Максим Владимирович Анкудович
Ржавое поле
Глава 6
Настя проклинала себя за то, что поддалась на уговоры Вероники заняться бегом. К ее вспотевшему лбу прилип непослушный локон волос, который она безуспешно пыталась сдуть. От этого у нее сбилось дыхание и закололо в боку.
– Все, я больше не могу, – пропыхтела она и, уперев руки в бедра, перешла на шаг.
– Ты чего? Мы же только начали! – весело сказала Вероника.
Настя ненавидела её в этот момент. Она смотрела на спину своей, убегающей вперед, подруги и ей хотелось кинуть в нее чего-нибудь тяжелое. Вероника была всеобщей любимицей. Она принимала участие во всех конкурсах и олимпиадах, выступала на деревенских праздниках с песнями и танцами, участвовала в лыжных гонках на областных соревнованиях и, при всем при этом, была просто неприлично красивой. Настю же, все считали брюзгой и смеялись над ее широкими бедрами. Все кроме Мирона. Настя тепло улыбнулась, подумав о нем.
– Не стой, походи. – бросила ей Вероника. Она успела оббежать вокруг школы, пока Настя пыталась отдышаться и унять боль в боку.
– Отстань! – крикнула ей Настя. Она легла на траву, положив руки под голову. – Все, меня нет! Я умерла.
– Нельзя так говорить, – серьезно сказала Вероника, наклонившись над ней. – Тем более сегодня.
Вероника, быстрым шагом, активно работая руками, стала наматывать круги вокруг лежащей на траве Насти.
– Если сегодня мы встретим убийцу, ты как от него убегать будешь? Нужно тренироваться, – с увлеченностью, которую легко было принять за одержимость, сказала Вероника.
– Тренироваться нужно было месяц назад начинать. – отмахнулась Настя. – Если я еще хоть круг пробегу, у меня все будет так болеть, что я вообще никуда не пойду!
Вероника остановилась.
– Может ты и права. – задумчиво сказала она, и села в траву рядом с Настей.
– Наконец-то! – выдохнула Настя. Она перевернулась на живот и, ткнула Веронику в бедро. – Скажи, лучше, как тебе Мирон? Он вчера так расстроился, когда я ему сказала, что не пойду с ним вечером гулять, ты бы видела. Я перед сном это вспоминала, и мне так сладко спалось. Хотя, может это от того, что мама загоняла меня. Заставила кафель на кухне отмывать.
– Не, это точно из-за Мирона. Мать, тебя всегда гоняет, – сказала Вероника.
– Ну, хороший, да? – не унималась Настя.
– Хороший.
– И красивый!
– Красивый.
– Не то, что твой Олег.
– Эй! – Вероника стукнула подругу по плечу. – Мой Олег лучше всех на свете! Понятно?
Настя рассмеялась и встала на ноги.
– Я пошла. – сказала она. – Хочу бутербродов наделать в дорогу.
– И купальник возьми. – посоветовала Вероника. – Позагораем потом.
– Думаешь успеем? – спросила Настя.
– Конечно. Там делов-то, на полчаса. – беззаботно ответила Вероника.
Настя чувствовала себя как никогда уверенно. Она надела самые узкие джинсы, в которые смогла влезть. Обтягивающая черная футболка подчеркивала ее узкую талию, а рюкзак за спиной и собранные в хвост черные волосы отлично дополняли ее образ искательницы приключений.
Бодрым, пружинящим шагом, она шла к старой, заброшенной церкви, где должна была встретиться с ребятами. Было тепло и солнечно. Над одуванчиками, растущими вдоль дороги, кружились пчелы и порхали бабочки. В высохшей луже, зарывшись носами в грязь, валялись поросята под присмотром мамы-свиньи. Рядом бегала дворняга, которой хотелось поиграть с поросятами и погонять их по округе, но залезть лапами в грязь она не решалась и лишь, робко, облаивала их с почтительного расстояния.
Подойдя к церкви, Настя увидела Мирона. Он стоял перед высокой рассохшейся деревянной дверью, и ковырял ржавый, навесной замок, на который та была заперта.
– Я же говорила – туда не попасть, – крикнула ему Настя. – Привет. Как дед?
– Все еще без сознания. – ответил Мирон, оставив попытки вскрыть замок.
– С той стороны окна тоже заколочены. – услышала Настя голос Сони, которая вышла из-за угла церкви.
