Марина Павельева
Огненная буря в стакане
Тогда она со злостью выхватила у мужчины молоток и стала колотить им по и так мелким осколкам. Случайно попала по одной из крышек, из которой пулей вылетела какая-то монетка. Валерий тут же схватил ее и стал рассматривать. Потом протянул ей:
– Советский полтинник, серебряный. Не сокровище, но чего-то стоит. Интересно, а в других тоже что-то есть?
Собрал раскиданные крышки и стал вытаскивать из них резиновые прокладки, под каждой из которых оказались различные серебряные монетки по 50 копеек. В двух был рубль, распиленный надвое и погнутый, потому что целиком не влезал. Видимо таким дедовским способом Емельяныч обеззараживал воду. Не понятно только зачем. Мужчина взял женщину за руку и всыпал добытые монетки ей в ладонь. Она с жадностью стала рассматривать полученное сокровище, пытаясь найти среди них амулет, но не нашла. На всех монетках стояло СССР и год выпуска 1934-й. Никакой морды медведя, а она прочитала, кто такой Велес, ни магических рун там не было и в помине.
– Что же делать? – в отчаянии она опустилась на ступеньки крыльца, положив монетки рядом. – Валера, я же седею!
– Зато теперь я знаю, где искать твой амулет, – тот подошел к ней и уселся рядом. – Заберу бутылек у толстухи, и скоро все закончится. Ты снова станешь молодой и цветущей как прежде, – погладил ее по руке, затем по каштановым волосам, спустился на спину, проведя ладонью по позвоночнику, и приблизился губами к ее губам, намереваясь поцеловать.
Но та, сначала расслабившись и поддаваясь его ласкам, вдруг резко оттолкнула его и сказала со злостью:
– Ты только обещаешь.
– Боже мой, голубушка моя. Я ведь и так все для тебя делаю, – на это раз он не стал грубить в ответ, потому что соскучился по ней и не мог оторвать взгляда от ее пухлых, как у девочки губ.
– Меня в полицию снова вызывали и спрашивали про твои магически знаки. А я даже врать не знаю что. На кой черт ты их нарисовал вокруг него на полу?! – раздраженно рявкнула Клавдия.
– Ну, чтобы в полиции думали, что это что-то ритуальное. И тоже взялись искать амулет, потому что он ключ к разгадке гибели Емельяныча. С их точки зрения я полагаю.
– Да, да, – усмехнулась она. – А они до сих пор ничего не поняли, что ты там нарисовал. А может, поняли, что это ничего не значит. Вот и пытали меня своими расспросами. Ты сам-то хоть знаешь, что писал?
– Да какая на фиг разница что. С сайта в интернете взял, по магии вроде. Ты-то чего злишься? Говори, ничего не знаю. Что, впрочем, и есть правда, – он улыбнулся той обаятельной улыбкой, которая всегда привлекала женщин. – А сама зачем наврала, что Емельяныч амулет на шее носил?
– По той же причине, – улыбнулась Клавдия и пояснила, – чтобы полиция его искала. Похоже, мы с тобой одну и ту же цель преследовали.
Внезапно потянулась к нему, провела указательным пальцем по руке, щекоча кожу. Затем ее ладошка скользнула под футболку, поглаживая голый торс, приблизила к мужчине свое лицо, заглядывая в глаза. Он обхватил ее голову обеими руками и жадно поцеловал совсем недавно недостижимые губы. С трудом оторвавшись, подхватил ее на руки и понес в дом, захлопывая дверь ногой…
***
– Ты почему не ешь? – спросил Аньку Саша-опер, откусывая уже от третьего пирожка.
Он купил их десяток в «Хлебнице» еще обалденно горячих. С мясом, луком и яйцами, с картошкой, считая, что съест пяток и наестся. А Анька дожует вторую половину. Но та задумчиво вертела в руке треугольник с мясом под названием «эчпочмак», как будто это была игрушка спиннер. А все потому, что обдумывала информацию, выложенную опером под черный кофе, которым тот запивал вкуснющие пирожки. Но аромат свежей выпечки только отвлекал Аньку, поэтому есть не стала. Ведь то, что рассказал Саша о деле пасечника, было весьма важно и перекликалось с ее догадками.
