Маргарита Гришаева
Высшая правовая магическая академия. Ловушка для высшего лорда
Я кивнула. Может, это и жестоко, но я же окажу драчунам помощь. Да, процесс заживления будет идти чуть дольше, но и в этом есть плюс. Снова в драку не полезут.
– Ладно, тебе туда, – кивнула женщина в сторону ближайшей двери. – Я к тебе буду по одному присылать пациентов. Удачи.
И я надеюсь, она мне не понадобится.
За дверью обнаружилась комнатка с кушеткой и шкафчиком с инструментами, зельями и склянками. Так началась моя первая ночная смена.
Поток пациентов был действительно однообразен. И неудивительно, что все началось с разбитого носа. По щетине, запаху изо рта и выражению лица моего первого подопечного стало сразу понятно, что этот перелом для него не первый и далеко не последний. Промыв и заклеив кровоточащую царапину, я его отпустила. Второй посетитель оказался точной копией первого, разве что пострадала его голова. Убедившись, что сотрясения нет, я повторила процедуру. Так и потянулось. Правда, в череду хмурых нетрезвых физиономий вкрадывались и нормальные пациенты. Старушка с поврежденным запястьем поскользнулась по дороге домой после поздней подработки. Зима – опасное время, на пожилую леди я не пожалела сил и залечила перелом полностью. Пищевое отравление (пара капель нужного настоя, и лицо молодого парня уже не отдавало зеленью), младенец с температурой (обычная простуда, но молодая мамочка места себе не находила, да и мне стало жалко маленького, поэтому исцелила его сразу). Но я была бы не я, если бы и здесь не выделилась.
Они зашли втроем. Крупный мрачный мужчина, хмуро посматривающий на хрупкую скромную женщину, идущую впереди него и обнимающую за плечи мальчишку лет двенадцати. Паренек с затравленным взглядом прижимал к груди руку.
– На что жалуетесь? – постаралась дружелюбно улыбнуться я. Мои предчувствия и личные впечатления – еще не причина грубить пациентам.
– Поскользнулся на льду. Боимся, что руку поломал, – решительно заявил мужчина, уверенно смотря мне в глаза.
– Я осмотрю. – Я пригласила мальчика присесть на кушетку и, повернувшись спиной к родителям, занялась осмотром. Что ж, рука у ребенка действительно оказалась переломана, но этим дело не ограничилось. Аккуратно прощупывая предплечье, я осторожно пустила волну полной проверки организма. Вскоре меня толкнул обратный импульс с результатом, и худшие опасения подтвердились. Помимо перелома, треснуты два ребра. Это из свежих травм. А еще я нашла пару уже сросшихся переломов и заживающих гематом. Спешить с выводами нельзя, в то же время оставить безобразие незамеченным не могла.
– Вы не могли бы немного подержать его за плечи, чтобы случайно не дернулся, – попросила я женщину, а когда та приблизилась, коснулась и ее руки, посылая волну магии.
Теперь мои опасения подтвердились однозначно. Придется действовать. Изобразив растерянность, повернулась к отцу семейства.
– Перелом есть, но сложный. Простите, я здесь новенькая и еще не работала с такими тяжелыми травмами. Подождите немного, я позову опытного целителя.
– И где только таких неумех набирают, – процедил мужчина, бросив злобный взгляд. – Иди зови, да поскорее.
Я, глубоко оскорбленная характеристикой и еле сдерживающая слезы, выскользнула за дверь. Тут же сбросила маску обиды и, обеспокоенная, поспешила к новой знакомой.
– Майлина, у меня небольшая проблема, – начала я издалека, не зная, как перейти к главному.
– Что такое? – всполошилась она. – Неужели пациент агрессивный попался? Обычно у нас на медсестер не кидаются, себе дороже, кто ж потом лечить будет.
– Пациент агрессивный, вот только не по отношению ко мне. У меня там явный случай насилия в семье. Причем долгосрочного. Там и ребенок, и женщина все в синяках и старых травмах. Мне кажется, нужно стражу позвать, – поделилась я.
– Боги безмирья, – вздохнула она. – Ужас какой, сейчас вызовем.
