Марина Ушакова
Воины Игры. Босс Игры
– Не иначе это помощь Генаи.
Максим задумчиво рассматривал лицо молодой королевы.
– Ты должна знать ещё кое-что.
– Мм? – Огли рассеянно повела головой, продолжая следить за мониторами.
– Твоё вхождение в мир Земли с помощью вихви не полное. Ты становишься на Земле полудухом. Но это не помешало почему-то тебе надраться алкоголя. Обычные люди тебя не видят. Видят только х-игроки. И вред причинить можешь исключительно подсознанию игрока, если, конечно, он сразу осознает, что ты не совсем реальна. А вот, с помощью Зеркала Ора ты ступаешь на Землю в своём настоящем воплощении. Тогда ты видна всем: людям, демонам, игрокам, хранителям. И оружие твоё тоже материально и опасно.
Огли повернулась к юноше. Их лица были столь близки, что Максим покраснев, боялся отвести взгляд от красивых, выразительных губ королевы. Она действительно напоминала эльфа.
Интересно, зачем он раскрыл все козыри? Выходит, он действительно на её стороне и не имеет ничего против равноправного сотрудничества.
– Слушай, мне надо доработать программу, – с трудом выговорил юноша, отодвигаясь от гостьи. – Давай, я тебе пока мультфильмы поменяю. Вижу, эта сказка тебе не по вкусу.
– Ага. – Огли бросила на юношу высокомерный взгляд. Но спустя несколько минут, сидя на полу, заливалась хохотом, смотря мультик “Жил был пёс”.
Мать Фердмах, что такое эти люди, если они создают и такие бесподобные миры?! Этот пёс просто няшка!!! А волк восхитителен и весьма харизматичен. Очень мужественный мохван получился, особенно, когда под столом ел угощения и пел.
После просмотра мультфильма, Огли поднялась и вопросительно уставилась на Максима. Тот кивнул и буркнул:
– Готово.
Огли подхватила информноситель и, взяв Максима за руки, шагнула в лаборатории своего корабля, продолжая улыбаться при мысли о просмотренном мультфильме.
– Здесь есть всё, что нужно для сборки устройства. Приступай.
Максим возмущённо поднял плечи, чтобы набрать в грудь побольше воздуха и разразиться обвинительной речью, но Огли быстро покинула его, исчезнув за весью и оставив его на попечение сдержанного главного инженера Маджрая. Тот, как обычная домашняя овчарка поворачивал на бок голову, сотрясая заострённые, длинные уши, звеня роскошными височными серьгами из сверкающего золота, и с любопытством рассматривал х-игрока, словно сканировал его и делал о нём собственные выводы. Хвост волка загулял из стороны в сторону, свесился слюнявый язык, а пасть растянулась в устрашающей приветливой улыбке.
– Мать вашу, – судорожно вздохнул юноша, медленно продвигаясь в приёмной панели компьютеров бочком-бочком; помахал волку в ответ рукой. Спиной упёрся во что-то металлическое и обернулся. Перед ним стоял громадный волк в доспехах и шлеме с закрытым забралом. Сквозь интерактивную поверхность на человека взирал боевой мохван невероятных габаритов с бортовым пулемётом наперевес.
– Охренеть, – прошептал юноша, пятясь от него.
Юноше ничего не оставалось делать, как начать сборку немедленно, чтобы быстрее освободиться и вернуться домой. Учёные быстро включились в его работу, не задавая лишних вопросов. Бионики оказались на удивление проницательными и сообразительными. Эти золотистые, поразительно красивые волки были невероятно вежливы и спокойны. А главный инженер удивил смекалкой, обыкновенно недоступной искусственному интеллекту, из чего Максим сделал утешительный вывод, что мохваны способны развиваться, социализироваться и ассимилироваться с войорским народом.
Вокруг Максима кружились вполне себе доброжелательные гиганты двух с половиной метров, осторожно обходя его, дабы ненароком не наступить на розового коротышку с Земли. Но и они называли его карликом или резиновой женской игрушкой для угзи. Имя его никто из волков не захотел запоминать.
