Лули Тан Цу
Нежное укрощение ярости
Глава 13. Хищник среди травоядных
Все расселись по своим местам и автобус двинулся дальше.
Когда приехали на место, родители разбрелись с детьми по ферме глядеть на лам и оленей. Детям я дала задание – примечать особенности этих удивительных и милых животных, чтобы передать их на рисунке. Собраться мы должны были вместе через пятнадцать минут.
Здесь же был большой пруд, где плавали лебеди и важно разгуливали по берегу деловые толстые гуси. Здесь была спасительная тень. Жара тянула свои солнечные лапы и сюда под густую листву, но пока не могла добраться.
Я готовила мольберты, бумагу, карандаши и краски. Ставила раскладные стулья. Скоро сюда соберутся дети, и мы начнём занятие. Пока я все это делала, краем глаза увидела Марата. Он прятался за ближайшим деревом и наблюдал за мной.
– Поможешь мне? – спросила я его.
Он отвернулся и отбежал подальше.
К поляне стекались дети. Им не хотелось рисовать на такой жаре, в таком прекрасном, полном соблазнов месте. Им надо было кормить коз, и кидать в пруд камешки. И я их прекрасно понимала, я бы и сама растянулась на траве с книгой.
– Ну что, кто сегодня не хочет рисовать? – крикнула я.
Дети заголосили «я, я, я» и подняли руки.
Родители напряглись. Они потратили на эту экскурсию свой выходной и деньги. Я им подмигнула.
– А мы и не будем рисовать, мы будем играть! Ну-ка смотрите. Я сейчас подойду к Лёве и нарисую, – я подошла к мольберту Лёвы, нарисовала клюв гуся, и спросила, – что же я нарисовала? Кто угадает, тот сможет дорисовать это.
Маленькая Стася деловито сказала:
– Это пипка гуся.
– Тогда ты его и рисуешь. Ну-ка, где у нас тут гуси?
Стася показала на гусей.
– Посмотри, что от клюва идёт у гуся?
Стася, высунув от усердия язык, принялась дорисовывать гуся. Остальные дети наперебой просили нарисовать на их мольбертах детали. Через десять минут все молча трудились за мольбертами. Все, кроме Марата.
Они с отцом стояли поодаль у пруда и смотрели оба на меня. Большой зверь и его маленький зверёныш. Я направилась к ним. Присела на корточки перед Маратом.
– Ты не хочешь играть в такую игру? – спросила я его.
– Хочу, – буркнул Марат.
– Пойдёшь со мной?
Он мотнул головой. Непростой парень. Я в отчаянии взглянула на Яра. Он пожал плечами. Он тоже не знал, что делать с сыном.
– Ладно. Тебе какое животное нравится? – снова подступилась я к Марату.
– Этот, – ткнул он в лебедя.
– Какой цвет ты бы выбрал, чтобы его нарисовать?
– Синий.
– У меня такой есть, и я тебе помогу. Не у всех всё сразу получается, порой надо много раз попробовать. Понимаешь? Давай попробуем десять раз. Если на десятый раз не получится, значит, я больше не стану просить тебя об этом. Идёт?
Марат подумал, серьёзно кивнул. Затем взял меня за руку и сам повёл к мольбертам. Я обернулась на его отца. Яр смотрел на меня таким странным взглядом. Не тем въедливым, жёстким, а задумчивым, быть может, даже ласковым. Я бы и не хотела ничего себе надумывать лишнего, чтобы не заблудится в иллюзиях, но как только я оборачивалась или нечаянно бросала взгляд в сторону Яра, я снова и снова натыкалась на его взгляд. Вот зачем это? Что он хочет и хочет ли? Как мне не думать о нем, если кажется, что он ежесекундно думает обо мне?
Я боялась, что все это видят. Но родители больше томились от скуки и солнца.
Вот дети закончили с рисованием, получили пятёрки и конфеты в награду. Я задорно крикнула:
– Идём кормить гусей!
Дети окружили меня стайкой птенчиков, мы рвали одуванчики в охапки, а потом пошли к гусям. Гуси тут же подбежали к нам и с удовольствием начали есть из рук.
Ничто так не радует душу, как птицы и животные. Марата мне пришлось буквально таскать за руку за собой, он побаивался других детей. Но вскоре и он втянулся в общий гам, смеялся, кормил птиц, как маленький рыцарь подавал мне стебли одуванчиков. Мы смеялись вместе друг с другом, с другими детьми. Марат носился за другим мальчиком, потом они искали камешки вместе с девочкой, потом он подбежал, обнял меня теплыми ручонками за шею и доверительно сообщил, что у него есть друзья.