И она полезла в ящик стола.
– Я сказала, что пошла за опытным врачом, но долго этот тип ждать не будет.
– Секунду… – Она, наконец, нашарила кристалл связи, сжала его и дождалась сигнального мерцания, означающего, что стражи приняли вызов. – Дождись их, надо будет подтвердить травмы.
Я замерла, осознав, в какую ловушку себя загнала. Если мое имя мелькнет в сводках, Бриар его не пропустит. А если меня отправят в управление? Нет, попадаться на глаза стражам никак нельзя.
– Я не могу, – пробормотала я. – Меня кое-кто в страже знает, боюсь проблем в академии.
– Ой, точно, – спохватилась женщина. – Ты же у нас нелегалка. Ладно, формуляр заполнила?
Я протянула ей исписанный лист.
– Сделаем так, у нас как раз освободился лекарь, я сейчас его введу в курс дела, а ты иди пока на второй этаж, в соседнее отделение, спроси медсестру Ривен. Там тоже рук не хватает, – проинструктировала меня Майлина.
Я поспешила наверх. Удивительное дело, после привычной уже подставы – неожиданная удача, ведь меня отправили именно в то отделение, куда я стремилась. Отделение неизлечимых больных.
Второй этаж был… тихим. То есть совсем. Пожалуй, единственное место в больнице, где было настолько бесшумно. Причем что-то подсказывало: не только ночью. Нужного мне человека я нашла практически сразу за дверью в полутемный длинный коридор. Небольшой светильник слабо освещал стол, за которым разбирала карточки пожилая женщина.
– Здравствуйте, – шепотом поздоровалась я. – Меня с первого этажа прислали, говорят, вам тут помощь нужна. Я новенькая.
– Ох, милая, – так же тихо вздохнула старушка. – Что ж это тебя в первый день и сразу к нам, к безнадежным… – Она неодобрительно покачала головой. – Я Ривен, а тебя-то как звать?
– Тоди, – представилась я.
– Ты-то хоть знаешь, кто у нас тут лежит? – спросила она, поднимаясь из-за стола. – Помочь им, бедолагам, мы уже не можем, разве что облегчить муки и как-то отсрочить конец. Странно, что тебя сразу к нам. С даром небось? – бросила она на меня проницательный взгляд. – Тогда понятно, целителей на нас не хватает.
– Неужели все так плохо? – поежилась я. – Разве здесь только умирающие?
Странно. Неизлечимых болезней много, но далеко не все из них смертельны. Многие можно купировать. Не вылечить, увы, но дать пациенту возможность нормально пожить.
– Да нет, конечно, – покачала медсестра головой. – Есть и хронические, но знаешь… – подняла она на меня печальный взгляд, – иногда кажется, лучше бы у их мук был какой-то предел.
Я сглотнула. Вот такая простая истина, Кася. Ты пришла сюда ненадолго, поиграться во взрослые игры. А люди здесь борются. И даже не за возможность выжить.
Дальше разговор у нас не клеился. От меня ничего сложного не требовалось. Обойти все палаты, проверить состояние пациентов. Если кому нужно, наложить обезболивающее, успокоительное или сонное заклятие. Убедиться, что никому не стало хуже и никто не умер. Этот пункт в списке моих обязанностей, заявленный обыденным тоном, заставил еще раз ужаснуться. Нет, с трупами работать легче. Там от тебя не ждут помощи. Но когда человек еще живой и в сознании, а ты осознаешь, что фактически он уже мертв… И ты, целитель с даром, сделать ничего не можешь. В ночной смене обнаружился один существенный плюс – в это время большинство пациентов спит.
Палаты были небольшими, очень аккуратными. Обычно трехместные, но встречались и одиночные. Первые три встретили меня полной тишиной. Все дремали, состояние у всех стабильное, ухудшений вроде не было. В четвертой палате надрывно хрипящая женщина не могла уснуть от боли. Я погрузила ее в глубокий сон. Карточка сообщила мне, что у нее тяжелое поражение легких. Скоро дыхательная система совсем откажет, и она задохнется. Возможно, не приходя в сознание. Об этом нельзя задумываться, иначе не сможешь работать. Вот такая страшная правда жизни, чем меньше мы жалеем пациентов, тем лучше им помогаем.
Следующая палата оказалась одной из немногих одиночных, и вот она была действительно необычна. Стоило мне открыть дверь, как я наткнулась на плотный черный занавес, внутренняя отделка тоже разительно отличалась. Окно закрывали черные тяжелые шторы. Сквозь небольшой просвет между двумя портьерами было заметно, что сами стекла заклеены. Небольшую комнату едва освещал свет ночника на тумбочке у кровати, в которой, свернувшись клубком, спала девочка лет двенадцати. Осторожно положив руку на маленькую головку, я пустила слабую волну магии, чтобы удостовериться, все ли с ней в порядке. И теперь, помимо необычного интерьера, меня удивило кое-что еще. Она была здорова! Да, никаких отклонений в работе ее организма не было. Но тогда бы она здесь не находилась?
Заглянула в карту, чтобы развеять сомнения. Увы, лежала она здесь не зря. Но можно было хотя бы порадоваться, что крошка не умирает от жуткого заболевания и не мучается болями. У девчушки всего лишь абсолютная непереносимость солнечного света. И это приговор. Жить нормально она не сможет. Ее ждет участь домашней затворницы, абсолютно одинокого существа, ведь выйти к людям она сможет только глубокой ночью. За что боги награждают таких невинных существ подобными проклятьями? Размышляя об этом, я выскользнула за дверь.
Время уже подбирается к концу моей смены. Честно говоря, я даже не заметила, как быстро оно пролетело. Усталость ощущалась не сильнее, чем утром, и магия восстанавливалась на удивление быстро, хотя резерв восполниться не успел и, учитывая, что завтра мне снова в ночь на работу, уже вряд ли успеет. С этим нужно что-то придумать, например, воспользоваться способом магистра и заняться закаливанием путем купания в озере. Но сейчас стоит выкинуть лишние заботы из головы.
С тихим скрипом открылась дверь в последнюю палату. Тусклый свет фонарей с улицы позволял разглядеть, что занята только кровать возле окна. Стоило мне сделать пару шагов, как лежащий пожилой мужчина шевельнулся:
– Кто здесь? Это ты, Ривен?
– Извините, я вас разбудила, – уже не скрываясь, прошла я к кровати. – Я новенькая, вот пришла с обходом. Как вы себя чувствуете?
– Не очень хорошо, но, полагаю, так оно и должно быть, – прохрипел он сквозь зубы, так и не открыв глаза, но повернув голову на мой голос. Я же получила отклик магии, закончившей проверять пациента, и содрогнулась от понимания, сколько же боли он испытывает. – Одно меня радует, мне недолго осталось.
Скорее всего это правда. Влив весь оставшийся у меня резерв в заклинание обезболивания, я постаралась облегчить его мучения.
– Что у вас? – тихо спросила я.
– Кермирская лихорадка, – последовал тихий ответ. – Последняя стадия. Сегодня с утра отказало зрение, так что теперь уже действительно осталось совсем недолго. Скоро я отдохну…
Вот это оборот! Кажется, мы с Храном нашли первого испытуемого. Это можно даже назвать знаком, раз он болен лихорадкой, на способ лечения которой мы наткнулись, впервые попав в библиотеку. И как бы ужасно это ни звучало, его слепота для нас тоже удача. А значит, завтра у Храна будет очень напряженный день. Откладывать нельзя, надежда, что бедняга продержится до завтрашней ночи, и так слаба. С прослушкой разберемся позже, спасти жизнь важнее. Хотя если повезет, то сможем завтра же проникнуть и в кабинет. Вот только со сном стоит теперь распрощаться.
– Хотите, я наложу на вас сонное заклинание? – мягко предложила я, чувствуя, что на это жалких остатков силы мне хватит. Для меня несложно, а ему спокойный сон уже счастье.
– Если можно, я был бы очень благодарен, – тихо донеслось в ответ, и я отпустила уже готовое заклинание, позволяя больному погрузиться в глубокое забытье. И еще несколько минут простояла в палате у окна, разглядывая утренний город. Все, пора убегать. Хорошо бы поспать часа три, и я буду рада, как никогда, если подруга опять меня не разбудит. Без завтрака я протяну, без сна – вряд ли. Выходя, последний раз оглянулась на одинокую лежащую фигуру. Если повезет, ночью мы спасем еще одну жизнь. А если нет, то на моих руках окажется еще один труп. О последнем думать не хотелось, поэтому я поспешила покинуть больницу.
Можно сказать, мне повезло, ибо Рина действительно не пришла. Размышлять об этом времени не было, пришлось судорожно скакать по комнате, пытаясь собраться. Вот уж когда в очередной раз обрадовалась, что отстригла так лелеемую мною косу. Не пришлось мучиться, разбирая кошмар на голове, лишь махнула два раза расческой, собрала пряди в хвост, и можно бежать на занятия. С Храном толком поговорить тоже не удалось. Успела лишь порадовать, что к вечеру ему нужно разобраться с плетением для кермирской лихорадки и закончить подслушивающий артефакт. Занятия прошли в привычном ритме, я старательно держала себя в сознании, сдерживая острое желание на минутку прикрыть глаза. Я себя знаю, окажусь потом дрыхнущей на столе. На плаву меня держала лишь мысль, что далеко не все преподаватели настолько ко мне благосклонны, чтобы простить подобный промах. Могут и отработку назначить, которая в мой плотный график никак не вписывается, поэтому терпим и держимся.
И насколько вдохновляющей была надежда на короткий отдых перед работой, настолько же оглушающим был ее крах. Потому что в комнате меня поджидал крайне мрачный Бриар, что наводило на две мысли. Первая: сейчас будет неприятный изматывающий разговор. Может, закатить жутко некрасивую и громкую истерику с криками и слезами, чтобы он осознал, что нервы у меня действительно не в порядке и не стоит ко мне лезть? А вторая, пожалуй, была даже важнее: с этим надо что-то делать. С его беспардонными и беспрепятственными внедрениями ко мне в комнату. В своем стремлении докопаться до правды он и до обыска опустится. Придется, очевидно, ставить экранирование, как в спальне. Знать бы еще, откуда взять время и силы.
– И что же вас привело ко мне? – вздохнула я, падая в кресло.
– У нас проблемы, Кастодия, – хмуро сообщил он.
– И какие же у нас, – сделала я ударение на последнем слове, – могут быть проблемы?
– Убийства, – произнес он единственное слово, от которого сердце зашлось ходуном. – Они снова начались. И на этот раз никто даже не скрывает, что это ритуал.
Я с ужасом смотрела на него. Значит, смерти продолжатся. Идиотка, стоило бы догадаться! Не зря Хран подчеркивал, что информация из библиотеки несет только добро. Но света не бывает без тьмы, следовательно, где-то спрятана и вторая, «злая» половина. И, учитывая, какие знания были найдены, страшно представить, что же осталось скрытым.
– Это… ужасно, – выдохнула я, пытаясь взять себя в руки. – Но я больше в это дело не полезу. И вы сами изначально не были в восторге от моего участия. Разве возобновившиеся убийства меня касаются? – Я действительно не понимала, почему он пришел ко мне с этой новостью.
– Мне необходимы ответы. На балу я не стал допытываться, что произошло, наивно полагая, будто у меня есть время и возможность выяснить это в более спокойной обстановке. Но не сложилось, поэтому требую правды сейчас. И пока в мягкой форме, – стальным голосом произнес он, заставив меня замирать от сковывающего внутренности ужаса. – Куда ты пропала почти на два часа? Что там произошло?
Я понимала, что когда-нибудь мне придется рассказать про библиотеку. Но определенно не думала, что так скоро и при таких обстоятельствах. Мало того, добавилась еще одна причина молчать – принадлежность Бриара к высшим лордам. Что же мне делать? Увильнуть мне вряд ли дадут, потому как вот он – стоит и сверлит меня фирменным взглядом, острым и холодным, словно скальпель. Нет сомнений, если не понравится ответ – вскроет, не задумываясь. Стоп, от меня требуется лишь объяснение, куда я делась на пару часов, правильно? Так это не такая уж проблема, рассказать, что в стене внезапно появилась дверь, а за ней огромное хранилище знаний. И совсем не обязательно добавлять, что проход туда возможен только по особым пропускам и что у меня таковой имеется. Могу даже показать, где эта дверь возникла. Чутье мне подсказывает, вызвать ее там вновь не поможет даже ритуал. Но почему я умолчала о своей находке? Перепугалась? Решила, будто это галлюцинации после удара головой? Ладно, будем импровизировать. Пора, наконец, все рассказать. И только я открыла рот, как язык внезапно онемел, а кольцо предупреждающе нагрелось. Вот так, я тут мучаюсь в сомнениях, а выбора-то у меня и нет. Впрочем, как и всегда. Библиотека, похоже, не желает, чтобы ее существование было раскрыто. По крайней мере, сейчас. Так что тебе, Кася, остается одно – врать. Надевай свою лучшую маску, чтобы надежно скрыть очередную ложь. Хотя мне начинает казаться, будто я ее и не снимаю.
Глубоко вздохнув, я подняла на магистра усталый взор, очень надеясь, что мой сонный вид хоть раз сыграет на пользу.
– Мне нечего добавить к тому, что я вам рассказала.
– Ты продолжаешь упорствовать, будто заблудилась? – бросил он на меня ледяной взгляд. – Тебя не могли найти два часа! Прости, но потеряться среди трех дверей невозможно.
– А что ты хочешь услышать? – вспылила я, решив, что лучшая защита – это нападение. – Как я очнулась среди окровавленных осколков, помня только летящий в лицо клинок? Как судорожно штопала заклинанием умирающего парня, а потом побежала за помощью, но в ближайшей открытой комнате поддалась истерике? Как ты справедливо, пусть и не очень тактично отмечал, с выдержкой у меня проблемы. Я не знаю, сколько там прорыдала, прежде чем смогла добраться до бального зала. И, к невероятной удаче, наткнулась на вашего могущественного знакомого, иначе паники при моем появлении было бы не избежать. Вот они, мои похождения. Мне было стыдно признаться в собственной слабости и недостойном целителя поведении. Пока там, в коридоре умирал человек, я лила слезы. Довольны? – зло вопросила я.
– Очень душещипательное признание, – холодно заявил он. – Я бы поверил, хотя терять голову не в твоем характере, Касс. Есть одно «но». Маячки. Почему сильный артефакт внезапно перестал действовать?
Ответа я не могла дать при всем желании, потому как сама его не знала.
– Я сняла серьги, – выдала единственный пришедший в голову вариант. – Ты же предупредил, что там маячок. Я знала, что он активируется при соприкосновении с кожей. Не хотела, чтобы ты меня нашел в таком состоянии.
Пара мгновений тяжелого молчания. Не поверил?
– Возможно, ты говоришь правду, но определенно не всю, – заметил он, пристально вглядываясь в мои глаза.
– Может быть, – согласилась я. – Но если я что-то утаила, значит, это касалось лично меня. В любом случае разве я похожа на человека, который бы скрывал важную информацию, касающуюся смерти не чужих мне людей? – Самая откровенная ложь за весь вечер. Да, я играю нечестно, давлю на его отношение ко мне. Самой не нравится, но делать нечего.
– Мы не закончили с этим вопросом, – недовольно проронил он и исчез в портале.
Я устало откинулась на спинку кресла, чувствуя, как напряжение постепенно отпускает чуть ли не каждую мышцу моего тела.
Это никогда не закончится! Мне не избавиться от внимания Бриара. Пора готовить себя к побегу. Лучше всего прямо сейчас собрать самое необходимое, взять Храна и уйти. В конце концов, я поступала именно в эту академию, чтобы попасть в архив. Откуда мне было знать, что я встречу Храна и так быстро отработаю все документы? Теперь доступ мне ни к чему. И все же уходить не хотелось. Я все еще надеюсь на нормальную жизнь, значит, образование лишним не будет. Но если станет совсем худо – брошу. В общем, определенно стоит подготовиться к подобному варианту, надо приготовить «экстренную сумку» и спрятать в библиотеке. А Храну еще стоит сделать амулетов с полезными заклинаниями.
