Максимилиан Валентинович Маркевич
Падение Флавиев
Глава V
Туллий вернулся на ферму. Клитуса не было дома, Цецилия занималась грядками, а Корнелия сидела в своей кубикуле и плакала. Флавий навестил ее.
– О-о-о… мой брат вернулся, – съязвила она. – Всю ночь я не спала и плакала, в то время как ты веселился и развлекался. Сколько простибул было у тебя?
– Корнелия, прошу тебя…
– О чем ты меня просишь? Просишь простить, как поддался в финале, лишь бы Маний выиграл и получил свой трофей? Или простить, как ты меня обманывал насчет того, чтобы быть твоей императрицей? Я думала, что ты любишь меня, а на деле ты оказался бессердечным, расчетливым и хладнокровным плебеем. Ой, нет, ты же патриций, точь-в-точь как твой дядя император Домициан. Может быть, вы родные братья? Много сходства нахожу.
– Это уже слишком.
– Убирайся из моей кубикулы! Будь проклят тот день, когда я влюбилась в тебя.
Туллий побрел в свою кубикулу собирать вещи, в сундуке лежал свиток с печатью, который он аккуратно уложил в серую тунику и замотал его, туда же положил и кремену. Все вещи упаковал в мешок и вышел на огород к Цецилии.
– Явился наконец, – зло выговорила она. – Проголодался, видать.
– Вообще-то нет. Когда придет Клитус? Мне нужно с вами серьезно поговорить.
– О чем это? – Замерла она.
– Я все всем сразу расскажу.
– Ближе к вечеру. Придется подождать. Я сейчас обед накрою.
Поел он сам, Корнелия так из своей кубикулы не выходила, а Цецилия была сыта. Лишь с сумерками вернулся Клитус и поспешил в триклиний24. Цецилия подала ему пшеничную кашу с мясом и хлеб, и он жадно смаковал еду. Появился Туллий. Клитус сделал вид, что не видит его.
– У меня есть важный разговор к вам, – начал было Флавий.
– Да неужели?! – проговорил Клитус, все так же не глядя на юношу.
– Я ухожу, покидаю вас, пришло время.
– Что тут скажешь? Удачи.
– В первую очередь я хочу поблагодарить за все то, что вы для меня сделали. Благодаря вам я жив, здоров, и ваша семья стала для меня родной, здесь я чувствую себя как дома. Но сейчас всем вам грозит опасность. Я начинаю борьбу против Домициана, а это угроза вашей жизни. Следовательно, вы должны покинуть ферму.
– Ты так шутишь, да? – Уже посмотрел ему в глаза Клитус. – Нам не будет больше грозить опасность, и никто на нас не нападет. С твоим уходом жизнь наша опять наладится. Ты не христианин, ты ведешь себя как язычник. У тебя психология раба, что прикажут, то и сделаешь, куда позовут, туда и пойдешь. В тебе нет стержня, духовного стержня. Этот христианский стержень был в императоре Тите. Я имел честь лично познакомиться с этим великим человеком. Мы с Цецилией были приглашены во дворец к императору, где он, будучи повелителем мира, отнесся к нам как к равным. Он настолько расположил к себе, что я ему признался даже в христианстве.
– И что же Тит?
– Представляешь, императору, который является главным язычником империи, Верховным понтификом, и такое сказать?! И знаешь, что он мне ответил? Он сказал: «Я тоже внутри христианин!» – Клитус сделал паузу, что-то обдумывая. – Я уверен, если бы Тит правил дольше, чем два года, христианство стало бы основной религией империи… Но, видимо, Бог решил иначе… Не время еще… И когда мне выпал шанс помочь приемному сыну Тита, который попал в беду, я, ни капли не раздумывая, сделал это…
– Клитус, расскажи, что тогда произошло. Ты обещал все подробно рассказать, но так и не сделал этого. До сих пор для меня остается загадкой, как ты узнал, что я сын Тита, как ты оказался в нужном месте и снес голову тому лысому преторианцу?
– Но… – игнорируя вопросы Туллия, Клитус продолжил, – я ошибся в тебе, потому что считал, что ты такой же, как и Тит. Но нет, ты больше похож на своего дядю, так ненавистного тебе. А теперь ты просто решил уйти неизвестно куда после ночи разврата, да еще так просто говоришь о том, что нам пора уезжать отсюда?
