Константин Мзареулов
Звездные корсары
Вот теперь уж точно наступал конец. Гаффай приказал ускоренно отступать под защиту пушек Ратула, но двигатели на кораблях его флота плохо слушались команд, а на «Триумфе» и вовсе заглох главный реактор. Теперь тинборы могли без труда добить полуразрушенные боевые единицы обороняющихся, а потом спокойно заняться планетой.
На подмогу изнемогавшей первой дивизии метнулись «Зловещий» и «Безжалостный», которые присоединили свои силовые генераторы к механизмам «Победы» и «Триумфа». Теперь четыре крейсера – два тяжелых и два легких – составили как бы единый боевой механизм, вооруженный десятком орудий 12-го калибра и прикрытый трехслойным защитным полем.
Вражеский огонь немедленно утратил прежнюю эффективность, и на «Триумфе» кое-как запустили двигатель. После этого Висад решился двинуть четырехкорабельный тандем в контратаку и влепил в противника несколько импульсов, заставив тинборов попятиться. Перелома, конечно, добиться не удалось, пираты лишь выровняли положение на этом фланге.
Теперь все надежды, пусть эфемерные, были на «Зигейра», однако Визброй не мог даже высунуться из-за Таретифо. Поврежденный, но вполне еще боеспособный линкор тинборов занял наивыгоднейшую позицию и без труда пресекал все попытки Шовита выйти в атаку.
Потом «Зигейр» и «Сокрушитель» все-таки показались над горизонтом гигантской планеты и даже успели дать прицельный залп, после которого вражеский линкор прекратил стрелять и попытался отступить самым малым ходом. Не опасаясь более огня его орудий, Визброй подошел на предельно близкую дистанцию и еще раз ударил в упор обоими стволами главного калибра. Огромный линейный корабль 3-го поколения медленно рассыпался на куски, некоторые из которых очень эффектно взорвались.
Вопль восторга, сорвавшийся с антенн ратульских кораблей, заглушил даже громовые раскаты «Бессмертия Славы». Но эта удача оказалась последней. Тинборы перестроились и обрушили на защитников системы шквал бледных тахионов.
Новые разрушения сделали невозможным дальнейшее сопротивление. Надо было думать уже не о победе, но – о спасении остатков флота.
По приказу Верховного Главнокомандующего корабли, прибавив ход, направились к Таретифо. Гаффай намеревался собрать в кулак все силы и наскоро подремонтировать артиллерию, чтобы затем нанести концентрированный удар по тинборам, когда те будут ослаблены залпами «двадцаток» Ратула.
На связь просился главный кораблестроитель Федерации. Гаффай безразлично, словно в полудреме, разрешил соединить. Даналик Секар бодро сообщил:
– Я направляю к вам «Лабиринт» с готовыми орудийными башнями. Пока у вас передышка, мои монтажники успеют установить на каждый линкор по меньшей мере пару пушек.
– Хоть что-то, – отрешенно пробормотал, борясь со слабостью и апатией, Верхглавком. – Махад, передай на корабли, пусть приготовятся к монтажным работам.
Тинборская флотилия приближалась к Отираму, и Гаффай не был больше уверен в благоприятном исходе битвы. Намного лучше, чем кто-либо другой, он понимал: сражение проиграно, Ратул обречен. Через три-четыре дня сюда подойдет эскадра конфедератов, которая обнаружит пояс астероидов на орбите, которую пока занимает последняя крепость Империи. А потом, если повезет, боевая планета, построенная в незапамятные времена таинственной тайлонской расой, прогуляется огнем и бледными тахионами по Республике Тинборд, и Вселенная недосчитается нескольких миллиардов разумных существ.
Вряд ли Вселенная заметит такую недостачу.
Сквозь окутавшую его пелену безвольного равнодушия Висад услышал голос Визброя:
– Командир, у меня уже три пушки.
– Неплохо… Большие потери в личном составе?
– Петровича потеряли.
– Что? – Гаффай встрепенулся и снова начал четко воспринимать происходящее. – Как это случилось?