Как оказалось, Катю уже давно не подозревали. Конечно, сообщать ей об этом никто не спешил, потому что расследование еще идет. Но судмедэксперт при вскрытии выяснил, что пасечника ударили сзади по голове несколько раз тяжелым тупым предметом. Чем-то таким из разряда скалки или топорища без самого топора. Кстати, на месте преступления такой штукенции не нашлось, значит, преступник утащил ее с собой. А Катя явно кроме бутыли с медовухой ничего не прихватила. Показания Аньки тут как раз помогли, так что не зря съездила к следачке. На этом преступник и прокололся, что сузило круг подозреваемых.
Причем несколько прижизненных синяков на теле пасечника говорили о какой-то драке или борьбе, что сначала и навело на мысль, что он к Кате приставал, а та дала ему отпор. Но удары наносились такой силы, которой даже у мощной Кати нет. Саша сказал «мощной», и Анька сразу же отметила это про себя. Значит, знает, как та выглядит? И до сих пор мечтает с ней познакомиться? Саша, ты с ума не сошел? Анька с каким-то ревностным чувством посмотрела на парня, который доел уже пятый пирожок, а сейчас сам полез в шкаф за банкой растворимого кофе, чтобы заварить еще одну кружку.
По словам опера, один из ударов оказался смертельным, хотя и не проломил голову потерпевшего, но вызвал обширную внутричерепную гематому. Хватило часа, что тот пролежал на полу, чтобы кровь сдавила мозг. Вызванная не вовремя «Скорая» прибавила еще один фактор к смерти пасечника. К тому же тот был гипертоником, а лопнувший сосуд был и так сильно поврежден повышенным давлением. В общем, свелось все к одному. Хотя следачка и судмедэксперт по силе ударов сделали вывод, что били с твердым намерением убить. Так что если сначала считалось убийство по неосторожности, то теперь дело переквалифицировано как преднамеренное убийство.
Ну, а Катя явно не собиралась убивать пасечника за бутылку медовухи. На этом месте Саша долго смеялся, а Анька хмурилась. Потому что мог бы сразу ей позвонить и сказать, что Катя вне подозрений. А то девчонка вся извелась, да и Анька укатила в поход, бросив ее одну. Эх, надо было познакомить их перед походом, глядишь, и без нее разобрались бы. А у Аньки осталась бы только одна проблема, как найти русалку и снять заклятье с Ксандра. Странно, что при Саше она совсем о нем не думала. И только когда опер вытащил из своей неизменной папочки листок с адресом Светки, она вспомнила о любимом, деловито забрала бумажку и, не разворачивая, положила под телефон. Успеет еще посмотреть.
– Это Ленкина знакомая, которую она собиралась пригласить на свадьбу да адрес потеряла. Или та переехала, я не помню, – сказала Анька, поясняя свой интерес. Потому что вопрос, зачем ей неизвестная Света, Саша все равно задаст. Так что лучше сразу объяснить. Хотя которая из Лен, Дюхина или напарница с работы, обе собирались замуж в ближайшее время, уточнять не стала, чтобы не запутаться самой. – Ну, а ты у нас полицейский и тебе все под силу, – польстила Саше, отвлекая от ненужных уточняющих вопросов.
– Это да, я такой, – ожидаемо среагировал на лесть Саша и решил отплатить Аньке тем же. – Мы со следачкой нападение на Катю тоже рассмотрели в связи с делом пасечника. По твоей наводке. Всегда считал, что у тебя светлая голова. Очень интересная картина нарисовалась.
– Правда? – Аньке тоже понравилась лесть Саши. Вот ведь какой гаденыш! Засмеялась, откусывая остывший пирожок. Потом увидела, как тот рассматривает оставшуюся выпечку и сказала. – Ты можешь доедать, я не сильно голодная, как оказалось.
– Ну уж нет, – помотал тот отрицательно головой. – Только кофе допью, иначе лопну. Да и кровь от мозгов к желудку отхлынет, думать совсем не смогу. А мне еще на работу сегодня. И еще пару поручений от следачки выполнить надо.
