Марина Павельева
Огненная буря в стакане
Три дня Анькиного молчания, когда она действительно выложила гаджет Иллариона и укатила в поход, вывели его из равновесия. Ему казалось, что она обо всем догадалась, и выбросила телефон с прослушкой. И это бесило его неимоверно, потому что говорило, что он болван, а девица не так проста, как он о ней думал. Хотя могло оказаться, что она просто выбросила аппарат за ненадобностью. Но и это опять же намекало Викентию, что он болван. Ведь весь его расчет состоял в том, что Анна-Мария приберет смартфон себе, и он беспрепятственно будет слушать ее в любое время.
В общем, рассчитывал на ее жадность, свойственную современным молодым бабам. И теперь ему казалось странным, что пользоваться дорогущей игрушкой она не стала, хотя смартфон Иллариона был намного круче, чем у нее. Все это сильно нарушило его планы. А теперь он остался совсем без связи. А ведь ему так нужно было узнать о ней побольше! И в первую очередь о том, какой силой девчонка обладает сейчас. Хотя по пустым разговорам с подружками понять это было совершенно невозможно, но некоторые детали все же выдавали, что та развивает свой дар.
Еще Викентия бесили ее наезды в сад к родителям. Почему? Да потому, что тогда она бросает свою сумку где-то в доме и никогда не берет с собой на улицу. Что она делает в это время – не известно. Потому что ничего не слышно кроме монотонного бормотания телевизора и позвякивания посуды (видимо родительница что-то готовит) да еще периодических забегов в дом отца, который каждый раз спрашивал «обед скоро?». «Когда вы там уже нажретесь?» – со злостью в такие моменты думал Викентий и выключал прослушку.
Вот бы он удивился, если бы услышал, как Анька бабочек-белянок среди капусты ветром гоняет, припечатывая тех забору. Как вырывает организованное ей торнадо извивающиеся лианы хмеля с корнями. Как Анька чудит на озере, создавая шторм, чтобы вызвать на разговор хозяина мутного омута. Не говоря уж об издевательстве над бедным водяным Васькой-щуром, вдоволь покрутившемся в водяном смерче, от которого еле-еле пришел в себя. Все это прошло мимо ушей любопытного Викентия. Но он о чем-то таком все равно догадывался. Ведь не может не использовать свой дар тот, кто им владеет. Как он, например.
После обретения силы кольца Посвиста он провернул несколько удачных сделок. Продал старинную серебряную чашу, обнаруженную его студентами на раскопках древнего кургана в южных степях, затем еще тройку вещиц из закромов деревенских музеев, когда антиквариат вывозили в Казань, а музеи ликвидировали, укрупняя. В общем, не было бы в этом ничего особенного, реликвии он продавал и раньше, если бы не один ушлый покупатель, который захотел его нагреть, заплатив только половину стоимости и выставивший его после этого из своего трехэтажного особняка.
Пригрозив, что спустит Викентия с лестницы, и намекая, что ученому-историку не стоит тягаться с сильными мира сего, к которым он себя причислял, он захлопнул у него перед носом дверь. При этом сказав, что и той суммы, которую заплатил, вполне достаточно для поддержания штанов науки. Чем окончательно разозлил Викентия. Ведь с ним давно уже никто так себя не вел, пообщавшись в свое время с Илларионом. Поэтому спустившись с лестницы и выйдя во двор, Викентий открыл рот и создал туман.
Густой белой пеленой заволокло сразу все. Дорожку, ведущую в дом, красиво подстриженные кусты, ее обрамлявшие, газоны с цветами, окна особняка и камеры наружного наблюдения, развешанные по углам. Сидевший за пультом охраны мужик даже оторопел, когда на экранах мониторов появилось белое полотно, сквозь которое ничего не было видно. Он попытался переключить настройки, но видео не изменилось. Тогда он выглянул в окно и удивился еще больше. Снаружи было точно такое же белое марево, как будто после апокалипсиса на Земле остался только их дом, за которым не было ничего, кроме мглы. Ему стало страшно, и он побежал к хозяину сообщить о странном явлении.