Я не заметила, как Яр оказался позади, совсем рядом. Яр сел рядом со мной на корточки. Я и ему протянула одуванчики.
– Вы хорошо справляетесь своими обязанностями, – сказал он. – Спасибо за улыбку сына.
– Не за что, это и правда мои обязанности, к тому же я люблю детей. Детей и животных. В них нет лжи, которыми наполняют свою жизнь взрослые. Если они сердятся или им плохо, они просто кидают ножницы в лицо, и как бы обидно тебе не было, тебе все-таки всё понятно.
– А со взрослыми вам, значит, непонятно?
Я встала и прошла вперёд. Он догнал меня и пошёл рядом.
– Совершенно непонятно, – я позволила себе посмотреть Яру в лицо. Все наши переглядки были мне непонятны. И вообще, меня что-то понесло, и я на эмоциях выпалила: – Взрослые не высказывают своих чувств, никак, а хуже того, что они высказывают вообще нечто противоположное.
– Так может, вы подадите пример, как надо выражать свои чувства? – усмехнулся Яр и взял меня под руку.
Я растерялась. Мой запал угас. Я не готова озвучивать свои новые странные чувства, которые меня одолевали. И всё же…
– Я… я не понимаю, что значат ваши взгляды, и прикосновения, – и аккуратно выпуталась из его рук. – Я не умею играть в такие игры, и не хочу. – Я говорила это, и мои щеки пылали.
В этот момент нас догнал Марат и схватил меня за руку. А Яр отпустил меня.
Вскоре к пруду пришли и другие родители с детьми. Я отдалились от Яра, чтобы не давать пищу для размышлений. Я все-таки на работе. И моя работа визжала и радовалась, и висла у меня на руках. Мы нафотографировались, собрали раскладные стульчики, альбомы и пошли к автобусу. День клонился к вечеру, я чувствовала себя измотанной. Не детьми, а эмоциями.
Весь этот день я провела, как на качелях. То прекрасное настроение благодаря сегодняшней погоде и загородным просторам, то пробитое колесо. То интересная и увлекательная не только для детей, но и для родителей экскурсия, то невообразимая пробка на обратном пути. Из-за этой пробки мы приехали во двор студии только к вечеру.
Все устали. Никто уже и не помнил, что экскурсия была интересной. Дети были похожи на переваренные пельмени, а родители злились на детей и на всех вокруг.
Я прокручивала этот день в голове. Конечно, центральное место в моих мыслях занимал Яр. Я не понимала его поведения, он был откровенно заинтересован во мне, это его прикосновение – откровенное, сексуальное и жутко неприличное. И в то же время, в его глазах была тоска, будто он что-то искал во мне. И мне снова хотелось положить его головой к себе на колени и гладить по волосам.
Глава 14. Непристойное предложение
Все разошлись и разъехались. Я осталась последней и должна была закрыть студию. Когда вышла во двор, увидела, что машина Яра по-прежнему стоит во дворе. Водительская дверь открылась, и он вышел из машины.
Зверюга даже не двинулся в мою сторону. Так и остался у машины. Он только поманил меня взмахом руки. Как собачонку. Я тут же это отметила. И что я сделала? Я как собачонка пошла к нему, не успев даже никак обдумать этот момент. Почему я так себя веду? Он колдун какой-то? Чёрный маг из плохого фэнтези? Да, черт меня подери!
– Марго, давайте я вас подвезу.
Опять этот голос!
– Спасибо, мне здесь пешком недолго, – ответила я, не решаясь взглянуть ему в глаза.
Я была уверена, что если посмотрю в глаза – всё, что предложит, то и сделаю. Не знаю почему, притяжение было неодолимым. Я магнитилась на него. Но я не думала именно о теле, скорее, это было притяжение к человеку, он вызывал массу чувств, которые я не могла понять, и при этом я ведь не знала его. Я хотела коснуться его, просто провести по щетинистой щеке, обнять за крепкую шею.
Интересно, он сам осознает свою властность? Бывает, когда человек пыжится из-за всех сил, чтобы создать иллюзию. Дескать, смотрите какой я повелевающий. Такое смотрится жалко. Зверюге вообще ничего не нужно было делать. Завоеватель. Как я и подумала о нем в тот момент, когда увидела впервые.
