Марина Ушакова
Воины Игры. Босс Игры
Как же собиратель демонов сумел выжить, посетив ад Алигьери и контактируя с демонами? Или он не выжил? Что стало с тем, кто собрал демонов в шаре и завершил процесс, подчинив их границам шара? Прямо, как в сказке о лампе Алладина, известной многим людям Земли. Собиратель неизбежно должен был превратиться в смерда после контакта с демонами, чтобы остаться в живых. И не в простого смерда, а Властителя всей возможной черноты пыли. Но нет. Такого властелина не существует даже среди асов Игры. Огли смерд, но она не выдерживает силы консолидации тварей из Ада. Из этого следует, что собиратель не был ни смердом, ни человеком, ни войори. Он был игроком из другого мира, потустороннего мира, может, представителем иной цивилизации.
Вардар непроизвольно передёрнул плечами, с ужасом представив, что случится с мирами, если существо, наподобие собирателя вновь вернётся в их пространства. Оно щелчком пальцев будет способно уничтожать планеты, и никакие игроки его не остановят. Они против него просто, невинные, безобидные букашки. Он точно вне правил Игры. Или? Или он её создатель?
– Мать Фердмах! – Выругался король в сердцах, закрывая за собой шлюз.
Огли расположилась в кресле командного флагмана и оглянулась на волчицу. Белая мохванка в мундире отдавала приказы спокойным и уверенным тоном. Её новый наряд был крайне необычен, ведь Огли привыкла видеть волков всегда в усыпанных драгоценными камнями ускхах из золотых пластин и длинных схенти с роскошной вышивкой. Но, даже надев мундир, Геная не сняла традиционные височные серьги, ускх, венец и браслеты.
– На корабле гость.
– Кто?
– Вардар. Он пробрался через грузовой отсек.
Огли рассмеялась.
– Пусть остаётся там. – Махнула она рукой.
– Впустить его в жилые отсеки?
– Нет, – Огли лукаво подмигнула волчице, – Пусть немного посидит.
Геная укоризненно сощурила свои медовые глаза.
– Королева, он замёрзнет там сразу же, как только мы выйдем в открытый космос. Грузовые отсеки штурмовых кораблей не отапливаются.
Геная решила про себя, что обычный чистокровный не помешает ей убить королеву. Войори слабее амальгаманта или мохвана.
Улыбка сползла с лица девушки.
– Тогда впусти, – Огли отвернулась, скрывая внезапный приступ стыда.
Электромагнитные пушки созданы по передовому слову мохванской науки. Солдаты полностью готовы к бою с абордажем. Но их мало. Всего две сотни кораблей против легионов жуков, рыщущих по Спектру Гамма в поисках живых существ. Они быстро найдут Мать Фортегсий, если уже не нашли – Мать давно не выходила на связь.
Огли не догадывалась, что молчание Матери связано с предательством её младшей дочери, принявшей материнство от королевы Войора.
Девушка поднялась и прошла в свою каюту, не желая никого видеть. Закрыв веси на код, повернулась к зеркалу. Устало умылась и долго смотрела на своё отражение. Под глазами пролегли тени.
За своим биением сердца она слышала биение сердца Вардара, а дальше – Сердца планеты. И всё это связано чёрной узорной пылью и такими же непроницаемыми молниями, в которых проскакивали неясные событийные ряды будущего. Весь этот ком свернулся нарастающей болью, раздирающейвсю грудную клетку.
Огли медленно растегнула доспехи и прикоснулась пальцем к проступающим сквозь белую кожу тонким веткам чёрных вен. Болезнь прогрессирует. Медленно, но настойчиво отхватывает острыми, безжалостными зубами куски времени её жизни. Если она умрёт от болезни раньше срока, то погибнет и Вардар. Он не переживёт разрыв узла, которым связало их вместе Сердце планеты. Он должен жить невзирая ни на что! Но как спасти его?
Огли покинула каюту и отправилась на поиски Вардара.
По пути она встретила мохвана. Офицер задумчиво стоял у приёмной панели бортового компьютера в коридоре и внимательно наблюдал за Генаей. Его рука нервно то сжималась в кулак, то разжималась.