– В тебе говорят эмоции и злость, я понимаю, но ради вашего же блага вы должны…
– Должны? Ради нашего же блага забирай свои вещи и проваливай отсюда.
В триклинии появилась Корнелия.
– Что? Что происходит? Отец? Почему ты прогоняешь Туллия? – Опять разрыдалась она. – Я не позволю тебе это сделать!
Но в этот момент в дверь постучали. Клитус встал и открыл двери. На пороге появился Маний.
– Можно войти, господин? – вежливо спросил он.
– Да, конечно, проходи.
– Я прошу прощения, что отвлекаю вас, но я безумно влюблен в вашу дочь и очень прошу разрешить с ней встречаться.
– Что? – поразилась Цецилия.
– Маний, ты выбрал не то время для этой просьбы, – сразу ответил Клитус.
– Да что же это такое?! – закричала во все горло Корнелия. Все замерли и уставились на нее. – Сколько можно уже говорить?! Я тебя не люблю Маний и не хочу с тобой встречаться.
– Дай мне шанс, и я все сделаю, чтобы ты меня полюбила, – начал умолять Маний.
– Я не люблю тебя, потому что люблю другого! Туллий – любовь всей моей жизни, – и она взяла Флавия за руку. – И это еще не все, я беременна от него.
Клитус и Цецилия обомлели.
– Этого не может быть! – Туллий выдернул свою руку.
– Почему же, разве каждую ночь мы не занимались любовью все это время в твоей кубикуле, на твоей кровати?
Цецилия схватилась за голову и упала в обморок.
– Воды, воды быстро! – закричал Клитус.
Корнелия бросилась к амфоре с водой, а Флавий уставился на Мания, который резко ударил его в лицо.
Открыл глаза Туллий, лежа на своей кровати. За окном была ночь, но уже появлялись первые признаки рассвета. Из триклинии раздавались крики ссоры. Четко слышны были голоса Клитуса и его семьи. Голос Мания не звучал, видимо, ушел домой. Флавий встал с кровати, чуть шатаясь, голова болела, взял свои вещи и вылез через окно на улицу. Добрел через поле к одноэтажному складу и прилег на сено внутри. Мысли были лишь об одном: поскорее дойти до виллы Авла и там укрыться от всех проблем. Послышался топот копыт, приближающихся к домусу. Туллий привстал и увидел около пятнадцати всадников, похожих не на вигилов25, а на милес26. Один из них, видимо, центурион27, ловко спрыгнул с коня и постучал в дверь, тогда как другие стали окружать домус со всех сторон, оголяя гладиусы28.
– Именем императора откройте! – прокричал центурион.
У Туллия тут же пересохло в горле. Сердце усиленно забилось. Заболели старые раны, шрамы.
– Да, я вас слушаю? – Открыл дверь Клитус.
– Поступили сведения, что здесь укрывается беглый политический преступник по имени Туллий Флавий.
– Это какая-то ошибка, центурион. Здесь только моя дочь Корнелия и сын Туллий. Видимо, просто произошла путаница с именами. Он никак не может являться Флавием.
– Не волнуйтесь, мы должны все проверить. Где он?
– Спит в своей кубикуле.
– Мы можем войти?
– Конечно, проходите.
И трое милес исчезли внутри домуса.
«Что же делать, что же делать?! – крутилось в голове Туллия, но ни одной мысли не приходило. В это время еще и каррука подъехала, откуда выпрыгнуло тридцать милес. – Я должен им помочь… Нет, тогда они убьют меня. А вдруг не найдут и уедут? Да, это логично».
Но из домуса выволокли Клитуса, Цецилию и Корнелию.
– Итак, мое терпение на исходе. Где ваш сын Туллий? – грозно спросил центурион, доставая гладиус из ножен. – Прошу вас, скажите. У меня очень мало времени и очень серьезное задание, не стоит подставлять меня и рисковать моей головой! Я пойду на все, лишь бы исполнить приказ.
– Я тебе сказал: он был в своей кубикуле… – ответил Клитус.
– А потом просто испарился? Верно я говорю? И все же куда он делся?
– Я не знаю.
– Отец не ведает, где его сын? Действительно, с чего бы ему знать об этом?!
– Он у нас гулящий, любитель лупанариев и оргий, – вмешалась Цецилия.
– Гулящий сын – это горе в семье, верно? – рассмеялся центурион. – Итак, я в последний раз спрашиваю по-хорошему: где Туллий?