– Каких? – тут же ухватилась Анька. Ей очень хотелось узнать, что они там придумали.
– Надо кое-куда съездить и кое-что уточнить, – уклончиво ответил Саша, допивая кофе. Поставил пустую кружку на стол и вытер губы салфеткой. – Спасибо, наелся до отвала.
– Ты с темы-то не съезжай, – не обратила внимания Анька на его отвлекающий маневр. – Рассказывай, куда и зачем.
– Не скажу. Без обид, но это тебя не касается. Да и не интересно тебе, потому что по работе. А вот вечером вместе со следачкой поедем на пасеку, есть у меня пара идей, как вывести убийцу на чистую воду. А пока она вызовет жену пасечника на допрос и попробует ее расколоть.
– Жена его убила? – разочарованно произнесла Анька, доедая остатки пирожка.
Этого она не ожидала, ведь там какие-то магические знаки были. Вряд ли та была колдуньей. Хотя… кто знает. Пожалуй, надо это выяснить. Причем самой без Саши. А что? Удары были нечеловеческой силы, так что колдунья вполне могла это сделать. Анька же умеет. Так что все логично с ее точки зрения.
– Ты меня не слушала, похоже, – сказал Саша, застегивая свою папочку, затем стукнул ею по столу и уставился прямо Аньке в глаза. – Значит так. Для тех, кто в танке, повторяю. Удары были сильные, дамочка с тонкой организацией души этого сделать не могла. А вот кто-то из ее окружения в мужском обличье запросто. Вот его и нужно вычислить, для чего попробуем припереть ее к стенке.
«Саша, Саша, – подумала Анька, не отводя от него взгляда и любуясь ярко-голубыми глазами парня. – Красавчик ты… – внезапно отвлеклась от своих мыслей, но тут же взяла себя в руки. – Ты многого ты не знаешь, – улыбнулась. – И дамочка могла, если она ведьма с магической силой. Так что тут ты не прав». И вдруг у нее в мозгу родилась идея, как это проверить. А для этого всего-навсего надо попасть на пасеку раньше опера.
– Я в сад собиралась. Мама просила помочь. Довезешь? – похлопала глазками, изображая из себя девочку-припевочку. – А по дороге еще поболтаем. Ну как?
Как, как? Конечно, Саша не мог ей отказать:
– Собирайся. Минут… полчаса у меня есть. Смогу докинуть тебя до конторы, дальше сама дотопаешь. Устроит?
Почему не устроит-то? От конторы садоводческого товарищества до родительского сада пешком минут пятнадцать всего. С учетом если она поедет на автобусе, а его еще и ждать придется, по любому быстрее получится. Да и в машине комфортнее. Черт с ней, с этой Светкой, до вечера потерпит.
Анька составила грязные кружки в мойку, сложила оставшиеся пирожки в пакет и убрала в холодильник. Затем взяла со стола телефон и бумажку с адресом, кинула в сумку. Вспомнила, что смартфон Колядина валяется в зале на виду и решила взять его с собой. Ну и пусть незаряженный, можно в саду поставить. Как раз зарядится, пока она на пасеку сбегает. А потом можно и в нем покопаться, пока в город едет. Прикинув, что сегодня она должна везде успеть, понеслась вслед за Сашей, который ушел прогревать машину.
Пробежала мимо ряда припаркованных автомобилей, обратив внимание на черный внедорожник, выделявшийся среди остальных своими габаритами и который стоял во дворе после ее возвращения из похода. Раньше такой машины ни у кого из соседей не было. Анька, еще вчера заметив его, подумала, кто же это такой богатый, что купил такую махину? Однако вечером не обратила внимания на номера, а сейчас разглядела. Они были 16-го региона, а не их 12-го. Значит, татарские. Наверное, кто-то к кому-то в гости приехал. Хотя сейчас можно и с чужими номерами машину купить, так что… Но тут же забыла про монстра, усаживаясь рядом с Сашей в белый «Фольксваген».
