышел Дениска, который проголодался, пока был в бане, и сел за стол с Фридой Анатольевной, а я пошла в баню. Крепко пахло берёзовыми вениками. Я легла на полку и заснула. Проснулась я оттого, что замёрзла. Почти утро. Я ополоснулась прохладной водой и пошла снова спать.
Встала я самая первая в доме, остальные ещё спали. Тихонько выскользнула во двор, умылась из бочки, пошла в огород. Это стало уже привычкой, проверять огород. Хотя я понимала, что, скорее всего, Лазутчик уже не бегает по огородам. Но всё равно прошла до стожка, где в прошлый раз я увидела его. День обещал быть жарким. Дождей уже месяц не было. Я взяла лейку, почерпнула из бочки воды и начала поливать грядки.
Когда я вернулась в дом, Фрида Анатольевна уже поставила варить картошку. Я её спросила про Павла Анатольевича, та отмахнулась:
– Каждый день звонит и ноет, то койка неудобная, то сосед храпит, то туалетная бумага кончилась, то ещё что. Но Катя сказала, что только на следующей неделе его выпишет. Анализы у него нормальные для его возраста, но подлечить надо. Так она и сказала.
Дениска проснулся, когда я уже поела и собиралась выходить. Пришлось его ждать, он готов голодным был со мной бежать. Мы с ним пошли к Татьяне. Сакатов и Илья сидели во дворе. Мы вызвали Анну, она появилась снова с тетрадкой, и ещё с банкой облепихи, в гостинец нам принесла.
– Я всё думала над словами Любавы, что надо сотворить Зимний косой крест. – Сказала Анна – Это не нарисовать. А именно сотворить. – Она открыла тетрадку – Вот, смотрите, это так выглядит нарисованный косой крест. Как я и говорила, это буква «Х», перечёркнутая на конце каждой палочки. А сотворить, это значит, изобразить в воздухе сакральный его знак. Я вчера до поздней ночи искала его.
– Нашла? – Спросил Илья.
– Нашла. Два варианта. – Ответила она – А попытка у нас будет всего одна. У деда моего в тетрадке, записано как это делал шаман, который жил лет сто назад. А в другом месте у деда, на отдельном листке, написано, как встречали зиму разные народности, и там тоже есть такой же ритуал встречи зимнего солнца, который проводили камчадалы лет двести тому назад. Так разница есть.
– И кому больше веры? – Снова спросил Илья.
– Не знаю. Как шаман проводил ритуал, дед своими глазами видел, и сам описал. А про камчадалов дед записал только со слов, сам не видел.
– Они могли с годами что-нибудь перепутать, если знание устно передавалось. С этим всегда путаница. – Сказал Сакатов – Давайте возьмём за основу знак шамана.
– А Полярную звезду где искать? – Спросил Дениска.
– С этим-то как раз не будет проблем. – Сакатов что–то поискал в телефоне и показал Дениске – Полярная звезда находится, так сказать, на хвосте Малой Медведицы. Вот здесь. А Малая Медведица находится под брюхом Дракона. А хвост дракона упирается в Большую Медведицу.
Анна показала мне сакральный знак Зимнего косого креста. Через несколько повторений у меня так же хорошо получилось, как и у Анны.
– Неужели всё так просто? – Спросила я её – Так любой может.
– Ты его не на Полярную звезду сотворила, а просто помахала им в воздухе.
– А какая разница?
– Огромная. Сначала тебе надо настроиться на этот ритуал. Надо вспомнить то чувство, с которым ты видела погибших воинов, их хранительниц, осознанно пропустить через себя подвиг и тех и других. Я же тебе говорила, что Морена не будет тебя спрашивать, что да почему. Она будет читать тебя, как открытую книгу. Люди перед каждой зимой молили её о том, чтобы пережить зиму, чтобы сохранить своих близких. Она или принимала это, или игнорировала. И поэтому, если она соизволит появиться, она уже будет лучше тебя знать всю ситуацию. И она поступит так, как сама решит.
