Мария Берестова
Под Вифлеемской звездой
– Это я его сюда притащила!.. – сделала шаг вперёд Кая, пытаясь загородить собой друга, но в итоге только больно столкнулась с ним плечами, потому что одновременно с ней он проделал то же самое со словами:
– Это я её сюда затащил!..
Они сердито переглянулись, потирая ушибленные плечи.
Се-Крер полагал, что он, как мужчина, должен защитить даму – тем паче, девчонку!
Кая полагала, что она, как принцесса, должна защитить своего человека – тем паче, друга!
Король полагал, что это совершенно ни в какие ворота не лезет.
– Давайте начнём с простого, – начал он допрос. – Зачем вы вообще сюда залезли?
Кая покраснела: ей не хотелось признаваться, что она пытается найти легендарное украшение, потому что уж очень любопытно на него взглянуть – и, может быть, примерить.
Се-Крер смутился, но краснеть не стал: ему тоже не хотелось признавать, что поиски тайной комнаты показались ему слишком заманчивым приключением, чтобы от него отказываться.
Осознав, что ответа не дождётся, король попробовал простимулировать разговор предположением:
– Не на звёзды же смотреть пришли?
Заговорщики растеряно переглянулись, не понимая, при чём тут звёзды, на которые прекрасно можно было посмотреть практически откуда угодно, да хоть с ближайшего балкона.
Король вздохнул.
– Откуда вы вообще узнали, – попытался зайти с другого края он, – что здесь расположена наша обсерватория?
– Обсерватория?! – хором переспросили ребята, не сдержав изумления.
«Ну! Слава Богу, что не пыточная!» – оптимистично решил Се-Крер, поскольку проникновение в обсерваторию явно не было делом столь преступным и наказуемым, как проникновение в пыточную и приведение в неё малолетней принцессы.
«Ну вот! И совсем не алхимия!» – разочарованно подумала Кая, которой обсерватория вовсе не казалась чем-то таинственным и манящим.
Король придавил их обоих взглядом более чем мрачным: как ему казалось, армиллярная сфера, астролябия, другие характерные инструменты, да и карта звёздного неба на потолке, весьма недвусмысленно намекали на предназначение помещения.
Под этим взглядом ребятам стало совсем уж неуютно.
«Так, нужно срочно что-то делать…» – начал соображать Се-Крер, пытаясь придумать, как выпутать подружку из неприятностей, которые он ей обеспечил.
Придумать он, однако, ничего не успел, потому что Кая сообразила первой.
– Господи! – она подпрыгнула и радостно хлопнула в ладоши. – Так отсюда и Вифлеемскую звезду видно? Ведь видно же, да? – подскочила она к отцу, обращая на него полное надежды и восторга личико.
Король сморгнул, не сразу найдясь с ответом. Объяснять, что никакой Вифлеемской звезды на небе нет, казалось ему неправильно и с точки зрения воспитания дочери, и с точки зрения христианской.
– Можно посмотреть? Ну пожалуйста! – не унималась Кая, в порыве чувств хватая отца за руку.
Она ненавидела такую манеру поведения – детскую и капризную – но нужно же было спасать друга! Глядишь, отец отвлечётся, а потом – не то чтобы забудет, но остынет, и не будет так суров…
Несколько секунд король боролся с собой – но отказать дочери в Рождественскую ночь полюбоваться на Вифлеемскую звезду ему не хватило духу.
– Хорошо, пойдёмте, – со вздохом согласился он и первым направился к винтовой лестнице, отобрав по дороге у Се-Крера канделябр.
Радостно переглянувшись, подростки ринулись за ним: посмотреть на Вифлеемскую звезду хотелось просто ужасно!
Лестница не разочаровала: она была совсем такой, какой и должна быть потайная лестница в заброшенном замке. Кованная, с фигурными перилами, сплошь покрытая пылью, гулко отзывающаяся на каждый шаг! Забираться по ней наверх было так увлекательно!
Наконец, король остановился, ставя канделябр на какой-то столик. Свечи озарили небольшую круглую комнату с куполом – Кая и Се-Крер сразу поняли, где они находятся, потому что видели этот купол снаружи неоднократно, но считали его просто архитектурным украшением дворца.
В комнате были какие-то странные, высокие и узкие, окна, на наличниках которых стояли многочисленные деления, пометки, непонятные символы и рисунки. Был и огромный телескоп по центру, но король, к их разочарованию, повёл их не к нему, а к совсем небольшой трубе у одного из окон.
Труба эта была весьма пыльная – ей явно не пользовались много-много лет. Вздохнув, король достал из кармана тонкий шёлковый платок – конечно, тёмно-синий, с росписью в виде звёзд, – и принялся им протирать окуляры.
Затаив дыхание, Кая и Се-Крер, взявшись за руки, ждали. Оба пребывали в чрезвычайном волнении: им казалось, что они теперь допущены к какому-то совершенно необыкновенному таинству.
Наконец, немного повозившись с телескопом и настроив его на детский рост, король сделал дочери приглашающий жест рукой.
Вспыхнув от волнения и радости, Кая шагнула вперёд и прильнула глазом к окуляру.
Ночь была ясная, и звёздное небо открылось ей во всей его запредельной красоте. Необъятно прекрасное, непривычно близкое – словно она сама находилась прямо среди звёзд! – и завораживающе бесконечное!
Звёзд было много, так много, что захватывало дух!
Глаза совершенно разбегались, пытаясь объять необъятное, сердце гулко неслось вскачь, восторг затоплял её до краёв – но тут она вспомнила цель, за которой пришла, и растерялась.
В этом бескрайнем океане звёздного сияния – как найти ту самую, единственную, Вифлеемскую звезду?
– Но как мне узнать её? – огорченно спросила Кая, отрываясь от телескопа и беспомощно глядя на отца.
– Она отличается, – веско заверил её он. – Ты её узнаешь, просто присмотрись внимательнее!
Вновь вспыхнув восторгом, Кая снова прильнула к окуляру – и, конечно же, в этот раз нашла!
Самая яркая и самая красивая – конечно, это могла быть только она!
– Я вижу, вижу! – радостно воскликнула Кая, а затем, не в силах сдержать ликования, запрыгала рядом с телескопом в каких-то торжествующих танцевальных па.
Король кивнул на телескоп Се-Креру. Тот, слегка робея – было страшно не узнать ту самую звезду, которую так легко нашла Кая, – тоже заглянул в окуляр, и тоже совершенно пропал, завороженный величественной картиной.
Он, впрочем, тоже нашёл звезду, которая показалась ему особенно красивой и яркой, и вполне уверенно сказал:
– Да, я тоже её вижу!
– Правда, она прекрасна? – тут же налетела на него Кая, которой не терпелось поделиться своими впечатлениями о том, что она стала свидетельницей настоящего чуда – она так близко видела ту самую звезду, которая привела волхвов к Спасителю!
– Удивительная! – серьёзно кивнул Се-Крер, выпрямляясь.
– Я посмотрю ещё?.. – молящим взглядом обратилась Кая к отцу, и тот кивнул.
Просияв улыбкой, она снова бросилась к телескопу, и тут же с ужасом поняла, что не может найти ту самую звезду.
«Как это я так ясно видела её только что?» – замирая сердцем, спросила она себя, лихорадочно пытаясь отыскать её снова.
Наконец, ей это удалось, и сердце её сладко ёкнуло: звезда была на месте, такая же яркая, и как только можно было подумать, что её можно потерять или не заметить!
«Она действительно отличается!» – уверенно заключила внутри своей души Кая.
Король, меж тем, решил вернуться к вопросу, который весьма его беспокоил.
– Итак, господин Се-Крер, – продолжил он допрос, – откуда вы узнали об обсерватории?
Смутившись, тот признался, что знать ничего не знал про обсерваторию, но что догадался, что в этом крыле имеется какая-то закрытая комната, и это вызвало его любопытство. Достав свою карту, он принялся толково объяснять королю и ход своих рассуждений, и проведённые исследования – умолчав, впрочем, про сброшенный мандарин, чтобы не добавить принцессе неприятностей.
Выслушав его, король вполне добродушно переспросил:
– Вы ведь отдаёте себе отчёт, что внутренняя планировка королевского дворца – это стратегически важная информация, к коей не могут иметь доступ посторонние?