– Что-то не так, офицер? – Огли коснулась его локтя, и волк от неожиданности вздрогнул и суетно поклонился.
– Простите, королева.
– Как твоё имя, офицер?
– Маджрай, королева. Я главный инженер научного отдела флагмана.
Молодой бионик, можно сказать совсем юный, а уже главный инженер? Его создали с телом шестнадцатилетнего волка. Утончённое лицо, умные, вдумчивые, очень большие и красивые глаза. Уши чуть более длинные и узкие, чем у киборгов старого поколения. Выглядит потрясающе.
– Почему же ты здесь, а не на своём рабочем месте?
Огли обошла мохвана и внимательно осмотрела мониторы. Все экраны повёрнуты на Генаю. Маджрай определённо исследовал каждый сантиметр, окружающий генерала Генаю.
– Возникли некоторые… – Волк неуверенно облизнулся, продолжая прятать взгляд. – Некоторые сложности.
– Какие?
– Не доверяйте генералу Генае. Она нестабильна.
Сказав это, учёный выпрямился и быстро ушёл, нервно звеня височными серьгами и размахивая напряжённым хвостом.
Огли посмотрела на мониторы снова и оглянулась на гибкую спину уходящего мохвана. Невероятно роскошен, грациозен, не то, что старые киборги. За биониками будущее. Они мощнее, уравновешеннее, умнее. Они не имитируют эмоции, а испытывают их в полной мере. Да и социализируются легче, понимая невербальные сигналы других рас Войора, что говорит об их перспективности и серёзной конкурентноспособности в среде волков. Последнее подтверждает мысль Огли, что, и так имея преимущества перед киборгами, бионический учёный не станет создавать интриг на пустом месте. Он точно что-то нашёл на Генаю.
Огли проверила оружие и доспехи, надетые под мундир, прежде чем войти в командный отсек. На ходу она включила свой полушлем, чтобы не упустить атаку сзади. Если Геная пойдёт против неё, то удара можно ожидать от любого мохвана из её гвардии. К счастью, учёные не входят в сенситивную сеть киборгов. У них собственные каналы связи.
Генерал мгновенно заметила кружащийся над головой королевы шарик мобильного прицела и мягко двигающуюся турель на её плече с отключёнными горизонтами. Портативный плазмофер беззвучно сканировал помещение. Интересно, что Огли потеряла? Или подозревает кого-то? Неужели ещё кто-то кроме неё замыслил свергнуть королеву, а она узнала об этом? Как вычислить союзника, и надо ли это делать, подвергая себя опасности?
Волчица тихо зарычала, ощутив усложнение задачи по ликвидации Огли. Мобильный прицел нового поколения сиюсекундно обнаружит угрозу своему оператору и откроет огонь в любом направлении, в каком посчитает нужным примитивный, искусственный интеллект крошечного защитника. Да уж, а Огли голыми руками не возьмёшь. Ну и хитра же эта тварь! Неспроста её ненавидели Сэ-тхи и Стора!
Но любопытство всё же пересилило, и Геная двинулась навстречу королеве. Она никак не могла понять, откуда у войори появляются новые технологии и разработки в сфере вооружения. Чуть наклонившись, Геная начала осматривать турель с компактным плазмофером на плече Огли. Та удивлённо подняла на волчицу взгляд и спросила:
– Что-то не так, генерал?
– Всё в порядке, королева. Я никогда не видела столь маленькие плазмоферы. Откуда у вас такая наплечная турель?
– Разработки рулайских учёных. Война заставила мирных и неконфликтных жителей войорской Тайги открыть исследовательские центры и испытательные полигоны. Им удалось зайти далеко в своих исследованиях. Например, бортовые винтовки для увойдов и урханов, которые способны пробить корпус мохванского штурмовика одним выстрелом – их достижение. Таких орудий нет даже у Фортегсий.
– Да. Это точно, – нехотя согласилась белая волчица.