– Значит, от меня будет зависеть, поможет она Любаве и всем остальным или нет? А вдруг у меня не получится?
– Не бери на себя всё, не только от тебя будет это зависеть. Это зависит от того, как Морена сама воспримет её. Она же не добрая фея, но она и не демон. Она сама по себе. Поэтому в ней уживается и сочувствие, как тебе рассказала женщина, отца которого Морена спасла, и жестокость, брата его она всё-таки забрала с собой. Как ты думаешь, она плохая и хорошая?
– Не знаю. Но мне кажется, и хорошего и плохого у ней поровну.
–Вот! И мы не знаем, в какую сторону качнётся её чаша добра и зла, когда ты к ней обратишься.
Я позвонила Ивану, он сказал, что заехал к Радику на работу и взял три мешка технической соли для Назы, сейчас едет к нам.
– А как мы на неё будем сыпать соль? – Спросил Дениска – Она ведь не будет нас ждать, пока мы солью кидать в неё будем.
– Я уже подумал об этом. – Сказал Сакатов – Мы устроим для неё ловушку. На медальон. И сразу высыплем на неё сверху соль.
– Да, весело будет, когда мы её этим не поймаем! – сказал Илья – Засоленная она может быть ещё злее.
Приехал Иван, про ловушку идея ему понравилась. Но место ловушки оказался спорным для нас вопросом. В одном мы сходились – в деревне её устраивать нельзя. В лесу не получится. Но, как говорится, в споре рождается истина, поэтому мы решили соорудить ловушку в сарае у Ивана. Сарай и него большой, двухъярусный, и на втором ярусе вполне можно спрятаться с мешками. А чтобы она, если что пойдёт не так, не смогла завладеть медальоном, мы его решили просто приклеить.
Мы поехали к Ивану, но сначала заехали в Пышму и купили весь ассортимент суперклеев, которые были в хозяйственном магазине.
В сарае у него мы сделали перестановку. Иван и Илья выкопали яму в земляном полу сарая, под местом, где мы поместим мешки с солью. Потом взяли большую треногу металлическую, установили её в яму, утрамбовав основание песком. Оставили на поверхности только небольшую площадку под медальон. Потом просверлили в выступающих на поверхность частей треноги несколько отверстий, и толстыми брусками дополнительно прикрепили треногу ещё и к стенам сарая. Поверхность металла зачистили до блеска, обезжирили и посадили на клей медальон. Через пару часов медальон уже невозможно было оторвать от металлического основания. Волшебный это медальон, или нет, но клей его хорошо приклеил. Аня его засыпала сверху солью, чтобы Наза не унюхала его раньше времени.
Прямо над медальоном, в настиле, мы пропилили длинное прямоугольное отверстие, через которое на Назу мы планировали высыпать соль. Потом по краям его набили дополнительный ряд досок. Получилось достаточно крепко. Туда мы подняли два мешка с солью. Третий мешок мы решили оставить в запас. После этого мы пообедали. И стали ждать вечера. Смысла раньше ловить Назу не было, надо было ждать появления на небе звёзд. Мало того, что мы вообще не знали, справится ли соль с возложенной на неё задачей, а если справится, то надолго ли.
– Так может Назе сейчас и не нужен медальон, Лазутчик-то пропал. – Сказал Дениска.
– Даже не надейся! – Ответила Анна – Медальон ей всегда нужен будет, это единственная её надежда. Не будет Лазутчика, она ещё попробует кого-нибудь заполучить, но от своей мечты не откажется.
Татьяна постоянно звонила в деревню, узнавала про пропавшего Лазутчика, не объявлялся ли он. Но, слава богу, его там не было. Хотя кто знает, хорошо это или плохо.