– Я настаиваю, – он обошёл машину, открыл пассажирскую дверь.
Я подошла и сказала:
– Я все-таки пешком.
И тут же подумала: «Вот же улетевшая! Зачем тогда подошла к открытой двери?»
Он взял меня аккуратно под локоть и осторожно подсадил на место, я почувствовала, как загорелись щеки.
И что я сделала, уверенная в том, что никуда с ним не поеду и, конечно, дойду сама? Конечно! Я послушно села в машину. Даже не пискнув.
Да, про себя может что-то и пропищала. Что-то в этом роде: «Марго, ты куда вот сейчас полезла? Быстро вылези обратно и топай домой!».
– Пристегните ремень, Марго – сказал Яр, когда сел за руль.
Звучало как приказ, а не просьба.
Сейчас он не был таким, каким был там, на ферме. Снова передо мной предстал суровый и жёсткий Яр. Даже ещё суровее, чем раньше. В нем произошла какая-то быстрая и неведомая мне перемена.
Я дёрнула ремень, выдавая волнение, тот не поддавался. Дёрнула ещё раз. Да что такое! Яр протянул руку, случайно слегка коснулся подбородка. Или не случайно? Плавно вытянул ремень и защёлкнул в замок.
Я глянула в зеркало, Марат крепко спал, пристёгнутый в детском кресле.
Фары осветили улицу, выхватили фонарь, сверкнули в лужах. Тихо шелестели шины, и больше никаких звуков не было.
Яр смотрел прямо перед собой на дорогу, я на его руки на руле. Жилистые, сильные. На мгновение я подумала о его пальцах на своих губах, прикусила губы, отвернулась. Яр искоса глянул на меня, чуть дёрнулся. Но продолжил молчать.
Показался мой дом. Машина остановилась.
Яр отстегнул свой ремень безопасности и наклонился ко мне. Тело предательски задрожало. Я опустила глаза. Его лицо, его губы были так близко к моему лицу, что я чувствовала тепло его кожи. Грудь вздымалась от волнения.
Он всё молчал. Он всё смотрел. Я не выдержала напряжения, повернула к нему голову и встретилась с его взглядом. Жадным, диким, ненасытным. Тогда я тихонько, как мне показалось, совсем не слышно застонала.
Он положил мне руку чуть выше колена и провёл по внутренней стороне бедра вверх, остановившись в сантиметре от промежности. Я замерла. Вдохнула и все никак не могла выдохнуть. Сердце колотилось где-то в животе уже, а не в груди. Я боялась шевельнуться, не понимая, что происходит.
Он за подбородок повернул мне голову немного в сторону. Я слышала, как он шумно вдохнул, словно обнюхивает меня. Яр поцеловал меня в шею, я невольно выгнула спину, не контролируя своё тело.
Он прошептал мне на ухо:
– Давай не будем играть в эти игры. Ты хочешь, я хочу. Поехали ко мне.
Это было похоже на пощёчину. Я даже засмеялась, и этим словно вернула ему эту пощёчину.
Я реально улетевшая! Дура! Наивная идиотка! Весь день переглядывалась с альфа-мужиком, который не скрывал своего интереса чисто плотского характера, вся таяла и млела, как сахар в лужице горячего чая, он позвал в машину, поманив меня, я села, а теперь я получаю ровно то, что положено по сценарию. И удивляюсь. Я смеялась. Я его погладить хотела, на колени к себе уложить. Игорь номер два.
Он разозлился, раскосые глаза недобро полыхнули. Но мне уже было все равно. Я дёргала этот чёртов ремень безопасности, который меня пригвождал к сиденью рядом с очень опасным для меня человеком.
Наконец, щёлкнул замок, я выскочила из машины. Мне казалось, что он наедет машиной на меня, раздавит, если я сейчас же не спрячусь в подъезд. И подумала, как глупо, что он теперь знает мой адрес.
Яр опустил стекло и выкрикнул из машины:
– В пятницу в восемь вечера идёшь со мной на ужин! Это не обсуждается!
Я даже не обернулась. Слышала только, как взревел двигатель машины. Он, что правда думает, что после такого я с ним куда-то пойду? И каким тоном он это сказал! Не сказал, а приказал. Будто я уже его собственность. Просто невероятно!
Я ходила по комнате туда и обратно. Я хваталась за чашку и не делала чай, я начинала снимать джинсы, расстёгивала замок и ходила с расстёгнутой ширинкой. Я… я… Так нельзя!