– Мы не знаем, – вновь ответил Клитус.
– А если я отрублю этой красавице голову, тогда вы вспомните, где ваш сын сейчас? – Центурион направил гладиус на Корнелию.
– Нет, прошу, не надо, – взмолился отец.
– Я скажу, где он может быть, – заявила Корнелия.
Родители замерли.
– И где же? Говори, о луноликая, – ласково спросил центурион.
– На вилле сына префекта Авла либо у друзей Луция и Мания.
– Дочь, что ты такое говоришь? – поразился Клитус. – Ты же беременна от Туллия – и предаешь его?
– Так-так-так. В семье не без урода! Или вы и не семья вовсе. – Центурион резким движением воткнул в живот Клитуса гладиус и так же резко выдернул.
– Не-е-е-е-ет! – закричали в один голос жена и дочь и бросились к упавшему на землю Клитусу.
– Простите меня, я не уберег вас, – выдавил из себя глава семьи.
Туллий дернулся было бежать спасать, но рухнул на пол и зарыдал.
Центурион спокойно спрятал гладиус в ножны, вытащил кинжал и ударил им в затылок Цецилии. Та схватилась за рану и упала, корчась в конвульсиях. Корнелия кинулась к матери, рыдая и крича:
– Не-е-е-е-ет… мама… папа… Не-е-е-е-ет… о боги…
– Обыщите здесь все. – Центурион спрятал кинжал, перед этим протерев его туникой скончавшегося Клитуса. – Устройте засаду, если вдруг он вернется. Остальные, разделимся, надо проверить все места в Таренте.
– Что будем делать с девицей? – поинтересовался милес.
– Придержим пока. Если она беременна от этого подкидыша, то он придет ее спасать.
– Куда отправить ее?
– Ты знаешь куда, у нашего лазутчика она будет в полной безопасности. – Он вскочил на коня и ускакал.
За ним последовали и остальные всадники. Пешие же милесы разбрелись. Большая часть вернулась в карруку вместе с Корнелией, трое зашли в домус, а четверо остались на улице.
– Будем проверять тот склад? – спросил один милес у другого.
– А ты думаешь, там сидит этот императорский отпрыск и ждет, пока мы подойдем, чтобы отомстить за любимую? Или прячется, любуясь, как мы убиваем его приемную семью и мучаем беременную подругу?
– Да кто их знает, этих детей правителей?! Как по мне, все они волки в овечьей шкуре.
– Тут-то ты прав.
Оба милеса отправились к складу, но не заходили внутрь, а остались снаружи.
– А что мы с ним должны сделать, если найдем?
– Доставить живым к императору.
– Я что-то не понял, он сын императора?
– Ну, раз он Туллий Флавий, значит, сын. Логично же!
– Второй сын?
– Да, первому же уже лет десять, наверное.
– У Домициана один сын, а не два, это я точно знаю.
– Да какая разница?
– Большая, может, это сын прошлого императора, Тита?
– Может быть. Может, поэтому он и скрывается?!
– Да, претендент на трон.
– Ненужный претендент.
– Точно. Умный ты.
– Пф-ф-ф, еще бы.
– Так что, зайдем внутрь?
За открытой дверью прятался Туллий, держа в руке серебряный кинжал, готовый пустить его в дело, как только здесь окажутся милесы.
– Что-то неохота мне. – Почесал затылок милес. – А тебе?
– Боишься?
– Нет, конечно. Но что-то там странное.
– Что?
– Как чувство тревоги.
– Опасности?
– Да.
– А-а-а… а от кого?
– Да всякое может быть, мы же не знаем, кого они там держать могут.
– Как в прошлый раз, когда за тобой петух гонялся? – и он рассмеялся.
– Он меня чуть с ног не сбил.
– Как волк опасный?
– Кстати, а вдруг там волки?..
– Волки в человеческом обличье?
– Да не, волки настоящие, большие такие и уродливые.
– А-а-а-а, да, извращенцы эти фермеры, причем все.
– Ну а я о чем?!
– Эй, вы двое! – закричал милесам другой милес, находящийся у тел Клитуса и Цецилии. – Вы проверили склад?
– Да! – завопили они.
– Тогда чего вы там застряли? Идите помогите трупы спрятать.
– Уже идем. – Они еще раз оглядели строение и ушли.
Туллий вздохнул и опустил кинжал. Он дождался, пока милесы, все обыскав, не расслабились и не занялись делом, выбежал из склада и что есть мочи через поля помчался в Тарент.
Куда идти, он не знал, так как милесы будут обыскивать в первую очередь жилье друзей и виллу Авла. «Да и доверять на данный момент я не могу никому, – думал Флавий. – Как оказалось, даже Корнелии. Но кто-то же узнал обо мне на ферме и натравил туда врагов?!» Разные мысли и предположения сменялись одни другими, и чем дальше, тем более запутанным все становилось.
На улице Туллий нашел старую лацерну29 в дырках, накинул ее поверх туники и, покрыв голову, направился к Луцию. С соседней улицы он долго наблюдал за жильем, однако там ничего не происходило. Лишь спустя время туда пришли милесы, осмотрели все внутри и снаружи и удалились. Луций вышел на улицу и смотрел им вслед, после чего плюнул в их сторону. Согнувшись, прикидываясь стариком, Флавий подошел к Луцию с вытянутой рукой.
– Уйди от меня, попрошайка, – с отвращением произнес Луций. Но друг ему открылся. – О боги, Туллий!
– Мне нужна твоя помощь, если это возможно.
– Конечно, конечно, идем ко мне.
Они прошли в кубикулу Луция, да так, чтобы даже мать их не заметила.
– Благодарю, друг! – хриплым голосом произнес Флавий.
– Да, разумеется, Туллий. Ты бы тоже помог мне, если бы я в этом нуждался.
– Чего хотели эти милесы?
– Тебя искали, сказали, что за сведения о тебе дадут сто денариев. А если приведем тебя, то все пятьсот.
– Ого, цены растут.
– Что ты сделал такого?
– Они убили Клитуса и Цецилию.
– Твоих родителей? О боги.
– Они мне не родители. Точнее, приемные. Я ведь Туллий Флавий, сын покойного императора Тита Флавия.
– Извини, я далек от политики, я даже не знаю, кто у нас сейчас император. Не смотри на меня так. Да, такие, как я, существуют.
– Маний знает обо мне, более того, он узнал, что Корнелия беременна от меня, и напал на меня. У него личное ко мне, и это он натравил милес.
– Нет, нет, нет, исключено. – Замотал головой Луций. – Кто угодно, но только не он. Маний, несмотря на его импульсивность, порядочный человек. Я его знаю с самого детства. Я знаю, какой он на самом деле.
– Пока что он главный подозреваемый.
– Мы сейчас же пойдем к нему, и ты сам во всем убедишься.
– Да ты что?! Я еще жить хочу! Он же сразу сдаст меня.
– Готов поспорить?
– Луций, у меня сейчас нет настроения спорить.
– Тогда доверься мне, и идем к Манию.
Туллий опять покрыл голову, и они вместе с другом вскоре оказались возле инсулы Мания. Луций вошел внутрь и постучал в дверь. Ее открыл отец Мания.
– Чего тебе?
– Маний дома?
– Эй, ты, тебя твой друг зовет, – обратился он сурово к сыну.
Появилось красное лицо Мания.
– Луций, у меня сейчас нет настроения на…
Туллий скинул лацерну.
– Ты?! – Скривился Маний. – Ты худшее, что могло со мной произойти.
– Ты меня сдал милесам! – высказался Флавий.
– Что? – поразился тот.
– Вы можете не здесь выяснять отношения? – вмешался Луций, оглядываясь по сторонам.
– Ты прав. Идемте лучше в сад за инсулой.
Обогнув каменное строение, они оказались в саду с фонтаном и растущими розами.
– Милесы были у меня недавно, – зашипел Маний. – Предлагали…
– Я знаю, сто или пятьсот денариев, – перебил Туллий. – Скажи что-то новое.
– А то, что я сейчас реально набью тебе морду и сдам милесам. Хоть что-то полезное сделаю для нашей империи.
– Они убили родителей, а Корнелию увели в плен.
– Что? – Выкатил глаза Маний. – Что ты такое говоришь?
– Когда ты меня ударил на ферме, что было дальше?
– Клитус меня выставил за дверь, а тебя отнес в кубикулу. Это все, что знаю. После чего я отправился домой. Опустошенный и подавленный известием о беременности твоей якобы сестры, которую ты и обрюхатил.
– Благодарю за удар!