И вот наступил вечер. Я места себе не могла найти. Пора мне было настраиваться. Я ушла за огород, в лес, и села там возле толстой берёзы. Вспомнила про серёжку Любавы, взяла её в руку и задумалась. Прикрыла глаза и сразу унеслась далеко, к зелёным берегам широкой неспешной реки. Сверху послышался хор голосов. Я оглянулась. Позади меня поднимались высокие стены древнего города, где когда-то жил князь Василий. На мою руку легла лёгкая рука. Рядом со мной сидела Любава.
– Сегодня славный день. – Сказала она – Сегодня наши песни льются так, как никогда ещё не бывало. Мы словно предчувствуем, что скоро случится что-то хорошее.
– Мы тоже ждём этого. Но у меня так тревожно на сердце.
– Так на то оно и сердце, чтобы тревожиться, радоваться, печаловать. Только бездушные живут спокойно. Я не знаю, увижусь ли с тобой ещё, поэтому хочу, чтобы ты знала, как мы вам благодарны. Хорошо, если всё получится у вас. Но не падайте духом, если не сможете помочь. Не корите себя за это. Не всё зависит от нас. Даже самые сильные и отважные не всегда добиваются своей цели. Но мы всё равно вам благодарны. Вы вдохнули в нас новые силы.
– Я не хочу думать, что мы не справимся. Теперь я верю, что всё получится. И ещё, мы обязательно похороним всех павших воинов по-христиански. И будем помнить о них.
Любава ещё раз сжала мою руку и исчезла, исчез и город, стоявший за моей спиной, исчезла река, не слышно стало песню. Но осталась светлая грусть от её слов, и ещё мне показалось, что во мне осталась частичка её силы и веры. Я встала и пошла к своим.
Все сидели за большим столом под навесом во дворе. Иван выставил свой блестящий самовар, и все с удовольствием пили чай с ароматным лесным вареньем. Мне сразу налили большую кружку чая, и я вдохнула неповторимый аромат чабреца, мяты, и ещё многих трав, которыми так богаты Уральские леса.
В небе уже стали появляться первые звёздочки. Я нашла глазами Малую Медведицу, и посмотрела на Полярную звезду. Пришло время встретиться с Назой. Я пошла за всеми в сарай. Иван закрыл Полкана в доме.
– Толку от тебя, дружок, никакого не будет, а мешаться под ногами ты точно захочешь. – Сказал он ему.
Аня аккуратно собрала соль с медальона, Иван с Ильёй забрались на настил, развязав мешки, чтобы не медлить, когда Наза окажется возле медальона. Илья оставил внизу за старшего Дениску, сказав, что защита женщин для настоящего мужчины это первое дело.
Прошло больше часа. Мы уже расселись на мешках и чурках, и первоначальная наша бдительность слегка притупилась. Мы тихо переговаривались между собой, Дениска возился в телефоне. Я не заметила тот момент, когда Наза появилась в сарае. Я вскрикнула, увидев напротив себя злобную длинную фигуру, с болотным оттенком кожи. Или чешуи. Не знаю даже. Длинные руки у неё были словно без костей, они извивались, как плоские змеи. Белёсые глаза смотрели холодно, зрачков не было, но были круговые движения в них, как у мячика, попавшего под струю воды. Лысый череп был весь в буграх, и более тёмного оттенка. Она издала какой-то звук, больше похожий на кашель. Обе руки её потянулись к медальону, причём она сама оставалась на одном месте, а они словно разматывались из неё. Но она была далеко от того места, куда мы планировали высыпать соль. Сакатов понял это первый, поэтому попытался сзади толкнуть её, но она даже не повернулась к нему, она просто сделал выпад одной рукой, и впечатала его в стену. Я быстро встала со своего места и пошла к ней. Она сразу же дёрнула одной рукой в мою сторону, и оттолкнула меня обратно. Ледяной холод остался на том месте, куда стукнула меня Наза. Дениска, который был позади неё, понял, что надо делать, и подскочил к ней сзади, но вторая рука Назы без усилия полетела