Да что это такое в конце-то концов. Я не человек, что ли? Один меня бросает как надоевшую куклу. Второй, даже не попробовав узнать меня, накинулся с этим похабным предложением. А я, как полная идиотка, сначала верила одному, теперь другому, который «мне в глазки смотрел, не отрываясь» – передразнила я сама себя, схватила кружку со стола и швырнула об стену.
Мне тут же вспомнилось, как он наклонился ко мне и смотрел, какой от него исходил запах, вспомнила поцелуй в шею и его бесцеремонную руку, я аж застонала. Стащила с себя джинсы, бросила сверху футболку и пошла в душ. Ледяной. Чтобы заморозить все чувства.
Глава 15. Бремя страстей человеческих
Яр злился и непонятно на кого больше – на себя или на Марго Луговую. На себя он злился из-за того, что поддался слабости. Пошёл на поводу страстей и чуть не накинулся на Марго прямо в машине. На неё злился, конечно, за отказ.
Она была так близка, он видел, как туманятся её глаза, он чуял, что она готова. Ему сносило голову от дикого желания, от этой её покорности, готовности. Она словно была обнажена и беззащитна: ни масок, ни женской игры, ни защиты, ни показной гордости. Сама так и сказала: «Я не умею играть», и он поверил. Не словам, глазам её поверил. Вот вся как есть, смотрит на него своими голубыми, словно небо над цветочным полем, глазами.
У Яра заиграли желваки на скулах. Как же она… он усмехнулся, волнует его. Слово-то какое. Размазала его по стенке, наивная девочка его, Яра, уделала.
В тот день он ожил. Словно хлынуло что-то изнутри, снесло его стены. Он снова жил, он был полон огня, он знал, что и она горит, а она его взяла и притушила. Как он ошибся, это была иллюзия горения. Марго попросту рассмеялась.
«К черту тебя, Марго Луговая, цветочек полевой, к черту», – думал Яр и гнал машину по дороге, несмотря на знаки ограничения скорости.
«Надо подумать о новом проекте, надо», – говорил себе Яр, и у него не получалось.
Мысли возвращались к Марго, к этой ситуации.
Больше всего Яра раздражало ко всему и то, что Марго, совершенно не стремясь к тому, одним своим отказом сразу повысила свою ценность в его глазах. Но она просто вывела себя за скобки, в которых остались все представительницы прекрасного пола, окружающие Яра и старающиеся хотя бы попасться ему на глаза. Она вообще вывела себя из уравнения.
Получилось, что есть только она и все остальные. Даже Поля – его замечательная Поля немного померкла в его памяти. В Луговой не было того единственного недостатка, который был в жене – Марго не была стервой.
Яр ударил по тормозам. Краем глаза он заметил вывеску цветочного магазина. И дальше уже не думал. Решение пришло спонтанно.
Он не может отказаться. Он не собирался сбавлять темп, он не собирался отступать… он уже не мог. Жизнь, желание, злость, нежность, которое в него хлынули, пьянили его.
– Вам помочь выбрать? – подскочила к нему девушка-консультант, как только Яр вошёл в магазин.
– Я сам, – ответил Яр, уже зная, какую цветовую гамму хочет подобрать.
Нежную.
Марго Луговая ассоциировалась у него с чем-то нежным – бело-голубым. Видел он её всего пару раз и каждый раз она была в светло-голубых джинсах и в чем-то светлом сверху. Да и сама она была беленькая и с голубыми глазами.
Яр такой букет и подобрал – бело-голубой.
– Оформить доставку? – спросила консультант.
– Да, – кивнул Яр, через секунду забрал букет, кинул короткое, – нет. Сам.
Выкинуть букет?
Нет, не смог.
«Марго не была стервой, – повторял он сам себе. – Она не специально».
Яр думал о том, что ему не надо просчитывать ходы, быть морально готовым к каким-то неожиданностям, как с его Полей. Марго просто испугалась.
Он положил букет на заднее сиденье и поехал к офису. Здесь он написал записку, вложил в букет и распорядился доставить букет по указанному адресу.
Как раз в тот момент, как из его кабинета помощница Яра вышла с букетом в руках, в кабинет вошёл начальник охраны.
– Мы понаблюдали, как вы просили. Она никуда особо не ходит. Дом – работа. Один раз долго просидела в книго-кафе. Выбрала книгу, но не купила. Я так понял – денег не хватило.