– А это лишь персональный защитник, – пожала плечами Огли, не придав значения вопросам офицера. – Это прототип системы, которая имеет первую в своём роде функцию распознавания намерений противника. Интересно, не правда ли? Рулайсы весьма талантливы, и продолжают развивать эту систему распознавания, рассчитывая в будущем использовать её как автономные охранные комплексы для городов и, может быть, для целой планеты. Думаю, в скором будущем мы увидим с такими системами распознавания не только плазмоферы.
Геная в этот момент медленно перевела напряжённый взгляд на дуло наплечного плазмофера королевы. Оно стабильно держало её на прицеле, не отвлекаясь на других пассажиров флагмана. Синяя крошка заряда горела готовностью открыть огонь. Над ухом бесшумно парил шарик мобильного сканера, считывая невербальные сигналы волчицы и передавая данные оружию. Как рулайсы это сделали?! На подобные разработки потребовалось бы несколько лет и очень талантливые ученые. Неужели примитивная в прошлом Рула обзавелась научными центрами? Рулайсы же поклоняются идолам и озерам, верят, что ветер имеет душу, отвергая биение Сердца Войора! Рулайсы и гхаггаваххи, не приемлющие науку, не слушают Сердце! У них свои боги и божки. Они говорят даже с лужами и змеями, живущих в корнях паукообразных деревьев, которые невесть откуда взялись на Войоре!
3. Александр Виднев осмотрел фотографии установок, построенных в разных частях света по его плану. Установки работали исправно, отгоняя от их систем Фердмах. Максим был прав. Х-игрокам пора покинуть тела землян. Но прежде, надо каким-то образом похитить из психиатрической клиники Бориса Катаева. Он может серьёзно навредить земным светариям своим присутствием на этой планете и в этой стране. Светариям и так сейчас нелегко. Борьба с пропагандой смердов отнимала много времени, сил и финансовых ресурсов.
В комнату вошёл Максим и сел напротив отца.
– Мы должны покинуть Землю?
– Может, и не покинем Землю. Но тела людей – однозначно. Наши игры доводят людей до потери индивидуальности и безумия.
– Ты о Лони ки Паше?
– О нём: о Борисе Катаеве. Да, ты прав. Его игрок стал слишком силён и бессовестен. Он старше всех нас и оттого потерял смысл жизни в разных телах. Он потерялся и как личность. Всё, чего он сейчас желает, так это превратить в ад жизнь Ольги Наварской. Если он доберётся до неё…
Максим вздохнул, предполагая нечто ужасное.
– Мне стало известно, что он едва не изнасиловал её на Войоре.
– Так вот почему она убивала без разбора всех игроков?! Я знал, что кто-то из них пытается её отнять у меня, потому спешно активировал Аима, – Максим подскочил и начал кружить вокруг отца.
– Да. Твой демонический электор защитил её от насилия. Один раз защитил.
Видневы склонились над экранами.
– Как нам заставить остальных х-игроков покинуть тела землян?
– Никак. Мы можем просто уведомить их об окончании времени пребывания на Земле. Кто не пожелает покинуть захваченное тело, будет иметь в скором времени дело с Огли. Она скоро вернётся, чтобы добить зарвавшихся х-игроков. И, думается мне, что вернётся она сюда не одна. Я даже боюсь предположить, кого, в качестве своих союзников она возьмёт с собой. И это будут не игровые фигуры, а её армия, которую она вполне себе успешно собирает.
– Драконы?
Отец улыбнулся.
– Да. А как тебе василиск или каменные люди? Или вампиры, крадущие души? Или киборги с волчьими головами из пантеона богов Египта? Или гигантские насекомые? Честно говоря, я бы не хотел столкнуться ни с одним из её воинов. Мне хватило увидеть однажды Вардара.
– Её мужа?
Александр засмеялся.
– Да. Он огромен и силён. И в бою свиреп как дикий буйвол.
– Я видел чистокровных. Они все прекрасны. Я бы не возражал жениться на девушке-войори.
– И что? Будешь прыгать, чтобы достать до её губ? Они выше людей.
Максим с недоверием смотрел на отца.
– Ты хочешь сказать, что Огли не самая высокая девушка среди войори?
– Нет. Есть крупнее. Например, красноволосые горцы. Это махины ещё те. Танки на ногах.