Корабль приближался к Войору. К этому времени устройство было собрано, запущено на орбите Вардема и включено. Огли задумалась о том, что, скорее всего, нет способа остановить Игры безумных х-игроков. Убивая их телесные носители, она лишь подвергала опасности вселения других, невинных людей. Умирали носители, но не сами игроки. Да и Александр успел предупредить её, что оговоренное решение всем х-игрокам-хранителям покинуть Землю, было неожиданно решено отложить на неопределённое время. Союзники в их лице ей сейчас не помешают.
Вардар увидел жену, шагающую подозрительно неверной походкой и держащуюся одной рукой за стену. Она громко пела странную песню:
– Сегодня ночью женщина в годах
Запуталась ногами в проводах,
И стало, словно в космосе темно,
Весь мир похож на чёрное пятно.
В темноте, очертанья тают в темноте.
Я ласкаю чьи-то губы,
Но подозреваю, что не те…
– Чего? – Вардар ухватил сползающую жену за локоть. – Что с тобой?! Ты отравилась? Что ты употребила на Земле?! Огли! Мать Фердмах! Да скажи же что-нибудь вразумительное!
Огли подняла на него косые глаза.
– Да ты же пьяная! – Изумлённо воскликнул Вардар, выпуская вялую ладонь своей королевы. Вот такого поворота он никак не ожидал!
– И что? Ну, выпила малость коньяку, – промямлила Огли, продолжая сползать и коситься пустыми глазами на мужа. – Я же капельку. Вот такую, маленькую, масюсенькую-примасюсенькую. Честнслово, чувак. И я не пья. Я не пьяная.
– Я пьяная, я пьяная, и упала я с дивана! – Заголосила снова королева, уже лёжа на полу и изменив в слове пьяная ударение на последний слог. – Не смогла я встать с дивана, потому что я пьяная!
Бессильно взмахнув руками, Вардар принял решение оставить её в коридоре. Здесь никто ей не навредит, а тащить её в каюту нет смысла: выберется и устроит всем разнос. Уж пусть лучше здесь отлежиться. Полы тёплые. Она у всех на виду. И всем будет спокойней.
Она не понимала, почему он перестал уделять ей внимание и ушёл. Девушка смотрела ему в спину, пока он не скрылся за углом коридора, и тут же отрубилась. Ей потребовалось несколько часов, чтобы прийти в себя.
Спустя три или четыре часа, она уже твёрдо стояла на ногах, со стыдом вспоминая свою выходку в коридоре при встрече с мужем. Она направилась снова в лабораторию, чтобы провести несколько тестов на новых элитных волчицах. Сидя за голограммами и наблюдая за графиками, думала лишь о Вардаре. Он не выходил из головы и, потому не услышала, как Максим, закончив работу, прошёл по коридору в гостевой зал.
Юноша потрясённо остановился в проходе. Ничего подобного ему не приходилось видеть никогда: роскошно украшенный зал с богато инструктированной мебелью. Золотистый, мягкий свет лился, казалось прямо из стен на отдыхающих существ, невообразимо прекрасных в своём разнообразии. Гигантские муравьи и осы в боевых сверкающих доспехах, огромные волки с человеческими телами, покрытыми нежно-золотистым и белым мехом, напоминающим шевро или бархат. Их полуобнажённые торсы украшали драгоценные ускхи, переливающиеся камнями. Максиму показалось, что он попал в компьютерную игру, столь прекрасны были все воины на корабле. Зазевавшегося юношу зацепил плечом проходящий мимо угзи. Их глаза встретились. Огромные зелёные глаза существа, напоминающего крупного кота с расширенными от полумрака зрачками. На мгновение блеснули острые зубы в дружелюбном подобии улыбки Чеширского Кота из сказки “Алиса в Стране Чудес” и глубокий звук короткого урчания, от которого задрожал воздух.
– Привет, розовый карлик. Ты такой потешный, землянин. На резиновую игрушку для наших женщин похож.
– Ага, – Максим обиженно надулся, но тут же воскликнул:
– О, Боже!
Он в восхищенном оцепенении откровенно пялился на обнажённую грудь белой волчицы, стоящей неподалеку с кубком крови в красивых, ухоженных руках.