навстречу к нему. Дениска отпрыгнул и схватил палку. Я тоже уже поднялась и снова пошла к ней, по пути подхватив какой-то черенок. Татьяна кинула в неё железным кольцом, за что незамедлительно была откинута к стенке. Анна закрыла медальон рукой, но рука у неё начала краснеть, будто от ожога. Мы с Дениской оба, почти одновременно ударили палками по протянутым в нашу сторону рукам Назы. Она выдохнула каким-то механическим голосом: « Мягкие и тёплые человечики». И сделала одновременно резкие движения обеими руками. В грудь мне словно попали камнем, я упала, и еле сделала вдох. Дениска лежал рядом, и тоже ловил ртом воздух. Но зато Наза подвинулась ближе к медальону. Но надо было, чтобы она сделал ещё шаг. Я пнула её в тощий зад. И меня потащило к воротам, стукнув плечом об косяк. В следующее мгновение в меня врезался Дениска. Я посмотрела на Назу. Она стояла прямо под отверстием в настиле. Сверху посыпалась серая соль. Наза, видимо, не сразу поняла, что произошло. Но тут же с воем отпрыгнула от медальона, хотела сделать ещё какое-то движение, но руки обвисли до самого пола, а лысая башка её откинулась назад. Потом она согнулась, голова её перекатилась по узким плечам, и пала на грудь. Всю её покрывал слой соли с песком, и гладкая кожа её стала рыхлой, песок и соль въедались в неё, и пузырились зеленоватыми мелкими шариками. Она упала на пол. Татьяна и Анна кинулись к нам с Дениской, помогая подняться, Сакатов уже поднялся и ковылял к нам, держась за бок. Илья и Иван спрыгнули с настила, и встали возле Назы, подтащив поближе третий мешок с солью.
– Оля, пришло время вызывать Морену – Сказала Анна. – Иди во двор. Мы будем здесь. Не торопись, но и не затягивай надолго. Мы будем посыпать нашу подругу солью, чтобы она не могла быстро восстановиться.
Я вышла из сарая, встала посреди двора, и снова отыскала глазами Полярную звезду. Мне показалось, что она мне подмигивает. Я достала из кармашка серёжку Любавы и сжала её в руке. Застёжка больно кольнула мне ладонь. Почему я сейчас не слышу их песен! Перед моими глазами возник ночной лес, факелы, мелькающие среди сосен и медленно приближающийся ко мне отряд всадников. Тогда я ещё не знала, насколько короткой осталась их дорога до гибели. Всадники выехали на поляну. Снова я видела, как на князя и его пятерых воинов сверху рухнул восьмилапый, не дав им шанса даже на бой. Князь погиб в первое же мгновение боя. И вся его дружина, ещё не оправившись от неожиданного нападения, как один подняли копьями, они окружили чудовище, нанося удары. С каждым нанесённым ударом они понимали, что не одолеть его, но стойко, как один, бились до последнего бойца. И снова сердце моё болело от несправедливости этой битвы. Я снова и снова смотрела, как восьмилапый падает на князя. Словно кто-то пустил по кругу кино. И я сотворила знак Зимнего косого креста на Полярную звезду. И застыла. Когда я прочертила последнюю линию, моя рука зависла в воздухе, и пальцы застыли так, словно я их сунула в прорубь. Я смотрела на Полярную звезду, и она смотрела на меня, моргая, словно сгоняя со своих глаз слёзы. Синяя звезда. От неё медленно начал спускаться луч, становясь всё шире и шире. Он спускался словно поток светящейся воды по стеклу, голубоватый, холодный, ровный и безучастный. Лёгкий звон перекатывался где-то совсем рядом со мной. Звёздный путь, или звёздный дождь залил небо, закрыл собой лес, двор, даже мои руки. Он прошёл через меня. Холодный лёд сковал мой сердце, но я слышала его стук, и кто-то тоже его слышал. Этот кто-то пролетел сквозь меня, и словно холодный шелк коснулся моих щёк, моего лба. Это не звон, так потрескивает снег на морозе. Звёздный путь серебрился, словно выпавший снег под луной. От холода я