– Тогда, я найду тело войори, вселюсь в него и женюсь на чистокровной милдорке.
Отец устало вздохнул.
– Мы не можем больше посещать тела войори.
– Почему?
– Их тела больше не принимают вселения. Войор позаботился об этом после нашей интервенции больше сорока лет лет назад. Мы можем вселяться только в тела войорских смердов, а оно тебе надо? Хочешь потом всю жизнь бороться с его уродливыми запасниками памяти и чёрной пылью?
– А как же Лони ки Паш?
– Хочешь сказать: Борис Катаев, – поправил его отец. – Он смерд. И кукла его Лони ки Паш тоже смерд. Этим всё сказано. У смердов много преимуществ перед светариями, что весьма печально осознавать. Они научились взламывать подсознание войори. Мы не можем так поступать из соображений морали.
Максим отвернулся и, почесав ягодицу, пошёл варить кофе. Его больше ничего не беспокоило, кроме переселения в незнакомый мир, где по расчетам отца, х-игроки могут никому не вредя, играть с жуками. Ему было жаль покидать тело подростка светария. Они и так задержались на Земле.
Теперь надо подумать о похищении Бориса Катаева, чтобы забрать его в другой мир. Максим смотрел на закипающий чайник. Поднёс руку к горячему пару, но ничего не ощутил. Да, время х-игроков в телах землян закончилось. Пора оставить истинным землянам их мир.
Что-то изменилось в игровых полотнах. Изменилась и природа игроков, но этого Максим ещё не понимал и не ощущал. Он терял чувствительность тела, но предполагал, что во всём виновата связь данного события с изменяющимися телами х-игроков, к коим он причислял и себя. Но Землю медленно и неотвратимо поглощала пелена второй Сферы Игры. Она подминала собой первую Сферу, разъедала её, проникая событийными рядами повсюду, во все полотна, преображая природу всех людей, кем бы они ни являлись.
Она снова разучилась спать. Её посещали кошмары. Море крови, что она пролила, убивая угзи и войори, будучи под влиянием Лони ки Паша; море крови от убийств игроков в телах савантов, когда она ослепла от жажды мести. Жаль, что люди не выживали после её меча. Ещё страшнее, что саванты и инвалиды осознавали, что и кто управляет их больными, но отчаянно гениальными телами и умами. А ещё её постоянно преследовал голос ребёнка, обитающего в Сердце Войора. В такие моменты девушка отчаянно зажимала уши. Как справиться с этой проблемой, она не представляла себе. Этот голос сводил её с ума! Связь с Вардаром не восстановилась и не укреплялась. Что-то мешало. Будто все душевные порывы Огли слепо бьются о глухую стену.
Это как у землян: невзирая на невероятные способности к обучению и принятию огромного количества информации, наступает момент возникновения психологического барьера, препятствующего дальнейшему развитию. А при эмоциональных перегрузках возникает выгорание, и человек больше не влавствует над любыми чувствами, гаснет. Этот момент у х-игроков называется энергетическим опустошением, когда нечем любить, нечем ненавидеть, нечем мыслить и творить.
Она выгорела? Опустошена? Ведь даже ненависть больше не толкает её на поиски игроков. Она не хочет убивать. И нет сил любить мужа. Ничего почти не осталось кроме боли в груди.
Возможно, она сама тому причина. Она боялась открыть перед Вардаром ледяную черноту смерда, поселившегося в ней. Кровавые глаза часто появлялись в её видениях и требовали убивать снова и снова. Убивать кого угодно. Нужна кровь. Много крови. Много боли и страданий. Аим внутри неё питался её страхами и стыдом, усугубляя состояние до умопомрачения. Хотелось перерезать себе горло, чтобы покончить с этими кошмарами навсегда. Как королева, Огли старалась избегать общения и привязанностей к войори и котами, опасаясь им навредить. Ей хватило позорного происшествия в пещерах Аррама, когда Герр ки Хаш вызволял её из сети чёрной пыли Лони ки Паша. В те дни на её руках появилась кровь невинных угзи и войори, чего она никогда не простит себе! Смириться с этим преступлением невозможно, как и простить себе его!
Из её горла вырвался полный боли стон. Девушка с помутневшими глазами подошла к зеркалу. В отражении на неё смотрела чернота. Неизменно чернота, прячущаяся за красивой внешностью чужого Войору и Земле существа. Голубые глаза снова источали чёрную пыль, призывая к убийству или самоубийству в самой не приемлемой форме, на какую только было способно воображение психически больного смерда. За её спиной в зеркале злорадно усмехалось детское личико Сердца Войора.
– Сделай это, расплатись своей жизнью за мою жизнь, за мои страдания, за страдания тех, кого ты убила!
Она определённо сходит с ума. Сердце Войора не может требовать смерти своего дитя, дитя, которого оно приняло!
Огли медленно вынула меч-хамелеон и резким движением обмотала его вокруг запястья, чтобы включить. Сверкающее лезвие мучительно долго вытягивалось вперёд, приобретая форму обоюдоострого клинка с загнутым концом, напоминающим боевой метательный серп. Огли замахнулась, целя острием в своё горло. Но едва лезвие продавило кожу, а из достаточно глубокой раны выступила густая пунцово-синяя кровь, Огли выключила оружие, закрыла лицо руками и разрыдалась. Она не закончила своё дело: не освободила от игроков мир Войора.
– Ты понимаешь. Ты понимаешь, – шёпот Сердца Войора тонкими нотками внезапно пробился сквозь её рыдания. Он нежным сквозняком проносился по её сознанию, очищая от чувства безысходности и безнадёжности. – Ты понимаешь. Это иллюзия. Смотри мне в глаза, Огли. Смотри себе в глаза!!! Думай!
Огли испуганно опустила руки, выключая оружие, и подняла глаза на своё отражение, всхлипывая и осознавая, что взяло сейчас верх над её волей. Это всё её контракт с демоном и общение с больным х-игроком. А ведь Герр ки Хаш предупреждал её, что общение с х-игроками не доведёт до добра. Но и он до конца не понимал, что контакт с психически нездоровыми созидателями реальности влияет и на душевное здоровье. Смерды заразны! Об этом надо помнить в первую очередь. Помнить нужно каждую секунду своей жизни о заразе, потому что х-игроки вездесущи. Они повсюду и всегда. Они нечто, что заставляет миры двигаться! И они транслируют себя полностью без остатка, свои мысли как вид энергии, чтобы быть хаосом, в котором случайным способом сплетаются частицы, и из этих частиц впоследствии рождаются новые миры. Они не есть тело. Они не есть личности. Это единый “кисель” мыслительной силы, протоплазма, замаскированная под простые объекты, под простые числа опасного населения одной маленькой и уязвимой планеты. Игроки – это простые числа программы Игры их Вселенной. Простые числа программы Игры всего Мироздания. Простые числа… Один и ноль… Мужчины – один. Женщины – ноль. И они программа Игры. Всё население Земли… Одним нулём или одной единицей полноценную программу не написать… Люди Земли – позиционная, двоичная система счисления для Игры… Мать Фердмах!
Огли посмотрела на своё отражение в зеркале и отпрянула, резко закрывая ладонями лицо: в отражении она увидела землянина с пронзительно чёрными глазами и узким, болезненным лицом. Он мягко, как-то ласково улыбнулся и произнёс глубоким, потрясающе красивым баритоном, скривив цинично крупный рот классической формы:
– Кто бы мог подумать, что ты обо всём догадаешься, амальгамант. Твоя миссия завершена. Скоро мой выход. Пора уступить дорогу богам Игры.
– Нет!!! – Огли в ярости ударила кулаком в зеркало, разбивая его. – Убирайся, тварь!!!
Отражение мужчины исчезло, сменившись сотнями отображений синей сердцевины Сердца Войора в каждом осколке зеркала. Голос Огли узнала – снова в её голову проник нежный сквозняк Сердца.
Королева согнулась, обхватывая себя за плечи и опускаясь на пол. Её сводили с ума эти голоса, эти навязчивые видения. С лица на пол падали с оглушительным грохотом капли пота и слёз. Огли крупно трясло ознобом, а боль в груди расползалась, завладевая каждой клеточкой тела. Она хрипела, крепко зажмурившись; с трудом проталкивала каждый вдох в непослушные лёгкие. Она не понимала, что это приступ удушья от саркомы.