Геная заметила гостя и внимательно посмотрела на него. От взгляда воительницы, юноша похолодел. Ужас сковал его – это взгляд беспощадного убийцы. Неужели Огли держит в своих рядах этих прекрасных и смертельно опасных существ? Маджрай и его коллеги не вызвали в нём сомнений и страха. Учёный, хоть и хищник, всё же достаточно благоразумен, чтобы держать свой голод крови в ежовых рукавицах. С Генаей же дело обстоит иначе.
Волчица, не сдержав любопытства, подошла к Максиму.
– Ты гость на нашем корабле? Ты не раб с Мохван-Баста. Ты человек? С Земли? – Вкрадчиво зашелестел её грудной контральто.
– А? – Максим испуганно отстранился и осторожно попятился, – Ну, да. Вроде, человек. Был им, как мне точно помнится, ещё пару секунд назад…
Геная повела влажным носом в его сторону и удивленно склонилась.
– Ты х-игрок. Я думала, что Огли убила всех игроков. Почему ты жив и здесь, на моём корабле?
Она сделала выразительное ударение на слове “моём” и осклабилась, обнажив длинные, белоснежные клыки. Она медленно склонялась к нему. Максим ощутил запах её дыхания – кровь.
– Э, я ей нужен. Я другой. Мы разные. То есть, я её раб, – поспешил исправиться юноша. Он прекрасно понимал, что другого объяснения мохванка не примет.
– Раб, значит. Что-то ты не похож на её раба: входишь в зал без позволения и поклона, взгляд не опускаешь перед величественными мохванами… А по мне, так вас всех надо уничтожать, – жёлтые глаза мохванки опасно сузились.
Максим попятился и натолкнулся спиной на золотого гвардейца. Волки окружили его, отрезав от выхода. В горле внезапно пересохло. Жуткое стрекотание и волки мгновенно разомкнули круг, впустив осу.
– Не трогайте его, – оса схватила юношу за плечо и оттащила в сторону.
– Держись от волков подальше. Я провожу тебя к королеве, раб.
Не рассчитав силу, принцесса Фортегсий так толкнула юношу к выходу, что тот, не удержав равновесия, упал. Раздался хохот.
– Его надо оставить в качестве шута!
Максим поднялся и оглянулся на оскалы волков.
– Вам и одного хватило сполна. Теперь вы развлекаете шута и служите ему, ублюдки! – Не к месту заорал Максим, и мгновенно стух от ужаса.
Мохваны ринулись в его сторону, но тут же замерли, когда принцесса Фортегсий спокойно заслонила землянина собой, подняла пульсар и направила оружие в грудь Генаи.
– Стоять, волки!
Геная покорно опустила взгляд и отвернулась. Только Максим успел заметить злобный блеск её миндалевидных медовых глаз. Если Огли ослабеет, они убьют её не задумываясь. Опасное и сомнительное мировое соглашение она заключила с волками.
– Сколько их на корабле? – Максим проводил взглядом осу, приведшую его к Огли.
– Кого? – Огли подняла голову и удивлённо смотрела на него.
– Мохванов. Я видел в гостевом зале не менее тысячи волков старого поколения. И всего двести ос и сорок муравьев.
– Много. Но почему ты спрашиваешь?
– Они не смирились и жаждут мести. Или свободы. Их тяготит зависимость от тебя и Войора. Ты играешь с огнём, Огли. Тебе следовало бы оставить только новых биоников. Они безопасны и готовы к сотрудничеству и ассимилиции с народами твоей планеты.
Девушка задумчиво отвернулась.
– Избавься от них. У тебя достаточно союзников, Огли!
Максим обошёл кресло и пристально посмотрел королеве в глаза.
– Ты должна понимать, что подвергаешь серьёзной опасности себя, своих людей и инсектов, – продолжал настаивать он. – Подумай о Вардаре, наконец!
– Но они сейчас не опасны. Они отдали Вардару все свои сенсорные чипы…
– Ой-ли? Тогда почему мохваны такие дерзкие? Ты проверяла их состояние? Ты на сто процентов убеждена, что контролируешь ситуацию?
Огли насторожилась, вспомнив предостережение Маджрая.
В это мгновение на одном из мониторов внезапно побежали строки на мохванском языке: “Королева, Геная за весью. Будьте осторожны”.