– На этом все не кончится, поверь. Я буду еще долго бить тебя.
– Благодарю за удар, ведь он спас мою жизнь, честно.
– И почему я всегда и все узнаю последним?! – Пожал плечами Луций.
– Значит, Корнелия не у тебя? – спросил Туллий у Мания.
– А с чего ей быть у меня? – задал встречный вопрос друг.
– Ее увели в жилище того, кто сдал меня.
– И ты подумал, что это я?!
– У тебя есть мотив.
– Я тебя точно сейчас сдам им, и не живого, а мертвого.
– Может, она сейчас в твоей кубикуле сидит?!
– Иди проверяй, но если ее там нет, я тебя изобью до полусмерти, идет?
– Тогда это мог сделать либо сенатор, который разочаровался в своем решении поддержать меня, либо префект или его сын. Хотя зачем тогда звать жить к себе?! Если Авл хотел предать, мог бы легко это сделать у себя на вилле! Но, может быть, сам префект решил действовать по своему усмотрению. Либо тот, о котором я не знаю.
– Помнишь, наш с тобой финальный бой? Авл выкрикнул твое полное имя – Туллий Флавий. Тогда многие были свидетелями и могли воспользоваться этим.
– Как вариант. Но мне надо теперь переговорить с Авлом, опять пробравшись на его виллу.
– Это напоминает уже ритуал, с тайным проникновением на его виллу. – Опять пожал плечами Луций.
– Я сам иду, а вы ждите известий.
– Ну уж нет, – возразил Маний. – Моя любовь похищена, и я не буду сидеть сложа руки.
– Я тоже пойду, – заявил Луций. – Мне просто очень интересно.
– Друзья, – произнес Туллий, – сказать, что это опасно, это ничего не сказать. Это не игры, эти милесы убили уже двоих и спокойно убьют еще сотню, если понадобится, или только нас.
– Тогда становится еще интереснее. – Засияли глаза Луция.
– Ладно… – сдался Флавий. – Действуем очень осторожно. Но надо дождаться сумерек, иначе нас легко обнаружат. В путь.
Ночью возле виллы Авла все казалось уже знакомым и обычным. Все, как и в прошлые разы, тихо и спокойно. Никаких милес здесь и в помине не было. Туллий опять задумал взобраться на забор.
– На этот раз я полезу, – предложил Маний. – Если тебя схватят, то пиши пропало, а если меня, то пожурят и отпустят. Мы не можем тобой рисковать и не должны дать повод радоваться нашим врагам.
– Давайте я это сделаю, – произнес Луций. – Хоть чем-то же я должен быть полезен. Да и потом, если меня схватят, вы же сразу придете на помощь, верно?! Вы же сильнее меня будете.
– Обязательно, нам уже деваться некуда, – твердо заявил Туллий.
– Что мне нужно там найти?
– Любое присутствие милес или Корнелии или даже намек на это.
– Тогда я пошел.
Луций залез по плющу на забор и залег, наблюдая за двором. Он ждал довольно долго, прежде чем развернуться к друзьям и замахать руками, указывая пальцами внутрь виллы. Как вдруг он завалился на бок и исчез за забором. Туллий и Маний переглянулись.
– Это что такое было? – поинтересовался Маний.
– Или шутит, или его схватила стража.
– Что будем делать?
– Деваться некуда, идем за ним, уж с Авлом я смогу договориться.
Они залезли на забор и спрыгнули в сад. Он был пуст: ни стражи, ни рабов.
– Идем внутрь, – сказал Туллий и вынул кинжал.
Маний также достал свое оружие. Флавий в этот раз направился к правому крылу, тем самым сократив путь к таблину, возле которого он в прошлый раз подслушал разговор сенатора и префекта с сыном. В этот же раз там сидел Авл, спокойно беседуя с перепуганным Луцием.
– А-а-а, мой дорогой Туллий пришел с друзьями, – обрадовался сын префекта. – Правда, помнится мне, что я приглашал только тебя пожить у меня, а не твоих товарищей.
– Где она? – строго спросил Туллий.
– Кто? Моя супруга? Она не любит Тарент, считает его отсталой провинцией и безвылазно сидит на своей вилле в Риме. Ой, или ты имел в виду Опойю? Если принес восемьсот денариев, то можешь забирать ее.
– Я о Корнелии.
– А кто это?
– Неужели сын префекта города не в курсе, что толпа милес бродит по городу и творит что хочет, убивает почетного гражданина Клитуса и его супругу, похищает их дочь и пытается найти Туллия Флавия?
– Знаешь, что самое смешное в этой истории? – Авл встал с бисселия30. – Я ведь сказал этим идиотам, что ты сам ко мне придешь ночью, они легко возьмут тебя, и никто не пострадает. Но нет же, ты не пришел с закатом, и они решили действовать. А сейчас, когда ты все же явился сюда сам, так они опять опозорились и устроили ловушки где угодно, только не здесь. Мне придется тебя брать лично. Ну, то есть, условно говоря, самому, у меня тут дюжина стражников.
– Значит, Корнелия здесь, – выдохнул Маний.
– Я тебе больше скажу: ее осмотрел эскулап и не выявил признаков беременности. А это значит, что она больше нам не нужна.
– Вы ее убили?
– Что ты, что ты, мы же не варвары. У меня даже есть к тебе деловое предложение.
– Это какое же?
– Ты забираешь Корнелию, своего друга Луция и уходишь, а мы с Туллием спокойно садимся на софу, пьем вино, развлекаемся и ждем, когда приедет этот тупой центурион, чтобы забрать Флавия в Рим, где ему самое место. По-моему, это честное и справедливое предложение, а главное, никто не пострадает и не прольется ничья кровь.
– Я тебе не верю.
– А зря, я просто не хочу убивать детей, таких, как вы. Поэтому у вас два выхода: первый – забрать Корнелию и убираться отсюда, а второй – умереть за Туллия. Впрочем, решать вам.
– Где она?
– В соседней кубикуле справа.
– Все хорошо, Маний, – обратился к нему Флавий. – Забирай ее и Луция, и уходите. Дальше я уж как-нибудь сам справлюсь. Это моя война.
– Стража поможет вам найти выход, – ласково произнес Авл.
Туллий посмотрел в коридор, где уже собралась вся охрана виллы.
– Идите уже! – крикнул Флавий, и Маний с Луцием покинули кубикулу.
– Садись, друг. – Авл указал рукой на бисселий Туллию. – Может, ты спрячешь свой кинжал, а то как-то он меня раздражает.
– Боишься?! – и Флавий сел.
– Нет, хотя признаю: судя по твоим шрамам и кулачным боям, ты можешь за себя постоять.
– Зачем, зачем вся эта комедийная пьеса? Зачем нужна была та оргия, приглашение жить, меня предавать?
– Все ради семьи, – спокойно ответил тот. – Ради отца и его должности, ради нашего рода и моей будущей блестящей карьеры. Сенатор доживает последние дни, не сегодня, так завтра его заговор раскроют, и тогда нам всем конец. Я лично доставлю тебя к императору, получу обещанное золото за тебя и отправлюсь в гости к сенатору, угощу его отличным сицилийским вином, после которого ему будет уже не до заговоров. Мое имя будет в безопасности, равно как и мой род. И это стоит того, чтобы вами пожертвовать, даже несмотря на то что ты мне очень нравишься. Может, по дороге в Рим, пока ты будешь связан, я смогу изнасиловать тебя, и не раз, – и он подмигнул.
Туллий только хотел было накинуться на Авла с кинжалом, как послышались крики со двора, в том числе и женский. В кубикулу вбежали двое стражников.
– Присмотрите за ним! – крикнул Авл. – И заберите уже у него кинжал, – и выбежал в коридор.
– Отдай оружие, малыш, а то поранишься случайно. – Стражник протянул руку и расхохотался.
Туллий полоснул по ней кинжалом, а другого сбил с ног плечом и побежал за Авлом. Догнал он его в саду, где открылась необычная картина. Маний держал кинжал у горла тещи Авла, а Луций за руку – Корнелию. Восемь стражников направили в сторону юношей мечи и не знали, что делать дальше. Полная матрона рыдала и тряслась от страха.
– Я же говорила, я же говорила тебе, Авл, – дрожащим голосом еле произнесла Оливия, – что они хотят моей смерти, эти плебеи.
– Да твоей смерти хочет даже твой супруг, – вырвалось у сына префекта. – Если бы ты знала, как я мечтал так держать кинжал у твоего горла с самого первого момента, как только ты переступила порог моей виллы, старая тупая курица. И вот теперь меня опередили.
– Отпусти Туллия немедленно, иначе ей конец, – убедительно выговорил Маний.
– Я здесь! – гордо объявил Флавий.
– Ну вот, ни на кого нельзя положиться. Даже с детьми моя стража не может справиться, – расстроился Авл. – Придется все делать самому. – Затем обратился к стражникам: – Дайте мне два меча. Туллия хватайте живым, а остальных я убью лично.
– Не подходи! – закричал Маний. – Я убью ее.
– Будь добр, сделай мне одолжение, избавься ты уже от этой жирной коровы.
Но в этот самый момент двери во двор виллы отлетели вместе с петлями в сторону. Здесь появился здоровый мужчина в шлеме гладиатора и металлических наплечниках. В руках у него был топор и меч. На него тут же набросились пять стражников, и он молниеносно нанес пять ударов топором и мечом, и все они упали замертво. На других пятерых гладиаторов уже набросился сам. Их ждала та же участь. Ловко уклоняясь от атаки, он наносил с первого же удара смертельные раны. Авл замер как вкопанный, когда незнакомец в шлеме устремил на него свой взор.
– Я сдаюсь. – Сын префекта бросил оба меча на землю.
– А я не беру пленных, – произнес знакомый голос за шлемом, – мороки много.
На улице послышался топот милес и ржание лошадей.
– Кажется, вы окружены, – рассмеялся Авл. – Главное не победить в бою, а выиграть войну.
Гладиатор развернулся и пошел к выходу, когда сын префекта нагнулся, чтобы подобрать оружие, но Туллий опередил его и, схватив меч, отсек резким ударом кисть. Авл схватился за рану и истерически закричал. Флавий ударил его ногой в живот, и тот упал с лестницы вниз в темницу. Сам же поспешил за гладиатором. Маний отпустил матрону и также пошел на помощь вместе с Луцием. На улице оказалось десять всадников и пятнадцать милес. Во главе их был все тот же центурион.
– Именем императора сдавайтесь. Бросайте оружие, и мы вас пощадим.
Гладиатор лишь покрутил в руке топор.
– Убить их, – приказал центурион.
Милесы бросились в атаку, но получили стрелы прямо в лицо.
– Всадники, вперед, – скомандовал центурион. Но вновь полетело пять стрел, и они попадали с лошадей. – Это засада, в укрытие! – закричал он.
– Долго же до тебя доходило насчет засады, центурион! – сказал гладиатор и бросил что есть силы топор в него.
Центурион вместе с оружием слетел с лошади, кувыркаясь по мощеной дороге. Снова стрелы поразили остальных всадников, а неизвестный воин в шлеме пошел в одиночку на последних милес, по дороге выдернув из тела центуриона свой топор.
– По-моему, ему не нужна наша помощь, – предположил Маний.
– Мне тоже так кажется, – согласился Туллий и вернулся на виллу.
Вместе с Луцием они спустились по лестнице в темницу, где содержались рабы, и увидели в углу окровавленного Авла, который ремнем перевязал руку, тем самым остановив кровь.
– Ах, юнцы, – прохрипел сын префекта. – Моя доброта погубила меня. Я вам дал шанс уйти, а вы мне устроили ловушку.
Туллий огляделся, все рабы в клетках просто сидели, уставившись на своего хозяина, лишь один стоял.
– Ты ординарий31? – поинтересовался Туллий у стоявшего раба.
– Да.
– Найди ключи от клеток, – попросил у Луция Флавий.
– Уже бегу.
– Есть тут раб, над которым больше всего ваш бывший господин Авл издевался? – спросил Флавий у ординария.
– Есть. – Поднялся другой раб. – Меня он чаще всех остальных бил, пытал, насиловал.
– Я тебя и всех остальных освобожу, если сделаешь то, что скажу.
– Приказывай, господин.
– Я тебе отдам Авла, а ты с ним сделаешь все то, что он делал с тобой.
– Это достойная награда, господин.
– Ты не посмеешь, – расхохотался сын префекта. – Вы не посмеете ко мне прикоснуться. Мой отец – главный в этом городе, и он все узнает очень скоро. Вас всех распнут на крестах. У вас еще есть шанс спастись. Отпустите меня, и я смогу уговорить отца помиловать всех.
В темнице появился с сочащимися порезами гладиатор и бросил к ногам Авла человеческую голову, тот аж содрогнулся вначале, а затем зарыдал.
– Голова твоего отца уже здесь, перед тобой, и внимательно все слушает, – объявил гладиатор и снял шлем. Это был Меланкомос.
– Кто ты такой, раб? – рыдая, спросил Авл.
– Я не раб, а смерть твоя, я меч справедливости, я брат Клитуса, которого твой центурион казнил сегодня просто так, как и его супругу. За что? За золото, обещанное этим животным, которое сейчас именует себя Цезарем? Какие же все жалкие, префекты и сыновья префектов. За брата я отомщу всем вам.
Луций прибежал с ключом от клетки. Они открыли замки, и рабы оказались на воле. К Авлу подошел раб и поднял его за некогда белую тогу. Сын префекта был в ужасе.
– Только у меня просьба к тебе, – обратился к этому рабу Туллий. – После всех развлечений с ним убей его. Он не должен выжить.
– Конечно, господин. Все будет сделано.
Флавий поднялся в сад. Там, кроме Меланкомоса, стояло еще пятеро лучников. Оливия лежала под фруктовым деревом. Рядом с ней, не оправившаяся от шока, Корнелия, которую гладил по голове Маний. Туллий взял за руку толстую матрону, поднял ее и отвел в кубикулу, дал воды и уложил на софу.
– Все позади, госпожа, Авл мертв и больше тебя не потревожит. Мы разоблачили его заговор. Я друг твоего мужа, и теперь ты в безопасности.
– Наверняка здесь скоро появятся вигилы. – Заглянул Меланкомос. – Я не убиваю просто так людей, так что во избежание неприятностей нам надо уходить.
– Хорошо, сейчас я освобожу остальных рабынь.
Туллий открыл клетки в темнице и выпустил рабынь. Среди них была вся в синяках и Опойя.
– О боги, кто это тебя так? Авл?!
– Ничего страшного, господин. Я хорошо есть чувствовать себя.
– Если Авл еще жив, то ты лично ему отомстишь.
Вместе с ней он отправился туда, где мучали сына префекта, но когда оказались в темнице, ни одного раба там уже не было, лишь две головы вместе – префекта Клавдия и его сына Авла.
Рабы разбрелись по улицам, а друзья направились к инсулам, где находилось жилье Меланкомоса. Одиннадцать человек еле-еле поместились в нем. Грек быстро достал лепешки и раздал их каждому по две, поливая медом. Лишь потом осмотрел свои раны и перевязал их.
– Это было очень здорово, – прервал молчание Маний. – Ты, наверное, непобедимый гладиатор. Не ведающий страха, да?
– Ешь давай молча, – сурово ответил тот.
– А как твое имя? – поинтересовался Луций.
– Тебе зачем знать?
– Хочется знать имя героя, ведь ты спас всех нас.
– Меланкомос, – пробубнил грек.
– Серьезно? Меланкомос? – поразился Маний. – Это ты тот непобедимый чемпион? Это ты Молния амфитеатра Флавиев?
– В народе меня просто называют Молния Колизея!
– Непобедимый борец, олимпийский чемпион и гладиатор. Ни одного поражения, никогда. О боги, да я сижу за столом с величайшим героем не только Греции, но и Рима. Это, наверное, сон.
– Я сказал: хватит болтать, и ешь.
– А это правда, что ты был любимым гладиатором императора Тита Флавия?
– Я ненавижу насилие. Но я за справедливость. Справедливым был и император Тит. Все, больше никаких вопросов, иначе вас всех придется убить.
Маний и Луций рассмеялись. Туллий же внимательно следил за Меланкомосом.
– Чего тебе? – Уставился грек на Флавия.
Но Туллий отвел взгляд.
– Итак, – произнес гладиатор, – мы живы, а убийцы наказаны, это уже хорошо. Свою племянницу я не смогу взять к себе, потому что мне надо вернуться в Рим. Но я знаю, что тут есть влюбленный в нее, который страстно хочет женитьбы.
– Хочу, – и Маний покраснел.
– Я, как ближайший родственник, отдаю ее тебе в жены.
– Благодарю, господин.
– Надеюсь, твои родители не будут против и не выставят вас обоих на улицу?!
– Не должны.
– Тогда можешь назвать им мое имя и сказать, что я делаю с теми, кто меня злит.
– Я думаю, до этого не дойдет, – поперхнулся Маний.
– Скажи им, что в случае чего я к ним лично приду с топором и мечом и начну бить и пытать…