уже не чувствовала себя, но это меня не пугало. Маленький тёплый пульсирующий комочек колол мою ладонь. Это же серёжка Любавы! Я чувствовала, как она пытается отогреть моё сердце, как горячие её слёзы падают на ледяной луч, оставляя на нём сверкающие алмазы. И только одна мысль во мне – Морена не может не помочь им! Какое бы у неё не было холодное сердце, но оно у неё есть! И кто-то внутри меня издал смешок, а потом вопрос: « А зачем мне?» И во мне поднялся гнев на этот вопрос! Если не будет всего этого, если не будут люди ждать и надеяться, кому нужна будет эта её холодная красота? И снова чужие слова: « А я и не торгую своей красотой!» Так красотой не торгуют! Её дарят тому, кто оценит её! Я ждала ещё её слов. Но больше никто не говорил со мной. Или может, никто и вообще со мной не говорил. И у меня промелькнула запоздалая мысль, как я хочу взглянуть на неё хоть одним глазком! Мимо меня по лучу начал подниматься какой-то бесформенный кокон, я моргнула, и пригляделась. Это Наза. Когда кокон поднялся достаточно высоко, он остановился и вдруг задёргался, и два луча воткнулись в него, словно копья с обеих сторон. Лучи рвали его, и вытягивали из него тонкие нити, которые сразу же сливались со звёздной дорогой. Ничего не осталось от Назы, и два луча, сделав своё дело, тоже слились с дорогой. И дорога стала сворачиваться, словно Полярная звезда втягивала её в себя. Сначала меня отпустил холод, и всю меня передёрнуло, когда я почувствовала тепло. И сразу же мысль: а как же князь Василий и его погибшие товарищи, а Любава с сёстрами! Мне хотелось кричать, но я до сих пор не могла пошевелиться, и не могла произнести ни одного звука. Только слёзы лились по моим щекам. Из-за них вся звёздная дорога мне казалась рекой, уносящейся к звёздам. Я снова вызову тебя Морена, я буду вызывать тебя снова и снова, пока ты не поможешь князю! И вдруг снова холодный шёлк коснулся меня, легко проведя по моим глазам и щекам, и я снова чётко увидела звёздную дорогу, убегающую от меня. Перед моими глазами завис медальон, который мы так старательно приклеили в сарае. Он раздувался в размерах, его словно растаскивало во все стороны, он становился всё тоньше и прозрачнее. Он ярко светился, и лучи вихрем закружились вокруг него. Они крутились всё быстрее и быстрее, и медальон исчез. На месте него передо мной зиял огненный коридор. Лучи всё так же стремительно кружились, чётко очерчивая границы коридора. Внутри него была чёрная пустота. И клочья тумана. Это чёрные земли! Где-то далеко послышался стук копыт. Или это моё сердце так стучит от ожидания? Из чёрных земель строем, по шесть человек в шеренге, ехали величавые воины, они держали копья в своих сильных руках, а впереди ехал князь Василий. Я вглядывалась в их лица, усталые, но светящиеся покоем и достоинством, и видела, что они смотрят с любовью на тех, кто их поддерживал все эти долгие годы. Любава и её сёстры спускались к своим таким долгожданным любимым по мягким сверкающим облакам, неся в руках своих цветы, и они не пели, они смеялись! И свет от воинов слился со светом небесных их хранительниц. Темноту неба рассёк короткий, как молния, всплеск яркого света, забрав с собой и князя с дружиною, и их верных спутниц. Коридор тоже исчез, оставив на небе бегущую от меня дорогу. И вот уже лучи собрались вокруг своей синей звезды, и на мгновение осветили женщину в серебряных одеждах, с высокой короной из ореола звёзд, гордую и красивую. Снежная королева! Именно так я себе представляла её в далёком детстве. Немыслимая холодная красота. Нет, не холодная. Королева, которая пронесла сквозь все свои испытания память о другой жизни, где есть место любви и состраданию. Значит, весы качнулись в сторону добра!