Настя в недоумении посмотрела на девушку, которую никак не ожидала увидеть сегодня.
«Что происходит?» – нервно думала она. – «Почему Соня здесь? Ее Мирон позвал? Что происходит?»
– Привет. – сказала ей Соня, скромно улыбаясь.
Настя взяла, подошедшего к ней Мирона за локоть и отвела в сторону.
– Она почему здесь? – строго спросила Настя.
– Хочет с вами подружиться. – сказал Мирон. – Вчера, напросилась, я не мог отказать ей. Она дружила с Машей…
Настя задумалась. Ей хотелось, попросить Мирона чтобы тот отправил Соню домой, или прогнать ее самой если он откажется. Она не понимала их отношений. «Если ему нравлюсь я, то почему он привел ее?» – размышляла Настя. – «Если ему нравиться она, то почему он предлагает встречаться мне? Не может же быть, что он настолько жесток, что просто издевается надо мной?»
– Неси. – грубо сказала она Мирону, протянув ему рюкзак.
– Опять тяжеленный. В этот- то раз, в нем что? – спросил он.
– Бутерброды и вода. Привет, Соня. Ты с нами хочешь пойти? Тебе Мирон рассказал, что мы собираемся делать?
Соня кивнула.
– Это может быть опасно. Ты не боишься? Может, передумаешь? – спросила Настя с нескрываемой надеждой в голосе.
– Нет. – твердо ответила Соня. – Моя собака нас защитит.
Услышав, что о ней говорят, собака выбежала из кустов и начала тереться о Сонину ногу, высунув длинный красный язык. Она была такой большой и тяжелой, что девушке пришлось приложить усилие, чтобы устоять на ногах.
Подошли Олег с Вероникой. Вероника поздоровалась с Соней, и вопросительно посмотрела на Настю.
«Что она здесь делает?» – будто бы спрашивала она.
– Соня решила помочь нам в поисках Хромова старшего. – сказала Настя. – И собака тоже будет помогать.
Вероника подбежала поближе к подруге и зашептала ей на ухо:
– Тебя не смущает, что Мирон ее привел? Ты, как? Держишься? Если хочешь я буду с ней построже, чтобы она понимала, что ей не рады. Я на твоей стороне, подруга.
– Спасибо, – сказала Настя.
Олег, в это время, подошел к собаке, и присел рядом с ней на корточки.
– Кавказская? – спросил он Соню. – Красотка! Иди сюда.
Он притянул собаку к себе и стал чесать ей бока, отчего та начала бить задней лапой по воздуху.
– Вероника, подойди, погладь. – позвал он.
Настя посмотрела на Веронику. Та стояла в нерешительности, глядя на то, как ее парень играет с огромной лохматой зверюгой. Настя увидела, как глаза подруги наливаются умилением и поняла, что долго Вероника терпеть не сможет.
– Да иди, уже, – сказала она. – Гладь.
Вероника, тут же сорвалась с места и приземлившись на колени перед собакой, крепко обняла ее за шею.
– Кто здесь хорошая девочка? Кто здесь такая красавица? – засюсюкала Вероника. – Такая ты гигантская! Будешь нас охранять? Да?
Настя тяжело вздохнула, глядя на все это безобразие.
– Идем, – громко сказала она. – Хватит дурака валять.
Они медленно пошли в сторону ржавого поля, растянувшись на всю ширину дороги. Соня с Мироном шли рядом и о чем-то увлеченно разговаривали. Насте это не понравилось, и она, подойдя к ним поближе, обратилась к Соне:
– Мирон сказал, что ты дружила с Машей?
– Да, – грустно сказала Соня. – Она часто приходила к бабушке, и была так добра ко мне. А я чувствовала себя такой одинокой, когда приехала сюда. Маша была замечательной. Я очень скучаю по ней.
Соня замолчала. Она шла, опустив голову, погруженная в воспоминания о погибшей подруге. Насте стало жаль ее, но увидев, как Мирон, заботливо положил руку на плечо Сони, она прогнала это чувство. Крепко сжав зубы, она ускорила шаг и обогнала ребят.
– Ты куда торопишься? – спросил Мирон.
– Не отставайте, хлюпики! – прокричала Настя. – Пока мы тут плетемся, все убийцы разбегутся!