– Мы устроили «прятки со смертью», он управлял огнем. Потом выстрел тинборов угодил в его батискаф, и старик погрузился в Таретифо. Несколько минут мы еще поддерживали связь, я посоветовал ему идти к «Императору Галактики» – может быть, отсидится. Запасы воздуха и провианта на линкоре – будь здоров. Одному гуманоиду хватит надолго.
– Может быть, отсидится, – рассеянно ответил Висад. – Если останемся живы после этого сражения – первым делом займемся подъемом «Императора».
– Естественно. – Шовит энергично закивал. – Висад, я прошу наградить Петровича – без него нам бы тот линкор не приговорить.
– Конечно-конечно, – Гаффай вписал несколько знаков в соответствующий раздел компьютерной памяти. – Будет у нашего землянина Тройная Серебряная Звезда.
Штабной генерал-тарениец, симпатизировавший собрату-гуманоиду, сказал тихо:
– Ему бы еще последние две степени ордена и – полный кавалер Серебряного Созвездия.
– Хватит болтать, – беззлобно потребовал Верховный. – Командиры кораблей! Бросить все силы на ремонт…
«Лабиринт», столько лет бывший его кораблем, замер возле главных сил флота. Через распахнутые бортовые люки рейдера выплывали в космос сферические башни, из которых торчали стволы орудий 12-го, 14-го и 16-го калибров. Монтажники в лихорадочном темпе растаскивали артиллерийские установки к кораблям, размещая башки в пустые гнезда разбитых корпусов.
Начала действовать новая пушка на «Императоре Мафтинде Великом», отрапортовали об успешном включении орудий «Зигейр Второй» и «Драйда Грозный». Одновременно экипажи и заводские бригады пытались отремонтировать хотя бы часть пушек, поврежденных в ходе сегодняшнего сражения. Судя по рапортам, через час-полтора каждый из линкоров будет иметь до четырех-пяти стволов главного калибра, то есть больше, чем в начале боя.
– Все равно слишком поздно! – вырвалось у Раддена.
Тинборы находились всего в трех с половиной световых годах от Отирама. До последнего обмена залпами оставалось не больше двадцати минут.
Внезапно, заглушив заполнявшее эфир бормотание десятков голосов, грянул вопль Визброя:
– Висад! Приборы фиксируют аномальные завихрения газа в атмосфере Таретифо. Это в том самом месте, где дрейфует «Император Галактики»!
– Значит, все-таки взорвался… Какая жалость! – Гаффай горько вздохнул. – Надо же, целый век держался, ждал нас, а тут…
– Нет, это не похоже на взрыв. – Визброй понизил голос до почти неразличимого шепота, словно старый циник внезапно сделался суеверным и боялся сглазить: – По-моему, заработали на малой тяге маневровые движки линкора. Висад. я думаю, землянин пытается поднять линкор к нам.
Верховный приказал направить на Таретифо локаторы и убедился, что лучший космический пилот Ратула не ошибается. «Император Галактики», самый мощный корабль прошлой войны, медленно поднимался из глубин планеты-гиганта. С трудом преодолев изумление, Гаффай проговорил почти восхищенно:
– Боюсь, он переоценивает свои силы. Один член экипажа не справится с управлением такой махиной.
Адмирал Радден поддержал Верховного:
– Даже если земляник сумеет вывести линкор в открытый космос, ему не под силу одновременно и курс держать, и стрелять – хотя бы из одного орудия… Надо направить на «Императора» резервных навигаторов, механиков и артиллеристов.
Был отдан приказ доставить на всплывающий линкор экипажи с подбитых «Жестокого» и «Неумолимого». Конечно, личный состав легких крейсеров никогда не имел дела с такой махиной, но другого выбора не оставалось.
Неожиданно гросс-адмиралу показалось, что в этой ситуации присутствует комический элемент, и он произнес, посмеиваясь:
– Шестьдесят пять маванских лет назад Звездная Гвардия не успела спасти своего Императора. А вот теперь сам «Император Галактики» спешит на помощь последнему отряду Звездной Гвардии.