По дороге в сад Анька не преминула задать несколько интересующих ее вопросов о смерти пасечника. То, как он умер, конечно, познавательно, но больше всего ее интересовали магические знаки. Саша рассказал, что их нарисовали на полу мелом. И никакое это не ритуальное убийство, а просто чья-то больная фантазия. Потому что никакого алтаря, который обычно сооружают в таких случаях с кровью и свечами, не было. А сами знаки оказались древнеславянскими рунами, причем ничего в сумме своей не означавшими. Следачка нашла специалиста, который и поведал, что надписями занимался дилетант, чтобы направить следствие по ложному пути.
– Нина Ефимовна, хоть и вредная тетка, – сказал Саша о следователе, скосил глаза на Аньку и усмехнулся, увидев, как та сморщила носик при ее упоминании, – но свое дело знает. Считай, за несколько дней разобралась, что к чему. Единственное, не был понятен мотив убийства. А вот то, что напали на Катю и тебя, еще больше запутало дело. Хотя мотив наоборот проявился. Кто-то ищет тот самый амулет Велеса, который у пасечника с шеи сорвали и видимо из-за него убили. Но тут опять не сходится.
– Не сходится? – как-то отвлеченно по инерции переспросила Анька, потому что случайно увидела в боковое зеркало, как на повороте к ТЭЦ, мимо которой проезжали дачники в сады, вслед за ними повернул черный внедорожник, очень похожий на тот, который стоял у нее во дворе.
«Странная фигня, – подумала она. – Совпадение или нет?» Но это ей не понравилось. Потому что таких машин в городе мало, и то, что внедорожник едет в ту же сторону, было подозрительно. Жаль, что она не обратила внимания раньше. Тогда Анька решила следить за ним и убедиться, что это просто случайность. Интересно, куда свернет машинка на следующем повороте – к ТЭЦ или в сады?
– А то и не сходится, – продолжал в это время объяснять ей Саша. – Если убийца сорвал амулет с шеи, то тот и должен быть у него. Это очевидно. Тогда зачем искать, спрашивая у вас? Судя по всему, его умыкнули раньше, и убийца не знает кто. Тогда зачем убивать, если его уже нет? Ерунда какая-то получается. Кстати, ты подтвердила заключение судмедэксперта, что убийца мужик.
– Да? – опять рассеянно переспросила Анька, потому что черный внедорожник все еще ехал за ними, хотя немного подотстал, прячась за вереницей машин дачников.
– Ты куда все время смотришь? – озабоченно повернулся к ней Саша, проследил за ее взглядом в боковое зеркало и заглянул в свое. – Я неинтересно рассказываю? Ну, извини, детективы писать не умею. У меня только голые факты.
– Нет, нет, все интересно, Сашечка, – Анька сама не заметила, что назвала опера так, как называла только Ксандра. В этот момент она раздумывала, сказать ему про свои подозрения или нет. Решила промолчать. Спросила, делая вид, что внимательно слушает. – И что дальше?
– Ты тоже увидела внедорожник, который катит за нами от самого твоего дома? – спросил неожиданно Саша.
Глава 15. Снова битва с колдуном? Как же без этого
– Да, – Анька решила не врать. – Только одного не пойму. Он такой большой, что сразу видно, причем далеко видно. Если кто-то следит за нами, то вряд ли стал бы разъезжать на такой машине. Как-то нелогично получается. Но едет он все время по тому же маршруту, что и мы. А это странно.
– Вот и я о том же, – задумчиво проговорил опер. – Я его еще на Строителей срисовал, когда мы с Прохорова повернули. А еще раньше я разглядывал его у тебя во дворе и подумал, что те, кто покупает такие тачки, имеет большое самомнение. Эти идиоты любят бахвалиться своими деньгами. Как братки из девяностых.
– Ну, я тогда только родилась, и о братках мало что знаю, – улыбнулась Анька, непроизвольно напомнив собеседнику о своем юном возрасте. – Но помню по фильмам, что лихие были времена, да и родители говорили. Они тогда на бабушкину пенсию выживали, когда заводы в городе позакрывали и всех в отпуска без денег выгнали, – Саша с удивлением посмотрел на нее, а она пояснила. – Просто это довольно частые мамины с папой разговоры.