Когда Настя вышла на ржавое поле, оставив ребят далеко у себя за спиной, она снова почувствовала боль в левом боку. Она оперлась спиной о перевернутый на бок ржавый автобус и, приложив руку к больному месту, тяжело дышала. «Узкие джинсы, были плохой идеей», – подумала она.
Через минуту на поле вышел Мирон, а за ним и все остальные.
– Сколько можно вас ждать! – недовольно сказала Настя.
– Прости, – сказал Мирон. – Рюкзак у тебя очень тяжелый, с ним не побегаешь.
Он подошел к Насте и протянул ей руку.
– Пойдем вместе?
Настя, с благодарностью, взяла его за руку. «Он хочет показать, что я его девушка», – решила она. Они пропустили ребят вперед, и когда те отошли достаточно далеко, Настя сказала:
– Я тебя приревновала, чуть-чуть.
– Чуть-чуть? – усмехнулся Мирон.
– Ну, может, больше, чем чуть-чуть, – смутилась Настя.
– Тебе не стоит переживать, – сказал Мирон, приобняв ее за плечи. – Я просто не мог отказать Соне, когда она попросила помочь подружиться с тобой. Я же знаю какая ты классная.
Настя покраснела.
Они вошли в лес, вслед за ребятами, и пошли к бункеру по знакомой тропе, петляющей между соснами. Несмотря на то, что никто из ребят до конца не верил, что они кого-то встретят, шли медленно, напряженно вслушиваясь в каждый шорох.
Собака первой выбежала на поляну и начала оббегать ее по кругу. Ребята столпились у входа в бункер, Олег достал фонарик и посветил им в приоткрытую дверь.
– Ничего не видно. – сказал он. – Ну что, кто первый?
Все в нерешительности переминались с ноги на ногу.
Обнюхав всю поляну, собака вернулась к своей хозяйке. Её внимание привлек высохший цветок торчащий неподалеку. Она ткнулась в него носом и звонко чихнула. От неожиданного, громкого звука все подскочили на месте.
– Так, что-то мы все на нервах, – сказал Мирон. – Если еще немного тут постоим, вообще туда не зайдем.
Он включил фонарик на своем смартфоне и подошел к двери. Проем был совсем узкий, и ему пришлось снять рюкзак чтобы протиснуться внутрь.
– Я вообще, похоже не пролезу, – сказал Олег. – Мирон, подтолкни изнутри, а я тянуть буду. Нужно пошире дверь открыть.
Он взялся за ручку двери и, упершись ногой в бетонный косяк, укрепленный стальной полосой, потянул дверь на себя. С громким скрипом, который поднял в воздух птиц, что сидели на ветках ближайших деревьев, дверь начала открываться.
– Другое дело. – сказал Олег, когда проем стал достаточно широким, чтобы он мог в него пролезть.
Вслед за Олегом в дверь прошла Вероника, положив руку ему на плечо.
– Мирон! – крикнула Настя в темноту бункера. – Далеко не уходи, у меня фонарь в рюкзаке.
Она вошла в бункер.
Перед ней был темный бетонный коридор. В нем было холодно и пахло сыростью. Настя видела свет фонариков в руках у ребят, которые успели отойти от входа на несколько метров. Свет от проема за ее спиной потускнел, обернувшись она увидела Соню, которая, стоя в проходе пыталась уговорить собаку зайти с ней.
– Не идет, – сказала Соня.
– Оставь ее. – сказала Настя и эхо от ее слов разлетелось по темному коридору, отражаясь от стен.
– Сторожи! – строгим голосом приказала Соня собаке и вошла в бункер.
Обернувшись, Настя не увидела ничего кроме темного, пустого коридора. Ребята не стали их ждать и ушли далеко вперед.
– У меня есть фонарь, – сказала Соня. – Возьми меня за руку, чтобы не так страшно было.
– Да я и не боюсь! – фыркнула Настя. – Пошли так. Иди вперед, я за тобой.
Они медленно пошли вперед, нервно вглядываясь в темноту бункера. Небольшой кусок бетона отвалился от стены и, с глухим стуком упал Насте под ноги. Настя, вскрикнув схватилась за Соню, и прижалась к ней всем телом.
– Если хочешь, можем вернуться, – осторожно предложила Соня.
– Нет. Пойдем, – взяв ее за руку, ответила Настя. Соня, ласково улыбнулась ей и аккуратно пошла дальше.
