митрополит Киккский и Тиллирийский Никифор (Киккотис)
Современный украинский вопрос и его разрешение согласно божественным и священным канонам
Обладает ли Вселенский Константинопольский Патриархат каноническим правом принимать апелляционные ходатайства вне своих пределов?
Вопрос, имеет ли Вселенский Патриархат каноническое право принимать апелляционные ходатайства от клириков всех степеней вне своих пределов, т.е. не только из своей собственной юрисдикции, но из юрисдикции других Патриарших Престолов и автокефальных Церквей – занимал Вселенскую Церковь после Собора в Сардике (современная София) в 343 г. Этот Собор укрепил власть епископа Рима, предоставив тому право и привилегию принимать апелляционные ходатайства епископов и других клириков из остальных Церквей, находящихся вне пределов собственной канонической юрисдикции.
Вселенский Константинопольский Патриархат в доказательство того, что он обладает компетенцией и имеет каноническое право принимать и судить апелляционные обращения от клириков других Поместных Православных автокефальных Церквей, ссылается на 3-е, 4-е и 5-е правила Сардикийского Собора. Он настаивает, что Четвертый Вселенский Собор в Халкидоне предоставил епископу нового Рима – Константинополя равные привилегии с епископом ветхого Рима.
Правда в том, и это в самом деле невозможно отрицать, что Четвертый Вселенский Собор в Халкидоне (451) принял 28-е правило, предоставившее Константинопольскому епископу, как об этом уже упомянуто, равные привилегии с Предстоятелем Римской Церкви. Правило это, среди прочего, говорит: «Ибо и престолу ветхого Рима отцы по справедливости дали преимущества, поскольку тот город был царствующим. Следуя тому же побуждению, и 150 боголюбезнейших епископов наделили равными преимуществами святейший престол нового Рима, благоразумно рассудив, дабы город, удостоенный чести быть городом императора и синклита и пользующийся равными с ветхим царственным Римом преимуществами, и в церковных делах был возвеличен подобно ему, будучи вторым после него»[90].
Соответственно, если тогдашний православный епископ ветхого Рима обладал привилегией высшей церковной юрисдикции и, как следствие, правом принимать апелляционные обращения клириков из других Церквей, помимо тех, что находились в его собственной церковной юрисдикции, то эта же норма действует и для Вселенского Константинопольского Патриарха. Если же епископ Римский не имел привилегии высшей церковной юрисдикции, тогда и Вселенский Константинопольский Патриарх ее не имеет, потому что текст 28-го правила Четвертого Вселенского Собора категоричен: епископ Константинопольский наделяется ни большими, ни меньшими, но равными правами с епископом Римским.
Священные правила 36-е и 134-е Карфагенского Собора (по исчислению Пидалиона, 31-е и 129-е соответственно) дают нам ключ к пониманию и применению 3-го, 4-го и 5-го правил Сардикийского Собора. Оказывается, эти последние касаются лишь привилегии Рима принимать апелляционные обращения епископов и клириков своей собственной канонической юрисдикции, а не клириков из других Поместных Церквей.
Столь значимый для нас Карфагенский Собор созывался в 418 г. и, среди прочего, в деталях разбирал дело Аппиария, пресвитера из епископии Сикки[91], провинции Африка. Собор шел на протяжении шести лет, с 418 по 424 год. На протяжении этих шести лет в Риме сменилось три папы: Зосима, Савватий, Целестин. Собор утвердил 124 правила и послал два послания: одно – к Зосиме и Вонифатию[92], другое – к Целестину. И утвержденные правила, и два послания приобрели всеправославный авторитет, поскольку были подтверждены – т.е. прямо, по названию упомянуты – авторитетом 2-го правила святого Шестого Вселенского Собора.
Началось с того, что епископ Римский Зосима, ложным образом ссылаясь на правила Сардикийского Собора как на правила якобы Первого Вселенского, предъявил претензии на принятие апелляций епископов и других клириков из Церквей Северной Африки.
Зосима на основании, как он полагал, 5-го правила Сардикийского Собора принял апелляционное ходатайство от некоего Аппиария, пресвитера Карфагенской Церкви, приговоренного к извержению из сана за канонические преступления, и послал в Карфаген представителей. Эти представители настаивали на том, чтобы дело означенного пресвитера было пересмотрено и о его ходе было доложено папе, – с тем, чтобы папа сам вынес окончательное решение, не подлежащее пересмотру. Африканские епископы недвусмысленно отказали епископу ветхого Рима Зосиме в праве высшего суда над их Церквами, на которое он претендовал, и строго запретили своим клирикам подавать апелляции «по ту сторону моря»,[93] т.е. в Рим. Также они направили письмо преемнику Зосимы, папе Вонифатию, в котором опровергли ложную аргументацию Зосимы, ссылавшегося на каноны Сардикийского как на каноны Первого Вселенского Собора. Опровергнуть это удалось, обратившись к протоколам Первого Вселенского Собора в Никее, которые тогда, очевидно, сохранялись в Церквах Востока. Именно поэтому 217 участвующих в Соборе епископов Карфагенской Церкви вопрошают папу Вонифатия: «В самом деле, кто сомневается, что самыми верными греческими списками Собора в Никее будут те, которые, когда их принесут из стольких разных мест, из знаменитых греческих Церквей, после сличения друг с другом окажутся согласными?»[94]
Однако в 423 г. пресвитер Аппиарий вновь обратился с апелляционным ходатайством к преемнику Зосимы и Вонифатия папе Целестину, который также отправил в Карфаген своих легатов, настаивавших на оправдании пресвитера. Собор вновь был созван в Карфагене в 424 г., чтобы рассмотреть вопрос о якобы праве Рима на принятие апелляций епископов и других клириков вне своей собственной юрисдикции. Собор вновь отверг претензии папы на это право и направил свое второе послание по этому вопросу, на этот раз – папе Целестину. В этом письме Святой Собор опровергает Целестина, говоря, что никто не поверит, будто Бог может дать право окончательного приговора одному-единственному епископу, т.е. Римскому, а не стольким епископам, собравшимся на Собор: «И неужели кто-нибудь поверит, что Бог наш может внушить правосудие кому-то одному, а бесчисленному множеству епископов, собравшихся на Собор, откажет в этом?»[95] В другом месте послания Собор со властью говорит Папе Целестину: «Благоволите не посылать сюда своих клириков следователями и не соглашайтесь на это, даже если просят, чтобы не оказаться нам вносящими дымную мирскую надменность в Церковь Христову, которая желающим узреть Бога несет свет простоты и день смиренномудрия»[96].
Таким образом, исходя из вышеизложенного, претензия тогдашнего православного епископа ветхого Рима на привилегию высшей инстанции церковного суда была отвергнута Церковью. Каноническое установление Карфагенского Собора о том, что клирики иной церковной области, апеллирующие к епископу ветхого Рима по своим делам, будут отлучены, было принято и святым Шестым Вселенским Собором. 36-е (28-е) правило Карфагенского Собора гласит: «Решено: если пресвитеры, диаконы и остальные низшие клирики по имеющимся у них тяжбам жалуются на суды своих епископов, пусть их выслушивают соседние епископы, и споры между ними, с согласия их собственного епископа, улаживают приглашенные ими епископы. Поэтому, если они захотят подать апелляцию и на решение этих судей, пусть обращаются не в суды по ту сторону моря, но к первенствующим своих митрополичьих областей, что многократно было определено и для епископов. А тех, кто подает апелляцию в суды по ту сторону моря, никто в Африке да не принимает в общение»[97]. 134-е (125-е) правило того же Собора, почти идентичное 34-му правилу, помимо прочего, подчеркивает: «Если же клирики захотят подать апелляцию и на их решение, пусть подают ее только Африканским Соборам или первенствующим своих митрополичьих областей. А того, кто желает подать апелляцию Соборам по ту сторону моря, пусть никто в Африке в общение не принимает»[98].
Итак, неразделенная Церковь приняла, что определенное 3-м, 4-м и 5-м правилами Сардикийского Собора касалось предоставления не высшей церковной юрисдикции, а особой привилегии, данной тогдашнему православному епископу ветхого Рима лишь над подчиненными ему епископами и остальными клириками. Значит, точно такая же норма действует и для епископа нового Рима, Вселенского Константинопольского Патриарха. Иными словами, у него есть особая привилегия принятия апелляций, но только от епископов и других клириков подчиняющихся ему Церквей, каковыми являются Церкви Фракии, Понта и Асии, как это определяет 28-е правило Четвертого Вселенского Собора: «Поэтому только митрополиты Понтийского, Асийского и Фракийского диоцезов… рукополагаются вышеупомянутым святейшим Престолом святейшей Константинопольской Церкви»[99].
Но сторонники Вселенского Константинопольского Патриархата, помимо толкования, которое они дают 3-му, 4-му и 5-му канонам Сардикийского Собора, также ссылаются на 9-е и 17-е правило Четвертого Вселенского Собора в Халкидоне, утверждая, будто эти правила дают епископу Константинополя компетенции принимать апелляционные обращения клириков не только из подлежащих ему Церквей, но и от других Патриарших Престолов и Поместных автокефальных Церквей, не входящих в его собственную церковную юрисдикцию. Эти правила Четвертого Вселенского Собора повелевают: «Если епископ или клирик имеет разногласия с митрополитом этой области, то пусть обращается или к экзарху диоцеза, или к престолу царствующего Константинополя и судится перед ними»[100].
Как отмечают почти все крупные богословы и специалисты по каноническому праву, как 9-е, так и 17-е правила Четвертого Вселенского Собора устанавливают альтернативу: либо клирик апеллирует к экзарху диоцеза, либо к архиепископу Константинопольскому – и, таким образом, предоставляют равноценную возможность апелляции. Следовательно, эти каноны не учреждают высшую судебную компетенцию и новую ступень юрисдикции для архиепископа Константинопольского.
По данному вопросу считаем полезным привести целиком пространное примечание святого Никодима Святогорца к 9-му правилу Четвертого Вселенского Собора, поскольку, как мы полагаем, одного лишь этого обстоятельного примечания достаточно, чтобы убедить самых недоверчивых, что Вселенский Константинопольский Патриарх в принципе не имеет никакого канонического права принимать и судить апелляционные обращения клириков из других Православных Церквей, помимо собственной церковной юрисдикции.
Святой Никодим Святогорец, комментируя 9-е правило Четвертого Вселенского Собора, говорит следующее: «То, что Константинопольский Предстоятель не имеет права действовать в диоцезах и областях других патриархов, и что это правило не дало ему права принимать апелляции по любому делу во Вселенской Церкви, становится ясно из следующего. (Апелляцией же называется перенос судебного разбирательства из какого-либо суда в другой, больший суд, согласно 9-й кн., 1-му титулу “Василик”.)
Во-первых, в 4-м деянии этого Халкидонского Собора Анатолий Константинопольский получил порицание и от сановников, и от всего Собора за то, что действовал за пределами своей области и, забрав Тир у его епископа, Фотия, передал Евстафию Беритскому, низложив и отлучив Фотия. Несмотря на то что Анатолий привел множество оправданий, все совершенное там Собор признал недействительным, а Фотий был оправдан и получил обратно Тирские епископские области. Потому и Исаак Эфесский говорил Михаилу, первому из Палеологов, что власть Константинопольского Предстоятеля не распространяется на Патриархии Востока (у Пахимера кн. 6, гл. 10).
Во-вторых, гражданские и императорские законы не определяют, что только суждение и решение одного Константинопольского Патриарха не подлежит апелляции, но говорят неопределенно – “каждого патриарха” или во множественном числе – “патриархов”. Юстиниан в 123-й новелле говорит: патриарх диоцеза пусть выносит такие постановления, которые соответствуют церковным правилам и законам, причем никакая сторона не может возражать против его решения. И Лев Мудрый в 1-м титуле своего краткого изложения законов говорит, что решение патриарха не подлежит апелляции и не пересматривается другим патриархом, будучи началом всего в Церкви, ибо от патриарха все суждения исходят и им отменяются. И снова Юстиниан в кн. 3, гл. 2 «Церковного сборника» говорит, что соответствующий патриарх будет рассматривать решение, не опасаясь апелляции. А в кн. 1, тит. 4 «Церковного постановления» сказано так: “Решения патриархов не подлежат апелляции”, и еще в кн. 1, тит. 4, гл. 29: “Предшествующие нам императоры узаконили, дабы не было апелляций на решения патриархов”.
Итак, если по законам императоров, которые согласуются со священными правилами, решения всех патриархов не подлежат апелляции, т.е. не выносятся на суд другого патриарха, – то как их может пересматривать Константинопольский Предстоятель? И если настоящее правило IV Собора так же, как и 17-е его правило, имело целью дать Константинопольскому Предстоятелю право принимать апелляции на решения других патриархов, то как императоры могли предписать диаметрально противоположное, когда им было известно, что гражданские законы, не согласующиеся с правилами, недействительны?»[101]
И боговдохновенный Святогорец продолжает свое примечание к 9-му правилу Четвертого Вселенского Собора: «Потому и Зонара говорит, что Константинопольский патриарх поставляется судьей не над всеми без исключения митрополитами, а только над подчиненными ему (в толковании IV Всел. 17). И в толковании Сардик. 5 он говорит: “Константинопольский Предстоятель рассматривает апелляции только подчиненных Константинопольскому Предстоятелю, как и Римский папа рассматривает лишь апелляции подчиняющихся Римскому папе”. В настоящее время из-за того, что Собор и экзарх диоцеза упразднены, Константинопольский Предстоятель есть первый, единственный и последний судья над подчиненными ему митрополитами – но не над теми, которые подчиняются остальным патриархам. Ибо как мы сказали, последний и всеобщий судья всех патриархов – это Вселенский Собор, и никто другой»[102].
Полагаю, не требуется большего, чтобы убедить любого в том, что Вселенский Константинопольский Патриархат не имеет привилегии высшей церковной юрисдикции и, как из этого следует, не имеет права принимать и рассматривать апелляционные обращения епископов и других клириков иных автокефальных Поместных Православных Церквей, кроме тех, которые находятся в его собственной церковной юрисдикции. «Соответственно, тот, кто осужден полным Патриаршим Собором[103], – справедливо отмечает крупный специалист по каноническому праву митрополит Пирейский Серафим[104], – не обладает правом апелляции к другому Патриаршему Собору, за исключением Вселенского Собора; и именно этот принцип наглядно утвердил в качестве юридической нормы Святой Шестой Вселенский Собор, своим 2-м правилом называя по имени и утверждая каноны Карфагенского Собора, который, как упоминалось, отвергает претензию на универсальную подсудность всей Церкви епископу ветхого Рима, а следовательно, и любому другому патриарху. Ведь как более новая норма, священное 2-е правило святого Шестого Вселенского Собора утвердило святые Карфагенские правила, и, как позднейшее каноническое установление, оно видоизменяет более древнее и закрепляет его: так это действует в любой правовой системе, и так показано в Нагорной проповеди Господа, сказавшего: Еще слышали вы, что сказано древним: не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои. А я говорю вам: не клянись вовсе (Мф. 5, 33-34)»[105].
Следовательно, исходя из этого, «судебное решение любого Священного Патриаршего Собора, который является, согласно нашему каноническому праву, полным Собором и выносит решение после слушания канонического дела, является инстанцией, не подлежащей апелляции: в этом случае апеллировать возможно только к Вселенскому Собору»[106].
То, что мы сейчас изложили в настоящей главе по поводу апелляции, очевиднейшим образом доказывает, что Вселенский Патриархат Константинополя не имеет никакого права рассматривать в судебном порядке апелляции епископов и других клириков из иных Церквей за пределами тех Церквей, которые находятся в его собственной церковной юрисдикции. Следовательно, Священный Синод Вселенского Патриархата рассматривал апелляционные ходатайства изверженных и нерукоположенных лиц из Украинской Церкви ошибочно и вопреки канонам. Ведь тем самым он выносил суд по не подлежащим пересмотру каноническим делам бывших клириков иной церковной власти, пересматривая и отменяя решения полного Патриаршего Собора Русской Церкви без всякой на то компетенции.
Здесь, с учетом всего вышеизложенного, нам следует с особой настоятельностью заявить, что обязанность Священного Синода Кипрской Церкви – немедленно изъять включенную в 2010 г. в наш Устав Церкви статью 81, которая дает возможность осужденному по каноническим преступлениям архиерею право апелляционного обращения во Вселенский Патриархат, ошибочно ссылаясь на якобы предусмотренное священными канонами. Данная статья гласит: «Архиерей, приговоренный к лишению священного сана, либо к лишению кафедры, либо ко временному запрету в священнослужении, что влечет за собою лишение кафедры, может воспользоваться правом апелляции ко Вселенскому Патриархату, согласно предусмотренному священными канонами»[107]. Но священные каноны по данному вопросу говорят ясно и не предполагают никакого иного перетолкования. Вселенский Константинопольский Патриархат не имеет никакого права принимать апелляционные обращения вне своих границ: «Последний и всеобщий судья… – это Вселенский Собор»[108], следовательно, только на нем может быть рассмотрена апелляция по судебному решению Священного Синода какой бы то ни было Православной автокефальной Церкви.