Застал его сидящим за столом в каминном зале и рассматривающим вновь приобретенные фарфоровые статуэтки 18-го века, которые по какой-то дурости стал недавно коллекционировать. Так делали многие его собратья, вышедшие в свое время из братков и разбогатевшие после смутных 90-х. Теперь он известный бизнесмен, помимо основного бизнеса занимающийся и антиквариатом. Не покупкой-продажей, это удел мелких дельцов, а именно созданием коллекции старинного фарфора. И сейчас он радовался, что смог купить такую красоту за сущие пустяки, по привычке обманув седовласого профессора.
От созерцания старинного искусства его отвлек вопль охранника:
– Смотрите, что за окном делается! Вдруг это газовая атака террористов? Или хуже. Что-то где-то взорвалось, и ядовитая смесь ползет на нас. Надо окна законопатить!
Хозяин особняка посмотрел в окно и тоже обомлел. Цветочные газоны, видимые ранее из окна, пропали, и за стеклом установилась белая стена, иногда вспыхивающая всполохами более плотных сгустков. Совсем так, как в одном из фильмов ужасов Стивена Кинга. В том, где в точно таком же тумане прятались загадочные монстры, поедающие людей, выходящих на улицу. Ему стало страшно, потому что таких туманов на самом деле не бывает. Он уже хотел последовать совету охранника и броситься конопатить окна, хотя там были стеклопакеты, и никаких щелей в них быть не могло, как услышал странные звуки, раздававшиеся на крыше.
Это стучали по черепице крупные градины, которые потрясая волосами, вызвал Викентий. Затем он направил поток ветра в сторону входной двери и окон фасада так, что градины на бешеной скорости стали врезаться в стекла, разбивая их. Отчего находившимся внутри показалось, что это били осколки снарядов реактивной установки «Град». Они тут же бросились на пол, растянувшись за диваном и закрывая головы руками. А хозяин стал думать, кому же он перешел дорогу, что его решили ликвидировать таким способом.
Вдруг внезапно все стихло, и в оглушительной тишине раздался негромкий стук во входную дверь. Затем желающий попасть в дом, немного подождал и постучал снова, на этот раз более громко и настойчиво. Не услышав ответа, он повернул ручку и открыл дверь, которая протяжно скрипнула. Прятавшиеся за диваном люди услышали шаги вошедшего, а охранник опасливо выглянул из-за дивана. Шепнул хозяину «ваш недавний посетитель» и поднялся с пола. За ним последовало начальство.
– Что ж вы на полу валяетесь? – с усмешкой произнес Викентий, с удовлетворением увидев напуганного партнера по сделке, и со змеиной улыбкой спросил. – Что-то случилось?
– Да не понятно, – только и смог ответить тот, отряхиваясь от пыли, собранной на полу. – Вы-то как тут? Живы? Похоже, во дворе что-то взорвалось. Вот мы и спрятались.
– А это был я, – хмыкнул Викентий. – Нам бы поговорить наедине. И я вам кое-что объясню, – повернулся к окнам, сквозь разбитые стекла которых было видно, как рассеивается туман.
А когда хозяин отправил охранника выполнять свою работу, рассказал, чем чревато для него невыполнение ранее принятых обязательств. Тот был не дурак и понял основное – с Колядиным больше так не шутить. Принес оставшуюся сумму и попросил никому о случившемся инциденте не рассказывать, на что Викентий согласно кивнул, изображая благосклонного царя. После этого он в полной мере ощутил, как здорово пользоваться даром самому, а не просить племянника унимать обнаглевших клиентов.
Но этой силы ему становилось мало, он хотел быть всесильным, поэтому так нужна была мощь Стрибога, путь к которой преграждала девчонка. А еще он никак не мог определиться, когда сможет эту силу у нее забрать. Ведь для этого нужно знать о ней все. И сейчас был не доволен, что облажался с прослушкой. Хотя Андрей, начальник службы безопасности, предлагал поставить ее и на телефон Анны-Марии. Так ведь нет, Викентий решил, что проще обойтись уже готовой. Меньше телодвижений – больше дела.