– Понятно.
Он еще раз поглядел в боковое зеркало, и вместо того, чтобы ехать по дороге прямо, свернул налево в деревню, которая тянулась вдоль трассы одной улицей перед садами. С трассы были видны задние части огородов, и Анька частенько из окна автобуса разглядывала, как по весне деревенские их раскапывают и сажают овощи с картошкой. Пару-тройку раз они с Катей ходили туда в магазин, когда садовский был закрыт. Поэтому знала, как выглядит деревня не только с огородов. Улица там была не асфальтированная и в меру ухабистая, поэтому она не поняла, зачем Саша туда свернул.
– Ты что, амортизаторы проверить решил? – тут же спросила опера. – Машину новую и меня потрясти?
– Да нет, в магазин решил заехать. Вспомнил, что вода закончилась, – ответил Саша, поворачивая вправо на деревенскую улицу.
– Ну и зачем врешь? – Анька тут же раскусила его, потому что дальше по трассе при въезде в сады у конторы стоял тот самый садовский магазин, в который ходили все дачники и она в том числе. – Задумал что-то?
– Вот светлая у тебя голова, – усмехнулся Саша, останавливаясь напротив магазина, и ласково погладил ее по голове, как ребенка. – Все-то ты замечаешь. Но очевидного не видишь. Если этот геркулес едет за нами, то и свернуть должен тут. А у магазина самое место, чтобы его встретить, если он совершит такую глупость. Судя по тому, что он не опасается, что его спалят, он либо дурак, к чему я склоняюсь больше, либо просто попутчик, угодивший под наши подозрения. Вот сейчас и проверим.
Анька оглянулась назад и поразилась Сашиной хитрости. Если бы они просто свернули с трассы и остановились, то преследователь наверняка пронесся бы мимо, а потом подождал бы их где-нибудь впереди. Например, на выезде из деревни, где улица снова встречается с трассой. Там же и магазин садовский, так что маскируясь под дачника, водитель внедорожника ни у кого не вызвал бы никаких подозрений. И такие нувориши тоже ездят отдыхать. Но Саша завернул на улицу, и их машина скрылась за сплошным деревянным забором крайнего дома. И с трассы ее стало не видать.
– Нет же никого, – пробормотала Анька через некоторое время, которого по ее меркам должно было хватить, чтобы внедорожник показался из-за поворота.
– Подождем немного. Он наверняка раздумывает, ехать сюда или нет. Я бы так поступил, даже если бы был идиотом, – Саша напряженно всматривался в зеркало заднего вида. – А вот и он.
И правда. Черный джип вывернул неожиданно и покатил дальше на приличной скорости. Видимо водитель предполагал, что «Фольксваген» уже умчался. Удивительно, что тот разглядел белую машину чуть раньше того момента, когда Саша резко повернул руль влево, перегораживая джипу дорогу, и успел затормозить. А Анька, подумав, что Саша зря так рискует, в испуге пискнула:
– Ой, ты куда?! Машину не жалко?
– Риск благородное дело, – хохотнул опер, как будто угадывая ее мысли. Увидел, как она нахмурилась и пояснил. – Зря ты сейчас посчитала меня недалеким, мягко сказать. Даже обидно. Смотри, где мы остановились. А остановились мы за большой выбоиной, мимо которой на всех парах не проскочишь, значит, должен был затормозить. А тут я. Только и всего, глупышка, – он снова потрепал ее по голове, успокаивая.
Затем выскочил из машины и быстрыми шагами понесся к остановившемуся внедорожнику, на ходу протягивая красные корочки удостоверения.
– Старший оперуполномоченный Лопатин, – представился, подходя к водительскому окну. – Прошу вас выйти из машины, – и сделал вид, что собирается вытащить пистолет из кобуры, спрятанной пиджаком под левым плечом. Но доставать не стал, глядя в упор на сидящего за рулем здоровенного качка со сломанным носом. Повторил свою просьбу. – Выходите по-хорошему, есть разговор.
