Марья Коваленко
Я тебя забуду
Глава 14. Вдребезги
Злость – это бензин для страсти.
Злость сменяется растерянностью, как только Марк кидает меня на сиденье своей машины. Вспыхиваю как спичка. Не беспокоит, что нас увидят и услышат. До барабана всякие «что подумают» и «это неприлично».
Руки так и чешутся добраться до этого нахала и влепить пощечину. Аж потряхивает, будто кто-то набросил на тело оголенный провод. Но сжатые зубы Шаталова и его бронебойный покерфейс заставляют придержать коней до места высадки.
«Ты не истеричка! Не смей!» – провожу сеанс самовнушения. И пока бэха, не замечая светофоров, летит по Питеру, мысленно готовлюсь к предстоящему бою.
Коплю ярость.
Подбираю слова.
Усердно точу вымышленный скальпель.
Как уже скоро выясняется, в «аккумулятор на подзарядке» всю дорогу играла не одна я. Только мы паркуемся во дворе дома, у Шаталова вырывается первый злобный рык.
– Оторвала задницу от сиденья. И вперед, в комнату!
– Нет! Ноги моей в вашем доме не будет! Я уже сказала, что в состоянии сама обеспечить себе защиту!
– Если прямо сейчас не поднимешься, пеняй на себя! – На скулах Марка начинают играть желваки, а из ушей, кажется, вот-вот повалит пар.
– Я не ваша рабыня. Хотите приказывать, собаку заведите! – рявкаю в ответ и все же толкаю дверь, эвакуируя свой зад из машины.
– Я уже тебя завел! Так весело, что придушить хочется! – летит мне в спину в том же зверином тоне.
На этом надо бы остановиться. Ставки и так взлетели до небес. Однако вся накопленная злость волной рвется наружу.
Не дойдя пару метров до двери, резко разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов:
– А я вас развлекать и не обязана! За развлечениями к дамочкам своим валите!
– Куда моим дамочкам до тебя?!
Шаталов и до поездки не тянул на доброго парня. А сейчас вообще… без грима и кастинга прошел бы на роль огнедышащего дракона.
– Не справляются? Скучные настолько, что приходится самому ублажать себя в душе? – Пячусь к двери, но подбородок держу высоко. Так, чтобы у гада и мысли не возникло, что боюсь. Хрен ему, а не моя слабость!
– Язва! – Остановившись на середине пути, Марк вскидывает голову вверх и делает глубокий вдох. – Какая же ты язва!
Он в несколько шагов сокращает расстояние до двери. И своим телом, как тараном, вносит меня в дом.
– Вы, я смотрю, тоже не ангел.
Нужно драться! Выместить наконец всю ярость и обиду. Порадовать ладони пощечиной, а колено – ударом по самому ценному. Заслужил ведь! Но вместо этого я впечатываюсь в торс Шаталова. Изо всех сил обхватываю его талию. И жадно вдыхаю терпкий, с примесью сигарет, кедра и чего-то еще аромат. Чистый наркотик.
– У тебя инстинкт самосохранения с детства атрофирован? Или это мне так повезло?
Мужские пальцы быстро собирают мои волосы в хвост и тянут его вниз, заставляя выгнуться. Больно и сладко.
– Трудно, да? – Облизываю пересохшие губы.
– Дико! – рычит Шаталов, не сводя взгляда с приоткрытого рта.
– Другие не удовлетворяют? – выпаливаю первую пришедшую на ум догадку. А бедрами еще сильнее вжимаюсь в его пах. Рельефный, горячий, с таким большим и твердым членом, что пальцы на ногах поджимаются.
– Девочка, ты без мозгов! В курсе?
Ладони Марка стекают со спины на попу. Он сжимает ее своими загребущими лапами. Сразу всю, будто мой зад выточен под его руки. Откалиброван под этого мужчину до последнего миллиметра. Дергающийся кадык лучше любых признаний выдает мысли и желания.
– Если скажу, что уже не девственница, ты это как-нибудь переживешь?
Я замираю, ожидая реакции. Даже дыхание перехватывает. Чувствую себя сапером, который пытается обезвредить свою первую в жизни бомбу. И мгновенье спустя чуть не подпрыгиваю от черного взрыва в глазах напротив.
– Я тебе не мальчик и не добрый сокурсник из общаги. Переживай лучше за себя!
Ума не приложу, откуда Шаталов все знает, но от этого предупреждения по телу разбегаются мурашки и кожа под железными пальцами начинает гореть огнем.
– А ты только угрожать будешь? – Словно заношу ногу над пропастью. Страшно. От собственной смелости голова идет кругом.
Когда я успела стать такой безбашенной? Почему именно с ним?
– Как твоя менструация? – Голос Марка становится спокойным. Пальцы скользят к шву на моих тонких домашних брюках.
– Последний день, – хриплю, уже почти ничего не соображая.
– Я что-нибудь придумаю, – звучит сухо, будто приговор.
Но возмутиться не успеваю. Шаталов подкидывает меня выше и, заставив обвить ногами его талию, несет в сторону коридора.
Глава 15. Присвоенный
Когда двое без тормозов, кто-нибудь обязательно расшибется.
Стены дома проносятся мимо меня. Коридор, гостиная, лестница… Ничего не замечаю. Ни о чем не думаю.
Все, что могу – чувствовать, и от чувств крыша с треском летит в пропасть, а тело превращается в один сплошной приемник эротических сигналов.
Все это и близко не напоминает мои опыты с Витей. Меркнут даже непристойные сны, в которых я наблюдала за сексом Шаталова и другой женщины. От него, живого и реального, я плавлюсь в считаные секунды, а когда Марк вносит меня в душевую кабину и ставит лицом к стене – готова хныкать от нетерпения и умолять, чтобы поскорее начал.
– Постарайся не орать слишком громко. – Он одним резким движением стаскивает мои брюки вместе с бельем и, заставив переступить через одежду, выбрасывает ее вглубь тренажерного зала. – Не хочу отвлекаться на поиски кляпа.
Следом за брюками приходит черед топа и бюстгальтера. Их Марк сдирает так же быстро и ловко. Будто годами тренировался раздевать женщин на время.
– Значит, у тебя и кляп есть? – Меня трясет, но губы расплываются в счастливой улыбке.
Ничего не могу с собой поделать. Какой-то психический диагноз. Редкая разновидность помешательства.
– Да, пожалуй, со рта и начнем! – Шаталов снова разворачивает меня к себе и уверенно давит на плечи, вынуждая опуститься на колени.
– Хочешь, чтобы я взяла у тебя в рот? – Смотрю на него, все еще одетого, и сама себе не верю.
Не бывает такого! Не в моей скучной жизни!
– Кажется, это единственный способ заставить тебя заткнуться.
Марк вытаскивает из петель ремень… полностью, словно тот еще может ему пригодиться. Расстегивает ширинку. И с глухим стоном спускает вниз резинку боксеров.
Все это время я, как завороженная, наблюдаю за его пальцами, боясь глянуть ниже. Не девственница, а смущаюсь сильнее, чем в первый раз.
Сердце заходится в груди, как перепуганная птица. Отчаянно бьется о ребра. Но стоит Шаталову обхватить рукой мой подбородок, мазнуть большим пальцем по губам, тут же забываю обо всех страхах.
– Делала уже это? – Раздвигая пальцами губы, Марк внимательно смотрит мне в глаза. Словно считывает по радужке все, что умею и на что способа.
– Пробовала… пару раз. – Даже сейчас не могу солгать. Хочется выглядеть опытной, хоть немного похожей на привычных ему женщин, только правда сама рвется наружу.
– Пару… – Правый уголок мужских губ на миг тянется вверх.
Пальцы начинают гладить мои щеки и подбородок. Медленно. Настойчиво. Вдавливая подушечки в кожу, массируют шею. Снимают напряжение и расслабляют все мышцы.
– Давай, девочка, покажи, чему научилась за пару раз.
Сжав член у основания, Шаталов проходится бархатной головкой по моим губам. Но, к удивлению, больше ничего не приказывает.
Лишь тяжело дышит, смотрит и ждет. Как хищник перед нападением.
– Я… – Слюны становится так много, что приходится сглатывать. – Да…
Закрыв глаза, осторожно насаживаюсь губами на член. Втягиваю остатки воздуха, чтобы обхватить головку как можно плотнее. Но уже в следующую секунду Марк берет меня за волосы и двигает бедрами назад.
– Хреново тебя учили! – рычит, едва сдерживаясь. – Расслабься и бери глубже!
Он вновь приставляет член к губам. На этот раз не ждет, что я сама его обхвачу. Толкается в рот до самого горла. До соленых брызг из глаз. До хрипа. И вздрагивает всем телом, как от разряда в двести двадцать.
От этой его дрожи меня тоже уносит. Не могу сделать ни одного вдоха. На глазах пелена слез. Рвотный рефлекс заставляет желудок подступить к глотке. А все равно хочется еще.
В душé просыпается что-то дикое. Жадное. Едва-едва почувствовавшее свою силу.
– Подними голову выше. – Правая ладонь Шаталова снова ложится на мою шею, и сам он нависает надо мной, упершись в стену. – Бери так глубоко, как сможешь.
Марк вынимает испачканный слюной член. И спустя секунду, широко размазав влагу по губам, толкается внутрь. Не так глубоко, как в прошлый раз. Позволяя сделать жадный вдох и заглушить рефлексы.
Входит до середины ствола. До упора. И задерживается. Так долго, что слезы текут ручьями, горло горит, а внизу живота закручивается спираль. Болезненная, горячая, требовательная.
– Умница. – Шаталов наматывает длинные пряди на кулак. И начинает двигаться. – Сосать не обязательно. – То ускоряется, то трахает медленнее. – Он не леденец. – Проталкивается к горлу. – Просто дыши носом и бери глубже.
Теперь Марк уже не делает остановок. Мне приходится самой подстраиваться под его темп. Контролировать дыхание. Смахивать слезы. Скользить губами по толстой, увитой венами плоти.
И гладить себя внизу, чтобы хоть немного успокоить ноющее тело… не думая, насколько пошло это выглядит со стороны. Не считая ни секунд, ни минут. Шизея от прикосновения твердых пальцев к затылку и похожих на рычание стонов Шаталова.
В какой-то момент Марк не выдерживает.
– Пздц полный! Отстранившись, он резко поднимает меня с пола.
– Я… Я не справилась?
Только сейчас понимаю, что замерзла. Руки дрожат. Ноги не слушаются. Кое-как вытираю ладонью губы и прячу грудь.
На душе мешанина, но мой учитель слишком занят, чтобы что-то объяснять.
Открыв на полную мощность кран с теплой водой, он быстро снимает с себя одежду. На секунду высунувшись из кабинки, берет что-то с ближайшей полки. И голый, с упаковкой презервативов в руках возвращается ко мне.
– Постарайся и сейчас быть послушной девочкой.
Марк зубами разрывает фольгу. И, пожирая меня взглядом, раскатывает латекс по члену.
– Не уверена, что смогу.
Дыхание становится все быстрее. Пульс шкалит. А от вида совершенного мужского тела в животе взлетает целый рой бабочек.
– Отшлепаю! – Шаталов за руку притягивает к себе.
– А если мне понравится?
Вода тугими струями хлещет по плечам и спине. Ручьями стекает по телу. Но чувствую я лишь мужские руки, подхватывающие под зад.
– Ненормальная! – Марк, как с горки, спускает меня по своему мускулистому торсу вниз… на каменный член. – Чокнутая! – Раздвигает широкой головкой нежные складки.
Дико хочется ответить, что он такой же. Но член заполняет так резко и так глубоко, что я выгибаюсь в крепких объятиях, забыв и как дышать, и как кричать.
Глава 16. А поутру они…
Добрый мужчина – это мужчина с полным желудком и пустыми яйцами.
Солнце бьет по глазам. Оно так и намекает, что скоро начало занятий. Но даже под страхом отработки я не могу оторвать голову от подушки. Ее словно примагнитило. Как и плечи, спину, попу, ноги… весь комплект.
Конечности вообще не шевелятся. Если бы не тянущая боль, решила бы, что с ними что-то не так. Но боль успокаивает. Всё отлично! Потрясающе! Так замечательно, как не было никогда раньше.
– Завтрак на столе. У тебя пять минут на подъем. Не успеешь позавтракать, сдам в институт голодной! – Главная причина моей слабости опирается крепким плечом о косяк и, сложив руки на груди, наблюдает за воскрешением.
Марк красивый, несмотря на то что всю ночь учил меня постельным премудростям и заставлял орать от кайфа. Стильный – в сером костюме и очередной белоснежной рубашке.
Так и хочется запустить в него чем-нибудь увесистым. Только шевелиться все еще трудно.
– Я уже говорила. Заведи собаку! – Бесформенным кулем перекатываюсь на другой бок, спиной к Мистеру грозному и сексуальному. Чтобы не выдать себя улыбкой, прячу лицо в подушку.
– Договорились. Если прямо сейчас не встанешь, выдеру в собачьей позе. – Судя по звуку, он находится на том же месте.
– Шаталов, кажется, ты меня и так уже… – Кусаю губы. – Затрахал.
– В следующий раз вместо «еще» кричи «хватит». А сейчас быстро за стол!
– Мне понравился твой намек на следующий раз. – Улыбка становится шире.
Не представляла, что словосочетание «следующий раз» из уст мужчины может звучать так приятно. Кажется, теперь это мои любимые слова!
– М-да… Похоже, с головой дела все хуже и хуже.
Я не вижу Марка, но чувствую, как матрас прогибается под весом его тела. А спустя мгновение меня насильно переворачивают на спину. Как беспомощную черепашку.
– К твоему сведению, у меня был самый высокий проходной балл на потоке. А по уровню интеллекта я опережала всех одноклассников. Мы дважды делали тесты. – Показываю язык.
– Хм… И куда же это все подевалось? – Шаталов убирает волосы с моего лба и заправляет непослушные пряди за уши.
– Сделай, как было. – Морщу нос и тут же начинаю елозить гривой по подушке, чтобы вернуть прежнюю лохматость и хоть немного скрыть лопоухость.
– Мне так больше нравится. – Он нахально фиксирует голову и повторяет свой трюк с волосами.
– Ты извращенец. Я так на Чебурашку похожа. – Всхлипываю. – Или на эльфа, – выдаю вторую, более красивую версию.
– Никогда раньше не трахал эльфов. Настоящая экзотика. – Гад даже не улыбается. Серьезный, словно не об ушах говорит, а о строении вселенной.
– Женщин с такой маленькой грудью ты, наверное, тоже еще не трахал? – В порыве отчаяния дергаю одеяло вниз.
Если уж обсуждать мои слабые места, то все сразу. Не люблю растягивать мучения.
– Это комплексы? – Шаталов смотрит на меня как на ненормальную.
За несколько дней можно было привыкнуть, но спасительный пофигизм не включается.
– Ну… – Вместо того чтобы кивнуть или сказать честное «да», прячу грудь за руками. Ненадолго меня хватило. – Как бы… Не без оснований.
– О груди… кхм, это сказал кто-то? Или своим «проходным баллом» надумала? – Он склоняет голову набок.
– Мне зеркало подсказало. – Заливаюсь краской.
И пока этот умник не просек, до чего довели его вопросы, отползаю на край кровати. Подальше!
– Какие-то левые тесты ты делала.
Не успеваю я сбежать, Марк хватает за лодыжку и тянет на себя. Сильный и упрямый, как бульдозер.
Никакие попытки спастись не помогают. Второй ногой изо всех сил стараюсь отбиться от этого монстра. Цепляюсь за простыню. Но вместо свободы оказываюсь на мужских коленях. Почти наездница. Только, в отличие от ночных опытов, мой конь в броне. И она не из латекса.
– Ты что-то говорил про пять минут на сборы… – Отворачиваюсь к окну.
– Голодная поедешь. – Правая рука Шаталова ложится на мою левую грудь. – Не умрешь.
Марк раздвигает пальцы и зажимает между ними острый сосок. Несильно. До легкой боли.
– Какой-то ты неправильный маммолог. – С голосом беда. Он хрипнет от первого же прикосновения.
С телом тоже что-то странное. Боль стекает горячей волной от груди к развилке ног. И там тут же начинает гореть и ныть. Будто не стонала всю ночь от удовольствия. Словно не сходила с ума, когда Марк трахал меня в душевой кабинке, потом на диване в гостиной и под конец – в своей спальне. Долго, бешено, пока я не отключилась от очередного оргазма до самого утра.
– Вспыхиваешь как спичка. – Мой мучитель наклоняется и влажным языком облизывает истерзанный сосок.
– Даже если ты ее всю оближешь, больше не вырастет. – Двигаю бедрами вперед, вжимаясь нежной плотью в грубую ширинку брюк. Извращение, но так становится легче.
– Она ох*енная.
Шаталов ласкал меня ночью. Не так часто, как вагину своим толстым членом. Однако то, что он делает сейчас, не похоже на ночные уроки.
Дико хочется съязвить, что зализывает рану. Ляпнуть еще какую-нибудь спасительную ерунду. Но в помощь языку подключаются губы, и мгновенно становится не до шуток.
С тихим шипением я выгибаюсь в сильных руках. Будто специально, подставляюсь под умелый рот. И ловлю чувствительной вершинкой горячее дыхание и ритмичные удары языка.
Марк бьет меня им, словно трахает. Увлажняя слюной, раз за разом таранит нежную ареолу и сосок. Обхватывает губами. Такой же жесткий, как и в сексе.
Это больше, чем я могу вынести. Ярче, чем все его прежние ласки.
Не получается ни молчать, ни держаться. Стоны сами рвутся из груди. Чередуются с громкими всхлипами. А когда Шаталов сжимает пальцами второй сосок, я, забыв обо всем, начинаю тереться о его ширинку.
– Да… – стону, пачкая влагой дорогой костюм. – Марк… – как одержимая, шепчу его имя и тяну собачку молнии вниз.
– Все еще считаешь, что грудь должна быть больше?
Не успеваю я освободить член, как Шаталов сбрасывает меня на матрас и нависает сверху.
– Нет. Ты умеешь находить доводы. – Развожу ноги так широко, как только могу. Приглашаю его в себя самым откровенным образом.
– Обучаемая, – одобрительно хмыкает этот мерзавец. И как сахарок за исполнительность, протягивает квадратик презерватива.
Глава 17. Тест на доверие
Отношения без доверия как прогулка по канату.
Без шеста. И над пропастью.
В университет я выезжаю голодная и счастливая.
Намекая, что бабочками не наешься, желудок урчит от элитного поселка Шаталова до середины пути. Не спасают никакие дыхательные практики или клятвы поесть на первой же перемене. Не помогает найденная в бардачке минералка.
Подозреваю, к началу пары всех ждало бы настоящее шоу чревовещания. Но, вместо того чтобы избавиться от меня и скорее поехать по своим делам, Марк сворачивает в сторону ближайшей закусочной. И, несмотря на очередь, всего через минуту возвращается с горячим бургером и большим стаканчиком капучино.
– Теперь и не знаю, что мне нравится в тебе больше: секс или умение добывать еду.
Изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не расцеловать этого невозможного мужчину. И тут же жадно вгрызаюсь в аппетитный бургер с говяжьей котлетой.
– Постарайся не испачкать мне машину. – Даже после подвига Шаталов остается верен себе.
– Я буду очень стараться… – произношу с набитым ртом, ни капли не смущаясь своего вида. – Только это так вкусно, что можно умереть. – Закатываю глаза после первого же глотка кофе.
– Умирать тоже не стоит. – Этот сноб, не скрывая ухмылки, косится в мою сторону. И машина резко срывается с места.
– А сам? – спохватываюсь я, вспомнив, что Марк тоже не завтракал.
Подношу бургер к его губам. Ума не приложу, как можно устоять и не откусить хотя бы кусочек. От аромата котлеты во рту целое озеро слюны. Но Шаталов словно и не замечает. Взгляд направлен на дорогу. Одна рука на руле. Другая сжимает телефон.
– Такая мещанская еда недостаточно хороша для твоего желудка? – Делаю щедрый глоток кофе и возвращаюсь к бургеру.
Нет ни одного повода для расстройства, однако за грудиной что-то царапает, колет.
– Я не большой фанат экспериментов со здоровьем, – примирительно произносит этот гурман.
– Ты так говоришь, словно тебе семьдесят! – Я закашливаюсь от смеха. Чудом не проливаю кофе на кожаное сиденье.
– В семьдесят уже поздновато начинать заботиться о себе.
– А в твои… двадцать семь – двадцать восемь уже пора? – Навскидку определяю возраст.
Самой дико. Мы умудрились оказаться в одной постели. Я испытала свои самые яркие оргазмы, а о Шаталове знала лишь, что он любит групповой секс и по три раза в день способен заправляться горьким, как отрава, эспрессо.
– В тридцать, – поправляет Его сиятельство.
– Приличный возраст.
Мой взгляд скользит по квадратному подбородку с брутальной короткой щетиной. По прямому носу с едва заметной горбинкой. По губам, не пухлым и не узким. Правильной мужской формы – с ровными линиями, будто этого самца создавали не мама с папой, а резчик по дереву. По глазам…
Никогда бы не подумала, что глаза могут старить человека. Но Марка старят. Я соврала про двадцать восемь. Узкие лучики-морщинки в уголках и строгий взгляд так и намекают, что ему за тридцать. Скорее, тридцать пять или даже сорок. Вожак прайда в шкуре молодого льва.
– И давно ты стал беспокоиться о своем здоровье?
До этого момента и не задумывалась, кто на самом деле мой охранник. Бегала то от него, то к нему. А теперь дико интересно.
– С тех пор, как одна юная особа принялась проверять мою нервную систему на прочность.
– То есть до нашей встречи ты ел бургеры и пил дешевый кофе из стаканчиков?
От напряжения не замечаю, как бэха сворачивает на парковку университета и подъезжает к ректорскому месту.
– Еще я пробовал много чего другого.
Этот гад не может ответить прямо на самый простой вопрос. Непробиваемый, будто не было между нами ничего. Приснилось все!
– Почему во всех твоих ответах слышатся намеки на секс? – Я быстро заедаю обиду бургером. Сверху шлифую кофе.
Умереть от оргазма, конечно, было бы красивее, чем подавиться. Только сейчас плевать.
– Ты слишком много о нем думаешь.
Шаталову уже пора открыть мою дверцу и произнести свое стандартное «После занятий жду на этом месте», но он все сидит. Даже ремень безопасности не отстегивает.
– А что еще я не так делаю? – Всю дорогу чувствовала, как Марк со мной играет. И сейчас остро ощущаю, что попала в суперигру. Вышла в финал.
– Узнаем вечером. Сегодня ночуешь без меня, – звучит холодно. Ни одной эмоции или намека на них.
– Это такая шутка? – Я сама избавляюсь от долбаного ремня и хватаюсь за ручку. Для побега достаточно толкнуть дверь. Никто не остановит.
Но, в отличие от прошлого раза, держусь. Обучаемая до тошноты… до мелкой дрожи, которая охватывает пальцы.
– Я уже договорился с Глебовым. Следователь по делу Рогова. Он заберет тебя после занятий и отвезет домой.
– К себе домой? Я теперь переходящее знамя? – завожусь с пол-оборота как последняя дура.
Самой от себя противно. Разбег от романтичной зайки до дерганой психички – одна секунда. И пропасть вместо тормозного пути.
– Ко мне. – Марк достает из кармана ключи и протягивает их в раскрытой ладони. Словно предоставляет выбор: взять или нет.
Широкий жест для этого деспота. Жаль, не могу оценить. Адекватность покинула мой мозг. А то, что осталось, способно лишь на позорную истерику.
– Он отвезет тебя ко мне! В мой дом! – повторяет Шаталов как для глухой. С ударением. – Потом проверит, чтобы ты закрылась, и свалит к чертовой матери.
– А ты…
Знаю, что не имею права спрашивать. Всего два дня назад Марк после нашего поцелуя спокойно уехал трахаться с другими. Вряд ли секс что-то изменил. Но становится так больно, что просто не могу молчать.
– Поверишь, если скажу, что дела? – Так и не дождавшись реакции, Шаталов сам берет мою руку и кладет в нее ключи.
– И у них нет никакого женского имени? – Тормоза отказывают окончательно.
– Только дела.
В глазах напротив вспыхивает что-то незнакомое. Не похожее на разочарование или злость. Не похожее на досаду. Для меня оно пока слишком сложное. С целым набором оттенков.
Но внутренние демоны от этого взгляда стихают. Словно увидели что-то свое, они заставляют забрать ключи. Положить их в рюкзак. И коротко кивнуть.
– Я верю… – Не знаю, кому я это говорю и для чего.
Марку впору покрутить пальцем у виска и вызвать карету скорой помощи для одной свихнувшейся девчонки. Но он тоже кивает. И лишь после этого открывает мне дверь.