Он так решил и оказался не прав. А признавать свою неправоту перед подчиненным ему не хотелось. Поэтому посылать в Йошкар-Олу Андрея не стал, а отправил своего постоянного мальчика на побегушках – Игоря. Немногословного и исполнительного, который никогда не задает лишних вопросов. Вот и сейчас тот тихо сопел в телефон и ждал, что скажет начальство.
– Следи за ней и мне докладывай. Только мне лично. Андрей не должен знать, что ты там, – наконец произнес Викентий в трубку. – Будет возможность, поставь прослушку ей на телефон. Пока все.
Глава 13. Амулет Велеса
Поужинав тем, что нашла в холодильнике, Анька улеглась на диванчик, подумав: «Сейчас немного отдохну, распрямлю спину и займусь бутылочкой Велеса». Она обозвала так полученный от подруги артефакт, потому что на амулет находка не тянула. Где там серебряные витиеватые узоры? Только стеклянные лианы по стеклу. Вряд ли это сам амулет. Но если душа талисмана сказал, что магия тут, то где-то и ее источник найдется. Наверное, он внутри.
Она потянулась за сумкой, стоящей на стуле, и собралась вытащить принесенную вещь, но вспомнила, что самого главного не сделала. Несмотря на все случившиеся передряги, главным для нее всегда оставался любимый. А она ему не позвонила и не пожелала «спокойной ночи», как всегда делала в последнее время. Хотя обычно первым звонил он. Но учитывая обстоятельства, тут она снова пожелала русалке плавать с ощипанным хвостом, решила набрать его сама. Ксандр наверное опять в своих раздумьях.
Посмотрев на часы, которые показывали пять минут одиннадцатого ночи, Анька засомневалась, стоит ли звонить так поздно. Он возможно уже давно спит, а тут она. Не будет ли он бурчать по этому поводу и выказывать свое недовольство? А этого ей очень не хотелось. С другой стороны, надо проверить, как он. И это важнее. Как-нибудь переживет она его хмыканье и невнятное бормотание, зато узнает, что он жив и здоров, если не считать сдвиг по фазе из-за приворота русалки. Поэтому больше раздумывать она не стала, решительно вытащила из сумки телефон и нажала на номер любимого.
Как ни странно, она услышала его голос после первого же гудка.
– Привет, – сказал Ксандр. – Что-то случилось?
– Нет, ничего, – удивилась Анька. – Просто соскучилась, полдня тебя не видела.
– А-аа, – протянул разочарованно Ксандр. – Понятно, – и замолчал.
– А ты не скучал? – зачем-то задала дурацкий вопрос и, поняв свою оплошность, тут же исправилась. – У тебя все нормально? Вещи разобрал?
– Да, все в порядке. В стиралку закинул. Вот жду, чтобы повесить, – стал рассказывать о текущих делах, облегченно вздохнув и не ответив на первый вопрос.
Затем они немного поговорили о походе, вспоминая, как весело было у костра, радовались, что сделали место для отдыха со столом и скамейками, а потом обсудили рассказы Вовы об озерных монстрах. И когда Анька собралась прощаться, Ксандр вдруг сказал:
– Я спать почему-то боюсь. Вот сижу и думаю, чем бы еще заняться, чтобы не заснуть. У меня все время перед глазами стоит какая-то тварь, которая затянула меня в воду, и я думаю, что это не рыба. И даже не сом. У меня похоже глюки с тех самых пор, как я чудище с глазами на озере увидел.
– Вот именно глюки, и тогда, и сейчас, – Анька решила убедить любимого, что ничего на самом деле не было. – Похоже на озере и правда газы какие-то болотные, галю-цино-генные, – еле выговорила. – Вот и мерещится всякая чертовщина. Зря мы воду на анализ не взяли и воздух.
– Я тоже сначала так думал. Только вот какая ерунда…– Ксандр немного помолчал, видимо думая, говорить или нет.
– Какая? – не дождавшись продолжения, подтолкнула его Анька. – Какая ерунда?
– Не знаю даже как сказать, – Ксандр опять замолчал, но все же решился, считая, если начал говорить, надо договаривать. – Мне еще в походе в последнюю ночь эта тварь снилась. Как будто все было реально, наяву. Что-то наподобие русалки, только смутно и непонятно. Это я потом решил, что русалка, не знаю почему.