Пройдя около двадцати метров, девушки увидели, что коридор раздваивается. Они замерли перед двумя, абсолютно одинаковыми темными тоннелями, не в силах решить по какому из них двигаться дальше.
– Пошли на лево, – сказала Настя. – Парни, сто процентов, пошли туда. – добавила она с грустным смешком.
– Не знаю, – засомневалась Соня. – Я оттуда ничего не чувствую.
– А с права чувствуешь?
Соня покачала головой.
– Ну так и какая разница тогда? Пошли, – она легонько подтолкнула Соню вперед.
Девушки прошли по тоннелю несколько метров и увидели, что дальше проход завален. Потолок обрушился и перегородил тоннель. Соня с упреком взглянула на Настю.
– Я же говорила. – сказала она.
– Ага. Ты прям провидица, из двух вариантов смогла угадать верный. МАГИЯ! – закривлялась Настя.
– Ладно, пошли назад. – сказала Соня, отпустив Настину руку.
– Ты чего, обиделась что ли? Ну прости. Давай руку назад, мне страшно.
– Ты же говорила, что не боишься! – съязвила Соня.
– Соврала. Вот такая я. Привыкнешь еще. – пробурчала Настя, вновь схватив Соню за руку.
Они вернулись к развилке и пошли в другой тоннель. Здесь, глубоко в бункере, было очень холодно и пыльно. Настя присмотрелась к бетонному полу и увидела следы ребят в толстом слое пыли, которые прошли тут незадолго до них. Она указала на них Соне, и с грустью сказала:
– Вот такие мы с тобой сыщики. Сразу не догадались под ноги посмотреть.
Девушки рассмеялись. Их смех громким эхом разнесся по бункеру.
– Настя! Соня! – услышали они крик Вероники. – Идите скорее, мы вас потеряли!
Девушки ускорили шаг и вскоре дошли до места где тоннель уходил вниз длинной лестницей с укрепленными стальными пластинами ступеньками. Спустившись, они увидели свет фонариков впереди.
– Мирон! – зло сказал Настя. – Я же просила подождать! У тебя мой фонарик!
– Я же кричал, что оставил рюкзак на входе? – удивленно ответил он. – Ты не слышала?
– Не слышала! – передразнила его Настя. – Сходишь со мной за ним?
– Долго. Света и так хватит. Ты только не отходи от меня далеко, хорошо?
– Вы чего так долго? – спросила Вероника.
– Мы не в ту сторону пошли сначала, – с упреком глядя на Настю сказала Соня.
– А мы тоже, – махнула рукой Вероника. – Но я даже зайти в тот тоннель не успела парни уже вернулись, наткнувшись на завал.
Настя, с торжествующим видом, расправила плечи и посмотрела на Соню.
– Нашли что-нибудь? – спросила она ребят.
– Там еще одна дверь. – сказал Мирон. – Олег смотрит как ее открыть. И есть еще кое-что.
– Что? – хором спросили девушки.
– Лучше сами посмотрите.
Мирон отошел в сторону пропуская девчонок вперед. Они обошли его и увидели Олега, который с сосредоточенным видом изучал стальную дверь, очень похожую на ту через которую они вошли в бункер. Справа внизу, сквозь узкую, еле заметную щель, росло незнакомое девушкам растение, отдаленно напоминающее то ли мох, то ли лишайник.
– Вы про этот кустик, что ли? – разочарованно спросила Настя.
– Олег выключи фонарь. – сказал Мирон, и сам выключил фонарик на своем телефоне.
Когда Соня, последовала примеру парней, и они остались в полной темноте, Настя увидела еле заметное, голубое свечение, исходившее от странного растения. Чем дольше она смотрела на него, тем ярче он ей казался. Она даже смогла разглядеть, подсвеченные кустом, пылинки, которые парили в воздухе вокруг него.
– Что это? – испуганно спросила Настя.
– Радиация! – изобразив зловещий голос ответил Олег. Он включил фонарик и подставил его к подбородку, отчего его голова, казалось, парит над полом.
– Дурак? – поинтересовалась у него Настя. – Ты что не видишь, что нам страшно? Давай потом пугать нас…
Её прервал громкий лай собаки снаружи, сменившийся душераздирающим воем. Соня, вздрогнув посмотрела в сторону входа, и не задерживаясь ни на секунду побежала на вой своей собаки. Мирон бросился за ней. Настя, то ли приняв совет Мирона держаться к нему поближе слишком серьезно, то ли от растерянности, побежала следом. Она взбежала по лестнице и оказалась в полной темноте.
– Мирон! – кричала она. – Подожди!
Ничего не видя вокруг себя, она бежала так быстро как могла. Вдруг она почувствовала как что-то с чудовищной силой ударило ее прямо в лоб. Настя упала на пыльный, бетонный пол бункера, больно стукнувшись о него затылком. Она дотронулась до лба и невольно вскрикнула, когда попала пальцем на быстро растущую шишку, которая отозвалась на ее неосторожное прикосновение яркой вспышкой боли. Встав на корточки, она попыталась подняться, но голова сильно кружилась, и она снова упала на пол. У нее перед глазами расплывались яркие, разноцветные круги, похожие на растекшийся по воде бензин.
Вероника наклонилась над ней и взяла под руку. С другой стороны, Настю подхватил Олег, и они быстро понесли ее к выходу. Настя хотела помочь друзьям и пыталась перебирать ногами, но только замедляла их.
Когда Настю вынесли на воздух, она увидела Мирона и Соню, которые удерживали собаку, рвущуюся из их рук. Собака оскалила клыки и истошно лаяла в сторону леса. Ее пасть была вымазана кровью, которая взбилась в темно-красную пену, стекающую на руки Мирону.
– Что случилось? – растерянно спросила Настя, но ее никто не услышал.
Олег посадил ее возле бункера и пошел помогать успокаивать собаку. Вероника достала бутылку из рюкзака, что лежал в траве у входа в бункер и, смочив водой ладонь, умыла Насте лицо.
– Как ты? – заботливо спросила Вероника. – На, попей.
Она подставила горлышко к Настиным губам и помогла сделать ей пару глотков. В голове у Насти сразу же прояснилось. Но, вместе с ясностью сознания, она почувствовала сильнейшую головную боль, которую до этого не замечала из-за волнения и страха.
– Что случилось? – повторила она громче.
Ребятам наконец удалось успокоить собаку, и на поляне посреди леса повисла зловещая тишина.
– Что случилось? – прокричала Настя, злая, что никто не обращает на нее внимания.
– Мы не видели. – ответил Мирон. – Когда вышли она уже была с кровью на пасти, и убежала бы в лес если бы мы ее не схватили.
– На нее кто-то напал. – уверенно сказала Соня. – Она сама бы не стала никого кусать.
– Что это? – задумчиво произнес Олег, глядя куда-то себе под ноги. Он наклонился и поднял маленький кусок окровавленной ткани. Рассмотрев его получше, он смог разглядеть на нем несколько белых цифр. – Ребят, я знаю, что это. Это тюремная роба.
Глава 7
Сланцев был участковым на три поселения. Территория, которую ему вверили для охраны порядка, занимала более пятисот квадратных километров. Он, еще в первую рабочую неделю, понял, что исполнять свой долг так, как ему подсказывала совесть, на таких масштабах совершенно невозможно. Поэтому совесть была отправлена им в отставку, за профнепригодность.
– Сколько можно терпеть? – вопрошала, сидящая перед Сланцевым, женщина лет сорока. – Каждую ночь, идут и идут! И трезвонят, воротами хлопают! У меня дети маленькие, понимаете? Я боюсь их на улицу выпускать, с такими соседями!
Женщину звали Вера Павловна. Она приехала к Сланцеву из другой деревни, чтобы, в очередной раз, пожаловаться на своих соседей, торгующих паленой водкой. Около их дома, каждый вечер собирались опустившиеся личности, и распивали контрафактный алкоголь, часто устраивая пьяные драки.
– Я штрафовал их на прошлой неделе. – устало сказал Сланцев. – В следующем месяце приходите. Еще раз оштрафую.
– Да что им эти штрафы? – возмущалась Вера Павловна. – Заплатят, на денек затихнут, и по новой. Сажать их нужно! Сажать!
– Законом не предусмотрено. – отмахнулся Сланцев. – Я же вам уже сотню раз все объяснял. И не лень вам, мотаться в такую даль?
Выслушав все, что Вера Павловна думает о законах и о Сланцеве лично, он проводил ее к выходу. Поставив чайник, он вернулся за свой рабочий стол, и достал из нижнего ящика завернутый в газету бутерброд.
Чайник еще не успел закипеть, когда дверь в кабинет Сланцева распахнулась и на пороге показалась толпа запыхавшихся подростков.
– Там в лесу… – шумно втягивая воздух в легкие начал говорить лохматый парень, в котором Сланцев узнал внука Егора Савицкого, того, что треснулся головой и попал в больницу несколько дней назад.
– Вы почему без стука? – строго спросил Сланцев, не выпуская бутерброда из рук. – По какому вопросу?
– Там в лесу, – начал снова лохматый парень. – Хромов. Убийца, сбежавший.
Сланцев чуть не подпрыгнул на стуле от неожиданности. Он быстро отложил бутерброд и предложил подросткам войти в кабинет и запереть дверь.
– Рассказывайте! – приказал он.
Ребята, перебивая друг друга, начали рассказывать Сланцеву о бункере, и о том, как нашли кусок тюремной робы.
– Где он? Давайте сюда! – сказал Сланцев.
Олег протянул участковому клочок окровавленной ткани.
– И правда на робу похоже… – задумчиво сказал Сланцев повертев ткань в руках. – А что вы делали в том бункере, то? Ладно ты, лохмач, недавно здесь, но остальные то? Вам никто не говорил, что опасно там шататься? Мало ли что после военных могло остаться. Подорвались бы на гранате какой, или еще чего.
– Мы там Серегу видели, пару дней назад. Хромова. – сказал Олег. – Подумали, может он с отцом на встречу ходил.
– Хм. Резонно, – сказал Сланцев. Он в задумчивости постучал пальцами по столу. – Давайте-ка навестим его.
– Что, прямо сейчас? – удивилась Вероника.
– А чего тянуть?
– А мы вам зачем нужны? Он нас потом прирежет, за то, что мы настучали на него. – слабым взволнованным голосом сказала Настя. Головокружение от удара головой в бункере, так и не прошло, и теперь ее начинало подташнивать.
– Глупости. – ответил Сланцев. – Но ты можешь остаться, если испугалась. Девчонки, вы вообще домой идите, парней хватит.
– Нет! – хором закричали девушки. – Мы с вами!
– Ладно. Тогда идите, подождите меня на крыльце. – сказал Сланцев. Когда дверь за ребятами закрылась, он подошел к сейфу, достал из него табельный пистолет и сунул его за пазуху. На глаза ему попался, оставленный на столе, бутерброд. «Пять минут у меня есть», – подумал Сланцев, и откусил от бутерброда большой кусок.
Мирон стоял на крыльце дома культуры, в котором находился участковый пункт, и смотрел, как Соня, у колонки напротив, отмывает собаку от засохшей крови. Его руки дрожали от нервов и страха, и он спрятал их в карманы джинсов, чтобы друзья не заметили.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Мирон у Насти, которая сидела на ступеньках перед ним.
– Плохо. – ответила она.
– Тебе нужно в больницу. – ласково поглаживая Настину голову сказала Вероника. – У тебя может быть сотрясение.
– У меня, совершенно точно – сотрясение. – ответила Настя. – Но сначала я хочу посмотреть, что скажет Сергей.
– Я вызываю скорую помощь. Нужно, чтобы тебя врач посмотрел, – настойчиво сказал Мирон.
– Не смей! – со страхом в голосе, громко сказала Настя. – Меня мать на месяц дома запрет, если узнает.
– Сотрясение – это очень серьезно. Тебя должен осмотреть врач.
– Мне уже лучше. Правда! – Настя с мольбой в глазах смотрела на Мирона.
– Хорошо. – сказал Мирон. Он спустился с крыльца и, носком кроссовка, прочертил на земле линию длиной в три метра. – Если сможешь пройти по ней, я не буду никуда звонить.
Настя медленно поднялась на ноги и неуверенно подошла к краю линии.
– Что-то у тебя совсем криво получилось. – сказала она Мирону.
– Ничего, так тебе сложнее будет, а значит тест точнее получится.
Настя поставила ногу на черту и, сильно покачиваясь, пошла по ней, переставляя ступни пяткой к носку.
– Вот! – закончив, сказала она. – Видишь? Никуда звонить не нужно.
– Как же?! – рассердился Мирон. – Тебя качает, словно ты бутылку водки выпила и пивом запивала. Я звоню!
– Нет! – Настя подошла к Мирону и вырвала телефон у него из рук. – Меня бы не качало, если бы ты не бросил меня там, и не побежал спасать свою Соню! Опять! – зло сказала она.
Усердно работая челюстями, на крыльцо вышел сержант Сланцев.
– Собрались! – громко сказал он. – От меня не отходить, рот без моего разрешения не открывать. Ясно? Тогда выдвигаемся.
Процессия двинулась к дому Хромовых. Первым шел участковый, Вероника с Олегом прямо за ним. Чуть поодаль шла Соня со своей собакой, а в самом конце, Настя с Мироном. Мирон обеспокоенно посматривал на Настю, боясь, что та может в любой момент упасть. Он попытался взять Настю за руку, но она оттолкнула его ладонь.
Когда Олег с Вероникой замедлили шаг и стали понемногу отставать от сержанта, Мирон понял, что дом Хромовых близко. Вскоре сержант свернул с обочины и пошел в сторону большого дома, сложенного из бруса, с пластиковыми окнами и красной металлочерепицей на крыше. С одного края крыша накрывала собой двор и переходила на большой гараж с железными воротами. Палисадник перед домом был огорожен забором из сетки рабицы, выкрашенной в зеленый цвет. Под окнами росли пышные кусты сирени и крыжовник.
– Рот без моего приказа не открывать. – напомнил участковый и постучал в большую железную дверь, перекрывающую проход во двор.
– Нормально убийцы живут, – шепнул Мирон Насте.
– Единственная семья в деревне, у которой деньги есть. – ответила Настя. – Они даже на Алтай отдыхать ездили пару раз. И на море, вроде бы, собирались, как раз перед тем, как Хромова посадили.
– У Сониной старухи тоже деньги есть. – возразил Мирон. – Я ей компьютер собирал, который как половина этого дома стоит.
Соня обернулась и с упреком посмотрела на него. «Прости» – беззвучно сказал он ей, выставив перед собой руки ладонями вперед.
Дверь во двор приоткрылась, и из нее выглянула симпатичная женщина средних лет. У нее были высокие скулы и острый подбородок, длинные черные волосы были собраны в толстую косу, которая доставала ей до пояса.
– Привет Степан! Какими судьбами? – игриво спросила она участкового, приятным, тонким голосом.
– Привет Марина. Сына позови. Вопрос к нему есть. – деловым тоном ответил ей Сланцев.
– Так я тебя к сыну своему и пустила, как же. Вопрос свой, мне сначала задавай. – сказала она строго.
– Так не пойдет. Он у тебя несовершеннолетний, и ты, конечно, можешь присутствовать, но поговорить мне с ним все равно придется. – мягко сказал участковый. – Позови Сергея.
– Вопрос у тебя какой?
– Марина, если будешь упираться, вызову по повестке! – рассердился полицейский.
– По какой повестке? Не смеши меня! Ты кем себя возомнил Степа? Следователем? Я за последний год, спасибо уроду мужу моему, натаскалась с вашими разговаривать. Не хочешь со мной разговаривать? Иди отсюда тогда. И шпану свою с собой забирай, пока весь газон мне не вытоптали. Тимур и его команда, блин.
– Мам! – громко сказал Сергей из-за спины Марины. – Все хорошо. Я поговорю с ними. Иди в дом, пожалуйста.
Марина еще мгновение злобно смотрела прямо в глаза участковому, но все-таки поддалась на уговоры сына и ушла в дом.
Сергей вышел на улицу и закрыв за собой дверь во двор, жестом пригласил участкового, отойти, для разговора, от дома. Он внимательно посмотрел на каждого из ребят, задержав взгляд на Соне.
– Привет всем! – сказал он. – Чего хотели?
– Отца твоего нашли. – сказал Мирон.
– Цыц! – прикрикнул на него сержант Сланцев.
Глаза Сергея беспокойно забегали.
– Это правда? – спросил он участкового с дрожью в голосе.
– Не нашли. Но найдем. Эти детки, – участковый указал на ребят, которые столпились у него за спиной. – Видели, как ты по лесу шатался. А потом на том месте на их собаку кто-то напал, и оставил в ее пасти это. – он показал клочок окровавленной робы Сергею. – Узнаешь?
Сергей отрицательно замотал головой.
– Это кусок тюремной робы. – пояснил Сланцев. – Сергей, по-хорошему прошу, ответь – виделся с отцом? Он на связь выходил с тобой?
– Нет.
– Не ври мне.
– Не вру. Не видел его, и не слышал от него ничего. – сказал Сергей.
– Последний шанс тебе даю. Говори, где Володька?!
– Не знаю я! – настаивал на своем Сергей.
– Смотри, – угрожающе произнес Сланцев. – Сегодня же отрапортую в город про эту находку, – он потряс клочком робы перед носом Сергея, – И уже завтра, здесь будет рота солдат, с автоматами, болота прочесывать. Они его арестовывать не будут. Пристрелят и все! Правду скажи, спаси отца!
Сергей подошел к участковому в плотную, так что они чуть не стукнулись лбами, и медленно, четко выговаривая каждое слово произнес:
– Я. НЕ. ЗНАЮ. ГДЕ. ОН. Понятно?
– Да не страдай ты херней! – сорвался Сланцев.
Тут на улицу выбежала Марина и схватив Сергея за руку потянула его в дом.
– Он все сказал, Степа! – крикнула она. – Проваливай!
Дверь во двор, с противным, металлическим звоном, закрылась за Хромовыми. Участковый, в расстройстве, плюнул себе под ноги и пошел в сторону дома культуры. Ребята, переглянувшись, засеменили за ним.
– Так, для чего мы-то вам нужны были?! – раздосадовано, спросила Настя.
– А мне откуда знать? – огрызнулся Сланцев. – Не слышала, что ли, я не следователь.
– Так и знала! – ворчала Настя. – Так и знала, что ничего хорошего не выйдет. Ходи теперь, оглядывайся, высматривай этого Серегу, чтобы он тебя не придушил.
– Все нормально будет. – спокойно сказал Олег. – Не нужно оглядываться. Если Сергей говорит, что про отца не знает ничего, я ему верю.
Настя посмотрела на Мирона, недовольно скривив лицо, давая ему понять, как она относится к наивности Олега.
– А все-таки, Степан, простите, не знаю как вас по отчеству, что делать будем?– спросила сержанта Соня.
Участковый резко остановился, так, что Соня не успела среагировать и врезалась в него.
– Что делать? – повторил он задумчиво. – Что мы будем делать?
– Солдат будете вызывать? – спросила Вероника.
– Ага, как же. Никого к нам не пришлют. – раздраженно ответил Сланцев.
– Почему? – хором спросили ребята.
– Потому! Сам буду ловить. Вероника, скажи отцу, чтобы он зашел завтра с утра. Скажем, часов в восемь. И пусть ружье возьмет. И еще, мне кто-то из вас нужен, чтобы показал, где все это было. А то бункеров этих по округе разбросанно…
– Я пойду! – сказал Мирон и сделал шаг вперед.
– Нет. У тебя ответственного взрослого нет, который мог бы тебя отпустить. Олег пойдет, – сказал участковый. – У родителей отпросись. А еще лучше, чтобы отец твой с нами пошел. И пусть тоже ружье возьмет.
Олег кивнул.
– Если отпускать не будут, набери мне, я зайду сам с родителями твоими переговорю. Понял?
Олег кивнул снова.
– А, чего ждать, пошли прямо сейчас. – сказал Сланцев и, не дожидаясь ответа, пошел в сторону дома Олега.
Олег посмотрел на друзей.
– Пока, что ли? – неуверенно сказал он и побежал за участковым. – Вероника, зайду к тебе вечером?
– Буду ждать! – крикнула ему вслед Вероника.
Мирон не мог понять своих чувств. Он был расстроен тем, что его участие в поимке беглого убийцы было окончено, но вместе с этим чувствовал облегчение, от того, что все это осталось позади.
– Как ты? – спросил он Настю. – Ты, все еще, бледная.
– Все хорошо. – ответила она. – Правда. Голова еще немного кружится, но тошнота уже прошла.
– Пойдем, я провожу тебя до дома. – предложил Мирон.
– Мы все проводим. – сказала Соня.
– Точно! – поддержала ее Вероника.
Они медленно пошли по улице к Настиному дому. Шли молча, пока Соня не нарушила тишину сказав то, о чем все думали:
– Никого они не найдут. Этот сержант, дурень какой-то крикливый, не на что не способный.
– Вот-вот. – сказала Вероника. – Хорошо, хоть, отец с ними пойдет, иначе я бы Олега не отпустила с ним.