– Огли! Ты знала, как её зовут? Как зовут душу, живущую в Сердце Войора? Что ты знаешь о Сердце? Ты видела эту душу, когда впервые коснулась мякоти Сердца? Ты видела эту душу, когда отдавала Войору кристалл Урхана-Бата? Этой души там не было! Или она ловко пряталась от тебя? Зачем ей прятаться от собственного дитя? А может, эта душа никакого отношения к Сердцу Войора вообще не имеет? Может, это паразит, сосущий соки нашей планеты? Для кого этот паразит крадёт силы планеты? Да, этот паразит однажды поделился своей силой с тобой. Но какую цель он преследовал? Втереться в доверие? Получить от тебя поддержку? Или вынудить тебя убивать? А теперь? Ты ещё веришь, что это душа Сердца говорит с тобой и требует твоей смерти?
Огли молчала, силясь вспомнить свои видения и отчаянно борясь с болью. Что вспоминать? Ведь она определённо заразилась безумием от того смерда, что лежал в психиатрической больнице. Его одержимая жажда крови и насилия давлела и не отпускала, периодически выплёскиваясь вот такими приступами.
– У души не было имени. Это был не ребёнок. Это х-игрок. Смотри мне в глаза. Не смей отворачиваться!!!
Огли рыдала и кусала губы до крови, разглядывая мокрые пятна на полу, которых становилось всё больше. Они теряли очертания от слёз, расплывались.
– Я есть истинный голос Войора. Ты посмела ослушаться меня. Ты пыталась убить себя, чтобы избавиться от иллюзий. Вспоминай, Огли. Вспоминай. Вспоминай пещеры Аррама… Я помогу тебе… Откройся мне… Я помогу…
Боль начала отступать, вытягиваемая из тела неведомой силой.
– Доверься мне, Огли. Отдай свою боль. Отдай её…
Огли стихла и повалилась на пол, судорожно дыша. Перед её внутренним взглядом снова возникли картины прошлого. Она будто переместилась снова в пещеры. Вот Огли, стоящая рядом с Лони ки Пашем. Она стоит неподвижно в нише с завязанными плотной тканью глазами, а Лони ки Паш и его солдаты убивают войори и угзи. Лони ки Паш подошёл к Огли, вложил в её ладонь окровавленный меч и подвёл к раненному коту.
– Это твоя работа, малышка. Взгляни, что ты с ним сделала.
Ткань слетела с лица.
– Насладись запахом смерти. Чувствуешь запах крови? Скоро ты будешь готова следовать за мной и подчиняться беспрекословно.
Лони ки Паш отступил в сторону, глядя на неё торжествующе и злорадно.
– Почему ты не заставил её самой убивать? – зашипел один из солдат и возмущённо кинулся на смерда.
– Ты не знаешь её. Она справилась бы со мной, как со щенком гирда, попытайся я вынудить убивать её людей. Её воля крепче любого интанта и титантита. Её защищает консолидация демонов – электор Аим. Её защищает её хозяин. Она же игровая фигура. Нельзя вот так, прямо воздействовать на неё.
Огли смотрела на Лони ки Паша во все глаза. Кукла! Это кукла! Вардар обезглавил игровую фигуру убийцы! А убийца сбежал!!!
– Я найду тебя, кем бы ты ни был! – прошипела она, сжимая кулаки.
Огли очнулась и перевела взгляд вверх. В разбитом зеркале на неё смотрела измученная и бледная воительница. Она воительница. Она рука могущественного х-игрока, которого предстоит вычислить и убить, чтобы освободиться.
Все живые существа жаждут свободы, и Огли не исключение.
И она никого из своих не убила! Лони ки Паш обманул её, затуманил разум, чтобы иметь рычаги управления. Он играл с ней как кот с мышью! Ему почти удалось заставить её испытывать чувство вины, подкармливающее суть чёрной пыли!
– Спасибо, Сердце, – прошептала она, поднимаясь на ноги.
