Мария Мерлот
Следы на Снегу
17. Наука бега
На следующий день в школе Гари был таким же самодовольным и высокомерным Гари Моррисом, как обычно, но Эмбер не могла перестать видеть то, что увидела в нём накануне. Теперь она знала, что это всего лишь маска.
Она осознала, что он никогда не был злым или грубым. В своём высокомерии он с удовольствием хвалил себя, но никогда никого не ругал. Этого было достаточно, чтобы такие люди, как Дилан Джонсон, ненавидели Гари. Эмбер тоже раздражали манеры Гари, пока она не увидела его истинную сущность.
Противоречивые мысли разрывали Эмбер на части. Она не знала, что делать.
Стоит ли ей поговорить с ним и сказать, что она тоже морф? Но он никогда не был один, всегда в окружении друзей, поклонников или девушек. “‘Привет, Гари. Могу я с тобой поговорить? Наедине.’ … Да, очень смешно.”
Как он отнесётся к тому, что она Искра и знает его секрет? Она всегда относилась к нему холодно-нейтрально, и он платил ей тем же. А что, если она ему неприятна?
Может быть, ей стоит поговорить со Штормом, а не с Гари.
В поведении Гари ничего не изменилось. Очевидно, он понятия не имел, что Эмбер и Искра – одно и то же. Он, должно быть, ограничен человеческими чувствами, как и Эмбер. Она решила держаться от Гари на безопасном расстоянии, что было достаточно просто.
…
После занятий Маргарет проводила Эмбер до спортзала. Роберт уже был там, играя в одиночку в баскетбол, как обычно.
– Привет, Роберт, – сказала Маргарет и улыбнулась. – Игра в пятницу была потрясающей.
Роберт промахнулся.
– Привет! Спасибо.
– Маргарет, – тихо сказала Эмбер, – собаки ждут.
Из-за “помоги друг другу” наказания Маргарет иногда выгуливала собак вместо Эмбер . Понедельник был одним из таких дней.
– Да. Я должна идти. Увидимся позже! – Маргарет тепло улыбнулась и бросила взгляд на Роберта.
– Увидимся, – одновременно ответили Эмбер и Роберт.
– Верно, пятничная игра была впечатляющей, – сказала Эмбер, когда её подруга ушла. – Я тут подумала… В американском футболе много бега, особенно много коротких интенсивных пробежек, – заметила она как бы между прочим.
– Да уж!
– Могу ли я поделиться идеей более эффективных пробежек?
– Ты? – Роберт поглядел скептически, но он был в хорошем настроении. – Ну, давай.
– Когда мы идём или бежим, наше тело перемещается не только горизонтально, но и вверх-вниз, потому что мы используем ноги, а не колёса. Чем больше наш центр масс отклоняется от горизонтальной линии, тем больше работы мы совершаем.
– А, вот почему ездить на велосипеде легче, чем бегать!
– Именно, – Эмбер улыбнулась и продолжила, – Невозможно добиться нулевого отклонения, но чем оно меньше, тем лучше.
– Разве это не происходит автоматически?
– У лучших бегунов, наверное. Давай найдём видео бегунов мирового уровня.
Эмбер нашла на своём компьютере официальный сайт последних Олимпийских игр. Они вместе посмотрели пару соревнований на короткие дистанции.
– Да, туловище движется горизонтально, – отметил Роберт. – Ну и я так же бегаю.
– Давай проверим! – предложила Эмбер. – Я могу записать видео твоего бега на свой компьютер.
– Давай.
Им потребовалось несколько забегов, чтобы получить хорошее видео с бегом Роберта. В замедленной прокрутке было очевидно, что он заметно двигался вверх и вниз.
– Я этого не чувствую, – нахмурился Роберт. – Как я могу улучшить свой бег, если я не знаю, что изменить? Знаешь, что было бы классно? Костюм виртуальной реальности и программа, которая анализирует движение.
– У меня есть идея! – глаза Эмбер заблестели. – Я могу написать программу, которая отслеживает яркую точку уникального цвета. Скажем, зелёный светодиод. Ты прикрепляешь его на одежде, на пояснице. Ты бежишь от камеры… Нет, не от камеры. Расстояние от камеры должно быть одинаковым…
– Я могу бежать на беговой дорожке, – предложил Роберт.
– Это отличная идея! Программа будет отслеживать точку и рассчитывать её отклонения от горизонтали. Ты попробуешь бежать по-разному. Если отклонения уменьшаются, программа покажет зелёный свет, если увеличиваются, – красный. Что ты думаешь?
– Думаешь, мы сможем это сделать?
– Да.
– Было бы супер.
Остаток часа Роберт вслепую бросал баскетбольный мяч, а Эмбер писала алгоритм отслеживания точки.
18. Собаки
Искра нервничала, когда в следующий раз пришла в парк. Увидит ли Шторм её сразу насквозь? Перестанет ли он дружить с ней, узнав, что она Эмбер? Во всяком случае, она чувствовала, что должна сказать ему. И она должна сказать ему, что она человек. Какой будет его реакция? Ей лучше сделать это без других кошек. Тигр обычно уходил первым. После этого будет легче найти минутку наедине со Штормом.
Снега на земле не было, но день был холодный, а к вечеру усилился ветер. Все в роще были рады видеть её, как обычно. Тигр изобрел новую игру – ловить сухие листья и комочки травы, которые ветер кружил в воздухе. Это было весело и согревало их. Даже Пуриэль присоединилась к игре.
Они быстро обнаружили, что лучшие порывы ветра были на открытых местах. Шторм настоял на том, чтобы остаться на прогалине рядом с лесом, потому что посреди неё росло большое дерево. Он слишком хорошо помнил, насколько опасным может быть открытое пространство. Дерево немного замедляло ветер, но в то же время создавало интересные непредсказуемые завихрения.
И Шторм оказался прав. В разгар игры они услышали лай и увидели, как к ним бросились три собаки. Два ротвейлера и помесь немецкой овчарки.
Собакам, похоже, понравилась игра, и они тоже захотели к ней присоединиться. Ну а когда ты кот, то не хочется играть с большими собаками, способными тебя затоптать. Все коты побежали к дереву. Инстинкт преследования у собак включился мгновенно. Они забыли о листьях и окружили дерево. Они прыгали вокруг и лаяли.
– Глупые собаки, – почти сочувственно сказала Пуриэль. Она нашла относительно прочную ветку и устроилась поудобнее. – Тут хорошая ветка. Идите сюда, котята.
Эта ветка была недостаточно большой для всех четверых, но рядом были и другие удобные места. Это была первая стычка Тигра с собаками, поэтому он был напуган и взволнован одновременно.
– Им скоро надоест, – заверила его Пуриэль.
Искра узнала собаку Дилана Шарпа в одном из ротвейлеров. Второй тоже был знакомым. Эмбер определённо видела его в собачьем парке, хотя не знала ни его имени, ни его владельца.
Беспородный пёс с большой примесью немецкой овчарки в его генах не имел имени. Он был бродячим псом и жил в близлежащем лесу. Он был достаточно умён, чтобы не ввязываться в конфликты с людьми, но сейчас он был явно настроен агрессивно. Искре он сильно не понравился. Он был очевидным лидером этой небольшой группы.
…
Ледяной ветер был сильнее на дереве и проникал сквозь мех. Искра понимала, что главной их проблемой будет холод. Ей хотелось, чтобы собаки поскорее потеряли к ним интерес.
– Молодец! – услышала она знакомый голос и увидела Дилана на краю поляны. Его собственная агрессия ярко сияла. – Хватай их, Шарп! Фас!
Поощрение человека активизировало атаку. Собаки удвоили рычание и лай и начали прыгать на дерево. Дерево заметно качалось.
– Опять ты, гад, – зашипел Шторм. Его ненависть к Дилану была ощутима.
Искра заметила, что Тигр дрожит. Пуриэль была на той же ветке и пыталась прикрыть его от ветра, но было очевидно, что он не сможет долго выдерживать тряску дерева. “Он замерзает! – подумала Искра. – Он самый маленький и быстрее теряет тепло.”
– Я проверю верхние ветки. Там гуще. Может быть, там теплее, – сказала она и полезла выше.
– Нет! Наверху трясёт сильнее! – предупредил её Шторм, но она всё равно полезла.
У неё была идея, и ей нужно было добраться до вершины. Да, более тонкие верхние ветки качались не только от собачьих прыжков, но и от ветра. Они также были густыми и вскоре скрыли Искру из виду.
Она проверила, что её никто не видит, и превратилась в птицу. Ей было всё равно, какой птицей быть. Её план состоял в том, чтобы отлететь в сторону, спуститься на землю и превратиться в собаку или другое животное, способное отвлечь собак.
Она превратилась в большого филина. Ей стало тесно в густых верхних ветвях. Яркий свет почти ослепил её и заставил прищуриться. Она пробежала по ветке и прыгнула в воздух, расправив крылья и надеясь, что её новое тело знает, что делать.
Даже птицам нужно учиться летать. Она споткнулась в воздухе и чуть не упала на землю, но быстро нашла опору и выправилась.
Собаки отвлеклись, когда с дерева в лес промелькнула огромная птица. Филин услышал отчаянное мяуканье с дерева. Голос был похож на Тигра, но она не могла понять слов. У неё упало сердце, она болезненно переживала за котёнка, но не смела оглянуться, боясь потерять драгоценные секунды.
Она приземлилась за густыми кустами подлеска и сразу же попыталась превратиться в собаку. Мир замерцал. Ничего не произошло. Она не могла представить себя собакой. Она попробовала ещё раз и опять потерпела неудачу. Мир остался мерцающим.
Эмбер была на грани паники, когда мир снова стал материальным и сфокусированным. Она вздохнула с облегчением. Мир стал тусклее, как в обычный пасмурный день, значит, она трансформировалась. Она больше не была птицей – у неё было четыре лапы. Но она не была собакой. Она была волком. “Неплохо.”
Инстинктивно Эмбер сначала отбежала в сторону и вынырнула из зарослей не в том месте, где приземлилась сова. Затем она вышла на поляну.
Восприятие волка отличалось от всего, что она пробовала раньше. Тысячи нюансов запаха устремились к её носу. Зрение было похоже на человеческое. Эмоции она видела смутно, кроме одной – страха. Его она могла “видеть” очень ясно и в мельчайших деталях. Небольшое количество страха сочилось с верхушки дерева.
С дерева ещё никто не упал. Собаки всё ещё прыгали и лаяли. Волчица зарычала, чтобы привлечь их внимание. Три головы метнулись в её сторону и сразу вспыхнули страхом. Ротвейлеры плотно сгруппировались позади своего лидера. Он зарычал на волчицу в ответ. Все трое замерли на месте.
– Ну же, вперёд! – Дилан подумал, что собаки потеряли интерес, и попытался взбодрить их. Наконец он проследил за их взглядом и увидел волчицу.
Страх парня вспыхнул с прекрасной интенсивностью.
Эмбер нужно было, чтобы собаки ушли, поэтому она шагнула вперёд и зарычала ещё. Она видела, что они были на грани паники, но не двигались. Это была проблема с собаками: всякий раз, когда они были в стае, даже если их было всего три собаки, они переставали быть разумными и маниакально цеплялись друг за друга.
Дилан отшатнулся. Его разрывали два сильных страха – за свою жизнь и жизнь своей собаки. Он отступил на некоторое расстояние и тихонько присвистнул.
– Шарп! – осторожно позвал он. – Иди сюда. Ко мне!
“Да, иди, Шарп. Если ты уйдешь, остальные тоже убегут.”
Шарп проигнорировал своего хозяина. Он был в стае. Он был глух.
Волчица сделала ещё один шаг. Лидер оказался самым умным и наиболее адекватно оценил ситуацию. Он был очень напуган и предпочёл бы избежать конфронтации, но его подпёрли сзади ротвейлеры. Он не мог просто отступить. Он мог только бежать, повернувшись спиной к врагу, что было большим “нет” в собачьем мире.
Эмбер была волчицей-подростком, ещё не полностью выросшей, но по крайней мере такой же крупной, как вожак. Он, наверное, чувствовал её неопытность. В любом случае, время было решающим фактором, так что Эмбер двинулась дальше. Вождь принял решение и бросился на волка.
Любому телу нужно время, чтобы его освоить. Эмбер была недостаточно быстра, чтобы полностью избежать собачьих зубов. Он целился ей в горло, но вместо этого полоснул по левому плечу. В тот же момент её челюсти сомкнулись на его шее. Она почувствовала удовлетворительный хруст, и его тело обмякло перед ней. Две другие собаки убежали в мгновение ока.
“Мне лучше смотаться отсюда.”
Оставлять мёртвую собаку на поляне было неправильно. Эмбер схватила тело и потащила в лес. Она оставила его в кустах, а сама прошла дальше. Оставаться в теле волка было небезопасно, особенно в присутствии человека-свидетеля. Эмбер превратилась в Искру, как только скрылась из виду.
Её раненое плечо горело, но она игнорировала боль. Ей не терпелось увидеть своих кошачьих друзей, чтобы убедиться, что с ними всё в порядке. Их любимая роща была пуста, когда она пришла туда, но она не успела забеспокоиться. Искра услышала их голоса, а потом увидела их самих.
– Искра! – Тигр бросился к ней. – Мы так волновались, когда на тебя напала сова!
– Я же говорил тебе, что сова улетела ни с чем! – с явным облегчением сказал Шторм.
Пуриэль ничего не сказала, просто начала вылизывать рану Искры. Она была очень нежной и осторожной. “Мальчики” помогали, вылизывая её голову и шею. Эффект был волшебным, заживление началось сразу.
Вскоре Тигр и Шторм разошлись по домам, и у Искры не было возможности поговорить со Штормом наедине.
…
На теле человека рана пришлась на основание шеи и выглядела более серьёзной. Эмбер не захотела показывать её медсестре приюта, поэтому пошла в городской травмпункт, где ей наложили швы.
Она не знала, что произойдет со швами во время морфинга, поэтому в следующие несколько дней она не трансформировалась. И носила водолазку.
19. Физкультурный проект
Роберт договорился с тренером Сидом, чтобы они с Эмбер могли использовать беговую дорожку во время их “наказания”. Эмбер закончила свой алгоритм. Роберту не терпелось попробовать, и сначала ей приходилось просто сообщать ему результаты вслух. Он импровизировал во время бега и дважды чуть не упал с беговой дорожки.
– Полегче, Роберт! Тренер убьёт меня, если ты себе что-нибудь повредишь. Кроме того, это должно быть достаточно естественным. Прямая линия не имеет смысла, если она неудобна или требует слишком много усилий.
– Ладно, ладно, я буду осторожен.
Эмбер видела, что Роберт хочет, чтобы идея сработала.
– Я знаю, что нам нужно, – сказала она. – Нам нужен индикатор в реальном времени. Тогда ты сможешь сразу увидеть, что работает, а что нет. Давай пойдём в лабораторию дизайна и посмотрим, что мы можем соорудить.
Мистер Сток, учитель физики, был в лаборатории. Эмбер объяснила, что они хотят сделать, и он помог найти необходимые компоненты. Он заинтересовался их проектом, дал им несколько советов и помог с инструментами. Роберт оказался довольно рукастым.
– Знаешь, почему это должно сработать? – спросил мистер Сток Роберта.
Роберт своими словами объяснил физическую идею устройства.
– Да! – учитель был счастлив. – А мог бы ты объяснить это другим спортсменам? У меня такое чувство, что они будут слушать тебя больше, чем меня.
– Ну… – Роберт смутился, – сначала нужно проверить, работает ли оно.
– Вот это научный подход!
…
Через два дня у них была рабочая установка. Бег Роберта начал улучшаться. Он рассказал Гари о многообещающих результатах. На следующий день они вместе пришли в спортзал.
Эмбер была за своим компьютером, исправляла ошибку в программе. Роберт показал своему другу физическую часть.
– Классно. Какую библиотеку ты используешь? – Гари сел на скамейку рядом с Эмбер.
Волна цвета крепкого чёрного чая и запаха кедра нахлынула на неё. Она вздрогнула и соскользнула со скамейки. Она подошла к беговой дорожке, словно чтобы проверить индикаторную часть, и ответила о библиотеке издалека. “Успел ли он меня почувствовать?”
Гари слегка нахмурил брови, но не выказал подозрений, если они у него и были.
– Вы планируете избавиться от беговой дорожки? – спросил он.
– Вообще-то, да, – сказала Эмбер. – Я почитала про датчики ускорения и нашла один многообещающий. Он имеет встроенный алгоритм интегрирования, который кроме ускорения ещё выдаёт мгновенную скорость и положение относительно начальной точки. Это именно то, что нам нужно.
Она пояснила Роберту:
– Это означает, что мы можем сделать небольшое носимое устройство, которое позволит тебе тренироваться на стадионе. Или вообще где угодно.
– Правда? – глаза Роберта сверкнули. – Мы можем это сделать?
– Это выполнимо, – кивнула Эмбер, – хотя для этого потребуются знания в области электроники.
– Я могу помочь с этим, – вызвался Гари.
– О, чувак! Это было бы здорово! – обрадовался Роберт.
Таким образом, Гари присоединился к их проекту. Мистер Сток помог приобрести нужные датчики. Гари работал над электроникой. Эмбер сосредоточилась на программной части. Роберт помогал всем, чем мог.
У Эмбер были смешанные чувства по поводу партнёрства Гари. Одна её часть обрадовалась и потянулась к нему, но другая боялась, что она слишком долго скрывала от него правду, и он рассердится, если узнает. Эта часть побуждала её держаться на безопасном расстоянии от Гари.
…
Когда тренер Сид осознал пользу от этого проекта для всего спортивного отдела школы, он изменил своё мнение об Эмбер.
– Сделайте это устройство, и я поставлю тебе пятерку с плюсом, – взволнованно сказал он.
– Нет, – Эмбер покачала головой.
– Что?
– Эмбер! – драматично прошептал Роберт.
– Я сделаю это устройство, потому что я так хочу. Потому что это мне интересно. Вы можете засунуть свою пятерку себе куда-нибудь.
У Роберта отвисла челюсть. Но тренер только искренне рассмеялся.
– Не волнует! – сказал он. – Здесь я решаю, какую оценку ты получишь. Всё равно у тебя будет пятерка с плюсом.
20. Танец и последствия
В декабре в школе прошёл Зимний Бал. Эмбер планировала пропустить его, но Маргарет питала большие надежды по поводу Роберта и очень хотела пойти на танцы. Ей не хотелось делать это одной, и она уговорила подругу пойти с ней.
Бал оказался не такой уж плохой. На самом деле было весело. Эмбер развлекалась тем, что танцевала с разными парнями и исследовала ауры своих партнёров. Ей нужно было только следить за Диланом и избегать его во время медленных танцев, потому что у неё было сильное чувство, что он может пригласить её на танец. Она ни минуты не хотела терпеть его горькой и злобной сущности, которую она помнила слишком ярко.
– Потанцуем? – Гари материализовался перед Эмбер из ниоткуда и застал её врасплох.
Он был достаточно близко, чтобы она могла почувствовать запах кедра и ощутить его тёмно-янтарный оттенок и многомерную глубину. Она потеряла несколько драгоценных секунд, наслаждаясь этим ощущением.
– Окей, – она просто не смогла сказать нет. Кроме того, было слишком поздно. Если она почувствовала его, то и он почувствовал её.
Они начали танцевать, и у неё возникло то чувство “нахождения в нужном месте”, которое всегда возникало, когда они встречались котами.
Они танцевали молча, но она чувствовала, что Гари нервничает. Он уже собирался спросить её о чём-то, когда музыка остановилась. Он проводил Эмбер к стене, а затем внезапно уперся руками в стену по обе стороны от неё и очень близко наклонился. Для прохожих они могли выглядеть как целующаяся парочка, но Эмбер чувствовала, что не это было у него на уме.
– Ты морф? – тихо спросил он её прямо в ухо. Затем он посмотрел ей в глаза с болезненной напряжённостью.
Часть Эмбер запаниковала и хотела притвориться, что не понимает, о чём он говорит. А другая часть, гораздо большая часть, хотела открытости, доверия и возможности общаться на многих уровнях.
– Да, – так же тихо ответила она, – я Искра.
Она упрямо выдержала его взгляд и приготовилась к резкой реакции. Вместо этого она увидела облегчение в глазах Гари и поняла, что он, конечно же, знал ответ. Как он мог не знать после этого танца?
Теперь она поняла, что он боялся, что она станет отрицать и тем самым закроет дверь возможного контакта между ними. Счастливая улыбка осветила его лицо, и он сказал:
– Мне нужно задать тебе так много вопросов! Выйдем на улицу?
– Хорошо, – она тоже почувствовала облегчение и радость.
Гари схватил её за руку и потянул к двери. Опять же, они выглядели для других людей как парочка, и это создавало вокруг них приватное пространство.
– Как давно ты трансформируешься? – спросил Гари, как только они вышли на улицу и отошли на несколько шагов от толпы. Он полностью потерял свою самодовольную и высокомерную маску и стал человеческим воплощением Шторма.
– Примерно месяц.
– Месяц! Я встретил тебя как Искру около месяца назад!
– Да, это был мой первый день.
– Ух ты. Первый раз, и ты встретила другого морфа! Я ищу других уже в течение многих лет.
– Наверное, я потеряла так много времени, – попыталась пошутить Эмбер, – что Вселенная решила дать мне короткий путь. Как давно ты это делаешь?
– Почти 5 лет. У тебя бывали сны, в которых ты была кошкой?
– Да, много. Сколько я себя помню. Я люблю эти сны. Незадолго до моего первого морфинга мне приснился сон, в котором я была гекконом. Это было так круто: ощущения в пальцах, весь мир вверх тормашками. Когда я была на потолке, люстра выглядела как грибы, растущие из него. И это казалось совершенно нормальным.
– Ты шутишь! Ты была гекконом?
– Да, правда круто?
– Это более чем круто. Я всегда был только котом.
– Я хотела бы попробовать превратиться в геккона по-настоящему, когда станет теплее. Зима не лучшее время для рептилий.
– Да, было бы неплохо превращаться в других существ! Жаль, что это невозможно. Только кошки.
– Нет, это не так, – удивилась Эмбер. – Я могу морфиться в других. В филина, волка.
– Подожди! Тот волк, когда на нас напали собаки, это была ты?
– Да. Я должна была что-то сделать. Тигр слабел. Мы все замерзали. Я взобралась на вершину, превратилась в птицу, которая оказалась филином, подлетела к тёмным кустам и превратилась в волка. Я пыталась стать собакой, но не смогла представить себя собакой. Так что оказалась в волчьей форме.
– Невероятно. Значит, рана у тебя на плече не от совы, а от укуса собаки?
– Да. Оба эти воплощения были новыми для меня. К новому телу нужно привыкнуть. Я чуть не упала на землю, когда пыталась взлететь. И волком я тоже была неуклюжим.
– Ты не выглядела неуклюже. Ты выглядела страшно. И ты выиграла битву и спасла нас.
– Да, но я не смогла избежать укуса.
– Просто не верится, – сказал Гари после паузы. – Но кошка была первой, верно?
– Э… нет, – помрачнела Эмбер. – Первой была змея.
– Ух ты! Что за змея?
Эмбер посмотрела на него с большой грустью.
– Пустынный тайпан, – тихо сказала она.
Гари резко остановился и напряжённо посмотрел на Эмбер:
– Ты была…
– Да. Это была самооборона.
Они молча смотрели друг на друга.
– Значит, Дуглас Корроуэй всё-таки невиновен.
– В том убийстве, да. Он на самом деле пытался спасти жизнь того, Ликмана. Но он виновен во всех остальных, включая покушение на моё убийство. Они действовали вместе.
– Ты уверена?
– Да, – Эмбер рассказала Гари, как они работали вместе, чтобы похитить её, и её ужас, когда она очнулась в гараже. – Когда Дуглас Корроуэй прибыл, его первыми словами было: “Надеюсь, ты не начал без меня!”
– Почему он не позвонил в скорую сразу?
– Он искал меня. Он хотел убить меня, прежде чем обратиться за помощью.
Гари задумчиво нахмурился.
– Думаешь, война сделала его таким? – спросил он.
– Нет. Он пошёл на войну, потому что хотел убивать. Она закончилось слишком быстро, поэтому он начал убивать здесь.
– Ты видела его?
– Да. В змеином теле мне было холодно, поэтому я быстро превратился в Искру и какое-то время пряталась на дереве. Я видела их обоих. Это было что-то чудовищное.
Гари притянул её к себе и обнял. Какое-то время они молчали.
– Кто научил тебя морфингу? – наконец спросил Гари.
– Никто. Жизнь.
Затем Эмбер осознала правильный ответ:
– Смерть. Смерть – хороший учитель.
Гари ничего не сказал, только крепче обнял её. Она растворилась в его объятиях, и что-то начало заживать внутри неё. Они стояли на дорожке, и другим ученикам приходилось их обходить. Опять же, они выглядели как романтическая пара, поэтому другие их игнорировали.
Через несколько минут Эмбер сказала ему:
– Ты бы лучше перестал меня обнимать, пока не испортил свою репутацию.
Гари рассмеялся и посмотрел ей в лицо, всё ещё держа в руках.
– А у тебя ещё больше самомнения, чем у меня! А я думал, что я чемпион. Скорее пострадает твоя репутация.
– Они обе пострадают. И это не самомнение…
– Гари?! – голос, полный шока и негодования, воскликнул за его спиной. Он повернулся, и они оба увидели Милли, уперевшую руки в бока. – Что ты делаешь?!
– Не понял, – сказал Гари, одной рукой всё ещё обнимая Эмбер за плечи. – Разве это не грубость – прерывать личный момент?
Милли с отвращением посмотрела на Эмбер, потом на Гари и широко раскрыла глаза.
– Как ты мог пасть так низко? – её голос был полон обиды.
Гари открыл было рот для одного из своих высокомерных замечаний, но вдруг обнаружил, что он не в настроении и что рядом с Искрой у него открывается бездонный колодец терпения.
– Милли, я когда-нибудь критиковал твой выбор людей, с которыми ты проводишь время?
Милли ничего подобного не ожидала и просто смотрела на него с открытым ртом.
– Нет, – ответил сам себе Гари, – я всегда уважал твой выбор.
Милли только хлопала глазами, не находя слов.
Гари продолжил:
– Сделай мне одолжение и уважай мой.
– Аааа! – Милли сумела выразить всё своё замешательство, гнев и разочарование в этом восклицании и устремилась прочь.
– Какое выразительное “А”, – сказал Гари Эмбер. – И, кажется, ты была права.
– Это закон Вселенной. Энтропия имеет тенденцию к увеличению, а репутация имеет тенденцию к снижению.
Гари беззаботно рассмеялся.
– Если Милли видит каньон там, где я вижу гору… – он сделал паузу. – Это значит, что один из нас – геккон.
Эмбер улыбнулась.
– Я замерзаю, – сказал Гари. – Пойдем внутрь и найдем тихое место. Мне нужно рассказать тебе всё, что я знаю о морфинге.
