Мария Берестова
Это не кража!
Тогнар, не теряя времени, подошла к двери и прислушалась. Пока Эль перебирала и проверяла футляры, она осторожно выглянула наружу – кажется, им повезло, и в этом крыле никого не было, так что они остались незамеченными. Тогнар, однако, решила убедиться в безопасности.
– Я выйду, – обернулась она, – если что, отвлеку их.
Ей кивнула только Лэнь – Эль увлечённо копалась в шкафу, пропахнувшим канифолью, а Лийа всё ещё пряталась от носящихся по комнате летучих мышей, которые, впрочем, стали постепенно находить себе новые убежища и успокаиваться.
– Варварство какое, – буркнула себе под нос Лийа, не понимая, как местные служащие могли допустить такой беспорядок.
Тогнар выскользнула наружу. Лэнь, подумав, подошла к двери, чтобы отслеживать ситуацию.
Впрочем, едва она заняла свой пост, как раздался торжествующий вскрик: Эль нашла то, что искала!
Лэнь обернулась. Торжествуя, Эль потрясала скрипкой и, кажется, даже слегка пританцовывала от радости в вихре высыпавшихся из чехла сухих розовых лепестков.
– Великое Пламя, ну наконец-то! – вздохнула Лийа, выбираясь из-под стола и за руку отволакивая подругу наружу, подальше от страшных летучих мышей.
– Вы захрена её в коридор так вынесли?! – незамедлительно накинулась на девушек прислушивающаяся к окрестностям Тогнар. – А если увидят?! – и, кривляясь, передразнила: – Золотые детки анжельской элиты грабят несчастных ньонцев!
Эль сдержанно рассмеялась. Настроение у неё явно было самое прекрасное.
– Фу, – скривилась Лийа, – прости, Тогнар, но вкуса у тебя нет!
Такой вульгарный заголовок чрезвычайно оскорблял её интеллигентное воображение.
– Куда мы её денем? – между тем, разумно переспросила Лэнь. – За спину спрячем, если что.
– Дилетанты! – закатила глаза Тогнар, наощупь начиная копаться в своей поясной сумке.
– Ну прости, у нас в роду рецидивистов не было! – огрызнулась Лийа, которая ввязалась в это дело лишь для того, чтобы убедиться, что Лэнь не попадёт в неприятности, и теперь негодовала на то, как всё прошло.
– Иди на стрёме лучше постой, Канлар! – кивнула ей Тогнар в сторону, с которой они пришли, доставая, наконец, из своей сумки тонкий шпагат. – А то тут сейчас будет настолько скандальное зрелище, что за такой заголовок её отец до нас не доберётся, потому что первыми нас прикопает её мать.
Независимо фыркнув, Лийа ушла стоять на стрёме.
Тогнар, сев на корточки, неожиданно задрала Лэнь юбку – шикнув Эль: «Подержи!» и променяв край юбки на скрипку, – и принялась деловито привязывать инструмент к бедру подруги.
Золотящиеся в солнечных лучах струны нежно дрогнули предчувствием звука, когда Тогнар прижала их своим шпагатом.
Лэнь шокировано замерла.
– Да я же так шагу ступить не смогу! – обиженно возразила она, не пытаясь, впрочем, вырваться от предприимчивой девицы, вертящей какие-то мудрёные узлы.
– Сделаешь вид, что ногу подвернула! – пропыхтела Тогнар, пытаясь пристроить гриф выше колена так, чтобы он не сползал при ходьбе.
– Ну спасибо! – прошипела Лэнь. – Выставила меня перед ньонцами полной идиоткой! И кофе на себя разлила, и ногу подвернула на ровном месте!
Завязав последний узел и подёргав конструкцию для надёжности, Тогнар одёрнула юбку на место, лучезарно улыбнулась и сладко пропела:
– Так тебя батюшка предупреждал же с нами не связываться!
– В который раз убеждаюсь в его мудрости!.. – зло ответила Лэнь, крайне недовольная тем, что её выставили такой кулёмой.
Эль, подумав, подала ей руку, чтобы она могла опереться.
Забрав у неё смычок, Тогнар попыталась запихнуть его к себе в рукав.
Смычок оказался длиннее руки. Выругавшись, Тогнар перепрятала его в штанину. Теперь одна нога не сгибалась и у неё.
– Ну, зато теперь нас точно никто не уличит! – лучезарно улыбнулась она. – Потому что самоубийц, которые полезут тебе под юбку, не существует в природе! А самоубийц, которые полезут ко мне, я и сама грохну!
Закатив глаза, Лэнь поковыляла на выход.
Их скоро должны были потерять – ведь они удалились сменить ей испачканное платье, послав слуг в Анжельский торговый дом за другим, и те вскоре должны были уже вернуться. Так что стоило поторопиться!
Кода
(тем же вечером)
Эль с благоговением водила пальцами по резному лакированному рельефу.
Работа Эсны была очень тонкой и аккуратной. Массивный величественный Грэхард в парадном облачении дышал мощью и силой, и особенно похожей вышла густая летящая бровь, отчего казалось, что изображение сейчас нахмурится на того, кто слишком пристально его разглядывает. Сама же Эсна была тонкой и хрупкой, роскошные волны её резных волос словно дрожали на несуществующем ветру. Точёная фигурка, казалась, сейчас взлетит над скрипкой – настолько живой она была!
Но больше всего взгляд Эль привлекали переплетённые пальцы родителей. Резной Грэхард держал ладонь жены бережно и осторожно – как будто боялся переломить – а резная Эсна, напротив, почти вцепилась в него, словно надеясь обрести опору и защиту.
Эль прикасалась к их рукам снова и снова, словно пыталась сцепиться пальцами с родителями.
– Она всё-таки его любила, правда? – вдруг вскинула она глаза на Тогнар. – Раз сделала ему такую скрипку, да?
Тогнар смущённо сморгнула, удивлённая тем беспомощным выражением, которое стояло теперь в тёмных глазах подруги и которое было ей так несвойственно.
– Да, конечно, – кашлянув, подтвердила она. – Люди, когда любят, делают подарки своими руками. Помнишь, какую мама модель парусника отцу подарила?
Эль радостно улыбнулась. Отец Тогнар был инженером, запустившим новый тип лёгких судов, и его жена, действительно, однажды изготовила ему его корабль в миниатюре – он и теперь гордо украшал собой гостиную Тогнаров, и Эль видела его бесчисленное множество раз, и даже как-то с ним играла.
Лэнь и Лийа переглянулись – им стало неловко, что они присутствуют при столь личном разговоре, но деваться было некуда, в Анжельском торговом доме у них была одна общая комната на всех. Решив развеять эту неловкость, Лэнь поделилась:
– Моя мама тоже постоянно делает для отца всякие эксклюзивные сигары с ароматами, хотя и терпеть не может его курево, – тут она рассмеялась и добавила: – По правде сказать, отец ненавидит ароматизированные сигары, но всё равно честно выкуривает всё, что она ему надарит!
Её, определённо, очень веселил этот факт; а вот Эль и Тогнар переглянулись с недоумением – правитель Анджелии и его жена не производили на них впечатление любящей пары. Скорее уж наоборот.
– Мама рисует карикатуры на папу, – прибавила свою историю и Лийа, – у нас дома целый альбом уже, со всеми его крылатыми фразами!
– Он восхитительный! – захлопала в ладоши Лэнь, которая не раз листала эту семейную реликвию. – Нужно будет обязательно показать… – обернулась было она к Эль, но тут же осеклась.