Услышав, как Огли поднялась из кресла, Геная отстранилась от весей и оглянулась на офицера, сопровождающего её.
– Сейчас же подмени сенсорные чипы в шкатулке на неисправные. А наши надёжно спрячь. Вернёшь мне их, когда приземлимся на Войоре. Мы должны улететь с этой проклятой планеты! А потом захватить её. Нашей планеты больше нет.
– Будет сделано, генерал Геная.
Огли замерла и приложила палец к губам, призывая Максима замолчать. Девушка вслушивалась в неясный шёпот за дверью. Там действительно кто-то есть. Кто-то подслушивал их разговор. Нежные переливы тембра. Огли узнала голос Генаи.
– Максим, я сейчас вызову тебе охрану и отправлю домой. Ты свою работу выполнил. Остальное тебя не должно беспокоить. Геная под контролем. Её сенсорные чипы у Вардара.
Огли успокаивающе погладила юношу по голове и знаками дала понять, что его тревоги услышаны. Отстранив его от себя, девушка указала ему на укрытие, сама же резко открыла веси. Максим едва успел юзом закатиться под рабочий стол и скрыться.
Волчица и королева некоторое время смотрели друг другу в глаза. Плазмофер на плече королевы взвился, набирая заряд для стрельбы. Это заняло бы всего две секунды, но, не произнеся ни одного слова, Огли выхватила мечи-хамелеоны и, перейдя в ускорение, пошла в атаку быстрее, чем среагировал её плазмофер. Она всего лишь опередила намерения мохванки на доли секунд.
Вардар тревожно вслушивался в окружающее пространство. Что-то не так. Воздух корабля дрожал от мохванской Воли. Волки используют её только в бою. Схватив мечи и пульсар, войори бросился к лаборатории. То, что он увидел, повергло его в шок: пятнадцать белых мохванок атаковали Огли, возле ног которой в луже крови лежало тело Генаи. Помня уроки ускорения, Вардар врезался в ряды волчиц, кося направо и налево базовыми замахами, переводя удары в надёжные сплетённые “восьмерки” двух мечей. Его гнал вперёд страх за любимую. Яростным криком он отвлёк большую часть мохванок на себя и принял их атаку, давая жене возможность сменить позицию на более удачную. Он с удивлением осознал, что больше не боится белых амазонок. Он с лёгкостью выбивал из их рук оружие, кроша их браслеты, сносил головы, рубил доспехи с невероятной скоростью и мощью. Ради любимой он готов в одиночку вырезать всех мохванов до единого. Их мечи пробивали его доспехи, соскальзывали по его коже, которая начала сиять ослепительными разрядами неона. В тот момент Вардар не думал о том, что неон Сердца Войора защищает его от ран, создав почти непробиваемую защиту. Он ощущал боль, когда острые лезвия всё же наносили ему вред. Но это были неглубокие царапины, не стоящие, по его мнению, никакого внимания. Они быстро затянутся, благодаря гемоцианину.
Стены коридора покрылись длинными полосами крови. Испуганный Максим дрожащими руками шарил по пульту, пытаясь отыскать сигнал тревоги. Однако включённая сирена привела к обратному эффекту: учуяв запах мохванской Воли, волки, находящиеся в разных частях корабля, напали на инсектов и войори. Сирену они восприняли как сигнал Генаи. В нескольких сантиметрах от головы Максима взвизгнул заряд плазмофера, срезав угол стола. Юноша вздрогнул всем телом, услышав, как взревел бортовой пулемёт где-то в коридорах дальше. Он упал на пол и прикрыл голову руками, понимая, что он тоже является целью мохванов. Потерял контроль над телом, которое корчилось в истерике, пытаясь стать как можно меньше. Страх тела охватил его дикой волной, сводя мышцы живота и чресел судорогой. Непослушное тело стремилось втянуть в себя все конечности и выступающие части тела: нос, уши, руки, ноги, гениталии. Оно желало стать крошечным шариком, в который невозможно попасть из плазмофера. Максим хрипло закричал, жмурясь от ужаса и туго охватывая голову руками. Пулемёт приближался. Оглушительный звон углеродных сплавов мечей-хамелеонов не останавливался и не сбавлялся, а лишь нарастал.
Максим выглянул из-за угла пульта. Огли и Вардар, прижавшись спина к спине, бились с волками в ускоренном темпе, что делало их крупные и сильные тела смазанными в воздухе. Юноша не мог адекватно оценить ситуацию. Видел лишь, что волков не становится меньше. Мохваны прибавлялись, стекаясь со всех сторон. Кажется, в конце коридора завязалась ещё одна схватка. Это там ревел пулемёт. Там бились со своими собратьями рабочие лабораторий под предводительством Маджрая, который стремился пробиться к Огли и защитить её.
– Надень шлем!!! – стрекочущий пронзительный крик осы, и в сторону юноши покатился странный головной убор. – Надень его, иначе Огли не сможет защитить всех нас! Надевай, розовый уродец!!!
Максим с пятой попытки сумел ухватить шлем и непослушными, трясущимися руками натянул его на голову. На краткие секунды он забыл об ужасе и недовольно пробурчал:
– Ну почему все инопланетяне ненавидят нас и обзывают обидными словами?!
– Что ты сказал? – Невинно переспросила оса, отчаянно отбиваясь от разъярённой волчицы, превосходящей её ростом и силой.
– Ничего! – Невнятно отозвался юноша, снова прячась за столом и не испытывая к огромному насекомому никакой благодарности и сочувствия.
– Уродец закрыт!
Маджрай, увидев улетающий защитный шлем из рук осы, успел с предупреждающим криком броситься за угол. Его прикрывал Урлун, рыча и содрогаясь от мощной отдачи пулемёта. Но не все сотрудники лаборатории последовали за главным инженером, прижатые нападающими волками Генаи.
В следующее мгновение раздался оглушительный низкочастотный рёв, и на несколько секунд наступила фантастическая тишина.
Урлун застыл, глядя как застряли в воздухе горящие снаряды его пулемета. Слева что-то двинулось в его сторону. Волк медленно повернул голову и уставился на сияющую золотую девушку. Её золотые глаза с продольными зрачками смотрели прямо на него.
– Ну, здравствуй, Михаил.
– Царица! – Выдохнул мохван.
– Узнал, – самодовольно кивнула та. – Я за тобой. Ты не заслужил это тело, но свою миссию в этой жизни всё же выполнил – защитил Маджрая, закрыл его своим телом. Умница, пограничник. Ну, как тебе наказание за предательство волхвов и доктора Рохау?
Мохван выронил пулемёт и обернулся на застывшие фигуры белых мохванок Генаи. Он узнал их! Ведьмы! Ведьмы, что вместе с ним некогда пошли против доктора Рохау! Но где тогда ведьма Мира?
– Она ещё не родилась, – пожала плечами царица, отвечая на его мысленный вопрос. – Ни твоё, ни их наказание ещё не закончилось. Оно закончится, когда ты и они искренне раскаются. Видишь, как всё вышло? Одна из твоих последовательниц тебя же и убила. Какая ирония, не правда ли? Вам пора. Всем вам: тебе и твоим ведьмам. Идём же, милый Михаил. У меня ещё много дел.
Царица протянула руку и ухватила его за запястье мёртвой хваткой. Урлун оглянулся на Маджрая. Но тот не видел его, вжимаясь в стену и держа раненного сотрудника лаборатории.
– Но кто же тогда Маджрай? – Неуверенно произнёс бывший пограничник Михаил. – Почему я должен был спасти его?
– Ты спрашиваешь, кем он был, – засмеялась царица, уводя его в свой золотой мир. – Это теперь не важно. Он восхищался ведьмой Мира тысячи веков, и любил только её одну. Ему было поручено передать саженцы паучьих деревьев соприанам Отцу пта. Он передал, но улететь не смог. Его корабль подбили мохваны, и он вновь переродился. Он пришёл сюда за ведьмой Мира. Порадуйся за неё, что ли, бесчуственное животное. Маджрай изменит Войор. Ему предначертана великая миссия спасения планеты и встреча с хранителем Ра. Хранитель, как и обещал, скоро пребудет на Войор. В новом теле. Не позавидуешь его врагам. А может, он уже здесь? Не знаешь? Игра продолжается, милый.
Завороженный мелодичным голосом и нежным смехом царицы, Урлун безвольно шагнул вслед за ней в её зыбучий мир. За ним последовали души белых мохванок, предавших Огли.
Маджрай удивлённо уставился на падающего Урлуна, из пробитого виска которого торчал меч одной из белых мохванок.
Максим выглянул из своего убежища, перепуганно облизывая внезапно ставшие пустынно-сухими губы. Мохваны лежали неподвижно. Без сенситивных чипов не сработали встроенные в их телах распылители, чем и воспользовалась Огли.
Маджрай сполз по стене и заплакал, увидев погибших коллег. Из учёных выжило только трое. Лаборанты и учёные его отдела были ему семьёй. Утешало его только то, что он успел предупредить об опасности королеву, передав сообщение по сети бортовых компьютеров. Он подполз к Урлуну и стянул с него шлем дрожащими руками. Он не верил, что его телохранитель мертв.
– Урлун, как же так? Ты только жить по-настоящему начал, – инженер плакал, не скрывая слёз и гладил лицо мёртвого бывшего раба.
Задыхающийся Вардар тяжело стягивал со своей взъерошенной головы интерактивный полушлем, защищающий от гибридного звука Огли. Сама же Огли отирала с лица красную кровь. Не трудно было догадаться, чья кровь на её руках, лице и доспехах.
– Она хотела застать тебя врасплох.
Вардар тяжело дышал, утомлённый ускорением.
– Да. Меня предупредил один инженер. В этот раз обошлось, – прошептала Огли, думая о встроенных в тела мохванов распылителях. – Ты видел это?
– Что? – Не понял Вардар, лихорадочно связываясь с капитанами других кораблей.
– Без сенситивных чипов у многих мохванов не сработали распылители. А у новых экземпляров их нет вовсе. Последние модели киборгов бионики. Они живые! Настоящие, живые волки!
– Живые, – хмыкнул Максим, обескураженно рассматривая мокрое пятно на своих штанах. – Твои учёные-мохваны точно бионики. У них настоящие сердца. Они из новых…
– Но почему напали киборги? – Перебил его расстроенный Вардар. Он осматривал тела волков и белых амазонок.
– Не знаю, – Огли растерянно осмотрелась. – Будто чипы включили без нашего ведома. Но чипы при этом не находились в телах мохванов. Они где-то отдельно подключены к общей системе компьютеров корабля. Другого объяснения не нахожу. Меня Максим хотел предупредить о сбое, а я его не послушала. Надо найти все сенситивные чипы сейчас же.
Вардар прикусил губу и виновато поднял глаза.
– Это моя ошибка.
– Не понимаю тебя, – Огли растерянно оглянулась на мужа.
– Прости. Это моя вина. Я вернул Генае все чипы. Я не знал…
Огли провела мокрой от крови ладонью по его щеке, оставляя следы.
– Значит, мы оба виноваты. Я не предупредила тебя, что этого не следует делать. Она не удержалась от искушения снова взять под контроль свою стаю. Мне жаль её. Она была достойным командиром своих мохванов. Мы похороним её с почестями, как она того заслуживает. Её помощь была неоценима. И думаю, она желала лишь свободы своему народу. Если бы она поговорила со мной…
Огли прижалась губами к его губам.
– Я люблю тебя, Вардар.
Максим восхищённо рассматривал красивую пару, стягивая снятую рубашку на поясе, чтобы прикрыть пятно. Его руки всё ещё тряслись, а шлем перекосился, закрыв один глаз. Шлем был ему очень велик, но это не помешало спасти жизнь.
Вардар обнял жену. Её жажда крови, наконец, вот так, стихийно и непредсказуемо удовлетворена.
– Ты не ранена?
– Нет.
Огли улыбнулась и свернула мечи.
– Хочу проверить остальные корабли.
Маджрай выглянул из-за угла и, убедившись, что королева не пострадала, направился в свои лаборатории, помогая раненному товарищу.
Огли заметила, что возлюбленного больше не тошнит во время сражений от вида крови. Она усмехнулась и хлопнула мужа по плечу со словами:
– А ты больше не блюёшь при виде парного мяса…
Вардар скривился и тут же согнулся от внезапного приступа тошноты. Он удивился про себя беспредельному цинизму и жестокости жены, но не нашёлся, что ответить, ведь она права в одном: Войор надо защитить любой ценой.
– Ой. Кажется, поторопилась с выводами. – Огли хохоча, прикрыла ладонью рот. Её глаза сверкали льдом смерда. Королева знала только одно – это месть, затаившуюся коварной змеёй в её сердце. Она по-прежнему искала и не находила того, кто истязал её детей в прошлом воплощении. И она не намерена останавливаться. Любой, кто угрожал жизни её любимых, любой, кто угрожал благополучию её мира, должен умирать мучительно, как последняя тварь. Огли никогда и никого щадить не станет.
Вид её перекошенного от ненависти лица заставил похолодеть и Максима. Юноша бесшумно вернулся в кабинет и скорчился в углу на полу, сотрясаясь всем телом от смешанных чувств любви к своей фигуре и безграничного ужаса. До него дошло, что душа в теле его игровой фигуры весьма серьёзно настрадалась в прошлой жизни, и теперь ищет выход в беспредельной ярости, уничтожая с наслаждением всех, кто хоть как-то может воспроизвести нечто подобное её прошлому. Она словно хищник, рыщет по мирам в поисках врага, и не отступит до последнего вздоха.
Вардар молча наблюдал за ходом проверки. К счастью, на других фрегатах, штурмовиках, истребителях, крейсерах и флагманах мятежа не произошло. Подавление вспышки на командном корабле привело к тому, что оставшиеся мохваны добровольно сдали свои чипы и покорно наблюдали, как их новая королева их уничтожила. Из элитных волчиц остались только те, кого изготовила Геная на Войоре. Погибли один муравей и одна оса, захваченные врасплох внезапным нападением. Главный инженер Маджрай доложил о гибели пятерых учёных его группы.
Огли устало скинула доспехи и повернулась к Вардару, чтобы помочь ему снять мундир и амуницию.
– Нам пора подумать о детях, – Вардар следил за каждым движением жены потемневшими от страсти глазами. – Нам нужна семья. Обоим. Я хочу беловолосую дочь, похожую на тебя и как минимум двух наследников.
Он думал о том, что появление детей, возможно, смягчит жестокий нрав его любимой, и она забудет о войне, оставив защиту планеты своему более уравновешенному и гуманному королю.
– О, – Огли подняла глаза и замерла, прислушиваясь к блаженной дрожи в теле, скользящей следом за тёплыми ладонями Вардара по её плечам. – Но Хаззах сказала, что я буду нести яйца. Как страус. Я не готова к такому повороту пока.
Вардар на мгновение потерял дар речи и способность двигаться. Его густые брови застыли в середине напряжённо сморщенного лба.
– Вот как? Страус, говоришь? Это, наверное, в корне меняет дело. – Выдавил он через силу, разочарованно убирая руки. Он никак не мог вспомнить, где обитают не умеющие летать птицы с длинными и мускулистыми ногами. На Земле? Но при чём здесь страусы? Они разве не живородящие?
Огли расхохоталась и потянула Вардара к себе, сдирая с него куртку и амуницию.
– Я пошутила, – горячо шепнула она ему в ухо.
Максим бродил по кораблю, изучая каждое помещение. Особенно его заинтересовал арсенальный зал, забитый ящиками с разнообразным оружием. Первый же меч, попавший ему в руки, вызвал восхищённый свист. Наездничий меч. Вены на шее и лице вздулись от неимоверных усилий, когда юноша решился вынуть меч из хранилища. Полтора метра длиной. Широкое полотно почти сорок сантиметров с глубоким кровостоком и странными неоновыми нитями вдоль кромки заточки. Юноше удалось сбросить острие меча на пол. Неподъемная крестовина же осталась на краю ящика. Какую же силу надо иметь, чтобы поднять такое оружие в одной руке?
– С ума сойти! – Максим в восхищении взобрался на середину полотна и начал прыгать, вслушиваясь в пружинистую мощь металла, искрящегося неоном по кромке. Через несколько минут его прыжков, обувь внезапно начала дымиться. Максим испуганно спрыгнул с оружия и присел, всматриваясь в текучий муар странного металла.
– Что ты делаешь, резиновая игрушка?
Максим подскочил и отпрыгнул в сторону. В проёме стоял угзи и вертел в руках сюрикен. Кот с любопытством мерял человека изумрудными, текстурными глазами и сыто облизывал густые усы-вибрисы. Максим заметил на конце длинного хвоста булаву с отбитыми наполовину шипами. Одно ухо кота было порвано, но бодро стригло воздух наравне со здоровым. Ноздри крупного чёрного носа трепетали, изучая незнакомые запахи, исходящие от землянина. На правом плече зверя свисала повязка с символами его клана. Насколько было известно Максиму, такими повязками угзи завязывают глаза перед боем. В мирное время они носили их на плече, символом клана наружу. Под бархатной шерстью перекатывались тугие, но не выраженные мышцы. Заостренное лицо зверя казалось породистым, аристократичным и правильным. Кот выглядел мягким, грациозным, не внушающим опасений. Обманчивое впечатление.
– Изучаю меч.
Кот бесшумно подошёл ближе.
– Не надо подвергать его изломам. Он создан таким образом, что при изломах и ударах сильно нагревается, таким образом, самозатачивается и обретает прочность. Чем больше меч побывал в боях, тем крепче и острей становится. Этот очень старый. Он из углеродно-кремниевого титантита с системой поглощения собственной термической энергии для включения наноботов на кромке. При изломах металл нагревается и передаёт эту энергию наноботам, которые, в свою очередь, включаются и наращивают плотность атомной решётки на лезвии, вытягивая необходимые материалы из рукояти, а когда в ней ничего не остаётся, то из браслетов хозяина или из окружающей среды. Все мечи доработала генерал Геная, добившись уникального состояния сплава. Она была гением. Сожалею, что она предпочла предать королеву.
В рукояти имеется запасник для эффективной работы наноботов. Его нужно регулярно пополнять. Этот меч может с лёгкостью разрезать камень. Он разработан, судя по всему, для всадников. Пеший боец с таким оружием будет неповоротлив и тяжеловесен. Для пеших бойцов разработаны мечи-хамелеоны, трансформирующиеся, исходя из текущей ситуации и по желанию владельца.
Сконфуженный юноша помог коту поместить меч снова в хранилище.
– “Хамелеоны” видел. Отменные штуки. По виду и не скажешь, что в красивых браслетах на запястьях скрывается смертоносное оружие. А кому этот принадлежит?
Кот склонился над оружием и провёл острым когтем по крестовине.
– Не знаю. Здесь не войорские письмена. Сейчас им пользуется король Вардар. А те два принадлежат королеве Огли.
Максим проследил взглядом в указанном направлении. Он узнал меч Огли с крошечной фигуркой урхана на “яблоке”. Подойдя ближе, с любопытством погладил узоры на рукояти. Что-то знакомое. Внимательнее присмотревшись, Максим потрясённо склонился. Это не узоры, а письмена, в которых угадывались стилизованные химические формулы. Состав сплава. Этот, конкретно этот меч изготовлен на Земле.
– Как тебя зовут? – Максим повернулся к коту.
– Инжа.
– Скажи, Инжа, а этот меч тоже старый?
Кот подошёл ближе.
– Он старше меча Вардара на тысячи лет. Не могу с уверенностью сказать о его возрасте. Извини, землянин.
– Но, откуда он у Огли?
– Все эти мечи подарил ей Император мохванов Ахн-бис. Королева привезла их, когда прибыла на Войор на мохванском корабле “Золотая Корона”. Поговаривают, что эти мечи хранились в некоем замке на Земле много столетий. А замок этот принадлежал доктору, которого опасались все члены Европейского Совета Игроков. Такое оружие изготавливал алхимик. Я не знаю, что такое алхимик. Больше мне ничего не известно, маленький уродец.
– Вам известен Совет Игроков? – Максим повернулся к коту, чувствуя, как от ужаса засосало под ложечкой. Ведь если войори узнают об игроках и о том, какую роль играет Войор в их Игре, то все земляне могут оказаться под ударом взбешенных инопланетян с сизой кожей и их яростных котов.