Когда Анька, с интересом наблюдавшая эту картину, увидела, что из махины вылез Игорь, помощник темного колдуна, ее охватил страх. Сразу куча вопросов возникла в голове, ответ на каждый из которых говорил о том, что Игорь явно по ее душу. Ведь именно эта скотина приложила ей тряпку с эфиром, когда весной она села в машину Колядина. Что на этот раз задумал колдун? Опять ее похитить и забрать талисман? И видимо после ее смерти? Дурацкие мысли только усилили ужас, охвативший Аньку. Ведь она совсем забыла про эту опасность лишиться жизни, когда вокруг столько других проблем.
Но секунд через пять на смену страху пришла злость. И Анька, выскочив из машины и не дав ничего сказать Саше, сама начала допрос с пристрастием, первым делом со всего размаху влепив качку кулаком в солнечное сплетение. Не ожидавший удара Игорь схватился за живот и стал хватать ртом воздух, силясь что-то сказать.
– Попробуй только вякни не по делу, – прошипела Анька, с удовольствием наблюдая, как Игорь выпучил глаза. – Отвечай, зачем ты здесь? – и снова замахнулась.
Подумала, что так бы и молотила по этому торсу со всей силы, пока руки не отбила, выпуская пар. Ей даже в голову не пришло, что запросто может огрести сдачу. Вот такое сильное желание возникло у нее в этот момент. Но ее остановил опер, перехватив руку, и прижал Аньку к себе, стараясь успокоить.
– Не дело бить подозреваемых, – сказал назидательно ей в ухо, но увидев, как скривился в усмешке качок, пригрозил ему сам, отчетливо выговаривая каждое слово. – Если не будете отвечать, придется доставить вас в отделение и задержать на трое суток, – сразу же предупредив вопрос «за что?», ответил. – А за что я найду, поверьте.
– А я-то что? – качок сразу же убрал улыбку с лица. – Я ничего. Просто мимо проезжал.
– И завернул сюда чисто случайно? – Саша прищурил глаза.
– Ага, – мотнул головой качок.
– И во дворе у нее стоял тоже просто так?
– Само собой, – тот признаваться не собирался.
– Хватит комедию ломать! – рявкнула Анька, она все еще была на взводе и ей надоело слушать дурацкие оправдания. Бросила Саше, поворачиваясь к нему лицом. – Не хочет по-хорошему, вызывай опергруппу. Мало ему трое суток, организуем пятнадцать.
– За что? – успел задать вопрос качок.
– А мы найдем за что! – в один голос сказали Анька и Саша и развеселились, что думают одинаково, но смех, который норовил вырваться наружу, сдержали, изображая полную серьезность.
– Так зачем ты здесь? – спросила Анька снова.
– Не ваше дело, – огрызнулся Игорь, не собираясь озвучивать свое задание.
Он переступил с ноги на ногу, решая своим скудным умишком, что делать. Плюнуть на угрозы оперативника, заскочить в машину и уехать. Или сдать Колядина со всеми потрохами и спокойно вернуться в Казань, сказав, что его раскрыли. В первом случае ему грозило задержание со всеми вытекающими как минимум на трое суток. Он уже проходил это в свое время. К тому же опер от него однозначно не отстанет. Следовательно, отвечать на вопросы придется, только уже сидя в камере. А этого Игорь точно не хотел. Так что первый вариант был неприемлем.
Однако и второй не лучше. Игорь понимал, что Колядин за выдачу его секретов по головке не погладит. И это мягко сказано. В лучшем случае не заплатит за командировку, а деньги сейчас ох как нужны. Долг за проигрыш в подпольном казино скоро начнет расти и расплатиться с кредиторами надо скорее. Это пугало Игоря больше, чем три дня в полиции. Так что по фигу даже то, что в худшем случае сделает с ним Колядин. Убить все равно не убьет, разве что отметелит, если захочет ручки свои марать. Или возьмет в помощники начальника службы безопасности. Тоже не страшно. Нос уже сломан, почки отбиты, остальное заживет. Но остаться без денег ни в коем случае нельзя.
Так что вариант помалкивать был менее опасным. К такому выводу пришел Игорь за минуту раздумий. После принятого решения он скорчил на лице мерзкую улыбку и произнес:
– Ничего я не скажу. Прав у вас нет, чтобы свободного человека без ордера спрашивать. Что вы мне предъявить можете? То, что я за вами ехал? Ну и что? Говорю же, это случайность. Так что катитесь вы…
Увидев, как вытянулось лицо опера, победно потянулся рукой к двери джипа. Саша, конечно, предполагал, что дело может повернуться именно так. Но не думал, что тупой качок так быстро придет в себя и бросит ему вызов. Опер хотел расколоть его, рассчитывая на эффект неожиданности, но не прокатило. А ведь действительно арестовать качка не за что. Даже трое суток вряд ли можно устроить. Начальство, как только об этом узнает, тут же прикажет выпустить гражданина и принести ему свои извинения за незаконное задержание. И по шапке надает.
С другой стороны, надо узнать, зачем вернулся в Йошкар-Олу помощник историка Колядина, умершего весной на заброшенном картофелехранилище, и который был косвенно причастен к смерти Аниного соседа. Странным образом почему-то все вертелось вокруг этой хрупкой девушки. Так что непременно нужно выяснить, при чем тут Аня, которая растерянно смотрела на опера и понимала, что дело не выгорело.
Качок распахнул дверь внедорожника и собирался усесться в водительское кресло, помахав на прощание рукой двум идиотам, которые, хоть и вычислили его, но предъявить ничего не смогли. Сейчас он сильно гордился собой и уже мысленно хвастался перед начальством своим подвигом. Но внезапно дверка захлопнулась у него перед носом, да с такой силой, что чуть пальцы не вырвало. Это Анька решила помешать Игорю уехать, незаметно бросив в машину сгусток ветра. Учитывая, что «замесилось тесто» впопыхах, удар получился неожиданно сильным, аж дверку немного вдавило внутрь.
Рассчитывая, что никто ничего не понял, Анька тут же, не давая качку опомниться, подскочила к нему и встала между ним и машиной, придерживая дверь спиной, как будто это она ее прихлопнула. Усмехнулась, увидев опешившего качка, и ехидно так спросила:
– А ты ничего не путаешь, мальчик? Совсем берегов не видишь? Вижу, забыл, что на тебе еще похищение висит, за которое пока не привлекали. А это не пятнадцать суток, а пятнадцать лет. Так что рассказываешь мне все, или я пишу на тебя заяву. Причем свидетель у меня есть, и ты катишься по этапу. Я понятно объяснила?
«Да, чтение детективов до добра не доводит, – подумал Саша-опер, восхищаясь Анькиной речью. – Хотя иногда и полезно. Вон, какими словечками чешет, как настоящий следак. Только я почему-то ни про какое похищение не знаю. Интересненько». Но задавать вопросы не стал, не тот момент, а решил посмотреть, что будет дальше.
А дальше нужно было видеть Игоря и получать удовольствие. На его минуту назад ухмыляющемся лице сначала появилось недоумение, потому что он не понял, о каком похищении шла речь. Но серьезность, с которой говорила Анька, свидетельствовала, что та не шутит. В голосе девчонки не было даже намека на злобу, она совершенно обыденно ставила его перед фактом. И словосочетания «пятнадцать лет» и «по этапу» четко отложились в его подсознании. Поэтому до него очень быстро дошло, что все плохо.
Затем по лицу качка начали пробегать какие-то судороги, говорившие о том, что он усиленно думает, морща лоб и потирая обеими руками виски. А когда он замер, стало понятно, что до него дошел основной посыл сказанной речи. Он исподлобья хмуро взглянул на Аньку, снова почесал виски и опустил руки вниз. Теперь у него от нервов зачесались тыльные стороны ладоней, и он начал их растирать, скрестив руки на животе. Он вспомнил, что весной с младшим Колядиным увез девчонку и какого-то парня на заброшенное картофелехранилище.
Да, это было похищение, никуда не деться. Он же сам их связывал и эфиром усыплял. Но тогда вся ответственность была на начальстве, поэтому ничего особенного для Игоря в этом не было. А теперь вон как повернулось. Один в могиле, другой далеко. А он тут. И, похоже, сидеть придется только ему, если эта пигалица напишет заяву. Поэтому вариант остаться без денег стал менее опасным. Так, понятно. И что она там спрашивала?
– Если я вам все расскажу, отпустите? – спросил Игорь, приняв решение и повернувшись к оперу. Разговаривать с девчонкой он посчитал ниже своего достоинства. Повторил. – Отпустите?
Саша посмотрел на Аньку и спросил ее, показывая подбородком на качка:
– Как думаешь?
– Смотря, что расскажет, – ответила Анька, пожав плечами.
От нагретой дверцы машины и слепившего в глаза солнца становилось нестерпимо жарко, и спина у нее вспотела. А может от напряжения и выкинутого фортеля. Да какая теперь разница. Она чувствовала лишь, как по спине струился пот, стекая тонкой струйкой по позвоночнику в шорты. Еще немного, и Анька тоже начнет чесаться как Игорь. Она незаметно провела левой рукой по низу спины, промокнув пот футболкой, и отошла от машины к Саше. Понимая, что качок сдался, необходимость загораживать ему путь к отступлению отпала.
– Вопросов несколько, – сказала Анька, как только пришло облегчение в виде небольшого ветерка, который она организовала, спрятав правую руку за спину. – Что ты здесь делаешь? Почему следишь за нами? Выкладывай по порядку.
– Меня Викентий Павлович послал, – начал свою исповедь Игорь, но его перебила Анька, спросив «а кто это?». – Колядин, дядя того Колядина, – Игорь махнул рукой куда-то в сторону Медведево.
– Историк из Казанского университета? – спросил на этот раз Саша.
– Да, он…
Через пять минут Саша и Анька знали все, что только мог поведать им Игорь, хотя тот знал не так уж и много. Но основное рассказал до мелочей. Что Колядин решил выяснить, как умер его племянник, и каким образом в этом была замешана девчонка. Для чего решил следить за ней и оставил ей смартфон, в котором стояла прослушка. На этом месте Анька с брезгливостью, на которую только была способна, вытащила из своей сумки чужой гаджет и двумя пальцами, как будто это была пиявка, протянула рассказчику. Тот забрал аппарат и бросил его через окно на переднее сиденье.
Пообещав Игорю ничего не предпринимать в его отношении и посоветовав больше в Йошкар-Олу ни под каким предлогом не приезжать, Саша уточнил еще раз:
– У нее в телефоне нет прослушки? Иначе привлеку. Тебя, а не твое начальство.
На что Игорь чуть не перекрестился и, отрицательно мотая головой, сказал:
– Нет, нет. Я не успел. Сегодня хотел. А вы меня поймали. Так что нет. Ты же мент, можешь сам проверить. Я врать не буду. Мне чужие проблемы не нужны. Своих хватает.
Качок вспомнил, что в Казани его ждут кредиторы, и нахмурился. Да и нагоняй от Колядина он конечно получит. Но это лучше, чем пятнадцать лет в тюрьме карячиться. Так что довольный собой, что принял на этот раз верное решение, залез в джип, дал задний ход, развернулся и поехал обратно. Без остановок в Казань сдаваться.
Анька с Сашей уселись в «Фольксваген» и очень быстро доехали до садовской конторы, благо оставалось до нее не больше километра.
– Извини, дальше никак. Уже опаздываю, – стал извиняться Саша, затормозив на пятачке около магазина. – Добежишь? – ласково поглядел ей в глаза.
Ему захотелось дотронуться до ее волос, провести пальцем по щеке, коснуться пухлых губ и… Он закрыл глаза, пытаясь стряхнуть с себя наваждение, и отвернулся от нее. Анька этого желания не заметила, но ей почему-то было жаль расставаться. Наверное потому, что с Сашей было уютно, с ним она чувствовала себя защищенной, и выходить из машины совсем не хотелось. Однако запланированные на сегодня дела надо было решать и в темпе. Разговор с Игорем прилично их задержал. Но вместо того, чтобы сказать «пока, созвонимся», она брякнула:
– У тебя девушка есть?
Саша снова повернулся к ней, посмотрел долгим взглядом и ответил:
