© М. Гришаева, 2017
© ООО «Издательство АСТ», 2017
Последний темный поворот, и вот нужная дверь. Только открой, сразу попадешь в царство пара и запахов. Проскочив мимо погруженных в стряпню новеньких помощниц, я угодила в крепкие объятия.
– Тоди, девочка моя, наконец-то! – ликует Хильда. – Как твои дела? Как экзамены? Сними хоть на секунду свой капюшон, дай на себя посмотреть.
– Все хорошо, – улыбаюсь я поварихе и убираю закрепляющее заклинание. Капюшон сползает, открывая лицо. – Экзамены сдала, как всегда, на «отлично», теперь вот каникулы две недели, отдыхать буду.
– Ох, молодец, девочка. Но загоняли-то тебя ужасть как, – причитает Хильда. – Бледная, как сама смерть, и худющая словно тростиночка, в чем душа держится. Всю сессию голодала? Ничего, раз каникулы, я тебя откормлю. Беги перекуси перед работой, я тебе мясной похлебки налью.
Меня усаживают за небольшой столик в углу, а сами кидаются к кастрюле.
Буквально одно мгновение, и передо мной огромная тарелка ароматного наваристого супа и ломоть хлеба.
– Я больше не приду… – признаюсь, прежде чем приступить к еде.
– Ну что ж, этого давно стоило ожидать, – вздыхает Хильда. – С твоей загрузкой не очень-то подработаешь. Да и не дело это, чтобы молодая девушка по ночам бродила. К лучшему все, хоть и жаль, что с тобой больше видеться не будем.
Я не перечу. Какая разница, что я просто меняю сферу деятельности. Здесь-то я больше работать не стану. А Хильде спокойнее, за меня не надо переживать.
– Спасибо вам за понимание, – тепло улыбаюсь я. – А видеться все равно не прекратим, я по выходным начну заходить.
– И то радость, – расцветает Хильда. – А теперь живо за ложку!
Не то чтобы я особо проголодалась, но стараюсь с энтузиазмом расправиться с предложенной мне порцией. Теперь время сообщить об увольнении Кринусу.
Старый оборотень широко улыбнулся вспрыгнувшему на стойку Храну.
– Тоди, давно не виделись. Как твоя учеба? – поприветствовал он меня, зажимая в крепких объятиях так, что я подавилась воздухом.
– Все хорошо, – откашлялась я. – Сдала все. Кринус, я… ухожу…
Все же мне было стыдно их бросать.
– Жаль, но кто бы сомневался, что не вечно тебе по забегаловкам петь. Не зря же так на учебе убиваешься, – понимающе отреагировал он. – Могу только пожелать успехов. А когда захочешь тряхнуть стариной, всегда рад предложить тебе сцену, – подмигнул он мне.
– Я запомню, – кивнула в ответ и, как всегда, оставив Храна наблюдать за шоу со стойки, прошла к сцене.
Меня быстро заметили, со всех сторон посыпались приветствия и вопросы о долгом отсутствии, но отвечать я не спешила. Только взяв гитару, устроившись на высоком стуле и добившись невероятной для такого заведения тишины, громко объявила:
– Я рада вас всех видеть в этот вечер. Боюсь расстроить, но сегодняшняя встреча последняя. Я больше не буду выступать. – По залу понесся расстроенный гул. – Понимаю, мне тоже обидно. Но жизнь не стоит на месте, нужно двигаться вперед. Так что сегодня, в честь закрытия моей певческой карьеры, я снова проведу концерт по вашем заявкам.
Наверное, это был самый насыщенный и в то же время самый тихий вечер. Заявки летели одна за другой, слушатели затаили дыхание. Никто не повышал голос, не переругивался между собой, все внимание было направлено исключительно на меня. Удивительно и приятно – несмотря на всю мою нелюбовь к толпе, я буду скучать по публике. Музыка приносила мне радость, особенно когда нравилась не только мне.
Времени прошло немало, а меня все никак не хотели отпускать. Посетители не расходились, поэтому я решила задержаться. Все же каникулы, я пока живу в приюте, так что могу и припоздниться без угрозы отчисления. Матушка Филона тоже не одобряет подобного поведения, но выгонять меня точно не станет. Но вот время близится к рассвету, Кринусу скоро закрывать таверну, так что пора сворачиваться.
– Последняя песня. Слушаю ваши пожелания!
– Спой, что на душе, – раздается смутно знакомый голос откуда-то из угла.
«Показалось», – решила про себя, но предложение тем временем поддержали.
– Уговорили, – соглашаюсь я. – Это будет мой прощальный подарок.
Кто бы ни предложил этот вариант, вряд ли он будет доволен, потому что на сердце паршиво. И стоило бы, наверное, слукавить и выбрать что-то повеселее, но я решила не лгать хотя бы себе и действительно излить душу в песне. Может, станет легче? В конце концов, чужим людям на меня плевать, значит, искренность не выйдет мне боком. Разве что Хран догадается, но лишний раз с расспросами приставать не будет.
Рука касается струн, вырывая первый печальный звук. За ним следующий, и еще, пока все не складывается в незамысловатую мелодию.
Между нами золотом разлита тишина.
Слушали, не слыша, и теперь ничья вина.
Все мечты рассыпались огнями в темноте,
Вспыхнув, как надежда, и погаснув навсегда.
Время мимо нас прошло, и мы уже не те.
Мир вокруг заполнили покой и пустота.
Не оглянувшись, я уйду,
Сменив на месть свою мечту.
Простишь ли ты меня за мою слабость пред судьбой?
За трусость, за желание не быть и быть собой?
За глупую надежду и за слезы по ночам?
Прости, как я прощаю наше расставанье нам.
Вечность пишет новый день, злорадства не тая.
Я смотрю сценарий, а она глядит в меня.
Шаг за облака – и встреча новая с землей.
Гаснет свет в глазах, но боли нет, остался страх.
Собственная память стала пыткой, западней.
К смерти я стремлюсь, как мотылек к огню костра.
Не оглянувшись, я уйду,
Сменив на месть свою мечту.
Простишь ли ты меня за мою слабость пред судьбой,
За трусость, за желание не быть и быть собой,
За глупую надежду и за слезы по ночам?
Прости, как я прощаю, наше расставанье нам[1].
Я закончила песню в оглушительной тишине. Как хорошо, что капюшон скрывает лицо! Одна слеза, только одна, большего я позволить не могу. Не могу раскисать и погружаться в жалость к самой себе. Я же сильная, всегда такой была и такой останусь, есть ли мне на кого опереться или нет. Я привыкла быть самой себе хозяйкой. Это гораздо проще, чем отвечать за чужие жизни.
В том же молчании спрыгнула со стула, прислонила к нему гитару. Провела кончиками пальцев по грифу: «Спасибо, милая, нам было хорошо вместе». А после первого шага с небольшой сцены раздались хлопки. Сначала неуверенные, робкие, они переросли в настоящий шквал аплодисментов. Я последний раз обернулась, поклонившись сегодняшним более чем благодарным слушателям, и поспешила скрыться на кухне. Меня встретила Хильда – с глазами, полными жалости. Понятно, зря разоткровенничалась в прощальной песне. И самой легче не стало, и другим настроение испортила. Но ничего, это же в последний раз. Повариха протянула небольшой сверток. Я попыталась отказаться, убеждая, что в приюте готовят более чем хорошо и с таким же упорством, как и здесь, пытаются откормить. Но все мои доводы пресекли одним-единственным: «Такой яблочный пирог, как у меня, не приготовит в этом городе никто!» Я сдалась. Попрощалась с доброй женщиной, проверила, не запропастился ли куда Хран, и наконец вышла на задний двор. Уф, неужели эта ночь закончена? Всего пара шагов, и меня остановил до боли знакомый голос.
– Ты опять бродишь по темным улицам? Ничему тебя жизнь не учит. – Ох, я не ошиблась, именно этот голос предложил спеть для себя, а я так сглупила, согласившись.
– Сейчас каникулы, адепты могут распоряжаться свободным временем как пожелают, – отрезала я, не рискуя повернуться. – Я не нарушаю никаких законов и имею полное право находиться здесь.
– Я не это имел в виду, – так же сухо донеслось в ответ.
– Прошу прощения, лорд Клейрон, но уже поздно, у меня нет возможности вести с вами светские беседы, меня ждут в другом месте… – Я делаю шаг, стремясь поскорее уйти отсюда.
– Почему ты назвала меня именно так? – Он перехватывает меня за руку, не давая сдвинуться с места, и разворачивает к себе лицом. К счастью, капюшон все еще скрывает меня от нескромного взгляда. – Вся проблема в моем происхождении, так?
– Не так, – устало качаю головой, проклиная себя за несдержанный язык. – Если хотите, могу вернуться к привычному для вас обращению.
– И все же – почему? Хотела напомнить мне, кто я такой? – уже немного злее спрашивает он, подтаскивая меня еще ближе. И глаза тоже злые и усталые.
«Да нет, – отвечаю про себя. – Чтобы напомнить себе, кто ты такой».
А вслух роняю другое:
– Никакой подоплеки. Просто посчитала, что вне стен академии стоит обращаться к вам согласно статусу. Прошу прощения, если оскорбила, но я очень устала.
– Если так устаешь, может, стоит завязывать с ночными прогулками?
– Если вы там были, то должны были слышать, что больше я выступать не буду, не беспокойтесь, – напомнила я.
– Хоть это радует, – процедил он, не спуская с меня пристального взгляда. – Но объясни мне, Касс, к чему такой трагизм в последней песне? Если все так радужно, как ты пыталась меня убедить?
А вот в этот момент разозлилась я. Выдернула руку из его хватки и отпрянула.
– Извините, но вы никогда не были центром моей жизни. И вам прекрасно известно, что мне есть, по кому скорбеть. Так с чего вы взяли, будто песня имеет какое-то отношение к вам? – цежу я. – Да, потеря давняя, но это не значит, что рана перестала кровоточить. Я изливала боль по утраченной семье. Простите, если ущемила ваше самомнение, – бросаю я и сворачиваю в тихий переулок.
– Я не верю тебе, Касс, – доносится мне в спину. – Я доберусь до истины.
– Это ваше право и ваша проблема, – оглядываюсь я. – И прошу не вешать ее на мои плечи. Боюсь, там уже нет места. – И ухожу.
Задержать меня уже никто не пытается.
Спустя две недели
– Ура, тишина и спокойствие! – довольно вздохнул Хран, стоило мне закрыть за нами дверь, и радостно запрыгнул на диван.
– Ты бы хоть высушился, прежде чем на мебель залезать, – недовольно заметила я и, не задерживаясь в гостиной, прошла в спальню с чемоданом. – Кстати, тебя никто не заставлял проводить со мной каникулы. Мог бы пересидеть в академии. Или в библиотеке, благо дел там явно не на пару недель.
– Боялся тебя одну оставить, – буркнул кот тихо, но я услышала.
– Не преувеличивай, – фыркнула, выгружая одежду.
– А что тут преувеличивать? – возмутился он. – Тебе ж нельзя без присмотра. Обязательно куда-нибудь вляпаешься, – заглянул он в спальню. – Вот, зачем далеко ходить. Только я обрадовался, что ты успокоилась и не собираешься блуждать ночами, и на тебе. Из огня да в полымя. Скажи мне, зачем тебе сдалась эта больница с ее дежурствами? Нет, этот вариант, конечно, получше, чем пение в таверне или вскрытие архивов, но я в принципе не понимаю, чего ради? – Пристальный взгляд не давал возможности увильнуть от ответа.
Я, вздохнув, отвернулась от строгой физиономии к окну. Что ответить другу?
– Прогуляемся в лес? – неожиданно для самой себя предложила я, разглядывая силуэты гор.
– Надеешься меня в этом лесочке прикопать, чтоб вопросов лишних не задавал? – ехидно поинтересовался он.
– Как смешно, – скривилась я в ответ. – Погода хорошая, последний день отдыха, чистым воздухом бы подышать. А то мы все в городе да в городе. Заодно и поговорим. Ты, помнится, видел природный источник магии. Вот и покажешь, а то все руки не доходят.
– Идем, если тебе в тепле не сидится, – нехотя согласился Хран.
А погода действительно стояла потрясающая. Солнышко искрилось на снегу, ветра совсем не было, и небо голубое-голубое. Я в своих лабораториях совсем неба ясного не вижу, разве что ночное. Хран уверенно скакал по сугробам, уводя меня вдоль забора академии в лес. Как только ушли от основных зданий, я задала внезапно заинтересовавший меня вопрос:
– А ты не знаешь, как глубоко в лес уходит ограда? Она полностью нас окружает или обрывается где-то подальше от академии? Лес-то, вон какой.
– Не знаю, – отозвался кошак. – Я далеко уходил, но забор везде.
– Жалко, а то можно было бы не карабкаться поверху. Нам-то новую лазейку надо искать, раз Бриар застукал, – задумалась я над новыми проблемами.
– Допустим, я знаю еще одно удобное место, – поделился хранитель.
– Что? – тут же встрепенулась я. – Еще где деревце удачно растет?
– Для меня да, а вот тебя веточка та не выдержит. Придется тебе осваивать лазанье по стенам, – выдал неутешительные сведения кот.
– Значит, будем осваивать, – печально вздохнула я. – Одно радует, зима сейчас.
– И в чем же радость? – удивленно застыл он в сугробе, обернувшись на меня.
– Снега много, падать будет не больно. И не грязно, – объяснила я.
Кошак покачал головой и повел меня дальше. Через десять минут лесной прогулки мы вышли к небольшому озеру, плотно окруженному деревьями.
– Красота, – улыбнулась я, разглядывая прозрачную зеленоватую воду. – А почему не замерзло? – Присела на корточки и попробовала кончиками пальцев температуру. – Даже теплая немного, – удивленно оглянулась на кота, забравшегося на небольшое поваленное деревце у самого берега.
– Это из-за источника, – пояснил приятель. – Он в самом центре, но потоки пронизывают всю воду. Поэтому она всегда чистая и одной температуры в любое время года.
Я мгновенно перешла на магическое зрение, чтобы полюбоваться плотными синевато-голубыми лентами, словно водоросли, развевающимися в воде. Вытянула одну и, присев на ствол рядом с котом, перебирала ее, пытаясь выплести импровизированный узор.
– Рассказывай, в чем же гениальность твоего трудоустройства на ночное дежурство в больницу? – сразу же приступил к допросу хранитель.
А я крутила в руках прохладную ленту магии и молчала. Как и что рассказывать-то?
– Не молчи, – упорствовал кот.
– В общем, я сопоставила кое-какие факты. Мне кажется, что тот, кто затеял весь этот ритуал, связан с моим делом. Я бы даже сказала, что это один человек, – медленно произнесла я.
– Это еще почему? – ошарашенно взглянул на меня Хран.
– Слишком много совпадений. Во-первых, как бы плохо я ни относилась ко всей их касте, все же два дела таких масштабов, настолько четко выполненные, без единой зацепки на личность злоумышленника… Для такого небольшого сообщества маловероятно, что действовали два разных человека, – выдала я первую часть своих размышлений.
– Это домыслы, – строго отбросил мой аргумент хранитель.
– Но еще остается во-вторых, – напомнила я.
– И?
– Кольцо, – подняла я руку, и голубой камень сверкнул. – Я его знаю. Вспомнила, точно такое же было у моей матери.
– Вспомнила?! – Он нахмурился: – Кошмары… вот что тебя по ночам опять мучило.
Я скривилась, но кивнула. Да, кошмары, оставившие меня на долгие десять лет, внезапно вернулись с новой силой.
– Ты уверена, что это оно? – задумался кошак. – Может, ты последнее время много размышляла над этим кольцом, вот тебе и причудилось?
– Нет, воспоминание очень четкое. Я видела, как убийцы снимали его с маминой руки, – возразила я.
– Это уже подозрительнее, – протянул он. – Возможно, все дело именно в библиотеке с ее тайными знаниями. Может, твоя семья как-то с ней связана?
– А демоны его знают, – сжала я руки и тут же почувствовала, как плетение пустило изморозь по моим ладоням. Пришлось ослабить хватку. – Слишком маленькая была. Меня в семейные секреты не посвящали. А может, и посвящали, но я не помню.
– Допустим, ты смело связала убийство твоей семьи и свистопляску с ритуалом. У твоей матери было такое кольцо, но насколько я понял из объяснений местной системы безопасности – это стандартный пропуск в библиотеку, – заметил Хран.
– А вот я сильно сомневаюсь, что это стандартный пропуск. Сам подумай, а если бы пропуск понадобился мужчине? Тоненькое серебряное колечко с камушком? А как же тот факт, что она открылась именно мне? Почему завершился ритуал? Может, дело вовсе и не в нем! – наседала я на кота.
– Некое объяснение у меня есть. Я считаю, ритуал все же завершился. Помнишь, ты дотронулась до руны на стене? У тебя же на руках осталась кровь того паренька, вот руна и среагировала, – предположил он.
– Нет, Бриар мне говорил про ритуал, – покачала я головой. – Понимаешь, в чем загвоздка: тот, кто хочет получить доступ, должен убивать сам. Только тогда и проявится дверь. Я же к убийствам не имею никакого отношения, но библиотека меня впустила. Нет, дело не в ритуале, а во мне… – Я снова начала нервно теребить несчастный поток магии. – И заметь, библиотека открылась только после того, как я назвала полное имя. Она связана с моей семьей! Значит, и убийства могут быть связаны с уничтожением моей семьи.
– Предположим, это так. Но при чем здесь твоя новая работа? – недоумевал кот.
– Все просто. Смотри: те, кто пытался вскрыть библиотеку, наверняка знали, что там хранится… – начала рассуждать я.
– С чего ты взяла? – прервал он меня.
– Звезда! Рисунок был выбран не просто так. Я прочитала, существует множество символов, усиливающих действие ритуалов и заклятий, и некоторые из них гораздо сильнее использованного. Но наш убийца выбрал именно звезду Гигеи, почему? – вопросительно взглянула я на него.
– Почему? – спросил он в ответ.
– Гигея – богиня здоровья и медицины.
– И что с того? – нахмурился кот.
– Хран! – возмутилась я. – Ты же сам заметил, что все знания, скрываемые библиотекой, роднит одно свойство: они несут благо. И большинство посвящены целительству.
– Ты права, – задумался он. – Но вернемся к больнице.
– Это не просто больница. В ней отделение с неизлечимыми больными.
– Ты собираешься их лечить?! – Кошак уставился на меня круглыми глазами.
Я согласно закивала.
– Такое событие, как исцеление от смертельной хворобы, незаметно не пройдет. Значит, обязательно дойдет и до нашего убийцы, – рассуждала я. – Догадаться, что чудесное спасение – дело рук того, кто все-таки добрался до запретных знаний, труда явно не составит. Следовательно, он как-то проявит свой интерес, – уверенно заявила я.
Хран не отвечал. Я дала ему время осмыслить сказанное, а сама снова взялась за исхудавший поток водной магии. Рассеивается, видимо, вон у меня уже по рукавам шерстяного платья изморозь пошла.
– Это самоубийство, – пришел к выводу кот. – Тебя моментально вычислят. После того как произойдет волшебное событие, что сделают первым делом? Выяснят, что же спровоцировало это чудо. И быстро выйдут на нового сотрудника, после появления которого случилось исцеление, при условии, что у тебя вообще что-то получится.
– Это понятно, что меня заподозрят. Но не в том случае, если в момент исцеления я буду на глазах у кого-нибудь из важных людей больницы, – предложила вариант я.
– И как же ты собираешься быть одновременно в нескольких местах? – съехидничал хранитель.
– Никак, – спокойно ответила я. – Лечить буду не я.
– А кто? – нахмурился он.
Я демонстративно уставилась на кошака.
– Я, что ли? – удивился он. – И каким же образом? Ты же знаешь, я сам магией не наделен. Могу только чужую таскать, твою вот, например. Но для этого ты должна быть рядом.
– В этом наша главная проблема, – вздохнула я.
– То есть она все-таки не одна, – иронично заметил он. – И какая главная?
– Нам нужен некий артефакт-накопитель. Я буду в него сливать свой резерв, а ты – лечить. Так даже надежнее, сам знаешь: у меня руки кривые, с плетением не очень. У тебя лучше выйдет. Главное, чтобы было откуда взять магию, – объяснила я.
Кот впал в глубокую задумчивость.
– Идея не лишена смысла, – выдал он вердикт. – Но все равно мне не нравится. Все слишком зыбко, много моментов, на которых ты можешь попасться. Это очень опасно.
– У меня вся жизнь слишком опасна, по-другому не получится, – вздохнула я.
– Тебе не кажется слишком наивным полагать, что ты в одиночку выведешь на чистую воду матерого высшего лорда? Такие десятилетиями играют в подобные игры, – тихо заметил хранитель.
– Еще как кажется, – пригорюнилась я.
– Тогда зачем все это? – чуть громче, чем следовало, спросил он.
– Вариантов у меня больше нет, – грустно усмехнулась я. – Поиски в архиве и библиотеке ничего не дали. Больше никаких ниточек. Сидеть и ждать, когда за мной придут, невыносимо. Надеяться, что не придут вовсе или что от них можно спрятаться, – глупо. Остается одно: сделать ход первой. Возможно, эффект неожиданности даст мне пусть и небольшое, но преимущество и заставит врага поиграть по моим правилам. Ведь у меня есть фора, я имею представление, среди кого его искать, а вот он обо мне не знает ничего.
– Не слишком серьезная фора, – скептически бросил Хран. – Учитывая, что у него в отличие от нас больше возможностей для поиска соперника.
– Я буду предельно осторожна, – пообещала я.
– Но это не убережет тебя от ошибок, – возразил он. – Даже если твой план состоятелен, ты не поспешила с его реализацией? Ничего толком не продумав, кинулась устраиваться в больницу. Допустим, высший действительно попытается выведать, кто же кудесничает в больнице. Как ты узнаешь о его интересе? – взглянул он на меня.
– Слухами земля полнится, – просто ответила я и, не дав коту прервать меня, продолжила: – Никто лучше обслуживающего персонала не знает, что творится в стенах больницы. Всегда кто-то кого-то видит, что-то замечает. Правильный подход к нужным людям, и вот ты уже в курсе, кто общался с главным целителем на интересующую тебя тему.
– Предполагать, что интересующий тебя злодей открыто явится расспрашивать о происходящем, еще наивнее, чем ловить его в одиночку, – фыркнул кот.
– Я же не совсем глупая, Хран, – укоризненно заметила я. – Даже больше скажу! Высшего, который сам явится в больницу на разведку, я вычеркну из списка подозреваемых. Это глупо, а наш высший не дурак.
– И как же ты будешь его выслеживать? – осведомился кот.
– Понятно, что он кого-то подошлет, – начала я. – Но ведь не случайного прохожего. Неизвестно кому главный целитель подробности такого необычного дела раскрывать не станет. Значит, приходить и расспрашивать будет человек, облеченный властью. Найти его связь с высшим сложно, но реально. А если и пришлют кого попроще, при нем все рано должно быть какое-то верительное письмо, завизированное лицом с высоким статусом.
– Даже если ты права, подобные встречи проходят при закрытых дверях. Ты даже не узнаешь, что визитер интересовался именно нашим делом, – справедливо отметил кот.
– Над этой проблемой я тоже думала, – улыбнулась я. – И решение-то есть, но вот реализацию опять придется скинуть на твои плечи.
– Каких еще невероятных чудес ты от меня ждешь? – устало вздохнул он.
– Ничего суперординарного, – уверила я. – Обычная прослушка. Подбросим артефакт-передатчик в кабинет главного целителя, а где-нибудь у нас в лаборатории будет лежать приемник и записывать разговоры. Вечерами сможем прослушивать, что наговорили, и сразу стирать.
– Мда-а, – протянул Хран. – Задала задачку. Ну, руководство по созданию артефакта в библиотеке наверняка есть. А вот как мы его подбросим в больницу, сама придумывай.
– Придумаю, – согласилась я, довольная, что хранитель уже, считай, подписался на мою авантюру.
А кот лишь хмурился.
– Я подумаю насчет накопителя. Может, в библиотеке о нем что и есть. Но сразу предупреждаю, тебе после передачи энергии будет ой как плохо, – бросил он на меня мрачный взгляд.
– Нам не привыкать, – пожала я плечами.
Хранитель не стал откладывать дело в долгий ящик. Спрыгнул с дерева, направился к берегу и, как я до этого, вытянув ленту магии из озера, принялся примерять различные узоры. А я, меланхолично качая ногами, размышляла над кошачьими предупреждениями.
Домыслы остаются домыслами. Аргументы ненадежны. Велика вероятность, что я подставлюсь. Но и ждать я не могу. Единственная альтернатива – открыто объявить, что я жива, но вот это уже полное сумасшествие. На такой шаг я еще не готова.
– Не боишься замерзнуть? – раздался внезапно голос из-за спины.
Я испуганно дернулась, выпустив ленту воды, на подоле осталось мокрое пятно. Тихо ругнулась себе под нос.
– Смотрю, мне здесь не рады.
«Еще бы! Я бы хотела вообще с тобой больше не встречаться. Как много ты успел услышать?»
Бросила настороженный взгляд в сторону Храна. Ничего подозрительного тот уже не делал. Сидел на берегу и хмуро косился в нашу сторону. Видимо, вовремя заметил приближение Бриара и свернул свою деятельность. Судя по лицу, магистр ничего услышать не успел. Но почему Хран не предупредил, что мы не одни? Хочет, чтобы мы с Бриаром еще раз поговорили, обдумав все, что произошло? Зря. За этот месяц я поняла, что очень даже правильно поступила, скрывшись из его окружения.
– Молчишь? – устало, без тени привычной насмешки поинтересовался Бриар и сел рядом.
Я тут же вскочила, готовая бежать из этого места, только что казавшегося центром спокойствия. Не то сейчас задохнусь! Но показывать, что я нервничаю, не стоит. Боги безмирья, ведь прошло больше месяца. Все было так славно, не считая встречи у таверны, зачем он снова появился?!
– Простите, растерялась. Не ожидала увидеть здесь кого-то еще. Испугалась… – Я аккуратно стряхнула капли воды с подола. – Не принимайте на свой счет, – как можно доброжелательнее заявила я. – Не буду вам мешать.
Но скрыться он мне не дал. Ухватил за руку и заставил оглянуться.
– Подожди. Давай поговорим. Спокойно, без истерик. Я не собираюсь предъявлять претензии, просто хочу все разъяснить, – тоже на удивление спокойно попросил Бриар.
С одной стороны, никаких разговоров вести не хотелось. С другой – в моих же интересах объяснить все как можно скорее, чтобы он больше даже не смотрел в мою сторону.
Из двух зол пришлось выбрать большее, но обещающее обернуться благом. Я тихо села обратно, устроившись подальше от магистра. Кот что-то почувствовал, подобрался поближе и нырнул мне под руку, позволяя зарыться озябшими пальцами в густую теплую шерсть.
Бриар тем временем достал из кармана сигареты, закурил. Я, нахмурившись, бросила косой взгляд в его сторону.
– Не знала, что вы курите, – заметила себе под нос.
– А много ли ты вообще обо мне знала? – криво усмехнулся он.
– А вы обо мне? – таким же тоном поинтересовалась в ответ.
– Гораздо меньше, чем следовало бы, – тихо отозвался он, выпуская колечко дыма.
Молчание. Я боялась произнести что-либо вслух, а почему молчал он… кто знает? Только щурился на отблески солнца на озерной глади и выдыхал дым, полный табачного яда. Выбросил окурок и тут же достал следующую сигарету.
Я поморщилась, но едва набралась смелости высказаться по поводу подобного отношения к своему здоровью, как Бриар заговорил.
– Как нашла озеро? – меланхолично поинтересовался, заставив меня недоуменно вскинуть брови. Вроде же собирались по делу говорить, а теперь что?
– Просто набрела. – Какая в принципе разница, нашла и нашла.
– Удивительно. Ты всегда умудряешься случайно наткнуться на самое необычное, – усмехнулся магистр. – Я здесь еще ни разу никого не встречал. Не интересуются адепты природой.
Я пожала плечами, не зная, как ответить на такие претензии. Да и надо ли?
– Видишь, в чем его особенность? – бросил вопросительный взгляд собеседник.
– Оно не замерзло, и вода теплее, чем должна быть, – перечислила я.
– Правильно, – улыбнулся он. – А догадываешься, почему?
– Почему? – послушно повторила я, не понимая цели этого бессмысленного диалога.
– В центре озера природный магический источник, – кивнул он в сторону блестящей водяной глади.
– Откуда вы знаете? – Мне действительно было интересно. Мы-то с Храном его видим, а как узнал магистр?
– Чувствую, – пояснил Бриар, выдыхая очередное облачко. – Я сюда иногда прихожу резерв восстанавливать. Стоит немного поплавать, и резерв полный, – поделился он.
Я задумчиво взглянула на воду. Надо же, в голову бы не пришло так использовать природные источники. Информация полезная, особенно в свете нашей с котом будущей деятельности. Одна проблема, купаться сюда я в такую погоду не полезу. Да и в любую погоду не полезу, кто его знает, кто тут еще бродит вокруг этого озера.
Но резерв резервом, а беседовать мы собирались совершенно о другом.
– Продолжим обсуждать окружающую природу? – хмуро поинтересовалась я. – Мне казалось, вы со мной хотели переговорить.
– Да, природа не так важна, – еле слышно пробормотал он. – Расскажи мне о нем.
– Зачем? – насторожилась я, сразу поняв, кого он имел в виду. – Вас это совершенно не касается.
– Ну, должен же я знать, в чьи руки тебя передаю, – криво усмехнулся Бриар.
– Я не вещь, – отчеканила я, – чтобы меня из рук в руки передавать. И, уж простите, не вам меня кому-либо отдавать.
– Извини, – тут же пошел он на попятную. – Оговорился, но того факта, что хотел бы побольше узнать об этом субъекте, это не отменяет.
– Как и моего права ничего вам не рассказывать, – заметила я. Как бы мне ни хотелось убедить магистра в своем счастливом будущем, настолько богатой фантазией, чтобы сочинить полноценную личность жениха, я не обладаю. Тем более что Бриар обязательно начнет проверять информацию, и вся моя ложь рухнет, как карточный домик. Проще ничего не говорить, чтобы нигде не прокалываться.
– Ладно, я понимаю, почему ты мне не хочешь рассказывать о загадочном женихе, – усмехнулся он. – Но хотя бы объясни, почему именно он?
– В смысле? – нахмурилась я.
– Когда я тебя спросил, любишь ли ты его, ты сказала, что это не важно. Значит, нет, в противном случае ты бы не постеснялась сказать это прямо. Меня ты тоже не любишь, в этом мы с ним равны, – бесстрастно рассуждал он. – А в остальном, уж прости мою самоуверенность, очень сложно в чем-то меня превзойти. Финансовое положение? Вряд ли, и ты не тот человек, который будет гнаться за богатством. Иначе не мечтала бы о тихом уголке, подальше от всех. Власть? Тоже не для тебя, хотя я единственный человек, который может тебя защитить от кого угодно, даже от императора. Я не монстр, не аморален. Так почему же предпочтение ты отдала другому?
Захотелось скривиться, но остановила мысль, что он пристально следит за моей реакцией. Кажется, я была права. Какие тут глубокие чувства. Простое любопытство, да задетая гордость в придачу.
– Знаете, есть в жизни каждого человека такое незатейливое искреннее желание – чтобы его принимали таким, какой он есть, без попыток что-то изменить и перекроить под свои фантазии, – не скрывая яда, заявила я. – И вот мой, как вы сказали, загадочный жених именно это и делает. Почему вы не оставите меня? Я ведь все прекрасно понимаю, вас заинтересовала даже не я. Вроде простая, ничем не примечательная девушка, а столько всего намешано, правда? – скалилась я, практически не контролируя свою речь. – Образ тихой мыши разбит в пух и прах, зато появился образ очаровательной авантюристки с несчастливой судьбой, ищущей справедливости, пусть и не всегда законными способами. По всем параметрам идеальный объект, чтобы почувствовать себя героем и спасителем. Вот только интерес интересом, а вот в быту наличие такой особы напрягает, правда? Следи за ее выходками, контролируй, чтобы никуда не влезла, это непорядок, значит, будет исправлять, была же она тихой мышью, вот пусть и не рыпается. А знаете, в чем проблема? Я цельная личность. И прилежная ученица Кастодия, и милая отзывчивая Кассия, и рисковая артистка Тоди, и даже сердцеедка Аста, это все я! Разные грани одной, прошу заметить, полноценной личности. А вы меня ломать начали под свое виденье прекрасного. Этого не делай, туда не ходи, поминутно отчитывайся, где была, что делала. Постоянные маячки эти. Вы требовали доверия, а с вашей стороны оно было? И о какой любви вы говорите? Вы же меня не знаете. Бред все это, сиюминутная прихоть человека, привыкшего всегда получать желаемое. И я понимаю, что задела вас отказом. Но прошу вас отступиться. Вы еще найдете себе игрушку поинтересней, а меня оставьте в покое… – Запал угас, и я устало окинула взглядом заснеженный лес, уже не радующий своим сверканием. – Да, я тоже была не права, следовало пресекать любое подобие отношений между нами. Но я, признаться, до последнего не верила, что ваше внимание носит романтический характер. А когда поняла, было уже поздно. У вас на меня такой компромат, я испугалась, если откажу, вы меня посадите. А потом… Брак это слишком серьезно, уже не отмолчишься… – осеклась я, боясь глянуть в его сторону. Явно лишнего наговорила. А может, и нет. Главное – оттолкнуть, далеко и надолго. А то, что на сердце гадостно, это ладно, не страшно. Тем более не так уж сильно я кривила душой.