Отозвался только Визброй:
– Совсем не так… Просто-напросто демоны судьбы решили, что лейб-штандарт должен быть подан Его Величеству Висаду Пятому… – Отбросив шутливый тон, он яростно выкрикнул: – Сражение продолжается!
В этой неразберихе над розовым туманом верхнего слоя облачности величественно появился плоский корпус исполинского линкора. В кормовой части верхней палубы, чуть позади третьей башни, был отчетливо виден прижавшийся к броне батискаф. А затем произошло нечто, не поддающееся объяснению.
Словно издеваясь над здравым смыслом, «Император Галактики» полным ходом метнулся к противнику, занимая оптимальную огневую позицию, и произвел залп из всех орудий.
Глава 15
Пробуждение исполина
Торпедная атака крейсеров сорвалась, но Кузьма Петрович видел, как это случилось, и был уверен, что сумеет поразить цель. Поэтому он пообещал Верховному, что прорвется, и повел свою эскадрилью в бой, на ходу объясняя пилотам «Вихрей» свой замысел предстоящей атаки.
Начали традиционно: четыре торпеды ударили по внешнему слою силового щита, так что энергия взрывов поглотила отталкивающее поле на огромном протяжении. В открывшийся проход нырнули еще две четверки смертоносных снарядов, предназначенные для прорыва среднего и внутреннего слоев защиты.
Следом за торпедами в еще не затянувшийся разрыв силовых полей протиснулись Шестоперов и Сагимар Жефан. Навигационные компьютеры выполнили маневр просто идеально: «Вихрь-1» и «Вихрь-2» проскочили точно в последний момент. Внешний щит восстановился буквально у них за кормой, и тут же впереди разорвались торпеды, прорубившие брешь в среднем эшелоне энергетического поля.
Штурмовики устремились за торпедами. Теперь от цели их отделял лишь последний, внутренний щит, расположенный примерно в световой секунде от линейного крейсера. Спустя мгновение сверкнули еще четыре взрыва, сделавшие вражеский корабль беззащитным.
Сагимар немедленно разрядил обе свои пусковые установки, вдогон его торпедам сквозь открывшийся коридор отправились шестоперовские снаряды. Не то два, не то три взрыва разодрали огромными кратерами корпус линейного крейсера, уже покореженный «двадцаткой» монитора.
На тинборском корабле моментально погасли все огни, отключилось и силовое поле. Торопливо развернувшись, Кузьма Петрович и Жефан помчались обратно, спеша удалиться от обреченного гиганта.
Взрыв был ужасен. Огненный шар, вспухший на месте, где только что находился огромный корабль, сиял не меньше трех минут. Затем, когда плазма остыла, от тинборского чудовища остались разве что не различимые невооруженным глазом обломки.
– Я же говорил, что получится! – прокричал переполняемый восторгом землянин.
В ответ он услышал голос Визброя:
– Можешь прокрутить дырку в кителе. Я добьюсь, чтобы тебе дали Двойную Серебряную Звезду.
– Двойная у меня уже имеется.
– Значит, Тройную получишь!
Спустя немного времени, когда израсходовавшие боекомплект штурмовики приблизились к «Династическому Совету», Визброй снова вышел на связь и потребовал, чтобы Кузьма Петрович немедленно возвращался на «Зигейра». Линкор готовился вступить в бой, поэтому командиру первой башни следовало находиться на боевом посту. Испросив согласия у Верховного, инженер-командор сдал эскадрилью заместителю и направил свой «Вихрь» к доку, который обращался по орбите вокруг Ратула.
Антенны «Зигейра» надрывались, разнося по Вселенной величавую мелодию «Бессмертия Славы». Огромный хор торжественно пел старый Имперский Гимн – долокские рифмы, спрессованные в пятистрочные строфы:
Неумолимо вздымаются волны Времени,
Возвышаются и рассыпаются прахом цивилизации,
Облик Вселенной меняется в потоке веков.
Но даже само всемогущее Время
Бессильно перед славой Маванорской Империи.
Бессмертна слава непобедимых военачальников.
Бессмертна слава художников и мыслителей.
Бессмертны наши идеалы добра и справедливости.
Вовеки веков, покуда светят звезды,
Бессмертна слава великой династии великого народа.
Огромный параллелепипед дока казался непривычно одиноким в космической тьме: все буксировщики, заправщики и прочие корабли обслуживания ушли, чтобы не попасть под выхлоп могучих двигателей линкора.
Эффектно подсвеченный лучами Отирама судоремонтный завод распахнул дверцы шлюзов, и под гремящие аккорды Гимна в пространство медленно выдвинулась кормой вперед клиновидная громадина «Императора Зигейра Второго». Невольно поморщившись при виде зияющих пустотами гнезд несмонтированных орудийных башен, Шестоперов ввел штурмовик в ангар и побежал на пост управления.
Два его подчиненных – инженер и заряжающий, оба гуманоиды – были уже на месте и засуетились, приводя в форму измотанного командира башни. Быстро опорожнив термос горячего кивемона, Шестоперов оглядел приборы, убедился в исправности всех механизмов и доложил в рубку:
– Первое орудие готово.
Визброй не ответил, и это было нормально – в такой момент не пристало чересчур дотошно соблюдать придуманные в мирное время уставные условности. Развив стандартную тягу и обогнув Отирам, линкер устремился навстречу битве.
Картина, транслируемая коммуникатором из рубки, несколько смутила землянина. Все навигаторы во главе с Шовитом – четыре долока и два таренийца – сидели за пультом совершенно неподвижно, устремив застывшие взгляды на голо-графическую панораму. Все шестеро были одеты в безукоризненно выглаженные лимонно-желтые мундиры и вдобавок нацепили полный набор парадных атрибутов: кортики, аксельбанты, надраенные до блеска ордена.
Похоже, гуманоиды относились к элите старой армии, иначе бы не попали в Гвардию. Все навигаторы были полными кавалерами Серебряного Созвездия, а на широченной груди Визброя красовался даже высший имперский орден «За веру и верность». Навигаторы держались так неестественно невозмутимо и торжественно, словно не в бой собрались, но изготовились к параду или акту ритуального самопожертвования. Последние осколки сгинувшей почти семь десятилетий назад Звездной Гвардии Маванора спешили в неизвестность, чтобы победить или погибнуть.
Разогнавшись до половины узла, линкор вышел из-за Отирама. Далеко впереди, примерно в пяти световых годах, сверкали вспышки – теряющий боевую мощь ратульский флот из последних сил сдерживал натиск тинборов. Откуда-то сбоку – видимо, из-за Таретифо – вынырнул «Сокрушитель» и дисциплинированно пристроился рядом с «Зигейром». Еще десяток минут – и отряд Визброя приблизится к месту сражения на дистанцию, с которой можно будет открыть огонь.
Первый пилот «Зигейра», имени которого Шестоперов так и не успел узнать, сказал вдруг яростно дрожащим голосом:
– В такой момент – и всего два орудия в строю! Да будь у нас полная артиллерия – бой продлился бы не больше получаса!
– Так-перетак ихнюю мать! – прорычал Шовит и принялся грязно ругаться. – Затянули ремонт до последнего момента!
За спиной у Кузьмы Петровича раздался знакомый голос:
– Адмирал Визброй в своем излюбленном репертуаре.
Резко обернувшись и убедившись, что в башне каким-то образом действительно оказалась Наршада, Шестоперов изумленно выдохнул:
– Как ты сюда попала?
– Выйдем на пару минут… – В коридоре она продолжила: – Во-первых, я хотела быть в бою рядом с тобой. Во-вторых, заставили дела службы. Ты знаешь, что исчез Шибат Вичлос?
Шестоперов задумался и вынужден был признать, что не видел Бата с тех пор, как того перевели с «Лабиринта» на должность старшего механика «Зигейра Второго». Землянин был искренне убежден, что добродушный симпатяга-долок сидит сейчас у себя в машинном отделении.
– Инженер-капитан-лейтенант Вичлос исчез накануне рейда на Захру, – сухо сообщила Наршада. – В последний раз его видели на космодроме, когда он готовил к вылету свою прогулочную яхту.
– Разве у Бата была яхта?
– Неожиданно купил, потратив все подъемные, полученные в связи с новым назначением. Жене он объяснил, что собирается участвовать в ежегодной транссистемной регате…
Наршада добавила, что Бат вылетел с космодрома в южном полушарии, а на следующий день патрульный корвет обнаружил пустую яхту на полпути к Таретифо. Во время обыска на квартире Вичлоса оперативники нашли записку, в которой говорилось: «Прошу Висада и Шовита простить меня, но высшие интересы Империи требуют моего присутствия в другом месте. Я обязан выполнить присягу, данную Его Величеству».
Нервно стукнув кулачком по переборке, обер-штабс-майор продолжила:
– Я допросила федерального председателя Имперской партии – он уверяет, что не давал Шибату никаких особых заданий, и вообще Вичлос никогда не был активным функционером. Короче говоря, «Четвертая Сила» опять переиграла нас… Да, вот еще что – по данным постов слежения, курс яхты Вичлоса дважды пересекала стая фошкоров. Одного из зверей подстрелили, и вскрытие показало, что нашу систему посетила совершенно новая порода – с гипертрофированно увеличенным мозгом…
Открылся люк боевого поста. Выглянувший в коридор инженер сообщил, что командиру орудия пора приступать к исполнению обязанностей.
– Да-да, договорим потом. – Неожиданно Наршада всхлипнула, крепко обхватила руками шею землянина, поцеловала в губы, затем уткнулась лицом ему в грудь и еле слышно прошептала: – Я очень-очень тебя люблю. – Потом сделала шаг назад и произнесла совершенно спокойно: – Иди, договорим после сражения.
– Конечно. – Кузьма Петрович ободряюще улыбнулся. – Обязательно поговорим после…
Он подумал, что после сражения, возможно, будет уже некому и не с кем разговаривать, однако Наршада наверняка и сама это понимала.
Люк боевого поста закрылся, изолировав от остальной части корабля укрытый в глубине корпуса отсек управления огнем. Теперь, если даже линкор будет изрешечен попаданиями, расположенная на корпусе башня все равно сможет вести огонь, пока работает реактор. «Покуда светят звезды», – почему-то вспомнились слова Имперского Гимна.
Визброй приказал наводить на вражеский флагман, и Шестоперов привычно скрестил прицельные кольца на громоздкой туше вражеского линкора. Сигналы побежали по световодам, и в сотне метров от боевого поста механизмы развернули башню, направив ось орудийного ствола точно в цель. Кубический корпус, покрытый небольшими коробочками и полушариями надстроек, казался неуклюжим и больше всего напоминал матросский сундук из романов или фильмов о карибских пиратах.
Дистанция менялась, оба линкора маневрировали, но прицельное устройство твердо удерживало мишень. Вообще, работать с этим громадным орудием было одно удовольствие – никакого сравнения со скорострельными, но примитивными «шестерками» рейдера…
Снова, как это уже не раз бывало, уменьшаются цифры на табло дальномера: 4,8 светового года… 4,5… 4,2… 4,0… 3,8…
– Командир, можно стрелять, – доложил в рубку Кузьма Петрович.
– Потерпи до трех с половиной, – распорядился Визброй. – Для «Сокрушителя» пока далековато.
Заметив приближение новых противников, тинборы готовились к встрече. Оба их линкора, прекратив пальбу по «Мафтинду» и «Драйде», разворачивали башни стволами в сторону «Зигейра». Брызнули первые залпы, но для 15-го калибра расстояние оставалось слишком большим, и разрывы бледных тахионов сверкнули далеко впереди, отброшенные силовыми полями.
– Три с половиной, – сообщил Шестоперов.
– Беглый огонь! – скомандовал Визброй, возбужденно присовокупив несколько бессмысленно-нецензурных фраз по поводу способа размножения членистоногих. – Давайте, ребятишки, покажем этим тварям, как личинок кастрируют!
Кузьма Петрович выпустил первый пакет бледных тахионов, ввел поправку и нетерпеливо оглянулся на заряжающего. Тот показал развернутую ладонь: мол, все в порядке. Энергия из резервного накопителя перетекала в основной зарядник, а переключенный на запредельный режим реактор добавил еще немного. Секунды тянулись возмутительно медленно, первый импульс уже приближался к мишени, а сигнала готовности все не было. Наконец землянин убедился, что пушка перезаряжена, и повторно выстрелил в ту же точку. Почти тотчас же ударила «двадцатка» на «Сокрушителе». Теперь оставалось довольно долго ждать, пока орудие накопит энергию для следующих выстрелов.
По внешнему слою защитного поля скользнул неточный импульс тинборской пушки, и практически одновременно достиг цели первый заряд, выпущенный Шестоперовым двумя минутами раньше. Попадание пришлось в район башни главного калибра, но самой башни кратер пробоины не коснулся. Потом во вражеский линкор угодила чудовищная порция энергии из орудия монитора, а чуть погодя – оба тахионных пакета, составивших второй залп «Зигейра».
Четыре попадания сверхкрупного калибра всего за полторы минуты – этого оказалось слишком много для старенького корабля третьего поколения. Весь борт неприятельского линкора был раскромсан, взорвались орудийная башня и каземат с пушками среднего калибра. Корабль закувыркался, едва не врезавшись в ближайшего соседа.
– Хорошо получилось, – прокомментировал Визброй. – Словно молодость вспомнил.
Второй линкор торопливо прикрыл своим корпусом поврежденного флагмана и, направив стволы на «Зигейра Второго», лихорадочно выбрасывал залп за залпом. Почти выигранный эпизод боя превращался в собственную противоположность, потому как по скорострельности недостроенный маванорский корабль заметно уступал своему тинборскому ровеснику.
Плотный огонь противника мало-помалу достигал цели, несмотря на виртуозное маневрирование Визброя. Тяжелейший удар потряс весь корпус от первого до последнего шпангоута, приборы сигнализировали о пробоинах в носовых отсеках. За этим попаданием последовало другое – в среднюю часть линкора. По коридорам, шелестя пластиковыми конечностями, засуетились паукообразные ремонтные роботы, спешившие к поврежденным участкам.
Кузьма Петрович медленно свирепел от осознания собственной беспомощности, но изменить ничего не мог незавершенный ремонт ограничивал темп стрельбы. Корабль мог обрести нормальную скорострельность не раньше, чем будут смонтированы все башни, подсоединенные к центральному накопителю. А до тех пор временная конструкция позволяла каждой пушке делать первые два выстрела с небольшим интервалом, после чего требовалась длительная – до четверти часа – перезарядка башенных энергоемкостей.
Еще один сгусток бледных тахионов ударил в силовой пузырь, пробил все три слоя, но в линкор, к счастью не попал, а лишь увяз на излете в защитных полях с противоположного борта. Тут даже у бесчувственного Визброя начали сдавать нервы, и командир сказал глухо, словно нехотя:
– Ладно, отбой. Отступаем за Таретифо. Повторим атаку через полчаса, когда «Сокрушитель» перезарядит свою чертову мортиру.
– Не спеши, Шовит, – взмолился землянин. – Еще чуток – и мы сможем выстрелить.
– Ну, давай, – охотно согласился Визброй.
Последний залп «Зигейра» лег удачно, однако существенных повреждений вражескому линкору не причинил. Кажется, на корабле, прикрывшем собой тинборского флагмана, вышла из строя «шестерка» в бортовом каземате. Не велика потеря – кому сейчас нужен средний калибр.
Описав лихой вираж, «Император Зигейр Второй» помчался обратно к Отираму. Чуть ближе, прямо по курсу был виден розовый полумесяц Таретифо. В башне первого орудия инженер-командор Шестоперов негнущимися пальцами сорвал с себя полусферу прицельного устройства и, запинаясь от нервного перенапряжения, сказал:
– Все, можете пока отдыхать. Перерыв на полчаса, не меньше. – Он подмигнул, добавив: – Животы не разболелись?
– У кого живот, у кого пузырь, – буркнул инженер. – Мы сбегаем, если позволите.
– Позволяю. Только быстро. А то у меня пузырь тоже не резиновый. – Шестоперов включил звуковой канал связи с рубкой. – Командир, повреждения серьезные?
– Не слишком. А комендоры – молодцы. Стреляли, как на императорском смотре. Всех к орденам представлю!
«Не слишком ли много орденов для одного дня?» – подумал Шестоперов. Среди сослуживцев – и на Земле, и теперь на Ратуле – он считался офицером в высшей степени честолюбивым и напористым, но сейчас известие о дожде высоких наград почему-то не произвело на него должного впечатления. Видимо, перспектива скорой гибели, как более вероятная, оказалась сильнее.
Он спросил:
– Шовит, ты знаешь, что погиб фрегат «Луч»?
– Знаю, мать вашу… Знаю даже, что перед самым выходом на передовой рубеж с «Луча» успели выгрузить контейнеры – подарочек «Четвертой Силы». Там действительно были гигантские кристаллы Гзи. – Визброй злобно заскрипел клыками. – Еще десяток дней – и «Зигейр» получил бы полный комплект артвооружения!… И вдобавок Бат сбежал куда-то, скотина.
Перезарядив пушки, «Зигейр» и «Сокрушитель» несколько раз пытались выйти на огневую позицию, но артиллеристам не удалось произвести ни одного прицельного выстрела. Поврежденный часом раньше флагманский линкор врага занял на редкость удачную позицию напротив Таретифо и аккуратно пресекал любые поползновения Визброя выглянуть из-за гигантского естественного укрытия.
В конце концов Шовит, отчаявшись, решился пойти напролом, дал полную тягу, но сразу же попал под плотную волну разрывов. На этот раз Кузьме Петровичу хватило времени, чтобы навести орудие и выпустить импульс, но немедленно после выстрела голограмма перед ним погасла, а сам «Зигейр Второй» – треть мегатонны прочнейших сплавов с перестроенными атомными решетками – вздрогнул так, что комендоры едва не вылетели из своих ложементов.
С полминуты они просидели в полной темноте, потом один за другим стали загораться аварийные плафоны. Первым делом Шестоперов подумал: «Уж не конец ли?» Но нет – в глубине корабля деловито и размеренно гудели агрегаты, по магистралям продолжал поступать чистый воздух, вновь ожил коммуникатор. Старший офицер сообщил, что повреждения не слишком опасны: вражеский импульс скользнул по корпусу между башнями, броню не пробил, лишь временно вывел из строя каналы связи. Роботы, заверил командор-долок, уже приступили к ремонту.
– Ты хоть скажи – попали мы в него или промазали? – нервно сглотнув, полюбопытствовал Кузьма Петрович.
– Попали, не беспокойся. Теперь у них в борту стало на две дырки больше.
В их диалог вклинился Визброй, рявкнув свирепо:
– Не в том счастье, чтоб дырок становилось больше. Главное для нас – чтобы кораблей у врага становилось меньше!
Засветились трехмерные изображения окружающего пространства. «Зигейр Второй» опять дрейфовал позади Таретифо, неподалеку от орбитальной станции. По соседству расположился и «Сокрушитель» – весь этот корабль состоял, казалось, из одной огромной пушки – стометровый цилиндр с двигателями по бокам, а из торца выглядывал длинный и толстый ствол, увенчанный коническим раструбом эжектора.
В рубке ратульского линкора командир и его помощники затеяли бурное обсуждение тактики дальнейшего боя. Сражение между тем развивалось все неблагоприятнее для защитников планеты-крепости. Противник превосходящими силами напористо теснил пиратский флот, приближаясь к рубежу, с которого мог без помех обстрелять Ратул.
– Командир, лобовая атака будет для нас самоубийством, – высказался Кузьма Петрович. – Если выйдем в открытый космос и станем рядом с дивизией Мафтинда – эта агония затянется не надолго.
– Сам знаю, – проворчал донельзя раздраженный Визброй. – У тебя есть какие-то умные соображения или просто так болтаешь?