Ладно, эти мысли оставим до выходных. А пока Хран изучает заклинания, я взялась за схему больницы. Нам несказанно повезло, что кабинет главного целителя на верхнем этаже, то есть проникновение через крышу вполне возможно. Осталось придумать, как попасть на эту самую крышу. Вот тут пришлось порыскать. В итоге решение нашлось одно – придется прыгать с соседнего здания, на которое вполне можно залезть. В общем, стоит хорошенько помолиться всем Богам Безмирья, чтобы я не свалилась с этой верхотуры. Проблем с самим проникновением не должно быть. Тут процесс отлажен. Хран занимается магической защитой, я отмычками. Опыт по открыванию окон у меня тоже имелся. Прямо настоящая домушница.
Что ж задача номер один была выполнена. Когда закончила, оставался час до выхода. Я чувствовала себя разбитой и злой, потому как даже не прикоснулась к урокам.
– У несчастного последняя стадия кермирской лихорадки, велика вероятность, что он уже мертв. Ты разобрался с заклинанием? – бросила я вопросительный взгляд на вернувшегося кота.
– Да, – кивнул он, – но это было непросто. Остается надеяться, что сработает, как написано в пособии.
– План прост, – сосредоточилась я. – Часам к двум незаметно придешь в больницу. Я постараюсь до трех ночи быть на глазах целителей, в идеале напрошусь в операционную либо буду в приемной крутиться, это тоже стопроцентное алиби. Тебе нужна последняя палата на втором этаже. Мужчина в возрасте, лежит один, не ошибешься. Думаю, лучше сначала его усыпить, а вот что делать дальше, тебе лучше знать.
– На словах все просто, а на деле… – пробормотал кот.
А не много ли я у него прошу? Он мой друг, но не должен выполнять все мои прихоти…
– Я слишком напираю да? – бросила я на него извиняющийся взгляд. – Если ты категорически против, я не настаиваю. Я не буду заставлять тебя делать что-то против воли.
– Угу, – кивнул он. – И сама полезешь испытывать заклинания. Но пока ты их изучаешь, люди будут умирать. А потом начнешь сама лечить, несмотря на последствия? – кинул он на меня пытливый взгляд, и я отвернулась. – Так я и думал. Не переживай. Я, несомненно, считаю это чистым безрассудством, но не могу не вычленить рациональное зерно. Нет, не попытку поймать убийцу на живца, а проверку заклинаний. Их стоит хотя бы попробовать применить на благо. Так что я с тобой. В любом случае разве я тебя брошу? Даже будь я против, все равно бы помог, и не потому что ты напираешь, а потому что я твой друг и это для тебя важно.
– Спасибо тебе! – Наклонившись, я громко чмокнула кошака в нос, а он отвернулся и расчихался.
– Тьфу, дурная, – фыркнул он. – А с прослушкой-то что делать будем?
– Я заканчиваю часа в четыре. Жди меня на правом углу дома позади больницы. С него полезем на крышу. Остальное потом.
– Ладно, – устало вздохнул он, – когда же мы с тобой будем по ночам спать, как все нормальные люди?
– Никогда, – разочаровала я его. – Все, мне пора. Пожелай мне удачи, – подмигнула ему.
– Удачи.
– И тебе того же! И даже побольше, чем мне. – И нырнула в проход.
Совершенно неожиданно леди Удача оказалась сегодня на моей стороне. Не успела я переодеться, как меня перехватила взъерошенная Майлина.
– О, как хорошо, что ты уже пришла, – воскликнула она, схватив меня за руку, и рысью потащила в незнакомый коридор, а следом – вверх по лестнице. – У нас дежурная медсестра по третьей операционной заболела, будешь ее замещать, ассистировать.
Я похолодела. Конечно, планировала спрятаться в операционной, но скорее в качестве стороннего наблюдателя, а не активного участника. В крайнем случае что-нибудь совсем простое, инструменты, например, подавать. А тут явно планируется существенная помощь.
– Я… не могу… – начала заикаться я. – У меня же нет опыта!
– Значит, будешь его набираться! – Увидев мое побледневшее лицо, женщина сжалилась: – Не переживай, там ничего сложного от тебя не потребуют. Будешь обновлять усыпляющее заклинание, чтобы пациент не очнулся посреди операции, и отслеживать его состояние, чтобы предупредить, если резко станет хуже.
Я облегченно вздохнула. Что ж, это не страшно, зато мое алиби абсолютно непробиваемо. Даже по моим скупым представлениям о работе больницы, занята я буду всю ночь, под неусыпным вниманием оперирующего целителя и еще кучи народа.
Поначалу было страшновато. С одной стороны, элементарное заклинание я уже неоднократно использовала. Но вместе с ответственностью пришли сомнения. А вдруг? Хотя вскоре я успокоилась и уже с интересом наблюдала за действиями целителя. Нет, я вскрытия видела не раз, но сегодня подопытный был живым, и это добавляло процессу жути. Время тянулось незаметно. За первым пациентом последовал еще один, и еще. К счастью, никаких срывов не произошло, так что рабочий день получился не таким уж утомительным. Когда я вышла из операционной, моя смена близилась к концу. Уж не знаю, чем увенчалась авантюра Храна, но никакой шумихи я в больнице не заметила. Если он смог проникнуть, значит, либо заклинание не подействовало, либо чудесное выздоровление пока еще не заметили. Меня великодушно отпустили на полчаса раньше, поздравив с боевым крещением – первой настоящей операцией.
Если бы я еще направлялась спать! Нет, меня ждало гораздо менее приятное занятие. Надеюсь, боги вкупе с леди Удачей будут и дальше мне благоволить, и я с недосыпа не свалюсь из окна.
Улицы уже пустовали. Самые упорные полуночники уже спали, идеальное время, чтобы влезть кому-то в окно. Хран, как мы и договаривались, ждал меня в тени на углу. Судя по его взбудораженному, но довольному виду, все получилось. Но я все же уточнила:
– Как?
– Получилось, – кивнул кот. – Но было очень много странного.
– Потом расскажешь, – отмахнулась я. – Сейчас нам есть чем заняться.
Расстояние между крышами действительно было небольшим – метра полтора. Перепрыгнуть вполне по силам. Сориентироваться, где именно кабинет главного целителя, и то оказалось сложнее. Как мы и ожидали, защита на окнах была, хотя и слабенькая. Ну а что там ценного? Только куча бумажек, важных только для самой больницы. С особой тщательностью нужно охранять лекарства, дорогие реагенты. Так что пятнадцать минут мучений, и вот я уже стою на подоконнике, одной рукой держась за веревку, а второй нащупываю защелку. Удивительно, но сегодня мне действительно везло, потому как форточка была открыта. Поразительная забывчивость для человека с такой ответственной должностью!
Первым в кабинет бесшумно спрыгнул Хран и метнулся к двери, замирая там на стреме. А я тем временем искала место для передатчика. Идеальным местом был стол. Очевидно, разговаривать с визитерами будут именно тут, поэтому пришлось лезть под столешницу. Осталось придумать, как закрепить артефакт. Мудрить не стану, поищу бутылочку с клеем. Но едва успела нашарить заветное, как раздалось приглушенное шипение «Идут!», и в следующее мгновение Хран оказался рядом со мной. Мы застыли, едва дыша от напряжения и страха. Неужели идут именно сюда? Очевидно, кто-то наверху решил, что хорошего с нас хватит, поэтому раздались скрежет ключа и чье-то недовольное бурчание.
Хран уставился на меня круглыми от ужаса глазами. Я залезла поглубже под стол, да еще и стулом забаррикадировалась, молясь всем богам, чтобы хозяин кабинета не уселся работать. Радовало, что переднюю часть стола почти до пола закрывала широкая панель. Сбегать уже поздно, но остается надежда, что нас не заметят.
Наконец звук открывающейся двери и чьи-то бодрые шаги.
– Сколько раз ему говорили, – бубнил женский голос, – нет, вот опять не закрыл. У нас и так сквозняки гуляют, а он окна нараспашку оставляет.
Неясная в сумраке фигура прошла к окну, оставленному нами нараспашку, и принялась споро закрывать его.
– А еще главный целитель, – недовольно причитала она. – Я это окно вообще когда-нибудь забью, чтобы он и думать про него забыл.
И так же бодро, как вошла, умчалась восвояси. Топот, тихий хлопок двери, скрежет замка и затихающее бормотание в коридоре.
Еще пару мгновений мы не дышали, чтобы не спугнуть удачу.
– Ушла, – прошептал Хран. – Я так помру с тобой скоро.
– Я так сама с собой помру, – согласно кивнула я, пытаясь унять разбушевавшееся от адреналина сердцебиение.
Бросила взгляд на камень, который успела прилепить рядом под столешницей. Немного подергала. Вроде держится.
– Пошли тогда отсюда подобру-поздорову, – устало потряс головой кот, выползая из-под стола.
Вот уж не стала спорить. Быстро вернув клей на место и проверив, чтобы все было в точности, как до нашего вторжения, поспешила к окну.
– Закрыть не забудь, – напомнил кот. – А то подозрительно выйдет.
– Не учи ученого, – огрызнулась я. К слову, закрыть окно с внешней стороны, балансируя на подоконнике, куда сложнее, чем открыть. В конце концов Хран плюнул и сплел закрывающее заклинание. Полчаса мучений, ободранные ладони, и наконец можно возвращаться в академию.
– Рассказывай, что же такого необычного было в лечении? – едва ворочая языком, спросила я, пока мы шли по темным пустынным улицам.
Хран окинул меня пристальным взглядом:
– Ничего такого, что не могло бы подождать до завтра, пока ты не придешь в себя.
Я лишь пожала плечами. Конечно, интересно, что такого диковинного он там увидел, но лучше действительно сначала выспаться. Поэтому мы ускорили шаг. А в академии я не откладывая отправилась на боковую.
Естественно, утром ни на какие объяснения времени не хватило. Учеба тоже пролетела мимо меня – стремительно и незаметно. Мозг периодически отключался, хорошо хоть выработанная годами привычка записывать все за лектором не подвела, так что все наверстаю позже. На переменах высматривала Рину, но безуспешно. И в итоге не успела оглянуться, уже и вечер пришел. У двери в собственную комнату на мгновение застыла: пожалуйста, только без незваных гостей! Повезло. Никого, кроме Храна, изнывающего от нетерпения.
– Ну, давай, – кивнула я, устраиваясь на своем любимом месте и заворачиваясь в плед, – рассказывай.
– В общем, туда я прокрался нормально. Старик действительно уже был на последнем дыхании, а пока я мудреное плетение создавал, и вовсе подошел к грани. Самое интересное началось после того, как я опустил на него ленты. Накопители, кстати, опустошил, на следующей неделе придется новые делать. В общем, как только плетение соприкоснулось с ним, оно не исчезло, не впиталось, а просто стало темнеть. Очень медленно, начиная с центра, словно высасывая эту гадость из тела. А когда практически почернело, к нашему накопителю протянулась тонкая нить, и вот тут уже начал темнеть кристалл. Вот что из него получилось в итоге. – Кот протянул мне абсолютно черный, не пропускающий света камень.
– Только осторожнее! – предупредил он, стоило мне протянуть ладонь, и я резко ее отдернула. Мало ли, вдруг заразно. – Он очень хрупкий стал, едва не рассыпается в руках.
Я аккуратно взяла бывший накопитель. И действительно, кристалл приобрел какую-то пористую и крайне хрупкую структуру. Я осторожно покрутила в руках черное нечто.
– После того как нить перекачала всю черноту из плетения в камень, плетение вместе с нитью просто распалось. Я проверил состояние пациента. И ты знаешь, он здоров! – воскликнул хранитель. – Точнее, он больше не болен лихорадкой, но в целом состояние у него не очень. Организм истощен, но сразу же начал потихоньку восстанавливаться.