– Адрес мне напиши книго-кафе этого, – попросил Яр.
Охранник записал адрес и добавил:
– Тут ещё такое дело. Пару раз видели, как у её подъезда трётся какой-то тип. Решили проверить на всякий случай. Я к нему подослал кого надо. Дескать, так – случайный собеседник. Оказалось, что бывший парень Луговой. Она его из квартиры выставила.
Яр улыбнулся и хмыкнул, представив, как Луговая – ромашка полевая пытается кого-то куда-то выгнать.
– Опасный тип? – спросил Яр.
– Да какой там, порода – задрот обыкновенный. Но с амбициями. И нервный какой-то. Как бы это сказать. Лебезит не по делу в общем.
– Лебезит? – Яр удивлено глянул на своего начальника охраны. – Где ты слов-то таких нахватался?
– Моросит, короче, базарит много, можно подтянуть его за базар, если надо.
– Во! Другое дело, теперь узнаю тебя. А то – лебезит, скажешь тоже, фотка есть? – спросил Яр.
– Сфоткал, да.
– Скинь мне на телефон. Спасибо, извини, что по личным делам озадачил. Выпишу премию.
Начальник охраны довольно улыбнулся и уже в дверях спросил:
– Задрота этого пробить по базе?
– Да хрен бы с ним, – отмахнулся Яр.
Яр, встал из-за стола и вышел из кабинета.
– Меня сегодня нет, – бросил он, проходя мимо помощницы.
Всё полетело к чертям.
Он не мог остановиться. Он хотел продолжения. И он его получит.
Яр сел за руль и поехал по адресу оставленном начальником охраны – в книго-кафе.
В заведении оказалось уютно. Яр уже и не помнил был ли он вообще когда-нибудь в подобном месте. Здесь было спокойно и умиротворяюще. Яр отметил про себя, что у Марго хороший вкус – минимум пафоса и максимум душевности.
Яр огляделся, пытаясь прикинуть, какую книгу не смогла купить Луговая, но выбор был слишком большим. Яр к тому же не мог даже предположить, какие книги ей вообще нравятся. Наконец, ему пришла в голову дельная мысль.
Он набрал номер начальника охраны и попросил того скинуть ему ссылку на какой-нибудь из профилей Марго в соцсетях.
Предположение оказалось верным. В последнем посте Марго была фотография книги и подпись: «Она обязательно будет моей».
Яр нашёл книгу попросил достать её с застеклённой витрины.
– Девушка, совмещавшая по всей видимости и должность бармена и официанта, и продавца, виновато улыбнулась и сказала:
– Вы знаете, книга отложена.
– То есть, купить её нельзя? – спросил Яр.
– Не совсем. Как бы это сказать. Купить её можно, просто один человек – наш постоянный посетитель обещался её купить. Вы можете, конечно, её забрать, но там человек очень хочет эту книгу, понимаете?
Яра даже растрогала такая забота о постоянных посетителях. В его мире, где деньги прежде всего, такого не встретишь. Книга дорогая, не для Яра, конечно, но все же. И продать её заведению будет выгодно, но они, получается, готовы держать её на витрине только потому, что кто-то очень хочет эту книгу, но пока не может купить.
– Имя вашего постоянного посетителя Марго? – спросил Яр.
– Да, – девушка удивлено посмотрела на Яра.
– Тогда можете не беспокоиться, это подарок именно для неё. И вдобавок, я обещаю вам, что вместо этой книги я поставлю на вашу витрину равноценную. Если вы составите мне список, чтобы я мог ориентироваться, чем можно её заменить.
Девушка смотрела на Яра словно он небожитель какой-то. У неё в голове не укладывалось, что так бывает. Она радостно закивала и достала книгу.
Яр покрутил томик в руках и подумал: «Надо же – Джейн Остин. Значит ты любишь книги о любви, Марго Луговая?», – и попросил.
– Заверните пожалуйста, есть у вас хорошая обёрточная бумага?
Дверь в кафе открылась, и на пороге появился Глеб.
Вот уж кого точно Яр не ожидал здесь увидеть.
– Книжками проникся? – Глеб подошёл и протянул руку.
– Ага, почти, – ответил Яр и пожал ему руку. – Ты здесь откуда?
– На охране в офисе спросил, где ты можешь быть. Дел куча, а до тебя не дозвониться, и не доискаться.
– И что у тебя за куча? – Яру не понравилось, что Глеб выговаривает это ему с какой-то претензией.
Казалось, Глеб чем-то сильно недоволен, но не может сказать это Яру прямо и в лоб.
– Давай присядем, – предложил Яр. – Ты явно что-то хочешь мне сказать, и дела тут не причём.
– Здесь? – Глеб огляделся.
– Почему нет? Приятное место, – Яр сел за ближайший стол.
Глеб с лёгкой брезгливостью сел напротив.
– Я беспокоюсь за тебя, Яр, – начал Глеб.
– С чего бы это? Я вроде нянек для себя не нанимал.
– Ага, только для Марата, – снова попытался уколоть Яра Глеб.
– Что-то я тебя в последнее время не понимаю, – искренне недоумевал Яр. – У тебя ко мне какие-то претензии? Я тебя предостерегу на всякий случай. Ты мне друг, конечно, не просто друг, я тебя за брата считаю, но отношения между мной и моим сыном – не твоего ума дело. Понял?
Яр почувствовал, как в груди разгорается огонёк гнева. Но Глеб этого не заметил. Он уже привык за два года, что прежнего Яра нет, а сломленному и бесконечно винящему себя Яру он мог говорить, что угодно.
– Надо же, как ты заговорил. Два года после смерти Полины меня касалось вообще всё: твой бизнес в общем и твои личные дела в частности, вплоть до врачей, Яр. А теперь не моего ума дело? Так ты меня благодаришь? – выпалил Глеб.
– А кто сказал, что я тебе не благодарен? Благодарен, конечно, но сейчас дела обстоят так, как я сказал, и обсуждать это не собираюсь.
Яр смотрел на Глеба исподлобья, выстукивая замысловатую дробь пальцами по столу.
– Почему ты не был на приёме у психиатра. И таблетка. Я видел скомканый блистер на полу в твоём кабинете. Перестал принимать?
– Слушай, Глеб, ты уже за буйки заплываешь, с чего это я перед тобой отчитываться должен?
Глеб, погруженный в свои мысли, не замечал, что Яр уже близок к тому состоянию, когда не слышит уже никаких слов и вот так наезжать на него себе дороже. Он продолжал:
– Я тебе этого врача нашёл, я тебя все последнее время выручал, вёл твои дела, а теперь ты всё хочешь порушить? Перестал пить таблетки, опять уйдёшь в свою депрессию, а мне всё выруливать? Так не пойдёт.
Глеб не видел, что, отказавшись от таблеток, Яр не погрузился в депрессию, как он считал. Наоборот, Яр будто вышел их темноты, в которой пребывал два года. И не видел Глеб, что к Яру вернулась его прежняя сила, и любого, кто решился бы в этой силе усомниться, он мог очень наглядно убедить в обратном.
– Думаешь Полине такое бы понравилось, – сказал Глеб и только сейчас заметил, как потемнели глаза Яра. Эта последняя фраза была лишней.
Яр со всего размаху саданул по столу кулаком так, что столешница жалобно треснула. Глеб от неожиданности вздрогнул и уставился на Яра. Тот медленно поднимался из-за стола, едва себя сдерживая. Глеб тоже встал и сделал два шага назад.
– Слушай меня внимательно, Глеб, очень внимательно, – Яр шёл к нему, а Глеб отступал назад. – Ещё раз заикнёшься о моей мёртвой жене или моём сыне, я тебе голову оторву. Зафиксируй себе это.
– Яр, ты чего?
Глеб уже понял свою ошибку и сейчас думал только об одном, как бы не ляпнуть чего лишнего, чтобы у Яра окончательно не отказали тормоза.
Яр остановился в шаге от Глеба. Перевёл дыхание и смахнул с плеча Глеба какую-то нитку. Тот дёрнулся от этого движения и чуть не зажмурился.
– Не дрейфь, братишка. Всё под контролем. Почитай какую-нибудь книжку посиди, – Яр показал на стеллажи с книгами.
К нему подошла девушка, которую он просил упаковать книгу для Марго и отдала подарок.
Яр вышел из книга-кафе, сел за руль, положил книгу на пассажирское сиденье и врубил в магнитоле Radiohead.
Глеб видел из окна, как машина Яра рванула с места сжигая покрышки.
«Ну, посмотрим ещё как оно повернётся», – подумал Глеб, взял со стеллажа книгу и прочитал название – «Бремя страстей человеческих» – Сомерсет Моэм.