– Хвост видел? – зачем-то спросила Анька и прикусила язык.
– Вот, вот, – оживился Ксандр, не обращая внимания на удивительную точность подсказки, – похоже, хвост. Может это просто кошмар, но она мне кого-то смутно напоминает. Что-то до боли знакомое. Но я не могу вспомнить, кого.
«Кого, кого… Светочку твою разлюбезную, – со злостью подумала Анька. – Вот найду ее завтра и такую трепку ей устрою, ого-го».
– А как она выглядит? – все же решила уточнить. А вдруг это не Светка? – Волосы там или глаза какие? Зеленые?
– Не знаю, все как в тумане. Запомнил только руки, зовущие меня куда-то. И я вроде как телок иду за ней, а дорога не кончается. А потом я проснулся. Это все. Но жутко до сих пор.
– Это только сон, – серьезно сказала Анька. – Кошмар. Такое у всех бывает. Мне тоже иногда какие-то страшилки снятся. Но это же не повод не спать. Так и кукукнуться можно, – и тут ей пришла в голову отличная идея. – А у вас снотворное в доме есть?
– Вроде было. Мама иногда пьет.
– Вот и славно, – обрадовалась Анька. – Выпей таблеточку и ни о чем не думай. До утра точно никаких кошмаров не приснится. Хотя бы выспишься.
– А что, и правда, – согласился с ней Ксандр. – Вот спасибо, подсказала. Сейчас белье развешу и снотворного хряпну. Ладно, пока. Сладких снов, дорогая.
– Споки ноки, – ответила Анька, отключаясь.
И подумала, что что-то в его отношении к ней поменялось. Вот уже «дорогой» назвал, а это заметный сдвиг от абсолютной холодности, хотя раньше кошечкой или птичкой. Ну да ладно, пусть так. Завтра, возможно, все изменится окончательно. Задумалась, глядя на экран телефона. Решила, что время поисков русалки нужно сократить, а все упирается в адрес Светки, которую может найти только Саша-опер.
Подтянула к себе ноги, подняла подушку повыше, чтобы было удобнее, приподнялась с дивана, облокачиваясь на подушку и делая все это с телефоном в руке. Потому что размышляла – позвонить Саше или нет. Поздно ведь. Пока болтала с Ксандром, еще двадцать минут прошло. Время приближалось к половине одиннадцатого. Хотя, если подумать, Саша никогда так рано не ложился, возвращаясь с работы поздно. А вдруг он сегодня еще и дежурит? Тогда точно не спит. А впрочем, какая разница. Не позвонишь – не узнаешь. И она набрала номер опера.
Самое ужасное, что после продолжительных гудков, когда она уже хотела дать отбой, на том конце раздался женский голос. У Аньки сразу потерялся дар речи, и она просто молчала в ответ на «алле, я вас слушаю». Вот, блин, дура! Ведь она даже не подумала, что Саша может быть не один. Святая наивность! Совсем забыла, что он довольно привлекательный парень, который очень любит противоположный пол. И раз у него не сложилось с Анькой, для него это совсем не повод унывать. По крайней мере, она так решила. Наверное, он моется в душе, а эта ревнивая курица решила выяснить, кто ему звонит так поздно.
Анька тут же отключилась и бросила телефон на подушку. И поняла, что расстроилась. Странно, что огорчило ее именно это – женский голос в телефоне Саши-опера, а не охлаждение к ней Ксандра. Почему? Она не понимала, но настроение у нее испортилось. Неужели она думала, что Саша всегда будет у нее запасным вариантом? И будет бесконечно ждать, когда она соблаговолит обратить на него свое величайшее внимание? Конечно, нет. Она так не считала, но и не думала, что он вскорости заведет себе новую возлюбленную. Хотя… Может это и не возлюбленная вовсе, а…
Затренькал телефон, и на экране высветилась надпись – Лопатин. Анька решила, что ревнивице захотелось все же выяснить, кто звонил оперу, и та нажала на вызов. Но Анька трубку брать не стала. Ну на фиг. Нарвешься на какую-нибудь хабалку, и услышишь кучу дерьма в свой адрес. Портить себе настроение в конец не хотелось. Однако после того как телефон замолчал, она услышала новый звонок. И снова на экране – Лопатин. Что за настырная зараза? Тогда чтобы не слушать бесконечное пиликанье песни «мужественной» Славы, Анька выключила звук и засунула телефон под подушку. Но все равно было слышно, как он там вибрирует.
Тогда она вылезла из-под тонкого одеяла и пошла на кухню, решив выпить чаю с плюшками, чтобы хоть сладким порадовать себя и свой организм. Затем из холодильника вытащила еще и шоколадку. Говорят, что там гормоны удовольствия, которое сейчас ей так необходимо. Укусила плитку и стала жевать. Затем поставила чайник на газ и включила телевизор, чтобы отвлечься от раздумий про Сашу. Ну и чего она расстроилась? Ведь у нее есть парень, с которым она счастлива. А мелкие неприятности скоро пройдут. И они с любимым снова будут вместе. И только так!
По телеку шла очередная серия долгоиграющего сериала «След», как раз почти конец, из которого становится понятно, кто убийца и почему он так сделал. Анька прислушалась к разговорам телевизионных сыщиков, и постепенно это вытеснило у нее из головы неприятные мысли. А затем и чайник вскипел. Она бросила в кружку пакетик с заваркой, две чайные ложечки сахара, и залила кипятком, доедая шоколадку. На душе стало теплее. «Вот, блин, – подумала она, размешивая сахар, достала сдобу. – Еще ведь одно дело осталось, а я расклеилась. Надо же амулет Велеса найти!»
Допив чай, сполоснула под краном кружку, убрала недоеденные плюшки в пакет, чтобы не засохли, и пошлепала в зал. Достала из сумки зеленую бутылочку и стала снова ее рассматривать. Побултыхала, пытаясь узнать, полная она или пустая. Оказалось, что внутри какая-то жидкость. Но сквозь непрозрачное стекло было не видно, сколько ее там. По звуку вроде больше половины, не совсем значит полная. Хотела из любопытства открутить крышку и понюхать, но остановилась, подумав, что лучше это сделать вдвоем с душой талисмана. Мало ли чего? Вдруг там джинн, как в сказке о старике Хоттабыче. Или еще какой неизвестный науке магический элемент. Вылетит – не поймаешь.
Махнула левой ладонью и выпустила маленькую воздушную струйку, пробуждая дедулю в красной рубахе, который тут же появился у нее в голове.
– Ну как? Приперла? – сразу перешел он к делу.
– Ага, – отозвалась Анька, усмехаясь дедову «приперла». – Забрала и принесла.
– Да, да. Принесла. Я чувствую эту магию. Прикольная штукенция, – увидел Анькиными глазами отобранную у Кати вещь. – Но это не амулет. Ну-ка посмотрим, – завертел бутылочку, разглядывая со всех сторон. – Давно такой красоты не видел. Старинная работа. Но ничего от Велеса на ней нет.
– А что должно быть? – у Аньки взыграло любопытство, потому что она совершенно не помнила, как выглядит амулет Велеса, хотя давно, еще после нападения на нее колдуна с лианами, уже искала в интернете. Но также давно облик амулета стерся у нее из памяти. Хотя вроде там должна быть медвежья лапа. Или нет? Спросила, уточняя. – Медведь что ли?
– Ой, дурья башка, – засмеялся душа. – Все перепутала. Медвежья лапа – это оберег. А знак Велеса – перевернутая буква А, по-другому это стрела вниз наконечником. А где ты тут А видишь? – поднес к самым глазам бутылочку, тыкая пальцем в цветок с пятью лепестками. – Вот тут в центре была бы, а ее нет. К тому же Велес покровитель животных, а тут одни растения. Кстати, совсем нереальные. Таких на свете нет. Выдумка. Так что это просто отлично сделанный пузырек для одеколона. Лет двести назад, наверное, изготовленный Потемкинскими стеклодувами.
– С Урала? – у Аньки всплыли воспоминания о знаменитых уральских заводах Демидова. – Так далеко везли? – почему-то возраст бутылочки ее не поразил.
– Ох уж мне эта современная молодежь. Ни черта историю не знают, – вздохнул душа, качая головой. – Не с Урала, а мастера Санкт-Петербургского Императорского стеклянного завода делали. Это они из зеленого стекла выдували. Интересно, а одеколон там сохранился? – он взялся за крышечку и стал ее поворачивать.
Как только крышка была снята, в нос Аньке пахнуло совсем не одеколоном, а чем-то тухлым. Причем премерзко тухлым. Как будто внутри хранились вареные яйца месячной давности. Это даже не было похоже на запах свежего навоза, который однажды привез в сад папа, а потом хозяева и ближайшие соседи задыхались от невозможной вони, пока родители не додумались и не закрыли вонючую кучу полиэтиленом. Анька даже отвернулась и закрыла нос ладошкой, отодвинув от себя бутылочку подальше на расстояние вытянутой руки. Затем пошла на балкон, осторожно неся емкость, чтобы не расплескать содержимое, поставила на подоконник и отошла к двери, не открывая носа.
– Это что за фигня? – спросила у души.
– Да черт знает, – задумчиво произнес тот. – Не понятно. Но этот запах неспроста. Надо подумать.
– Думай быстрей, а то я сейчас задохнусь, – взвизгнула Анька и выбежала с балкона в зал, закрывая нос теперь двумя ладошками. Захлопнула балконную дверь, и стало немного легче. После минутного молчания души спросила. – Не придумывается ничего, да?
– Не-а, – ответил он. – Ничего такого не припомню.
– Блин, надо было крышку сразу закрыть, – она только теперь догадалась об этом, потому что омерзительный запах сразу вышиб у нее из головы все рациональные мысли, кроме одной – быстрее от него избавиться. Но вот закрутить крышку не додумалась. – Вот я балда.
– Ага, – усмехнулся душа. – Да и я тоже, – и они вместе засмеялись над собой.
– Так… а крышка-то где? – удивленно спросила Анька, потому что в руке ее не оказалось и на столе тоже. Видимо она ее выронила, пока несла бутылочку на балкон.
– Не знаю, давай ищи, – подтолкнул Аньку к действию душа.
Тогда она в первую очередь взялась осматривать пол, потом диван, поднимая и тряся одеяло, затем подушку с простыней. Не нашла. Снова более пристально вгляделась в палас, заглянула за диван. Пусто. Что за чудеса? Диван что ли отодвигать? Хотя надо сначала посмотреть, что под ним. Достала из сумки фонарик, который всегда носила с собой, чтобы вечером в саду было не страшно. Включила, присела на корточки и стала светить под диван, надеясь найти крышку там. Но кроме монеток в десять и пять рублей, которым обрадовалась (вечно из джинсов эта мелочь сыпется), ничего не нашла.
Поднялась. Выключив фонарик, положила обратно в сумку, чтобы и его не потерять. Уселась на распотрошенный диван и задумалась. «Ну, что за невезуха такая? Куда же эта зараза запропастилась? Вот где тут теряться-то? А… черт! – подскочила с дивана. – Конечно негде! Тут негде. Значит крышка на балконе. Ой, блин, я же там удохну сейчас!» Тем не менее, двинулась в сторону балкона, остановилась перед дверью, набираясь смелости, и решительно ее распахнула.
Нос опять ощутил «ароматы Франции», но Анька не стала за него хвататься, только постаралась реже дышать. Осмотрелась на балконе, но крышка как сквозь землю провалилась. Тут ее тоже не было. Зато взору предстала совершенно фантастическая картина. Цветы в горшках, заботливо выставленные мамой на лето ближе к солнцу, выросли в размерах раза в два. Причем буквально несколько минут назад они были совершенно нормальными. Анька прекрасно это помнила, так как в последнее время ей приходилось в отсутствие мамочки их частенько поливать. А теперь они все кустились, зеленели и благоухали, иногда перебивая даже мерзкий запах бутылька.
Анька остолбенела и пялилась на них, не понимая, что произошло. Причем растения все без исключения цвели! Даже традисканция, от которой никогда этого не дождешься, обзавелась мелкими розово-фиолетовыми цветочками и спустила плети из подвешенного кашпо, доставая до хлорофитума, стоявшего под ней. Тот тоже отрастил с десяток стрелок, обильно покрытых белыми нежными цветочками и с зелеными метелками на конце. Что уж говорить о герани, которая давно сбросила высохшие листья и стояла тощей старухой с зеленью только на вершинках длинных изогнутых старостью палок. Она зазеленела снова! Вся! И даже одно соцветие пыталось распуститься.
– Ну-ка, ну-ка, что тут у нас, – с интересом потер ручки душа талисмана, рассматривая выросшую стену из цветов. – Не находишь, пока мы крышку искали, тут что-то произошло? И явно неспроста. Который раз об этом говорю.
– Магия в бутылке? – спросила его Анька, почти не ощущая противный запах, привыкнув к нему, и подошла к бутылочке ближе. Заглянув в горлышко одним глазом, увидела там только темную жидкость. Но в нос снова шибанул противный аромат, и она отшатнулась. – Фу-уу, гадость какая.
– Я, кажется, догадываюсь… – пробормотал душа. – А давай-ка проведем эксперимент.
Не успела Анька ничего сказать, как он взял бутылочку и плеснул из нее на ближайший цветок. Им оказался спатифиллум, который очень любил воду и цвел только тогда, когда его часто поливали. А так как Анька делала это в одно время вместе с другими, он на балконе не цвел. Там ему было жарко и сухо. И даже сейчас он разродился только одной стрелкой белого паруса, обрамляющего изящный бледно-желтый початок. Но после того как его полили таинственной жидкостью, он тут же на Анькиных глазах выпустил еще одну стрелку с бутоном. Правда еще маленькую и до цветка не выросшую, но начало было положено.
– Ничего себе, – только и смогла выговорить Анька. – Это удобрение что ли такое? Или ускоритель роста? – начала тут же выдвигать версии.
– Не-не-не, – остановил ее дальнейшие предположения душа. – Это магия. Но не Велесова. Хотя возможно, побочный эффект от нее… – размышлял душа, разглядывая бутылочку, и вдруг вскрикнул. – Смотри, что за окном делается! – ткнул указательным пальцем в сетку, за которой собралась куча летающей живности и рвалась в дом. – Вот она, Велесова магия.
– Мама дорогая! – Аньке даже стало страшно, когда она увидела огромный рой насекомых, начиная от мелких ночных бабочек, похожих на моль, и заканчивая июньскими жуками, часть из которых уже прицепилась к сетке и ползала по ней, а другая, большая часть остальной живности, кружилась за окном. И это была только ночная братия. – А если они сейчас сетку прогрызут и в дом прорвутся? Сожрут меня на фиг.
– Ну, разве что комары, – усмехнулся душа. – Остальные не опасны.
– Ваще не успокоил, – огрызнулась Анька. – И комаров бывает достаточно, чтобы коньки отбросить.
– Ты когда боишься, начинаешь говорить какими-то непонятными словами и кривыми афоризмами, – заметил душа, и Аньке стало стыдно за свой страх.
– Ну, извини, – смутилась она. – Просто представила, что эти сейчас сюда залетят и ползать по мне будут… бр-рр…
– Понятно, – душа взял с полки старую газетку, верхнюю из стопки, которая хранилась на балконе перед отправкой в сад, и стал сворачивать из нее пробку, которой заткнул горло бутылочки.
Душный противный запах сразу стал менее ощутим, а затем и вовсе выветрился в открытое окно. Вслед за ним исчезли и насекомые. Только несколько ночных бабочек осталось биться о сетку, привлекаемые светом. Ну, это как всегда. Анька облегченно выдохнула и спросила:
– А как ты догадался?
– Не знаю, само пришло. Ну и опыт. Я же много чего повидал на своем веку. Хотя такое впервые. С другой стороны там, где магия, удивляться ничему не стоит.
– Это да, хотя я еще удивляюсь, – вздохнула Анька, глядя в окно, и тут ее осенила догадка, которую она поспешила выложить собеседнику. – Слушай, похоже, этой смесью пасечник своих пчел привлекал. Наверное.
– Скорее всего, да, – согласился с ней душа. – Или сад поливал, чтобы цветы обильнее цвели, а пчелам мед собирать было легче. Хорошая штука для растений. Но это не то, что мы ищем. Самой магии тут нет, я чувствую. Она где-то в доме осталась. И очень похоже, что это крышка. Пошли ее искать.
– Пошли, – согласилась Анька, но вдруг остановилась. – Ой, а что с бутылочкой делать будем? Может смесь эту с балкона вылить? Мало ли что. Провоняет тут все дрянью этой. А я ее вымою и под вазочку приспособлю. Красивая ведь.
– Ох, хохонюшки, хо-хо. Хозяйственная ты моя, – развеселился душа. – Хочешь, чтобы под балконом бурьян да заросли образовались в три метра ростом? Или больше. Клены выросли али липа. Уж если избавиться хочешь, то хотя бы с пользой. Увези в сад и там полей что надо. Вот мамка обрадуется, когда у нее капуста по метру в диаметре завяжется, – засмеялся, представив удивление Анькиных родителей.
– А что? Точно! Так и сделаю, – согласилась Анька, нисколько не смутившись размеру будущей капусты, и пошла в зал искать крышку. Предсказуемо там ее не нашла. – Ну что за черт! Где же она?
– Закатилась куда-то, – ответил на ее стенания душа и предложил. – А давай, торнадо организуем? Уж больно хорошо у тебя получается. Мне даже Ваську-щуря жалко стало, когда ты его помотала, – засмеялся, вспоминая недавнее Анькино развлечение, и пояснил. – Все барахло в центр затянет, мы крышку и найдем.
Анька оглядела зал и представила, что будет, если она тут торнадо закрутит. От маминых любимых занавесок точно одни рожки да ножки останутся, а люстре точно каюк, не говоря о прочей мелочи, лежащей на компьютерном столе, которая потом будет валяться по всему полу.
– Нет уж, торнадо не надо, – ответила душе. – Мне потом весь этот бардак еще и убирать полночи придется. Итак, думаю, не высплюсь сегодня ни фига. Давай лучше по старинке. Попросим домового, чтобы вернул.
– Домового? – удивленно переспросил душа. – Разве они существуют?
– Говорят, что да, – на этот раз удивилась Анька. Начитавшись книг городского фэнтези, она считала, что каждый магический субъект может чувствовать другого такого же. Так же, как душа талисмана магию на пасеке вычислил. Ну, если не чувствовать, то хотя бы знать о них должен. – Ты ничего о домовых не знаешь?
– Разве что мифы, но живьем не встречал. Если и есть они, то у них другая магия, нам, талисманам, неподвластная. Я и русалку твою поэтому найти не могу, – с сожалением покачал головой.
– Яс-нень-ко, – протянула Анька, а ведь она об этом даже не задумывалась.
Вот оно как оказывается. Эх, не стала бы она тогда руки у девчонок рассматривать да кольца на них искать, а просто поняла бы, кто из них русалка. Почувствовала бы. Ну, нет, так нет. Значит, зовем домового. А что? Вариант. Когда-то в детстве ее мама этому научила. Мол, если вещь в доме потеряешь и найти долго не можешь, надо на поклон к домовому идти и просить «домовой, домовой, поиграл, отдай». Что она и произнесла вслух несколько раз.
Надежды, конечно, особой не было, раз душа считает, что домовые просто миф. Но у нее и раньше так многие вещи находились. Это было что-то вроде игры. Ищешь, например, заколку для волос. Вот вроде только тут положила, а куда не помнишь. И на глаза, зараза такая, не попадается. А надоест искать, начинаешь домового просить. И самое забавное, что заколка тут же находится прямо под рукой.
Вот и на этот раз, после произнесенных слов Анька внезапно краешком правого глаза увидела, как под компьютерным столом что-то блеснуло. Она наклонилась и в дальнем темном углу обнаружила злополучную крышку. А ведь она уже там смотрела несколько раз! Как после этого в домовых не верить? Она выпрямилась и, победно потрясая крышкой, произнесла вслух:
