Муслим Махмедгириевич Мурдалов
Материалы к истории народов Северного Кавказа
…Напрасного от прочих кабардиских владельцев себе нарекания, просил, чтоб от меня послано было два человека (чего для, наиболее чтоб при таком случае можно было о крымском и кубанском войске, о Темиргойцах и прочих тамошних обстоятельствах заподлинно разведать, и не могут ли тамо слышать где ныне находятся взятые в плен – беглым с Кубани сераскиром Крымгирей Султаном, который тогда находился при кубанской партии, – Донского войска казаки четыре человека, послано от меня с ним Хамурзою, на собственном моем коште, из новокрещенных два человека); – а в бытность де его Хамурзы в Аксайской деревне, аксайских владельцев Каплан-гирея Ахматханова и прочих, с прибывшим с ним Хамурзою, вышедшим с ним Хамурзою, вышедшим из оной Аксайской деревни владельцем Уцмиевым сыном, Солтанбеком, примирение последовало бы и положено было, чтоб ему, Солтанбеку, в Аксайскую деревню въехать и в согласии между собою без всяких чинимых друг другу обид и без поисков им Солтанбеком впредь крови брата своего. А между тем оный владелец, Солтанбек вышеписанным аксайским владельцам говорил, чтоб брата его из аманата переменить от них другим, и поехав в Кизляр, о той перемене брата его Солтанбека другим, принесть превосходительному господину, генерал-майору и Кизлярской крепости коменданту, Алексею Алексеевичу Ступишину, просьбу: то на оное владелец Адиль Албеков с братьями, ему Солтанбеку, говорил, чтоб он в нечинении впредь между ними ссоры и в неотыскании крови брата его присягу учинил, и как та присяга им учинена быть имеет, то они в перемене брата его из аманата просить будут; но он, Солтанбек, к тому склонным не оказался, а говорил, что как брат его, по резолюции превосходительного господина генерал-майора и Кизлярского коменданта Ступишина, из аманата освобожден будет и ссора между ними прекратится, – то он, Солтанбек, в тое бытность в Кизляре, при нем господине генерал-майоре, в том подписаться имеет; а до того времени не принято; и за оным несогласием он, Солтанбек, выехав из Аксайской деревни, остался в Брагунской деревне.
LXXXIII. 1-го ноября. Отправился я с командою до Кизляра и доехав до Сулейманова броду, остановясь, ночевал.
LXXXIV. 2-го ноября. По прошению владельцев Бамата и Касая ездил в коши их при одной реке, где ими мне при ротмистре Черкесове сказано, что они всемерно кашкатовских владельцев без выгону не оставят, от которых выехав и в силу превосходительного господина генерал-майора и Кизлярской крепости коменданта Алексея Алексеевича Ступишина ордера, ротмистра Черкесова с пятнадцатью человеками в Кабарде следовал в путь и при урочище Ераште ночевали.
За тем майор Татаров имел ночлеги: 3 ноября в урочище Донском, 4 – в ур. Казиеве, 5 – в ур. Крюке, 6 – пониже Каргалинской станицы, и наконец 7 ноября возвратился в город Кизляр и этим указанием окончил свой дневник.
«Казаки и Туземцы в Терской области». Г. А. Ткачев.
Владикавказ. 1910. «Благопопечительная история».
Стр. 27 …«На заре туманной юности»… то бишь на заре проникновения в Терскую область русских, многие из современных «туземцев» не сидели на тех землях, которыми теперь владеют и на достаточность которых жалуются, во всем обвиняя русских.
Я не буду говорить об осетинах, современное сносное существование которыхвсецело обязано русским, выведшим этот народ на свет из ущелий горных, освободившим его от тяжелого подневольного ярма данничества кабардинцам, поселившим на прекрасной плоскостной земле, отнятой у тех же кабардинцев; создавшим ему еще в 1764 году в Моздоке первую на Кавказе школу, прежде чем таковая была создана для собственных русских, живших 200 лет на том же Кавказе; содержавшим на собственный счет при этой школе учащихся детей (осетинских), платившим этим детям жалованье (при чем, «корыстолюбие», по выражению Буткова, – «отцы сих детей и родственники, приезжая в Моздок, отбирали даваемое им жалованье и оставляли их в крайней бедности, без обуви»; наконец создавшим им самую азбуку и начатки той «культуры», которыми они справедливо гордятся, – обо всем этом говорить было бы тяжело для русского человека.
Напомню лишь один маленький исторический факт, имеющий для меня важное значение: «Владикавказ и прочие устроенные для сообщения с Грузиею укрепления, – говорится в „Материалах“ Буткова (т. II, стр. 195), – в 1788 году (за возвращением 26 октября 1787 г. из Грузии полковника Бурнашова с войсками) оставлены, как больше сделавшиеся нам в тягость, нежели в пользу; поселившиеся при В-зе Осетинцы паки выбрались в горы тем паче, что Кабардинцы малой Кабарды сих поселившихся из гор (в 1784 г., при основании крепости) в особую слободу Осетинцев сильно притесняли и разоряли».
Зато остановлюсь на «аборигенах» здешних мест: ингушах и чеченцах.
Посол Семен Звенигородский, путешествовавший в 1589—1590 г.г. с дьяком Торхом в Кахетинскую землю, оставил подробный маршрут своего путешествия и пребывания в различных местах по реке Сунже, начиная от «Соншина городища» в устьях Сунжи и кончая Дарьялом, у нынешнего Владикавказа, и нигде не находил нынешних обитателей и «владетелей этих мест чеченцев и ингушей». Зато ночевал «в 18 числе» (сентябре) «на Холопенском городище, что был город Темираксака»). Такое название рабий город или рабий рынок, как хотите, равно как имя грозного Тимура за двести лет перед сим проведшего здесь свои полчища, достаточно хорошо объясняют отсутствие в то время по Сунженской линии «Туземцев».
В то же время кабардинский князь Оклас или Алкас, обитавший с шатрами своими на нынешней Владикавказской равнине и бывший проводником посольства, ведя с послами переговоры о подданстве своем России, на Соншином городище говорил Семену Звенигородскому:
«учните меня в государеве жалованье честна, как и иных Кабардинских князей, которые под государевою рукою и по реке по Терке и по Сунше и по иным рекам в рыбных и в звериных ловлях и во всяких угодьях им волно и по перевозам их по реке по Терке и Сунше и по иным рекам самих и их людей государевы стрельцы вольные казаки перевозят». (Белокуров. Сношения России с Кавказом». Вып. 1-й. Стр. 143—144).
Эти вольные казаки (Гребенские) ушли с Сунжи, как известно, только в 1711—12 гг. на левый берег Терека и до самого межевания землемера Безобразова в 1802 г. распоряжались правым берегом.
Позволительно спросить, кому могли принадлежать в то время Терские и Сунженские территории и за кем должна их считать «благопопечительная история»?
Приведенные «благопопечительной историей» дальнейшие «факты», такого рода:
1. «В 1763 г. Карабулаки (выселившиеся в Турцию; ныне их места заняли ингуши, отчасти ст. Карабулакская и др.; остатки их живут в с. Сагопш…), коих не более 300 дворов, одноплеменцы чеченцев и от них независимо управляющиеся, обитают при вершинах Сунжи, по рекам Осай или Вассай-су и Бал в Черных горах, зависели в сие время от Эндерийских владельцев, брагунских и некоторых кабардинских, давая им подать, просили позволения переселиться из крепких горских мест на место плоское. Коллегия иностранных дел, то позволила с разрешения Кизлярского коменданта (Кизляр основан в 1738 г.) с тем, чтобы они без позволения коллегии никого других народов в сожительство свое не принимали. Но сие переселение не исполнено до 1772 года». (Бутков, «Материалы для Нов. Ист. Кавк.», т. 1-й, 260—261).
2. «В 1772 г. г.-м. де-Медемо позволил тем из Карабулаков, которые вступали тогда в подданство России, переселиться в назначенное им прежде место, урочище Карасу Яндар (Яндырка), по речке Осай, на самое место, где Осай соединяется с Сунжею. К ним послан нарочный от Медема жил в ст. Щедринской), который и привел к присяге в верности Российскому престолу и присяжный лист отправлен в коллегию иностранных дел. Карабулаки дали аманатов, которые и 1791 г. (при Буткове) были в России. Как они имеют промыслы, то их всегда считали мирным народом». (Там же, стр. 303).
3. 1768 г. Народ Ингуши, известные также под именем Кистов или Киштинцев, обитающие между рек Терека (верхнего) и Сунжи, будучи трудолюбив и покоен, искал освободиться от притеснении кумыков аксайских (ибо шамхалы и на ингуш никогда власть свою простирали) и кабардинцев (ибо были древние данники кабардинских владельцев). Они взошли с просьбою о том к кизлярскому коменданту, и по собственному их желанию приняты 1769 года в российское подданство и дали аманатов (по Гюльденштедту: в 1770 году российский офицер принимал от ингуш присягу в верности и аманатов (Гюльденштедт в то время занимался исследованием по Тереку и Сунже). Как они уже издавна являли склонность к принятию христианской веры купно с осетинцами, будучи язычниками, то кизлярский комендант определил к ним одного кизлярского служилого дворянина и 10 казаков, под видом обращения их в христианство, дабы кабардинцы и кумыки, видя российских людей, некоторым образом воздерживались от причинения ингушам обид». (Там-же. Стр. 300).
4. 1773 г. ингуши, будучи притесняемы и разоряемы кабардинцами, отложились от них и прислали к Медему просить защиты и покровительства. Кабардинцы прислали сказать, что «Ингуши древние их подданые и данники», но Ингуши утверждали, что хотя временно платили они Кабардинцам с двора по барану, а у кого нет, то на одну косу железа, но подвластными им никогда себя не признавали. Тем не менее со времени вступления своего в российское подданство (т. е. с 1769—1770 гг., см. предыдущий §), а многие из них приняли христианство. Сие огорчило Кабардинцев, особливо, что заключено было их 12 человек нашим разъездом. Но двор в том же году предписал де-Медему, чтоб не отклонять Ингуш от Кабардинцев, дабы не раздражать их более, так как Ингуши сами признались, что были их данники». (Там же Т. II, Cтр. 33).
Выселение ингушей на ныешние места, к р. Назрани, в записках Головинского относится только к 1830 году. («Чеченцы»; см. «Сборник сведений о Терской области» в. 1-й, стр. 245).
Что касается собственно чеченцев, то как подданства, так и «измены» их, выражаясь тогдашним официальным языком, с самого Петра Великого были почти беспрерывные. Но чеченцы, надвигаясь с гор, не обитали тогда на присунженских местах и неохотно приближались к берегам Сунжи. Только в 1770 году, удалось водворить на Сунже Топли, а в 1778 году, с высочайшего соизволения, поселились Алды на нынешнем месте. Известны тогда были лишь следующие чеченские аулы: Чечень (большой), Герменчик, Атаги, Шали, Алды, а позже – Гехи, не считая Топли и Горячевские деревни (Исти-су), ближе всего соприкасавшиеся с русскими. «Владели» тогда ими: кумыкские князья фамилии Айдемировой и Чапаловой, из Эндери, Казбулатовой из Аксай, Черкасской (Бековича-Черкасского Эльмурзы, побочный сын, избранный Герменчуковцами и Шалицами с согласия русских) из Большой Кабарды и Терловой (Турло) из Аварского владения, получившие русское жалованье. У владельца Айдемирова (Большой Чечень), по донесению кизлярского коменданта Штендера (Попко, стр. 416) в 1775 г. содержались в конвое 5 гребенских казаков, «владетельную особу» охранявших. Был гребенской конвой также у Брагунского владельца Кучука Расламбекова, по предписанию Астраханского губернатора, знаменитого фельдмаршала Б. П. Шереметева (1706 г.).
Любителям свидетельств истории рекомендую прочесть у Буткова стр. 302, 1-го и 112-ю II-го тома, чтобы видеть, что говорит о некоторых вещах история. Сам я приводить такие свидетельства на стр. газеты отказываюсь.
Остается сказать о принадлежности чеченцам правого берега Терека (история Дубровина начинается с описания бегства чеченцев с этих берегов, так что можно подумать, что русские изгоняли отсюда чеченцев, завладевая их землями. Такое мнение ошибочно). Для этого я приведу опять подлинные свидетельства.
1. «Чеченцы, будучи в таком расположении, те из них, которые имели у себя владельцев, паки их от себя изгнали и лишили их господства. Тогда сии владельцы одни возвратились в Аксай и Эндери, откуда прибыли, другие, с позволения российского начальства, основали новые поселения на плоскости между Сунжей и правого берега Терека в противоположность гребенских и казачьих (т. е. моздокского полка) станиц, как-то: Довлетгиреевны, изгнанные из Герменчика и Шали, имели в 1784 г. до 400 дворов, Расламбековцы при Расламбеке Айдемирове, выгнанные из большой Чечни и Топли, в двух селениях, 400 дворов; Кайтуковцы; Терловы, выгнанные из Топли же, против Наура основали два селения, одно – Верхний Наур, другое – Нижний Наур, ибо лежат в урочище сего же имени; Казбулатовцы, из Аксайских, выгнанные из Топли, основали селения около Наура близ Терловых.
«Сии селения основали меньше из их природных холопов, как из присоединившихся с ними добровольно Чеченцев» (Бутков, II, стр. 112).
2. «В 1779 году Гихинцы (с Высочайшего соизволения) поселились против Наурской казачьей станицы и считались подданными российскими (а не „владельцев“), были охраняемы от Аксайских владельцев (вероятно, прежних своих господ), которые набегами своими не оставляли их в покое». (Там же, 61).
3. «Герменчуковский Девлет-Гирей уже в 1754 году просил места для поселения в вершинах червленских теплых вод, куда и из Малой Кабарды некоторые владельцы хотели присоединиться… 1755 г. оный Девлет-Гирей, просил позволения жить в урочище Моздоке (до основания крепости Моздока) с подвластными своими, но не дозволено, почему он и остался против Червленной станицы. (Т. 1, стр. 259).
Таким образом, если какой народ и потерпел в Терской области умаление земельных прав от водворения русских, так это не осетины, не ингуши, не чеченцы, – а только кабардинцы. На принадлежавшей кабардинцам земле по Малке, по Куме, по Золке и Подкумку – раскинуты самые лучшие, «цветущие» станицы Терского войска: Прохладная, Солдатская Павловская, Зольская, Незлобная, Ессентуки и пр. На кабардинских же землях живут плоскостные ингуши, осетины и упоминавшиеся ранее верхне-Теречные станицы. И по странной иронии судьбы именно этот героический доблестный народ меньше всего выражает претензий на благопопечительном истории…
«Акты Кавказской Археографической Комиссии».
Том I. Тифлис. 1866.
1772 год. Рапорт генерала де-Медема, от 29-го апреля.
Стр. 86 …По случаю несогласий между Кабардинцами, вновь возникших при получении и слушании пожалованной им грамоты, старший родом из князей Кабардинских Хасай Атажука, между прочим, сказал в народном собрании: «Если-де таким образом быть в покровительстве России, как Калмыки находились, которых начали разорять и от того они принуждены были отстать от России и бежать, то-де и им, Кабардинцам, тоже самое воспоследует и они принуждены будут уйти в горы».
Получено известие, что за Кубанью и в Кабарде открылась заразительная болезнь, но чрез взятые осторожности в наши границы не допущена.
Обратно из Грузии ехавшего профессора Гильденштета Тагаурцы задержали в Кавказском ущелье, о чем уведав, генерал де-Медем послал для выручки его команду при майоре Криднере, который и выполнил сие без кровопролития, издержав 30 рублей на подарки. При сем случае Ингушевцы были с нашей стороны и по требованию майора Криднера собрались для подкрепления его. Тагаурский владелец Ахмат был принужден дать аманата.
«АКАК». Том I. Тифлис. 1866
1773 год. Рапорт де-Медема, от 2-го марта.
В том же году Ингушевцы, будучи притесняемы и разоряемы Кабардинцами, отложились от них прислали к генералу де-Медему просить защиты и покровительства. Кабардинцы прислали также с объяснением, что Ингушевцы издревле находились у них в подданстве и платили им подать; но Ингушевские старшины утверждали, что хотя временно платили они подать Кабардинцам, с каждого двора по одному барану, а у кого нет, то на одну косу железа, однакож они подвластными им никогда себя не признавали, а тем паче не признают себя с того времени, как они поступили в Российское подданство и многие из них приняли христианский закон. Сие обстоятельство, и к тому еще другое, что в течение прошедшего 1772 года захвачено было нашим разъездом 12 человек Кабардинцев, которые в отговорку представляли, что они были на охоте, огорчили владельцев Кабардинских до того, что в письме, поданном от них 26-го января генералу де-Медему, они объявили, что если сии захваченные 12 человек возвращены им не будут, то они не признают себя подданными Российскими, и хотя по слабости их вредить России не могут, «однако всемогущий Бог милостив, уповаем на Него, и всякому человеку, ежели сносить напрасные нападки, то лучше принять смерть». Кабардинский уздень Ислам-Гирей Бабуков дал знать, что некоторые из Донских казаков приезжали к Некрасовцам для переговора о принятии их в Турецкое подданство. Почему поведение Донских казаков взято на замечание. Ген.-м. де-Медем своим полагал, что неудовольствие Кабардинцев при сем случае есть одна придирка, а что настоящая причина состоит во всегдашнем их к России недоброжелательстве и что без страха они не были и не будут никогда покорны. Для возмущения против нас разных племен Горских народов, Кабардинцы отправили от себя посланцом Кильчуку Кайсинова в Малую Кабарду, в Чечню, в Аксаевскую, Андреевскую, Костюковскую деревни и в Тарки.
«АКАК». Том I. Тифлис. 1866.
Рапорт генерала де-Медема, от 19-го мая.
Кабардинцы, соединясь с Закубанцами, Бесленейцами, Кумыками, Темиргойцами и прочими народами, собрались в числе 25000 человек по сю сторону реки Малки, не далее, как в 30 верстах от Моздока. Почему генерал де-Медем, имея в команде своей не более как 2342 человека регулярного и нерегулярного войска, могущеговыступить против неприятеля, должен был согласиться возвратить им тех захваченных 12 человек, которые и отправлены к ним с майором Черкасским.
«АКАК». Том I. Тифлис. 1866.
Рескрипт генералу де-Медему, от 30-го апреля.
Предписано довольствоваться против Кабардинцев оборонительными действиями и не подавать им случаю к раздражению. В сем же рескрипте, между прочим, сказано: «Кабардинцы, по образу жизни и местоположению своему, всегда были и останутся впредь к воровству и злодействам поползновенными, а по закону Магометанскому к нашей стороне, как христианской, внутренно противными, а доброжелательными к Турецкой. Но всем прошедшим временем однако же доказывается, что единодушны они только в защищении себя и своих жилищ, когда общая и извне наносимая м опасность угрожает, а почти никогда не были согласны и устремительны на общие за своими пределами предприятия, которые заслуживали бы военных действий именования». Там же, далее: «Мы имеем основательную по всем сим уважениям причину верить, что изъясненные в реляции вашей Кабардинского народа злодейства, кои накопились отчасти в продолжительное время, не предполагают с их стороны опасной и сомнительной дальновидности, но будучи по самому свойству воровские и разбойнические, таковые суть в причинах своего производства и совершения».
«АКАК». Том I. Тифлис. 1866.
Рапорт генерала де-Медема, 25-го мая.
От находящегося при новосоюзных Татарских ордах подполковника Стремоухова получено известие, что подосланы были Кабардинские уздени к Нагайским Татарам, в подданстве нашем находящимся, с тем, чтобы уговорить их отложиться от России и соединиться с ними, на что и получили благоприятный отзыв от Едисанского мурзы Джан-Мамбет-бея.
«АКАК». Том I. Тифлис. 1866.
Рапорт генерал-поручика де-Медема, 2-го сентября.
Вследствие предписания, в том же рескрипте от 30-го апреля данного, чтобы не раздражать более Кабардинцев отклонением от них Ингушевского народа, коего старшины сами признали, что платили им иногда подать баранами и железом, генерал де-Медем приказал свести караул, для защищения Ингушевцев поставленный. Опять подосланы с Турецкой стороны возмутители с письмами, и Кабардинцы имели в Закубанских ордах частые собрания для переговоров.
«АКАК». Том I. Тифлис. 1866.
Рапорт генерала де-Медема, 15-го декабря.
Слухи о прибытии Турецкого войска с ханом Девлет-Гиреем к пристаням Абхазским подтвердился рапортом полковника Бринка. Сии слухи, рассеянные с ложными прибавлениями о разбитии войск Российских за Дунаем и в Крыму, еще более возмутили Кабарду и новосоюзные Татарские орды. Пристав Кабардинский премьер-майор Таганов дал знать, что войско Турецкое, в 24000 состощее, перешло о сю сторону Кубани и находится в г. Тамане; что Едисанцы, Белогорцы и прочие народы, кроме Кабардинцев, выбрали над собою в сераскиры Казы-Гирей-Султана, родственника Крымскому хану, поколения Чингизского. От других сторон пришли известия, что Аварский хан, набрав до 30000 войска, идет на Грузию, а оттуда в Ахалцих для подкрепления Турок против России.
«АКАК». Том I. Тифлис. 1866.
1779 год. Рапорт генерала Якоби князю Потемкину, от 9-го декабря.
Кабардинцы, пришедшие опять в колебание, начали производить по линии дерзости, захватывая проезжающих и отгоняя скот в наших границах. Почему генерал-майор Якоби сделал на Большую Кабарду поиск, в течение которого в разных сражениях, по собственному их признанию, потеряли они до 3000 человек, в том числе лучших людей и князей их. Будучи таковым образом принуждены силою оружия, прислали они просить прощения; но и при сем случае однако же в письме своем объявили, что от самых времен царя Иоанна Васильевича они никогда не были Российскими подданными, а находились так, как кунаки (гости или приятели) в покровительстве, и что и ныне желают покориться на тех же условиях. Вследствие такого неожидаемого их отзыва, 28-го ноября генерал-майор Якоби вступил опять с войсками в пределы Кабардинские. Кабардинцы, раскаявшись в поведении своем, прислали опять просить пощады и беспрекословно присягнули на подданство, как владельцы, так и черный народ. В течении сего года отбито у них до 2000 лошадей и до 30000 овец. Особым обязательством с ними заключенным положено, чтобы река Малка была впредь границею Кабардинских владений и чтобы с их стороны причиненные нам убытки, отогнанием скота и прочего, были удовлетворены в полной мере.
«АКАК». Том I. Тифлис. 1866.
Рапорт генерала Якоби князю Потемкину, от 12 декабря.
Для покорения Малой Кабарды, которая по примеру, а более по принуждению Большой Кабарды, также отложилась от Российского подданства, послан был подполковник Савельев, который принудил оную переселиться на прежние места и на верноподданство учинить присягу.
«АКАК». Том I. Тифлис. 1866
§641. Письмо с. С. Коваленского к ген.-л. Кноррингу, от 24-го
сентября 1799 года, за №64. – Наур.
Стр. 526 …Сейчас возвратился посыланный в Грузию нарочный и доставил т е. в. царя удовлетворительные и исполненные учтивости, с приложением переводов, отзывы как к в. пр., так и ко мне; я препровождаю у сего следующий к вам, своего же не посылаю потому, что он точно одного содержания, я прилагаю к сведению в. пр. копию с письма ко мне от царевича Давида, по-русски писанного. Из сих отношений в. пр. изволите усмотреть, что невнятно было им первое ваше предложение, – по крайней мере деликатную отговорку ныне в том представляют, и что к исправлению дороги, по сю сторону границ их лежащей, приступили уже они со всею поспешностью; но просят только вашего подтверждения, чтоб со стороны Тагаурцев не было им затруднения. Я надеюсь, что в. пр. основательную сию просьбу их удовлетворить не оставите призывом в Моздок тех, зависящих некоторым образом от нас, Тагаурцев; при чем можно будет подтвердить также им и о том, чтобы и впредь дорогу сию, остающуюся на попечении царя Грузинского, не смели они портить, что, кажется, отнюдь не противно Высочайшей воле и удовлетворит просьбу царя. Если возвращение в. пр. сюда продолжится еще на некоторое время, то, дабы не упустить времени, – не благоугодно ли будет дать о сем ваше приказание правящему должность Моздокского коменданта, предписав ему, буде можно, в случае надобности, отпустить часть шанцевых инструментов, хотя под мою расписку.
«АКАК». Том I. Тифлис. 1866
§642. Тоже, от 23-го декабря 1799 года, за №127.
По предмету содержания прочной и безостановочной коммуникации между Моздоком и Тифлисом, от е. в. царя Георгия, сходно с моим представлением, сделано будет такое распоряжение, чтоб находящийся в Казбеке, яко первом пограничном со стороны России селении, моурав или капитан-исправник Гавриил Казбек принимал и препровождал следующие сюда пакеты чрез здешних, а идущие отселе чрез присылаемых от в. пр. людей, – так, как по словесному моему с в. пр. объяснению предполагаемо было. Я о сем донося в. пр., смею доложить, – не благоугодно ли будет, в облегчение казенных издержек на пересылку таковую, учредить оную чрез владельца Малой Кабарды Гилясхана, который в проезд мой чрез его владение сам на сие охотно вызывался, объясняя даже и то, что мог бы он взять на свой отчет сохранение в исправном состоянии мостов и дороги до границ здешних и самое обеспечение проезжающих о сей дороге от всякого со стороны хищных народов нападения, если токмо соблаговолено будет перевести всю так называемую Малую Кабарду, сходно с общим владельцев оной и подданных их желанием, на землю, издревле им принадлежащую, между рекою Камбулеи, по левой ея стороне, и окружающим сии места хребтом гор Кавказских лежащую.
«АКАК». Том I. Тифлис. 1866
§645. Рапорт майора Савельева, от 23-го января 1802 года,
за №29, – из Наура.
Стр. 527 …По воле в. пр., Тагаурские старшины с общего согласия приняли на себя навсегда построение мостов, начиная с Дарияла и до Балты, – всего тринадцати, ценою за каждый мост по 30 руб. сер. Монетою, которые они обязываются содержать во всей прочности, исключая 3-х летних месяцев, в которые бывает сильное наводнение, на которое время мосты должны будут разбирать, а как скоро наводнение уменьшится, то опять оные будут поставлены в своем порядке; а для предохранения оных от других неприятелей, в соседстве с ними живущих, равным образом обязываются содержать во всегдашнее время караул и за сие уже какую изволите положить им плату, предают на рассмотрение в. пр.; для-жь настоящего заключения с ними о сем контракта, при сем кап. Кайтука Багиреев и при нем доверенный от общества Тагаурских старшин, старшина Девлет-Мурза Колаков к в. пр. покорнейше представляются.
1802 года февраля 3-го дня, мы нижеподписавшиеся Осетинские старшины: кап. Кайтука Дударов и Девлет-Мурза Колаков сын Дударов же, по согласию всех владеющих проходом чрез Кавказские горы в Грузию по реке Тереку, от селения Балты до Дариала, десяти фамилий Осетинских Тагаурского уездаи именно: Дударовой, Кундуховой, Есенеевой, Тугановой, Санаевой, Телатовой, Мансуровой, Дзагеевой, Алдатовой и Тхостовой, обязались сим е. пр. ген.-л., Кавказской инспекции инспектору Кноррингу, в том, чтоб состоящие от Балты до Дариала по реке Тереку и по разливам ее по дороге в Грузию 13 мостов содержать на иждивении всех реченных 10 Осетинских фамилий, в совершенной исправности, из своих материалов в такой прочности, как обыкновенно мосты сии там содержатся, и дорогу от одного к другому идущую иметь в возможной без затруднительности для проходу и проезду, – сроком всего тысяча восемь сот второго года марта с 1-го числа впредь на один год, исключая только то летнее время, в которое по повышению воды в Тереке невозможно на реке сей мосты удержать. А проходить чрез сии мосты безостановочно и безвозбранно: 1) всем курьерам, в Грузию и из Грузии в Россию отправляемым по казенной надобности; 2) чиновникам службою в Грузию и из Грузии призываемым и по надобностям своим следующим со всею их принадлежностью, исключая того, ежели кто из них из-за подтверждения своего начальства, захочет под своим именем провести какой-либо чужой купеческий товар, с которого пошлины получать издревле мы обыкли, – тогда пошлины с товара сего брать нам не запрещать; 3) казенной амуниции и другим казенным же запасам, хотя бы то и партикулярными людьми по подряду в Грузию или из Грузии на Линию было доставляемо; 4) воинским командам с их обозами и словом, всем другим людям, службою обязанным, исключая купечество, для собственной прибыли в Грузию и из оной в Россию с товарами и без оных проезжающее; за все же оное взять нам в год серебром или по курсу оного золотом – за мосты и прочищение дороги 400 руб., на содержание при них всегдашнего караула 100 руб. и на пропитание аманата, коего взять должно от Кистов, дабы они мостов разорять не отваживались, 25 руб., всего пять сот двадцать пять руб; из денег сих половину, т. е. двести шестьдесят два руб. пятьдесят коп. получить нам от е. пр. при заключении сего обязательства, а другую, последнюю, чрез полгода в сентябре сего 1802 года; а ежели мы по обязательству сему в чем либо проступим или не выполним, в том повинны дать е. пр. ответ. Что же действительно все принимаемое нами на все десять Осетинских фамилий исполнится в точности, в том здесь чиним рукоприкладство.