– Я всегда с тобой, королева.
Некоторое время Огли задумчиво отирала следы слёз. Хватит жалеть себя. Страшный приступ прошёл. Нужно вернуться к Вардару. Они нужны друг другу.
Девушка решительно открыла веси и отправилась в общий зал, где Вардар отогревался после непродолжительного путешествия в грузовом отсеке. Она застала мужа дремлющим на огромном диване. Рядом за столиками сидели золотые гвардейцы и живо обсуждали проект Генаи по борьбе с жуками. Техников среди отдыхающих не было. Их Геная заняла работами в лаборатории, чтобы создать новый полк белых волчиц и золотых мохванов. Также требовалось увеличить численность электромагнитных пушек и увойдов как для мохванов, так и для инсектов, заселивших всего сорок из двухсот штурмовых кораблей. Но тесно не было никому: каждый корабль Иссиры рассчитан на двести тысяч воинов и техники для всадников. Их армада несколько часов назад перешла в нулевые скачки, преодолевая просторы космоса пульсарным методом, дабы избежать столкновения с космическими телами и их гравитационными силами.
Огли присела на край дивана и нежно провела по колючей щеке Вардара, любуясь его классически-правильными чертами лица. Войори открыл глаза и, сонно потянувшись, обхватил Огли за талию и уложил рядом. Его ресницы вспыхнули фиолетовым пламенем, подсвеченные огнём его светящихся глаз. Он магнитился, притягивая к себе, погружая в своё тепло души, согревая, оберегая, исцеляя. И сейчас делал это осознанно, намеренно, захватывая жену в свой плен любви и заботы.
– Ты давно не спала.
– Да.
– Кошмары?
– Да, – Огли обессиленно прижалась щекой к его плечу и тут же погрузилась в глубокий сон, пропитанный запахом раскалённого металла и смолы Войора.
– Не волнуйся ни о чём, любовь моя. Спи.
Спустя несколько часов Геная вызвала отдохнувших Огли и Вардара на мостик.
– Мы обнаружили флот Фердмах. Они действительно дрейфуют в зоне Спектра Гамма, как ты и предполагала, королева. В ста двадцати градусах по эклиптике двухмерной плоскости карты недалеко от Фортегсий.
– Сколько их?
Геная повернулась к Огли и облизнулась.
– Намного больше, чем мы предполагали. Намного. В трёхмерных плоскостях карт мы обнаружили их невероятную численность. Никогда бы не подумала, что их так много!
– Сколько? – Вардар склонился над голограммой.
– Миллиарды. Эта туманность вовсе не космические тела. Это их корабли под камуфляжем. А это имперский флагман. Здесь флагман командующего Би-Ферзя. Судя по построению их флота, у них остался только один Би-Ферзь. Остальные либо погрязли в Игре, и не реагируют ни на какие внешние раздражители, либо умерли от старости. Это означает, что у нас есть шанс взять ситуацию под контроль и справиться с задачей.
– Отсей корабли Фортегсий.
– Я уже это сделала, – Геная клацнула челюстями и облизнулась в предвкушении славной битвы.
Вардар внимательно осмотрел туманность.
– Геная, как ты планировала охватить их легионы излучением?
Волчица пожала плечами.
– Увидев это, я поняла, что все мои планы несуразны. Не знаю. Моих аналитических способностей в этом случае не хватает. У ЦП не было опыта подобных боёв.
Вардар провёл рукой над голограммой, отсеивая помехи и изображения космического мусора. Некоторое время он размышлял. Мохваны имели опыт ведения космических боев. Но весь их опыт строился на теоретических, заимствованных навыках Ферзей, которые ничему не учились, а брали готовые формулы тактических побед у других цивилизаций; и впоследствии все эти формулы заложены в память ЦП в виде жёстких директив. Сейчас по признанию Генаи были бессильны все директивы жуков, оставленных ранее. Это означало, что жуки нашли источник новых боевых тактик либо в далёких Галактиках, либо им кто-то обновил программы из х-игроков, либо жуки купили эти технологии у пта или силоитов – самых опытных вояк космоса.
– Они ждут, что мы нападём на них, используя метеоритные скопления и крупные астероиды, чтобы скрыть свои армады. Поэтому они уже там. Засели и готовятся. Нам нужно вытеснить их от орбит Фортегсий и её спутников сюда. Они не ожидают прямой атаки, думая, что у нас слабый флот. Здесь метеоритное кольцо прижмёт их с одной стороны, лишит их манёвренности; осы с этой, а мы можем ударить конусным пульсаром сразу по всем кораблям жуков. При прямой атаке они начнут отступать, не видя в этом опасности и экономя ресурсы и время для перестройки всего своего флота для контратаки. Они не станут торопиться. Скорее всего, корабли их арьергарда даже не станут заряжать орудия, полагаясь на истребители и штурмовые модули. Нужно объединить курсивы всех наших пушек и установить линзу рассеивания на конусные шестьдесят градусов. Конечно, без потерь не обойдётся. Кто-нибудь из наших, с большой долей вероятности, попадёт под воздействие воронки пульсара и выпадет с жуками в иные миры. Это неизбежно. Думаю, нам хватит шестидесяти градусов развёртки пульсара, чтобы выбросить жуков в ловушку. Воздействие пульсара надо настроить на последние корабли их арьергарда, в нём самые тяжёлые и медлительные флагманы, которые в обычных боях жуки используют для защиты своих тылов и последующей зачистки отвоёванных территорий. На них и надо настраивать пульсар, чтобы частоты не вовлекли в воронку спутники или малые колонии Фортегсий.
Геная и Огли удивлённо переглянулись за его спиной.
– В этом случае нам тогда понадобятся поглотители излучения, – тревожно продолжила Огли. – Они должны быть доставлены в тыл жукам и направлены в нашу сторону. Мы же не остановим излучение. Оно достигнет стратегических объектов Фортегсий и поглотит их вместе с флотом жуков. Поглотители должны иметь связь друг с другом, чтобы образовать сеть и поймать излучение, не позволить ему распространяться дальше. Конечно, излучение будет терять плотность, рассеиваясь в космосе, но никто не даст гарантий, что оно не сметёт ещё несколько колоний или планет вслед за флотом жуков.
– Мне нравится. Я подам Матери Фортегсий сигнал и отдам приказ учёным в срочном порядке изготовить поглотители. Это не займёт много времени. У меня на примете есть невероятно талантливый учёный бионик. А истребители доставят поглотители в обход флота жуков. Думаю, пилоты твоей принцессы Фортегсий справятся с этой задачей лучше, чем кто бы то ни был. Её пилотов Мать не тронет. – Геная направилась к пульту и обернулась на ходу:
– Королева, тебе надо поторопиться и установить линзу прямо сейчас. Позже у нас не будет ни секунды на промедление. Фокусировка курсивов займёт примерно десять минут, а у нас времени в обрез. Тебе понадобится помощь?
– Нет. Справлюсь.
Огли вынула из мешочка осколок Зеркала Ора и поморщилась. Тёмное мутное стекло вибрировало в ладони и звенело, отбрасывая рикошетирующее эхо. Отчего-то в космических условиях эхо осколка было на несколько порядков звонче и неприятней, отдаваясь даже в кости руки и грудной клетки.
Девушка побежала в боевой отсек стрелков. Пульт пушек долго не принимал осколок в качестве линзы, и Огли пришлось взломать программу впускной системы, в чём ей активно помогал главный инженер Маджрай.
– Послушай, Маджрай, тебе что-нибудь известно о мире под названием Кочевник? – Огли быстро набирала элементы программы атаки.
– Да, – юный волк опасливо покосился на королеву и спросил:
– Зачем вам эта ужасная планета?
– Введи координаты Кочевника в излучатель.
Маджрай секунду смотрел на Огли расширенными глазами, затем, усмехнувшись, ввёл данные.
– Вы уверены, что хотите их смерти, королева? Вы должны понимать, что х-игроки никогда вам этого не простят.
Огли открыла рот, чтобы сказать о своём истекающем времени, и что теперь её жизнь не важна. Но вместо этого потрепала бионика по плечу и грустно улыбнулась, произнеся:
