Мэри Лэй
Путь эльфийской королевы
Глава 28
Фьерн давно никому не открывал свою душу. В лагере никто толком не знал его характер, пристрастия и, уж тем более, прошлую жизнь до отряда кочевников. Азалия – единственная, кто считал конюха близким другом, но и она посвятила себя переживаниям за других, позабыв заботиться о юном подопечном. Фьерн копил обиды на нее, Еву, Хашира и даже Кирка. Ненависть так и сидела в нем долгие годы, а теперь, отыскав повод выйти наружу, ухватилась за малюсенькую возможность.
Сейчас Фьерн стоял перед тремя мужчинами, в которых превратились девочки, чтобы спасти его от магии рун. Кто бы мог поверить: Тара, безразличная ко всем и всему, Азалия, напрочь позабывшая его, и Ева, девушка, кто разбила сердце в клочья. Сейчас эти нимфы хмурили свои мужские лица и пытались разобраться в случившемся.
– Но где ты брал фалерцы на ставки? Тебе даже заложить нечего, – спросила Азалия. Немного погодя Фьерн уже начал различать их в других обличиях.
– Я… – конюх замешкался, не решаясь признаться, что продавал темные ритуалы.
– Ты практиковал черную магию с рунами? – испуганно воскликнула Тара и схватила Фьерна за руки. Резким движением она задрала рукава рубашки эльфа, и все девушки ахнули. На коже юноши отчетливо проступали вены, и они были насыщенного неестественного черного цвета, – Руны забирают жизненную энергию, если использовать их теневую сторону.
– И что это значит? – дрожащим голосом спросила Ева.
– Фьерн может умереть, – огласила приговор валькирия.
Безнадежность ситуации не пугала эльфа. Он понимал, что за все в этой жизни приходится платить. Руны были нужны не только, как отдушина от любовной драмы из-за Евы, но и способ увидеться с родителями.
Детство Фьерна проходило в небольшом поселении под Безоблачным Королевством. Его родители основали собственную общину, где не было место насилию, расовым предрассудкам и политическим междоусобицам. Царила утопия, взаимопонимание и любовь. Возможно, воспоминания о детстве слегла исказились в голове Фьерна. Он был слишком мал, чтобы распознавать в собратьях подвох. Его собственный дядя, брат отца, всегда пребывал в режиме отчуждения. Он вроде бы не вмешивался в местные устои, но и не разделял энтузиазма взаимной доброты. Никем не доказано, но именно он убил родителей Фьерна, завладел главенствованием общины, а после присвоил себе племянника, подобно наследству, переходящему от поколения поколению.
С его правлением из общины исчезло все то, что заложил в ее уклад отец Фьерна. Дядя измывался над племянником, унижал, а иногда и бил, считая подобный подход в воспитании самым верным. Именно поэтому несчастный мальчик сбежал из родного места, не дождавшись инициации взросления.
Отряд привнес в жизнь Фьерна значимость, но она утратилась, когда образовались новые раны от неразделенной любви. Юноша зациклился на поиске того ощущения, когда он был еще любим и желанен, а это чувство Фьерн испытывал только рядом с родителями.
Очень своевременно в жизни конюха появился Кирк, который обмолвился о могуществе рун. Камни могли сотворить что угодно: даровать новую силу, показывать будущее, менять прошлое и много другое, но самое главное – воскрешать мертвых. Конечно, вояка не обмолвился, что рунами суждено владеть не каждому, но Фьерн и так это понял, когда начал замечать, как кровь изменила цвет на черный.
– Сейчас пройдет воздействие оборотного зелья. Мы вернем себе облик и займемся твоим спасением, – решительно скомандовала Азалия.
– Это мое сугубо личное дело, – запротестовал Фьерн.
Ему польстило внимание красавиц, но главная цель, – вернуть родителей, все еще маячила перед глазами.
– Думаешь, тебе кто-то даст выбор? Если будешь сопротивляться, свяжем и проведем ритуал против твоей воли, – гаркнула Тара, пригрозив массивным кулаком своего мужского обличия.
– Ритуал? – удивилась Азалия.
– А ты как хотела? Отобрать камушки, и дело с концом? – усмехнулась валькирия.
Ева оставалась безмолвной. Их конфликт с Фьерном затянулся на долгие месяцы, и кухарка просто не знала, имеет ли право давать советы или проявлять заботу к юноше. Вдруг из него снова вырвется агрессия в ее адрес.
– Тогда расскажи подробнее, что от нас требуется, – попросила Азалия у подруги.
– Как я уже говорила: всего существует двадцать четыре руны, у каждого камня свое название и значение. Верховные жрецы обладают всеми руническими ставами, другими словами, они не только обладают силой каждого камня, но и составляют из них комбинации для получения еще большего могущества, – начала вещать Тара.
– Подожди! Ничего не понимаю, приведи пример! – наконец, подала голос Ева, всерьез желая разобраться в таинстве темных чар.
– Допустим, у тебя есть руна РАЙДО. Она означает физическое или духовное путешествие. В сочетании с руной НАУТИЗ, которая отвечает за выносливость, ты преобразуешь в себе силу воли и выдержку для долгих странствий. Добавишь к ним руну ПЕРТРО, символизирующую шанс судьбы, и в дороге получишь приятные приключения с дальнейшими благами.
– Но руны служат и для зла? – Азалию не впечатлило магическое волшебство под действом камней.
– Все верно. Символы можно сочетать и в другой последовательности, тогда получатся заговоры не на себя, а на врагов, – кивнула Тара.
– Какой ужас! – ахнула Ева, что было абсолютно не свойственно ее мужскому лику.
– Сколькими ты научился владеть? – беспокойная пытливость Тары не отступала от Фьерна.
Юноша замялся, не желая выдавать, что как раз недавно освоил нужные ему элементы: ОТАЛА – сила предков, БЕРКАНА – перерождение и РАЙДО – путешествие, о котором Тара уже поведала.
– Тремя, – называя число, Фьерн не соврал, но, упоминая названия рун, сказал совершенно другие, дабы уберечь нужные ему камушки.
– Нужно полить их твоей кровью, а затем заковать силу в три природных элемента: воск, железо и свинец, – раскрыла ритуал уничтожения рун Тара.
– Как мы сможем расплавить твердые металлы? – снова испугалась Ева.
– Займемся грязной работкой, и лучше нам успеть все сделать в телах этих амбалов, а не ждать, пока закончится зелье, – констатировала факт Азалия.
Девушки быстро взяли себя в руки, наведались в местную мастерскую и попросили ненадолго пару инструментов. Когда все было готово, на обряд пригласили Фьерна.
– Сам пустишь себе кровь или мне? – осторожно спросила Азалия.
Фьерн догадывался, что эльфийка мучается от чувства вины перед ним. Считает, словно не уберегла его, не оказалась рядом, когда тот решился на злодеяния. Но Азалия понятия не имела, что она последняя, о ком думал Фьерн, делая все эти поступки. Зеленоволосый юноша просто хотел быть любимым, если не Евой, то хотя бы умершими родителями.
Конюх без слов взял кинжал, окропил лежавшие на столе мастерской руны, после увлеченно посмотрел, как подруги заливают камни раскаленным воском, железом и свинцом. Наблюдал за их озарившими улыбкой лицами, видел незримое облегчение девушек и счастье от спасения друга. Фьерн даже тепло поблагодарил красавиц, не собираясь рассказывать, что подсунул им абсолютно другие руны, а нужные держит в нагрудном кармане, рядом с сердцем.
Расправившись с проблемами Фьерна, Тара, наконец, взяла фокус на свои невзгоды. В замке находилось сразу двое ее возлюбленных, оба предавших ради иных целей. Ирония состояла в том, что с одним из них валькирия объединилась против другого.
– Я уже решил, ты передумала, – обвинительный тон Теодора разозлил и без того нервированную девушку.
– У меня есть и свои дела, а не только возня вокруг медальона, – буркнула Тара, в душе понимая, что пират говорит совсем о другом.
Ему так же было нелегко представить постельные сцены оракула и Тары, в которых красавица соблазняет предателя и сыплет пыльцу забвения.
– Я почти готова, – смягчившись, сказала красавица.
– Почти? – не понял собеседник.
– Ну не в этом же мне идти искушать ясновидца, – Тара указала на пыльную одежду, испачкавшуюся, пока она перевоплощалась в мужчину и обратно.
Не прошло и часа, белокурая чаровница показалась в холле замка, где ее ожидал Теодор. Пират взял на себя миссию охранять валькирию, пока та будет в покоях оракула. Вдруг всевидящий малец уже знает их план и обидит любовь всей его жизни. На самом деле, Тео просто претила сама мысль о соитии Тары с кем-то. Казалось, если он будет стоять у двери, этого не случится.
Наряд возлюбленной обескуражил мужчину. Серебристый корсет аккуратно подчеркивал прелести фигуры, а струящийся подол юбки лаконично завершал чувственный образ.
– Ты так не пойдешь! – прорычал Теодор, еле скрывая свое вожделение.
– Расслабься, красавчик, ничего лишнего я ему не позволю!
– А себе? У тебя все еще есть чувства к этому негодяю…
– Это тебя не касается, понятно? – Тара оборвала эмоциональный протест пирата.
Любой девушке польстила бы такая ревность бывшего партнера, но валькирия почему-то чувствовала колкую боль в сердце. Ей следовало пойти на обольщение оракула хотя бы для того, чтобы разобраться в своих чувствах окончательно.
Отворив дверь покоев юноши, Тара застала его за каким-то ритуалом. Мандраж невидимой волной окатил тело красавицы. Вдруг он уже в курсе ее плана и готовит атакующие действия.
– Мы давно не виделись. После катакомб решила меня избегать? – нарушил молчание оракул.
– Просто хотелось побыть наедине со своими мыслями, – тревога в голосе Тары слышалась не только ей: Арис тоже заметил дрожащие вибрации.
– Или приход пирата так задурманил голову? – серьезно спросил ясновидящий и, наконец, оторвался от ритуально действа.
Он внимательно смотрел на валькирию, пытливо ища негласный ответ на свой вопрос. Тара все еще стояла в начале комнаты, не двигаясь с места, судорожно анализируя: оракул упомянул Тео из ревности или все же знает их план наизусть.
– Теодор раскусил подлог с кулоном и требует вернуть ему настоящий, – голос девушки все еще дрожал.
– И ты пришла забрать его?
Игра влюбленных не переходила на другой уровень, оставаясь в виде допроса с подозрениями во всем.
– Нет, хотела попросить тебя помочь опять его обмануть, – нашлась Тара и даже немного осмелела и присела рядом с возлюбленным.
– Почему не хочешь просто отдать эту безделушку? Она же не ведет к исполнению твоих истинных желаний, – юноша вздернул уголок губ в усмешке.
Внутри Тары разразился целый ураган чувств. Оракул опять пытался манипулировать ей, заставить думать, что медальон фикция, желая в тайне обладать им. Или же юноша проверял ее?
– Я уже из вредности не хочу, чтобы кулон достался этому самовлюбленному выскочке, – картинно отмахнулась валькирия.
В коридоре послышался шум, видимо Теодор эмоционально отреагировал на нарекание любимой.
– Что там такое? – заинтересовался оракул.
– Ой, это, скорее всего, домовой. Представляешь, в замке есть низенький чудик, который обзывает меня неряхой, – надув губки и рассказав историю о домовом, девушка отвлекла внимание собеседника от присутствия Тео в коридоре.
Оракул искренне посмеялся на приключения Тары и нового гостя их с девочками покоев, а затем поцеловал ее в губы. Девушка не ожидала такого быстрого перехода от недоверия к ласкам, что слегка отпрянула, когда ясновидящий наклонился повторить страстную пытку.
– Что-то не так? – удивился юноша подобной реакции.
– Все хорошо, просто беспокоилась, что у нас не ладилось в последнее время, – тихо проговорила Тара.
– Я тоже поглощен этими мыслями. Если бы ты сегодня не пришла, пришлось бы вторгнуться в твою спальню и… – оракул не стал продолжать. Вместо этого, придвинул блондинку ближе к себе и принялся целовать ее шею и ласкать дыханием кожу.
– Я могла принять тебя за домового и побить, – отшутилась Тара, все еще пытаясь смягчить нарастающий накал.
– Не думаю, что это уменьшило бы мое желание тебя целовать, – усмехнулся Арис, взял Тару на руки и отнес на кровать.
Бедную девушку уже начинало трясти от каши, образовавшейся в голове. Она чувствовала, что нравится оракулу, ощущала его желание и интерес. Тогда почему юноша готов предать, поставив на карту их отношения?
Еще и Теодор, который изнывает в коридоре, борясь со стремлением ворваться в спальню и вытащить Тару из цепких объятий оппонента. Но он тоже предал ее! О какой любви может идти речь? Почему вообще Тара разбирается в чувствах мужчин за них, когда в собственных полная неразбериха.
– Ты витаешь в облаках, – обидчиво произнес оракул, когда не обнаружил полную отдачу девушки в постели.
– Прости, я сегодня рассеяна, – это последнее, что пришлось сказать Таре, перед тем, как взять себя в руки и переспать с тем, кто строил козни за ее спиной.
После акта взаимного обмана оракул погрузился в дрему, а Тара воспользовалась моментом, посыпала его пыльцой, данной жрецом снов, и выбежала в коридор.
– Быстрее, бежим к твоему жрецу! Сейчас он все узрит, – бросила на ходу блондинка, не обратив внимание, в каком состоянии находится Теодор.
– Ты сделала это… – негромко произнес пират, словно его горло душила невидимая рука.
– Мне пришлось, ясно? – из глаз Тары полились слезы, – Я не хотела, он не засыпал, мне пришлось… – опять повторила девушка.
Теодор осторожно подошел к плачущей валькирии и прижал ее к груди.
– Я заслужил эту боль, а ты нет. Сейчас узнаем его план и примем меры, – прошептал успокаивающую речь мужчина.
В его руках Тара ощутила безопасность, которая никогда не исходила от оракула. Да, с ним все казалось легко, игриво и беззаботно, но глубокие чувства все же были именно к этому человеку. Конечно, валькирия не собиралась признаваться Тео о возникшем в ее сердце озарении. Девушка молча кивнула, и они вместе направились к жрецу снов.
– Ваш оракул хранит кулон для встречи с Нумибусом, – сообщил путник сновидений.
Услышав это, Тео сорвался с места и направился к замку без каких-либо объяснений.
– Куда ты? Что значит это имя? – Тара впервые слышала о Нумибусе и терялась в догадках.
– Потом объясню, сейчас мне нужно разобраться с кое-чем! – пират не собирался делиться планами.
Он вышагивал в сторону замка, в правое крыло, отданное под регистрацию на Рыцарский турнир.
– Запишите меня и Хашира на поединок, – рявкнул Теодор, уже проигрывая в голове бой с лучшим другом.
Глава 29
– Неужели людям, правда, нравятся такие забавы? – поражалась Азалия, наблюдая за возбужденным сборищем, лицезревшим соревнование двух мужчин по выпивке эля на скорость.
– Видимо, да, раз участвуют, – спокойно отозвалась Ева, относящаяся к жизни по-философски и понимая, что все люди разные.
Подруги гуляли по ярмарке, организованной около арены для рыцарского турнира. В ожидании основного зрелища гости услаждали себя, рассматривая диковинные вещицы, выставленные на продажу, в раскинутых шатрах, угощались экзотическими вкусностями от заморских торговцев и боролись за первенство в развлекательных играх. Гомот и суета вызывали неприятную тревожность и головную боль. Лучше бы Азалия пропустила данное мероприятие, но девочки уговорили ее пойти, развеяться перед дальним плаванием. Хашир сообщил, что в скором времени они отправляются.
– Смотрите, какая красота! – к Еве с Азалией подскочила Тара, демонстрируя изумрудные серьги, поднеся их к ушам.
– Только что купила? – поинтересовалась Ева.
– Купила? – прыснула валькирия, – Обижаешь! Такого слова я не знаю, известно только «взяла» и «подарили».
– Когда-нибудь тебя поймают, – предостерегла Азалия, – это же преступление.
– Преступлением будет отобрать у меня вещи, которые мне чертовски идут. Я же для мира стараюсь! Несу красоту!
Спорить с нерушимыми аргументами Тары никто не стал, только согласились, что серьги, действительно, очень изысканные.
Приближалось время начала поединков. Благодаря поклоннику Евы подругам предоставили места в ложе для прекрасных дам. Азалия испытывала неловкость, наблюдая за теснящимися на трибуне зрителями. Себя она относила больше к ним, чем к соседям по эшафоту, знатным особам.
В ложе появился прислужник и протянул девушкам три карамельных яблока на палочках.
– Это вам от господина Вульси, – оповестил он.
Не успел посыльный упомянуть имя бастарда, кавалер появился сам. Проскакав верхом на коне, он остановился около трибуны. Рыцарское обмундирование сковывало его движения, но ему все же удалось справиться со шлемом и устремить свое лицо вверх, прямо на даму сердца.
– Сейчас начнется, – хихикнула Тара.
– Прекрасная миледи! Сегодняшний поединок я посвящаю вам! Пусть ваша красота осветит мой тернистый путь! Позвольте зачитать вам сонет!
О, мой нежный цветок, моя Муза,
Ты сияющий луч в моей жизни.
Я герой, в битве сильный и стойкий,
Но, как дитя, я смущен пред тобой.
Твои глаза, как звезды на небе,
Сияют светом, являя дорогу.
Ты моя драгоценная лебедь,
Уносящая страх и тревогу.
Я хочу быть слугой твоим вечным:
У твоих мягких ножек ютиться,
Оберегать твои хрупкие плечи,
От поцелуев и ласки забыться.
Ты судьба моя, мое счастье!
Пусть наша любовь длится вечно!
Ты прогонишь любые ненастья,
Моя Ева, ты безупречна!
Щеки Евы налились сочным румянцем и стали красными, как цвет розы в ее волосах. Все взгляды были обращены на их трибуну. Сначала девушка думала, если будет смотреть в сторону, никто не догадается, что Вульси обращается к ней, но юноша обозначил свои четкие намерения, назвав имя возлюбленной.
– Благословите ли вы меня на успех в состязании?! – вновь обратился к эльфийке Чарльз.
– Да, да, она благословляет! – ответила за подругу Тара, вырвала из ее волос цветок и бросил Вульси.
– Благодарю сердечно! Этот талисман я пронесу через года! – восторженно воскликнул рыцарь и поскакал к арене.
– Моя роза! Зачем ты это сделала? – обиделась на приятельницу Ева, поправляя взлохмаченные волосы.
– Есть примета – дарить рыцарям на удачу свою вещь, – рассказала Тара, – если бы я это не сделала, он бы до утра не заткнулся! Эта куртуазность уже в печенках.
– Что такое куртуазность? – не поняла Ева.
– Вы, правда, как из леса вышли, – вздохнула валькирия, – это правила поведения по галантному отношению к женщине.
– Навязчивое ухаживание называется галантностью? – усмехнулась Азалия.
– Некоторым дамам нравится, чтобы их добивались, – ответила Тара.
Раздалась музыка, что обозначало открытие турнира. После выступления герольд в рупор призвал всех посмотреть на небо. Туда взмыли два чешуйчатых дракона, взмахи их могучих крыльев сотрясали воздух, долетая волной до зрителей. Они выполняли виртуозные пируэты и вдруг начали атаковать друг друга, издавая пронзительные звуки. Публика ахнула, испугавшись не за жизни существ, а за свои собственные. К счастью, бой крылатых созданий продлился недолго, и они пикировали вниз.
Герольд объявил правила рыцарских состязаний. Рыцари должны были драться до тех пор, пока кто-то не упадет с коня. Ранить и убивать друг друга было запрещено. Победитель в качестве трофея получал вооружение и лошадь противника, а также мог выбрать даму, на которой планирует жениться. При упоминание последнего пункта Ева начала активно молиться, чтобы Вульси проиграл.
Чарльз вышел на арену вместе с неким Брайтаном. Это имя девочки уже слышали от наглого домового, без спроса захаживающего в их покои. Противники мчались навстречу друг другу с копьем наперевес, металлическое обмундирование скрежетало при движениях. Когда соперники почти поравнялись, Брайтан выбил Вульси из седла с одного удара. Юноша повалился на землю, одна ноги осталась в стремени, и Чарльз ударился головой о землю, примяв розу Евы, вставленную в шлем. Девушка безмолвно поблагодарила высшие силы, что не стала жертвой рыцарских обязательств.
Во время состязаний позади ложи Азалия услышала какую-то возню и возмущенные крики. Девушка обернулась и увидела, как на трибуну прорывалась незнакомка. Она выглядела как простолюдинка, в штанах, свободной рубахе и кожаной жилетке. Короткие вьющиеся волосы рыжеватого оттенка обрамляли волевое лицо, охваченное яростью.
– Сейчас же пропустите меня к принцу! Или я натравлю на вас драконов! – требовала девушка.
Азалия не могла оставить это дело нерешенным. Кем бы не была эта девушка, она, явно, не хуже других присутствующих на турнире. Эльфийка подошла к стражникам и уверенно сказала:
– Пропустите ее, она со мной.
Благодаря секрету, который Азалия знала о Сайрусе, он устроил ей некоторые привилегии. Охрана это знала, пусть и с подозрением, но послушалась воительницу.
Сайрус находился на соседней трибуне, центральной, и из женского ложе туда вел проход. Азалия пригласила девушку с собой, успев немного поговорить. Оказывается, это была укротительница драконов Рен, что обучала принца своему ремеслу. Ее семья – потомственные заклинатели, заказ взял ее безмозглый, по словам девушки, брат, а сам напился, упал и травмировался. Из-за постельного режима выехать во дворец не смог, и выполнять поручение пришлось Рен, так как, в случае нарушения договора, грозило тюремное заключение.
– Подстраховался гаденыш, – фыркнула девушка, по всей видимости, питая к Сайрусу не лучшие чувства.
Перед входом в ложе Принца незваных посетительниц снова остановила стража. Сайрус взглянул на девушек и заинтересованно усмехнулся:
– Интересный визит!
– Ваше Высочество, нам остаться? – обратились стражники к господину.
– Идите, – махнул им рукой молодой человек, – меня хватит на двух девушек.
– О, засунь куда подальше свои двусмысленные шуточки, – огрызнулась Рен.
– Ты, как всегда груба, укротительница драконов. Что тебя сюда привело? Помню, зареклась больше никогда в жизни со мной не встречаться.
– И с радостью бы так и жила, если бы ты не устроил цирк с драконами. Ничего не перепутал? Совсем корона мозги сжала? – заклинательница совершенно не терялась в формулировках.
– Забавная, правда? – обратился Сайрус к Азалии, – Что ни слово, кладезь цитат для учебника оскорблений.
Но Рен не разделяла игривого настроения Сайруса, она была настроена решительно:
– Отведи меня к драконам немедленно! Я не шучу! Ты видел, на что я способна.
– Слушай, это теперь мои питомцы, и их судьба в моих руках. Малыши немного поглумились, что в этом такого?
– Не стоит меня провоцировать, – прошипела девушка, затем прошептала заклинение на незнакомом диалекте, скорее всего, языке рептилий. Из щелей деревянного пола и по ступенькам поползли змеи, прямиком направились к принцу.
– Ладно, угомонись, душегубка! – воскликнул Сайрус, немного напрягшись, –Пойдем проведаем зверят.
Покинув зону турнира Сайрус повел девушек к пещерам, которые находились вблизи замка. Стражу с собой он не взял. Азалия была поражена скопищу драконов, окаймлявших вершины скал и дремавших у их подножия. Рен целенаправленно подошла к двум, мирно спящих драконам, похлопала их по загривкам.
– Я же сказал, они в порядке, – заявил Сайрус, – это просто детские шалости, им же нужно играть. Абиссин особенно озорной, – мужчина указал на дракона с золотистой чешуей.
Кажется, они, действительно, не пострадали. После прикосновения укротительницы драконы проснулись и дружелюбно поприветствовали девушку. Рен немного успокоилась, но взгляд оставался враждебным по отношению к принцу. Только сейчас Азалия заметила, что ее лицо было покрыто маленькими веснушками.
– Только посмей учинить еще раз подобное. Я тебя уничтожу, и мне плевать, каких ты кровей, голубых или зеленых, – пригрозила Рен.
– Остроумие твое второе имя, да? – попытался отшутиться Сайрус, но чувствовалось, он понимал, что заклинательница говорит серьезно.
Пока Рен уходила, молодой человек с усмешкой смотрел ей вслед.
– Прескверная особа, но что-то в ней есть, что заставляет меня не отправлять ее на казнь, – сказал принц.
– Я с ней согласна, поединок драконов и правда лишний, – высказала свое мнение Азалия.
– И ты туда же. Какие вы, девушки, чувствительные. Как тебе в целом турнир?
– Фальшиво. Не понимаю, зачем он нужен. Если хочется сражаться, пойди в военные, а не устраивай странные спектакли.
– Это же отличный способ выпустить гнев, ну и покрасоваться перед дамами, конечно.
Мнения не сходились, но спорить совсем не хотелось, поэтому эльфийка перевела тему:
– Как ваша рана?
– Все прошло. Мазь, действительно, чудодейственная. Хочу заказать у тебя партию.
– Эльфийская мазь – не предмет для торговли, и ее не делают на заказ, – отказалась девушка.
– Поэтому вы эльфы и бедные, никакой купеческой жилки, – закатил глаза Сайрус.
Вряд ли еще представится шанс поговорить с принцем наедине, поэтому Азалия не стала упускать возможности и задала вопрос, который ее давно волновал:
– Мы так и не поговорили серьезно после катакомб. Зачем вы разгуливаете в образе нищего?
– Шпионю, – прямо ответил Сайрус, – сейчас времена в королевстве напряженные, даже самым надежным соглядатаем нельзя доверять. Лучше делать все самому. До меня дошли слухи о заговоре против моей семью, и я решил все выяснить, чтобы вовремя предотвратить свержение власти.
Вдаваться в подробности молодой человек не стал, но его холодный тон говорил, что к этой теме принц относится серьезно. Не посвящая Азалию в тайну еще сильнее, Сайрус мотнул головой в сторону, призывая союзницу вернуться на турнир.
Состязания продолжались. От конных поединков перешли к пешим. Когда герольд призвал на арену Теодора и Хашира, последний спускался с трибуны в явном замешательстве. Обычно на земле соперники сражались так же в доспехах, но оба мужчины вышли не подготовленными. Оруженосцы быстро нашли им легкие доспехи, и уже экипированными приятели вышли на поле боя.
– Что это за проволочки, Теодор? – крикнул другу темный эльф.
– Тебя что-то не устраивает, дружище? – с вызовом бросил соперник, – Предпочел бы настоящую драку? Хотя, с твоим двуличием это бы не удивило.
Теодор направил острие меча на Хашира и сделал шаг навстречу, обозначив начало схватки. Когда разговоры были окончены, неожиданные враги ринулись друг к другу, подобно двум львам. Звуки соприкасающихся мечей звенели по ветру, ожесточенный обмен ударами будоражил кровь обоих.
– И за сколько же ты продался?! – крикнул Хаширу пират.
– Это, скорее, вопрос к тебе. Подкупили ставочники?
Теодор поднял меч и нанес новый удар со всей силы, но темный эльф надежно закрылся своим клинком и остановил атаку. Оппонент вновь поднял оружие и шагнул вперед, Хашир предотвратил замах, ударив пирата по доспехам.
– Зря я доверял тебе, Хашир!
– Что все за намеки? Озвучь прямо свою претензию! – не на шутку разозлился эльф.
– Я знаю про медальон! – прокричал Тео. Его атаки стали еще более энергичными, в них мужчина вкладывал свою злость, – И что ты продался Нумибусу!
– В этом все дело? – издал смешок Хашир, – И ты не придумал ничего лучше, как втихую записать меня на бой?
Свои эмоции Хашир также выражал через удары. Теодор был одним из немногих, к кому эльф питал симпатию, и, прежде, чем сталкиваться мечами, благоразумнее было бы решить конфликт разговором.
В искусстве боя на мечах Хашир превосходил пирата в несколько раз. За его плечами большое военное прошлое и бесчисленное количество вооруженных столкновений. Желая скорее закончить поединок, мужчина стал действовать жестче и в итоге выбил меч из руки приятеля, приставив острие к его горлу.
– Поговорим? – предложил Хашир, резко дыша, не успев выравниваясь дыхание.
Сняв доспехи, мужчины устроились подальше от зоны турниров. Обида Теодора уже поутихла, но все равно он оставался настороженным.
– Я не продавался Нумибусу, – заявил Хашир, – скорее, наоборот. Я готовлю армию против него. Моей миссией был захват Безоблачного королевства, но планы изменились.
– Но я слышал, ты планируешь спустить корабли в ближайшее время и взять курс именно туда.
– Это часть стратегии.
– А тот гадатель? Он в курсе твоих планов против Нумибуса?
– Да, у него схожая цель.
Тема медальона окончательно изжила себя. А был ли он, действительно, нужен Теодору? Пират думал, что вернулся в Знойное королевство из-за путеводной вещицы, но теперь стал сомневаться. Может, причиной была та, кто его украл?
Мужчина не переставал думать о Таре с момента, как она сошла с его корабля. В их отношениях оставались нерешенные моменты, но поработать над ними можно вместе. Теодор признался себе, что хотел бы именно этого.
Тео возжелал найти Тару, но она отыскала его первой, появившись на причале.
– Решил поквитаться с Хаширом в одиночку? Я думала, мы сделаем это вместе.
– У меня есть другое предложение, что мы можем сделать вместе, – Тео выдержал интригу и продолжил, дождавшись заинтересованности девушки, – плывем со мной?
– Я не самый желанный пассажир на корабле, если ты запамятовал.
– Старые обиды давно забыты. И в этот раз я за тебя постою.
– Как благородно, – усмехнулась Тара.
– Я серьезно. Тебя здесь ничто не держит.
Теодор намеренно не стал рассказывать о истинных мотивах оракула. Лучше, чтобы в глазах Тары он оставался гнусным обманщиком с желанием личной выгоды и жаждой мести.
– Просто подумай, хорошо? Мы уплываем завтра, – попросил Теодор, заканчивая этот день с надеждой в сердце.