Шестоперов выдавил натянутую улыбку. Идея-то у него имелась, но тоже самоубийственная. Правда, не для линкора, всего лишь для самого землянина. Отбросив боязнь, он произнес:
– Я вспоминаю «прятки со смертью», которые мы устроили «Президенту Инфи Тира». Давай-ка попробуем повторить этот фокус. Я на штурмовике или катере взлечу над горизонтом и стану наводить ваши орудия.
Визброй ненадолго задумался, после чего медленно выговорил, глядя Шестоперову прямо в глаза:
– Большой риск.
– Догадываюсь.
– Тогда иди, инженер-командор. Ратул тебя не забудет. – Адмирал добавил, оскалив клыки; – Надеюсь все же, что удача не повернется к тебе хвостом. Только не на «Вихре» полетишь, это глупо. Здесь, на станции Таретифо, есть батискаф, ты уже ходил на нем. Спустишься в атмосферу – газовый слой ослабит направленные в тебя импульсы.
– Отличная мысль! – Кузьма Петрович упрекнул себя, что сам не вспомнил о батискафе, на котором обследовал «Императора Галактики». – Присылай в башню сменщика.
– Пришлю, не беспокойся… – Отвернувшись к другому монитору, Визброй приказал командиру батареи среднего калибра принять первую башню. – А ты, Петрович, поторопись, а то «Сокрушитель» уже перезарядил свою доисторическую пушку.
Очень хотелось еще раз увидеть Наршаду, но таренийка была где-то вдругой части линкора, так что попрощаться им не удалось. Шестоперов залез в кабину «Вихря» и полетел на орбитальную научную станцию, где пересел в батискаф. Наконец подготовительные операции остались позади, и он опять очутился в атмосфере гигантской планеты, направляя крошечный кораблик в противоположное, обращенное к неприятелю полушарие.
– Готово, прибыл на точку, – отрапортовал землянин через долгие двадцать пять минут. – Противника вижу отлично. Даю направление и дистанцию.
– Ты сначала дай свои координаты, – мрачно посоветовал Визброй.
Шестоперов потыкал пальцем в клавиши компьютера. Дисплей высветил колонки цифр и условных символов. Землянин доложил:
– Ближайший ориентир – буй, установленный над «Императором Галактики». Азимут…
– Отставить. Аппаратура уже скачала всю информацию.
Тоже верно… На Земле ему почти не приходилось общаться с компьютерами, и Кузьма Петрович частенько забывал, что умные машины способны брать на себя многие заботы. Вот и сейчас – электронный мозг батискафа уже переключился на непрерывную связь с линкором. Теперь можно было спокойно, не заботясь о второстепенных деталях, заняться привычным делом.
Артиллерийского прицела на этом исследовательском суденышке, разумеется, не было, но локатор имелся, и землянин сфокусировал луч на неприятельском корабле. Загорелся отзыв – комендоры «Зигейра» взяли мишень «на мушку».
Ратульский линкор и с трудом поспевавший следом «Сокрушитель» ворвались в пространство битвы и, едва планета перестала заслонять цель, дали залп. Разрядив «двадцатку», монитор сразу же спрятался позади Таретифо, а «Зигейр Второй», продолжая наступать, вторично ударил из обоих орудий. Тинборы же успели выпустить всего один залп, да и то средним калибром – по батискафу.
Обстреливать невидимый объект, нащупывая цель локатором, – неблагодарная задача. Не удивительно, что тинборские пушкари так сильно промахнулись. Взрывы полыхнули полукругом километров на десять выше и немного в стороне, но тем не менее огненные шары опалили обшивку батискафа и отшвырнули потерявшую управление машинку далеко от позиции.
Кое-как выровняв кораблик, Шестоперов попытался запустить двигатель, но дюзы были повреждены, а ударная волна вывела из строя внешние контуры антигравитатора. Беспомощный батискаф медленно и неотвратимо погружался в аммиачную бездну.
Динамик гравитационного приемопередатчика, настроенного на волну линкора, доносил возбужденные голоса, по которым Шестоперов понял, что «Зигейру» удалось добить вражеского флагмана. Хоть какая радость на прощание…
